Глава 10: Ощущение сына

Я скучал по своей жене.

Прошел практически месяц с тех пор, как был введен запрет на секс, и мне оставалось только помогать самому себе. Я, конечно же, не мог делать этого в постели, поскольку Белла ничего от этого не получала, поэтому это было не честно. Я удовлетворял себя утром во время душа – и это раздражало. Я скучал по ощущению кожи Беллы рядом со мной, по своему рту на ее грудях  и по моим глубоко засаженным яйцам в ней.

Я просто чертовски скучал по Белле.

Поэтому я решил быть креативным и использовать воображение. В реальности это мало походило на секс – но хотя бы работало. Я медленно поглаживал свой член, стараясь представить, что это рука Беллы, а не моя. Теплая вода стекала по мне, в то время как другой рукой я уперся в плитку стены. Я двигался быстрее и быстрее, постанывая, так как я приближался к концу.

- Эдварда, я думаю, я ….

Моя голова моментально метнулась к стеклянной двери, а глаза наткнулись на мою мать, черт. Она разинула рот, когда я отпустил свой член. Это была всего лишь секунда, чертова секунда, прежде чем мама развернулась и выбежала из ванной, захлопнув за собой дверь.

- Сукин сын, – зашипел я, проводя руками по лицу.

Я только что был пойман своей матерью при дрочке. В последний раз, когда это случалось, мне было четырнадцать, и я забыл закрыть дверь в свою спальню. Я правда-правда-правда скучал по своему личному пространству, а теперь я никогда не смогу смотреть матери в глаза.

Ну, вы знаете, это было нечто.

- Это не смешно.

Белла прикрыла рот рукой, пытаясь подавить хохот, который не могла остановить:

- Извини.

- Ты все еще смеешься.

Белла откинулась на подушку, качая головой:

- Я просто…Я просто могу представить твое лицо. Извини, но это смешно.

Я закатил глаза и обиделся:

- Я был пойман с членом в руке, Белла. Член в руке! Какого черта она не постучала? Почему у нас нет чертовой занавески для душа?

- Она прозрачная! Зачем нам? – засмеялась Белла. -  Правда, я стараюсь перестать, но чем больше ты описываешь это, тем смешнее все становится.

- Я не могу заниматься сексом, а теперь я даже не могу вздрочнуть в своем собственном душе.

Белла положила руку мне на щеку, присаживаясь ,чтобы поцеловать меня:

- Мне правда очень жаль, хорошо? Я знаю, что ты травмирован, а смех не поможет.

- Нисколечко, – сказал я, тряся головой: - Я даже не уверен, что смогу когда-нибудь выбросить из головы выражение лица мамы. Теперь каждый раз, когда я дотрагиваюсь до своего члена, я вспоминаю ее лицо. Я как будто возвращаюсь в прошлое или что-то типа того.

Белла прыснула от смеха, быстро прикрыв рот рукой, когда я взглянул на нее:

- Может быть нам надо, не знаю, провести ночь наедине? У нас может быть дом приличных размеров, но с еще одним человеком в нем он кажется немного переполненным иногда.

Несмотря на то что прошел уже практически месяц с тех пор, как мы узнали о состоянии Беллы, ее плацента пока не передвинулась. Несколько дней назад у Беллы было легкое кровотечение, поэтому доктор Улей решила продолжить держать Беллу на постельном режиме еще немного, что, конечно же, означало, что мама продолжит жить с нами. Белла не могла уходить из дома, кроме как на встречи с врачом, поэтому я знал, что это начинает ей надоедать.

- Я не могу просить тебя о помощи для себя, если я не могу сделать ничего для тебя, – сказала я, беря Беллу за руку. - Я просто…позволю моим яйцам синеть.

Белла улыбнулась, качая головой:

- Я не против. Честно говоря, я могу и не получать ничего, но это не значит, что я не хочу, чтобы ты был счастлив. Возможно, у нас будет небольшое ночное рандеву. Закажем какую-нибудь вкусную и жирную пиццу, возьмем фильм, а потом посмотрим, что произойдет. У нас не было ночных свиданий месяц.

Я кивнул, обдумывая план. Белла была привязана уже некоторое время к дому, поэтому ей        необходимо развеяться. Я понимал, что подразумевает Белла. Единственный раз, когда у Беллы была компания – это был на День Благодарения, и это было, наверняка, скорее напряжено, чем весело. Наш дом был даже не приблизительно таким большим, как дом моих родителей, поэтому, втиснув в него еще десять человек, мы получили чертов беспорядок. Конечно, хорошо проводить время со всей семьей, и Белле это нравилось, но, с другой стороны, расслаблением это не назовешь. Ей нужны отдых и тишина, а не скука и ужасный шум.

- Что насчет того, чтобы я взял всё в свои руки и организовал нам вечер, а затем спросил маму, не против ли она взять Софию к себе домой на ночь? – спросил я.

Лицо Беллы засветилось, когда она заулыбалась:

- Хорошая идея. Я скучаю по близости с тобой. Сексом мы заниматься не можем, но просто проводить время вместе нам никто не запрещает.

- Тогда положись на меня, хорошо? Я люблю тебя.

- Я тоже тебя люблю, Эдвард.

Я наклонился, прислоняя надолго свои губы к ее. Сегодня у меня была поздняя операция, поэтому я решил не ехать первым делом на работу. Мама отвела Кроху в школу и сбегала по некоторым поручениям, поэтому я пользовался дополнительным часом с Беллой. Я  не мог ждать целую чертову ночь.

К тому времени, как я пришел домой этим вечером, все уже практически поели, а Кроха принимала ванную. Несмотря на то, что моя первая операция была поздно и простой, мой день был суматошным из-за множественных автомобильных аварий, жертвы которой были в отделении скорой помощи. Мы часто отправляем их в Олимпийский Медицинский центр, если травмы серьезные, но эта больница была тоже забита, а я сумел позаботиться о двух жертвах в критическом состоянии. Это была абсолютная удача, что второй пострадавший прибыл после того, как я закончил с первым, а не во время этого. В ином случае, пятидесятилетний мужчина, которого я спас, мог бы быть не так удачлив.

- Я должна извиниться перед тобой, – сказала мама, когда я смотрел на тушеное мясо, ожидающее меня. - Ты знаешь, за утро.

Я поднял голову, встречаясь с глазами матери, поскольку я знал, что избегая зрительного контакта, сделаю все еще более неловким. Я имею в виду, что мне все еще было также чертовски неловко, а утреннее потрясение было свежо в моей памяти:

- Ага…оно было…богато событиями.

Мама тихонько засмеялась, скользнув на барный стул напротив меня:

- Я должна была постучаться, а лучше даже послушать душ. Я жалею, что встряла, но, ты же знаешь, что для меня это не в первый раз.

- Это немного неловко, мам, – нервно захихикал я.

Черт, это было странно.

- Просто…не делай это вновь, пожалуйста. Я должен был закрыть дверь.

Мама кивнула, когда я повернулся к микроволновке, ставя внутрь тарелку:

- Это не случится снова. О, и поставь на три минуты.

Я сделал, как сказала мама, а затем прислонился к стойке:

- Давай также больше не будем обсуждать это снова, хорошо? У меня есть просьба для тебя.

- Что угодно, дорогой.

- Нам с Беллой нужно время наедине. Я думаю, что это стало очевидным…сегодня утром. Ты не против взять Кроху к себе домой на ночь в пятницу? Я первым делом заберу ее с утра в субботу, а ты даже сможешь остаться дома на несколько дней, так как у меня выходные. Мы, правда, ценим твою помощь, поэтому клянусь, что я не неблагодарный. Я просто…скучаю по уединению со своей женой.

- Думаю, что это отличная идея, – улыбнулась мама, кивая. - Твой отец спрашивал, смогу ли я приехать домой на несколько дней, поэтому все отлично решилось. Мы возьмем Софию на ночь в пятницу, а ты сможешь забрать ее с утра в субботу. Я вернусь, когда ты приступишь к работе. Среда, верно?

- Да, у Белла будет еще одна встреча с доктором во вторник, поэтому я взял выходной, чтобы продлить свой долгий отдых. Однако ты невероятно помогла эти последние несколько недель. Я не всегда понимал, насколько много работаю, поэтому то, что ты здесь помогаешь с Беллой и Софией, очень выручило меня.

- Мне нравится, что я могу быть полезна, Эдвард. Я могу только представить, как состояние Беллы волнует вас обоих, поэтому я сделаю все, что смогу, чтобы облегчить это бремя.

Я вздохнул, перекрещивая руки на груди и роняя на них голову:

- Я думал, что все разрешится к этому моменту, знаешь? Или хотя бы Белла закончит с постельным режимом. Но тот факт, что у Беллы все еще кровотечение там, пугает меня до ужаса.

- Я знаю это, дорогой.

Мама поднялась со стула, обходя стойку до меня. Ее руки обхватили меня за торс, но это было не очень удобно. Было столько всего неизвестного, я просто…я должен был знать. Так или иначе, я должен был знать, что будет с Беллой и нашим сыном. Потребуется ли Белле кесарево сечение? Будет ли остаток беременности наполнен переживаниями? Или разрешиться ли все и останется просто ужасными воспоминаниями?

- Все будет хорошо, – сказала мама, отходя от меня. - Белла и маленький мальчик справятся со всеми сложностями, и когда ты будешь держать сына впервые на руках, ты забудешь о том, как страшно это было. Ты будешь чувствовать только радость.

Я слегка улыбнулся, кивая:

- Надеюсь. Я стараюсь не переживать об этом перед Беллой, поскольку ей от этого легче не станет, но…было хорошо сбросить это с себя. Я боюсь, а я не должен бояться.

- В этом плане ты, как и твой отец. Вы оба думаете, что знаете все ответы и можете со всем справиться, но когда дело касается кого-то, кого вы любите…вы не знаете, что делать.

- Я даже не догадываюсь, – застонал я, проводя рукой по волосам. - Думаю, что я просто должен с этим разобраться, хм?

- Разберешься. Все будет хорошо.

Когда наступила пятница, я ушел из больницы пораньше, чтобы забрать Кроху из школы. Обычно она была самым счастливым ребенком во всем чертовом мире, когда ехала к моим родителям, но в этот раз все было абсолютно противоположно. У Софии была истерика эпических размеров, когда мы сказали ей это прошлым вечером, поэтому я хотел разобраться в этом.

Облокотившись на машину,  я ждал, пока зазвонит звонок, и дети начнут выходить из школы. Кроха плелась позади всех, надув губы, когда подошла ко мне. Ребенок знал, как разбить мое чертово сердце, скажу так. Я был чертовски близок к тому, чтобы сказать Белле, что наше ночное свидание будет в другой день, но это было бы не честно.

- Плохой день, малышка? – спросил я, беря ее рюкзак, пока София залазила на заднее сидение. - Думаю, что мы можем поехать и взять по молочному коктейлю, прежде чем направиться домой. Только ты и я.

Это оживило дочку.

- Правда? – спросила София, практически улыбаясь. - Я не поеду с бабушкой?

- Что насчет того, чтобы поговорить об этом за молочным коктейлем?

София разозлилась, неохотно кивая:

- Отлично. Хотя я знаю, что ты заставишь меня поехать.

Очевидно же, что ребенок не был глупым.

Как только я убедился, что София пристегнута, то вернулся в машину и повез нас в закусочную в городе. Настроение Крохи сильно не менялось до тех пор, пока мы не сели в кабинку, и официантка не принесла нам два шоколадных коктейля со взбитыми сливками и кусочками брауни. Тогда София практически улыбнулась.

- Итак, что случилось, лютик? – спросил я, а София захихикала.

- Не называй меня лютик, папочка. Это глупо.

Я слегка засмеялся, кивая:

- Возможно, немного, но я хочу знать, почему ты не хочешь поехать к бабушке и дедушке домой на ночь. Это всего лишь одна ночь

- Мамочка не едет. Я должна остаться с мамочкой.

- Почему, малышка? – нахмурил я брови, положив подбородок себе на кулак. - Почему ты не можешь оставить мамочку? Я буду с ней, поэтому обещаю, что она не будет одна.

София поиграла со своей трубочкой, водя ею по шоколадному коктейлю, а затем пожала плечами. Господи Боже, это было так сложно.

- Я знаю, что у тебя есть причина.

- Она болеет, – вздохнула София. - Я должна остаться с ней, потому что нужна ей.

- София, мамочка не болеет в этом смысле. Ты в действительности не понимаешь, что происходит, не так ли?

Я не объяснил дочке все тонкости положения Беллы, поэтому я был полностью ответственен за то, что она так считала. Теперь я понял, почему малышка так сопротивлялась уезжать, черт, она устроила истерику, когда ей пришлось идти в школу. В последний раз, когда Белла уезжала на ночь, наши жизни изменились. Белле пришлось лежать в постели, и, с точки зрения Софии, я могу понять, почему малышка считает, что Белла больна. В какой-то мере это так, но не так, как считает это София.

Кроха пожала плечами, потягивая молочный коктейль, прежде чем убрать трубочку от губ:

- Мамочка и малыш должны оставаться в постели, потому что, если так не будет, то мамочка снова уснет так, как на моей вечеринке. Я не хочу, чтобы мамочка так засыпала снова, поэтому я хочу остаться с ней. Это было, правда, страшно.

Я кивнул, дотягиваясь через стол до Крохи, чтобы сжать маленькую ручку дочери:

- Знаешь, я тоже был напуган? Мамочка потеряла сознание  на твоей вечеринке, но не потому что она больна. Это случилось, потому что из нее текла кровь, и увиденное шокировало ее. Она должна оставаться в кровати, чтобы больше не кровоточить. Это немного сложно объяснить, поэтому если ты не поймешь, скажи мне, хорошо?

- Хорошо.

- Когда женщины беременны, как мамочка, их тела…меняются. Кроме ребенка в животе, у нее есть кое- что, что носит название плацента. Через нее ребенок получает кислород и питательные вещества, в основном, еду. Это очень важная часть мамочки и ребенка. Ты понимаешь?

- Не совсем.

Ага, это будет сложно.

- Все, что тебе нужно знать, это то, что плацента в мамочке, и это причина того, что ребенок жив и растет. Я не особо хотел тебе пока это объяснять, но думаю, ты справишься с этими знаниями. Когда у мамочки есть ребенок, она выталкивает его из себя. В любом случае, плацента должна быть далеко от того места, откуда выходит ребенок, когда мамочка выталкивает его. В мамочкином случае не так. Ты понимаешь это?

- Плацента в том месте, откуда выйдет ребенок?

- Да! Смотри, я нарисую тебе. Это должно помочь.

Я взял меню и перевернул его, беря со стола один из мелков. Нет никакого шанса, что я буду объяснять своей дочери деторождение в закусочной, но я понял, что нам с Беллой нужно будет это сделать, прежде чем родиться наш сын. Это было то, что могла сделать Белла. Мы договорились об этом однажды. Я нарисовал круг на листе и маленькую фигурку, обозначающую нашего сына, невероятное произведение искусств, скажу я.

- Это твой братик, – сказала я, указывая дочке.

Я нарисовал еще один кружок на краю большого и сказала Софии, что это то место, откуда малыш появляется. Я решил, что назвав это место шейка матки, я бы вызвал еще больше вопросов, поэтому я опустил это:

- Итак, это плацента.

Я нарисовал плаценту близко к маленькому кружочку, когда София кивнула:

- Где она должна быть?

- Вот здесь, – указал я. - Проблема с плацентой в том, что если мамочка будет слишком активной, то она снова закровоточит. Мы не хотим этого, и именно поэтому мамочка должна оставаться в кровати или на диване. Плацента должна подвинуться из-за того, что ребенок и мамочкин животик растут, но если этого не произойдет, то ребенок появится на свет иным путем.

София сморщила лоб, кусая губу:

- Другая дырка?

- Операционно, как делает папочка.

- Нет! – глаза малышки широко раскрылись, и она быстро закачала головой: - Это плохо. Ты делаешь операции больным людям. Я думала, что ты сказала, что мамочка не больна!

- Это именно то, чего мы стараемся избежать, Кроха. Я знаю, что это пугающие мысли, но мы делаем все, чтобы этого не случилось. Мамочка прямо сейчас в порядке. Она больше не упадет в обморок, если будет соблюдать то, что ей сказали. Однако, надеюсь, скоро это прекратится. Мамочка снова идет к доктору во вторник, чтобы посмотреть, передвинулась ли плацента. Обещаю, что с мамочкой ничего не случится.

- Но я хочу остаться с ней.

Я грустно улыбнулся, гладя руку дочери:

- Но это не весело, малышка. Мама сейчас не может много заниматься с тобой, а ты заслуживаешь немного повеселиться. У нас есть еще около четырех месяцев, прежде чем появится малыш. Мы не можем провести все эти месяцы в переживаниях о том, что может случиться. Даже если мамочке понадобится операция, она будет в порядке. Папочка позаботится об этом.

- Обещаешь? Ты сделаешь ей лучше?

- Конечно, малышка. Это именно то, что делают папочки.

Ладно уж, я не буду тем, кто будет делать Белле кесарево, если она ей потребуется, но я сделаю всё, чтобы Белла была в порядке. Белла будет вне опасности, если дойдет до этого. Я, возможно, плох в строительстве и ремонте вещей по дому, но я же хирург? Позаботиться о Белле в этой области? Я буду невероятен, и ни одна чертовщина не случится с Беллой, если дойдет до этого.

- Можно я первым делом приеду домой завтра? – спросила София.

Я кивнул:

- Я приеду и заберу тебя сразу же, как ты будешь готова, а ты можешь позвонить и убедиться, что мамочка в порядке сегодня вечером. Это просто одна ночь. Обещаю. Даже клянусь сердцем.

- Ладно, – вздохнула София. - Но я больше не уеду, пока не родиться малыш, понятно?

Я засмеялся, протягивая руку:

- Договорились.

После долго прощания с Беллой, которое включало в себя то, что Кроха сказала плаценте подвинуться, мама наконец-то усадила Софию в машину. Я был в своем роде удивлен, что простое объяснение всей ситуации и обещание заботиться о Белле сработали. Кроха была умнее, чем я думал. Я должен был знать, что она просто боится оставлять свою маму, но не знал.

Однако, больше я не буду что-то утаивать от нее.

- Теперь я чувствую себя плохой из-за того, что хотела ночь наедине, – сказала Белла, двигая свои ноги на диване, чтобы я мог сесть. - Я знаю, что малышка была чересчур привязана ко мне в последнее время, но я не думала, что она так боится уезжать от меня.

- София умный ребенок, – сказал я, кладя ноги Беллы себе на колено и начиная массажировать их.

Ага, я делал массаж. Вероятно, самый лучший муж года.

- София знает, что что-то не так, поэтому она решила, что уехать будет плохой идеей. Я думаю, что мы считаем также. Я ненавижу оставлять тебя, когда иду на работу.

- Аррр, теперь я чувствую себя виноватой перед вами обоими. Я в порядке. Я имею в виду, я чувствую себя отлично. Я ненавижу просто сидеть и ничего не делать весь день, когда у меня вообще-то есть силы. Может быть, моя плацента прислушается к Софии.

Я засмеялся, кивая:

- София была очень требовательной. Однако, возможно, я напугал ее этим.

- Как?

- Я рассказал малышке о возможности операции кесарево сечения. Она заставила меня пообещать, что я сделаю тебе лучше, что я, между прочим, и так собираюсь сделать.

- Ты будешь делать операцию? – спросила Белла, выгибая бровь. - Я уверена, что это не разрешено.

- Нет, но я буду там, и я знаю, что делать, поэтому я присоединюсь, если придется. Я могу быть уверен, что обе мои девочки и, в скором времени мальчик, здоровы. Это моя работа, – наклонился я, гладя живот Беллы, пока моя левая рука продолжала массажировать ее ногу. - Я могу позаботиться о вас таким способом, и клянусь, я так и сделаю.

- Я никогда не сомневалась на этот счет. Когда София болеет, я хочу, чтобы никто кроме тебя не заботился о ней, даже в те моменты, когда ты напуган до смерти и сомневаешься в себе. Я знаю, что ты позаботишься о нас таким способом. А что касается дел по дому, я тебя близко не подпущу к молотку даже за все деньги на земле, – засмеялась Белла.

- Я видимо никогда не заглажу свою вину за ту картину!

Когда мы переехали сюда, я старался выполнять некоторые обязанности по дому, которые хотела Белла. Никто никогда не говорил мне, что сначала тебе нужно найти подходящее место в стене. Отец объяснял мне, как проводить операции, а не украшать дом. Я ударил по гвоздю молотком и сделал огромную чертову дыру в стене. Белла смеялась около часа, а затем достала шпаклевку, чтобы заделать дыру и повесить чертову картину самостоятельно.

- Не, – заулыбалась Белла, кладя свою руку поверх моей. – Все хорошо. Я повешу картины, пока ты спасаешь жизни людей.

- Это я могу, знаешь, – ухмыльнулся я, но внезапно почувствовал, что что-то пошевелилось под моей рукой.

Мои глаза расширились, когда я посмотрел на живот:

- Он…

- Ты почувствовал это? – спросила Белла, разинув рот. - Ты тоже это почувствовал?

Я лихорадочно закивал и засмеялся:

- Он пнул меня! Белла! Он пнул!

Я положил свою вторую руку на живот Беллы, молясь об еще одном пинке. Я никогда раньше не чувствовал, как ребенок двигается, однако Белла чувствовала это несколько недель уже. Я не…черт побери, я не могу объяснить, что я чувствовал.

- Пни еще раз ради папочки, мальчик, – сказала Белла, когда ее голос надломился от переполняющих ее эмоций. - Давай же. Ты двигаешься ради меня, поэтому сделай это для него.

- О, Господи, – сказал я с трепетом, снова чувствуя малыша. - Он такой сильный. Я не могу…не могу поверить, что я чувствую это. Черт побери.

- Это такое странное ощущение, не так ли? Это как…как будто что-то дрожит. Я  не думала, что ты уже можешь почувствовать это.

- Я тоже, – посмотрел я на Беллу, улыбаясь до ушей. - Он невероятный. Белла, наш сын двигается. Я имею в виду, что я знаю, что говорю об очевидных вещах, но черт, он двигается.

- Ага, и он только что сделал это для своего папочки.

Я целовал живот Беллы снова и снова, прежде чем перенес свои губы к ее губам. Я был в восторге. Я был на вершине счастье, потому что наш сын двигался. Мой сын двигался для меня, и это было самое невероятное чувство в мире. Мысли о том, чтобы поработать сегодня ночью руками были практически забыты. Я имею в виду, я все еще хотел этого, но прямо сейчас я не могу убрать свою руку с живота Беллы.

Это было самой важной вещью во всем мире для меня в этот момент.