Глава 7
2013

Эдвард уставился в грязный потолок - сон вновь ускользнул от него.

Это уже входило в привычку.

В свете уличного фонаря, проникающего сквозь грязное стекло окна, дешевая белая краска с желтоватым оттенком казалась почти коричневой. Он задался вопросом, всегда ли стены были такого цвета или они пожелтели от времени. Однажды он уже был здесь вместе со своими лучшими друзьями, когда учился в выпускном классе. Это был восемнадцатый день рождения Джаспера, и они забронировали номер, чтобы веселиться всю ночь. Он не мог вспомнить номер комнаты… семнадцатая или седьмая, а может, это та, в которой он находился сейчас – двадцать седьмая. Что он помнил точно, так это то, что провел ту ночь с Изабеллой. Впервые они сгорали в страсти.

Он лишил её девственности в грязном дешевом номере мотеля, пропахшем мускусом. Старое цветастое покрывало было подоткнуто под их головы. В кромешной темноте их губы сминали друг друга, заглушая её крики боли. Пьяные, они занимались сексом в комнате, полной валявшихся в отключке подростков.

Оглядываясь назад, он мог сказать, что был ужасным гребаным бойфрендом.

Несмотря на то, что все происходило в тумане наркотиков и алкоголя, казалось, Эдвард помнил события той ночи куда ярче, чем должен был. Может, это из-за того, что сейчас он видит мир иначе: мрачным и темным, блеклым и серым. Свет его жизни давно погас, оставляя его в царстве теней.

В постели он метался и ворочался, время от времени делая глубокие вдохи, чтобы оградить себя от нахлынувших воспоминаний, приносивших лишь душевные муки и боль. С каждым новым вдохом его легкие наполнял омерзительный запах: отвратительное сочетание плесени, нафталиновых шариков и сигаретного дыма.

Тем временем начинался новый день, вставало солнце. Эдварда тошнило – он был сыт по горло этим местом.
Выбравшись из кровати, он оделся во вчерашнюю одежду, вытащил из сумки толстовку и надел ее на себя. Укрываясь от внешнего мира, Эдвард натянул капюшон на свои спутанные волосы, вышел из комнаты и медленно побрел по улицам просыпающегося города. Он не поднимал голову, стараясь избежать нежелательного внимания к себе и боясь того, что его узнают. Так он прошел три квартала до круглосуточного мини-супермаркета.

Войдя внутрь, он старался не встретиться взглядом с молодым белокурым пареньком, работающим там. Эдвард прошел вглубь магазина, останавливаясь перед холодильником с огромным выбором энергетиков. Он просмотрел банки и взял самый большой Ред Бул, что был в продаже. В то же мгновение над дверьми звякнул колокольчик, и в магазин кто-то вошел. Эдвард закрыл холодильник, сжимая напиток, но обернуться ему так и не пришлось – от одного слова он застыл на месте.

- Шеф! – поприветствовал вошедшего продавец.

Вот дерьмо.

- Доброе утро, Ньютон.

Этот голос… это было так давно, но звук этого голоса Эдвард не забудет никогда. Тем летом этот голос много раз отчитывал его, допрашивал, осуждал, обвинял его в непостижимом дерьме посреди отчаяния и горя. Более того, этот голос стал последним, что он слышал, покидая город навсегда. Слова, которые годами преследовали его:

- Уезжай, - сказал он. – И клянись мне, парень, что никогда не вернешься сюда.

Услышав этот голос снова, он почувствовал себя маленьким и краснеющим от стыда.

Эдвард продолжал стоять, точно олень, пойманный в свете автомобильных фар. Он надеялся, что его не заметят. Сердце громыхало у него в груди, ударяясь о грудную клетку. Чарли и продавец болтали о рыболовных хитростях, пока шеф наливал себе чашку свежесваренного кофе.

- Что ж, я слышал о сегодняшних похоронах, - тихо проговорил Ньютон, внезапно сменив тему разговора. Эдвард почувствовал, как краска сошла с его лица. Он сделал несколько шагов в сторону, прошмыгнув в проход со сладостями, чтобы быть подальше от шефа полиции. – Думаете, все пройдет спокойно?

Шеф Свон на мгновение замолчал, добавил сахар и сливки в свою чашку. Взяв пластиковую ложку, он неспешно размешал свой кофе.

- Я не знаю.

- Вы ведь не думаете… ну, я имею в виду, вы же не думаете, что?..

- Я сказал, что не знаю, - рявкнул Чарли. – Потому что не знаю, парень. Просто не знаю.

- Да, вы правы, - сказал Ньютон. – Мне не следовало поднимать эту тему. Простите.

Оплачивая кофе, шеф Свон пробормотал что-то несвязное в ответ, а затем направился к выходу, так и не заметив Эдварда. Услышав, что колокольчик снова звякнул, Эдвард медленно развернулся и посмотрел в витрину магазина. В тот момент он увидел шефа полиции впервые за более чем десять лет. Выглядел он гораздо, гораздо старше своих лет, почти все волосы поседели на его голове, лицо покрылось морщинами. Он отяжелел на пятьдесят фунтов и в то же время стал хилым. Даже его глаза казались выцветшими и безжизненными, в них застыл отсутствующий взгляд, холодный и полный грусти. Он оглядел парковку, прежде чем забраться в свой крузер.

Думаю, это происходит, когда…

- Доброе утро!

Внимание Эдварда обратилось к продавцу, когда тот вновь заговорил. Его глаза были сосредоточены на Эдварде, доброжелательная улыбка играла на его губах. Выходя из оцепенения, он направился к прилавку, чтобы оплатить напиток.

Пожалуйста, только не узнавай меня.

- Доброе, - пробормотал он, доставая бумажник. – Пачку Кэмела, пожалуйста.

- Конечно.

Парень достал сигареты с витрины, в то время как Эдвард взял с прилавка черную зажигалку. Поколебавшись, он взял утреннюю газету и тоже бросил её на прилавок. Он оплатил покупки, используя единственную двадцатидолларовую банкноту, лежавшую у него в бумажнике, и вышел на улицу прежде, чем продавец мог попытаться завести разговор о чем-либо.

***

Вернувшись в отель, Эдвард быстро принял душ (вода была двух температур: ледяная и обжигающе горячая) и вышел в комнату. Небольшое белое полотенце было свободно обернуто вокруг его бедер, пока он расстегивал молнию сумки и рассматривал свой скромный черный костюм.

Пиджак стал узок в плечах, а брюки были немного тесны на заднице, но он все еще неплохо смотрелся для своих десяти лет. У Эдварда не было времени, чтобы купить что-нибудь новое, но если бы оно у него и было, то он уж точно не стал бы раскошеливаться на новый костюм. Он подумал, что это не имеет значения, потому что не хотел, чтобы его здесь видели.

Он не стал сильно затягивать галстук. Эдвард взял пачку сигарет и вышел на балкон. Сорвав с упаковки пленку, он бросил её на пол, достал сигарету и зажег её.

Он сделал затяжку. Дым наполнил его легкие и тут же со свистом вырвался наружу. Сильно закашлявшись, Эдвард согнулся, его лицо стало ярко-красным. В груди все жгло от нехватки кислорода.

- Боже, - задохнулся он, качая головой, когда стало чуть легче.

Он не курил долгие годы, но нахождение здесь, в этом месте, в этой комнате, связанное с необходимостью видеть всех этих гребаных людей вновь, возвращало его к подростку, которым он был когда-то.

Стряхнув пепел за перила, он вытащил свой мобильный. Он набрал номер Тани и слушал гудок за гудком, пока не включилась голосовая почта: «Это Таня! Оставьте мне немножко своей любви!».

Он, как и всегда, закатил глаза, когда она наигранно причмокнула перед звуковым сигналом.

«Привет, Ти. Это я. Звоню тебе, чтобы просто сказать, что я провел здесь прошлую ночь, и… знаешь, ну, это все тот же гребаный Форкс». Он замолчал. Она не знала, и он не вспомнил об этом, пока слова не сорвались с его губ. – «Возможно, мне не стоило приезжать вовсе, но так или иначе скоро все закончится. В любом случае, позвони мне, когда получишь это сообщение».

Он отключился и, прежде чем убрать телефон в карман, просмотрел список своих вызовов. Эдвард бросил сигарету и наступил на нее. Теперь у него в груди ужасно болело. Он вернулся в комнату.

Присев на край кровати, он взял газету и пролистал её до некрологов. Просматривая фамилии, Эдвард остановился на имени отца и удивился тому, что оно действительно там было. Он думал, что его мать одобрила это, несмотря на тот факт, что все, включая его отца, сказали бы ей не беспокоиться на этот счет.

Доктор Карлайл Каллен в возрасте шестидесяти одного года почил с миром 23 марта 2013 года. Церемония прощания семьи и друзей состоится позднее.
Родился в Сиэтле в 1951 году. Получил медицинскую степень в Гарвардском университете, затем вместе с семьей переехал в Форкс, Вашингтон. Большую часть своей жизни трудился хирургом в больницах Форкса и Сиэтла, в свободное время добровольно предлагая свою помощь в местной бесплатной клинике.
Любящий муж и отец…

Не в состоянии дальше читать, Эдвард разочарованно простонал и закрыл газету. Моя чертова мать…

Вытащив снова свой телефон, он набрал еще один номер. Раздался только один гудок, прежде чем хихикающая и запыхавшаяся Элис взяла трубку.

- Да?

Эдвард колебался. Её голос был слишком веселым.

- Алло? – сказала она, когда он не ответил. – Говорите.

- Э-э, да. – Эдвард провел рукой по волосам. – Я не помешаю?

Она ахнула.

- Эдвард?

На заднем плане голос, показавшийся ему несколько знакомым, эхом повторил его имя.

- Там Джаспер?

- О… нет, - сказала она, прочистив горло. – Я уже слышала, что ты в городе.

- Слышала? От кого?

- От… э-э…ну… Это длинная история. Мне нужно собраться. Хочешь остановиться у меня?

Эдвард открыл рот, чтобы ответить «да», когда снова услышал тот голос. Он выдохнул и покачал головой. Последнее, чего он хотел, это оказаться среди людей… даже если те люди когда-то были его лучшими друзьями.

- Думаю, что просто встретимся там.

- О, хорошо. Панихида состоится в час на старом кладбище. Помнишь, где оно?

Эдвард несколько раз моргнул.

- Конечно, помню.

- Что ж, увидимся там, - сказала Элис. – Пока, Эдвард.

Прежде чем повесить трубку, он услышал, как его кузина снова захихикала.