Глава 27: Во власти

 «Любовь – это не поиск идеального человека. Это умение видеть неидеальное – прекрасным.» Сэм Кин. 

 18 лет назад

- Изабелла, если еще чуть сильнее прижмешься к окну, то вывалишься наружу.

Девочка повернула голову и увидела в дверях гостиной улыбающуюся мать.

– Правда?

В ответ на вопрос своей семилетней дочери, Рене лишь закатила глаза и легко рассмеялась.

– Ну, не совсем. Просто будь аккуратнее. Я не хочу, чтобы Вэнди снова пришлось оттирать со стекла твои отпечатки.

 - Хорошо, мамочка, - ответила Изабелла и закусила губу, заметив, что окно уже было заляпано следами маленьких пальчиков. Нетерпеливо фыркнув, она снова стала смотреть на пустую подъездную дорожку. – А когда вернется папа?

 Рене подошла к небольшому диванчику и села рядом с Изабеллой, ласково заправив дочери выбившуюся прядь волос за ухо. Девочка была копией Чарли.

 - Его рейс задержался, дорогая, - успокаивающим тоном произнесла Рене. Чарли не было дома уже неделю: он уехал с рабочими визитами, и они обе дико скучали по нему. – Он должен быть здесь в…

 - ПАПОЧКА!

 Рене чуть не рехнулась, услышав вопль дочери, когда Изабелла взметнулась с дивана со скоростью чертика из табакерки. Ее маленькая фигурка пулей просвистела через всю комнату в коридор и  мать не могла сдержать улыбку от раздавшегося неистового звука маленьких туфелек, отбивающих бойкую дробь и скользящих по лакированному паркету.

 Рене развернулась и выглянула из окна, которое до этого битых два часа оккупировала ее дочь. Ну, конечно: черный седан подъезжал к дому. Сердце Рене застучало в груди сумасшедшим рваным ритмом. Даже десять лет совместной жизни с Чарли Своном не смогли притупить ошеломляющее чувство радости, возникающее всякий раз, когда она встречала его после разлуки.

 Это ощущение лишь усилилось, когда она увидела, что Билли открыл заднюю пассажирскую дверь машины, чтобы Чарли вышел, и прыснула смехом в прижатые ко рту ладони при виде  Изабеллы,  с разбегу запрыгнувшей в протянутые руки отца. Даже внушительная кирпичная кладка стен дома не могла заглушить счастливого визга и смеха девочки, когда Чарли громкими чмоками расцеловывал дочку, от души щекоча ее.

 Глядеть на мужа с дочерью – было самой большой усладой для ее глаз. Они были так похожи и настолько не чаяли души друг в друге, что было невозможно не любоваться их общением, особенно, когда они замыкались в личном пространстве. В те редкие минуты, когда они все вместе садились смотреть кино или телевизионную программу, Рене совершенно не обращала внимания на то, что происходило на экране, предпочитая не сводить глаз с любимой парочки, наблюдая, как они хихикают и обнимаются. Они смеялись над одними и теми же шутками, совершенно одинаково приходя в восторг и открыто веселясь, что само по себе было очень вдохновляющим.

 Рене беззаветно любила их обоих, понимая, что, случись какая беда хоть с кем-нибудь из них, она просто не переживет этого.

 Пытаясь обуздать собственную радость, она поднялась с дивана и прошла к открытой входной двери - Изабелла так торопилась увидеть отца, что оставила ее распахнутой  настежь. Рене застенчиво улыбнулась, почувствовав, как вспыхнули щеки, когда Чарли посмотрел на нее поверх головы Изабеллы и подмигнул. Именно так он сделал в их самую первую встречу в колледже, но и сейчас эффект был тот же: Рене мгновенно почувствовала себя возбужденной и взволнованной.

 В то время в колледже она считалась очень популярной богатой девушкой, он же был крутым засранцем, эдаким толковым стервецом, который получил самую обсуждаемую и подвергаемую большому сомнению стипендию. Она была околдована его пофигизмом, его сопротивлением системе, его манерой вести себя. Несмотря на то, что отец приказал ей держаться от него подальше, Рене обнаружила, что ее очарованность Чарли была как неоспоримой, так и пугающей. В глазах отца он был для нее неправильным выбором; плохой, неблагополучной новостью. Но она боролась, и получила то, что хотела. 

 Рене была уверена, что помимо внешнего сходства с Чарли, Изабелла однозначно унаследовала и ее собственную страстную и упорную натуру. Она не сомневалась, что все это еще аукнется им с мужем в будущем.

 Сидя на руках у отца, Изабелла щекотала ему усы указательным пальцем. Чарли подошел к Рене практически вплотную.

 - Привет, красавица, - прошептал он, лаская взглядом ее лицо, мгновенно заставив ее кожу зардеться.

 - Привет, - ответила она, пытаясь спрятать глупую девчачью улыбку. Боже, как же здорово было снова его увидеть.

 Он еще больше склонился к ней, остановив свои губы лишь в паре сантиметров от ее рта. Идеальная теплота его дыхания и знакомый аромат омыли ее лицо.

 - Я скучал по тебе, - негромко  произнес он. – Как же я скучал по тебе.

 Тембр его голоса заставил Рене прикрыть глаза, а ее рука легла ему на грудь, совсем рядышком с Изабеллой. Она улыбнулась, ощутив быстрый и мощный ритм биения его сердца.

 - Я тоже скучала по тебе, - отозвалась она, прислонив свой лоб к его.

 - Папочка, можно я покажу сейчас? - спросила Изабелла, потрогав пальчиком нос отца, мгновенно разрушая интимную магию момента.

 Рене засмеялась и отступила назад, даря Чарли многозначительный взгляд, полный понимания, насколько сильно он нуждался в ней и обещания, что их время еще придет. Их ложе было таким холодным и одиноким без него.

- Изабелла, - обратилась мать к дочери, мягко проведя рукой по спине девочки. – Твоему отцу нужно сначала умыться и переодеться с дороги.

 - Все нормально, - сказал Чарли, не отрывая взгляда от Рене. – Я правда обещал.

 - Да, обещал. По телефону, - подтвердила Изабелла, снова уворачиваясь от щекотки.

 Подхватив на руки свою семилетнюю хохотушку, Чарли прошел в дом и направился вверх по лестнице прямиком в комнату Изабеллы. Он провел там два часа, пока его драгоценная девочка не показала ему всех своих новых кукол и их домики, заранее подаренных к Рождеству Наной Бу.

 Только лишь вечером, уже в десятом часу, когда Изабелла уютно устроилась в своей кроватке, а персонал был распущен по домам,  Чарли вошел в спальню, где его ждала жена. Рене читала, опершись на подушки, но мгновенно напряглась каждой своей клеточкой, когда, подняв глаза, увидела пронизывающий взгляд Чарли.

 - Хей, - произнесла она, кладя книгу на тумбочку.

 - Хей, - тихо ответил он, медленно двигаясь в сторону кровати.

 Она сглотнула, видя, как он приближается: - Ты уло…?

 - Шшш, - приложив палец к губам, прервал ее Чарли. Рене закусила губу и откинулась назад. – Ничего не говори, - мягко добавил он. Он провел тыльной стороной указательного пальца вниз по ее щеке. – Дай мне насмотреться на тебя.

 Рене не могла сопротивляться его просьбам, она совершенно утонула в нежности его голоса и страсти в его глазах.

 - Ты сейчас еще красивее, чем в день нашей первой встречи, - пробормотал он. - Ты помнишь?

 Рене молча кивнула.

 Ну конечно, она помнила. Он был самым изысканным созданием, которое она когда-либо видела. Одетый в коричневую кожанку, он зарулил на своем «Харлее» прямо во двор студенческого кампуса. Все девчонки будто с ума посходили, а раздававшийся ему вслед шепоток о его криминальном прошлом и то, что он был выходцем из рабочей семьи, лишь добавлял интриги.

 Со временем Рене выяснила, что все эти сплетни, об «ужасном прошлом» были сильно преувеличены. Чарли Свон несколько раз был арестован, но причиной тому было мелкое хулиганство: причинение ущерба, граффити, нарушение общественного порядка в алкогольном опьянении. Все эти поступки, по большому счету, были реакцией на уход из семьи отца и абсолютную скуку, которую испытывал Чарли, будучи самым умным и смышлёным учеником. К слову, ни один учитель в школе не верил, что из парня выйдет толк.

Рене поймала себя на мысли: видели бы они его сейчас! За последние шестьдесят два года он – самый молодой сенатор от штата.

 Пресса называла его амбиции и желание помочь обездоленным «самым большим свежим веянием политической воли за последние десятилетия». Но и, конечно, многие его критики и соперники ликовали, когда таблоиды самым бессовестным образом захлебывались, смакуя его прошлые грешки и нелады с законом. Рене же была непоколебима в своем желании быть защитой и опорой Чарли, и стойко выдерживая все нападки, идя абсолютно вразрез воле отца.

 Именно тогда и обнаружилось, что она забеременела Изабеллой.

 – Огонек в кромешной тьме, - так отреагировал Чарли на новость о том, что скоро станет отцом. Он был просто вне себя от радости.

 - Где ты? – улыбаясь,  спросил Чарли. Сидя на краю кровати, он глядел на нее.

 Рене вернулась из своих воспоминаний в реальность и подарила ему ответную улыбку. 

– Я здесь, - ответила она, прижимая его ладонь к своему лицу. - В том месте, к которому я принадлежу.

 - Я люблю тебя, -  со страстью в голосе произнес Чарли. – Ты знаешь, как сильно я люблю тебя, Рене?

 - Да, - ни секунды не сомневаясь, ответила она. – Но…

 Чарли нахмурился: - Но что, красавица?

 Рене опустилась на спину и раскрыла ему свои объятья. 

- Но мне нужно, чтобы ты показал мне.

 Его лицо засветилось от этих ее слов, и, не медля ни секунды, он накрыл ее своим телом, целуя со всей страстью, на которую был способен.

 «Да, - думала Рене, пока их тела совершали медленные движения,  - я знаю, как сильно ты любишь меня, потому что я люблю тебя не меньше».

 =PoF=

 Мокрой рукой Изабелла нащупала большое черное полотенце, висящее с другой стороны дверцы душевой кабины, и постелила его на мраморный пол: не хватало еще растянуться тут кверху задницей посреди ванной Каллена.

 Чистенькая, окутанная ароматом геля для душа Каллена, который она так щедро использовала, Изабелла осторожно вышла из душевой кабины и начала вытираться. Проводя махровой тканью по всему телу, она не могла не заметить, как по-новому ощущает свою кожу. Любое потирание полотенца оставляло на ней горячий след, в то время как каждый дюйм ее тела просто полыхал в огне. Все ее существо шипело и потрескивало от той энергии, к которой она все больше и больше привыкала, а руки-ноги были расслаблены и ощущались чуть ватными.

 Нежно, с легкой улыбкой на губах, Изабелла промокнула самые свои сокровенные части тела. Буквально двадцать минут назад Каллен касался ее там, теперь она дотрагивалась до себя чуть слегка.

Конечно, он не был намеренно груб с ней – и Изабелле даже нравилось то, как он практически вымаливал разрешение трахнуть ее – просто у нее давно ни с кем не было  близости.

 К этому добавлялся еще и фактор того, что Каллен был невероятно щедро одарен природой. Изабелла почувствовала, как напряглись ее соски. Всемилостивейший Боже, да этому дару можно было слагать поэмы и песни. При этой мысли она прыснула от смеха в ладошку. Ода во славу члена Каллена.

 Она не лгала ему, когда говорила, что он заполняет ее. И. Он. Заполнял. Он делал это так, как никто другой до него. И дело было не в размере. Дело было в чем-то большем, чем сантиметры. Это было чувство абсолютной завершенности, в котором она тонула и душой, и телом, пока он толкался в нее, и отчего у нее перехватывало дыхание. До встречи с ним, Изабелла толком и не осознавала всю глубину своей зияющей опустошенности.

 Ты наполняешь меня. Эта мысль вызвала усмешку. Господи, да разве она могла предположить, что эти заштампованные фигуры речи могут хоть что-то означать в реальной жизни?

 Глянув на отражение своего обнаженного тела в огромном зеркале, расположенном над раковиной, она провела полотенцем по животу, возвращаясь мыслями к тому офигительному моменту, когда Каллен скользнул в нее.

 Он двигался так медленно, так нежно, выдавая с головой свое обожание. Видеть, как он практически поклонялся ее телу от макушки до пяточек, было невероятно. Каллен был нетороплив и, теперь, когда дотронулся до нее, казался совсем потерявшимся в своем собственном мире. Когда же он, наконец, вошел в нее, выражение его лица стало возвышенно-чистым, прекрасным и с будто выгравированной на нем острой нуждой, которая была ей очень знакома. Ее саму снедало большое желание, почти отчаяние, и это продолжалось уже так долго.

 Момент единения был наполнен мощью и эйфорией, и Изабелла мгновенно осознала, что не сможет прожить и дня, не испытывая этого снова. В первый раз Каллен не торопился: он двигался мучительно медленно внутри нее, перемежая поцелуи и шепот, лаская ее кожу. Ведь именно так и занимаются любовью? Если нет, то это чертовски неправильно. Он был идеальным, когда они продолжали свои обоюдные движения. Был настоящим мужчиной - сильным и страстным, и, как следствие, Изабелла больше не могла отрицать того факта, что Каллен занял огромное место в ее сердце.

 Длинно вдохнув, она потерла ладошкой то место, где и царил Каллен – в ее груди.

 Изабелла ни разу до этого не была влюблена. Блин, конечно, сейчас она тоже не была до конца уверена, что это любовь, но и игнорировать свои чувства к Каллену ей не представлялось возможным. Огненная смесь страсти, похоти и вожделения заставляла вибрировать все ее нервные окончания и рождала желание петь. Эти чувства не были обычными или повседневными. Они были такими сильными, насыщенными, и, если реально смотреть на вещи, степень их интенсивности должна была пугать ее. Только Богу было известно, сколь быстро принесут ей проблемы опасности, таившиеся в ее чувствах, но все, о чем она могла думать сейчас, было то, что с каждым прикосновением или поцелуем она не чувствовала себя более живой за все последние шестнадцать лет.

 Казалось, что до встречи с ним, Изабелла просто существовала, а не жила.

 Девушка пробежалась пальчиками по коже уже сухого живота и смежила веки, когда образ Каллена, кончающего на нее, соблазнительно заполнил все ее мысли. Она сама не могла до конца поверить, что произнесла вслух те слова, но, глядя на его реакцию и читая в его глазах доказательства прямо таки первобытной необходимости, Изабелла знала, что должна быть помеченной им. Он владел ею. Каждой ее клеточкой. И она хотела, чтобы он воочию видел это.

 Я у тебя есть. Я – твоя.

 Да, она была его. И от этого захватывало дух. За всю жизнь не видела она более прекрасного зрелища, чем Каллен, наконец-то побывавший на вершине блаженства.

 Сжатая скульптурно-выточенная челюсть, когда он шептал ее имя сквозь стиснутые зубы, пока его рука скользила по всей длине члена; плотная, практически болезненная хватка на ее талии, усиливавшаяся с каждым его движением; рычание, клокотавшее в его груди и перевитая выступившими венами шея от постепенно нараставшего напряжения; и то как вдруг его челюсть расслабилась, а глаза закатились перед раздавшимся утробным, почти животным рыком, ознаменовавшим его феноменальный оргазм: всё это были образы, ощущения и звуки, которые Изабелла будет хранить вечно в своей памяти.

 Он был поразителен.

 Он был её.

 - Персик? – раздался тактичный стук в дверь ванной.

 Изабелла откашлялась и почувствовала, как затеплились щеки от звука его голоса.

 - Одежда высохла. Я положил ее на кровать.

 Изабелла представила Каллена, занимавшегося такой домашней рутиной, как сушка белья, и улыбнулась. Он был настолько особенный, что такая деятельность никак не вязалась с его образом.

 - Хорошо. Спасибо, - ответила она и завернулась в полотенце.

 С края раковины она взяла тюбик зубной пасты и выдавила немного на палец, принявшись не совсем изящно тереть им зубы и язык. Наверняка, запашок был не ахти, когда Каллен целовал ее. Ее губы дрогнули в улыбке - казалось, что ему было пофигу. Сам же он пах восхитительно: смесью дымка и характерного неизбывного аромата Каллена.

 Эдвард.

 Изабелла на цыпочках пробралась в спальню. В комнате никого не было, дверь прикрыта. Она начала одеваться: сначала бюстгальтер, а вот в поисках трусиков ей пришлось оглядеть комнату. Изабелла отчетливо помнила, что оставила их около кровати, но десятиминутные поиски ни к чему не привели. Будучи совершенно уверенной, что время сегодня не на ее стороне, она натянула джинсы, надела носки, футболку и обувь. Затем, воспользовавшись мобильником Каллена, вызвала такси и вышла из комнаты. Каллен, по-прежнему облаченный лишь в серые спортивные штаны, стоял у барной стойки, теребя в руках чашку с кофе.

 Когда она подошла, он подтолкнул по гладкой поверхности чашку и ей.

 - С молоком и сахаром, - объявил он с улыбкой. – Как ты любишь, насколько мне известно.

 - Спасибо, - хмыкнула Изабелла и, поднеся напиток к губам, сделала большой глоток. Идеально.

 Глянув на Каллена поверх края чашки, она почувствовала, как на душе потеплело. Его волосы как всегда были в художественном беспорядке, но после такого секс-марафона выглядели очень даже стильно, на лице у него красовалась трехдневная щетина, а пах он жаром, сексом и… Изабеллой.

 Господи, она могла уловить собственный запах на нем. Охренеть. Как. Горячо. Она тоже пометила его. Все эти эмоции легко читались на ее лице, когда она поставила недопитый кофе на гранитную поверхность стойки. Каллен улыбнулся и бросил гипнотизирующий взгляд на ее рот.

 - Ты, эм… ты уверена, что не хочешь строить мне глазки сегодня? – водя указательным пальцем по ободку своей чашки, спросил он низким голосом с обольстительным намеком, на который мгновенно откликались самые ненасытные части тела Изабеллы. Она на сто процентов была уверена, что если бы на ней были трусики, то они уже через пару секунд болтались бы в районе лодыжек.

 Оторвав взгляд от его мощной, широкой груди, она уставилась на собственные руки. 

- Я не могу, - с сожалением прошептала она. – Я должна идти.

 Каллен кивнул, на его лице не осталось ни следа игривости. 

– Я знаю, Белла. - Он слегка нахмурился. – У меня тоже дела. Я был лишь наполовину серьезен.

 Они снова встретились глазами. 

– Но ты придешь сегодня на занятия в библиотеку? -  Даже она сама расслышала что-то чуждое в своем голосе. Что-то натужное, паникующее, практически… просящее.

 - Конечно, - без промедления ответил он и, обогнув стойку, направился к ней. Его рука неторопливо скользнула ей под волосы, ласково сжимая шею. – Я не пропущу занятие. - Улыбаясь, он поглаживал ее кожу. – Я должен там быть. - Попытавшись изобразить на лице неловкость, он, дурачась, добавил: - По решению суда.

 Ощущения, которые дарили ей руки Каллена, так свободно прикасавшиеся к ней, не поддавались описанию. Рядом с ним она чувствовала себя в абсолютной безопасности. Никогда, даже в Артур Килл, в минуты его яростного гнева, она не боялась его и не могла допустить даже мысли, что он способен причинить ей боль. Более того, его прикосновения порождали такое стойкое чувство защищенности, что, черт побери, Изабелла ощущала себя практически неуязвимой. Конечно, понимание всего этого стало более осознанным теперь, когда она узнала, кем был Каллен. Что он был тем самым мальчишкой, который спас ее: притянул к себе и просто уволок оттуда, где ждала ее неминуемая смерть. Он был ее спасителем. Каллен был там ради нее тогда, и сейчас он по-прежнему был рядом с ней здесь, даже несмотря на все ее ужасные слова и поступки.

 В одно мгновение ее ладошка прижалась к той самой, получившей оплеуху, щеке Каллена, и он тут же автоматически прижался сильнее к ее руке, глядя на девушку ясным взором прекрасных глаз. Изабелла глубоко вздохнула.

 Я люблю тебя.

 - Эй, - прошептал Каллен, глядя на нее сверху. – Ты в порядке?

 - Все отлично, - отозвалась она, проводя большим пальцем по его нижней губе. Она просто проглотила все рвущиеся наружу слова ее сердца.

 - Уверена? – забота плескалась в его глазах, когда он метнул взгляд на ее промежность. - Я… черт… я не слишком там… поранил тебя, а?

 Щеки Изабеллы зарделись, она убрала руку от его лица и, глянув на его босые ноги, рассмеялась.

 - Нет, нет, - заверила она, помахав руками для вящей убедительности. – Честно, у меня все в порядке… там. Это… эм… просто… давно никого не было.

 Крепко зажмурившись, она резким жестом заправила волосы за уши, мечтая сию же секунду провалиться  сквозь землю. К сожалению, этого не произошло. Наоборот, пальцы Каллена скользнули по ее подбородку, ласково приподнимая ее лицо. Потемневший, голодный взгляд его глаз заставил ее всхлипнуть.

 - Белла, известно ли тебе, черт побери, как мне это нравится, - придвигаясь ближе, пробормотал он.  – То, что… давно никого не было? Это, нахер, просто… - Он остановился, явно подыскивая правильные слова. И, облизав губы, закончил: - Чудесно.

 - Да? - хрипло переспросила Изабелла.

 Каллен кивнул и медленно приоткрыл глаза. 

– О, да. - Он протолкнул пальцы в шлёвки на ее джинсах и потянул Изабеллу на себя, первым делом приблизив к себе ее бедра.

 - И мне насрать, если я кажусь козлиной, - безапелляционно заявил он, прижимаясь носом к ее щеке, а потом и к виску, глубоко вдыхая ее аромат.

 - Блядь, ты пахнешь мною, - рычал он ей в кожу. – Охуеть, как это сексуально, Персик.

 Она отчетливо почувствовала, насколько это было для него сексуально, когда он уперся каждым дюймом этого своего ощущения ей в живот. Он был чертовски твердым. Пиздец. Она снова хотела его. Внутри нее. На ней.

 У Изабеллы перехватило дыхание, когда их губы встретились: такие влажные и ненасытные. Язык Каллена с каким-то даже агрессивным напором скользил по ее языку, заставляя ее стонать и выгибаться ему навстречу. Его руки больше не оставались на поясе ее джинсов: одной он обнял ее за плечи, а другую обернул вокруг талии, как будто укачивал, в то время как его рот просто пировал. Руки же Изабеллы были одновременно повсюду и нигде определенно. Они то ныряли в его волосы, потягивая и пощипывая, то тут же оказывались уже на его плечах, вытворяя то же самое.

 Почувствовав, что уперлась спиной в барную стойку, Изабелла негромко что-то проворчала.

 - Каллен, - ей не хватало дыхания.

 - Мммм, - раздалось в ответ, так как он уже ласкал голодными губами ее шею.

 - Мы должны остановиться. 

 Он сжал ее задницу. 

 – Я… ах… мы должны… поговорить.

 Каллен прорычал ей прямо в кожу. 

 – Такси сейчас подъедет.

 Она отчетливо ощутила, как под ладонями разом поникли его плечи. Каллен оставил долгий поцелуй в самом низу ее шеи и поднял на нее затопленный похотью взор. Он был великолепен.

 - Ты заказала такси? – спросил он раздраженно, что совершенно противоречило тому, с какой нуждой он держал ее за талию. – Персик, уж домой тебя отвезти, черт,  я мог бы и сам.

 - Все нормально, - ответила Изабелла, все еще немного задыхаясь. – Я уже большая девочка.

 Когда у входной двери зазвонил домофон, Каллен попытался изобразить подобие улыбки.

 - Дерьмо, - пробурчал он, проведя рукой по волосам, и выпустил Изабеллу из объятий. Подойдя к аппарату, он раздраженно ответил: - Да?

 - Такси для мисс Свон.

 Изабелла почувствовала тяжесть в желудке. Это было странное ощущение, сродни непреодолимой тяге.

 Каллен практически уставился на отдаленный голос, протрещавший в серебряной металлической коробочке. – Секунду, - ледяным тоном резковато ответил он, уперев руку в свой обнаженный бок. – Она сейчас выйдет.

 Похлопав себя по карманам, чтобы проверить на месте ли ключи и кошелек, Изабелла двинулась в сторону входной двери, где стоял уже открывавший замок Каллен. С громким щелчком он отодвинул задвижку, задержав ладонь на дверной ручке. Его челюсть была напряжена, а глаза не отрывались от дверного косяка.

 - Я, правда, мог бы отвезти тебя, - обидчиво произнес он. – Мне не нравится, что ты вызвала такси.

 Изабелла чуть-чуть усмехнулась при виде так мило надувшегося Каллена и подошла к нему поближе. 

– А мне не нравится, когда мне указывают что делать, - твердо парировала она. Эти слова, ее тон и близость заставили его поднять голову. Выражение его лица утратило напряженную резкость, и он снова стал игривым. Глаза засияли, а губы дернулись в сексуальной кривой усмешке.

 - Не-а, очень даже нравится. - Его слова просто сочились намеком, а в том месте, где на письме используют запятую, он еще и обольстительно подмигнул, чем вызвал довольное урчание киски Изабеллы. Она ухмыльнулась в ответ и приблизилась к нему вплотную.

 - Спасибо, - прошептала она, пока кончики ее пальцев танцевали по самому центру теплой кожи его груди.  – За то, что был там… за то, что сказал мне и за… прошлую ночь… за сегодняшнее утро, за все. Это было… - Не найдя дальше слов, она легонько выдохнула. И тут же задрожала, потому что рука Каллена ласково скользнула по ее ключице.

 - Ага, это было, - вернул он ей улыбку.

 Он снова переместил руку к ее лицу и накрыл ладонью щеку Изабеллы. Они смотрели друг на друга, безмолвно обмениваясь чувствами по поводу того, что произошло. Среди этих чувств была радость, похоть, влечение, счастье и, в случае Изабеллы, любовь. Её сердце на секунду запнулось, когда Каллен уставился на нее прожигающим взглядом. Она могла видеть страсть в темной зелени его радужки и чувствовать электрический ток его прикосновений.

 - Иди ко мне, - пробормотал он, нежно притягивая ее, чтобы еще раз поцеловать.

 Этот поцелуй был медленный и неторопливый, но по-прежнему каждое его мгновение заставляло Изабеллу желать Каллена еще больше. Маячивший на горизонте поход на работу воспринимался сейчас убийственно неподходящим. Его губы были такими мягкими и таили в себе столько обещаний, что она - буквально на долю секунды – серьезно захотела позвонить на работу и сказаться больной. Нет. Какой бы заманчивой ни казалась эта идея в теории, на самом деле она такой не была.

 Они с Калленом ступили на очень скользкую и опасную дорожку, и Изабелла знала, что должна защищать их двоих, и то, что у них было, изо всех сил. Она была обязана. Он был слишком важным и особенным для нее, чтобы начать вести себя по-идиотски.

 Сжимая ладошками его мощные предплечья, Изабелла оторвалась от его рта и прислонилась лбом к его подбородку, похныкивая от удовольствия.

 - Я бы мог целовать тебя… черт… я бы мог вечно целовать тебя, - пробормотал Каллен. Он отодвинул от нее свою голову и абсолютно серьезно произнес: - Может, оставишь мне свой ротик, пока пойдешь на работу? Тамошние ублюдки возражать не будут. Точняк. - Он ухмыльнулся и продолжил: - Они даже обрадуются.

 Изабелла тихонько рассмеялась и ощутимо пихнула его в грудь. 

- Ага, могу поспорить, что обрадуются.

 Смеясь, Каллен ухватил ее запястья и плотно притянул к себе. 

– Хорошо, хорошо, я шучу. Не нужно так вспыхивать и злиться.

 - Ну да, ну да. - Изабелла улыбнулась и закатила глаза.

 Каллен вздохнул и облизал губы. 

– Увидимся позже, - прошептал он и, согнув колени, присел, чтобы их глаза оказались на одном уровне.

 - Увидимся.

 - И ты права, - мягко произнес он, снова выпрямившись во весь рост. Каллен провел пальцами по пряди волос у нее на плече. – Нам действительно необходимо поговорить.

 Изабелла кивнула. Это она знала наверняка. Неважно, насколько сильно они жаждали друг друга, важнее было обсудить, что теперь ждало их в будущем. Между ними все изменилось невероятнейшим образом, теперь в это вовлечены эмоции, и, рано или поздно, им придется обсудить все вопросы. Задумавшись об этом, Изабелла прикусила губу.

 - Позже, - предложила она.

 Теперь кивнул Каллен. 

– Позже, - повторил он.

 Встав на цыпочки, она дотянулась до уголка его рта, чтобы оставить нежный поцелуй. Затем Изабелла выскользнула из его квартиры и улыбалась все то время, пока бежала вниз по лестнице к поджидавшему такси. 

=PoF=

 - Мисс Эс! – проревел Эмметт, врываясь как ураган в классную комнату.

 Ни она, ни охранник не успели никак отреагировать или вымолвить хотя бы слово, как Эмметт схватил Изабеллу на руки и поднял, сильно сжимая в своих объятиях. Она лишь пискнула, чувствуя, как в легких не осталось воздуха.

 - Как же я скучал по вашей заднице! – верещал Эмметт, раскачиваясь из стороны в сторону.

 Изабелла рассмеялась и глянула на охранника, чтобы тот не вздумал завалить Эмметта на пол. Тем более, у этого дрыща не было ни единого шанса против МакКарти. Хотя ради смеха, может быть, и надо было позволить ему попробовать скрутить Эмметта.

 - Привет, Эмметт, - перевела дыхание Изабелла, когда он поставил ее на пол. Она оправила на себе юбку и блузку, ощущая, как запылали щеки под ошарашенными взглядами остальных студентов и надзирателей. – Я… я тоже по тебе скучала.

 - Ого, - рассмеялся он игриво, одновременно поднимая вверх воротничок одежды. – Я знаю, что так и было. Вы только гляньте на меня. - Он указал большим пальцем себе на грудь, подмигнул и направился к своей парте, где неподалеку расположилась Анжела. Она изо всех сил пыталась сдержать рвущийся наружу смех, но слезы, катившиеся по ее щекам, свидетельствовали о том, что это у нее ни хрена не получалось.

 - Как дела, мисс? – пробормотал Тайлер, не поднимая глаз. Квил сделал то же самое.

 Сэм вошел в класс с широкой улыбкой на лице. 

– Мисс Свон, - красивым, гармоничным голосом произнес он и протянул ей руку. – Я… гм… я сделал тут для вас… подарок по случаю возвращения. Надеюсь, понравится. - Щеки парня порозовели, когда Изабелла взяла у него маленькую оригами - изящно сложенную фигурку лебедя.

 - Ах ты, трижды блядская манда, - пробурчал себе под нос Квил, небрежно развалившись на стуле.

 Еще до того, как Изабелла сделала замечание на эту остроумную реплику, Эмметт прямо со своего места рядом с Анжелой со всей дури прицельно запустил распечатанную копию «Венецианского купца» в голову Квила.

 - Заверни свое ебло в картон, урод, - кипятился Эмметт, когда Квил схватился за лицо, громко прорычав. – И выкажи, мать твою, немного уважения.

 - Эмметт, - осторожно произнесла Изабелла и шагнула наперерез охраннику, чтобы предостеречь его от кажущихся ему необходимых действий, которые он собирался предпринять, чтобы разрулить ситуацию. Когда Эмметт снова взглянул на Изабеллу, его глаза устрашающе сверкали, и это в немалой степени удивило ее. Она никогда не замечала такой заботы о Сэме у Эмметта раньше и немедленно задумалась, что же такого приключилось у них за время ее отсутствия.

 - Простите, - еле слышно произнес Эмметт, отводя взгляд. – Он просто гребаный идиот.

 - Даже если это и так, - произнесла Изабелла, придав лицу невозмутимое выражение. - Ты все равно не можешь швырять вещи в этом классе, особенно в других людей, Эмметт. Усвоил?

 - Да, - он кивнул и сел на место.

 Изабелла повернулась к Квилу – в ее глазах вспыхнули огоньки: 

- Хочешь что-нибудь сказать, Квил?

 - Ублюдок только что бросил в меня кни…

 - Тебе нужен доктор? – прервала его Изабелла. Ее тон заставил всех заключенных сесть ровно и внимательно ее слушать.

 Квил потемнел лицом, уловив раздражение в голосе и поджатых губах Изабеллы. Он обиженно потер лицо и ответил: 

- Нет.

 - Хорошо, - отрезала Изабелла и повернулась к Сэму. Тот стоял с таким видом, будто жалел, что сделал этого дурацкого лебедя. – Поделка чудесная, Сэм, - прошептала Изабелла, положив ему руку на плечо. – Большое спасибо.

 - Пожалуйста, - буркнул парень куда-то себе под ноги.

 - Хочешь сесть?

 - Конечно, - ответил Сэм, торопливой походкой прошел по проходу на свое место и, сев, покладисто сложил руки на парте.

 Изабелла развернулась к ее собственному столу и положила оригами рядом с сумкой. Каждый угол и сгиб бумаги на поделке был идеальным. Ее до глубины души тронул этот жест Сэма, и она не могла стереть улыбку со своего лица. Затем она выдала необходимые ее ученикам тетради, ручки и задания и встала перед классом.

 Метнув быстрый, но полный тоски взгляд в направлении парты Каллена, она почувствовала мгновенный жар, опаливший ее тело, как только она представила его сидящим там во всем своем величественном великолепии. Ее губы покалывало от воспоминаний о его поцелуях, а мягонький комочек плоти между ног дернулся пару раз от неутолимой тяги к его прикосновениям.

 Ей было любопытно, чем он был сейчас занят и думал ли о ней тоже? Она гадала, что же за дела были у него сегодня и опоздает ли он снова на их занятие? Изабелла улыбнулась про себя. Он всегда опаздывал.

 Тактичный кашель, услышанный ею где-то на заднем фоне всех этих мыслей, заставил вернуться в реальность. Она посмотрела на Анжелу, которая с любопытством разглядывала ее. Изабелла должна была продолжить урок.

 - Эм… да, - запнувшись, начала она и провела рукой по волосам. –  Итак… я… я получила и ваши задания по «Купцу», которые задавала на время своего отсутствия, теперь я их проверю и верну их вам назад к концу недели. Надеюсь, вы славно над ними потрудились.

 - Для нас это было удовольствие, мисс Эс, - сказал Эмметт и сцепил руки за головой. – Но можно я кое-что скажу?

 Изабелла почувствовала, как губы поползли в улыбке. 

– Да, Эмметт.

 Он глубоко вздохнул и наморщил свой немаленький нос: 

- Я ебать как ненавижу Шекспира.

 Все, включая Изабеллу, зафыркали и заржали, а Эмметт пожал плечами и пробубнил в сторону Анжелы: 

- Ну правда.

 - Я знаю, - умудрилась вставить между всхлипами Изабелла. – Но ты отлично справился. Я горжусь тобой. - Она оглядела весь класс, удостоверившись, что поймала и взгляд Квила тоже.  – Я горжусь всеми вами.

 Она заметила, как мгновенно просияло его лицо, и была уверена, что от его плохого настроения не осталось и следа.

 - А что дальше, мисс Свон? – спросил Тайлер, уперев ноготь большого пальца в зубы.

 - Это, - ответила Изабелла, подняв копию «Прощай, оружие!». – Здесь кто-нибудь слышал об Эрнесте Хемингуэе?

 Сэм, конечно, сразу же поднял руку, но вот Эмметт и Тайлер, сделавшие то же самое, ее удивили.

 - Здорово, - произнесла она, кладя книгу обратно на стол. – Тайлер, расскажи мне, что ты знаешь об Эрнесте Хемингуэе и его произведениях.

 Тайлер поерзал на стуле: 

- Ну… он был… американцем?

 Эмметт, дразнясь, попытался изобразить какой-то звук, но тут же получил предостерегающий взгляд от Изабеллы, от которого заметно сдулся. Эта женщина с норовом…

 - Да, Тайлер, отлично, он был американцем, - тепло улыбаясь, сказала Изабелла. – Эмметт, расскажи, что ты знаешь о Хемингуэе.

 Размышляя, он поднял глаза в потолок. Изабелла ничего не могла с собой поделать, кроме как подумать, насколько классным был Эмметт.

 - А не тот ли это чувак, который написал книгу о солнце?

 Изабелла усмехнулась. 

– Да, а ты помнишь название той книги?

 Сложив губы трубочкой, Эмметт выдул сквозь них воздух. Неприличный звук эхом заполнил весь класс.

 - Не-а, - наконец ответил он.

 Сэм поднял руку, и Изабелла кивком разрешила ему ответить. 

- «И восходит солнце», - тихо произнес он.

 - Ну заебись, точно, Сэмми! – выкрикнул Эмметт, указывая пальцем на Сэма.

 - Также он написал «По ком звонит колокол» и «Праздник, который всегда с тобой», - добавил Сэм, рисуя кончиками пальцев воображаемый круг на парте. – Это прекрасный писатель.

 - Именно так, Сэм, - просияла ему в ответ Изабелла. – А чтобы убедиться, насколько он прекрасен, я бы хотела, чтобы вы все посмотрели на текст, который лежит у вас на столах.

 С теплотой она наблюдала, как все четверо беспрекословно выполнили ее просьбу. Вот поэтому она занималась этим. Ради таких мгновений. Чувства успеха, достижений и признания бурлили внутри нее, и их нельзя было отрицать. Сейчас, при взгляде на своих студентов, слова матери об опасности, неправильном выборе и слишком большой «увлеченности» казались ей чертовски глупыми. А как можно было быть не увлеченной рядом с этими чудиками, которые были перед ней?

 За четыре месяца тщательной работы ей удалось выстроить отношения с каждым из ее студентов. Она чувствовала прогресс в своей работе, помогая им делать маленькие, но последовательные шаги на пути к себе и своему образованию. Они становились спокойнее, более заинтересованными, и все это происходило благодаря ей. Самонадеянно или нет, но Изабелла была в этом уверена, а все, кто, якобы, заботился о ней, считая ее неспособной к принятию правильных решений, могли идти лесом. Она улучшала жизнь своих студентов – пусть и незначительно, но это было так; а они в свою очередь приносили ей большую радость.

 Самодовольные, предвзятые гондоны вокруг нее не видели того, что было видно ей, и Изабелла испытывала к ним лишь жалость.

 Это касалось даже ее собственной матери.

 Хотя она и испытывала некоторую долю вины от этой мысли, Изабелла понимала, что никто не заставит ее оставить Артур Килл. Ничто не было способно внушить ей сожаления по поводу работы в этих условиях, с мужчинами, сидящими сейчас перед ней. Ничто не заставило бы ее прекратить занятия с Калленом.

 И уж точно никто и ничто на всей земле не смог бы убедить ее, что любить его было неправильно.

 Решительная, по-хорошему заведенная, она с энтузиазмом начала свой урок по творчеству Хэмингуэя, широко улыбнувшись, когда Сэм зачитал вслух с листка, лежащего перед ним, самую любимую ее цитату из «По ком звонит колокол»:

 «Сегодня — только один из многих, многих дней, которые ещё впереди. Но, может быть, все эти будущие дни зависят от того, что ты сделаешь сегодня»

Перевела: DandelionWine 

Редактировала: Sensuous

Девочки, дорогие! Поздравляем с первым весенним праздником: цветите, пахните, благоухайте :)

И на форум наш бегите :DD