Эдвард оттянул пояс брюк и раздраженно поморщился.

— Говорю тебе: с ними что-то не так.

— Это исключено. — Белла скрестила руки на груди и с усмешкой закатила глаза. — С брюками все в полном порядке. 

В Эдварде тут же вспыхнуло раздражение. Мужчина зажмурился и сделал глубокий вздох: хотел взять себя в руки, прежде чем снова ввязаться в словесную перепалку с Беллой. 

— Послушай, — у него с трудом получалось не цедить слова сквозь зубы, — нам обоим известно, почему ты здесь. Можно было бы и дальше притворяться, что ты просто не понимаешь, что, черт возьми, делаешь, но, думаю, пора оставить эти увертки.

— Да ну? — брови Беллы поползли вверх, а губы стали кривиться в ухмылке. — Мистер Каллен, вам, безусловно, стоит меня просветить. Почему я здесь?

Мужчина, из груди которого вырвался гортанный смешок, шагнул к девушке.

— Потому что задала мне задачу. — Тыльной стороной пальцев Эдвард провел вниз по руке Беллы — она отшатнулась, и тогда он рассмеялся уже громче. — А мне нравятся сложные задачи.

— Ты мудак.

— Так и есть, — кивнул он, — я и не отрицаю. Но что это меняет? Мне известно, что ты хочешь меня так же сильно, как я тебя.

— Если бы не моя неприязнь к тебе, я стала бы беспокоиться из-за того, что у тебя совершенно очевидный приступ бреда. 

Эдвард помотал головой.

— Ты не испытываешь ко мне неприязни, Айви.

Стоило ему назвать ее Айви — когда слоги принялись слетать у него с языка: слегка приоткрылся рот, зубы едва-едва прикоснулись к нижней губе и тут же от нее оттолкнулись — как в животе у девушки сжались мышцы, запорхали бабочки, но она постаралась не обращать на это внимания.

— Меня зовут Белла. 

— Не для меня.

— Мне пора.

— Подожди, — бросил он и, чтобы остановить девушку, схватил ее за руку. — Я не пытаюсь наебать тебя с этими брюками, они на самом деле не по размеру. Они для добавленных сцен и не входили в исходный гардероб, верно?

Примерно минуту Белла внимательно рассматривала актера, после чего кивнула.

— Да, они новые. Именно поэтому тебя и попросили их примерить.

— Тогда ладно. Говорил же тебе: с ними что-то не так. 

Белла отставила в сторону досаду и опасения и подошла к мужчине. Она сомневалась, что брюки действительно не подходили, но не могла позволить личному отношению мешать работе.

— Ладно, скажи, в чем, по-твоему, проблема?

— Чересчур свободно в талии и слишком коротко в линии шага.

Белла собралась с духом, потянула за пояс брюк и сразу же поняла, что Эдвард говорил правду.

— Вот дерьмо, — прошептала она. Мозг переключился в рабочий режим, все остальное исчезло. Она отстранилась, схватила телефон и отправила Виктории сообщение, в котором попросила помощницу явиться в гримерку, потом, взяв сантиметровую ленту и ручку, вернулась обратно. 

— Подними руки.

Ошеломленный внезапной переменой в поведении девушки, он поторопился выполнить просьбу. Обернув сантиметр вокруг его талии, Белла сняла мерку, бросила ленту на пол и, вытащив у себя изо рта ручку, что-то записала на ладони.

— Блядь! Можешь опустить руки. Раздвинь ноги. 

Она присела возле Эдварда на корточки — тот расставил ноги и ухмыльнулся.

— Разве это не должно быть моей репликой? 

Когда до Беллы дошел смысл сказанного, она потеряла равновесие: покачнулась вперед и, упав перед мужчиной на колени, подняла на него глаза. У Эдварда, увидевшего девушку в такой позе, из головы вылетели любые соображения относительно того, каким еще способом можно было бы над ней приколоться. Он скользнул взглядом по изящной шее, волосам, рассыпавшимся по спине, и коже, которую стал заливать румянец, и замер с приоткрытым ртом.

Белла уже готовилась сказать мужчине, чтобы тот отъебался, но, встретившись с ним глазами, сдержалась. Пристальный, полный решимости взгляд потемнел от желания и, по ее ощущениям, сулил серьезные неприятности. Серьезные, серьезные неприятности. Дотронувшись до лица девушки, Эдвард кончиками пальцев приласкал подбородок, большим пальцем обвел контур полуоткрытых губ. Мужчине хотелось упасть на колени, чтобы, заменив большой палец языком, по-настоящему ощутить, каковы на вкус ее яркие пухлые губы. И Белла поняла это. Она совершенно точно поняла, о чем он думал, однако не сдвинулась с места. Ждала.

— Эй, Белла, что стряслось? — в гримерку заглянула Виктория. От сцены, свидетельницей которой она стала, у девушки распахнулись глаза, отвисла челюсть. И хотя Виктория не была уверена, на что именно она наткнулась, сомнения в том, что это едва ли имело отношение к примерке, у нее отсутствовали. 

Эдвард, словно обжегшись, отдернул руку от лица Беллы и попятился. Стоило прерваться контакту, как Белла с судорожным вздохом поднялась с колен, не глядя на Эдварда подошла к Виктории и сунула той в руки сантиметровую ленту и ручку.

— Брюки не подходят. Я абсолютно уверена, что они сшиты на Джаспера. Нужно, чтобы их подогнали под размер. Пожалуйста, ты не могла бы закончить тут вместо меня? Мне нужно кое-куда отлучиться. 

На лице у Виктории — та пристально вглядывалась в Беллу — промелькнуло беспокойство.

— Разумеется, — кивнула она.

— Спасибо. — Белла не стала терять время даром и сразу же выскочила за дверь. Останавливать ее Эдвард не стал. И хотя им обоим было известно, что все это вранье, ему не меньше, чем девушке, хотелось, чтобы она ушла. Он не понимал, что именно сейчас произошло, но ему это охуеть как не понравилось. Требовалось прочистить мозги, а присутствие брюнетки этому совсем не способствовало. 

— Давай, — скользнув взглядом по Виктории, бросил он, — у меня мало времени. 

Виктория не спеша двинулась к мужчине и все время, пока шла, улыбалась: позабавленная его измученным видом, она сделала вывод, что, когда эти двое оставались наедине, до белого каления доходила не только Белла. Было неясно, как это отразится на них обоих, однако, по мнению Виктории, шансы на победу как минимум уравнялись.

Одна неделя превратилась в две, а напряжение между Беллой и Эдвардом только усилилось. Непоколебимое упорство с его стороны и ослиное упрямство с ее стали сказываться на отношениях с другими людьми. Впрочем, за ту же пару недель Белла сумела подметить одно обстоятельство, которое не раз выручало ее в дальнейшем: если рядом оказывался кто-то посторонний, Эдвард, по-видимому, сдерживался. Ни тебе инсинуаций, ни случайных контактов, ни намеков на секс у стены в версии 2.0.

В то же время она не могла не заметить презрительных, досадливых взглядов, которыми он награждал каждого, кто бы их ни прервал. Девушка понимала, что для него все это было только игрой, что он задался целью снова переспать с нею, однако в глубине души начала наслаждаться его вниманием. Она не сомневалась, что мужчина легко получал желаемое, и тот факт, что сейчас именно она являлась объектом его интереса, был более чем волнующим. Как и то, что в ходе этих ухаживаний мучилась не только она.

Вот почему, встав в пятницу утром перед зеркалом, Белла обнаружила, что улыбается. Она провела щеткой по волосам, затем, чтобы оценить свою задницу со всех сторон, повертелась на месте. Не из самодовольства, но и не из-за недостатка уверенности в себе.

— Ну ты и вырядилась, Белла, — заметила Виктория, которая со скрещенными на груди руками прислонилась к дверному косяку; в глазах у девушки плескалось веселье.

Белла потянулась к груди, заключила ту в ладони и слегка приподняла, потом снова покрутилась перед зеркалом и, удовлетворенная собственным отражением, расплылась в лукавой ухмылке.

— О, ты насчет этих старых тряпок? — она закатила глаза и, пренебрежительно махнув рукой, повернулась к Виктории. 

— Ты что-то задумала.

Белла рассмеялась и, пройдя через парадную дверь на улицу, направилась к машине.

— Разумеется, задумала. Как бы мне ни нравилось наряжаться, подобное безобразие мало подходит для работы.

— Белла, — нежным голосом заговорила Виктория, — ты на самом деле хочешь сыграть в эту игру?

— Послушай, — выдохнула Белла и, чтобы собраться с мыслями, сделала глубокий-глубокий вдох, — он сводит меня с ума. Ему не по нраву, когда говорят «нет», поэтому он связался с моим начальством и потребовал меня в свое полное распоряжение. Он невоспитанный, напористый и, как ни крути, выкобелистый мудак. Но я не могу отрицать, что про себя упиваюсь его стараниями и тем, что мой отказ отправил его в полный нокаут. Тем не менее, поскольку мне ежедневно приходится терпеть его дерьмо, разве я не заслуживаю хотя бы капельки веселья?

— Я не просила тебя оправдываться. Я говорила совсем о другом. Это его манера поведения, не твоя. Ты не делаешь ничего подобного, не играешь в игры. Я беспокоюсь, что ты вот-вот прыгнешь в бассейн с акулами, но не сумеешь выбраться оттуда без того, чтобы тебя не покусали. Причем не в хорошем смысле этого слова.

Белла с улыбкой помотала головой.

— Не волнуйся насчет меня. Все обойдется. 

Уже из своего кабинета Белла отправила сообщение, в котором просила парочку своих стажеров через полчаса встретиться с ней у Эдварда, затем заперла сумочку в ящике стола и, прихватив с собой блокнот и авторучку, отправилась в гримерную, где ее наверняка уже дожидался актер. Постучавшись в дверь, она повернула ручку и заглянула внутрь.

— Ты в приличном виде? — пошутила она, прежде чем зайти и закрыть за собой дверь. Приличный вид — это не про него.

— Что, блядь, ты на себя напялила? — при виде девушки рявкнул он и, как не старался, так и не сумел отвести взгляда от черных кожаных брюк, которые сидели на ней, словно влитые. Топ, если это, конечно, можно было назвать топом, прикрывал только грудь, причем из-за его облегающего кроя та практически выпрыгивала из декольте. На теле топ удерживался за счет широких, спадающих с плеч лямок, поэтому шея и ключицы оставались полностью обнаженными.

— Что, прости?

— Ты слышала. Зачем ты так оделась?

— Есть планы на вечер, а времени съездить домой и переодеться нет.

Гнев. Только это слово пришло Эдварду в голову, чтобы описать чувство, которое мгновенно довело его до точки кипения. Гнев на девушку, которая так оделась, и гнев на того, для кого она так оделась. Поэтому, как, впрочем, и всегда, актер накинулся на брюнетку. С его лица полностью исчезли эмоции, потом, самодовольно усмехнувшись, он заговорил:

— О, еще одна прощальная вечеринка? Успела положить глаз на кого-то другого? Ну, я уверен, что в таком наряде ты без проблем найдешь приключения на свою задницу. 

Сначала девушка приоткрыла рот, но сменивший шок приступ ярости вынудил ее буквально перелететь через все помещение и упереться мужчине в грудь.

— Да иди ты на хуй! — выплюнула Белла и замахнулась на Эдварда, однако тот оказался проворнее и всего за мгновение до того, как ладонь соприкоснулась с его лицом, схватил девушку за запястье. 

— Я и не знал, что тебе нравится грубое обращение, — начал подзуживать он и свободной рукой обнял ее за талию — Белла покраснела. — Это то, чего ты хочешь, Айви? — Голос стал ниже, грубее, казалось, что мужчина бормочет сквозь стиснутые зубы. — Потому что если ты хочешь именно этого, то я стану вести себя грубо.

— Пошел к черту! — она выдернула руку из его хватки и сделала шаг назад. Уставший от этих жалких игр, он двинулся следом за ней, но тут в дверь постучали. Белла с облегчением выдохнула, не сводя с Эдварда взгляда, пригладила волосы и крикнула: — Войдите!

В помещение зашли двое стажеров Беллы. Они оценили позицию, в которой находились начальница и актер — объект влюбленности обеих девушек — и стушевались.

— Мы не вовремя? — в нерешительности переминаясь на месте, уточнила Таня и, без необходимости откашлявшись, поправила очки. 

— Разумеется, вовремя, — улыбнулась Белла, на лице у которой не осталось даже следа от недавнего гнева, и направилась к девушкам. — Мистер Каллен, это Таня и Кейт. Они проходят у нас стажировку, и мне подумалось, что наблюдение — отличный способ обучаться прямо на рабочем месте.

— Ты, должно быть, прикалываешься надо мной! — пробурчал Эдвард и в отчаянии схватился за волосы, однако, вынужденно смирившись с поражением, свесил руки вдоль туловища. — Лучше им не становиться мне поперек дороги.

— Нам и в голову не пришло бы причинить вам неудобство, мистер Каллен, — сарказм в голосе Беллы был очевиден. На протяжении последующего получаса она вела себя так, будто Эдварда вообще не существовало. Даже когда прикасалась к нему или обращалась напрямую, он был для нее подобен призраку. Заговорив с девушками о визуальных эффектах, оттенках и всей прочей херне, с которой была связана ее профессия, Белла стала смеяться и, оживленно жестикулируя, пробежалась пальцами по своему топу, погладила себя по бедру.

Белла знала, что делала. 

Знала, что игнорируя его, наклоняясь или облизывая губы, она все подливала и подливала масла в огонь. Но ей было все равно. До этого дня она ни разу в жизни не сердилась на человека настолько сильно, чтобы поднимать на него руку. Девушка не понимала, каким образом у Каллена выходило выводить ее из себя, поэтому все, что она могла сделать, — так это отплатить ему той же монетой. Причем, если получится, в десятикратном размере.

Возбуждение Эдварда росло с каждой секундой. Он понимал, чем она занималась, и собирался с этим покончить. Немедленно. Как только были сняты последние мерки, он выпрямился и, прочистив горло, перевел все внимание на стажеров. Улыбнулся им — слишком широко и совершенно неискренне — и выдал:

— Надеюсь, что, работая сегодня непосредственно с мисс Свон, обе вы приобрели ценный опыт. Но, боюсь, мне придется попросить вас свалить отсюда нахуй.

Белла ахнула. Таня и Кейт от неожиданности подпрыгнули, а потом застыли на месте и с недоверием вытаращили на него глаза. Он замешкался, но уже спустя мгновение продолжил голосом, который не допускал возражений:

— Сейчас же!

Стажеры понеслись на выход, почти забыв о том, что прежде чем припустить, было бы неплохо забрать свои вещи. Белла хватанула блокнот и двинулась следом за ними. Однако Эдвард в два счета догнал девушку, прямо у нее перед носом захлопнул дверь — он оказался так близко, что его дыхание щекотало ей шею, — и повернул в замке ключ. 

— О, нет, — низким бархатным голосом хмыкнул мужчина. — Вы, мисс Свон, никуда не уходите. У нас с вами осталось одно незаконченное дельце. — Он развернул Беллу лицом к себе, толкнул к двери и, когда она очутилась в ловушке, созданной его телом, почувствовал, что наконец-то завладел ситуацией.

— Думаю, мы закончили, когда ты назвал меня шлюхой, — резко бросила Белла: она опять разъярилась, поскольку вспомнила, каково ей пришлось из-за его слов. Но что казалось еще неприятнее, так это то, что у мужчины имелись все основания думать подобным образом.

— Ты ввязалась в очень опасную игру, Айви, в которую тебе не выиграть. Надеюсь, ты это понимаешь. 

— Ты, блядь, слишком высокого о себе мнения. Думаешь, что все крутится вокруг тебя. И все, что бы я ни делала, так или иначе, связано с поглаживанием твоего чрезмерно раздутого гребаного эго. Позвольте-ка мне прояснить вам кое-что, мистер Каллен. Ваше эго — последняя вещь, о поглаживании которой я буду думать сегодня вечером.

Белла понимала, что подстрекала его, что испытывала пределы его хрупкого самообладания, однако все это абсолютно не подготовило девушку к тому, что случилось дальше, — к тому, что одной рукой он обхватил ее за шею, другой — за талию, после чего накинулся на ее рот. В его поцелуях не было нежности — только собственнический инстинкт и потребность, отчаяние и заслуженное наказание. 

Она схватила Эдварда за рубашку и попыталась толкнуть в грудь. Он в ответ раздвинул ей губы языком, вцепился в волосы и, потянув за них, вынудил откинуть голову назад. Девушка попробовала сопротивляться жару, который стал стремительно нарастать и распространяться по всему ее телу, однако внезапно обнаружила, что уже не отталкивала мужчину, а, наоборот, притягивала к себе и в стремлении прижаться сильнее выгибала спину. Рациональные мысли напрочь вылетели у нее из головы и уступили место одной-единственной, гремящей в ушах набатом: «Больше».

Эдвард разорвал поцелуй, глотнул воздуха и, переключившись на шею девушки, провел губами по разгоряченной коже.

— Блядь, да. — Он со стоном качнул бедрами и сразу же понял: как только он заговорил, чары рассеялись. Тело Беллы одеревенело, и она принялась настойчиво отпихивать его руками.

— Твою мать! — выругалась она и прижала пальцы к губам, припухшим от поцелуев. — Это ничего не меняет.

— Думаю, обоим нам известно, что это не так, — грубо звучащий голос и мрачный, полыхающий желанием взгляд заставили Беллу поежиться.

— Еще раз меня поцелуешь, и мне станет плевать на последствия. Я сделаю все, чтобы больше не оставаться с тобой наедине. Понимаешь, о чем я говорю? 

Эдвард в гневе заскрипел зубами: он прекрасно понимал, на что так прозрачно намекнула девушка. Еще он понимал — прочел по ее глазам, — что все это было блефом. Однако сейчас, когда его тело еще не оправилось от реакции на Беллу, принуждение не показалось мужчине наилучшим решением.

— Еще увидимся, мисс Свон, — голос его стал беспристрастным, тон — презрительным. 

Не произнеся ни слова, девушка повернула в замке ключ, вышла за порог и зашагала по зданию в направлении парковки. По дороге она попыталась успокоить свое скачущее сердце, но все, что у нее получилось сделать, так это спросить у самой себя: «Во что, блядь, ты вляпалась?».

Все еще продолжая сильно, до боли стискивать челюсти, Эдвард в недоумении покачал головой. Ему требовалось проветрить голову, требовалось сбежать из студии… требовалось отвлечься. Он взял в руки телефон и, разблокировав экран, позвонил тому единственному человеку, который совершенно точно сумел бы подсказать, как сломить сопротивление Беллы.

— Мейсен.

В ответ на хорошо знакомое приветствие Эдвард хмыкнул.

— Карлайл! Привет, чувак. Ты вернулся в город?

— Да! Слава яйцам! Все завершилось на прошлой неделе. Я еще ни разу в жизни не был так счастлив закончить фильм. Не уверен, что в мире найдутся более говеные места для съемок.

— Именно этого тебе и стоило ожидать, когда ты соглашался на роль в фильме о юге. Того, что окажешься в гребаном лесу.

Карлайл рассмеялся.

— Ну, далеко не к каждому Sony приползает обратно на коленях и умоляет дать ей еще один шанс. 

— Вот досада! — Вздох Эдварда был полон притворного сожаления, лицо между тем расплылось в улыбке: мужчина вспомнил обо всем, что получилось выторговать у студии. В голове у него промелькнула мысль о Белле, которая определенно не относилась к числу тех, кого он мог уболтать сделать все, что душе угодно. И тогда он вспомнил, зачем вообще позвонил Карлайлу. — Что ты делаешь сегодня вечером? Хочешь, потусуемся? 

— Черт, да! Мне нужно с головой окунуться в ночную жизнь Лос-Анджелеса, если ты понимаешь, о чем я.

Эдвард с усмешкой кивнул.

— Да, я совершенно точно понимаю, о чем ты.

— В десять тебе подойдет?

— Там же?

— Как и всегда. 

Эдвард отключил связь и бросил взгляд на часы: было чуть больше семи. Времени, чтобы добраться до дома и принять душ, хватало. Залезая в машину, он понадеялся, что Карлайлу будет по силам разобраться с тем, как следует вести себя с Беллой. Пора было покончить с ее игрой в недотрогу. 

продолжение главы пятой