В непроглядном тумане растерянности и злости Каллен гнал домой на своей драгоценной Кале.

Помада. Чертова помада. Ебалистическая хероблядская дерьмовая помада.

Охуеть, почему он не посмотрелся в зеркало?

Ах да! Потому что он невъебуче самонадеянный хер.

Почему? Почему именно сегодня нарисовалась Розали? Почему именно сегодня ей приспичило поцеловать его и оставить след, который заметила Персик? Почему именно сегодня он не смог держать свой гребаный язык за своими же гребаными зубами, чтобы не произнести всю ту идиотскую поебень женщине, в которую он… ой, ну не… Нет. Нет. Нет.

Он резко прибавил газу: послушная Кала взревела и вихрем рванула по шоссе, заполняя его мысли запахом металла, машинного масла и пыли. Он подумывал, а не догнать ли ему Персика? Ну, погнаться за ее машиной на своем мотоцикле а-ля Том Круз? Вот только, что бы он, черт побери, сказал, остановив ее? Ты права - я мудак? Ага, не самая лучшая реплика, Каллен.

Жжение в груди, появившееся в то мгновение, как только Персик уехала, усиливалось с каждой минутой. Может, принять что-нибудь от изжоги или чего там еще?

Потеряв дар речи, он не менее получаса в полном одиночестве простоял на тротуаре, где оставила его Персик, пока не смог снова заставить себя двинуться с места. Блядь, его ноги просто приросли к земле - бесполезные, многотонные путы, хотя они и удерживали его в вертикальном положении.

След от пощечины Персика вспыхнул снова, как только ветер коснулся его лица. Но это не разозлило его. Да и могло ли? Ведь это было просто напоминанием, каким в действительности придурком он был.

Как он, нахрен, мог быть таким невнимательным?

Ревность. Он практически обвинил ее в ревности. Да, она, может, и ревновала - но только самую малость. Но совсем не это повлекло за собой ее слезы и вызвало полный боли взгляд смертельно раненого человека, который он увидел на ее прекрасном лице.

Это произошло, потому что Каллен затеял глупую игру с ней и сам же за это поплатился. Действуя от обратного, Персик отправилась к Гарретту. Охренеть. Она фактически попросила перестать быть его преподавателем. Поставив все на карту, она явилась с повинной головой; ‘вывернула перед ним свою чертову душу обо всем’, как она сама выразилась. Каллен же в ответ повел себя словно гребаный подросток, с проблемами в штанах.

Отлично, Каллен. Чертовски прекрасное выступление.

Он вломился в квартиру, не глядя, бросил ключи и куртку и рванул к морозилке. Сейчас он бы все отдал за возможность выкурить косяк, но через два дня ему нужно сдать анализы, а ему ох как не хотелось иметь с этим проблемы. Так что придется обойтись водкой. Grey Goose подойдет.

Налив стопку, он махом опрокинул ее. Потом повторил. И еще раз повторил. Прихватив бутылку и стопку с собой, он рухнул спиной на диван и уставился в потолок. Раздраженно выдохнув, вытащил из-под задницы вибрирующий мобильник.

Джейк. Встречаемся в баре в 9. Придешь?

Каллен, недолго думая, коротко набрал: Нет.

Он не хотел никого видеть. Кроме бутылки водки. Он даже напиться хотел в одиночестве. Хотя и это было неправдой. Вот бы Персик была с ним.

Персик. Его Персик. Больше нет, мудак.

Каллен снова потер грудь - боль то ли от изжоги, то ли от проблем с желудком, с новой силой вспыхнула внутри, она жгла и кусала.

Он сомкнул веки и снова увидел перед собой Персика, стоящую у машины. Боже, и голос, и выражение ее лица были такими уязвленными - увидев это, Каллен почувствовал, будто ему дали под дых - ведь он так привык видеть ее дерзкой и бойкой. Да, он, наверное, поступил как придурок, но он никогда, ни за что на свете не хотел быть причиной ее слез.
Прикрыв глаза рукой, он с натугой выдохнул и выругался трехэтажным матом.

Она должна была понять, что он не собирался быть таким самодовольным ублюдком. Просто так получилось. Но как он мог объяснить? Он не привык бегать за женщинами или извиняться. Это было не в его стиле, да и, положа руку на сердце, женщины сами бегали за ним. Он не был поклонником ни широких жестов, ни телячьих нежностей - просто потому, что никто никогда не западал ему в душу настолько, чтобы проявлять себя подобным образом.

Но появилась Персик, и он увяз. По уши…

- Ебать,- прорычал он и схватил телефон. Пролистав список контактов, нашел ее имя.

Каллен посмотрел на цифры номера и тут же почувствовал, как засосало под ложечкой - будто кто-то наматывал кишки на кулак и завязывал их в узел. Это беспокоило и выматывало до тошноты.
- Слабак, - пробормотал он, потирая ладонью лицо, и быстро нажал вызов. Молниеносным движением руки поднес трубку к уху и крепко зажмурился. Он молился, чтобы все боги красноречия были сейчас снисходительны к нему и направили бы свои сияющие лучи на его преступную задницу.

Но все его мольбы были напрасны. Она не ответила. Черт, а с какой стати ей отвечать? Уже в четвертый раз этот вопрос мучительно обжигал его.

Невзирая на облом, он решительно сел и, найдя номер Гарретта в телефоне, нажал клавишу вызова. Через три гудка ему ответили.

- Эдвард.

- Гарретт.

- Как у тебя де…

- Что она сказала тебе?

Повисшая долгая пауза заставила Каллена посмотреть на экран телефона, чтобы убедиться, что связь не прервалась.

- Ги? - хмурился в телефонную трубку Каллен.

На том конце провода он услышал шарканье ног, а затем щелчок закрываемой двери.

- Кто? - чересчур невинным голосом спросил Гарретт.

Каллен громко фыркнул. Черт побери, и это его еще подозревали во лжи под присягой?
- Персик, - бросил он, теряя терпение. - Она приходила к тебе. Что она сказала?

Гарретт откашлялся и сопя в трубку, произнес: - Если ты имеешь ввиду мисс Свон, то я должен сначала услышать, что ты знаешь.

- Мне известно, что она приходила к тебе. Насчет меня, - нагло ответил Каллен, наверняка зная, что это взбесит Гарретта. Но ему было наплевать.

- Советую тебе переменить тон, если хочешь получить от меня помощь, Эдвард, - предупредил Гарретт.

Каллен поиграл желваками и закатил глаза. Ладно, ему было не наплевать.
- Хорошо, - отрывисто произнес он. - Не мог бы ты, пожалуйста, рассказать мне, что Персик сказала тебе сегодня?

- Зачем? - быстро отреагировал Гарретт.

Каллен прямо ждал, что тот сейчас добавит неизбежное «что ты натворил?». Но Гарретт не стал этого делать.

Каллен снова налил себе и выпил залпом. Грохнув стопкой о стол, он запустил руку в волосы.
- Я лоханулся, - грубым голосом ответил он. - И… мне нужно знать, как все исправить, чтобы… чтобы, - он потер грудь, - вернуть ее, чтобы она выслушала меня.

Он практически услышал, как Гарретт нахмурился. Каллен вздохнул и низким монотонным голосом, перемежая свою речь вздохами и стенаниями, объяснил все, что произошло: начиная с субботней катастрофы в Центральном Парке до сегодняшней его уже шестой порции Grey Goose.

- Нажраться в дупель - не выход, - сказал Гарретт, зная наперед, что Каллен пропустит его слова мимо ушей.

- Ага, - ответил Каллен. - Черт, только так мне в сто раз легче. - Он сел на диван и откинул голову на мягкий подголовник. - Слушай, давай баш на баш. Что она сказала?

- Она запуталась, Эдвард, - без обиняков заявил Гарретт. Его голос звучал раздосадовано и строго. - Она мечется с серединки на половинку.

Та же херня.

- Она узнавала насчет того, чтобы перестать быть твоим преподавателем. На полном серьезе, Эдвард. Без шуток.

Каллен вцепился руками в волосы: телефон лежал у него на коленях, включенным на громкую связь.

Теперь он понимал, что наломал дров гораздо больше, чем казалось ему вначале. Он совершенно по-идиотски заигрался в кошки-мышки. Угрызения совести и сожаления обрушились на него всей мощью врезающегося товарняка - сначала в грудь, потом в живот и обратно.

Он долго сидел совершенно безмолвный, пытаясь понять ситуацию. Она хотела быть с ним. Зачем бы еще она потащилась к Гарретту? Она хотела дать ему шанс, а он шваркнул его обратно ей в лицо. Намеренно или нет, но то, как он обошелся с ней, было просто самым большим дерьмом на свете. Она совсем не заслуживала этого. Она заслуживала совсем другого.

- Я должен все исправить, - пробормотал Каллен. - Скажи мне, как все исправить, Гарретт? Я, блять, совсем не знаю, что делать и мне… мне это не нравится.

- Ты пытался с ней связаться? - спросил Гарретт и тяжело вздохнул.

- Да, но она не взяла трубку.

- И не возьмет, - заявил Гарретт знающим тоном. - Женщины дистанцируются, если их обижает человек, который им не безразличен.

Ой!

- Я не хотел… - начал было Каллен, но тут же умолк в приступе раскаяния.

- Я знаю, - резко вступил Гарретт. - Я знаю, ты не хотел, Эдвард. Но положение дел таково, что, если ты хочешь все исправить, ты должен абстрагироваться, перестать вести себя как полный придурок и стать нормальным человеком.

Каллен забыл, как дышать, и моргал, потрясенный. - Ебать, Ги, поговорим начистоту? Не уверен, что мне нравится такой твой мягкий, я бы сказал мягонький подход. - Он снова налил себе выпить.

- Я не собираюсь подслащивать пилюлю в угоду твоему эго, - рявкнул Гарретт. - Изабелла молодая, прекрасная девушка, которая заслуживает того, чтобы с ней обращались правильно.

- Да знаю я, нахрен.

- И она заботится о тебе. Очень.

Каллен уронил подбородок на грудь и закрыл глаза. Слова Гарретта медленно доходили до него. А ведь она заботилась о нем, не так ли? Если нет, она бы никогда так не отреагировала на след помады. Или не стала бы помогать ему с УДО, будь ей наплевать. Или встречаться с ним в Центральном парке. Она никогда бы не впустила бы его к себе в квартиру, не выслушала бы его и, уж тем более, не ответила бы на поцелуй.

- Она дорога тебе, Эдвард, - мягко сказал Гарретт. - И теперь веди себя правильно.

Проклиная все на свете, Каллен с силой шлепнул руками по бедрам.
-Ги, я не знаком со всеми эти романтическими заморочками со свечами и цветуечками. Это просто не мое.
Мало того, что Каллен действительно никогда не вел себя таким образом, так он ни разу еще не был на настоящем свидании.

- А это и не должно быть твоим, - возразил Гарретт решительно. - Делай то, что можешь. Ты знаешь ее лучше, чем думаешь. Делай то, что, по твоему мнению, ей бы хотелось. Будь нежным, дай ей время и прекрати притворяться, что ты толстокожий и тебе на все насрать.

Приступ раздражения кольнул Каллена, но Гарретт не дал ему возможности выплеснуть его, так как продолжал без остановки.
- Мне нужно идти, Эдвард. У меня встреча с Эмметом. Дай мне знать, как пойдут твои дела.

Каллен тупо уставился на умолкнувший телефон, будто тот по-настоящему махнул ему рукой на прощание. Отлично, блядь. Какого еще, нахер, второго Эдварда увидел в нем Гарретт?

Каллен до этого ни разу не слышал такой пламенной речи от Гарретта. Нет, конечно, Гарретт переживал и за свою семью, и за тех заключенных, которых он вел, но он никогда не лез на трибуну. Дипломатия - вот был его обычный подход, но, чего уж скрывать, новая версия Гарретта пришлась Каллену больше по душе. Правда, без шуток, Ги.

То, что он сказал, задело Каллена за живое. Он и в правду заботился о Персике - так было всегда, даже до того, как они снова встретились. Она всегда была чем-то особенным, что случилось в его жизни, и он не собирался терять этого. Он не потеряет ее.

Каллен взял в руки телефон и открыл меню сообщений. Будь нежным, так сказал Гарретт? Делай то, что, по твоему мнению, ей бы хотелось. Каллен уставился на мигающий курсор в поле для сообщения и нервно сглотнул. Она бы хотела, чтобы он был честен, так? Она бы хотела, чтобы он признал, что был тупым ослом.

Знаю, что я придурок, но я хочу это исправить. Ты позволишь?

Он кусал внутреннюю сторону щеки, пока большой палец нерешительно завис над кнопкой отправить. А что, если она не ответит? Черт, тогда он попросит прощения в среду на уроке.

Он не успел больше ни о чем подумать, как, нажав кнопку, отправил сообщение. Фух, выдохнул он тяжело.

- Боже, - пробубнил он себе под нос и рухнул на диван. Ему почти двадцать семь, а у него не было до сих пор мало-мальски стоящих отношений с женщиной. Эта мысль никак не способствовала поднятию самооценки.

В его жизни было большое, ебать, очень большое количество случайных женщин. Его послужной список был своего рода доказательством того, с какой очаровательной легкостью он мог уломать любую женщину. Но весь его опыт ни черта не помогал ему в отношении Персика. Она была совершенно другим делом.
Да, он хотел затащить ее в постель; бля, да он думать не мог ни о чем больше с того самого момента, как снова встретил ее. Но теперь он хотел большего. Он хотел знать о том, что она любит или не любит, что заставляет ее смеяться или плакать. Он хотел залезть к ней под кожу и узнать, чем она живет.

Он хотел узнать, что она помнит о нем и той ночи, когда умер ее отец.
А, может быть, она вообще не помнила, что провела с ним - незнакомцем в капюшоне - целых два часа в морозном коридоре.

Ну, нахрен.

Пытаясь не обращать внимания на молчащий телефон, Каллен поднялся с дивана. Его слегка качнуло вправо: спасибо, Grey Goose. Быстро приняв правильное положение, он прошел в конец комнаты, где лежала черная гитара. Взяв ее за гриф, он вернулся на диван. Да, давненько он не играл и… ага, эта красавица точно была расстроена. Он долго бренчал и тренькал, настраивая ее и пытаясь вернуть к жизни.

Усевшись поудобнее на диване и прикурив сигарету, он начал играть. Каллен перебирал струны в поисках нужных ему аккордов. Надо признать, он был настоящим снобом в области игры на гитаре. Он чертовски хорошо играл - учился этому с семи лет - и действительно не имел ничего общего с теми самоуверенными засранцами, которые обманывали себя, что умеют играть. Потому что существовала охуительно огромная разница между тем, чтобы лабать какую-нибудь незамысловатую хрень типа Oasis и тем, чтобы вынуть душу, исполняя мелодии Джимми Хендрикса. Те музыкантишки ничего не понимали.

Обычно компанию ему составлял Пол, но сегодня он играл в одиночку.

Сигарета свисала с уголка его сжатых губ, когда он начал играть мелодию. Казалось, что музыка льется сквозь него словно вода. Каллен никогда прежде не слышал этот мотив, но ему он казался до боли знакомым - он даже хотел остановиться и попытаться вспомнить его, но не стал. Он продолжал играть. Эта гитара принадлежала ему уже семь лет и сейчас, вновь обретя свой ритм, он долго играл на ней. Музыка была медленная, напевная и местами такая жалобная, что даже мурашки побежали у Каллена по коже.

Единственный образ, который навевала ему эта мелодия, был образ Персика, вернее выражение ее лица, когда она залепила ему пощечину.

Дерьмо.

Он должен был обойтись с ней правильно. И он сделает это.

##

К обеду следующего дня Каллен готов был, к чертовой матери, лезть на стены: Персик все еще не перезвонила и не ответила на его сообщение. Он сорвался пару раз на Сете, грозя оторвать засранцу голову, и чувствовал себя куском дерьма.

Гарретт посоветовал ему быть нежным, дать ей время - и это было нормально. Но ведь должна же она была ответить хотя бы из приличия? Он сел, сунув сигарету в рот и держа в руках телефон - как будто то, что он без конца пялился на мобильник, заставило бы ее ответить скорее.

Проверив время, он глубоко вздохнул, а затем выдул облако дыма прямо на экран, на котором отображался ящик сообщений.

Ничего. Ничегошеньки. Да пошло все.

- Блядь, - выругался он и начал печатать.

Он знал, что она сейчас должна быть в Артур Килл, но это не означало, что она не могла ответить ему позднее. Ебать, как же действительно трудно ждать и догонять, но Каллен был настроен весьма решительно.

Не могла бы ты хотя бы подтвердить, что получила мое вчерашнее сообщение? Я знаю, ты сейчас на работе, но дай мне шанс все объяснить.

Он нажал отправить и почувствовал, как в груди все сдавило. Он понятия не имел, как пройдет завтрашний день и урок, и поэтому он… сильно нервничал и тревожился, что, конечно, никак не могло ему нравиться.

- Господи, Каллен, да улыбнись ты уже.

Он лишь закатил глаза, услышав голос Розали, но, подняв голову, улыбнулся. С важным видом она шла к нему от своей машины. Красивая юбка, каблуки - все как надо. Широко улыбаясь, она несла в правой руке пакет. До него донесся аромат свежих сэндвичей с бифштексом и сыром.

- Ну, теперь, по крайней мере, у меня есть на то причина, - ответил он, когда она чмокнула его в щеку. Каллен яростно стал тереть то место, куда она его поцеловала и раздраженно простонал.

- Боже, женщина, а обязательно целовать меня, когда у тебя губы накрашены этим дерьмом?

Розали совсем не по-женски пренебрежительно фыркнула и направилась в мастерскую, где тут же раздались восторженные крики и радостные вопли, которые она вызвала своим появлением. Каллен выбросил окурок в лужу и медленно двинулся следом. Войдя, он увидел, как шесть здоровенных лбов в абсолютной тишине уплетали свои сэндвичи.

- Это для тебя, - подмигнув, сказала Розали и поместила угощение в его жадно раскрытую ладонь.

- Спасибо, - пробормотал он и откусил большой кусок. Было охренительно вкусно.

- Так чем мы обязаны такому удовольствию? - с набитым ртом спросил Джейкоб.

- Просто хотела увидеть своих мальчиков и пригласить выпить в субботу вечером. - Она толкнула Каллена плечом, тот лишь кисло улыбнулся.

- И что это за выражение лица? - спросила Розали, от которой не ускользало ничего.

Еще до того, как Каллен успел открыть рот, в разговор встрял Джейк. Его лицо, помимо фингала, сверкало еще и злобно-насмешливым выражением. Хрен собачий.

- А Каллен у нас с недавних пор заразился гребаными микробами скукотищи, - скучным тоном сообщил он. - Правда, Каллен?

Каллен понимал, что Джейк прикалывается над его отсутствием в баре вчера, но его это не парило. Медленным и грациозным жестом он поднял правую руку и показал Джейку фак. Блядь, придурок точно допросится второго фингала.
Парни стали ржать и давиться смехом. Каллен зыркнул на Розали, которая тоже не удержалась от веселья.

- Чертова предательница, - пробурчал он, тряхнув головой.

- Да ладно тебе, - воскликнула Розали. - Будет классно. Когда мы последний раз выбирались куда-нибудь вместе? Для начала накатим у тебя дома, - указала она на Каллена, - а потом завалимся в клуб.

- А что к себе не приглашаешь? - улыбнулся Каллен, передразнивая голос Розали.

- Как хочешь, Эдвард Энтони, - отбрила она его, зная, что Каллен сейчас ощетинится.

Он скомкал обертку от сэндвича в шарик и запустил им прямо в лоб Розали. - Когда ты уезжаешь?

- Не дождешься, если будешь продолжать это дерьмо в том же духе, - ответила она вкрадчиво. - Мы с девочками будем у тебя в субботу в семь. - С коварной усмешкой на губах Розали Хейл тряхнула волосами, затем медленно и горделиво удалилась с таким видом, будто была гребаной владелицей этой мастерской.

Скептически улыбаясь, Каллен проводил ее взглядом.

- Охренеть, она такая горячая штучка, - произнес Джаред, откинувшись на стуле, чтобы было лучше видно, как она уходит.

Мгновенно развернувшись, Каллен смачно треснул по башке догадливого ублюдка, что у того аж глаза на лоб вылезли.

- Она за пределами территории, - пророкотал Каллен, тряся указательным пальцем перед лицом парня. Другой рукой он уперся в спинку стула, на котором сидел Джаред. - Держи свои грязные лапы подальше от нее, а ширинку застегни покрепче. Понял?

Джаред не проронил ни слова, увидев предостережение, сверкавшее в глазах Каллена, и услышав ледяной тон его голоса. Он только лишь кивнул и потер место, куда припечатал его Каллен. Слава Богу, что не со всей силы.

Спокойный голос Джейка прервал напряженную тишину, сгустившуюся вокруг молодых парней.
- Да он просто пошутил, Каллен. Расслабься, мужик.

Каллен оторвал свой взгляд от Джареда и посмотрел на Джейка, который понимающе кивнул. Каллен медленно выпрямился в полный рост и глубоко вдохнул. Казалось, ему не хватало воздуха, и внезапно он ощутил приступ клаустрофобии. Он нащупал в кармане телефон и его мысли мгновенно необъяснимым образом тут же вернулись к Персику. Его Персику. К Белле.

Она отвесила ему оплеуху и до сих пор ничего не ответила. Черт. А что, если она вовсе не ответит? Потерял ли он ее? И почему, блядь, он так переживает?

Каллен медленно обвел взглядом вокруг себя, будто только очнулся. Он посмотрел сначала на слегка сбитого с толку Джареда, а потом опять на Джейка. Каллен запустил руки в волосы и тяжело дышал. Все его тело, казалось, сплющилось под невыразимо тяжелым гнетом. Его эмоции просто выплескивались через край. Господи.
Да что же, блять, происходило с ним?

Ты влю…

Ну нет. Нет. Нет. НЕТ.

Каллен быстро заглушил свой внутренний голос, пока тот не выдал чего-нибудь реально чертовски глупого и провел ладонями по лицу.

Джейк нахмурился и медленно поднялся.
- Парень, ты в порядке? - склонив голову влево, осторожно спросил он. По правде говоря, его приятель выглядел совсем хреново.

Каллен тряхнул головой. Он слышал звуки вокруг, будто был под водой: сквозь густой шум стукающей в висках крови.
- Я… эм, я думаю… мне надо домой. Я… эм, я что-то неважно себя чувствую.
Ага, любовная лихорадка.

Ебать.

- Хочешь, я подброшу тебя? - озаботился Пол. - Чувак, ты выглядишь, будто заболел.

Угу.

Каллен снова тряхнул головой. Шум в ушах нарастал.
- Да нет, я в порядке… Я перезвоню позже. - Под растерянными взглядами парней он развернулся и вышел деревянной походкой, чтобы забрать свои вещи.

Его чуть пошатывало, когда он забирал ключи и верхнюю одежду. Каллен совсем не удивился, когда, натягивая на плечи куртку, услышал голос Джейка позади себя.

- Не хочешь поговорить, о том, что сейчас, блядь, произошло? - спросил Джейк. Хоть сам вопрос и прозвучал грубовато, но был произнесен тихим голосом и в нем не слышалось ни осуждения, ни злобы.

- Понятия не имею, - честно признался Каллен. Он глянул в лицо лучшему другу и беспомощно пожал плечами. - У меня крыша едет, чувак, и это единственное, что я знаю наверняка.

Джейк пристально вглядывался в глаза Каллена. Его вопросительный взгляд мгновенно сменился вспышкой понимания происходящего - Каллен заметил это, и тут же наклонил голову и стал возиться с молнией на кармане. Джейк испытующе изогнул разодранную бровь.

- Это училка?

- Что?

Джейк медленно скрестил руки на груди.
- Что слышал, - тихо сказал он. - Она, что, ебет тебе мозги?

В подтексте его слов слышались неприкрытая преданность и желание защитить, и, если бы не это, Каллен вряд ли бы удержался, чтобы не вскочить на защиту Персика. Вместо этого он лишь тряхнул головой и стал вертеть на указательном пальце связку ключей.

- Нет, - твердо ответил Каллен. Правда заключалась в том, что он сам затеял сверхинтеллектуально хитрожопые игры. Он тяжело выдохнул, признавая факт, что был идиотом. - Не она. Это не… она не… Я, бля, облажался и должен все исправить.

- Не разрешай ей забраться сюда, - требовательно заметил Джейк, постукивая указательным пальцем по виску. - Разрешишь - и все, считай, ты пропал, мой друг.

Каллен неотрывно смотрел на Джейка, ощущая волну сочувствия к приятелю: в словах, слетевших с его уст, Каллен уловил неприкрытую горечь. Яростная защита была результатом того, что случилось с ним и Ванессой в прошлом, что привело их к разлуке, и Джейк до сих пор обижался на судьбу за свое разбитое сердце. Все это ожесточило и озлобило его, и не могло не повлиять на его отношение к женщинам в целом, став потребительским в самом худшем проявлении.
Каллен знал, что это было своего рода защитой и способом справиться с ситуацией. Но такое его поведение все равно было трудно воспринимать, особенно, когда дело касалось Персика, и она попадала под град его колко-язвительных замечаний.

- Не разрешу, - сказал Каллен, ненавидя эту вынужденную ложь, вырвавшуюся из его чертова рта.

Он хлопнул Джейка по плечу и пообещал позже написать ему сообщение. Лучшему другу совсем не нужно было знать, что Персик уже совершенно надежно и благополучно въелась ему под кожу, поселившись во всех углах и закоулках его души. Она занимала все его мысли, и как ни парадоксально, как бы это ни злило его, мысли о ней успокаивали его.
Ага. Джейк был прав. Каллен уже пропал.

##

Он шел по направлению к своей квартире, когда ощутил вибрацию мобильника в кармане.

Не задумываясь ни на секунду, от кого он мог получить сообщение, он вытащил гребаный кусок дерьма и бросил быстрый взгляд на экран.

Охренеть.

Оно было от Персика.

Я получила твое сообщение. Объяснять нечего.

Дерьмо. Собачье.

Проклятье! Так я тебе и поверил, что нечего объяснять.

Если бы нечего было объяснять, ты бы, нахер, не умчалась со скоростью света и не игнорировала бы мои звонки и сообщения последние двадцать четыре часа. В задницу эти твои «нечего объяснять».

Каллен вихрем влетел в спальню, зашвырнул ботинки в угол комнаты и стащил через голову футболку. Он шлепнулся на край кровати и уставился на полученные от нее несколько слов. Потом набрал ответ.

Мне до хрена нужно объяснить тебе, Персик. Я знаю, что обидел тебя. Это понятно.

Я не обиделась. Мне все равно. Меня это не касается.

Каллен практически был готов шарахнуть свой гребаный мобильник о стену. Напускная дерзость и мнимое безразличие ее слов с головой выдавали, насколько сильно она была уязвлена.

Каллен вздохнул и потер грудь. Ему даже на секунду закралась в голову мысль позвонить ей, но он точно знал, что она не ответит. Ей сейчас было спокойнее не говорить с ним напрямую. Он это понимал.

Я думаю, что касается. Иначе бы ты не расстроилась, я сейчас не прикалываюсь. Я говорил с Гарреттом.

Когда?

Вчера. Я не знал, что делать, когда ты ушла, вот и позвонил ему.

И?

И я знаю, через какие переживания ты прошла вчера. На моем лице ты увидела помаду от поцелуя моей сестры, и подумала, что я играю с тобой. Это не так, Персик.

Сестры? У тебя нет сестры, Каллен.

Мы практически одна семья. Дело в том, что я хочу, чтобы ты знала, что я серьезен.

Насчет чего?

Тебя.

Каллен набрал полную грудь воздуха и нажал клавишу отправить.

Эти несколько букв никогда еще в жизни не пугали его настолько. Но она должна знать правду. Он был серьезен в отношении нее. Чтобы понять это, ему понадобилась хорошая оплеуха и ее бегство, но теперь ему было все ясно. Сейчас он лишь молился, чтобы и она все поняла.

Каллен был уверен, что недавний его приступ клаустрофобии был вызван всем этим сопливо-розовым дерьмом, и он очень устал от этого. Она открыла свои карты, и он сделал то же самое.

- Пусть все будет, как будет, - выдохнул он и тяжело плюхнулся спиной на кровать, прижав телефон к обнаженной груди.

Его сердце глухо стукнуло, когда он почувствовал вибрацию на своей коже. Каллен медленно поднял телефон, будто это была граната с выдернутой чекой, и взглянул на текст ее сообщения.

Увидимся завтра. Не опаздывай.

Он почувствовал, как уголки его рта дернулись в легкой улыбке, а с губ сорвался вздох облегчения. Он потер лоб ладонью и затем ответил.

И мечтать об этом не смею, мисс Свон.

Спустя двадцать четыре часа Изабелла Свон сидела напротив Эдварда Каллена, молясь, чтобы маска ее безразличия никуда не исчезла.

Их приветствия на пороге библиотеки были охеренно мучительны. Если бы это было просто чувством неловкости - то это еще куда ни шло; но, на самом деле, она просто не знала, как себя вести с ним. И это было чертовски глупо. Она знала его уже несколько месяцев, и теперь, только потому, что он, по его словам, «серьезно» к ней относился, не означало, что она должна потерять голову и начать вести себя по-идиотски.

Тем более, она все еще злилась на него.

В тот вечер понедельника, когда она, бросив эту тупую задницу стоять одного на тротуаре, добралась домой, она позвонила Джейми и как сумасшедшая вцепилась в бутылку джина. Джейми немного переживал за нее, но, на свое счастье, не стал ни о чем расспрашивать, и это было замечательно. Они поговорили на нейтральные темы о работе и Виктории, потом заказали на дом китайской еды.

Когда она вырубилась, Джейми пришлось отнести ее в кровать, и это тоже было замечательно.

Замечательно. Замечательно. Замечательно.

Да пошло все! - Изабелла нервно пригладила волосы - эта фраза стала ее мантрой за последние два дня. Когда Каллен позвонил ей и прислал первую из двух SMS, она даже испытала своего рода облегчение, отклонив звонок и стерев сообщение.

Питер тоже прислал сообщения - целых три - она отвечала односложно, либо вообще оставляла без ответа. Подождет. Справедливее всего было поговорить с Питером с глазу на глаз и, объяснив свое поведение, предложить остаться друзьями. Блин. Парень не заслуживал столь абсурдных телодвижений с ее стороны. Она больше не могла использовать его в качестве прикрытия от того, чего она хотела больше всего. Питер заслуживал большего. Гораздо большего. Бля.

Вчера, когда Изабелла была на работе, от Каллена пришло второе сообщение, и сначала она не стала отвечать. Сообщение было практически мольбой. Изабеллу не интересовало его так называемое объяснение, но тот факт, что он беспокоился, получила ли она его предыдущую SMS, затронул ее за живое.

А потом она узнала, что это была его сестра.

На самом деле, её ведь ни на йоту не должна была волновать эта помада в уголке его рта. Ее не должно было волновать то, чем он занимался, пока она рисковала своей карьерой, отправившись к Гарретту и на нее никак не должно было повлиять то, что она узнала о «сестре», которая оставила этот чертов красный след на его коже.

Но как бы там ни было, все это волновало и влияло.

Он выглядел таким искушенно пресыщенным тогда, что Изабелла дала ему пощечину за его надменность и самоуверенность. Она никогда никого не била в своей жизни и, в целом, не поддерживала грубость в любом ее проявлении, но тем не менее Изабелла вынуждена была признать, что испытала облегчение, ударив его.

Позднее тем вечером сидящий рядом Джейми видел отпечатавшиеся чувства замешательства и беспокойства на ее лице, когда она в сотый раз обдумывала произошедшее. Какая-то часть ее даже надеялась, что сделала Каллену больно.
В конце концов, пусть он испытает такое же чувство, что и она, черт побери.

Результатом ее попытки утопить свое горе в джине стало прозрение, насколько сильно она увязла по отношению к Каллену. И ее тошнило от собственных стараний не замечать этого. Она сказала ему слишком много, когда они стояли лицом к лицу около ее машины, и теперь было поздно что-либо исправить. Но по большому счету она даже была рада, что так произошло, так как все это объективно изменило Каллена.

Обычно он был такой уверенный, спокойный и нахальный в отношении нее. Весь такой из себя загадочный. Но когда сегодня, входя в библиотеку, он посмотрел на нее, Изабелла заметила, что он весь внутренне съежился, несмотря на то, что внешне оставался таким же широкоплечим и высоким.

Она не могла обманывать себя: желание обнять его захлестнуло ее точно также как тогда, когда она увидела опрокинутое выражение его лица после пощечины.
И, проклятье, как же здорово было вновь увидеть Каллена снова.

Изабелла поерзала на стуле и усилием воли заставила себя вернуться в реальность: своим низким сексуальным голосом Каллен читал вслух Хемингуэя. Он сидел, положив правую ногу на левое колено. Он был одет в черные джинсы, ботинки, серую футболку Green day и черную шапочку, которая закрывала его золотисто-каштановые волосы. Добавьте сюда его тату - и вот он: настоящий мужчина, сексуальный и сильный. Он был откровенно красив.

Она прокашлялась, когда он, будто почувствовав, что она разглядывает его, вскинул свой взгляд и перестал читать. Изабелла ощутила, что ее щеки затеплились, и снова стала смотреть на страницу с текстом.

Каллен слегка нахмурился, а затем продолжил: «Я мельком виделся с Кэтрин, я достал где-то выпивки и практически забыл прийти; но, когда я не смог ее найти там, я почувствовал одиночество и пустоту».

- Хорошо, остановись здесь, - сказала Изабелла и положила листок на стол текстом вниз, пристроив его около коробки Oreo и банки кока-колы, которые Каллен принес с собой.

Каллен потянулся, выпрямив руки над головой. У Изабеллы пересохло во рту при виде мелькнувшей белой кожи живота и выглянувшей черной полоски нижнего белья. Изабелла подтолкнула задание к Каллену и указала на листок кончиком ручки.

- Так, давай обсудим эти несколько страниц. Что ты заметил в изменившемся отношении Генри к Кэтрин?

Каллен казался несколько взволнованным и, держа пальцы под шапочкой, немного нервно царапал кожу головы.

- Он… эм, он смущен своими чувствами, - наконец выдавил из себя Каллен. Он схватил банку газировки и отпил большой глоток.

- Как ты это понял? - спросила Изабелла, не сводя глаз с его кадыка, ходившего вверх-вниз.

- Потому что он скучает по ней… когда, эм… когда она не с ним.

Их глаза встретились лишь на долю секунды, но и этого было достаточно, чтобы пылающий и обжигающий клинок вожделения вонзился в самую середину ее существа. Это было более чем несправедливо. Неважно, какие опасности или препятствия таили в себе их встречи, Изабелла чувствовала, что ее влечение к нему никогда не ослабевало. Черт, если не сказать больше: ее влечение только усиливалось. Казалось, что они совпадали по всем направлениям и на всех уровнях, и только дурак не заметил бы мгновенно возникшей между ними химии. Я - дура, думала она про себя.

Она сглотнула и откинулась на стуле.
- Как ты понял, что он смущен?

Правый уголок его рта дернулся в легкой улыбке; понимающий взгляд скользнул по ее скулам.
- Предчувствие, - он снова опустил глаза к тексту. - А еще то, что он ощущает «пустоту». - Каллен снова сделал паузу и потер подбородок. - Он… он опустошен без нее.

Он медленно поднимал взгляд своих зеленых глаз от хемингуэевского текста навстречу глазам Изабеллы.
То, что она увидела в них, заставило ее сердце практически остановиться.

Обычно, когда Каллен смотрел на нее, Изабелла видела в его глазах голый секс и похоть. Он был создан для чувственного удовольствия, в этом не было и доли сомнения. Вожделение всегда плескалось в его глазах, превращая их в глубокое зеленое море. Она и сейчас видела это в его зрачках, хотя они и были подернуты густой дымкой сожаления.

Изабелла могла безошибочно угадать его чувства, и она знала, что он ощущает то же самое.

Она понятия не имела, как долго они сидели, просто глядя друг на друга, потерявшись в ощущениях, и вновь обрела способность мыслить, только когда Каллен коснулся ее. Его ладонь, накрывшая ее руку, была теплой и уютной. Изабелла почувствовала, как бешеная энергетика, всегда присутствующая между ними, с горячим шипением вырвалась наружу и вызвала вздох облегчения.
Казалось, прошла вечность с тех пор, как они касались друг друга.

Каллен подался вперед на своем стуле, его взгляд был прикован к ее глазам. Она заметила, как он облизал губы. В этом движении не было никакого сексуального подтекста, лишь желание дать себе возможность собраться с мыслями.

- Белла, - мягко начал он, нежно поглаживая ее кожу большим пальцем руки. Он глубоко вдохнул и посмотрел на стол, где встретились их руки. - Извини.

Она всхлипнула и, поразившись собственной реакции, прикрыла рот рукой. Каллен в ту же секунду придвинулся к ней, соскользнув со стула - он практически стоял на коленях около нее. Изабелла была благодарна, что он не пытался дотронуться до нее больше, чем просто держать за руку.

- Извини, я был полным придурком, - продолжал Каллен.

Изабелла кивнула и изо всех сил постаралась проглотить слезы. - Мне тоже жаль, что ударила тебя. Я не должна была.

Каллен дернул плечом.
- Я это заслужил. Я вел себя как заносчивый ублюдок. - Он поднял на нее глаза. - Я никогда бы не сказал тех слов… о… твоей ревности, если бы знал, что ты ходила к Гарретту.

Подняв левую руку, он промокнул подушечкой большого пальца ее грозившие выкатиться слезы.

- Вот дерьмо, Белла. Мне жаль, что заставил тебя плакать, - прошептал он. - Ни за что на свете я бы не хотел быть таким парнем.

Изабелла посмотрела прямо ему в глаза и покачала головой.
- А ты и не такой.

Выражение неподдельного удивления скользнуло по его лицу, но оно исчезло так же быстро, как и появилось. Его плечи немного сникли, он выдохнул, и Изабелла ощутила его дыхание: аромат сигаретного дыма и шоколада нежно коснулся ее лица.

- Мы можем начать все сначала? – осторожно спросил он, практически умоляя. Его тон показался Изабелле немного ослабленным. - В смысле, не могли бы мы просто… - остановился он. - Не могли бы мы просто забыть все, что случилось за последние несколько дней и просто… я не знаю…. просто быть?

Изабелла слегка улыбнулась. Она не могла проигнорировать факт того, что при этих словах ее желудок сжался.
- Мне бы хотелось этого, - ответила она, и легкий смешок сорвался с ее губ.

- Что? - улыбнулся в ответ Каллен.

Изабелла покачала головой. - Ничего, просто… просто странно не кричать на тебя.

После короткой паузы Каллен тоже хихикнул.
- Ну, черт возьми, я разрешаю тебе кричать на меня, если тебе от этого легче, Персик.

Изабелла искренне рассмеялась и провела рукой по волосам.
- Я уверена, что это просто досадная оговорка в нашем обычном обмене любезностями. Я не буду слишком радоваться твоему предложению.

На лице Каллена расцвела лукавая усмешка, а радужка глаз вспыхнула ярко зеленым цветом. Изабелла только сглотнула при виде этого.
- Мне нравится, когда ты кричишь на меня. - Он шумно вдохнул. – Говорю серьезно.

Изабелла закатила глаза и передразнила его улыбку. - Я знаю. Извращенец.

Каллен расхохотался глубоким теплым смехом, сердце Изабеллы встрепенулось, наполняясь этим звуком. Господи, да он был еще привлекательнее, когда не угрюмничал и не был мрачным.

Он поднял на нее глаза и ласково подмигнул.
- Мы в порядке? - спросил он и нежно сжал ее руку.

Изабелла глянула на него с улыбкой, ощутив, как ее захлестнуло понимание того, что у них действительно все было хорошо.

- Да, в порядке, - ответила она. - В полном порядке.

Он еще раз взглянул на нее, как будто собирался что-то сказать, но вместо этого поднялся с колен и сел на свое место. Изабелла неотрывно смотрела как он, поднеся печенье ко рту, начал слизывать начинку.
В топку эти печенья и их сексуальные намеки.

- Итак, - начала она и потерла руки о юбку. Стараясь изо всех сил выглядеть невозмутимо, она сдержанно провела руками по лицу и выдохнула: - Значит, сестра, да?

Каллен расплылся в улыбке и кивнул.
- Не кровная. - Он отложил в сторону печенье и, взяв ручку, начал барабанить по столу какой-то медленный ритм. - Мы с Розали знаем друг друга с детства. Она приехала в город по работе, и мы давненько не виделись. - Он указал на лицо: - Поэтому и… эм, помада.

Изабелла вперилась взглядом в стол и переплела пальцы рук. Она почувствовала, как жар опалил ее щеки точно так же, как тогда, в понедельник, когда она увидела его входящим в библиотеку с тем убийственным, нахер, выражением лица.

Ох, как же она тогда ревновала. Как сумасшедшая. Это была ревность класса «я-выцарапаю-тебе-глаза-сучка» и это было просто… глупо?

- Я ревновала,- ни с того ни с сего вдруг брякнула Изабелла. Вот. Дерьмо.

Широко раскрыв глаза, она смотрела на Каллена, не отводя от него взгляда хренову тучу времени. Он не реагировал ни словом, ни жестом. Казалось, его даже не удивило это признание. Он просто как ни в чем не бывало молчал. На его лице читалась нежность и никакого осуждения, что, само по себе, было хорошим знаком, правда?

Она кашлянула в попытке избавиться от застрявшего в горле чувства досады и еще сильнее сцепила пальцы.
- Ты был прав, Каллен, и мне жаль. Я не имела права на такое чувство.

Каллен тряхнул головой и улыбнулся. Его щеки чуть покраснели, и он стал выглядеть еще притягательнее.
- Все в порядке, Белла, - наконец выдал он низким мягко-сексуальным голосом. - После всего того, что было сказано у тебя дома… черт возьми, после всего того… я бы отреагировал так же.

Эти слова действительно успокоили Изабеллу. Тот факт, что он разделял ее чувства, заставил сжаться некоторые части ее тела и довольно замурлыкать. Ей нравилась сама мысль о его собственничестве в отношении нее. Еще больше нравилась мысль о том, что она принадлежит ему. Конечно, таким макаром не видать ей приза феминистки года, да и гори он синим пламенем, этот приз. К черту все! Ей хотелось этого: чтобы он обладал ею. Изабелла усмехнулась про себя. А разве этого еще не случилось?

Ее влечение к Каллену медленно превращалось во что-то большее, пугающее своей неизбежностью. Обрушившееся на нее чувство абсолютного опустошения, когда она уехала от него, тоже сыграло свою роль. Она уже устала отрицать все это, но все еще осторожничала и медлила, ступая на эту опасную дорожку.

Цоканье каблучков миссис Коуп по мраморному полу выдернуло Изабеллу из раздумий и заставило вспомнить, что уже пора уходить. Они оба поднялись со своих стульев. Изабелла заметила, что Каллен приготовил самую свою обворожительную улыбку для пожилой леди. Но та лишь раздраженно-укоризненно уставилась на полупустую пачку из-под печенья.

- Мне нужно было подпитать свой мозг, - объяснил Каллен, изогнув губы в я-ходячий-секс усмешке.

У миссис Коуп, казалось, был стойкий иммунитет на такие вещи.
- Убедитесь, что оставите все в чистоте, - рявкнула она и устремилась обратно к себе.

Прикрыв рот ладошкой, Изабелла хихикала над Калленом, который лишь моргал вслед удаляющейся библиотекарше.

- Блядь, а я еще думал, что это ты любишь покомандовать, - проворчал он, наводя чистоту.

Изабелла не обратила внимания на эту предсказуемую шуточную издевку и вытащила из сумки папку, набитую листами.
- Возьмешь их сейчас или в пятницу? - спросила она и положила бумаги на стол.

Каллен нахмурился, а потом выгнул вопросительно бровь. - Их? А что это? - подтянул он к себе папку.

- Твои задания на следующую неделю, - отозвалась она.

Каллен снова посмотрел на нее, все еще ничего не понимая.

- Я уезжаю, - тихо продолжила она, ощущая странное напряжение, сковавшее спину. - С моей семьей… в штат Вашингтон. - Кончики ее пальцев нервно танцевали по краю стола. - Мы ездим каждый год. Меня не будет в городе целую неделю.

Выражение лица Каллена изменилось. Нет, он не злился, но явно был не рад. Он медленно засунул руки в карманы и вздохнул: - Эм, ну да… хорошо.
Морщинка между его сильно нахмуренных бровей углубилась, а в голосе больше не слышалось игривости.

- Сделай, сколько сможешь, - протараторила Изабелла, пытаясь разбавить странную атмосферу, сгустившуюся вокруг них. - Я составила список для чтения, вопросы, и мы должны обсудить само задание для тебя…

Она замерла, когда поймала хмурый мрачно-угрюмый взгляд Каллена.

- Пришли мне сообщение, - сказала она твердым голосом, не раздумывая ни минуты. - Или позвони… если будет нужна помощь. Не стесняйся… я… да, просто… просто позвони мне.

Каллен опустил взгляд на папку с бумагами и кивнул. - Позвоню, - тихо ответил он.

Изабелла попыталась улыбнуться, но сделать это оказалось тяжелее, чем она ожидала. Уехать из города, чтобы быть рядом со своей семьей в эту дату - это было одно дело; и совсем другое - уехать от Каллена на целую неделю. Совершенно неожиданно, она почувствовала себя очень…. опустошенной.

- Тебе же лучше. Только подумай, целую неделю без меня - уши болеть не будут.
Изабелла фальшиво рассмеялась. Звук ее смеха разлетелся по комнате и отразился странным эхом от высоких стеллажей, правее того места, где они стояли.

Губы Каллена дрогнули в улыбке, но морщинка между бровями не разгладилась.
- Одной головной болью меньше, - отозвался он.

Изабелла согласно кивнула и повесила сумку на плечо. - Пошли. Нам лучше уйти, прежде чем миссис Коуп вернется и заметит еще и банку от колы. Господи, спаси и сохрани.

По счастью, Каллена действительно рассмешила эта реплика, и он поспешил вслед за Изабеллой покинуть библиотеку, унося с собой столь раздражающую жестянку.