Глава 16

2001

Не хватало воздуха. Невысказанные подозрения и явные намеки звучали в словах шефа Свона.

Я хочу знать, где, черт побери, моя дочь.

Вздохнув, Эдвард отвел от него взгляд, вновь сосредотачиваясь на желтой полицейской ленте, привязанной к дереву.

- Я тоже.

- Просто… просто скажи мне, - в его голосе звучало отчаяние, а не злость, которую можно было услышать мгновением ране. - Что бы ни случилось… просто скажи мне. Пожалуйста. Я должен знать. Должен знать, что произошло. Я должен найти её. Я должен вернуть её домой.

- Я уже сказал вам, что не знаю, где она, - пробормотал Эдвард. – Я бы хотел знать, но не знаю.

- Пожалуйста, сынок, - шеф Свон продолжал молить, словно не слышал того, что сказал Эдвард. – Просто скажи мне. Мне нужно знать правду. Если что-то произошло, если произошел несчастный случай… мы все уладим. Только скажи мне правду. Скажи, что произошло.

Эдвард покачал головой и провел по волосам.

- Я не знаю, что произошло.

Тогда шеф Свон схватил его. Эдвард не ожидал этого. Боковым зрением он едва успел увидеть резкое движение шефа. Шеф Свон схватил его ворот рубашки и стащил с крыльца, по пути сметая пивные банки. Эдвард споткнулся, пытаясь восстановить равновесие. В нескольких сантиметрах от его лица было лицо шефа Свона. Воротник рубашки впился в шею, Эдварду было трудно дышать. Они находились так близко друг к другу, что казалось, их носы вот-вот соприкоснутся. Глаза шефа Свона налились кровью.

- Скажи мне!

Каждая мышца в теле Эдварда напряглась. Шеф Свон пытался вытрясти из него ответ. Сердце Эдварда бешено колотилось в груди, он не защищался, не желая еще больше выводить из себя шефа Свона. Он молчал, старался не показывать страх, хотя последнее, очевидно, у него не получалось. Наконец, гнев Свона исчез, он пристально посмотрел в глаза Эдварду, ослабив хватку.

Некоторое время они продолжали стоять, не разрывая зрительного контакта и не мигая. Эдвард едва дышал, пока шеф Свон не отпустил его. Он сильно толкнул его, но Эдвард устоял на ногах и не отвел глаз. Шеф Свон провел ладонями по лицу и что-то пробормотал.

Когда он вновь посмотрел на Эдварда, то в его глазах стояли слезы. Гнев растворился, и на его место пришло нескрываемое отчаяние. Он страдал, и Эдварду это было известно.

Он просил, молил, пытался выторговать её жизнь.

Он был подавлен и уступчив.

- Я дам тебе всё, что ты захочешь, - прошептал шеф Свон, борясь со слезами. – Только умоляю, отдай мне мою маленькую девочку.

Ошеломленный, Эдвард уставился на него. В тот момент он отдал бы что угодно, чтобы выполнить просьбу этого человека… чтобы вернуть ему Изабеллу… но это было ему не по силам. Он был также растерян, как и все остальные.

Несколько раз моргнув, Эдвард сел на крыльцо.

- Если бы я только мог.

Шеф Свон не отвечал. Спустя минуту оглушающей тишины Эдвард вновь сосредоточился на потрепанной желтой ленте, а шеф Свон развернулся и ушел.

- Ты пил?

Эдвард смотрел в темный потолок своей комнаты, смотрел, но не видел, слушал, но не слышал. В доме слышались голоса и шум, но он не мог разобрать ни слова. Он чувствовал, как слабеет, поддается отчаянию. Даже шеф потерял надежду?

Неужели надежда и правда умерла?

Вопрос его отца был первым, что он отчетливо услышал сквозь туман забвения, но у него не было сил, чтобы ответить.

- Эдвард Энтони Каллен. – Карлайл не проявлял эмоций даже когда ругал его. Эдвард задумался, неужели он всегда говорит таким тоном? – Когда я вернулся, на лужайке у дома были банки из-под пива. Я спрашиваю тебя: ты пил?

Закрыв глаза, Эдвард раздраженно вздохнул. Он знал, что отец так просто не уйдет, не оставит его в покое. Не открывая глаза, он взял лежащий на голой груди калькулятор, случайно нажимая на какие-то кнопки.

- Да.

Очевидно, именно такой ответ ожидал Карлайл (в конце концов, кто еще, черт возьми, станет пить пиво на крыльце?), но лишь вздохнул. Раздались шаги, и Карлайл приблизился к кровати. Эдвард открыл глаза, когда почувствовал, что отец сел на край кровати.

- Сядь, - приказал Карлайл.

Мгновение Эдвард колебался, но все же подчинился отцу. Он сел, все еще сжимая калькулятор, но не посмотрел на отца. Вместо потолка он смотрел теперь на письменный стол, на краю которого стояла фоторамка. На фотографии была Изабелла, его глаза наполнились слезами. Он не выдержал и отвел взгляд. Теперь он уставился в пол.

- Это вредно для здоровья, - сказал Карлайл. – Апатия, безразличие… ни к чему не приведут.

- Прошло лишь три недели, - выдавил Эдвард. Почему отец этого не понимал?

- Знаю, но, Эдвард, может пройти еще три недели или три месяца, или три года прежде, чем её найдут. И если на то пошло, то её вообще могут никогда не найти.

Он знал это, но эти слова были как удар. Эдвард вздрогнул, крепче сжимая калькулятор, который, возможно, он никогда не сможет вернуть ей.

- Ты не можешь отложить свою жизнь, - продолжал Карлайл, не обращая внимания на боль сына. – Ты должен подумать о себе, Эдвард. Ты не можешь отказаться от будущего из-за нее.

Эдвард снова поёжился, но на этот раз от гнева, а не от боли. Горький злобный смешок вырвался из его груди, от резкого звука даже у него самого пошли мурашки.

- Упускаю свою жизнь… ты всегда так о ней говорил, что быть с ней – это упускать свою жизнь.

- У тебя много возможностей, - продолжил Карлайл, ничего не отрицая. С того дня, как Эдвард представил Изабеллу родителям как свою девушку, отец как с цепи сорвался.

- Если бы ты открыл глаза и посмотрел, то увидел бы, что это почти…

- Не говори этого, - гневно выплюнул Эдвард, заставляя Карлайла замолчать на полуслове. – Не смей говорить, что… Нет… боже, даже не думай об этом!

- Я ничего не говорю, - сказал он. – Ну, точнее я не это имел в виду. Я лишь говорю, что когда одни двери закрываются, открываются другие. Не отворачивайся от других дверей, сын.

- Прекрати нести эту лицемерную чушь, - выпалил Эдвард. – Первая дверь не закрыта. Мы не знаем, что с ней произошло. Мы не знаем, где она, в порядке ли она.

- Возможно, что нет, - ответил Карлайл, - но одно мы знаем точно… она не вернется. По крайней мере, не к тебе.

Эдвард сузил глаза, гнев и подозрение бурлили в нем. Его отец знал что-то, чего он не знал?

- Как ты можешь так говорить? Откуда тебе знать?

Карлайл вздохнул и выдержал паузу.

- Я ездил сегодня к Чарли.

- Да, и? – Шеф ничего не знал, когда приезжал к нему, это было очевидно.

- Даже если она завтра вернется, несложно предугадать, что Чарли сделает все, чтобы ты не приближался к его дочери и на сто футов. Он не хотел, чтобы вы были вместе с самого начала, верно? Что ж, именно поэтому я так думаю.

- Это не было ошибкой.

- Ты можешь думать, как хочешь, но это не меняет главного.

- Чего главного?

Карлайл покачал головой и встал.

- Никакой выпивки больше. Возьми себя в руки и подумай о будущем для разнообразия.

Эдвард смотрел, как отец выходит из комнаты. Горечь и гнев бурлили под кожей, те слова всё только усугубили. Страх и боль, отчаяние и безнадежность достигли своего апогея. Он сорвался. Увидев, как его отец развернулся и вышел из комнаты, буднично и спокойно, Эдвард сломался. Крик, оглушительный и болезненный, вырвался из его горла. Из глаз покатились слезы. Ни о чем не задумываясь, он замахнулся и со всей силы, которую только мог собрать, и швырнул калькулятор. Он разбился о стену и с треском упал на пол.