Аллювиальные отложения

Относятся к материалам, переносимым проточной водой и осевшим под ее воздействием. Аллювий — материал, приносимый течением. Он включает гравий, песок, ил, глину.

 Одиннадцатилетние мальчики не должны плакать. Дейзи сказала ему это, когда однажды ночью услышала тихий плач, проходя в ванную мимо его комнаты. Она думала, что помогает ему. Похлопав его по спине, она предложила почитать Остров сокровищ. Его тетя читала им каждый вечер, обычно это было что-то из классической литературы. Остров сокровищ был его выбором.

До этого они читали Таинственный сад. Это был выбор Дейзи, но в любом случае он ему понравился (хоть он никогда и не говорил ей об этом). Она с насмешкой относилось к тому, какими злыми были Мэри Леннокс и Колин Крейвен. Властными и жалкими, конечно. Но он понимал их немного лучше, чем Дейзи.

Мэри жила в Индии без чьей-либо помощи, мать не любила ее. С Колином тоже самое — он был заперт в своей усадьбе, одинокий, и в вечном страхе что станет таким же горбатым, как его отец. И отец не любил его, так как у него были такие же странные серые глаза, как у матери.

Он думал о собственной матери... она не читала ему по вечерам, перед сном, так, как делала его тетя. После смерти отца, она часто лежала на его кроватке-пожарной машинке и плакала вместе с ним, прижимая к груди рубашки отца и просила его отвернуться, потому что не могла выносить его чертовы глазки-яблочки, смотрящие на нее.

Но ему больше всего нравился Дикон Соверби. Он бегал свободно, как белки или лисы. И он пах травой и листьями. В каком-то смысле Изабель была немного похожа на Дикона, за исключением того, что спорила с ним, часто. Может быть она была немного похожа на Мэри. Он всегда представлял ее на улице, катающуюся на велосипеде, перебирающуюся через ручьи, лазающую по деревьям (и часто с них падающую), с переброшенной на спину розовой гитарой.. И она всегда пахла землей, которая прилипла к ее коленкам и забилась под ногти, землей, которая придавала карий цвет ее глазам.

Тони стер остатки воспоминаний со щек и понял, что не плакал. Мысли об Изабель помогали. Но теперь в горле пересохло. Включив прикроватную лампу, он встал, чтобы попить. Ноги коснулись пола.

Скрип!

Он с воплем отскочил. Что-то вывернулось из-под его ноги, холодное и непонятное, как животное. Его глаза устремились на ковер, где... это... распласталось, широко раскинув крылья.

Это была большая, черная летучая мышь.

- Мам! Пап! - закричал он, бросаясь в коридор. Он не осмелился вернуться, на случай если она начнет летать по комнате. Он ждал, когда тетя и дядя придут спасти его, но они не слышали его с третьего этажа. Дейзи, однако, услышала.

Она вбежала в его комнату заспанная, встрепанные светлые волосы торчали в разные стороны, как у куклы Изабель. Она поправила свою желтую фланелевую пижаму и посмотрела на него.

- Летучая мышь, - воскликнул он, показывая на другую сторону своей кровати.

Нахмурившись, Дейзи пробормотала что-то неразборчивое и посмотрела в направлении, куда указывал его палец.

 - Фу! - отпрыгнула она, затем сделала шаг вперед. - Тони, дай мне свою бейсбольную биту. 

- Нет, ты не испачкаешь кишками мою Луисвильскую биту, она нужна мне для завтрашней тренировки.

- Прекрасно, - фыркнула она, схватив бейсбольную биту прежде, чем он смог остановить ее.

Разобравшись, она ткнула битой в черную вещь на полу. Улыбка медленно расплылась на ее лице.

Тони застонал.

- О Боже, я убил ее, когда наступил, верно? Ты должна была слышать ее писк.

Дейзи ткнула в нее сильнее. Мышь пискнула еще раз.

- Да, Тони, ты убил ее. - Затем она нагнулась, подняв ее, и бросила в него.

Он снова закричал. Но поймав ее, понял, что она не была покрыта пушком, как он думал в начале. Вместо этого, она была... как резина. Осторожно он понюхал летучую мышь. Да, именно резина. Это была подделка.

Его сестра согнулась пополам, безудержно хохоча.

- Вау! Для ребенка, она здорово тебя разыграла.

Он хмуро посмотрел на резиновую летучую мышь, бросая ее из руки в руку, затем ухмыльнулся.

- Да, разыграла. - Так вот почему она поднималась наверх сегодня. Она вовсе не забывала там свою куртку.

Он даже не заметил летучую мышь, лежащую на другой стороне кровати.

Позже, когда Дейзи вернулась в свою комнату и свет был выключен, Тони положил мышь на свою подушку и уставился на нее.

- Изабель, - выдохнул он. Вместо мыслей о матери, он засыпал с мыслями о том, как отомстить своей ловкой, очаровательной подружке. Желательно таким способом, чтобы не пришлось потом встречаться с шефом полиции Спун.

Шар — Речь неправильная, особенно Изабель. Я не могу залезть ей в голову. Даже не пытался в этой главе. - ЭК

Хмм, давай разберем по частям. Изабель была сорванцом. Зная теперь, что она лесбиянка, как, ты думаешь это влияет на ее характеристику? Твое отношение? Может стоит изучить под этим углом — подруга детства выросла лесбиянкой. - Шар

Это определенно находка, Шар. Вот чего не хватало — мыслей Беллы. Ее настоящих мыслей, не тех, о которых я догадывался или предполагал. Если я собираюсь описать ее точку зрения, как свою, ее нужно привлечь к этой истории. Если она готова, я хотел бы попросить ее помощи. Как ты к этому относишься? - ЭК

ЭК — Мы обсудим это лично. - Шар

0 0 0

Цвирк. Цвирк. Цвирк

Я услышала его снова. Этот неприятный стрекот выдернул меня из так необходимого мне сна, как раз тогда, когда мне удалось погрузиться в сладкое забвение, натянув на голову одеяло..

Цвирк-цвирк...цвирк-цвирк...цвирк-цвирк...

И еще один сверчок.

ЦвиркЦвиркЦвиркЦвиркЦвиркЦвиркЦвиркЦвиркЦвиркЦвиркЦвиркЦвиркЦвиркЦвирк.

ЦвиркцвиркЦвиркцвиркЦвиркцвиркЦвиркцвиркЦвиркцвиркЦвиркцвиркЦвиркцвиркЦвиркЦвиркцвиркЦвирк...

И еще два с лишним десятка сверчков отозвались эхом по всему дому. Я поглубже зарылась под одеяло. Это была вторая практически бессонная ночь, с тех пор, как я вернулась в Форкс и обнаружила, что моя квартира над особняком Свон-Вебер населена сверчками. Сначала я веселилась, вытаскивая их из моей гитары и шутливо выводя аккорды под их счастливый стрекот, как придурочная Диснеевская принцесса. Но в три часа ночи, так и не заснув, я выбежала из своей спальни, спустилась в свою комнату идей и блаженно рухнула на жесткий диван. Первым пунктом в списке вчерашних дел было найти сыпучую приманку для борьбы с вредителями и обильно посыпать ею весь периметр и плинтусы моего старого викторианского дома.

Это должно было решить проблему. Но маленькие дьявольские засранцы вернулись с удвоенной силой, радостно стрекоча в каждом закоулке. Они поселились за моим холодильником. Прыгали у меня в шкафу. Я даже заметила нескольких, отдыхающих в моей ванной на гнутых ножках.

Я пыталась представить, что я в походе, лежу в спальном мешке, пока успокаивающие звуки дикой природы... или просто сверчки... окутывают меня.

Цвирк... Цвирк... Цвирк...

Нет, не работает. Я посмотрела на свой будильник — четыре двадцать утра. С разочарованным воплем, я бросилась к моему компьютеру, вслепую выбравшись из постели, нащупывая выключатель.

Чертовы букашки. Будь они прокляты! Схватив с пола халат, я завернулась в него и взяла Грань Вайолет с тумбочки. Утром мне надо вызвать истребителя насекомых. А до тех пор, я решила, если не могу их победить, то присоединюсь к ним.

Я обернула покрывало вокруг ног и устроилась в удобном кожаном кресле, открыв страницу там, где остановилась прошлой ночью...

Русалки из альпийских озер были злобными, скользкими существами с волосами-водорослями и экзотическими лицами. Вайолет никогда не видела существ настолько неземных и эротичных. Мужчины и женщины протягивали к ним резиновые конечности, заманивая их в воду...

Должно быть, это произойдет здесь. Вайолет конец, русалки схватят ее и разорвут на куски. Но, на удивление, она едва спаслась. Вздох облегчения вырвался у меня из груди, и я углубилась в книгу. Спустя какое-то время я заметила, что способна отключиться от стрекотания сверчков, прочно обосновавшись в мире Вайолет...

Город Валь д'Изер был завален снегом и заполнен лыжниками, и то и другое отягощало деревянные гостиницы, делало людными сказочные улицы. Это было идеальное место, чтобы оторваться от Других, преследующих их, смешаться с толпой, восстановиться. Вайолет дышала, наслаждаясь тем, как выдыхаемый поток воздука сверкает и превращается в кристаллики льда, поблескивая в меркнувшем свете и уличных фонарях. Альпы возвышались, предостерегая их по пути, которому они все еще должны были следовать. Их массивные тени медленно надвигались на город, погружая его во тьму.

Вайолет подняла руку, та слегка дрожала. Она становилась слабее. Ее семья могла никогда не узнать... она лучше умрет, чем позволит им поверить, что она не смогла сражаться с Другими, что она недостаточно сильна...

Черт. Русалки в конце концов прокляли Вайолет. Так, может, это и была медленная смерть, а? Великолепно. Две сотни страниц сцены смерти, чтобы поднять настроение. Тем не менее, я углубилась в чтение.

Сначала я избегала его книг. Я не могла сделать этого — позволить себе погрузиться в его мысли. Но вскоре любопытство заставило меня читать Вампиров Спун Крик. Затем злость по поводу его экспуатации моей личности заставила меня прочесть остальные. Злость заставляла меня чувствовать себя так, будто я завершаю что-то. Что каким-то образом я причиняю ему такую же боль, какую он причинил мне. Даже сейчас я чувствовала как во мне поднимается раздражение, пока следовала за Вайолет и ее командой через Альпы, из Франции в Женеву. Но это больше не досаждало — я не испытывала той ярости по прошествии лет, даже если пыталась. Возможно, время немного залечило раны, оставляя мне только желание погасить эту тупую боль.

Когда-то по коже его рук побежали бы мурашки. Когда-то они вынуждены были бы развести огонь, чтобы предотвратить обморожение, их замерзшие конечности пульсировали и взывали к жизни. Теперь гранитные кости Виго не нуждались ни в тепле ни в холоде. Его тело было мертво и останется таковым. Прекрасно сохранившийся, как окаменелые аммонитовые отложения в осадочном слое, такой была его человеческая жизнь. Его тело было мертво — каменный памятник эпохи, которая минула давным давно.

Но его разум не был мертв и его дух, определенно, тоже. Виго рассматривал своих трех друзей, когда они тащили свои вещи во тьму гор, прячясь от того, что преследовало их. Он наблюдал, как Виктор устраивает усталую Вайолет у стены, убедившись, что ей удобно. Его остановившееся сердце билось для них, его семьи, этих ярких проблесков жизни. До тех пор пока они будут гореть, он будет, тоже...

Я вложила закладку в книгу и закрыла ее. Боль Виго била точно в цель, от этого живот знакомо скрутило. Мне нужна пауза, чтобы подумать. Что-то в истории Эдварда — в направлении, которое она принимала — меня крайне беспокоило.

Затем я поняла, что изменилось — повествование стало вестись от лица Виго.

Почему Виго, почему сейчас? Читатели мало что получали от Виго. Как правило, история рассказывалась от лица трех других вампиров. Я всегда полагала, что Эдварду не нравилось прописывать Виго, потому что в нем было слишком много от него самого, и он не хотел делиться этим напрямую с миллионами читаталей. (Конечно, у него не было сомнений в том, чтобы делиться нашими отношениями с миллионами людей, ублюдок.) Но на данный момент в истории, Вайолет все еще отражала атаку, чуть не приведшую к ее смерти, гадких речных русалок во французских Альпах и была в состоянии шока. Виктор и Вивиан, недавно воссоединились, и были слишком поглощены своей любовью, чтобы рассказывать историю. Поэтому такая работа выпала Виго.

Ну и что из этого было действительно выдумкой? Эдвард вбил мне в голову, что Вампир Вайолет была вымышленным персонажем, и только этот факт удерживал меня от того, чтобы швырнуть книгу в другой конец комнаты всякий раз, когда я находила о Вайолет что-то, что мне не нравилось. Эдвард, однако, несомненно был Виго — я могла видеть это в этой книге даже больше, чем в любой другой.

И когда Виго говорил о том, что нуждается в семье...

Означает ли это, что Эдвард одинок там, в Нью-Йорке? Сожалеет ли он, что оставил Форкс?

Я услышала звон будильника из спальни, прихватив с собой книгу, я отключила его и направилась на кухню, чтобы положить себе немного хлопьев. Ммм, Oatie-O's.

Моя мстительная сторона хотела бы радоваться его страданиям, если он действительно одинок. Когда наш брак закончился, именно я была той счастливицей, кому удалось остаться в нашем сплоченном форкском кругу. Эдвард был в изгнании по всей стране, в незнакомых местах. Но изгнание был его выбор. Он сослал себя, выбрав жизнь «меняющих разум экспериментов и художественного творчества» (как Эсми глупо назвала это), и Бог знает чем или с кем он баловался, пока не попал за решетку.

Может я слишком много вкладываю в это? Проецирую вымышленные страдания на человека из плоти и крови? Должна заметить, что мне было сложно поверить в то, что он несчастен. Он добился того, чего хотел — ворвался в безжалостную издательскую индустрию в виде Золушки, постепенно превратившись в принца Чарминга для целого мира женщин. Его творчество было глубоко авторитетным. У него не было ни одной никчемной истории. Его нередко связывали с высшими эшелонами творческих кругов Манхэттена, поэтому он должен был иметь соответствующие знакомства, по крайней мере.

Я сполоснула миску и запихнув ее в посудомоечную машину, направилась в душ. Эдварду всегда было нелегко заводить друзей. Он всегда был сдержан, не любил быть в центре внимания. И если у него были самые тесные отношения с Шарлоттой...

Шарлотта. Конечно. Я могла пнуть себя. Эдвард писал Грань Вайолет еще два года назад, до того как он начал встречаться в Шарлоттой. Два года назад, когда приезжал домой на День Благодарения...

Кажется, он справился со своим одиночеством с тех пор. Возможно, Шарлотта помогла ему в этом. Я съежилась, вспомнив слова Элис сквозь дымку мерло: Ты же не можешь ожидать, что он будет вечно один?

Не могу?

Фиолетовое небо раннего утра постепенно светлело до серого, стрекот сверчков прекратился. Я почистила зубы и снова открыла книгу, перечитывая дезориентированные мысли Виго. До тех пор пока они будут гореть, он будет, тоже...

Мне нужно поговорить с Эдвардом о его книге, четко и ясно. На кону не просто мое благополучие. Если он прилагает усилия, чтобы его вновь приняли, кто я такая, чтобы стоять на пути? Я могу быть лучше, пригласить его в компанию на пятничные ланчи, может быть даже спросить, хочет ли он полететь с нами в наше следующее рафтинг-путешествие. Ему нравится Колорадо. Мысль делить с ним каяк, грести с ним, когда мы завоевываем пороги, была привлекательной.

Но он будет делить каяк не со мной, не так ли? Он будет с Шарлоттой. Тем не менее, я могу пригласить его. И ее. Может быть. Семь лет достаточный срок, верно?

0 0 0

Когда я пришла на работу, одевшись в черное трикотажное платье и туфли без каблуков, первое, что я заметила, что сверчки эмигрировали вниз. Стрекот едва прекратился, когда взошло солнце (сверхъестественные маленькие чудовища), но я увидела нескольких промчавшихся через холл, обозначая свои территориальные претензии, в темное пространство шкафа.

- Вызови дезинсектора, - сказал мне Бен прежде, чем я смогла даже поздороваться.

- Поверь мне, я работаю над этим, - я потерла усталое лицо. Какого черта сверчки выбрали особняк Свон-Вебер для своего поселения?

В уголках глаз Бена появились морщинки. - Бессонная ночка?

- Да.

Мы согласовали наши планы пойти на ланч в Фишер Дели.

Второе, что я заметила, Кристин и Бет, наши дизайнеры только что окончившие колледж, смотрели на меня поверх стенок своих кабинок с хитрыми улыбками.

- Э... вы девочки, хорошо провели выходные? - спросила я озадаченно. Я бросила взгляд на свое платье, чтобы удостовериться все ли с ним в порядке. Все в порядке.

Бет рассмеялась и широченная улыбка появилась на ее лице. - Я думаю, мы должны спросить тебя о том же.

- Прекрасно, отличные выходные. Встретилась с друзьми. Хотя, мне не удалось выспаться в последние несколько ночей.

- Не сомневаюсь! Слшком много «встреч» с друзьями, если ты их так называешь, - воскликнула Кристин, подмигивая мне, и они взорвались смехом. Странно. Ох, мне нужен кофеин.

- Кофе есть?

Я кивнула. Они продолжали смеяться. Я пошла к кофейнику, и прежде чем проковылять в свой офис, наполнила кружку горячим, крепким, ароматным напитком. Мне сейчас крайне необходима чашка кофе, чтобы пережить это утро. Если компании по производству кофе хотят оказать влияние на коммерческую рекламу, им нужно показать отчаявшегося, лишившегося сна, ползущего на четвереньках человека, стремящегося к оазису в пустыне, говоря иными словами к кофе машине; а не сладкую парочку, выбирающуюся из постели субботним утром, обнимающихся с дымящимися кружками французского кофе. Я подула на кофе, пролистывая телефонный справочник в поисках службы по борьбе с вредителями.

- Прикит служба по борьбе с вредителями, - ответил грубый голос.

- Слава Богу! Вы нужны прямо сейчас.

- Какие вредители у вас завелись, мэм?

- Сверчки. Сотни сверчков. - Я описала свои бессонные ночи, как они были повсюду и трещали, трещали, трещали. Человек внимательно слушал мой рассказ, ахая в нужных местах, пока я не закончила.

- Вы уверены, что это сверчки, мэм? - с сомнением спросил он.

- Конечно, я уверена. Они с длинными лапками и усиками. Они прыгают. Они стрекочут всю ночь напролет. У парочки даже были цилиндры.(она еще шутит – прим.ред.)

- Мне просто нужно было убедиться, - ответил он. - Ваш случай довольно странный. Понимаете, сверчки имеют ярко выраженную сезонность. Как правило, они не появляются в домах до сентября, октября, пока не похолодает. - Я нахмурилась. К чему он ведет? - Если только кто-то не высыпал целое ведро сверчков у вас дома, я не понимаю, как это возможно.

- Послушайте, я говорю вам... - НЕТ. НЕТ. Нет, он не стал бы. Он не посмел бы.

- Кто-то хотел над вами подшутить, мэм? - продолжил дезинсектор.

О, этот ублюдок.

Я назначила встречу с Прикит на вечер, затем быстро зашла в свой компьютер и в мою личную почту. Конечно же, там было письмо от eacullen97, короткое и милое:

Служба по борьбе с вредителями Прикит: (978) 675-9036

Ха. Смешно. Даже номер был неправильным. Из любопытства я погуглила, куда бы привел меня номер, если бы я по нему позвонила ( скорее ад замерзнет, чем я наберу его). Я фыркнула — это была одна из фальшивых горячих линий, созданных специально, в том случае когда люди дают липовые телефонные номера, чтобы отвязались всякие подозрительные личности. Данная горячая линия была кажется для «звонка по пьяни».

Я набрала элегантный ответ:

Сверчки? Сверчки! И это все? Будь осторожен, Каллен, кто-то может подбросить ведро пиявок или муравьев, или тех египетских жуков, которые пожирают плоть заживо, в твою постель. И тогда Эсми будет серьезно расстроена тем, что у нее жуки в доме. Ты отъявленный-сукин-сын-набитый-булыжками-планктон. Пожалуйста, расскажи кто дал тебе запасной ключ от моей квартиры, и верни его назад. Б.

P.S. Спасибо за горячую линию. Я воспользуюсь ей, когда в следующий раз мужчина будет приставать ко мне, может быть.

Я нажала «отправить», так гордясь своей работой, что даже не подумала переслать это Лее для одобрения. Я продолжила проверять мой почтовый ящик.

Следующим была ерунда от Джейкоба, он прислал детали нашего скайдайвинга и кемпинга на ночь через две недели. Джейк был близким приятелем, и я попросила его организовать наше путешествие. Прогноз был многообещающим. Мне по-прежнему необходим был запасной план — может быть нам просто зарезервировать номер в гостинице и сделать набег на Сиэтл. Я молилась, чтобы небо было ясным.

Второе было от Леи, в котором объяснялось, что ни один веб-сайт пока не подхватил фотографию переодетого в женскую одежду Эдварда. Она собиралась дать им неделю, затем повторить попытку. Тем временем мы подходили к следующему этапу, и нам нужны будут маркеры и ограничение двигательных функций, если потребуется. Я втайне надеялась, что не потребуется.

Третьим было краткое сообщение от Элис: «Я хочу вступить?» Вступить? Я просмотрела дальше. А, в заговор Микки. Она тоже догадалась — неудивительно. Я позвоню ей сегодня вечером, спрошу, на самом ли деле она готова и как хорошо она владеет маркерами.

Было еще несколько писем от старых друзей из колледжа, вероятно насчет свадьбы, но у меня совершенно не было времени возиться с ними.

Пока я погружалась в свою бизнес-почту, я пыталась понять, когда Эдвард катался в Порт-Анджелес. Должно быть в воскресенье утром, до того как я вернулась домой. Плохая часть меня надеялась, что любопытство победило, и он осмотрел мою квартиру, может быть даже мою спальню. Я подумала, был ли он разочарован, обнаружив, что все там было только моим и свободным от любых напоминаний о нашей жизни вместе. Я вздрогнула от этой мысли. Мои мысли перенеслись в нашу однокомнатную квартиру-студию в Сиэтле... скрипучие деревянные полы, мебель с распродажи, свадебные подарки все еще в коробках, винтажные постеры в рамках и многочисленные фотографии нашей юности.

Снова и снова, мысленно возвращаясь нашу квартиру в Сиэтле, я каждый раз переживаю день, когда он бросил меня.

0 0 0

Я только что вернулась из книжного магазина университета Вашингтона, моя сумка была нагружена до смешного дорогими учебниками, которые мне нужны были для последнего года в колледже. Моя спина и руки были мокрыми от пота, потому что я тащила велосипед два лестничных пролета в квартиру, которую мы с Эдвардом снимали всего в нескольких кварталах от места его работы. После окончания Вашингтонского университета он получил работу копирайтера в местной еженедельной газете, пишущей в основном о культуре и искусстве. Он разрывался между безумными часами, проведенными в написании рецензий на концерты для редактора и работой до поздней ночи над своей новой книгой. А если учесть еще мой сумасшедший график в интернатуре, то становится понятным, что мы редко с ним пересекались. Я даже ни строчки не читала из его рукописи. Ничего удивительного — Эдвард делился со мной только законченными историями. Но он объяснил, что новая книга будет отличаться от всего, что он когда-либо делал, что-то о вампирах, сюрреалистических пейзажах и аллегории.

Прислонив велосипед к стене, я искала ключи. Дверь была не заперта. Странно, что он делает дома так рано? С глухим стуком я бросила сумку на шаткий кухонный стол и заглянула за шелковый экран, который мы использовали, как перегородку между спальней и остальной комнатой...

... Как много раз с того тошнотворного дня я прокручивала в голове это старое кино? Эдвард, лежащий на нашей постели, весь в поту после пробежки, уставший так сильно, что просто рухнул на кровать. И каждый раз, когда я вижу это, я пытаюсь заставить прежнюю себя — эту трепещущую, наивную девушку — остановиться на пороге спальни. Не делать следующего шага, не спрашивать, что случилось. Почему она не осталась за шелковым экраном и просто не насладилась Эдвардом, лежащим на кровати? В тот момент он был все еще моим мужем, все еще моим любовником. Если бы я знала, что это будет последним кадром нашего фильма, я бы медлила, не произнеся ни слова в его присутствии. Не спрашивай... не спрашивай... не спрашивай. Но откуда мне было знать? И я спросила...

- Все в порядке? - тихо прошептала я, потирая спину. Я почувствовала, как он вздохнул.

- Я переезжаю в Нью-Йорк, Белла, - хрипло прошептал он.

Я нахмурилась. В этом не было ничего неожиданного. Мы обсуждали переезд туда через год, после моего выпускного, чтобы он мог посещать Нью-Йоркский университет. Я что-то пропустила?

- Мне осточертело здесь, - продолжил он, все еще не поворачиваясь ко мне. - Моя работа, Сиэтл. Мне нужно уехать прежде, чем я застряну в Вашингтоне навсегда. Моя жизнь практически окончена, а мне всего двадцать три.

Я поморщилась. Это снова стресс. Должно быть, что-то случилось на работе.

- Просто продержись пару месяцев, дорогой, пока я не закончу учиться. Я знаю, это тяжело, зато потом мы сможем поехать куда ты захочешь.

Я попыталась повернуть его, чтобы он посмотрел на меня. Его лицо ничего не выражало, и это беспокоило меня. Я потянулась, чтобы провести рукой по его волосам, но он уклонился прежде, чем мои пальцы прикоснулись к бронзовому, потному, беспорядку на его голове. Он никогда так не делал — до этого никогда. По одному этому действию я поняла, что услышу сейчас что-то ужасное.

- Мне нужно уехать. Одному.

Я покачала головой, отказываясь слышать его. - Не будь смешным, Эдвард. Мы не можем просто собраться и уехать. Дай мне время подготовиться...

- Белла...

- Я могу перевестись в Нью-Йорк, - торопилась я, не позволяя его словам проникнуть в мою голову. - Или я могу взять год или два академического отпуска в школе, попытаться разобраться во всем этом. Раньше нам всегда удавалось.

Он пробежался руками по волосам, затем уронил их на колени. - Это бесполезно, Белла. Я уже принял решение. Мне очень, очень жаль. Я больше не могу быть твоим мужем.

Я была сбита с толку, поражена до онемения. Из всего, что он мог сказать, последнее, что я ожидала услышать, это что он меня больше не хочет.

- Почему? - я начала потихоньку сыпаться изнутри. - Есть... есть кто-то другой, с кем ты хочешь быть?

- Нет. - голос Эдварда сломался. Он смотрел на свои пальцы, крутящие обручальное кольцо. - Мы становимся другими людьми. Оказывается, ты была права — мы слишком молоды для брака, поженились раньше чем повзрослели. Мне очень жаль, - повторил он. - Я был неправ, когда давил на тебя...

Я видела это в каждой складочке его подавленного лица. Он все решил.

Почему, почему я позволяю терять свою бдительность рядом с этим молчаливым, несчастным, зеленоглазым мальчиком?

Мой Блекберри завибрировал, возвращая меня в настоящее. Я посмотрела на экран, рассмотрев номер Джейкоба сквозь мое затуманенное зрение. Я бросила телефон в ящик стола и захлопнула его в приступе отвращения к себе. Повторное появление Эдварда в моей жизни — это безжалостная чечетка на моей психике. И если я не буду осторожной, я потащу других вниз за собой.

Так я никогда не доделаю маркетинг-план для Клуба спелеологов Тихоокеанского Северо-запада. Схватив мою папку с проектом и легко стираемый маркер, я закрылась в комнате идей на все утро, подальше от звонков, электронной почты и воспоминаний.