Пока месяц май подходил к концу, Белла завершала свое обучение. Она сдавала для проверки последние письменные домашние задания, сдавала экзамены, чувствуя себя уверенно в том, что она сделает все возможное – как и всегда. Когда к нам приехала Рене, единственным важным событием перед нашей свадьбой оставалось вручение дипломов, на котором мы все хотели присутствовать. Это был важный день в жизни моей Кареглазки, и я действительно гордился ею. Карлайл, Эсми и Патрик приехали из Гановера, чтобы посетить вместе с нами церемонию, а потом устроить семейный ужин в ресторане, который выберет Белла.

Если семейные ужины всегда были такими, то я потерял очень многое в своей жизни. Собраться вместе на Пасху и встретить людей, близких моей семье, было счастливым опытом для меня, но выпуск Беллы стал еще более значительным. Очевидная гордость в глазах Карлайла, когда он обнимал ее, и нежное похлопывание Эсми по плечу Рене, пока та плакала от счастья и гордости за свою единственную дочь, показало мне, как близки мы все стали в такой короткий промежуток времени. Карлайл и Эсми относились к Белле как полноправному члену семьи, что делало меня нереально счастливым. Сказать, что я был рад, решив найти Карлайла, не сказать ничего.

Даже чистосердечное благословение Патрика во время молитвы перед ужином показало мне, как хорошо он успел узнать Беллу как человека – доброго, открытого и трудолюбивого, готового оказать помощь любому нуждающемуся. С самого начала было очевидно, что она сильно понравилась моему деду. Но их разговоры во время наших воскресных ужинов установили между ними необъяснимую связь, даже дружбу, особенно потому, что оба они были заинтересованы в работе на благо общества; Белла – стремясь стать социальным работником, а Патрик – будучи священником.

Оглядываясь назад и думая о том, как я к себе относился… звучало почти абсурдно, но я был поражен, как мало я ожидал от себя и в целом от жизни. У меня даже не было какой-либо очевидной цели, за исключением той, что касалась моей карьеры. Когда я не работал в больнице, я переходил от одного бара к следующему ночному клубу и так по кругу, бесцельно блуждая по жизни, которая по своей сути была пуста и безнадежна.

***

Три недели, последовавшие за ужином в честь выпускного Беллы, прошли в круговороте спешки и занятости. Белла, Рене и Эсми оказались крутой сплоченной командой «свадебного ополчения», которая шла до конца. Ни один мужчина не должен был говорить этим женщинам, будто он знал, что хорошо для него, поэтому я благоразумно стоял в сторонке и выполнял порученные мне дела – убедился, что мой костюм сидел на мне идеально, выбрал обручальное кольцо и честно отвечал на их вопросы, когда они желали узнать мое мнение.

Я усвоил урок о том, как правильно делиться своим мнением, но усвоил нелегким путем. Вопросы, такие как «ты хочешь шоколадный торт «Захер» или многоярусный десерт с кексами «Красный бархат?», были слишком сложными для мужчины. Если когда-нибудь в будущем я встречу парня – новоиспеченного жениха, я обязательно посоветую ему загуглить «Захер» и «многоярусный десерт», прежде чем отвечать на этот вопрос. Причина была вот в чем: ответить честно, что ты понятия не имел, о чём шла речь, значило дать неудовлетворительный ответ, судя по разочарованному вздоху Беллы. У меня не заняло много времени, чтобы понять, что от меня ожидали честный, но информативный ответ.

Сумев пережить тайфун, состоящий из моей невесты, моей мачехи и будущей тещи, я мог сказать, что это стало самой легкой частью подготовки к свадьбе по мере того, как летело время. Кареглазка была занята, но очевидно счастлива провести так много времени с мамой и Эсми. Их помощь многое облегчила и, казалось, стала чем-то вроде женского ритуала по установлению дружбы между ними тремя. Несколько раз я приходил домой, слыша хихиканье и шушуканье из гостиной, где они обычно прятались. Иногда Белла смеялась и шептала вместе с ними, но чаще просто смущалась и краснела, пока они говорили. Я не решался спросить о причинах. Иногда мое мужское чувство говорило мне, что я просто не хотел этого знать.

***

Кареглазка и я готовились ко сну в ночь перед репетицией свадьбы и последующим ужином. Укладываясь рядом со мной, она обняла меня, тихо бормоча в мою грудь:

– Через сорок восемь часов я буду миссис Прижимательница.

– Так и есть. Еще какие-нибудь пожелания? – подразнил я.

– Да, я хочу назад мое здравомыслие. И мою естественную склонность к цинизму. Вся эта романтика убивает мою внутреннюю Колючку.

– Я скучаю по моему невежеству относительно тортов. Раньше я думал о них просто как о… ну… тортах. А теперь я знаю все о помадках, сливочном креме и других начинках.

– Не насмехайся над кондитерскими изделиями, которые символизируют процветание и плодовитость нашего союза, Эдвард, – попыталась сказать Белла с серьезным видом, но не смогла сдержать смех.

– Как грубо с моей стороны. А я-то думал, что это просто торт. Подожди… ты только что сказала «плодовитость»? – спросил я, нежно хватая ее за грудь, чтобы подчеркнуть, каким любопытным я сейчас был.

– Вау, мне практически удалось соскочить с крючка, – ответила она, звуча удивленно.

– Комментарии о плодовитости изобилуют возможностями. Я впечатлен, Кареглазка. Я сделаю все, чтобы познакомить тебя со всеми возможностями, – сказал я, низко зарычав, прежде чем облизать губы.

– У меня есть больше сорока лет, чтобы их узнать, Дерзкий Мальчишка Эдвард, – мурлыкнула Белла, нежно похлопав меня по щеке и зевнув.

– Если у тебя уйдёт так много времени, чтобы все узнать, то я, должно быть, плохой учитель. На самом деле, думаю, тебе нужно еще раз пройти курс, на который ты подписалась в сентябре. Не уверен, что хорошо тебя всему научил.

– Ох, правда? Ну, что ж, я не собираюсь жаловаться, если есть еще кое-что, что мы могли бы исследовать вместе, – прошептала она, целуя меня в шею.

– Да, к тому же, я не уделил кое-чему должного внимания – мы никогда не использовали твои школьные принадлежности.

– Ты имеешь в виду вещи, которые Элис и Роуз подарили мне на день рождения?

– Ага. Коробка все еще лежит у меня в шкафу. Что скажешь, если мы возьмем ее с собой в медовый месяц? – спросил я, про себя молясь, чтобы Белла согласилась.

– У меня будут занятия, пока я на каникулах? А ты крепкий орешек, Профессор, – шутливо пожаловалась она.

– Я не был бы собой, если бы не попытался, Кареглазка, – сказал я ей, прежде чем, проваливаясь в сон, наклониться и поцеловать ее красивую круглую грудь.

***

Репетиция на следующий день прошла без сучка без задоринки, и позже мы насладились ужином в частном помещении, которое сняли в соседнем ресторане. Наши родственники приехали из разных городов за несколько дней до свадьбы, чтобы насладиться Бостоном и присоединиться к нам за ужином. Я познакомил Беллу с моими друзьями из колледжа, с которыми все еще поддерживал связь, а она представила меня матери Рене, настоящей итальянке, которую нежно называла Нона.

После ужина Кареглазка и я отправились с небольшой группой наших друзей на общую предсвадебную вечеринку, решив провести вместе мой мальчишник и ее девичник. Несколько недель назад мы решили, что не хотим проводить их раздельно. Ночь пьяных заигрываний с девушками в стрип-клубе была тем, что я делал в прошлом. Кажется, мальчишники у меня были по крайней мере раз в неделю последние десять лет. То, что большинство мужчин считали своим последним днем свободы, я рассматривал как старую привычку, по которой уж точно не буду скучать.

– Ты уверена, что не хочешь отдельный девичник, Кареглазка? – спросил я ее, пока мы нашей небольшой группой заходили в маленький паб рядом с рестораном, в котором только что поужинали.

– Ты хочешь упустить свой шанс увидеть, как я ношу это? – спросила она, указывая на белую ковбойскую шляпу на своей голове.

Сзади к ней была прикреплена небольшая вуаль с яркой надписью «НЕВЕСТА».

Элис, Роуз, Эммет и Джаспер расселись вокруг нас за круглым столом.

– Ох, секси Белла, перестань быть недотрогой. Клянусь, Эдварду нравится твой сегодняшний наряд, – усмехнулась Элис, подталкивая Роуз под ребра.

– Знаешь, Элис, существуют «личные границы», и, кажется, у тебя они отсутствуют, – проинформировала Белла подругу, закатывая глаза.

– Без разницы. Знаешь, Эдвард, – сказала Элис, поворачиваясь ко мне, – твоя маленькая мисс не была такой университетской распутницей, когда мы впервые встретили ее. Мы с Роуз боялись, что она никогда не увидит голого парня. Поэтому, знаешь, спасибо, что ты так быстро с этим разобрался… и за то, что наконец-то уложил ее (п.п. занялся сексом), – захихикала она, обнимая Кареглазку и оставляя поцелуй на ее щеке.

– О, боже, и так ты желаешь всего хорошего человеку, который скоро женится, Элис? Что тогда ты ответишь девушке, когда она скажет тебе, что беременна? «Хорошо, что он не вытащил?» – пошутила Белла, легко ударяя подругу в плечо.

– Ох, так есть что-то, что ты нам не сказала? – спросила Роуз, усмехаясь Кареглазке и мне.

– Мини секси Белла или Эдвард, – прочирикала Элис.

Белла покраснела и щелкнула пальцами перед ухом Элис, которая завизжала в ответ.

– Клянусь Богом, если ты еще раз назовешь так моего-пока-еще-не-рожденного-ребенка, тогда… – предупредила она, качая головой.

– Он не начнет вдруг какать радугами, Белла, – предупредила Роуз, – но для будущего мужа он неплохо справляется, – повернулась она ко мне с игривой улыбкой, прежде чем в той же игривой манере ударить меня в бицепс.

Ауч! Я постарался не гримасничать и не показаться занудой.

– Вау! А ты неплохо постаралась, – попытался рассмеяться я, потирая ушибленное место.

– Осторожнее, Роуз, это – его рука для битья. Ее бьют и пытаются оторвать все беременные женщины в его отделении, когда им больно, – сказала Белла подруге, игриво предупреждая ее и заставляя всех думать, что я был инвалидом, который страдал от раздражительных женщин, пытающихся дать жизнь новым человечкам.

– Оу, я просто пыталась поздравить вас, ребята, – ответила Роуз, похлопывая меня по руке и смеясь.

– Да, поздравления сегодня – в обязательной программе, – вмешался Джаспер.

Он хлопнул меня по плечу, пока Эммет качал головой.

– Последняя ночь на свободе, Эдвард, – прошептал Эммет в мое ухо. – Мы можем выпроводить девчонок, отправив их домой, и пойти в последний раз поглазеть на сиськи.

– Спасибо за предложение, но нет, – ответил я тихо. – Я собираюсь жениться на единственных… э-м-м… «сиськах», на которые хотел бы смотреть.

– Мужик... спасибо. Я подумал предложить, знаешь, потому что мы друзья, и все такое, но Роуз оторвала бы мне яйца, если узнала бы, что мы действительно пошли, – признался он с очевидным облегчением.

Я покачал головой и рассмеялся, благодаря его за «приглашение», так же как и за его смелость.

– Как насчет выпить? – спросил всех Джаспер. – Тост за счастливую пару! Что будем пить?

Элис подскочила и наклонилась, чтобы поцеловать Джаспера и нежно прошептать что-то ему на ухо.

– Вот поэтому я люблю тебя, детка, – сказал он в ответ, прежде чем ушел, чтобы сделать заказ.

Вскоре мы переместились к бару, усевшись на высокие стулья. Перед нами стояло шесть стопок сливочного розоватого ликера. Хорошо знакомый с меню таких мест, я быстро узнал, что это был за напиток, и постарался сдержать хихиканье.

– За Беллу и Эдварда! – сказал Джаспер, поднимая вверх стакан с выпивкой и смотря на меня. – Эдвард, надеюсь, что ты испробуешь ее до дна, прежде чем станешь дряхлым старикашкой, друг.

После этих слов мы все прикончили наши напитки. Я позволил удовлетворенному «ах» сорваться с моих губ, заставляя Беллу посмотреть на меня с любопытством.

– Это было вкусно. Как это называется? – спросила она.

– «Сливочная Киска», – ответил я, подмигнув.

– Джаспер! – крикнула Белла, игриво ударив его по плечу.

– Эй, это была идея Элис, – сказал он, указав на свою девушку и рассмеявшись, когда они обе начали бить его по плечам.

– Окей, я хочу еще, – громко заявила Роуз.

Снова еще больше стеклянных бокалов появилось перед нами, и в этот раз тост произнесла Роуз.

– Тост за вскоре-доктора-и-миссис-Каллен! Я заказала это, потому что маленькая птичка сказала мне, что вам обоим они нравятся, – рассмеялась она.

– Боже, а этот коктейль как называется? – простонала Белла, накрывая ладонями лицо и наклоняясь ко мне, чтобы я прошептал название ей на ухо.

Как будто я позволю ей так просто сорваться с крючка в этот раз.

Вместо ответа я взял бокал и поднес к ее лицу, наблюдая, как она закрыла глаза и разомкнула губы. Медленно я вылил напиток в ее сладкий рот. Кареглазка мягко простонала, затем облизала свои влажные розовые губы, буквально заставляя меня потерять рассудок.

– Так хорошо, – вздохнула она.

– Он называется «Минет». И «хорошо» даже близко не описывает то, что я чувствую, когда ты его делаешь, – прошептал я нежно ей на ухо, притянув ближе так, чтобы она стояла между моих ног, пока я сидел на барном стуле.

Мои руки нежно поглаживали ее бедра, пока не устроились удобно на попке.

– Эдвард, веди себя хорошо, – предупредила Белла, убирая мои руки со своей задницы и перемещая их на талию. – Ты обещал, помнишь? Никакого «веселого» времяпрепровождения сегодня. Давай по крайней мере оставим все самое интересное для медового месяца.

– Да, я помню. Но это не значит, что мне это нравится, – надулся я, посмотрев на нее грустными глазами.

Я всегда так делал, когда хотел, чтобы она пожалела меня, и был готов использовать любую тактику, чтобы добиться желаемого.

– Хорошо, я не могу сопротивляться твоим надутым губкам, но это не поможет тебе получить желаемое в этот раз, – проинформировала меня Белла, скрестив руки на груди и подняв вверх подбородок.

– Мои надутые губки больше не влияют на тебя? – спросил я.

– Нет, ты не можешь все время их использовать.

– Ты насмехаешься над моими надутыми губками?

– Только потому, что ты пытаешься на меня воздействовать с их помощью.

– Так теперь я должен признать поражение?

– Несомненно. Но улыбка тебе все еще идет, знаешь, – усмехнулась она, убедив меня, прежде чем поцеловать кончик моего носа.

– Я все еще твой принц Чарминг?

– Всегда.

Белла обернула руки вокруг моей шеи и подарила мне долгий медленный поцелуй. Если она просто пыталась подразнить меня, давая попробовать кусочек того, что было сейчас под запретом, то это работало. Мои руки пропутешествовали вверх и вниз по ее бедрам и нежным изгибам талии, и, когда она мечтательно простонала, я понял, что должен был остановиться, или просто закинул бы ее на плечо и утащил бы в ближайшее потайное место.

– Ладно, вы двое… – начала Роуз, прерывая нашу мини-секси-интерлюдию.

Она смотрела на нас с легким недоверием, и, если я не ошибался, должна была последовать еще одна колкость.

– Я не знаю, что хуже – смотреть, как вы пытаетесь съесть друг друга, или слушать, как вы говорите, словно доктор Сьюз и его горячий Кот в шляпе (п.п. Теодор Зойс Гайзель или Доктор Сьюз – американский детский писатель и мультипликатор. «Кот в шляпе» – его известная серия детских книг).

– Завидуешь? – фыркнула Белла, показав подруге язык.

– Даже не знаю. Мне обязательно быть твоей подружкой невесты? – подразнила та.

– Мне надо подумать. А мне обязательно было слушать в течение трех лет, как за стеной ты объезжала очередного студентика-пони?

– Эй, поаккуратнее, ковбойша. Может, ты и носишь сейчас эту шляпу, но все еще новенькая на этом родео, – толкнула подругу под ребра Роуз.

– Что ж, – ответила Белла со смущенной улыбкой, – у меня очень хорошая лошадь под седлом, – она обняла меня, притягивая ближе и краснея, удивленная, вероятно, несвойственными ей секси-подколками, которые она, по-видимому, использовала только рядом с подругами.

– Эдвард – «нежный шепоток», – вмешалась Элис со знающим вздохом, – такой ласковый и романтичный, но при этом извращенный. Мой любимец, определенно.

– Хорошо, хорошо, хватит, – остановила Белла, прежде чем рассмеяться вместе с подругами.

Наш вечер продолжился, Эммет и Джаспер угостили нас еще несколькими коктейлями с говорящими названиями. Кареглазка сняла шляпу, отдав Элис, которая с радостью ее нацепила и, оседлав колени Джаспера, прокричала «Вперед, лошадка!». Но я должен был призвать весь свой самоконтроль, когда Белла, уже немного опьяневшая, подошла с напитком и поднесла его к моим губам – точно так же, как я сделал ранее для нее. Она знала, как я обожал, когда она брала контроль над ситуацией, и как я заводился, когда она была такой дерзкой и бесстыдной.

– «Уложи Меня и Трахни» (п.п. название коктейля), – прошептала Белла мне на ухо.

Медленно моргая и пытаясь сглотнуть, я понял, что единственным моим желанием сейчас было именно это с ней и сделать. Я наклонился ближе, проведя носом по ее виску.

– Если я буду умолять… ты позволишь мне трахнуть тебя? – пробормотал я.

– Тебе не нужно умолять меня, любимый, но я была бы не против это услышать, – вздохнула Кареглазка, ладонями обняв меня за шею.

– Я хочу сбежать с тобой отсюда… очень сильно, – признался я, зарывшись носом в ее локоны рядом с шеей и нежно поцеловав за ушком.

– М-м-м, так же как и я, – ответила она.

– Я думал, ты хотела, чтобы я хорошо себя вел? – сказал я, приподняв бровь, прежде чем убрать ее руку с моей груди и поднести к губам, чтобы оставить несколько легких поцелуев.

– Ох, ты хорош. Ты слишком хорош. В этом-то и вся проблема, – ответила Белла, качая головой.

То, что она сказала далее, было «классической Кареглазкой», поэтому я начал смеяться, даже не дав ей закончить.

– Ну, может, не вся проблема, потому что я думаю, что часть проблемы может крыться в этих странных коктейлях с извращенными названиями… алкоголь плюс сексуальное неудовлетворение плюс самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела… я хочу сказать, он так красив, он… – пробормотала она, прежде чем ее голос затих из-за моего хихиканья.

– Что он? – спросил я, держа ее подбородок двумя пальцами и изгибая бровь.

– Я не хочу говорить сейчас. Ты смеешься, – ответила Белла, надувая губы, так же как и я ранее.

– О, а сейчас ты не смей надувать на меня губы. У меня нет твоей силы воли, Кареглазка. К тому же, я смеялся только потому, что люблю смотреть, как ты это делаешь, – сказал я, нежно убрав непослушный локон ей за ухо.

– Делаю что? – спросила она, смотря на меня слегка озадаченно.

– Быстро меняешь выражение лица, – объяснил я. – Я могу видеть, как оно меняется – от сексуального, задумчивого до даже слегка смущенного… я хотел сказать, что оно прекрасно, даже лучше, оно…

– Идеальный, – прервала Белла, – я хотела сказать, что он идеальный.

– Да, я тоже хотел использовать это слово, – согласился я, прижимая ее к себе и целуя вкусные надутые губки.

Наши друзья быстро поняли, что уже поздно и что еще более очевидно – мы с Беллой были заинтересованы друг в друге больше, чем в праздновании вместе с ними. Элис и Роуз пожелали нам хорошо выспаться перед важным днем, пока еще было время, и вскоре мы поймали такси, чтобы хотя бы попытаться немного отдохнуть.

***

Пытаясь уложить в кровать мою более-чем-непослушную невесту, я понял, что это было тяжелее, чем я ожидал. Когда она пила, то становилась более забавной, неловкой и смелой, чем обычно в жизни.

– Кареглазка, не шевелись, – смеялся я, пытаясь разуть ее.

Она лежала на краю кровати, а я сидел рядом с ней в кресле.

– Пытаюсь… но… щоге некотно-о-о-о (п.п. ноге щекотно), – выдохнула она, пытаясь успокоить смех.

– Если бы существовала награда за лучшую пьяную «Непроизвольную Перестановку Звуков», то ты выиграла бы, даже если бы мне не пришлось стягивать с тебя обувь, – пошутил я, мягко проводя пальцами по ее лодыжке.

– Слава Богу, я ушибла этот палец, – ответила Белла бессмысленно.

Ее пьяное бормотание было почти таким же милым, как и перестановка звуков, поэтому я не смог не рассмеяться.

– Какой палец, Золушка? – спросил я, похлопывая ее по стопе.

– Самый маленький. Я ударилась ногой, помнишь, в тот вечер, когда принесла ужин… когда я только въехала. Ты смотрел на мой палец, как будто он был… самой интересной вещью, которую ты видел в своей жизни. Никто никогда больше не смотрел так на мой палец. Никто никогда больше не смотрел на оставшуюся часть меня так, как ты на мой палец, – призналась она, и ее глаза были широко распахнуты.

– Я хотел убедиться, что ты несильно поранилась, – объяснил я, поглаживая вверх и вниз ее икру.

– Я знаю. Ты всегда так ко мне относился. Ты даже пытался защитить меня от себя. Это не сработало. Я только еще больше тебя полюбила, – признала Белла, смотря на меня со смущенной полуулыбкой, которая почти лишила меня сознания, хотя я и не хотел этого признавать.

– Ты становишься слишком сентиментальной со мной. Что-то явно пошло не так, – обвинил шуточно я.

– Это все твоя вина.

– Почему это?

– Ш-ш-ш… Прижми меня, – настояла она, распластавшись на кровати и протянув ко мне руки.

– Я не могу, мы договорились спать сегодня по отдельности, помнишь? – сказал я, мягко садясь на краешек кровати.

Он был на безопасном расстоянии от нее – достаточном для моей силы воли.

– Нет, я такого не помню. На самом деле, я помню, как сказала себе не помнить... или напомнила себе забыть... я не помню точную формулировку, – бессвязно ответила Кареглазка и захихикала над собственной шуткой.

– Ты очаровательна, когда пьяна, – проинформировал я ее, мягко поглаживая ладонью ее ладонь.

– Эдвард, пудели очаровательные. Дети очаровательные. Я не очаровательна, – запротестовала она настойчиво.

А я мог описать это только как… ну, очаровательно.

– Видишь, что получается, когда я пытаюсь сделать тебе комплимент? Я накладываю мораторий на комплименты, – сказал я ей, усмехнувшись над тем, как она гримасничала.

– Ты используешь это слово, чтобы попытаться уговорить меня произнести его. Ты знаешь, что мой рот сейчас не в состоянии это сделать, – надулась Белла.

– Какое слово?

– Моторорий. Мортирорий. Боже, я ненавижу тебя прямо сейчас.

– Я должен идти, Кареглазка.

– Нет, не должен.

– Да, должен.

– Ты действительно борешься за то, чтобы выбраться из женской кровати, или я не могу быть достаточно соблазнительной, или я воняю временами. Не уверена. И то, и то?

– Ох, хватит, Кареглазка. Я воюю со своим здравым смыслом, чтобы сдержать обещание, данное мной женщине, которую люблю и не хочу разочаровать. Ты же знаешь, что ты моя сексуальная малышка, крошка, – убедил ее я, мягко поглаживая по плечу.

– Да, моя ли ты или нет, моя крошка-а-а? (п.п. «Is You Is or Is You Ain’t My Baby» – песня Луи Джордана 1944 года).

– Классный выбор песни. Какая версия твоя любимая? Луи Джордана или Дины Вашингтон? – спросил я, надеясь увести разговор от ее просьб заняться любовью.

– Тома и Джерри, – ответила Белла, посмеиваясь про тебя (п.п. Песня была использована в мультфильме «Том и Джерри» в серии «Шумная Серенада» в 1946 году. Ее исполнял кот Том).

– Это мультфильм про кота и мышь?

– Ты не знаешь, кто такие Том и Джерри? Как можно жениться на ком-то таком скучном?

– Ну, я не знаю, хороший ли она пешеход. Она много путешествует (п.п. «Pedestrian» с английского можно перевести и как «пешеход, пешеходный», и как «скучный, прозаичный» – игра слов).

– Спасибо огромное, Мистер У-Меня-Бугор-В-Штанах. Но не сегодня, – пожаловалась Белла, морща носик.

– Я искренне прошу прощения, что делаю то, о чем ты попросила сегодня днем.

– Ты и должен, мистер, потому что я здесь лежу и жду, когда же ты наконец ко мне присоединишься, – сказала она, откидываясь на спину и положив руку на лоб в лучших традициях пьяной Скарлетт О’Хара.

– Хорошо, милая, давай я принесу огромный стакан воды и аспирин, а потом мы немного поваляемся? Как звучит? – предложил я.

– Ты такой весь из себя практичный Докторишка. Ты женишься на мне?

– Конечно. Как насчет завтра?

– Хм, дай-ка я посмотрю в своем календаре. О, знаешь что? Завтра я свободна целый день.

– Идеально. После этого я буду более, чем счастлив… посетить Сисьляндию, – сказал я, усмехнувшись.

– Извращенец.

– Миссис Извращенка.

Я едва уклонился от подушки, которую Белла кинула в мою голову, прежде чем сбежать из ее комнаты.

После того как я принес ей аспирин и стакан воды, мы повалялись на кровати, и моя рука была обернута вокруг ее талии. Целуя ее шею от ушка до груди, я понял, какой пытке подверг сам себя, но, к счастью, в этот раз Кареглазка быстро уснула после долгого дня. Я нежно поцеловал ее в висок, прошептал «сладких снов» и выскользнул из кровати.

Почти всю ночь я не мог уснуть, думая о том, что принесет завтрашний день. Помимо этого, я отвык спать один, без Беллы, мило сопящей рядом. Было странно не чувствовать ее рядом. Раньше я желал поскорее оказаться в постели один, но сейчас это просто не давало мне покоя. Мне нужна была моя палочка-выручалочка, моя половинка… рядом со мной, я хотел чувствовать ее нежные полные груди под своими руками. Тяжело простонав, я накрыл голову подушкой и заставил свой мозг отключиться хотя бы ненадолго.

Одну почти бессонную ночь спустя я вылез из кровати и забрался в душ, надеясь, что струи холодной воды слегка очистят мою голову. Это сработало, но не так, как я рассчитывал. Я начал задаваться вопросом, почему не нервничал, а просто надеялся, что все пройдет гладко? И, как бы абсурдно это ни звучало, то, что я не нервничал, заставляло меня… нервничать. Разве не стоило мне быть напряженным оттого, что стану женатым человеком через несколько часов?

Я выдавил немного крема для бритья и нанес его на щеки. Когда я начал бриться, то понял, как много вопросов сейчас должно было крутиться у меня в голове. Что, если я не смогу сделать Кареглазку счастливой? Сможем ли мы решить все возникающие перед нами проблемы? Деньги, наши карьеры, дети? А если мы начнем друг друга раздражать, а не игриво бороться, как раньше? Ни один из этих вопросов меня не беспокоил. Как только он возникал в моей голове, я просто пожимал плечами, смотря на свое отражение в зеркале...

Продолжение следует...

Дорогие читатели! А вот и финал - 2 часть заключительной 29 главы. С нетерпением будем ждать ваши отзывы, комментарии и впечатления под главой и на форуме  http://robsten.ru/forum/96-2051-1#1420953