Сняв очки, Питер потер уставшие глаза, со вздохом откинулся в рабочем кресле и принялся размышлять, насколько еще его хватит. Проблема заключалась не в том, что ему не нравился сам род деятельности, а в том, что текущий кинопроект был способен довести мужчину до сердечного приступа.

Для начала вышла накладка с оригинальным кастинг-листом, и Питеру, упустившему Эдварда Каллена, пришлось довольствоваться Джаспером Хейлом. Затем, менее чем за два месяца до начала съемок, Джасперу приспичило попасть под арест, из-за чего Sony была вынуждена не только умолять Эдварда все-таки сняться в картине, но и почти вдвое увеличить его гонорар. 

Теперь еще и это.

Вздохнув от безысходности: сообщать новость хотелось не больше, чем засовывать себе в задницу плоды опунции, Питер все же взял телефон и набрал Беллин номер. 

(ПП: опунция — кактус, один из немногих имеет съедобные части — небольшие плоды или фрукты, покрытые, как и все растение, колючками — глохидиями.)

— Сукин сын, — пробормотала Белла и, зажав в руке аппарат, принялась шагами мерить комнату. 

— В чем дело? — под злобным взглядом начальницы и лучшей подруги Виктория на автомате съежилась, и ее голос прозвучал тихо и робко.

— Убью его.

— Кого?

— Эдварда Каллена, — подобно смертельно опасной ядовитой змее прошипела Белла.

— Что он сделал?

Прислонившись к стене, брюнетка сползла на пол, запустила руки в волосы и принялась дергать себя за пряди — пока не защипало в глазах. Эдвард Каллен, должно быть, станет причиной ее смерти. С тех пор как несколько недель назад она вбежала к нему в гримерку, мужчина, казалось, находился повсюду. Как, например, случилось с тем совещанием: оно было в самом разгаре, когда актер по-хозяйски вломился в помещение, с невозмутимым лицом пересек его и, встав спиной ко всем, кто сидел за столом, повернулся к брюнетке. 

Вот тогда его мина стала совершенно другой, а губы изогнула хитрая улыбка. Он протянул Белле руку: 

— Белла Свон? Я Эдвард Каллен. Не думаю, что успел представиться должным образом. — Проведя большим пальцем по тыльной стороне ее ладони, он тихо усмехнулся: вспомнил, насколько неприличной вышла их первая встреча.

Изумленная Белла уставилась на него, мужчина тем временем выпустил ее руку, стерев с лица ухмылку, прошествовал к свободному стулу и устроился за столом. Затем выдал следующую тираду (она оказалась настолько чванливой, что брюнетка просто взбесилась): 

— Ты не явилась на наше первое совещание, так что мне подумалось: возможно, повезет больше, если я сам попробую тебя поймать. Я не я, если не иду навстречу.

Собравшись с духом, она одарила мужчину вежливой улыбкой и любезно ответила: 

— Конечно.

И хотя наша героиня понимала, что борьба с его высокомерием была бессмысленной, она еле-еле справилась с искушением. 

Больше во время совещания актер не говорил, но в этом не было необходимости: хватило его присутствия. Белле потребовалась вся сила воли, чтобы не нанести ему физических увечий. Сославшись на назначенную вскорости другую встречу, девушка худо-бедно извинилась и закончила обсуждение раньше времени. Эдвард пытался увязаться за ней, но не вышло: не успел он шагнуть за порог конференц-зала, как несколько стажеров привязались к нему с просьбой дать автограф.

Несколько следующих недель Эдвард провел, участвуя в раздражающей игре «кошки-мышки»: каждый раз, когда он находил способ загнать брюнетку в угол, та умудрялась ускользнуть. Однако последний выкинутый мужчиной финт, похоже, поможет ему взять реванш, и королеве придется капитулировать.

— Ты ведь знаешь, что он жаловался на костюмы? Всегда находил, что с ними что-то не так?

Виктория, прекрасно осведомленная о кляузах Эдварда, кивнула; еще она знала, что все они были полнейшим, чистейшим дерьмом.

— Ну, теперь он пошел еще дальше: позвонил одному из руководителей студии и попросил, чтобы только я занималась подгонкой его костюмов. — Белла поднялась на ноги и опять стала расхаживать по комнате; из-за того, что она долго просидела в одной позе, движения стали быстрыми и неуклюжими, а разочарование — более заметным. — И вот что самое смешное! У меня нет выбора.

— И все из-за того, что ты не упала в обморок из-за идеи переспать с ним? — Виктория имела представление, каким самодовольным козлиной являлся Эдвард Каллен, но даже для него это было чересчур.

— Думаю, так и есть. Почти уверена, что единственная причина, из-за которой он так старается, — мой отказ.

Внимательно посмотрев на подругу, Виктория заметила, что с того дня, как Эдвард решил взять на себя миссию переспать с брюнеткой во второй раз, та действительно изменилась. Виктория понимала: Белла не хочет, чтобы кто-то узнал об их первой встрече, поэтому никому и никогда не сообщит о его домогательствах. И — в этом Виктория тоже не сомневалась — подай Белла жалобу, маленький грязный секрет почти сразу же всплывет на поверхность. Во имя здравого смысла, нужно было как-то помочь подруге!

— Тогда трахнись с ним.

— Что?

— Трахнись с ним. Покончи с этим. — Скрестив руки на груди, Виктория вскинула бровь. 

— Я не собираюсь трахаться, чтобы он оставил меня в покое! Ты что, совсем с ума сошла? — Белла с круглыми от удивления глазами начала впадать в истерику.

— Ну, вроде вы уже занимались сексом. И судя по твоим словам, было чертовски здорово. Так почему бы и нет? Хотя сперва рекомендую заткнуть ему рот, иначе придется слушать его треп. — Вспомнив, насколько раздражала та чушь, которую обычно нес мужчина, Виктория нарочито передернулась. Конечно, он был очень горяч, но тем не менее оставался полным придурком.

— Ты на самом деле сошла с ума. Соглашусь, было здорово, но я ни за что не дам ему победить, не стану тешить его самолюбие. — Белле хватило просто подумать о нависающем над ней самодовольном лице, как ее руки сами собой сжались в кулаки. От дальнейшей мысленной детализации сценария, который предложила Виктория, наша героиня предпочла отказаться — не хотелось отвлекаться от дел.

Выставив перед собой руки, Виктория покивала в знак согласия: 

— Ладно, ладно, это была просто идея. — Мнение, что момент, когда Белла все же сложит руки и последует ее совету, просто отодвигался на какое-то время, она решила держать при себе. Виктория прекрасно знала: в каком состоянии не находилась бы Белла — в здравом уме или нет — она хотела Эдварда Каллена, а потому мысль о том, чтобы снова переспать с ним, была далеко не такой отталкивающей, как говорилось ранее.

Белла фыркнула, с излишним рвением открыла сумочку и выудила оттуда пудреницу и губную помаду. Усмешку, промелькнувшую на лице Виктории, предпочла игнорировать. Разумеется, подруга сочла, что брюнетка решила поправить макияж перед встречей с Эдвардом Калленом. Она была права, но Белла делала это вовсе не по тем причинам, о которых подумала Виктория. В представлении брюнетки свежий макияж равнялся паре пипец каких трусиков, собранности и ощущению собственной привлекательности. Все это должно было сделать Беллу чуть увереннее в себе: когда дело доходило до общения с такими говнюками, как Эдвард Каллен, ей требовалась любая доступная поддержка.

— Ну, пойду-ка я к нему в гримерную, а то у мистера Высокие запросы лопнет аневризма.

— А мы не хотели бы этого? — задала риторический вопрос Виктория и, одернув рубашку, нелепо выпятила нижнюю губу.

Качая головой и смеясь, Белла открыла дверь и вышла в вестибюль. Пока пробиралась сквозь толпу людей, направлявшихся на съемочную площадку, спрашивала сама у себя: как долго продержится Эдвард, прежде чем сдаться и двинуться дальше. И когда подумала о том, как здорово было бы наблюдать за его провалом, губы изогнулись в невольной улыбке. В конце концов, ее новые обязанности могли оказаться не так и плохи.

После звонка руководству студии прошло уже больше получаса. Угрюмый и раздраженный Эдвард устал ждать; снова взглянув на часы, он нахмурился еще больше: Белле давно было пора прийти. В голову закралась шальная мысль: что, если брюнетка вообще не появится. Идея тут же была отброшена прочь — девушка ни за что не стала бы действовать вопреки указанию босса. Как бы Белла ни старалась избегать актера, тот не верил, что она, не желая общаться с ним, пожертвует собственной карьерой.

Не то чтобы это вообще имело значение: Эдвард принял решение, а значит, что не делай брюнетка, победа будет за ним. Он всегда побеждал. Собравшись перезванивать ее боссу, мужчина потянулся было за телефоном, но тут в дверь постучали. Ухмыльнувшись, он оперся на туалетный столик.

— Входи, — его голос был таким же, как и выражение лица: высокомерным.

Белла толкнула дверь и, увидев напыщенное лицо Эдварда, изо всех сил постаралась не закатить глаза. Она не покажет, насколько была раздражена, не доставит ему такого удовольствия.

— Ты опоздала.

И девушке сразу же захотелось его ударить. 

— Время встречи не было оговорено, как же я сумела опоздать, мистер Каллен? 

Эдвард не упустил из виду ее язвительный тон, особенно ударение, сделанное на его имени, однако притворяться, что ему не все равно, не стал: 

— Ну, я предполагал, что тебе известен график съемок. Следовательно, ты в курсе, что через десять минут меня ждут на съемочной площадке. — Высказавшись, Эдвард понял, что только понапрасну потратил время, и его лицо исказила гримаса досады. Он не хотел спорить. То, чего он хотел, предполагало крайне мало слов, да и то только в том случае, если брюнетка стала бы выкрикивать его имя.

Подойдя к вешалке, Белла выбрала костюм, предназначенный для сегодняшней сцены. Как и любой другой наряд, который актеру полагалось надевать на съемки, он был сшит на заказ, выглажен и полностью готов к последней примерке. Развернув костюм передом к себе, девушка с осторожностью отколола бирку и бросила ту на комод.

— Ты ведь знаешь, что говорят о самонадеянности, да? Что она делает тебя похожим на осла? — голос нашей героини изменился: вместо медового стал бесстрастным, улыбка сползла с лица.

— Вообще-то, — снисходительно поправил он, — она из нас обоих делает ослов.

— Вообще-то, — усмехнулась брюнетка, — единственный осел в этой комнате — это ты. — Она сняла с вешалки рубашку, но, стараясь держаться от мужчины подальше, не подала ее, а просто швырнула в его сторону. — И если бы ты мог одеться, как взрослый мальчик, то не пришлось бы беспокоиться об опоздании.

Было очевидно, что Белла рассердилась. Но, как бы сильно Эдварду не нравилось залезать ей под кожу, ее злость явно не способствовала осуществлению его планов. Тем не менее он не смог вовремя остановиться:

— И если бы ты знала, какого черта делаешь, то не понадобилось бы вызывать тебя для исправления ошибок.

Стиснув зубы, Белла пересекла помещение и вырвала у него из рук рубашку. 

— Сними рубашку.

— Что? — Ошеломленный, Эдвард уставился на нее.

— Сейчас же сними рубашку.

Так и не поняв, в чем смысл просьбы девушки, он с самодовольной улыбкой потянулся к полам рубашки, не торопясь скинул ее и напряг пресс.

Наша героиня предусмотрительно отвела взгляд: раздражение от ситуации перевешивало любой импульс, который она могла бы получить, любуясь его телом. Этот кинопроект не был ее единственной обязанностью, и необходимость иметь дело с Эдвардом Калленом создавала ощутимые помехи всей прочей деятельности. Все следовало пресечь в зародыше, причем немедленно.

Когда Эдвард понял, что она не обращает на него внимания, поскольку сосредоточилась на пуговицах, которые расстегивала одну за другой, он прищурился.

— Вот, — злость из ее голоса ушла: он снова стал бесстрастным.

— Блядь, — прошептал он себе под нос, решив, что надавил на нее слишком сильно, — послушай…

— Чего ты хочешь? — спросила Белла и мимоходом повесила ему на руку пару брюк. — Потому что этого... ― она ладонью помахала между ними, ― не произойдет.

Ухмыльнувшись, Эдвард спустил брюки. На этот раз Белле не повезло: она не успела отвернуться, поэтому была вынуждена глазеть на мужчину, который остался стоять в расстегнутой рубашке и боксерах.

— Я просто хотел извиниться.

От удивления у Беллы расширились глаза, а рот слегка приоткрылся. 

— Обычно люди извиняются цветами или открыткой. Не звонками чужому боссу с целью рассказать о хуевой работе сотрудника и потребовать, чтобы тот был доступен в любое время.

— Хочешь цветов, Белла? Миленькой договоренности с большим количеством плюща? — проникновенно спросил актер; его взгляд, скользнув вниз, сосредоточился на том месте, где, как было известно, скрывалась татуировка.

Белла потупилась; ее шея запылала от раздражения и чего-то еще. Наклонив голову набок, девушка замахала руками в сторону мужчины. 

— Надень, пожалуйста, брюки! И, если уж на то пошло, то от тебя я не хочу ни цветов, ни чего-то еще.

— Ну, если бы ты перестала прятаться, мне не пришлось бы прибегать к столь радикальным мерам. — Натягивая штаны, он снова поймал ее взгляд и легко рассмеялся. 

— Знаешь, для того, кто известен, как поматросил и бросил, ты, кажется, плохо разбираешься в том, как на самом деле работает секс на одну ночь. — Скрестив руки на груди, Белла слегка вздернула подбородок.

Эдвард — он успел застегнуть брюки — шагнул к ней: пришла пора предпринять что-нибудь. В ласковых глазах заплескалось веселье, выражение лица изменилось на то, что обычно вызывало доверие. 

— Может быть, это не то, чего я хочу.

Как только наша героиня поняла, о чем говорил актер, то смех, который так и рвался из ее груди, было уже не сдержать: 

— Конечно это именно то, чего ты хочешь! Ты что, разыгрываешь меня? — Чего-чего, а уж такого она определенно не ожидала от него услышать.

Пока Эдвард наблюдал за реакцией брюнетки, у него стали подрагивать губы. Мужчина хотел было разозлиться на девушку из-за того, что она подтрунивает над ним, но ее смех и улыбка понравились ему намного больше, чем крики или брошенная в него одежда. Ну, если, конечно, это не была бы ее одежда.

— Я серьезно. Давай выпьем кофе. Можем даже немного поговорить. — Потянувшись рукой, Эдвард взял Беллу за плечо и, нежно сжав, тут же ослабил хватку; его пальцы — самые кончики — заскользили вниз, к ее запястью, оставляя за собой след из мурашек. Последние были совершенно непроизвольными, как и участившееся сердцебиение, и реакция собственного тела вполне предсказуемо рассердила брюнетку.

— Вот это я понимаю, — с притворным удивлением выдохнула она: — кофе и непродолжительная беседа, прежде чем, по твоим ожиданиям, мы снова трахнемся? Как мило с твоей стороны. — Как бы Белла ни злилась на то, что Эдвард пытается навязать ей собственную игру, как бы Эдвард ни злился на то, что Белла, казалось, совершенно не поддавалась на его провокации, ни один из них не взялся бы спорить с тем, что физическое влечение было неоспоримым.

— Ну правда же? — подмигнул Эдвард; уголок его рта приподнялся в игривой ухмылке. В ответ на это глаза девушки расширились, и, увидев, как она оживилась, мужчина не смог удержаться от смеха.

— Ты невероятен.

— Знаю.

Оживление сменило недоверие, и смешки переросли в настоящий хохот.

— Ладно, достаточно. Не хочу быть свидетелем того, как твой нарциссизм наконец-то взорвет тебе голову. Будет много грязи.

Эдвард улыбнулся и шагнул ближе. 

— Давай, Айви. Будет весело. — Он посмотрел на нее сверху вниз, и, когда перевел взгляд на губы, почувствовал, как припустило сердце. Вокруг пары, казалось, начал меняться воздух; их позы стали напряженнее, дыхание участилось. Эдвард был так уперт в своем стремлении снова обладать ею, увидеть, как эти прелестные губы обхватят его, что его живот сжался, а зрение затуманилось. Руки Беллы сжались в кулаки, и только тогда она поняла, что мужчина по-прежнему удерживает ее за запястье. Он снова заговорил, однако голос сделался хриплым, а язык стал немного заплетаться: 

— Ты ведь знаешь, что так и будет.

Девушка подалась вперед, так, чтобы ее грудь слегка коснулась Эдварда — тот ухмыльнулся: он знал, что в конце концов она сдастся, и из-за того, что все произошло настолько быстро, не мог оказаться счастливее. Ему было неинтересно гоняться за ней, хотелось просто выебать из нее упрямство и свалить. Эдварда так поглотило желание трахнуть брюнетку перед выходом на съемочную площадку, что он упустил из виду, как ее глаза загорелись торжеством. Сумев отвлечься, она обрела способность ясно мыслить и собралась использовать это в своих интересах. В нарциссизме актера следовало проделать несколько брешей. 

— Хочешь узнать, что будет еще веселее? — ее голос тоже стал ниже, а слова уподобились туману, стелющемуся в чаще леса.

— Что? — Глаза Эдварда метнулись к туалетному столику и обратно: он представил, каково было бы взять ее перед зеркалом.

Тогда Белла улыбнулась и высвободила руку, потом, встав на цыпочки, потянулась к нему и прошептала прямо на ухо: 

— Увидеть, как ты осознаешь, что мы никогда, никогда больше не будем трахаться.

Сделав шаг назад, она, стараясь не пересекаться с мужчиной взглядом, полностью осмотрела его, затем потянулась к поясу брюк, поправила его и, резко кивнув, отпустила. 

— Кажется, все в порядке, мистер Каллен. Увидимся завтра.

Когда Белла повернулась, чтобы выйти из гримерной, Эдвард моргнул: будучи потрясен ее предыдущим комментарием, он не смог вовремя среагировать на пальцы в его брюках. Метнулся вперед, схватил девушку за запястье, но в этот момент кто-то дважды постучал в дверь.

— Две минуты, мистер Каллен.

— Ясно, — продолжая сверлить Беллу взглядом, выкрикнул Эдвард. Она опустила глаза, чтобы посмотреть вниз, на свое плененное запястье, потом вскинула их к его лицу.

— Что-нибудь еще?

В ответ на ее пренебрежительный тон и бесстрастную мину у Эдварда дернулся подбородок.

— Можешь сопротивляться сколько угодно, однако ты далеко не так равнодушна, как пытаешься выглядеть. — Он стал тянуть девушку за руку, пока она не оказалась прямо перед ним. — Ты забываешь: я знаю, как ты выглядишь, когда заведена. — Палец мужчины заскользил по ее лицу к шее, на мгновение задержался в ямке над ключицей, а затем стал опускаться ниже — к верхней пуговице на блузке. — Я знаю и это, — внезапно заметив, что полыхнувший румянец не исчезал и под топом, усмехнулся Эдвард. — Ничего не закончено.

— Но вот это, — отстраняя его палец, возразила Белла, — закончено. — Она повернулась к двери; сердце гулко ухало, а все мысли нашей героини были только о том, как бы поскорее убраться подальше и от актера, и от того блядского вуду, которое он с ней творил.

Застегивая рубашку, Эдвард — он был полностью расслаблен и абсолютно уверен в себе — наблюдал за побегом Беллы. Потом ухмыльнулся: 

— Посмотрим.

От автора

Все еще хотите очередной мини-тизер? Конечно же, хотите... ну, до тех пор, пока не прочитаете его, разумеется. Тогда желание наверняка пропадет! Ну что же.

Мини-тизер главы пятой

— Тебе всегда нравились трудности. Может, после того, как закончишь, мне стоит посмотреть, из-за чего весь сыр-бор?

— Ну да, желаю удачи, — рассмеялся Эдвард и, прежде чем допить пиво, приветственно махнул бокалом в сторону Карлайла.

До скорой встречи, ребята! ;)

Что скажете?