Глава 6
2001

Снаружи мигали красные и синие огни, освещая погруженный во мрак дом. Их вспышки проникали в дом через открытые окна. Лужайка перед домом была забита более чем дюжиной стоявших без дела машин неотложных служб - полиции, скорой и даже пожарной. Вызывать все личные составы при отсутствии признаков преступления было нарушением протокола, но протокол не имел никакого значения, когда дело касалось одного из них.

Единственная дочь шефа полиции растворилась в воздухе.

Официальное расследование началось чуть менее часа назад, но следов Изабеллы нигде не было обнаружено. Поисково-спасательные группы уже прочесывали лес, из близлежащих районов прибывали волонтеры, чтобы помочь с поисками. Все было организовано и продумано, однако Эдварду казалось, что в этом нет никакого порядка.

Черт, когда все успело зайти так далеко?

Нервно подергивая ногой и сильно вцепившись в волосы, он сидел на черном кожаном диване в гостиной. Его мать сидела рядом и, стараясь успокоить сына, гладила его по спине, но это не помогало.

Он был измучен, страдал от похмелья и обезумел от всей этой неразберихи.

- Дерьмо, - выплюнул он, все еще не веря в реальность происходящего. – Это дерьмово.

Они были в дерьме.

Где она, черт побери?

- Твой отец уже едет, - тихо проговорила Эсми, её дрожащий голос перешел в шепот. Она старалась держать себя в руках. – Я наконец дозвонилась до него. Он едет прямо сюда.

После звонка в полицию Эдвард пытался связаться со своими родителями. Его мать примчалась домой из Порт-Анджелеса, куда уезжала на «выходные для девочек» с матерью Изабеллы, Рене. Но отец Эдварда, впрочем, как и всегда, был вне зоны доступа. Он рано уехал с выпускного – его вызвали на работу черт-знает-куда. Всегда находился какой-нибудь пациент, всегда находилось какое-то важное дело, всегда было что-то, что отрывало его от семьи. Вот в чем была причина недопонимания между отцом и сыном: кто угодно видел Карлайла Каллена чаще, чем сами Каллены.

Однако нельзя сказать, что они совсем не ладили. Их отношения обычно были почтительными. Карлайл все свое время посвящал работе, тогда как Эдвард предпочитал развлекаться. Они были противоположностями, которым не дано было понять друг друга никогда. Они были совсем не похожи, и, казалось, этот факт выводил Карлайла из себя.

Он смотрел на собственного сына как на чужого.

И дело было не только в особенностях характера Эдварда, которые входили в противоречие с отцовскими… также это было связано с жизненным выбором. Карлайл хотел, чтобы сын пошел по его стопам, поступил в Гарвард и изучал медицину. Однако Эдварда это совсем не интересовало, вместо этого он хотел остаться ближе к дому. Он принял приглашение к зачислению в Вашингтонский университет в Сиэтле для того, чтобы, как и прежде, видеться с Изабеллой на выходных.

- Он убьет меня, - пробормотал Эдвард, уронив голову на грудь и пробегая пальцами по волосам. – Черт, я труп.

Снаружи раздался визг шин – на подъездной дорожке затормозила машина, из-под её колес во все стороны разлетелся гравий. Спустя мгновение входная дверь распахнулась, врезавшись в стену. Эдвард поднял взгляд и напрягся – разъяренный, наполовину одетый, нечесаный и с отчаянием в глазах в дом ворвался шеф Свон.

Все верно, Эдвард был трупом. Только, возможно, вместо отца его прикончит Чарли.

Рене стояла позади него. По её щекам, оставляя дорожки, катились слезы. Пристальный взгляд Чарли метнулся по комнате прежде, чем наткнуться на Эдварда. Шеф Свон кинулся к нему так быстро и с такой яростью, что Эдвард отшатнулся от него. Он не успел ничего сделать - Чарли схватил его за грудки и рывком поставил на ноги.

- Где она? – прокричал он. Его лицо находилось в нескольких дюймах от Эдварда. – Где моя дочь, парень?

- Я не знаю, - заикаясь произнес Эдвард. – Я…э-э… Черт! Я не знаю!

- Что значит, ты не знаешь? А?

- Это значит, что я не знаю! Она исчезла! Я думал, что она, возможно, ушла домой. Я звонил вам!

На мгновение могло показаться, что на лице Чарли отразилось удивление, но оно быстро сменилось вспыхнувшим с новой силой гневом.

- Ты знал, что она пропала, и выжидал целый час, чтобы сообщить кому-нибудь? Что, черт побери, с тобой не так?

- Простите, - молил Эдвард. – Мы искали её! Клянусь!

- Это все твоя вина! – выплюнул Чарли, встряхивая Эдварда. – Это сделал ты! Ты всему виной! Моя дочь… она ушла, и все из-за тебя!

- Чарли! – одновременно воскликнули Рене и Эсми. Рене схватила своего мужа, желая утихомирить его, в то время как Эсми пыталась убрать его руки от своего единственного сына. Вряд ли это помогло, их вмешательство лишь распалило огонь, несущийся по венам мужчины. Он освободился от обеих и вцепился в Эдварда с еще большей ненавистью.

Он заломил его руку за спину и толкнул Эдварда к стене, ударив его лицом о белую штукатурку. Эдвард пытался сопротивляться, слезы жгли ему глаза, и он закрыл их, стараясь избавиться от физической и эмоциональной боли. В доме воцарился хаос: одни кричали, другие плакали, в то время как Чарли заломил Эдварду обе руки за спину и надел на них наручники.

- Ты арестован.

- За что? – воскликнула Эсми. – Чарли, умоляю! Прекрати это!

Он не обратил на нее никакого внимания, лишь резко дернул Эдварда и потащил его на улицу, помешав собравшейся в саду группе. Элис, Джаспер, Розали и Эммет расположились неподалеку от крыльца, рассказывая офицерам свои версии произошедшего. Они изумленно оглянулись на идущих. Чарли безжалостно толкнул Эдварда к полицейскому крузеру и грубо обыскал его. Он вытащил все из его карманов: ключи, бумажник, сигареты, самокрутки (вот черт) – и швырнул на капот автомобиля. Среди сигарет он нашел одну с марихуаной, но ничто не взбесило его так, как спрятанный в бумажнике презерватив.

- Я не отпущу тебя до тех пор, пока ты мне не скажешь, где она, - кричал Чарли, открывая заднюю дверь крузера и заталкивая туда Эдварда. – И когда мы найдем её, ты будешь держаться от нее подальше. Ты меня слышишь? Ты ей не подходишь! И никогда не подходил!

Шеф полиции захлопнул дверцу, оставляя Эдварда одного в машине, и ушел. Эдвард прислонился лбом к спинке переднего сидения. Самообладание покидало его. Слезы катились из его глаз.

Шеф Свон воспринял все так, как и ожидалось.

***

- Что ж, Чарли, я знаю, что ты расстроен… поверь мне, все мы тоже обеспокоены. Но вымещение зла на Эдварде никому не поможет. Это не поможет ни тебе, ни ему и уж точно не поможет Изабелле.

Спокойный голос Карлайла едва доносился до Эдварда, сидевшего на заднем сидении полицейской машины. В том, как говорил его отец, было что-то особенное: его голос был расслабляющим, успокаивающим, неторопливым и всегда твердым. Он мог успокоить кого угодно в любой ситуации. Вот почему он был хорошим доктором – умелый поход к больному.

Он мог заставить умирающего поверить, что смерть не так страшна.

- Но это моя дочь! – сказал Чарли, едва сдерживая слезы. – Моя маленькая девочка, Карлайл!

- Знаю. Мы все встревожены. Но здесь могло произойти все что угодно. И мы пока не знаем, что именно. На самом деле, я уверен, что она найдется и все это будет лишь большим недоразумением.

- Недоразумением? Она пропала!

- Так почему бы тебе не сосредоточиться на её поисках вместо того, чтобы заниматься всем этим?

Несколько минут они мерили пространство шагами, пока Чарли наконец не успокоился и не признал правоту доводов Карлайла. Чарли действительно хотелось верить ему. Черт, им всем этого хотелось. Конечно, Эдвард ждал того, чтобы она появилась и покончила с этим гребаным ночным кошмаром.

Но время неумолимо бежало вперед, минуты обращались в часы, а с ними таяла его вера. Юный и беспечный, но, возможно, больше не такой наивный.

Дверь полицейского крузера открылась, и без единого слова Эдвард был вытащен на лужайку перед домом. Чарли снял наручники, пробормотал что-то среднее между извинением и обвинением, а затем ушел, оставляя Эдварда наедине с Карлайлом.

Эдвард потер онемевшие запястья, а затем стер со щек дорожки от слез. Он повернулся к отцу, ожидая, что тот скажет что-нибудь, отругает за устроенную вечеринку, прочитает лекцию о безответственности, но Карлайл молча стоял там, пристально глядя на него осуждающим взглядом. На нем были серые брюки-слаксы и застегнутая на все пуговицы белая сорочка с рукавами, закатанными до локтя. Он выглядел расслабленным, почти спокойным, но глаза выдавали его истинное состояние.

В глубине их застыла ненависть. Ярость.

Прошли долгие напряженные минуты молчания, прежде чем к ним неуверенно подошел офицер. Детектив Феликс.

- Эдвард, буду признателен, если вы проедете со мной в участок, где мы сможем запротоколировать ваши показания… официально.

Эдвард медленно кивнул, все еще глядя на отца, который продолжал изучать сына пристальным взглядом. Прошла еще минута, прежде чем Эдвард развернулся. Он был готов направиться за детективом, когда Карлайл протянул руку и схватил сына за запястье.

Он сильно стиснул его руку. Эдвард вздрогнул.

- Хочешь, я позвоню адвокату? – спросил Карлайл, вопросительно изогнув бровь. – Или сам с этим справишься?

Ему не нужен был адвокат. Он ничего не совершал.

- Я смогу справиться с этим.

- Хорошо.

Карлайл отпустил его и направился к крыльцу, где, тихонько плача, его ждала жена.