Позже вечером мне пришло сообщение от Эдварда, где он написал, что задерживался на работе, потому что заболела одна из его пациенток, которая должна была скоро родить. Я приготовила себе скромный ужин и написала Эдварду быстрый ответ, желая ему спокойной ночи. Мой телефон зазвонил, когда я забиралась в кровать.

– Хэй, – сказала я, нажимая кнопку «ответить».

– Хэй, Кареглазка, – поприветствовал меня в ответ Эдвард.

– Скучаешь по мне? – спросила я, улыбаясь.

– Конечно, почему бы тогда я звонил?

– Я тоже по тебе скучаю. Я уже собиралась ложиться спать, но в кровати слишком много пустого места без тебя. Я могу свободно дышать и двигаться. Это довольно-таки неудобно, – пошутила я.

– Мне жаль, что тебе так некомфортно, – ответил Эдвард со смехом.

– У тебя перерыв? – спросила я.

– Да, всего несколько минут. Я сейчас один в комнате отдыха. Подумал, что могу позвонить и пожелать тебе спокойной ночи. Как бы мне хотелось сейчас быть рядом с тобой, – сказал он, заставив мое сердце стучать еще быстрее.

– Мне тоже хотелось бы, чтобы ты был сейчас здесь, – ответила я, чувствуя себя немного расстроенной оттого, что мне придется спать одной, – о, – произнесла я, вспомнив кое-что, – прости за дурацкое сообщение, которое послала тебе Элис днем. Ты же знаешь, какими они бывают с Роуз, – закончила я, все еще немного смущенная своими бестактными подругами.

Я услышала, как Эдвард фыркнул на другом конце провода.

– Не проблема, – произнёс он, смеясь, – говоря об этом, я хотел бы продолжить тот разговор. Я надеялся, что мы сможем поработать над одним из моих уроков, пока говорим по телефону, – добавил он, и его голос стал похож на мягкое мурлыканье, которое заставило пальцы на моих ногах подогнуться.

– Надеялся, значит? На то, что… что я помогу тебе с тем, для чего не подходит больничная форма? – спросила я.

Он не ответил, а просто промычал в ответ.

– Да, для этого, возможно, понадобится… ты знаешь… рука, – промурлыкал Эдвард.

– Рука. Да, я понимаю, – ответила я и мои губы растянулись в улыбку, – ну, что ж, хотелось бы, чтобы я помогла тебе с этим, используя свою руку, но я не могу, – добавила я разочарованно.

Я действительно хотела, чтобы Эдвард сейчас лежал рядом со мной – целуя мою шею, проводя руками по моим бедрам, мягко мурлыча мне на ухо разные нежности и прижимаясь своим телом прямо к моему.

– Но свою руку ты тоже можешь использовать, если хочешь, – предложил он, – ты хотела бы попробовать кое-что новое? Положить свою руку кое-куда, пока мы говорим по телефону?

– Куда, любимый? Куда мне следует положить мою руку? Скажи мне, – подразнила я, счастливая оттого, что мы могли бы поэкспериментировать.

Я услышала, как ускорилось дыхание Эдварда, а потом он мягко простонал. Представив себе выражение его лица, пока он стонал, я почувствовала, что в комнате внезапно стало очень жарко, поэтому стянула с себя одеяло, отбросив его к изножью кровати.

– Кареглазка… Боже, я не могу перестать думать о тебе. Так сильно хочу дотронуться до тебя, попробовать тебя, что это почти убивает меня. Пожалуйста, положи свою руку между ног. Мне нужно… – сказал Эдвард, прежде чем его голос затих, и я услышала, как он прошипел.

Его голос был таким глубоким, таким невероятно красивым. Я могла почувствовать, как сильно он меня хотел, только слушая, как он говорил об этом. Я не сдержалась и сделала то, что он от меня требовал, позволив своей руке скользнуть в пижамные штаны и трусики.

– Что тебе нужно? – спросила я.

Мой голос был нежным, он практически дрожал. Мой палец легко скользил вверх и вниз по моим складочкам, которые уже стали теплыми и влажными.

– Мне нужно, чтобы ты кончила… если я не могу видеть, как твое тело реагирует на меня, чувствовать тебя под собой, то хочу слышать звуки, которые ты издаешь... такие нежные, такие сексуальные, – простонал Эдвард.

– Мне нравится, как ты меня касаешься. Каждый раз ты заставляешь меня чувствовать себя любимой и сексуальной… ты заставляешь меня чувствовать себя идеальной, – вздохнула я.

– Ты идеальная. Если мы сейчас были бы в одной кровати… Иисус, что бы я сделал с тобой. Ты… трогаешь себя? – спросил он.

Его дыхание стало тяжелее, и от этого волоски на моей шее встали дыбом.

– Да. Мне так хотелось бы, чтобы это был ты… твоя рука, твои пальцы, – прошептала я.

Я так сильно хотела, чтобы это был Эдвард, я так по нему скучала – по тому, как мы буквально терялись друг в друге, когда занимались любовью,

– Я люблю, когда ты сверху… люблю чувствовать, как твое тело прижимается ближе к моему с каждым толчком… оно такое мускулистое и сильное, – продолжила я.

Я закрыла глаза, представляя выражение лица Эдварда, когда он двигался надо мной – такое сосредоточенное, но в то же время такое нежное. Я смогла представить, как сжимался его подбородок, как напрягались его мышцы, когда он был уже близко.

– То, как ты смотришь на меня… твои глаза… Боже! Твои глаза так выразительны, когда я сверху – в них столько любви и обожания! Хочу смотреть прямо в твои глаза… пока мой рот ласкает твой сосок… пока мой член внутри тебя… трахать тебя до тех пор, пока ты не закричишь мое имя, – выдохнул он.

– Да, Эдвард, да… я скоро кончу, – простонала я, прежде чем сметающая всё на своем пути волна прошла через моё тело, разжигая пламя между ног и заставляя меня кончить, – люблю, когда ты трахаешь меня, – выдохнула я.

Эдвард до смешного сексуально простонал «ах» – он делал так всякий раз, когда приходил к финишу. Я мечтательно вздохнула, накидывая на себя обратно одеяло и слушая, как он, вероятно, убирал последствия своих действий.

– Я люблю тебя, – прошептала я, – и я скучаю по тебе.

– Я тоже тебя люблю. Спи спокойно, милая, – прошептал он в ответ.

– Я постараюсь. Как плохо, что сегодня меня никто не будет прижимать. Забавно, что теперь я дождаться не могу, чтобы снова быть лишенной возможности дышать и двигаться, – сказала я, стараясь сдержать зевок.

– Тогда, я полагаю, ты полюбила меня только из-за перебоев в поступлении кислорода к мозгу? – пожаловался Эдвард.

– Наконец-то ты все понял, Каллен. Долго же до тебя доходило, – подразнила я.

– Я был отвлечен твоей грудью, – промурлыкал он.

– Спасибо. Наверно, – рассмеялась я, прежде чем зевнуть.

– Спи, Кареглазка. Увидимся завтра, – настаивал Эдвард.

– Увидимся, любимый. Хорошо заботься о малышах и потом приходи прямо ко мне, – приказала я.

– Да, Госпожа, – рассмеялся он, – я могу забрать твою маму из аэропорта утром, если хочешь. Просто пришли мне время прилета и номер терминала, – предложил он.

– Спасибо, ты очень заботливый раб.

– Опять же это все из-за твоей груди.

– Так ты делаешь все это только ради груди? – захихикала я.

– Конечно. Спокойной ночи, Кареглазка.

– Спокойной ночи, Прижиматель.

С легким вздохом и большой улыбкой на лице я провалилась в сон, мечтая о мужчине с сердцем мальчишки и голосом дьявола.

***

Следующим утром я проснулась довольно рано, чтобы успеть на занятия и зайти по дороге в библиотеку. Убедившись, что отправила Эдварду информацию о мамином полете, я вышла из дома, надеясь, что первая половина дня пройдет довольно быстро и я вскоре вернусь домой к двум моим самым любимым людям.

После самого длинного в моей жизни семинара я наконец-то взбежала вверх по ступенькам дома, широко открывая входную дверь. Ни с чем не сравнимый запах маминой готовки встретил меня, прежде чем я успела переступить порог квартиры. Я так сильно скучала по маме, и то, что Эдвард работал долгие смены, заставило меня почувствовать себя еще более одинокой в последние пару дней.

– Эй, ты здесь, – сказала я с широкой улыбкой, переступая порог и видя, как мама улыбалась мне в ответ.

Мы быстро подбежали друг к другу и крепко обнялись, приветственно поцеловавшись.

– Ох, детка, я так по тебе скучала, – вздохнула она, потирая мою спину и снова меня обнимая.

– Я тоже по тебе скучала, мамочка. Я так рада, что ты здесь. – сказала я ей, стараясь сдержать свой восторг.

– Ш-ш-ш, – ответила она, прикладывая палец к губам, прежде чем указать на диван.

Я сделала шаг в сторону, чтобы взглянуть на очень, очень истощенного Эдварда, лежащего лицом в подушку и спящего беспробудным сном. Я нахмурилась, смотря на бедного, уставшего мужчину передо мной и думая, сколько ударов и других физических оскорблений ему пришлось вынести сегодня на работе.

– Я накормила его французскими тостами и беконом, и он сразу же вырубился на диване, – сказала мама мягким голосом. – Это напомнило мне, как твой отец работал в дополнительные смены, – добавила она с улыбкой.

– Эдвард отработал двойные и тройные смены в больнице, чтобы у него были свободными все выходные, – объяснила я.

Не способная сопротивляться, я подошла ближе к нему и мягко провела рукой по волосам. Эдвард вздохнул во сне и пробормотал что-то о том, как он скучал по своей Кареглазке. Я выглядела довольно смущенной, когда моя мама тихо рассмеялась.

– Пойдем, давай поедим и поболтаем, – сказала она, махнув рукой в сторону кухни.

– Ты хорошо провела время в Тампе? – спросила я, помогая маме приготовить стол к обеду.

– Да, – ответила она с улыбкой, – твои племянники так быстро растут. Тетя Шари едва ли справляется. Нона передавала тебе привет. Она соскучилась, – добавила мама, улыбаясь мне.

Мы немного поговорили о семье, в конце концов сосредоточившись на еде. Но тишина заставляла меня только еще больше нервничать. Лучше бы моя мама как всегда суетилась, закидывая меня вопросами о моей личной жизни, особенно теперь, когда она у меня наконец-то была.

– Ну, ты не собираешься меня спросить? – поинтересовалась я, изогнув брови и посмотрев на маму.

Я догадывалась, о чем она, вероятно, подумала, но не хотела первой об этом говорить.

– Спросить о чем? – сказала она невинно, разрезая свой французский тост.

– Да ладно тебе, мам, – ответила я, закатывая глаза, – ты на самом деле не хочешь знать, как все идет у нас с Эдвардом?

– Ох, конечно, я хочу знать! Я просто подумала, что неуместно было об этом спросить, – сказала она, пожимая плечами и качая головой. – Обычно тебе становилось некомфортно от таких вопросов, – добавила мама, видимо, вспоминая, как раньше я закрывалась, когда она пыталась поговорить со мной о парнях.

– Эдвард – совсем другое дело. Он… – попыталась я объяснить, но не смогла уложить свои мысли в слова, – он особенный. Ты знаешь это, – напомнила я.

Я говорила с мамой по телефону об этом ранее, и прошло уже несколько месяцев с тех пор, как мы с Эдвардом разорвали нашу договоренность.

– Конечно, знаю, – кивнула она, подмигивая. – Как только твое имя всплывало в разговоре, пока мы ехали сюда из аэропорта, его лицо загоралось так же ярко, как и лицо ребенка, попавшего в лавку со сладостями, – прямо как твое сейчас, – указала мама на мою улыбку.

– Да, мы немного без ума друг от друга, – призналась я смущённо, изучая пенку моего кофе.

– Немного? – надавила она.

– Ладно, ладно. Чертовски без ума, – ответила я, широко улыбаясь. – Последние несколько недель, благодаря встрече с его отцом и его семьей, были прекрасны. Эдвард так счастлив, – объяснила я, – я была влюблена в него еще до этого, ты, наверно, заметила, – добавила я, смущённо рассмеявшись, – но видеть, как полна теперь его жизнь… я чувствую, что мы стали еще ближе, потому что он захотел поделиться этим всем со мной… я не знаю, наверно, я несу чушь, – закончила я, качая головой и думая, что моя мама теперь считала меня сумасшедшей.

– Белла, это никакая не чушь, милая. Ты просто пытаешься найти смысл в том, что чувствуешь… Прямо как Чарли – он тоже всегда находил логическое объяснение практически всему, – улыбнулась она, наклоняясь ближе ко мне.

– Ну, я не хочу слишком много думать об этом. Я просто знаю, что люблю его, а Эдвард любит меня, – ответила я, суммируя сказанное ранее и чувствуя себя немного глупо, несмотря на то что все это было правдой. – На самом деле я немного устала анализировать свои чувства. Наверно, поэтому мне так хотелось побыстрее закончить свою диссертацию. Социальная работа – совсем другое дело, и приносит гораздо большее удовлетворение, – объяснила я.

– Забавные вещи происходят, когда ты пытаешься кому-то помочь. Потрясающе, что на самом деле это очень помогает тебе. Мне помогло преподавание. А для твоего отца таким занятием была работа копом, – призналась мама, похлопывая меня по руке.

Я наклонилась к ней и крепко обняла, чтобы она почувствовала, как я ценила то, что она понимала и принимала меня, несмотря ни на что.

– Итак, я полагаю, ты не собираешься куда-то переезжать в ближайшее время? – спросила мама со смехом.

– Э-м-м, – я сделала вид, что думала, – нет, – ответила я быстро, смеясь вместе с ней, – я никуда не собираюсь. По крайней мере, без Эдварда, – призналась я.

– Если он сделал тебя счастливой, он сделал и меня счастливой, – убедила меня мама, нежно улыбаясь. – Тост? – предложила она, поднимая свою кружку кофе и легонько ударяя ей о мою. – За новые начинания!

– За новые начинания, – повторила я, мягко смеясь.

***

Следующая пара дней прошла в счастливом оживлении. Мы сходили по магазинам рядом с Гарвардской площадью. Я купила пару книг для Эдварда, которые он мог бы почитать во время перерывов на работе, – это было частью моего плана по расширению его литературных предпочтений, которые ограничивались научной фантастикой и фикшеном.

Мы приготовили столько еды, что смогли бы прокормить небольшую армию. Эдвард практически умер от «яичного благословения», когда моя мама приготовила ему фриттату с сыром и ветчиной на ужин в субботу. После того как все мы поели, они уселись смотреть DVD, пока я, сидя в своей комнате, заставляла себя сделать несколько заданий, которые требовались от меня в университете.

Я лежала на кровати, слушая музыку через наушники и стараясь хоть что-то напечатать на ноутбуке. Но из-за сытного ужина и усталости после целого дня шоппинга с мамой я не могла собрать воедино свои мысли, а потому закрыла глаза и уткнулась лицом в одеяло. Прежде чем я поняла, я провалилась в глубокий сон.

– Эй, соня, – прошептал Эдвард мне на ухо.

Я почувствовала, как он провел рукой по моей щеке, нежно целуя.

– Эдвард, – прошептала я в ответ, улыбаясь с закрытыми глазами.

Я вытянула руки и что-то промычала, желая, чтобы он просто лег рядом со мной.

– Я не могу долго оставаться. Кино закончилось, а завтра нам надо рано вставать. Это Пасха, и мы обещали моему дедушке, что приедем пораньше, чтобы посетить его службу, – объяснил он, садясь рядом со мной. Эдвард перевернул меня на спину и наклонился ко мне для поцелуя, – я просто хотел пожелать тебе спокойной ночи.

– Хорошо, – проворчала я, – желай мне спокойной ночи, пока не наступит рассвет. Потом останься, чтобы пожелать мне спокойной ночи, – предложила я, легко хихикая напротив его груди.

Мне казалось, это была идеальная причина, чтобы заставить его остаться со мной в одной кровати на всю ночь и утро. По крайней мере, единственная не пошлая причина для него.

– Ты же не хочешь, чтобы тебя опять поймали в футболке, надетой задом наперед? – подразнил Эдвард, рассмеявшись в мои волосы, прежде чем поцеловать в висок.

Он знал, что только лишь мысли о том, что могло бы привести к надетой задом наперёд футболке, пошлют толпы мурашек по моему телу.

– Нет, я уж точно не хочу снова так опозориться перед мамой, – призналась я, – но если ты и дальше продолжишь так поглаживать мое бедро, то мне все равно, – добавила я, вытягивая губы для поцелуя.

Я наконец-то открыла глаза, и его кривоватая улыбка еще никогда не выглядела так притягательно. Мы не были вместе уже несколько дней, потому что Эдвард был занят на работе, а я все время проводила с мамой.

– Следует ли мне сделать вид, что я поднимаюсь в свою квартиру, а потом залезть через твое окно обратно, как какой-то ненормальный сталкер? Я могу быть ненормальным сталкером, мои принципы не слишком уж правильные, – пошутил он, нежно проводя рукой по моему лицу.

– Ты станешь социопатом и совершишь взлом с нападением только лишь для меня? – пошутила я в ответ, хлопая ресницами.

– Ну, что ж, – ответил Эдвард, качая головой и делая вид, что задумался, – я бы не хотел быть социопатом. Это немного слишком. Но я уж точно выполню всю ожидаемую от меня работу, – продолжил он.

– Всю ожидаемую, значит, – повторила я, качая головой, – мне это нравится. Я тоже могу сейчас выполнить всю ожидаемую от меня работу, – намекнула я, бесстыдно проводя рукой по его груди под футболкой и надеясь, что, если разыграю сейчас карты правильно, мы сможем сделать то, что не позволил нам секс по телефону.

– Хэй, Кареглазка, твоя мама может зайти сюда в любую минуту. Я не хотел бы сбегать отсюда со штанами вокруг лодыжек, – сказал Эдвард со смехом, нежно взяв меня за запястье и убрав мою руку от того места, где можно было заняться кое-чем веселым.

Он поднес мою руку к губам и поцеловал, прежде чем прижать ее к груди над своим сердцем. Очевидно, мне он не мог доверять.

У него была на это причина.

– Ну, ладно. Если ты на самом деле хочешь уйти и не желаешь услышать о моем классном платье, которое я купила на завтра… то это – твой выбор, – надулась я, стараясь звучать беспечно.

– Насколько оно классное? – спросил Эдвард, выглядя любопытным, но и немного озабоченным.

– Очень-очень классное, – промурлыкала я в его ухо.

– А ты не оставляешь своих попыток свести меня с ума, – простонал он.

– Но я люблю тебя, и ты уже свел с ума меня, – возразила я, проводя пальчиками по щетине на его подбородке.

– Я тоже тебя люблю. Больше, чем могу выразить словами, – сказал мне Эдвард, прежде чем еще раз меня поцеловать и затем выскользнуть из комнаты.

Я села на кровати, когда моя мама постучала в дверь и зашла, чтобы забрать свою пижаму из чемодана. Выражение ее лица заставило меня обеспокоиться. Она выглядела грустно, несмотря на то что улыбалась. Это была очень странная комбинация, которую я едва ли когда-либо видела на ее лице. Думаю, последний раз такое случилось, когда они с папой привезли меня в Гарвард впервые, когда я только поступала.

– Мам? Ты в порядке? – спросила я, тревожась из-за её беспокойства.

Она села рядом со мной и обняла меня. Мама ничего не говорила в течение нескольких минут, а просто держала меня в своих объятиях. Я положила голову ей на плечо, удивляясь тому, что привело ее в такое настроение, но не стала давить на нее, чтобы выпытать ответ. Иногда ей надо было просто дать немного времени.

– Ты выпускаешься в следующем месяце, – произнесла мама мягко.

– Ага. Таков был план, – ответила я со смехом, поднимая голову и смотря на нее.

Странно, что о таких очевидных моментах она говорила так, будто для неё всё это стало сюрпризом.

– Иногда я удивляюсь, как быстро бежит время. Но ты всегда была взрослой в душе, взрослее, чем я, – сказала мама, задумавшись.

– Ты уверена, что ты в порядке? – спросила я снова, пытаясь понять, что сделало маму такой сентиментальной. – Ты что… заставила Эдварда смотреть «Стальные Магнолии» или «На пляже», или что-то в этом роде?

– Нет, нет, – ответила она, смеясь, – ничего такого, милая. Мы смотрели с ним комедию. Не очень хорошую, однако, – объяснила она, качая головой, – и мы пропустили конец фильма, разговаривая. Знаешь, мне кажется, я знаю, почему вы так идеально друг другу подходите, – призналась мама, уставившись в пространство.

– Правда? И почему? – спросила я.

Любопытство взяло верх над всеми остальными чувствами, ведь маме было виднее со стороны.

– Я думаю, – начала она, громко вздыхая, – вы с Эдвардом дополняете друг друга. Ты, мой милый ребенок, иногда принимала всё слишком серьезно, – усмехнулась она, похлопав меня по бедру, – ты могла так сосредоточиться на своих целях, что забывала, почему изначально к ним стремилась. Но ты прекратила делать так. Ты прекратила «забывать» убеждаться, что ты счастлива, и это произошло тогда, когда ты встретила Эдварда.

– Да. Думаю, ты права на этот счет, – ответила я, кивая головой.

– И кажется, он всегда, в любой ситуации, знает, что сказать и как сделать все правильно, не прикладывая особых усилий… но не рядом с тобой. Ты заставляешь его дважды подумать. Ты заставляешь его добиваться всего, и я не уверена, что он делал так раньше, – подвела мама итог, качая головой. – И я думаю, что вы будете счастливы вместе еще очень и очень долго.

Она поцеловала меня, желая спокойной ночи, и вышла из комнаты, прежде чем я успела спросить, сколько это – «очень и очень долго».

***

Следующим утром меня разбудил противный сигнал моего будильника – было еще слишком рано. Но нужно было собраться вовремя, чтобы отправиться в Нью-Гемпшир. Нам с мамой удавалось это с переменным успехом – мы сновали по квартире туда и обратно, стараясь в спешке ничего не забыть. Эдвард звонил мне три раза, чтобы спросить что-то слишком уж очевидное. К третьему звонку я сказала ему, что знала, почему он звонил – он просто хотел убедиться, что мы не опаздываем, и мы бы не опоздали, если бы он перестал звонить.

Эдвард постучал в дверь в тот момент, когда я надевала мои новенькие красные лодочки. Я улыбнулась, думая о том, что он пришел как раз вовремя. Я поправила платье и широкополую шляпу в последний раз, чтобы убедиться, что все было идеально.

Выражение лица Эдварда, когда он увидел меня, заставило подумать, что мне следовало переодеться. Он просто стоял на пороге, не двигаясь. Создавалось ощущение, что кто-то ударил его по голове тяжелым предметом. Эдвард кидал на меня разные взгляды с тех пор, как мы познакомились, – и очень сексуальные, и напряженно проникновенные. Но такой взгляд я видела у него впервые – казалось, будто его мозг перестал работать, оставив неподвижным и все остальное тело. Я поспешно решила, что это платье было не таким классным, как Роуз и Элис заставили меня подумать.

– Это слишком? Безвкусно? Неподходяще? Просто ужасно? – спросила я нервно, еще раз оглядывая себя снизу доверху.

Пока я покорно ждала ответа Эдварда, мои глаза сосредоточились на синем отглаженном костюме с иголочки, который был на нем. Рубашка и пиджак были застегнуты на все пуговицы, брюки тесно облегали его сильные бедра, и внезапно я почувствовала, как начал плавиться мой собственный мозг.

– Кареглазка, я… – запнулся он, – ты выглядишь…

– Красиво… – вздохнула я мечтательно, все еще не способная оторвать взгляд от моего красивого мужчины.

Костюм, галстук, его широкие плечи, длинные ноги… это было слишком для меня. О таком мужчине можно было только мечтать.

Наш молчаливый ступор был нарушен моей мамой, прочищающей горло. Как я недавно узнала, люди так делали, когда пытались намекнуть, что они тоже находились с вами в одной комнате. И люди частенько прочищали свое горло, когда мы с Эдвардом были вместе. Несмотря на то что обычно я была сфокусирована, его появление всегда заставляло меня терять нить разговора, сосредоточив все свое внимание на нем. Казалось, с каждым разом эта проблема становилась все хуже и хуже, если судить по сегодняшнему нашему ступору.

Мы прекратили пялиться друг на друга, взяли ключи и все необходимое и направились вниз по ступенькам. Эдвард обнимал меня одной рукой, пока мы спускались. Мама шла чуть впереди, скорее всего, оставляя нам немного личного пространства. По ее знающим улыбкам и вздохам я поняла, что она, вероятно, знала, о чем я думала.

– Это платье… оно… это… нечестно, – пробормотал Эдвард мне на ухо, пока мы подходили к его машине.

Его глаза были заняты рассматриванием моего декольте и отпугиванием всех мужчин в радиусе 20 футов, независимо от их возраста.

– Тебе оно не нравится? – спросила я, немного обеспокоенная.

Вопрос о моём внешнем виде так и остался бы без ответа, если бы Эдвард чуть не убил взглядом шестилетнего малыша, который смотрел на меня во все глаза и махал рукой, идя рядом со своей мамой и громко здороваясь. Мне пришлось удержать моего ревнивого мужчину от непреднамеренного убийства.

– Эдвард, ты чуть не прожег взглядом шестилетнего, – обругала я его, и мой голос опустился до тихого шипения.

Он мгновенно остановился, повернулся ко мне и моргнул несколько раз.

– Ты что, не заметила, как он глазел на тебя? – спросил Эдвард, и я чуть не засмеялась оттого, насколько смешон он был. – А как махал? Это недопустимо, – добавил он, качая головой и удерживая мой взгляд.

– Э-м-м, я вполне уверена, что его мама не позволила бы ему позвать меня на свидание, – ответила я с сарказмом.

Я закатила бы глаза, но думаю, они закатились бы так сильно, что остались бы только белки. Слово «чрезмерно» едва ли подходило для описания в полной мере ревнивой натуры Эдварда.

– Итак, значит, с платьем все так? – спросила я снова, все еще не чувствуя себя в нем уверенно.

Я пыталась понять, подходило ли платье для сегодняшней встречи и нравилось ли оно Эдварду.

Он не ответил, а просто накрыл рукой глаза, фыркая.

– Ты только что фыркнул? – спросила я, чуть не сходя с ума. – Если так, то я иду наверх переодеваться, – пробормотала я раздраженно, разворачиваясь на каблуках.

Если я выглядела, как воскресная шлюшка, ему просто надо было мне об этом сказать.

– Кареглазка, – сказал Эдвард быстро, беря меня за руку, – не надо, пожалуйста. Послушай, – начал он.

Я повернулась к нему лицом, в его глазах отражались потребность и любовь. Я кивнула головой, поощряя его продолжать.

– Ты выглядишь… потрясающе, – сказал Эдвард мягко. Его рука легко провела по моей щеке, пока я смотрела на трещины в асфальте у нас под ногами. – То, как это платье облегает тебя… Боже, эти ноги и туфли просто убивают меня. Твое лицо… на тебе совсем немного косметики… и твои волосы струятся по плечам, и… я просто скажу, что ты воплотившаяся в реальность фантазия, и ты моя, – признался он, прежде чем поднять пальцами мой подбородок и поцеловать меня.

– Ох, – ответила я, смущенная, как и каждый раз, когда Эдвард говорил мне комплименты. На самом деле, я так и не смогла к ним привыкнуть, несмотря на то как часто он это делал.

И снова мама прервала нас, прочищая горло, только в этот раз делая это громче и настойчивее. «Мама вызывает Вселенную Беллы и Эдварда, мы опаздываем», – так и говорили ее красноречивые взгляды, брошенные на часы. Я в последний раз прижалась к губам Эдварда, зная, что еще нескоро смогу это сделать.

– Спасибо, это была одна из самых милых вещей, которые я слышала, – призналась я, смутившись.

– У меня еще много таких в запасе. И я продолжу в том же духе, если сперва не потеряю от тебя голову, – сказал он, подмигивая и открывая передо мной дверь машины.

Дороги были спокойными, и мы за полтора часа доехали до Лэндаффа – небольшого городка, откуда происходила семья Эдварда по отцовской линии. Маленький городок был украшен цветущими повсюду растениями, которые делали его почти таким же красивым, каким был сидящий рядом со мной на водительском сиденье и мягко улыбающийся мужчина. Я хотела спросить, о чем он задумался, но у меня не хватило смелости нарушить то, что очевидно приводило его в очень и очень хорошее настроение.

Дорогие читатели! Мы, справившись с обстоятельствами, которые оказались сильнее нас, вернулись к вам с насыщенным событиями продолжением истории. С нетерпением будем ждать ваши отзывы, комментарии и впечатления под главой и на форуме  http://robsten.ru/forum/96-2051-1#1420953