Holding Out For You

Глава 29 / Chapter 29

Последняяночь / One Last Night

ЭдвардКаллен

Выходные, что Белла провела у себя дома вместе с Сетом, стали для меня самыми тяжелыми двумя днями за довольно долгое время. Остаток вечера я потратил, стараясь любыми способами избегать собственной дочери. Я был очень сердит из–за её выходки и не доверял себе, боясь, сказать что–нибудь обидное. Если ты не можешь сказать что–то хорошее, лучше вообще не говори. Каждый раз, когда я взглядом натыкался на пакет с книгами, который привезла Белла, то закипал. Я знал, что когда у Лиз такое состояние, с ней бесполезно говорить, поэтому позволял ей побыть одной, после она испытывала раскаяние и сожаление, и обычно это происходило очень быстро.

Суббота была длинным, напряженным днем, поскольку весь мой график оказался плотно расписан. На каждом своем перерыве я пытался дозвониться до Беллы, но всегда натыкался на автоответчик. После отправки еще нескольких сообщений, начал чувствовать, что, возможно, последняя драма в доме Калленов стала для неё финальной каплей, и она поняла, что игра больше не стоит свеч. И наши отношения не стоят этого.

Мне стало немного легче, когда я пришел домой и обнаружил на автоответчике сообщение от Беллы. Её голос звучал устало и немного грустно. Я прослушал её сообщение несколько раз, пытаясь убедить себя, что все замечательно. И чем больше я слушал, тем страшнее мне становилось. В конце концов, я стер сообщение, не желая, мучаться и отвечать на один и тот же вопрос: «Что делать если...»

После беспокойной ночи, я был разбужен Энтони, забирающимся ко мне под одеяло и включающим телевизор. Привычный воскресный ритуал нарушился, когда Лиз так и не появилась, чтобы поболтать с нами и весело провести время. Я понял, что избежать разговора не удастся. После того как у Тони закончил традиционный просмотр мультиков, я подошел к двери комнаты Лиз и негромко постучал прежде, чем открыть её.

Элизабет сидела за своим столом, что–то яростно рисуя на бумаге, полностью игнорируя мое присутствие.

– Элизабет? – Её карандаш остановился, она медленно положила его на стол и повернулась.

– Нам надо поговорить о том, что случилась прошлым вечером, – сказал я. Лиз опустила взгляд на свои колени, но не раньше, чем я успел поймать сожаление в её глазах. Я вдруг почувствовал надежду, что она поняла свои ошибки, и этот конфликт быстро закончится.

– То, как ты поступила с Сетом, было неправильно, – прошептал я. Лиз не подняла головы, но медленно кивнула. – Что ты собираешься сделать, что бы исправить ситуацию? – Элизабет подняла голову, и наши взгляды встретились. Я был поражен, когда увидел в её глазах все тот же вызов, брошенный мне вчера, а раскаяние, что было в её глазах минуту назад, полностью исчезло.

– Ты заботишься о нем больше, чем обо мне, – я покачал головой на её обвинение.

– Это неправда, – я хватался за любые способы дать ей понять, что только потому, что ей плохо, она не должна набрасываться с кулаками на людей. – Сет и Белла не заслуживают такого жесткого обращения. – Лиз посмотрела на меня, скрестив руки на груди и глубоко вздыхая.

– Элизабет, ты должна извиниться, а затем…

– Я не буду! – Лиз встала со стула и возмущенно топнула ногой. – Сет притащил какую–то гадость в дом, а потом хотел отпустить эту рептилию в моей комнате! Ты не заставил его извиняться! И мне все равно, что он сын твоей подруги! Мне он не нравится, и я не буду извиняться!

Моя кровь закипала, пришлось сосчитать до десяти прежде, чем сказать что–то в ответ. Сет не сделал ничего такого, что уже десятки раз не проделывал Тони. Временами Лиз была чертовски упряма.

– Если это то, что ты считаешь верным, то сиди в своей комнате, пока не будешь готова вести себя, как и подобает леди, – я медленно закрыл дверь за собой и прислонился к стенке в коридоре. Я мог слышать, как она закричала от обиды, а затем побежала к кровати, её приглушенные подушкой рыдания доносились даже до холла. Что делать, чтоб она увидела, что Белла и Сет вовсе не злодеи? Когда я зашел к себе в комнату, большой белый пакет из книжного магазина привлек мое внимание.

Опустившись на колени, я вытащил несколько книг и остановился на книжке с яркой обложкой, которую не видел раньше. Пролистав несколько страничек, я почувствовал, как защипали от слёз мои глаза, ведь я попал, чего Белла хотела добиться этими книгами. Она желала попасть в мир Лиз. Надеялась, что это поможет сокрушить стены, что возвела между ними моя дочь. Закрыв глаза, я застонал, вспоминая, как Лиз полностью проигнорировала попытки Беллы заинтересовать её книгами во время ужина. Я вытащил свой мобильный из кармана и набрал номер Беллы. После двух гудков мой звонок перенаправился на автоответчик, и я задумался: повесить трубку или оставить сообщение?

– Белла, это Эдвард! – я замолчал, думая, что сказать. – Я не говорил с тобой на этих выходных, поэтому надеюсь, все хорошо, – в голове крутились миллионы вещей, о которых я хотел рассказать ей.

– Слушай, Я... – «Что я? Извини меня за то, что моя дочь ненавидит тебя? Я выдохнул. – Я скучаю, пожалуйста, перезвони мне.

Повесив трубку, я заволновался, что, не отвечая на звонки, она просто избегает меня. Белла планировала провести сегодняшний день со мной, но это было до инцидента в ту ночь. Может быть, ты просто беспокоишься из–за пустяка, Эдвард. Может быть, они с Сетом просто решили что–нибудь сделать вместе, вместо того, что бы сидеть и ждать твоего звонка.

Я застонал, запуская руки в волосы. Оглянувшись, бросил взгляд на пакет и принял решение, что Лиз нужно понять, что Белла сделала это для неё. Схватив пакет, я пошел к ней в комнату и без стука открыл дверь. Лиз за столом развернулась, когда я положил книги поверх, чем она занималась.

– Ты должна знать, что Белла купила эти книги для тебя. Она сделала это, потому что знает, ты любишь читать, и хотела поближе познакомиться с тобой. Если бы ты дала ей, хоть полшанса, ты бы это поняла, – я повернулся и быстро вышел из комнаты, захлопывая дверь сильнее, чем надо бы. Я устал танцевать вокруг Лиз, бегая перед ней на носочках. Войдя к себе в кабинет, плюхнулся в кожаное кресло и посмотрел на телефон. Я откладывал это слишком долго, поэтому просто взял трубку и набрал номер, который буквально жег мне дыру в кармане в течение многих недель.

– Привет? – прошептал тоненький голосок на другом конце линии.

– Привет, это доктор Каллен, позови папу, пожалуйста? – Я услышал, как она положила трубку и закричала через комнату, зовя отца. Я поборол желание повесить трубку. Очень долго я откладывал это, думая, что мы сможем сами справиться с ситуацией, будучи одной семьей. Однако за последние недели, я понял: Лиз нужна помощь, которую я не в состоянии оказать, потому что данная область выходит за пределы моей квалификации.

– Эдвард! – Низкий голос раздался в телефонной трубке. Я улыбнулся восторженному приветствию от друга, с которым не говорил в течение нескольких последних лет.

– Привет, Феликс. Как ты?

– У меня все замечательно! У Джанны и меня только что родился третий ребенок, мальчик.

– Мои поздравления, – засмеялся я, пока он рассказывал мне о своём прибавлении в семействе.

– Что я могу сделать для тебя, Эдвард? – тон Феликса изменился на знакомый, профессиональный.

– Ну, прошло уже три года со смерти Тани, и я думаю, что мне нужна помощь с Лиз.

– Понимаю, – он на минуту замолчал, затем вздохнул. – Эдвард, я могу порекомендовать нескольких специалистов, но это совместная работа, – я кивнул, понимая, что нам нужно сделать что–то вроде семейной терапии.

– Думаю, мы можем начать с детской психологии и консультации по затяжной реакции на потерю, а затем, возможно, провести несколько совместных приемов, – замахнулся я, надеясь, что это он подразумевал под совместными усилиями.

– Тебя это тоже касается, Эдвард.

– Замечательно, – согласился я. – Я только хочу помочь Лиз.

– Если ты хочешь увидеть какой–либо результат от моей работы с Лиз, ты тоже должен двигаться вперед, – в его голосе слышались нотки решимости. – Мы обсуждали это раньше, Эдвард, – я слегка усмехнулся, чувствую его заботу обо мне и моей семье.

– Если ты считаешь это нужным, я послушаюсь, – согласился я, пытаясь скрыть свое нежелание и стыд.

– Отлично! – Я почти мог видеть, как он ударил по столу в знак триумфа. Феликс доставал меня своим нытьем пройти консультации по потери близкого человека с тех пор, как мы похоронили Таню, но я категорически был против этого, слишком уж болезненно раскрывать свои тайны.

Мы были хорошими друзьями, и я почувствовал укол совести, из–за того, что потерял с ним всякие контакты. Было невозможно продолжать общаться с ним после смерти Тани. Каждый раз, когда я видел Джанну, я вспоминал Таню, болтающую с ней на кухне, сплетничающую о нелегкой жизни жены врача.

Феликс был в больнице, на обходе, когда я упал в обморок в ночь аварии. Он видел меня в моем худшем состоянии, и, если быть честным с самим с собой, это воспоминание было слишком болезненным, мне не хотелось проживать его каждый раз при встрече с Феликсом.

Тот сделал пометку, чтобы не забыть назначить время приема для Элизабет и меня в понедельник с одним из своих коллег, после мы закончили разговор, договорившись как–нибудь пообедать вместе. Я почувствовал, как с плеч свалился небольшой груз, и вещи в перспективе начали казаться чуть лучше.

– Папа? – Элизабет появилась в моей кабинете и неуверенно улыбнулась мне. Я помахал ей, и она робко двинулась в сторону стола, затем залезла ко мне на колени, держа в руках книгу в яркой обложке, что Белла купила для неё. Мои руки зарылись в её мягкие волосы, когда она прижалась макушкой к моему подбородку.

– Мне очень жаль, – прошептала она. Я слышал слезы в её голосе, который вызвал во мне глубочайшие чувства. Наклонившись, я поцеловал её в макушку.

– Я не тот, перед кем ты должна извиняться, – она кивнула, а затем подняла свое заплаканное лицо и посмотрела на меня.

– Разве мы не можем не говорить о Белле или Сете? – умоляла она. Я задавался вопросом, почему она избегает этой темы, но потом понял, что это, скорее всего, близко к признанию проступка.

– Что у тебя тут? – спросил я, она пожала плечами и протянула мне книгу.

– Можешь ли ты почитать мне? – Достаточно долгое время, она не просила меня об этом. Мне было совсем несложно, но она настаивала, мотивируя тем, что хочет читать те книги, которые мне не интересны. Забрав книгу у Лиз, я открыл её.

Следующие полчаса мы провели, читая историю о маленьком мальчике, который потерял свою маму. Я чувствовал, как маленькое тело Элизабет тряслось от рыданий, когда я добрался до последней странички. Я притянул её ближе, отложив книгу на стол.

– Милая, что случилось? – спросил я, пока она продолжала рыдать. Ей потребовалась несколько минут, чтобы успокоиться.

– Я скучаю по маме. – Эти три небольших слова были настолько простыми, но имели такую власть, стоило их лишь озвучить.

– Ты думаешь, она на самом деле живет на небесах? – В этот момент, я понял, что еще никогда не садился и не говорил с Лиз о том, где сейчас её мама. А знал ли я? Всю жизнь я верил науке и доказанным фактам. Могу ли я говорить с дочерью о небесах, если сам не знал, что там и как. Есть ли это на самом деле? Это требовало немного веры, не знаю, была ли она у меня. Может быть, до смерти Тани я и не исключал мысль о Боге, но теперь? Как Бог позволил произойти таким ужасным вещам как Элизабет, растущая без матери? Однако мысль о том, что Тани больше нет ни в каком виде, непозволительна. Так что я поделился с дочерью своими мыслями.

– Хотел бы думать, что есть такое прекрасное место, как в книге, где твоя мама делает те же вещи, которые приносили ей удовольствие здесь, – Лиз громко фыркнула, прежде чем

– Знаешь, что твоя мама очень любила работать в саду? – спросил я, когда Лиз посмотрела на меня и покачала головой. Я кивнул, говоря, что все было именно так.

– Ты знаешь, где сейчас находится джакузи? – Лиз кивнула. – Задолго до того, как мы туда его установили, на том месте был небольшой участок свободной земли, где мама выращивала самые красивые анютины глазки.

Следующий час Лиз и я провели, говоря о Тани. Я рассказывал дочери, что её мать любила, что не любила, какой у неё был любимый цвет и любимое лакомство. Элизабет впитывала информацию. Печальный блеск в её глазах сменился счастливым мерцанием, когда мы закончили нашу беседу. Почему мы раньше не сели и не поговорили об этом?

Мы ни разу не упомянули о Белли и Сете, или о том, собирается ли она извиниться. Я понимал, что, в конечном счете, нам придется снова к этому вернуться. Но сейчас она была просто моей маленькой девочкой, а я – её папой. И на данный момент этого было достаточно.

OoOoOoOoOoOoOoOoOoO

Мои опасения, что Белла избегает меня, ушли на задний план, когда она слегла с легкой простудой. Я провел две ночи рядом с ней, обнимая и прогоняя мысли, что наше время скоротечно. Все было хорошо, пока она не поправилась, я не мог не заметить смятения в её глазах, которое отчего–то пугало меня.

Элис заверяла меня, что Белла с нетерпением ждет нашего свидания, и что я напрасно переживаю, но было что–то определенно не то в поведении Беллы. Она фактически выпихнула меня за дверь за те два раза, когда я приходил проверить Сета. Её оправдания были какими–то надуманными.

После болезни Сета мы ни разе не побыли вместе и пятнадцати минут, поэтому к пятнице я почти сошел с ума от беспокойства и неопределённости.

Белла подбрасывала Сета и Элис, а я остался, что бы захватить подарок. Я надеялся, что это покажет, как сильно я забочусь о ней и как дорожу временем, проведённым совместно. Для вечера у меня было несколько идей: мы могли бы пойти поужинать в один из ресторанов по Кэйнери Роу, если она не против, зашли бы в фортепьянный бар, где по выходным играет хороший джаз. Подъезжая к дому Беллы, я немного нервничал. Упрекая себя за такие мысли, я вышел из машины и направился к входной двери с подарком в руках.

Она открыла дверь, выглядя потрясающе в маленьком черном платье, которое великолепно смотрелось на ней, не прикрывая плеч, за исключением тоненьких бретелей. С застенчивой улыбкой она пригласила меня в дом; наклонившись, я нежно поцеловал Беллу. И тревога, снедаемая меня, испарялась, стоило ей взять меня за руку и повести к дивану.

– Какие планы на вечер? – спросила Белла. Она села и притянула меня ближе, глядя на пакет в моих руках. Я передал его ей, она немного нахмурилась, посмотрела на меня, а после взяла пакет.

– Что это? – Она пристально смотрела на меня, и я понял, что должен был знать: она не любила подарки. С ней приходилось трудно, например, если мы ходили куда–то и нам приносили счёт. Я подтолкнул коробку и улыбнулся.

– Открой, – поощрил я. Она еще раз с любопытством посмотрела на меня, а потом развязала бант. Когда это было сделано, она снова посмотрела на меня, как будто хотела что–то сказать, но я лишь покачал головой и снова подтолкнул к ней коробку.

– Пожалуйста, просто открой, – просил я.

– Эдвард, ты не должен покупать мне подарки…

– Знаю, но думаю, тебе стоит поторопиться, неизвестность меня убивает, – усмехнулся я, когда она разорвала бумагу, под которой оказалась коричневая картонная коробка. Осторожно, она открыла крышку, обнаруживая пузырчатую упаковку и ткань. На мгновение Белла потрясённо посмотрела на меня, замотала головой, а затем отпустила взгляд на свой подарок.

Медленно, она подняла фигурку, спрятанную в упаковке, а затем начала разворачивать её. Я наблюдал за Беллой и заметил, как крупная слеза скатилась по её щеке. Небольшая улыбка затаилась в уголке моих губ, когда моя девушка вытащила стеклянную фигурку – дельфинов, что она показывала мне в витрине магазина, когда мы гуляли по пристани. Я потянул руку, и стер слезу, заставляя Беллу отвести взгляд от дельфинов и посмотреть на меня.

– Я заметил, какой грустной ты была, когда говорила о сломанной фигурке, но это не единственная причина по которой я приобрел её, – начал говорить я, а слезы все продолжали скатываться по её щекам. Наклонившись, я стер их поцелуем, перед тем как сеть и снова поймать её пристальный взгляд.

– Тот вечер на пристани был нашим первым неофициальным свиданием, – Белла по–прежнему ничего не говорила, а слезы не прекращались. – А потом мы были на Эсми вместе с детьми, они играли в носовой части яхты, – я пожал плечами и отвернулся, нервничая из–за того, что она молчала.

– Мне показалось, тебе они нравятся, – закончил я неубедительно. А потом почувствовал, как её маленькая ручка коснулась моей, поэтому повернулся и посмотрел ей в глаза. Они выражали столько ярких эмоций, что я задержал дыхание и ждал, пока она заговорит.

– Эдвард, я… – её голос дрогнул, и я больше не смог сдерживать желание прикоснуться к ней. Протянул руку к её лицу и вытер слезы. В глазах пытался найти что–то, что скажет, что ей понравился мой подарок.

– Спасибо, – наконец, прошептала она. Я нежно улыбнулся, удовлетворенный тем, что она приняла подарок. Наклонившись, попробовал пробежаться губами по её губам. Она ответила с тихим рыданием, заставшим меня врасплох. Я начал было отстранятся, но Белла сильнее зарылась руками в мои волосы, притягивая ближе и неистово целуя. Коробка от подарка прыгала на моих коленях, я быстро схватил её, поймав прежде, чем она свалилась. Потянувшись, положил коробку на стол, не разрывая поцелуя.

Я чувствовал, как еще одна слезинка скатилась по её щеке, и в моей голове прозвенел звоночек тревоги. Это было больше, чем подарок. Отстранившись, я тут же ощутил, как мне не хватает её губ на своих, и открыл глаза. Белла быстро отвернулась, смахивая слезы, пытаясь скрыть эмоции.

– Белла? – прошептал я. Пальцами взял за подбородок и осторожно приподнял лицо, что бы она могла посмотреть на меня. – Что такое, любимая? – она покачала головой, пытаясь вырваться, но я крепко держал её. – Поговори со мной, пожалуйста.

– Можем ли мы остаться сегодня вечером дома? – она открыла глаза, и я сделал бы для неё все что угодно, лишь бы только прогнать боль из её глаз. – Я просто хочу быть с тобой. Без каких либо помех, – я медленно кивнул, а потом встал и поднял её на руки, неся в комнату. Независимо ни от чего, её желания – всегда на первом месте.

Белла Свон–Блек

Я была благодарна ему, что он больше не задавал вопросов, а вместо этого взял меня на руки и понес в комнату. Спрятав лицо на его груди, я вдохнула мускатный запах его одеколона, стараясь запечатлеть в памяти каждую, даже самую мелкую деталь. Эдвард толкнул дверь моей спальни, включил свет и посмотрел на меня. Он ослабил хватку, и я соскользнула на пол.

Минуту мы стояли, глядя друг на друга, потом его рука осторожно легла на мою шею, большим пальцем он обвёл мою скулу. Когда наши взгляды встретились, я почувствовала, как еще одна слезинка сбежала из уголка моего глаза.

– Изабелла, – прошептал он мое имя, и новая трещинка образовалась на моём сердце, когда я услышала тоску в его голосе. – Пожалуйста. Скажи, чего ты хочешь, – я накрыла его ладонь своей, и закрыла глаза прежде, чем поднести его руку к губам и нежно поцеловать.

– Только тебя, – прошептала я, снова целуя его ладонь. Я посмотрела на лицо Эдварда и заметила в его глазах что–то больше, чем просто похоть и желание. Хотя они, конечно, тоже присутствовали, но помимо прочего в этом взгляде была нежность и обожание. Эти две эмоции были так похожи на любовь, что я уже начала думать, что, может быть, он полюбил меня. Всего только одну ночь, нашу последнюю ночь я хотела почувствовать, что он любит меня так же, как и я его. Так что вернулась к реальности, опуская собственные желания на волю.

–Эдвард, займись со мной любовью, – прошептала я, подходя ближе, моя грудь прижалась к его груди. Люби меня так, как просит моё сердце. Его пальцы запутались в моих волосах.

– Все что ты захочешь, моя прекрасная Изабелла, – его губы на мгновение застыли рядом с моими, а потом он нежно дотронулся до моей верхней губы и мучительно медленно поцеловал её. Я обняла Эдварда за талию и полностью растворилась в нем, пока его руки скользили по моей спине.

Эдвард продолжал облизывать и покусывать мои губы, его руки ловко расстегнули молнию на моем платье. Он провел ладонями по моему животу, медленно поднимаясь от груди к плечам, где нашел бретельки, на которых держалось платье. Одним быстрым движением, он смахнул их с моих плеч, и платье упало к ногам, оставляя меня стоять перед ним, облачённой в одни лишь крошечные трусики.

Поцелуями он проделал дорожку по моему подбородку, затем уткнулся лицом в шею и глубоко вздохнул. Эдвард разорвал поцелуй, вдыхая так необходимый воздух, но после я снова почувствовала как его губы, заставляющие меня стонать, продолжают свои исследования. Пальцами я работала над пуговицами его рубашки, в то время как его руки скользили вверх вниз по моей голой спине. Я стянула с него верх и принялась за его брюки, но он схватил меня за руки.

– Все только для тебя, любимая, – прошептал он мне на ухо, руками дотрагиваясь до моей шеи. Я запустила пальцы в волосы на его затылке и притянула ближе. – Позволь мне стать тем, в чем ты нуждаешься, – прошептал он, касаясь моих губ и разрушая последний барьер, возведённый мной. Все, в чем я нуждалась, было здесь – мой любимый, но волшебство исчезнет, как только действительность вернётся.

Слезы навернулись на глаза, его поцелуй превратился в страстный и голодный. Я старалась отбросить грусть и сосредоточиться на любви, шедший из глубины моего сердца. Я дорожила каждым мгновением, чувствуя его теплую кожу под пальцами, пока он снимал с себя одежду и осторожно укладывал меня на кровать. Память фиксировала всё, и то, как он поцеловал меня в бедро, прежде чем удалить последний предмет одежды. Я вспомнила, что нужно смотреть в его глаза, когда он скользнул в меня с нежностью и заботой. Я ловила каждое слово, которое он шептал мне на ухо, медленно двигаясь в моем теле, приближая и приближаясь к разрядке.

Только после того, как мы выбились из сил, и Эдвард заснул, я позволила действительности взять верх над фантазией. И тихо плакала в его объятиях, но в то же время благодарила Судьбу за эту прошедшую, ставшую последней для нас ночь.