Фанфики
Главная » Статьи » Переводы фанфиков 18+

Уважаемый Читатель! Материалы, обозначенные рейтингом 18+, предназначены для чтения исключительно совершеннолетними пользователями. Обращайте внимание на категорию материала, указанную в верхнем левом углу страницы.


Фунт плоти. Глава 40
Глава 40. Большие надежды

Короче говоря, я из трусости не сделал того, что заведомо надлежало сделать, так же как раньше из трусости сделал то, чего делать заведомо не надлежало. ~ Чарльз Диккенс («Большие надежды»).

 


Едва Эдвард вышел из гостиной, как Рене погрузилась в раздумья, уставившись в окно и смотря, как белоснежный снег безмятежно ложится на землю: искристый, чистый и красивый.
Она ненадолго зажмурилась, представляя лицо мужчины, который почти двадцать лет был ее второй половинкой. Фила она любила всем сердцем, но частичка ее души навсегда останется принадлежать Чарли Свону.
От этого крошечного, но неоспоримого факта сердце в груди болезненно сжалось, а по щекам потекли две крупные слезы.
Глубоко вздохнув, она посмотрела на серое небо и постаралась улыбнуться.
– Ты ведь знал, да? — прошептала она. — Ты знал, что он ее спас. — Женщина опустила голову, чувствуя, как улыбка становится шире при мысли о самодовольно усмехающемся Чарли.
Как сообщила Рене Изабелла, отец благословил ее отношения с Эдвардом. Рене, по-прежнему опасаясь и настороженно относясь к мужчине, похитившему сердце Изабеллы, не удивилась. Теперь, зная о сыгранной роли Эдварда в ту роковую ночь для ее семьи, она и сама безропотно готова была дать им свое благословление.
Рене смахнула с лица слезы и оглянулась назад, услышав в отдалении смех и звук закрывающейся двери. Нужно отдать Эдварду должное: он, не дрогнув, стоял на своем. Он все разложил по полочкам, ни разу не матернувшись, и явил неоспоримую любовь и покровительственную верность Изабелле. Рене не лгала, сказав Эдварду, что не хотела бы видеть между ними любовь. Именно любовь пугала ее сильнее всего.
Ее единственная дочь, ее последняя частичка от Чарли, подвергла себя нешуточной опасности.
Когда Рене выразила свое беспокойство, Нана Бу презрительно фыркнула в ответ, а стоило Изабелле выйти из дома, как тут же постаралась описать связь между двумя влюбленными с помощью клишированных фраз и пылкой речи, от которой Рене в равной степени обрадовалась и осталась в ужасе. Двойственность испытываемых эмоций угнетала.
Рене вздохнула и обхватила себя руками.
Да, возможно, это действительно клише, но увидев их вместе воочию, Рене поняла, что иными словами описать происходящее невозможно.
Между Изабеллой и Эдвардом пылали по-настоящему пылкие и страстные искры, наполнявшие каждый взгляд, прикосновение и телодвижение. Они тянулись друг к другу как магниты — плавно притягивающиеся и соединяющиеся с такой непринужденностью и теплом, что Рене изумилась.
– Они так похожи на нас, — продолжила она, шепча возле окна. — И как же он похож на тебя.
Рене не могла отрицать: ее дочь по уши влюбилась в Эдварда Каллена. Такую любовь не каждый мог испытать, такую любовь никому не подвластно погасить. Любовь эта была глубокой, вечной, сильной и всепоглощающей. Каждый раз, как Изабелла смотрела на него или испепеляла взглядом Рене в попытках защитить любимого, мать видела это чувство. Рене сама бесчисленное число раз смотрела так на своего отца с тех пор, как представила Чарли семье.
Возможно, именно такой любви она желала своей единственной дочери, но в том и таилась проблема.
Ситуация действительно оказалась безвыходной.
Больше всего на свете Рене хотела, чтоб ее дочь любили страстно, любили до глубины души. Хотела, чтобы Изабелла погрузилась в любовь с головой, до отчаяния, не боялась сломаться под этой мощью и переняла ее силу. Хотела, чтобы она витала в облаках и полностью потерялась в мужчине, который любил бы ее с той же страстью.
Она хотела всего этого для Изабеллы, и дочь получила такую любовь. Однако ее спутник, возможно, не совсем тот мужчина, которого представляла себе Рене.
Она устало потерла лицо и отвернулась от окна, оставляя своего любимого Чарли, напоследок легонько прижав кончик пальца к холодному стеклу. Медленно прошла через комнату, слыша голова Тревора, Фила и своей матери. Они вели себя так беззаботно, совершенно не волнуясь из-за происходящего, что Рене мигом почувствовала муки ревности.
Без сомнений, выслушав от Эдварда признание, Рене перестала так уж беспокоиться из-за этих отношений. Христа ради, этот мужчина спас ее ребенка. Эдвард Каллен в одиннадцать лет подверг себя опасности, что спасти незнакомку, ее дочь, только потому что у него было… чувство. Все это в голове не укладывалось. Описать благодарность Рене не представлялось возможным — в чем она Эдварда и заверила, но мама-медведь отказывалась отступить.
Она пошла на кухню, увидев сидевших вокруг накрытого закусками и напитками стола мать, Фила и Тревора. Тут стояли две открытые бутылки вина вкупе с бутылкой виски. Ее мать посмотрела на нее с прежним разочарованием, но уже добрее.
– Привет, – прошептала Рене, бросив взгляд на макушку Фила. Он не двинулся с места, выжидая.
– Привет, – ответила Нана Бу. – У тебя все хорошо?
Рене тут же кивнула.
– Да, насколько это возможно. – Она оглядела кухню. – Где?..
– Она на улице с Эдвардом, тому очень понадобилось перекурить. – Нана Бу вздохнула. – Садись, выпей, – предложила она, вставая с места.
Нана Бу выразительно посмотрела на Фила и осторожно показала жестом Тревору удалиться, что тот и сделал, заявив о необходимости посетить ванную.
Рене приблизилась к Филу с противоречивыми чувствами. Тут была любовь. Вина. Стыд. Мольба о прощении.
Она медленно села и уставилась на его профиль. Его подбородок зарос темной щетиной, а карие глаза были обеспокоенными и сердитыми. Он смотрел на стакан с солодовым виски, который держал в руках.
– Ты в порядке? — тихо спросила она.
Он продолжал молчать.
Рене опустила голову, теребя пальцами кромку свитера.
– Я… прости, Фил.
Он громко выдохнул через нос и откинулся на спинку стула, сжимая в ладонях стакан.
– За что ты просишь прощение, Рене? — спросил он уставшим и хриплым голосом.
– За многое, — искренне ответила она.
Он покачал головой.
– Плохой ответ.
Рене удивленно воззрилась на него. Фил никогда не высказывал своего мнения, пока того не требовала ситуация, был крайне спокойным — почти отстраненным, и от таких сердитых слов сердце Рене опять сжалось. Что-то новенькое и пугающее. Во многом напоминающее все, что сейчас творилось вокруг.

– Поконкретнее, Рене, — продолжил он, потягивая виски. — За что ты просишь прощения?

Рене облизала губы и уставилась в потолок.
– Я прошу прощения… за то, что была… стервой. Мне жаль, что я накричала на тебя и Изабеллу. Жаль, что расстроила мать. Жаль, что… становлюсь человеком, которым никогда не хотела быть.
Фил наконец посмотрел на нее. Его взгляд был пронизывающим, но любящим.
– Ты хоть осознаешь, как сильно я люблю вас с Изабеллой? — тихо поинтересовался он. — Хоть чуточку?
Полная раскаяния, она медленно кивнула. Конечно, она знала. Знала, потому что он постоянно им это говорил. Знала, потому что тоже любила его. И хотя Фил никогда не займет в сердце дочери место Чарли, Рене знала, что Изабелла его уважает и нежно любит.
– Прости, — потупив взор, повторила она. — Прости, я тоже тебя люблю. Сильно-сильно.
– Взгляни на меня, — приказал он. Женщина немедленно повиновалась. — Рене, я никогда не встречал человека более твердолобого и решительного, чем ты. Я полюбил тебя за эти качества. Но перестань отталкивать тех, кого любишь. И я говорю не только об Изабелле. Я говорю и про себя в том числе.
– Знаю, — зашептала Рене. — Знаю, просто я…
– Напугана, — перебил он. — Напугана до смерти, понимаю. И прекрасно понимаю твои чувства, но, Рене, даже ты должна была заметить, что он ее боготворит, — Фил махнул рукой в сторону черного выхода. — Он пойдет ради нее на все, что угодно, — добавил он. — Даже готов был провести с тобой очную ставку.
Это замечание вызвало у Рене улыбку.
– Ненавижу, когда вы с Изабеллой ругаетесь, — мрачно продолжал он. — Правда ненавижу, Рене. Так быть не должно. Вы очень друг друга любите, а уж кому, как не тебе, знать, что жизнь слишком коротка, чтобы так злиться.
Рене осторожно положила руку Филу на бедро — просто нуждаясь в физическом контакте.
Он снова опустил взгляд к бокалу и вздохнул:
– Рене, я знаю, что мне никогда не стать Чарли.
– Фил, не надо…
– Нет, все нормально, — возразил он. — Сразу же, как мы познакомились, я знал, что останется частичка твоей души, которая никогда не станет моей, и я мирюсь с этим, пока ты со мной.
Рене кивнула, проливая слезы боли и раскаяния из-за чудесного мужчины, сидящего рядом. Она понимала, что не заслуживает его любви и понимания. Ей невероятно повезло в жизни, но все равно она оказалась так слепа, что умудрилась оттолкнуть его.
– Я с тобой, — прошептала она. — Я люблю тебя, Фил. Мне ужасно жаль.
Он посмотрел на нее и улыбнулся правым уголком рта.
– Не жалей, — прошептал он. — Просто будь той Рене, которую я знаю и люблю.
По нежному тембру в его голосе Рене поняла, что ее простили, но мрачный взгляд дал понять, что забудет о случившемся он не сразу. Этому предупреждению она должна внять и понять. Потерять Фила она не имела права. Рене слишком его любит. Она наклонилась вперед и коснулась его губ своими губами.
– Я тебя люблю, — повторила она.
– Знаю, — ответил он, ласково погладив ее по лицу. — А теперь иди и скажи своей дочери те же самые слова.
Рене кивнула и нерешительно посмотрела на черный выход.
– Я не знаю как, — призналась она.
– Нет, знаешь, — возразил Фил.
– Мы по-прежнему так далеки друг от друга.
– Будь искренна. — Он стянул через голову толстовку и протянул ей. — На улице холодно.
Она глубоко вздохнула, сжала пальцами бедро Фила и встала. Гарри радостно закоцал когтями по полу, проследовав за ней к двери. Повернувшись к Филу, Рене надела его толстовку, наслаждаясь любимым запахом и тем, как утонуло ее хрупкое тело в широкой кофте, и медленно открыла дверь. Ее взгляд тут же упал на двух человек, сидевших на ступеньках в обнимку.
Эдвард обернул руку вокруг Изабеллы, а та наклонилась к нему, пока его губы у ее виска шептали тихие неслышимые слова. Воздух пах дымом и холодом. Когда за спиной Рене щелкнула замком дверь, Эдвард повернулся и заметил ее. Его лицо, наполовину укрытое тенью, не выражало никаких эмоций, но из взгляда исчезла досада, которую Рене видела почти постоянно во время их разговора.
Рене опустила голову в знак признательности, и Эдвард ответил ей тем же. Изабелла с равнодушным выражением обернулась. Эдвард поцеловал девушку в щеку и нежно улыбнулся.
– Оставлю вас наедине, — сказал он, вставая, и подошел к Рене.
Та с благодарностью посмотрела на него, когда он обошел ее, направившись к двери.
– Спасибо, — выдохнула она. Эдвард моргнул в ответ.
Дверь с щелчком за ним закрылась, и звук эхом разнесся по тихому саду. Рене сглотнула, глубоко вздохнула и сделала три осторожных шага к своей дочери.
– Можно, я сяду? — спросила она.
– Если хочешь, — уклончиво ответила Изабелла.
Рене облизала губы, собирая волю в кулак, и присела рядом. Несколько минут обе женщины сидели в полной тишине, обе были не в силах выразить словами свои чувства, но каждая — по совершенно разным для нее причинам.
– Изабелла, — тихо начала Рене, стараясь выстроить мысли и слова в правильном порядке. Она до смерти боялась ляпнуть что-нибудь не то. — Я… я так тебя люблю, родная.
Изабелла продолжала молчать. Она даже глазом не моргнула. Рене не понимала по выражению лица, что у той на душе, только когда уголок рта чуть дернулся, вспомнила, что у Чарли тоже так бывало, когда он нервничал или чувствовал себя не в своей тарелке. При мысли, что она вынудила свою единственную дочь испытывать такие эмоции, Рене ощутила, как ей стало больно физически.
– Я хотела прийти… и принести тебе свои извинения. — С губ сорвался тяжелый вздох и тут же взвился в воздух клубом серого воздуха. Она вздохнула еще раз и закрыла глаза. — Я просто хочу, чтобы наши отношения стали, как раньше, Изабелла. Я ужасно не хочу с тобой ссориться.
Изабелла сглотнула комок в горле и опустила глаза на свои руки, спрятанные в пальто, которое дала ей Нана Бу, чтобы внучка не простудилась.
– Наши отношения никогда не станут, как раньше, мама, — произнесла она. — Слишком много всего произошло.
Рене еле сдержала возглас ужаса, готовый вырваться из горла.
– Я понимаю, если ты не захочешь попытаться…
Изабелла резко повернулась к ней.
– Дело не в том, что я не хочу пытаться, мама. Не взваливай всю вину на меня. Это ты не в силах находиться в одной комнате с мужчиной, которого я люблю. — Она язвительно усмехнулась. — Так странно, что я в этом нахожу проблему.
Расстроенная и лишенная дара речи, Рене уставилась на дочь.
– Мама, теперь мы с Эдвардом пара, — продолжила Изабелла. — Мы вместе: он и я. И если ты не можешь с этим смириться, тогда не стоит питать надежд на то, что мы сможем возродить былые отношения.
Рене потерла руками лицо, желая стереть страх и назревающие сомнения.
– Понимаю, Изабелла.
– Нет, — возразила Изабелла. — Не понимаешь. — Она закрыла глаза и глубоко вздохнула. — Ты хоть теперь и знаешь, как он меня спас, однако это вовсе не значит, что ты понимаешь, кем мы являемся с Эдвардом друг для друга.
– Объясни тогда, — настояла Рене. Она хотела понять. Ей нужно. Она не могла потерять дочь.
На миг Изабелла выглядела ошеломленной словами матери. Настолько изумившейся, что даже скрыть эмоции не удалось.
– Я люблю его сильнее, чем могу объяснить, — уверенно начала она. В запале ее голос даже не дрогнул. — Он все для меня. Он заставляет меня смеяться, он меня защищает, и он тоже меня любит.
– Я знаю, что любит, — тихо согласилась Рене. В каждом движении этой пары была видна любовь. Любовь, которую отрицать нереально.
– Он искренний, чувствительный, верный и самый храбрый из мужчин, которых я знала. — С легкой улыбкой Изабелла подняла взгляд к небу. — И я хочу провести с ним всю оставшуюся жизнь.
Несмотря на то, что сердце Рене испуганно екнуло, слова Изабеллы вовсе ее не удивили. Конечно, она хочет остаться с ним навсегда. Он ее вторая половинка, как Чарли был ее. Разве может она отказать дочери в том, что хотела для нее с момента ее рождения?
Изабелла обхватила колени руками.
– Что теперь ты чувствуешь, мама? Что чувствуешь, зная, что мужчина, к которому ты относишься с такой ненавистью, однажды станет моим мужем, отцом моих детей?
Рене просунула ладошки подмышку и устремила взгляд на сады, представляя бегающих между деревьями и цветами внуков. Она увидела Изабеллу в простом белом платье с полевыми цветами в волосах, идущую с Филом по дорожке вдоль белых магнолий к Эдварду, который будет, несомненно, до жути красивым в черном костюме и белой рубашке, расстегнутой у шеи.
Эта картинка была такой обыденной, такой естественной. И в этот самый момент Рене поняла, что будущее неизбежно.
– Я чувствую страх… — шепотом призналась она.
Изабелла сердито сверкнула глазами.
– Почему? — спросила она. — Почему ты до усрачки боишься увидеть меня счастливой?
Рене взглянула на свою дочь, красивую, сильную и решительную и улыбнулась.
– Боюсь, потому что… ты уже не моя маленькая девочка.
Изабелла заморгала, явно озадаченная заявлением матери.
– Что?
Рене придвинулась к ней и нежно перекинула с плеча Изабеллы волосы, которые заструились по спине девушки.
– Изабелла, я в своей жизни не раз принимала неверные решения — не в последнюю очередь как относиться к твоему выбору профессии и… выборе мужчины. И искренне об этом жалею. Но, пожалуйста, пойми меня. Я просто была твоей мамой, когда у тебя появятся дети, ты сама поймешь, что это значит.
– До смерти твоего отца я готова была бы спуститься в ад и голыми руками достать Сатану, если бы кто-то посмел навредить тебе. Так поступают матери. Мать защищает своего ребенка, несмотря на возможные последствия.
Она сделала паузу и погладила Изабеллу по щеке.
– После того, как умер твой отец… зная, что единственное, что связывает меня с ним — ты… ну, это вселило в меня чертовски сильный страх. Я хотела, чтобы ты всегда была защищена, находилась в безопасности от любого, кто мог причинить тебе боль… или мог забрать тебя у меня.
Рене почувствовала, как наполнились глаза слезами, когда Изабелла примкнула щекой к ее ладони.
– Моему поведению нет оправдания, Изабелла. И поверь, что я действительно никогда не хотела обидеть тебя, но надеюсь, что теперь ты хоть немного понимаешь, почему я так себя повела.
Она провела указательным пальцем по подбородку Изабеллы.
– Ты так похожа на своего отца. Ты очень сильная. Намного сильнее меня, а у меня не получается признать это. Знаю, что тебе потребуется время, чтобы снова мне довериться… я только надеюсь, что у тебя получится. Мне трудно расслабиться из-за огромного количества причин. Просто… я хочу, чтобы ты была в безопасности и счастливой, Изабелла. Мы с твоим отцом жили только ради этого.
– Знаю, мам, — прохрипела Изабелла. — Я счастлива. С Эдвардом я счастлива. Он меня защитит.
Рене кивнула и с нежностью поцеловала дочку в лоб.
– Знаю, дорогая. Я знаю.
Почувствовав, что момент подходящий, и она сказала все, что могла, Рене встала и поплелась к дому.
– Мама?
Она медленно повернулась.
– Да, Изабелла?
– Я тоже люблю тебя.

 

 

=PoF=


Перенеся вылет на следующее утро по настоянию Наны, Изабелла поднялась в свою старую спальню, чувствуя себя измотанной и взвинченной. Разговор с матерью был напряженным, но в глубине души она понимала, что тем самым они заложили основы будущего перемирия, которые, какими бы хрупким они ни были, превзошли все ее надежды.
Ее не удивили слова Каллена о том, что ночь, когда умер ее отец, была упомянута им в разговоре с ее матерью. Изабелла не знала, как к этому относиться, впрочем, как и сам Эдвард. Бегло обсудив это заранее, они не хотели, чтобы тот факт, что он спас ее жизнь, стал чем-то вроде источника дополнительных очков, но, тем не менее, для Эдварда он был самой важной картой, которую предстояло разыграть.
Изабелла не могла скрыть облегчения, которое она испытала, когда Эдвард вошел в кухню, заключил ее в объятья и заверил, что все будет хорошо. Он снова справился ради нее. Он сделал шаг, был храбрее, чем она могла себе представить, и показал, как сильно любит ее.
У нее перехватило дыхание. Она так сильно его любила.
Она распахнула дверь в спальню, где, вытянувшись на кровати в одних боксерах и скрестив лодыжки, лежал Эдвард и копался в телефоне. Он выглядел невероятно сексуально, и Изабелла даже не пыталась скрыть, как ее взгляд жадно прошелся вдоль его длинного, подтянутого тела. Он поднял взгляд и улыбнулся уголком губ, точно прочтя ее мысли и язык тела.
– Привет, – пробормотал он, откинувшись на изголовье кровати.
– Привет, – ответила она с улыбкой. Заперев дверь, она сняла джемпер через голову и подошла нему.
– Все хорошо? – спросил он, отложив телефон на тумбочку и протянув ей руку.
– Ага, – ответила она, медленно кивнув. – Устала.
– Я тоже, – ответил он, разведя руки. – Иди сюда.
Ей нравилось чувствовать на себе его взгляд, пока она раздевалась до белья и забиралась на кровать рядом с ним, укладываясь на бок, чтобы он мог обнять ее сзади.
Она переплела свои пальцы с его пальцами, сжавшими ее талию, и закрыла глаза, когда он отодвинул ее волосы и поцеловал ее в основание шеи. Впервые за долгое время Изабелла почувствовала, будто может дышать.
– Я люблю тебя, – прошептала она.
– Я тоже тебя люблю, – тихо ответил он, ведя губами по ее плечу. – Все, правда, хорошо?
– Да, – честно ответила она. – Я благодарна за то, что ты сегодня сделал. Спасибо.
– Пожалуйста, малышка. Но ты знаешь, что тебе не нужно меня благодарить, правда? Я сделал это для нас.
– Я знаю. Но все равно спасибо, – она поцеловала тыльную сторону его ладони и прижалась ближе к его теплому телу. – Это много для меня значит.
Он вздохнул и придвинулся ближе, прижимаясь широкой грудью к ее изящной спине.
– Думаю, это пойдет на пользу, – он поцеловал ее в шею.
– Я тоже.
Изабелла откинула голову ему на грудь, когда он опустил их переплетенные руки ей на живот, ведя их к кромке ее трусиков. Кончики его пальцев оставляли горящий след вокруг ее пупка, пробуждая ее в местах, которые начинало жечь от его прикосновений. Кажется, прошла целая вечность с тех пор, как они были вместе.
– Могу я кое-что спросить? – прорычал он, когда она выгнула спину, вжимаясь ягодицами в его промежность. Она тихо простонала, почувствовав, как он возбужден.
– Да.
– Ты… всерьез это говорила… ну, своей маме?
Эдвард отодвинул ткань ее лифчика, дразняще проведя пальцами по красному кружеву, прикрывавшему ее напряженные соски.
– Что именно? – спросила она, лениво кружа бедрами.
– Обо мне… – начал он осторожно, даже сбивчиво. – О нас… о том, что я… однажды… стану… твоим мужем.
Изабелла распахнула глаза и замерла в его сильных руках. Он сразу почувствовал ее нерешительность и прекратил гипнотические движения своих рук.
Черт. Как он мог?..
– Персик?
– Ммм?
– Все хорошо?
– Ты это слышал?
Изабелла почувствовала, как он слегка отодвинулся в волнении. Прокашлялся.
– Ну, да, я… то есть, я не подслушивал, ничего такого, Белла. Я относил тарелки в раковину… и услышал тебя через окно на кухне. – Он вздохнул и отпустил ее руку. – Извини. Черт.
Сердце Изабеллы застучало о ребра, когда он отодвинулся от нее, оставив с ощущением холода на спине и пустотой в груди. Ее всю охватила паника. Что ей сказать, черт возьми?
Конечно, она говорила это своей матери всерьез, каждое слово, но, черт, она не хотела, чтобы Эдвард услышал это попросту из страха, что он психанет. Серьезно, большинство парней унеслось бы в далекие дали, если бы спустя всего пять месяцев отношений зашел разговор о детях и браке. Да, их отношения были не похожи на другие, да и Эдвард был не таким, как большинство парней. У них была неописуемая любовь. А Эдвард? Боже, он был совершенно исключительным.
Может быть, она недооценила его реакцию? Непохоже, чтобы ему была неприятна эта идея, когда он задал свой вопрос, но и радости в его голосе тоже слышно не было. Его тон звучал… нерешительно? Боязливо?
Собравшись и сделав глубокий вдох, Изабелла перевернулась на спину, а затем к нему лицом, обнаружив, что Эдвард лежит на спине, закрыв глаза рукой. Его губы были плотно сжаты, а челюсти напрягались и сжимались каждый раз, когда он стискивал зубы. Он был раздражен.
Изабелла села, скрестив ноги и теребя пальцы.
– Я серьезно… обо всем, что сказала, Эдвард, – прошептала она. – Я все говорила всерьез.
Его грудь поднялась с глубоким вдохом, но руки от ее единственного окна в свою душу он не убрал.
– Не нужно врать, Белла, – ядовито ответил он. – Ничего страшного.
Изабелла побледнела, чувствуя, как ускорился пульс.
– Что?
– Я сказал, что не нужно, блядь, врать, ладно? Пожалуйста. Это оскорбительно.
Ее сковало раздражение и страх. Резко оттолкнувшись, она перекинула через него ногу, оседлав его.
– Эй, – рыкнула она, собрав волосы в хвост. – Посмотри на меня.
Он фыркнул.
– Зачем?
– Потому что мне это нужно. Пожалуйста.
Ругнувшись вполголоса, Эдвард убрал руку от лица, но его взгляд был упрямо устремлен в потолок. Упертая задница.
– Посмотри. На. Меня, – велела Изабелла сквозь сжатые губы.
Она терпеливо ждала, пока его красивые зеленые глаза медленно и упрямо посмотрят на ее лицо. Когда их взгляды встретились, она увидела в его глазах боль и страх.
– Детка, – прошептала она, коснувшись пальцами его правой щеки. – Почему ты думаешь, что, после всего, через что мы прошли, я стану лгать о чем-то подобном?
Ответом ей было недоделанное пожимание плечами. Изабелла стиснула зубы и вздохнула.
– Ответ в том, что я этого не сделала и не стала бы делать, – она провела пальцем по его нижней губе.
– Я хочу всего этого с тобой.
Эдвард нахмурился.
– Если это правда, тогда почему ты так отреагировала, когда я спросил об этом, Белла?
Изабелла закрыла глаза и опустила руки ему на грудь, водя пальцами по редкой поросли волос вокруг его сосков.
– Белла?
– Я испугалась.
– Чего?
– Что ты психанешь.
Раздражение в его хмуром взгляде сменилось непониманием?
– И какого хрена я психану?
Изабелла удивленно моргнула.
– Потому что мы вместе всего пять месяцев, – неуверенно ответила она. – И… мы, – она вяло махнула рукой на их тела. – Ты… понимаешь… и…
– И что? – выдохнул Эдвард.
– И я не знала, хочешь ли ты того же со мной, – быстро призналась Изабелла смущенным голосом. – Я не знаю, чего ты хочешь в будущем. Не знаю, будешь ли ты меня хотеть или быть со мной или… Черт, я не знаю, Эдвард.
В глубине души Изабелла знала, что ее страхи были необоснованными, и озвученные, они казались беспочвенными и незрелыми. Особенно, когда она увидела обиду на лице Эдварда. Она удивленно ахнула, когда он грубо схватил ее за бедра и сел прямо, чтобы быть к ней лицом к лицу.
– Дай-ка я кое-что спрошу, – прорычал он. – Ты хоть представляешь, как сильно я тебя люблю?
Изабелла тяжело выдохнула и облизала губы.
– Эдвард, я…
– Нет, – резко перебил он. – Ответь на вопрос, Белла.
Она в поражении опустила плечи, когда увидела страстную решимость в его глазах и почувствовала отчаяние в хватке его рук на ее коже. Ее взгляд сосредоточился на маленькой совершенной родинке на его ключице.
– Да, – пробормотала она сквозь ком в горле. – Я знаю, как сильно ты меня любишь.
– И ты знаешь, что я сделаю что угодно ради тебя, чтобы быть с тобой, чтобы сделать тебя счастливой?
Изабелла закивала.
– Тогда скажи мне, – велел он. – На какой планете, в какой вселенной ты подумала, что я не буду хотеть тебя всегда, как моего Персика, мою Беллу? – он приподнял ее подбородок пальцами. – Или мою жену?
Его красивое лицо вдруг стало расплывчатым от нежданных слез, наполнивших глаза Изабеллы.
– Ты… ты бы сделал это? – пробормотала она.
– Если ты примешь такого засранца, – осторожно ответил он. – Я не знаю, какой муж из меня получится, Белла. – Выражение его лица стала тревожным. – Или отец.
Изабелла провела руками по его груди к сильным плечам и оставила мягкий многообещающий поцелуй на его губах.
– Ты прекрасно справишься с обеими ролями, малыш, – уверила она. – Я это знаю.
Она почувствовала, как его губы изогнулись в легкой улыбке, а пальцы заплясали вдоль ее позвоночника. Она вздохнула, когда они запутались в ее волосах, и он склонил ее голову на бок, чтобы углубить поцелуй и скользнуть языком в ее рот. Ее кожа сразу вспыхнула, все нервные окончания заискрили от страсти.
– Ты хочешь когда-нибудь завести со мной ребенка? – спросил он, оторвавшись от ее губ.
Изабелла была потрясена жаром, запылавшим между ее бедер от его слов.
– Да, – промурлыкала она.
На его лице расцвела дьявольская улыбка, а губы потянулись к груди.
– И ты хочешь выйти за меня?
– Если… ты… ах, подаришь мне большое блестящее колечко и хорошенько попросишь… ах… я подумаю. Может быть.
Она улыбнулась, уткнувшись в его волосы, когда почувствовала, как он смеется.
– Справедливо, – он поцеловал ее в шею.
– Может, – выдохнула Изабелла, – пока просто займемся потрясающим сексом?
Она громко застонала, когда он обхватил ее грудь и приподнял бедра так, что начал касаться ее в нужных местах.
– Я думал, ты и не спросишь, – прорычал он и снова атаковал ее губы поцелуями, полными любви и желания, подчеркнутыми касаниями языка, дразнящего, просящего ответа. Изабелла растаяла в его объятьях, обхватывая его за шею и прижимаясь к нему как можно ближе.
Его ловкие пальцы быстро избавили ее от лифчика, который был бесцеремонно отброшен в дальний конец комнаты, чтобы он мог беспрепятственно ласкать ее соски, пока они не напрягутся до боли. Его губы касались ее кожи пламенно и любяще, а руки прижимали, ласкали и обнимали так крепко, что Изабелла поняла, что ей больше не нужно бояться.
Ногтями она впивалась ему в спину, потягивала за волосы, пока они покачивались, вздыхали, стонали и любили друг друга.
– Милая, – рыкнул Эдвард, раздражено пытаясь выбраться из боксеров. – Приподнимись-ка.
Опершись на его колени, Изабелла приподнялась и застонала в его висок, когда почувствовала, как его пальцы пробрались под ткань трусиков и потерли влажный, возбужденный клитор.
– Ты нужен мне, – всхлипнула она, поводя бедрами и целуя его, как изголодавшаяся женщина. – Пожалуйста.
– Черт, знаю, Персик. Я знаю. Ты мне так нужна. – Он лихорадочно потирал ее пальцами, пробуждая оргазм в ее теле.
– Трахни меня, – взмолилась она.
– Господи, – ахнул он, когда она схватила его член свободной рукой и нетерпеливо провела им по своей мокрой киске. Все внутри него вспыхнуло от такого яростного желания, что он едва мог вздохнуть.
Не в силах больше сдерживаться, он убрал от нее руку, отодвинул ее сексуальные трусики в сторону, приподнял ее свободной рукой и направил себя в ее восхитительный жар. Она медленно, держась за его плечи, впиваясь в них пальцами, опустилась на него, идеально его обволакивая.
Срань господня… жар… тугой обхват…
– Я люблю тебя, – простонал он, когда они соприкоснулись лбами, а ее задница опустилась на его бедра.
– Я люблю тебя, – ответила она, осторожно, дразняще приподнявшись, заставив обоих застонать и содрогнуться.
Его боксеры остались приспущены на бедрах, а ее трусики на ней, но Изабелла принялась приподниматься и опускаться на нем, пока не начала скакать по всей его длине, увлажняя его и выманивая оргазм из глубин его нутра. Она двигалась, запрокинув голову, открыв шею, выставив вперед грудь, и Эдвард засомневался, что когда-нибудь видел что-то более эротичное или прекрасное в своей жизни. Он начал приподнимать бедра ей навстречу, желая глубже, сильнее, нуждаясь, чтобы ее обещания брака и детей стали реальностью.
Он никогда не думал, что захочет жениться. Никогда не видел себя мужчиной, достойным стать отцом, но, черт, с Беллой все казалось возможным. Он хотел все это с ней. Черт подери. Он хотел с ней семью.
Родившись в семье, которой было наплевать на него, Эдвард знал, что он не хочет, чтобы его дети выросли в такой. Он будет таким, какими не были члены его семьи: заботливым, любящим, надежным, и он хотел, чтобы Белла принадлежала ему во всех возможных смыслах. Он лишь молил Бога, чтобы он оказался достоин всего этого.
Он не был тряпкой. Конечно, мысль, что кто-то будет зависеть от него, пугала его до чертиков, но он так сильно этого хотел. В его сердце зияла дыра, оставленная сволочами, бросившими его ребенком, и только Белла и семья, которую они с ней могут иметь, смогли бы заполнить ее.
Потянувшись к ее груди, он всосал ее в рот, молча поклявшись, что, что бы ни случилось в будущем, он будет мужчиной и отцом, которого Белла и их дети заслуживают. Он даст им повод гордиться им и в очередной раз докажет, что он стоит больше, чем считали его бесполезная мамаша и пустоголовые кузены.
Он застонал и сжал ее бедра, когда ее ритм ускорился, а его член начал увеличиваться в ней.
– Так чертовски приятно тебя чувствовать, – сказал он, притянув ее губы. Ее вкус был невероятен. – Я скоро кончу.
– Я хочу этого, – простонала она, запустив пальцы в его волосы и с силой потянув за пряди. – Мне нравится чувствовать, как ты кончаешь во мне.
– Черт подери, Белла, – прорычал он, приподнимая бедра выше, погружаясь глубже в нее.
Он улыбнулся, почувствовав, как она содрогнулась и пискнула, когда головка его члена коснулась ее в нужном месте.
Там. Прямо там. Он хотел быть там всю оставшуюся жизнь.
– О боже, – простонала она. – О боже.
– Да, – ответил он, когда его яйца сжались. – Да, да.
– Я… это…
– Прошу, Персик, кончи. Пожалуйста. Я так чертовски… близко.
Но было слишком поздно.
Когда Белла опустилась на него еще раз, Эдвард взорвался внутри нее, выкрикивая, уткнувшись в ее плечо, пока она продолжала взбрыкивать и содрогаться над ним. Оргазм пронзил его, хлестнув, как плеть по спине, пульсируя из его тела в ее. Он выругался, когда она просунула руку себе в трусики и принялась яростно себя потирать.
– Так чертовски горячо, – хныкнул он, а по его вискам потек пот.
– Черт! – выкрикнула она и укусила его за шею, кончив с сокрушительным содроганием, восхитительно сжимая его член. – Ох, Эдвард. Ох… так хорошо… так хорошо.
Эдвард обхватил ее руками, когда она устало опустила голову ему на плечо, и позволил себе откинуться на спину. Чувствовать ее так близко было достаточно, чтобы все остальное начало казаться до нелепости незначительным. С Беллой в объятьях он был полноценным.
Он был дома.
– Теперь ты моя жизнь, – прошептал он в ее темные влажные волосы.

 

 

=PoF=


Джейми Дэймон лихорадочно клацал по клавиатуре своего макбука, расстроенно нахмурив брови над усталыми голубыми глазами. После звонка Изабелла с просьбой нарыть грязи на Питера Уитлока и его компанию, он без устали прозванивал свои контакты, проверял детали и влезал в такие дебри, в какие не полезет ни один вменяемый юрист. Даже такой испорченный, как он.
Изабелла говорила с таким отчаянием, когда позвонила ему, что Джейми не мог не согласиться помочь ей, даже если этот олень Каллен упоминался в разговоре кучу раз. Хотя от его внимания не ускользнуло, что Изабелла все это время называла его Эдвардом.
И, что было неизбежно с самого начала их так называемых «отношений», теперь Джейми знал наверняка: они точно трахались. Может, она даже была влюблена в него. Джейми стиснул зубы. С этой неприятностью он разберется позже. Не то чтобы это его касалось, – она просто была его лучшей подругой, в конце концов, – у него не было на нее никаких прав… он был влюблен в нее на протяжении почти всей своей жизни, но… теперь у него была Виктория, и если Изабелла счастлива…
Да плевать.
Суть в том, что она позвонила, ей нужна его помощь, и он из кожи вон вылезет, чтобы помочь ей. Так поступают друзья, верно? К тому же, если Рене не возражает, что ее дочь развлекается с отсидевшим засранцем, тогда и он прикроет варежку. Джейми удрученно вздохнул, глядя на экран монитора. Преступник он или нет, этот жопошник владеет таким состоянием, которое заставило бы царя Соломона краснеть.
Хотя не скажешь, что Уитлок и его приспешники потрудились это скрыть.
Но не имя Каллена высветилось в перечне ключевых владельцев акций в WCS Communications, который просматривал Джейми. Там было имя Мерфи. Аннабелла Мерфи.
Пока имя проносилось в памяти Джейми, он выяснил, что Аннабелле Мерфи уже более тридцати лет принадлежало больше двадцати процентов компании, и некоторые акции были связаны с долей Каллена. Примечательно, ее доля оценивалась более чем в сотню миллионов долларов, и так и оставалась нетронутой. Джейми оторвался от клавиатуры и откинулся на спинку кожаного кресла. Отпив едва теплого латте, он уставился на имя. Аннабелла Мерфи. Откуда он, черт возьми, слышал это имя?
– Черт с ним, – проворчал он и, достав айфон, набрал номер Изабеллы. Было уже за полночь, но если он не выяснит, кто такая Анабелла Мерфи, то сойдет с ума.
– Алло? – Ее голос прозвучал устало и хрипло.
– Беллз, это Джейми. Прости, что так поздно.
Она зевнула. Джейми слышал низкий мужской голос на заднем плане, неразборчиво что-то говоривший.
– Ничего страшного. Все хорошо?
– Да, нормально. У меня тут просто вопрос. То есть, черт, я даже не знаю, знаешь ли ты, кто этот человек.
– Человек?
– Да, человек, которому принадлежит значительная доля акций WCS.
– Эм… я попробую.
– Ты знаешь, кто такая Анабелла Мерфи?
Джейми нахмурился, когда в ответ Изабелла фыркнула и усмехнулась.
– Дык, конечно, Джейми. Конечно, я знаю, кто она.
– Знаешь?
– Конечно же, – ответила Изабелла. – Это моя бабушка, Нана Бу.

 

 



Перевели RebelQueen и Sensuous
Это еще не все - кто не заметил, есть еще 41 глава и Форум :)

 

Категория: Переводы фанфиков 18+ | Добавил: Sеnsuous (27.08.2015)
Просмотров: 2651 | Комментарии: 8 | Рейтинг: 5.0/40
Всего комментариев: 8
0
8   [Материал]
  Вот это поворот  good

0
7   [Материал]
  Супер! Спасибо!!!  good

0
6   [Материал]
  Завораживает, трогательно и искренне да Эдвард, с Беллой влюблены без памяти вдвоем, они столько пережили боли, еще вынесли, столько ненависти со стороны................................................. dream111 good
это, вам спасибо..................................................


5   [Материал]
  Спасибо за главу! lovi06032

0
4   [Материал]
  Спасибо за возвращение)! Вот тебе и бабушка...

1
3   [Материал]
  Спасибо за главу lovi06032

0
2   [Материал]
  Кажется семейные проблемы , решаются совместными усилиями .Спасибо автору и огромное спасибо за безупречный перевод . good

0
1   [Материал]
  ну нифига ж себе! в жизни так не бывает, только в литературе - чтоб та же самая бабушка...

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]