Инструкция от сестёр Мейсен – как отделаться от ловеласа за два свидания, одно утро после, четыре месяца ужасно неловких практических работ по макроанатомии, бесчисленные ночи вдвоем, результатом которых стало неожиданное и до странности взаимовыгодное сожительство, и одну поездку за пределы Филадельфии

Шаг восьмой: Помни: очень часто всё не так, как кажется. (Шикарная машина. Мои соболезнования твоему члену)

Прошло несколько недель. Я гадала, перестанет ли Каллен когда-нибудь сводить меня с ума? Проявления его самомнения и непомерного эго продолжали меня бесить, хоть они случались всё реже и реже. Но самые большие изменения происходили во мне. Я больше не замечала в себе желания обернуть руки вокруг его горла, тогда как желание обернуть свои ноги вокруг его талии посещало меня всё чаще. Сексуальная неудовлетворенность просто сводила с ума! Я заметила, что моя решимость пошатнулась.

Но было что-то ещё кроме этого. Чем больше я его узнавала, тем больше он мне нравился – и не только потому, что имел симпатичную внешность и превратился в приличного напарника в учёбе. Всё, чему я была свидетелем, вроде бы указывало на то, что, помимо всего прочего, он был ещё и порядочным человеком. И когда я наблюдала за ним, свернувшимся с книгой на полу в моей гостиной, я начинала задаваться вопросом, сколько из того, что я слышала о его сексуальной распущенности, было правдой? Может, он и выглядел, как сошедший с обложки «Gap», но это не обязательно означало, что он был повесой. Во всяком случае, выглядел он так, будто принадлежал этому месту. Хуже того, я начинала думать, что он принадлежал мне. А потом зазвонил телефон, и всё это отошло на второй план.

- Алло.

- Вам звонит ваша мама, вы оплатите звонок?

Это не очень хорошо.

- Да! – как только установилось соединение, я начала говорить. – Мам? Что случилось?

- Я в «Купере» (прим. редактора: речь о находящейся в Камдене многопрофильной больнице имени Купера, той самой, куда через 20 лет привезут после аварии Карлайла), навещаю дедулю, – ответила она. – Мне нелегко это говорить, солнышко, но ему стало хуже. Доктора говорят, что он вряд ли переживет эту ночь.

Я испытала не столько удивление, сколько облегчение. Дедушка мужественно боролся с болезнью Паркинсона; и я была признательна, что ему не придется больше страдать. Несмотря на понимание, что это к лучшему, мои глаза помимо воли наполнились слезами. Не успела я пролить и пару слезинок, как Каллен оказался со мною рядом и принялся растирать мои плечи своими мозолистыми руками.

- Нас к нему пустят в любое время, – продолжила мама, – но тебе лучше приехать как можно скорее. Маргарет дома, с тобой?

- Она на занятиях.

- Тогда она легко доберется в больницу, – сказала она, в голосе звучало облегчение. – Она может сесть на поезд до Бродвея (прим. редактора: Бродвей - это ж/д станция рядом с больницей Купера) и быть здесь через час.

- У меня это займет не больше времени, электрички ходят каждые десять минут.

- Вечером в электричках небезопасно, ты же знаешь. Возьми такси.

- Мне это не по карману. Доберусь на электричке, мам.

- Куда тебе нужно добраться? ­– прошептал Каллен мне на ухо.

Я прикрыла микрофон на трубке рукой.

- К моему дедушке – помнишь, тому, у которого болезнь Паркинсона?

Он кивнул.

- У него развилась аспирационная пневмония, и он, скорее всего, не доживёт до утра. Я хочу повидать его, пока не поздно, но мама внушает, как опасно ездить на электричке поздно вечером.

- Скажи ей, что я тебя довезу, – прошептал он.

- Как? Что ты собираешься делать? Повезешь меня на руле своего велика?

- Доверься мне, Эсме. – Он указал на трубку и жестом попросил ответить маме.

О боже, он просто чёртов гений! Как я могла не понять, что его предложение не более чем уловка, чтобы отвлечь мою маму от опасной поездки на электричке в одиночку, да ещё и вечером?

- Ладно, мама, не волнуйся, – сказала я в телефон, – меня друг подвезёт. Приеду сразу же, как только смогу. Люблю тебя, мам.

Я положила трубку и развернулась к Каллену.

- Ты просто гений! Я бы никогда не додумалась солгать, что приеду на машине.

- Ты не солгала. Я действительно собираюсь тебя отвезти.

- С каких это пор у тебя появилась машина? – спросила я.

- Хмм, с шестнадцати лет, – ответил он. – Конечно, сейчас я езжу не на той, что ездил тогда – ту я разбил. Хотя, по правде говоря, я разбил и вторую, и третью машины. Четвертую тоже, но это уже была вина Уэса. Какая разница? Смысл в том, что я могу отвезти тебя туда, куда нужно… – Он в раздумье наморщил лоб. – А куда тебе нужно?

- Больница Купера в Камдене.

- В Камдене? – он сделал шаг назад и сложил руки на груди. – Разве не он является столицей угонов автомобилей всего западного полушария?

- Поскольку, кажется, велик шанс, что ты разобьёшь свою машину ещё до того, как пересечёшь мост Бена Франклина, так ли важна криминальная статистика Камдена?

- Наверное, нет, – ответил он, натягивая пальто. – Встретимся на улице через двадцать минут.

Когда Каллен подъехал к нашему дому, я не сразу его признала. Опять же, никогда бы не подумала, что он появится, управляя этим.

- Садись, ­– сказал он, открывая мне пассажирскую дверь черного Порше последней модели.

- Ты совсем с ума сошёл?

- Почему ты так решила?

- Эта машина такая горячая, что сейчас задымится.

Он посмотрел на меня и рассмеялся.

- Ты думаешь, я её украл?

- А что? Не так?

- Нет.

- Хороший ответ, – пробормотала я, устраиваясь на пассажирском сиденье. – На случай, если нас задержат, копы не посчитают меня твоим соучастником?

Он снова заговорил после того, как мы пересекли половину моста: - Эсме, ты в порядке?

- Да.

- Уверена?

-  Каллен, если бы я не могла справиться с вероятностью смерти, я бы не поступала в медицинскую школу.

- Я не это имел в виду. Если бы я получил подобный звонок, я бы не чувствовал необходимости мчаться куда бы то ни было. Родственник, о котором шла речь, был бы уже мертв, а тот, кому поручили меня уведомить, фактически передавал бы сообщение, что мое присутствие необходимо на похоронах. Я понимаю, что мы не так давно знакомы, но у меня сложилось впечатление, что твоя семья не такая.

- Мы не такие.

- Тогда почему ты такая… спокойная?

- Потому что то, что происходит сегодня, к лучшему. Это проявление милосердия Божьего. – Я вздохнула, пытаясь понять, как лучше ему объяснить. – Сколько я себя помню, глаза дедушки всегда искрились, когда он видел Мэгги или меня. Даже когда не было медицинских оснований верить, что он вообще понимает, кто я такая, было достаточно одного его взгляда на меня, и я понимала, что он всё ещё с нами. А потом, когда это ушло – когда мы уже не могли заглянуть ему в глаза и увидеть, что он нас любит – тогда мы поняли, что действительно его потеряли. Его уход означает, что он обретёт покой, что он воссоединится с бабушкой на небесах. Это должно быть лучше, чем угасание в частной лечебнице.

Почувствовав его пристальный взгляд, я повернулась, чтобы посмотреть на него.

- Что?

- Я и не подозревал, что ты религиозна.

- Не могу сказать, что я очень религиозна, но я практикующая католичка. – Я достала распятие, одетое на шею, и показала ему. – В отличие от Мэгги, я ношу его не потому, что так делает Мадонна.

- Никогда не думал, что ты его носишь, – произнёс он, улыбнувшись.

Следующее, что я поняла – я улыбалась в ответ. Когда в машине опять повисла тишина, я потянулась через рычаг переключения скоростей и положила руку ему на колено.

- Я рада, что ты со мной, – сказала я.

- Это единственное место, где бы я хотел быть.

И почему-то я уже не думала, что он ведет свои игры.

Когда он остановился перед входом в больницу, Мэгги стояла там и курила. Её шокированный взгляд при виде меня, выходящей из Порше, превратился в изумленный, когда она поняла, кто был за рулём.

- Шикарная машина, Карлайл, – сказала она, помахав рукой с горящей в ней сигаретой. – Мои соболезнования твоему члену.

Я закатила глаза.

- Мэгги!

- Как будто ты не думала о том же!

- Вообще-то, не думала.

- Постой-ка, у тебя что, есть доказательство обратного?

Промолчав в ответ, я всё же почувствовала, что лицо загорелось жарким румянцем. Мне не требовалось зеркало, чтобы понять, что цветом оно практически сравнялось с моими волосами.

Спустя несколько часов все закончилось. Я сказала Каллену, что он не должен оставаться. Я могу переночевать у родителей, а утром вернуться в город на поезде, но он ничего не хотел слышать. Следующее, что я поняла – это что он сидит у круглого пластикового стола на кухне в доме моего детства. Меньше чем за пять минут мой отец смог выудить из Каллена больше информации, чем я за пять месяцев.

Выяснилось, что семья Каллена из Коннектикута. Его отец работал в строительстве, а мама была домохозяйкой. Каллен заявил, что не был близок со своим братом настолько, насколько хотел бы, и признал, что до встречи со мной и Мэгги не предполагал, что братья или сестры могут быть друзьями. Во время всего этого разговора я молчала. Видеть его в кухне моих родителей вот таким – с этой его ямочкой на подбородке и щетиной – казалось, должно быть некомфортно, но этого не было. Несмотря на причудливость ситуации, он выглядел совершенно непринуждённо. Не знай я, как всё обстоит на самом деле, подумала бы, что он хочет быть здесь – не только с моей семьёй, но и со мной. Хуже того, я осознала, что сама хочу быть с ним – не потому, что он великолепный, дерзкий и самонадеянный, а потому что он бросал мне вызов. И мне нравилось то, как я себя чувствовала, находясь рядом с ним.

А потом меня осенило – я в него втрескалась!

В университетский городок мы возвращались в полной тишине. И хоть его рука обнимала меня, пока мы шли от парковки до дома, когда я отперла дверь в квартиру, он не вошел внутрь вместе со мной.

- Всё верно, – констатировала я, пытаясь скрыть своё разочарование. – Раз Мэгги осталась у родителей, ты можешь для разнообразия поспать в своей собственной кровати. Ты, наверное, по ней соскучился.

- Не особенно. Я просто не хотел по умолчанию предполагать, что ты хочешь меня…

- Я действительно… – я сделала глубокий вдох, – … хочу тебя.

- В своей постели, или в своей жизни?

- Везде. – Я знала, что если посмотрю на него, то растеряю всё своё самообладание. Когда я заговорила снова, мои глаза были закрыты. – Я думаю, что влюбилась в тебя.

- Что?

- Я люблю тебя, Карлайл, и хочу, чтобы ты провёл со мной ночь.

Следующее, что я ощутила – его руки, обнимающие меня.

- Это единственное место, где бы я хотел быть.

______________

Перевод:  dolce_vikki
Редакция: leverina