Глава 14

2001

На парадном крыльце дома, упершись локтями в колени, которые нервно подергивались, в тишине сидел Эдвард. Его голова была низко опущена, а взгляд направлен на ступеньку, которую он видел между ног. Сегодня сильный ветер раскачивал растущие вокруг дома деревца, шелест листвы и шум чащи были единственными звуками, раздающимися извне. По плотным сизым тучам, которые затянули каждый кусочек светлого неба, Эдвард мог сказать, что собирался дождь.

С тех пор, как три недели назад пропала Изабелла, шел дождь, и каждый раз, когда он начинался, Эдвард мог представить только одно: насквозь промокшая и замерзшая, она совершенно одна дрожит, измученная болью и страданиями.

Было ли так на самом деле? Он не знал. Он хотел думать, что она в безопасности и в тепле, но знал, что шансы на это медленно тают.

Ветер трепал одинокую желтую ленту, отделяющую место преступления. Она была привязана к ветке дерева и проходила по границе дома -  последняя оставшаяся осязаемая деталь расследования. Её трепало ветром, кромсало и полоскало, ненастье почти поглотило её. Эдвард был удивлен, что отец не снял ленту и не избавился от нее, как от напоминания о том, что произошло неделями ранее, но если честно, он был уверен, что отец замечал её. Он был уверен, что отец достаточно разбирается в таких делах.

На подъездной дорожке и на лужайке перед Эдвардом было пустынно, один велосипед лежал сбоку. Не было автомобилей обоих родителей – его отец уехал бог знает куда на работу и черт знает, что делал, пока его не было дома, а его мать как и каждый день отправилась навестить маму Изабеллы, Рене. Спрятанная под тентом машина Эдварда собирала пыль в гараже. Отец отобрал у него ключи и запретил выходить из дома.

Он был наказан на месяц за вечеринку, за то, что разгромил дом, и за алкоголь с наркотиками. Эдвард рассмеялся над наказанием ему в лицо. Его девушка пропала, и его гребаная жизнь закончена. Разве этого мало для наказания? Это не помешало ему прочесывать лес в поисках зацепок. Он и не надеялся попасть в город. Фактически он не был там с тех пор, как детектив Феликс в течение нескольких часов допрашивал его.

Все остальное время он сидел дома, один, в тишине, отрезанный от внешнего мира и более чем взволнованный. Он загонял себя в пропасть, упиваясь жалостью к себе и утопая в откровенном страхе.

Страхе, потому что её до сих пор не нашли, и он действительно начинал бояться, что её никогда не найдут.

- Эй, - окликнул Джаспер и взял банку пива из общей упаковки и протянул его Эдварду. – Выпей это. Сегодня был непростой день.

Эдвард взглянул на Джаспера, своего единственного гостя за всю неделю. Другие друзья появлялись раз или два, но он был для них не самой приятной компанией. На самом деле, с ним вообще было лучше не находиться рядом. Они знали об этом, и он знал. Они держались на расстоянии, давая ему пространство. Но только не Джаспер.  Каждый день Джаспер приезжал на мотоцикле, просто сидел днем на крыльце и привозил с собой упаковку с шестью банками дешевого пива. Иногда они говорили, иногда не было произнесено ни слова. Он торчал здесь, пока пиво не заканчивалось, или пока не возвращалась мать Эдварда, а потом уезжал до следующего дня.

Так было заведено, стало привычным делом посреди вихря небытия. Эдвард негодовал – все возвращались к своей привычной жизни, но в то же время ценил этот жест. Это позволяло ему сосредоточиться на чем-то еще. На чем-то, чего он с нетерпением ждал.

Эдвард взял пиво, открыл его и сделал глоток теплой горьковатой жидкости.

- Спасибо.

- В любое время, - ответил Джаспер, приподняв свою банку пива.

- Как Элис? – спросил Эдвард, чтобы не молчать. Сегодня тишина действовала на нервы.

Джаспер выдохнул.

- Ну, она наказана. - Родители Элис наказали её на три недели за то, что она солгала шефу о том, где они были в ту ночь. -  Но она бы все равно никуда не пошла, так что наказание бессмысленно. Она борется.

Эдвард нахмурился, чувствуя вину. Джаспер взглянул на него, понимая, о чем друг думает, и покачал головой.

- Ты не можешь винить себя. Ты все сделал правильно. Тебе сложнее других. Но
Элис, она ранимая… знаешь, она хотела бы помочь… а детектив убеждает её не делать этого.

На этих словах Эдвард напрягся.

- Детектив Феликс?

- Да, он всем задавал вопросы, - сказал Джаспер, поставив пиво на ступеньку, и откинулся назад. – Он подробно расспросил Элис о Белле и о том, могла ли она сбежать. Ничего страшного, он не обвинял Элис, но она терялась и задавалась вопросом, не упустила ли чего-нибудь важного, что могло бы служить подсказкой. Она не видела причин для побега Беллы.

- Никогда, - твердил Эдвард, качая головой. Он сделал большой глоток пива. Сбежала? Нет, черт побери. – Белла ни за что бы не сбежала так просто.

- Я то же самое сказал Элис, но ты знаешь, какая она. Она не хочет верить, что случилось что-то ужасное и… будем честны. В нашем случае побег не худший вариант развития событий.

Эдвард ничего не ответил. Он знал, что так оно и есть, но не хотел этого признавать. Он молча допил пиво, выбросил банку и взял другую. Оставалось одно пиво до отъезда Джаспера… Эдвард знал, что он скоро уедет.

- А тебя? – спросил Эдвард. – О чем спрашивали тебя? Вы с Беллой были не так хорошо знакомы.

- Да, - тихо ответил он. – Он больше спрашивал о тебе.

Эдвард нахмурился.

- Обо мне?

- Да, о девушках, с которыми ты встречался прежде, вещах, которые ты делал. Думаю, он пытался представить, какими были ваши отношения с Беллой. Потом он спросил меня о Виктории.

- Виктории?

- Ага, знаешь, моей кузине? Той ночью она тоже объявилась. Он спрашивал, была ли она на вечеринке. Думаю, о ней упоминал Джеймс.

Эдвард моргнул, понимая о ком речь.

- Джеймс.

- Да. Они помирились той ночью. Вероятно, детектив пытался удостовериться в этом.

- Ты ведь не думаешь?.. – Эдвард потряс головой. – Проклятье, может, детектив думает, что Джеймс что-нибудь знает.

- Возможно.

- Ты ведь не думаешь, что он мог причинить Белле боль?

Молчание Джаспера говорило красноречивее любых слов.

- Этот ублюдок, - Эдвард вскочил, паника настигла его. Они с Джеймсом никогда не были дружны. Если честно, Джеймс никогда не нравился Эдварду. Но у Джеймса были связи, и даже в таком крохотном городке как Форкс, было много путей, чтобы найти «травку». – Я видел его в ту ночь, когда искал Беллу. Он вошел через главный вход. Я спросил, не видел ли он Беллу.

- А он?

- Нет. Никто не видел.

- Я не говорю, что похитил или не похитил Джеймс Беллу, но я разговаривал с Викки после того, как пришел из полицейского участка, и она клянется, что вернулась домой в Порт-Анджелес до трех ночи. Я просто говорю, что…

Он не закончил, но в этом и не было необходимости. Эдвард знал, что Джаспер имеет в виду. Он тоже подозревал Джеймса.

- Думаешь, полиция его подозревает? – спросил Эдвард. – Думаешь, они проверяют его?

- Если бы я знал, - пробормотал Джаспер, - если бы знал.

Еще мгновение Эдвард стоял, но затем сел на место. Он ничего не мог сделать сейчас. И если бы мог, то что бы он сделал? Поехал бы к Джеймсу, спросил, что тот сделал? Смог бы заставить признаться?

- Хотел бы я, чтобы у нас были ответы, - сказал Эдвард. – Хоть что-то.

Они снова сидели в тишине несколько минут, допивая пиво. Вечерело, пиво почти закончилось, в этот момент послышался звук приближающего автомобиля. Машина замедлила ход, свернула на дорожку из гравия, ведущую к дому. Джаспер заинтересованно посмотрел на Эдварда, но тот не обратил на это ни малейшего внимания.

- Наверное, мама, - ответил он, небрежно отпивая пиво. Она ничего им не скажет и никогда не говорила. Черт, Эдвард задавался вопросом, замечала ли она, что они пьют. Она заходила в дом, не взглянув на него, не обращая внимания на то, что ей нужно обойти Эдварда и Джаспера, чтобы войти. Она всегда скрывала лицо. Он думал, что она прячет слезы. Поддерживать Рене было невыносимо.

Джаспер расслабился, отпивая пиво. Автомобиль остановился. Глаза Джаспера расширились, он поперхнулся пивом. Он вскочил, чтобы убрать с глаз банки. Отопнул их в кусты и пихнул Эдварда, чтобы заставить его что-нибудь сделать. Но Эдвард не шелохнулся. Он неподвижно стоял и смотрел вперед. Он крепко держал пиво, сминая алюминий, но не отпускал банку. Не выкидывал её. Это было бессмысленно.

Их застигли врасплох.

Автомобиль приблизился к крыльцу, дверь со стороны водителя открылась. Гравий похрустывал под каждым шагом ботинок, и этот звук, казалось, эхом раздавался по дворику. Он сохранял спокойствие.

Когда ботинки остановились прямо перед ним, Эдвард поднял взгляд, встречаясь с темно-карими глазами. Такими, черт побери, знакомыми, что ему стало больно…такие же глаза были у его дочери… дочери, которую Эдвард боялся больше никогда не увидеть.

Эдвард кивнул в знак приветствия.

- Шеф Свон.

Шеф Свон не кивнул в ответ. Он не поздоровался с Эдвардом. Его пристальный взгляд внимательно изучал Эдварда, его глаза сузились, когда он сантиметр за сантиметром рассматривал каждую деталь. Он задержал взгляд на пиве. А затем повернулся к Джасперу.

- Уитлок.

- Шеф, сэр, - мгновенно ответил Джаспер, вздрогнув. Его голос был безэмоциональным.

Пристальный взгляд шефа Свона вернулся к Эдварду.

- Вот так ты беспокоишься о моей дочери? Пьешь? Развлекаешься?

- Я бы не назвал это развлечением, - пробормотал Эдвард. – Мы просто…

- Как всегда слишком дерзкие. Ты не считаешься с представителями власти, да? Не ценишь жизнь.

- Ценю, - скрипя зубами, процедил Эдвард.

Шеф Свон снова повернулся к Джасперу.

- Уверен, твои родители были бы не рады узнать, что ты пьешь.

- Да, сэр. Вы правы.

- Тогда тебе лучше уйти прежде, чем я решу им позвонить.

Мгновение Джаспер поколебался, а затем, как бы извиняясь, посмотрел на Эдварда и направился к мотоциклу. Эдвард знал, что дорогу в три мили домой он преодолеет в мгновение ока.

Сердце Эдварда заколотилось сильнее, когда его друг исчез, и он остался один на один с шефом. Он медленно поставил пиво на крыльцо, его взгляд снова встретился со взглядом отца Изабеллы. Свон просто смотрел.

- Что вы хотите? – нерешительно спросил Эдвард. – Если вы собираетесь привлечь меня за употребление алкоголя несовершеннолетним, то мы могли бы просто позвонить моему отцу.

- Я не на службе, - только и сказал шеф.

- Хорошо, - отозвался Эдвард. – Тогда чего вы хотите.

- Я хочу, - злобно ответил шеф Свон, - знать, где, черт побери, моя дочь.