Пытаясь отвлечься, я проверяю свою электронную почту и смотрю, есть ли у меня сообщения от Рене. Её бесчисленные вопросы выдают беспокойство. Бросив взгляд на часы, я понимаю, что ещё не слишком поздно для телефонного звонка.
– Дуайер.
– Привет, Рене, это Карлайл. Как жизнь? Я подумал, что лучше просто позвоню тебе, вместо того, чтобы писать на e-mail.
– Карлайл, привет! Как дела? Как Белла?
Прежде чем ответить, мне приходится поразмыслить.
– Думаю, нормально. Я не знаю… – со всей честностью, наконец, говорю я. – Не хочется так сразу тебя расстраивать, но Белла снова впала в состояние отрешенности.
– Хочешь сказать, что она закрылась?
– Да, если ты это так называешь.
– Что случилось? Её кто-то напугал?
Я сглатываю.
– Боюсь, что я. Я хотел осмотреть её голову после сотрясения мозга…
Рене перебивает меня.
– Сотрясение мозга!
– Да, в прошлое воскресенье Белла потеряла сознание и, упав, ударилась головой.
– О, Боже… – кажется, она в шоке, что совсем не удивительно. – И как она себя чувствует?
– Последние несколько дней она в основном провела в постели. У неё будет всё хорошо, никаких серьёзных травм нет, хотя, конечно, приятного здесь мало…
Не успеваю я закончить фразу, как Рене засыпает меня вопросами.
– Почему она потеряла сознание? Может, была слишком напряжена?
– Мы на самом деле думаем, что она упала в обморок из-за перенапряжения. Меня там не было, но, по словам Эсме, всё было очень хаотично. Неожиданно приехала девушка Эдварда и встретила Беллу на кухне, когда она была там совсем одна. Мы думаем, что именно это её встревожило. Полную историю я вышлю тебе на e-mail, хорошо?
– Конечно, – отвечает она, но я могу сказать, что она хочет знать больше. После недолгого молчания она продолжает:
– Кто с ней сейчас? Ты же сказал, что она закрылась?
–С ней Эсме. В прошлый раз она вытащила её из этого состояния, пытается и сейчас.
– Это хорошо. Хорошо, что она не одна. Эсме с ней говорит?
– Да. Это так важно?
– Ну конечно. Или ты думаешь, что в этом состоянии Белла не осознаёт, что вокруг неё происходит?
– Я думал об этом.
— Думаю, она живо ощущает своё окружение. Она закрывает свой разум, но не чувства. Это можно сравнить с тем, когда смотришь через стекло. Скажи Эсме, чтобы она продолжала с ней говорить. Белла вернётся, как только будет готова.
Я невнятно бормочу в знак согласия и на мгновение теряюсь в своих мыслях. Осознаёт своё окружение? Нужно будет провести некоторые исследования.
– А как ты, Карлайл?
Вопрос Рене отвлекает меня от раздумий. Кажется, я слишком долго обдумываю свой ответ.
– Я не знал, что всё будет именно так, – наконец, признаюсь я. Надеюсь, она поймёт меня и не подумает, что я сожалею о решении принять Беллу.
К моему удивлению, Рене смеётся, но это утешительный звук.
– О, Карлайл, ничто не могло подготовить тебя к этому. Думаю, ты справляешься замечательно. И знай, что ты можешь поговорить об этом со мной.
– Именно это я сейчас и делаю, – улыбаюсь я.
– Да, действительно. Но все-же, скажи, как она? В целом?
– Тебе нужно быть более конкретной, Рене. Я понятия не имею, какой она должна быть, ведь знаю её всего несколько дней. К тому же она переживает последствия потрясения мозга.
– Просто скажи, что ты думаешь.
— Когда в субботу мы привезли её домой, она казалась отстранённой. Но чем больше времени проходит, тем всё более напряжённой она становится.
Долгое время Рене молчит.
– Продолжай.
– Я не знаю, Рене, я не психолог. Но она казалась такой смиренной, почти покорной, когда мы встретились с ней впервые. Теперь же она как сжатая пружина, готовая сорваться в любой момент.
Рене на мгновение задумывается.
– Что ещё ты заметил в её характере?
– Можно точно сказать, ей хочется, чтобы все оставили её в покое, но что больше всего меня поражает, так это насколько у нее сильный характер. Учитывая то, через что она прошла, это кажется невероятным.
Рене тихонько смеётся.
– Да, её сила воли впечатляет. Что ты ещё узнал?
– Приступы тревоги. Реакция Беллы на окружающих её мужчин.
– Это происходит, да? У неё было много таких приступов?
– Да, больше, чем я рассчитывал.
– Как часто?
– Думаю, что пока и дня без них не проходило.
– Ох. Это действительно часто. Она была спокойнее, когда жила со мной.
– Эсме один раз применила с ней твой метод подсчёта, и это сработало, – говорю я.
– О, я рада это слышать. Но мне жаль, что она так часто подвергается приступам паники. Они опустошают её. И как ты справляешься с её молчанием?
Услышав её вопрос, я невесело усмехаюсь. Она сразу же понимает меня и, посмеиваясь, говорит:
– Ты не думал, что она на самом деле настолько тиха?
– Не думал.
— Я говорила тебе, что не слышала от неё не единого звука. Жаль, что мы не знаем, почему она перестала говорить. Я думаю, это как-то связано с Лораном, видимо он угрожал ей, заставляя никогда не говорить о том, что он делал.
На мгновение я задумываюсь над этим.
– Неужели это на самом деле могло так повлиять на неё?
Лёгкий шелест ткани на другом конце линии указывает на то, что Рене пожимает плечами.
– А если угроза была достаточно серьёзной? Возможно. Единственный человек, который точно знает, что с ней случилось, это сама Белла. И она явно не готова рассказать нам свою историю, так что нам остается только терпеливо ждать.
После этого Рене какое-то время молчит. Чувствуя, что она думает о чём-то, я ничего не говорю.
– Я знаю её много лет, Карлайл. Впервые она пришла ко мне, когда ей было только четырнадцать лет. Мне потребовалось почти два года, чтобы обнаружить суть того, что происходило между ней и Лораном. А затем я потратила ещё несколько лет, пытаясь понять, что же именно она переживала, живя со Стефаном и Ириной. Она очень хорошо это скрывала. Конечно, она была напряжена и я могла сказать, что она несчастна, но я должна была догадаться через что именно она проходила. Когда Ирина стала невменяемой, и всё казалось, стало намного хуже, я сразу же начала подыскивать ей другую семью, но мне нужно было забрать её к себе и не ждать, что произойдёт. Те семь месяцев должно быть стали для Беллы настоящим адом. И она никогда даже не намекнула мне об этом. Мне следовало понять это с самого начала.
На последних словах её голос срывается.
– Это не твоя вина, – я пытаюсь её успокоить. – Кроме того, тебе по закону было запрещено брать её в свой дом. По крайней мере, теперь ты можешь наблюдать за нею, к тому же ты сделала всё что могла, пытаясь забрать её у Стефана.
Рене тихо вздыхает, видимо пытаясь снова взять себя в руки.
– Ты оказалась права, Рене, и я счастлив, что ты обратилась именно к нам, когда тебе понадобилась семья для Беллы. Мы уже начинаем её любить.
– Да, она может расположить к себе людей, – я слышу улыбку в её голосе. – И всё же, Белла могла умереть, – с раскаянием говорит она.
– Но она жива. Она боролась со Стефаном и пришла к тебе. К тебе, Рене. И ты помогла ей. Ты забрала её от Стефана. Кстати, как дела с юридическими деталями?
– Ох, это ужасно, – возмущённо говорит Рене. – Стефан доставляет проблемы всеми возможными способами. Он не собирается отдавать её документы и не хочет отослать мне её вещи. Белле необходимо выдвинуть обвинения, пока не стало слишком поздно.
Белла никогда не свидетельствовала против Лорана. Он был осуждён и посажен в тюрьму совсем за другие преступления, а не за то, что он сделал с ней. И насколько я понял, она не хотела выдвигать обвинения против Стефана. Надеюсь, в один прекрасный момент она сможет нам объяснить, почему, потому что как мне кажется, это не только из-за эмоционального потрясения, которое неизбежно вызовет судебный процесс. Если б я был на её месте, то хотел бы, чтобы этот человек провёл за решёткой всю оставшуюся жизнь, но кажется, она с этим не согласна.
– У неё ещё есть время, чтобы подать на него, – говорю я. – Для начала Белле нужно начать приходить в себя.
– Да, это так. Расскажи мне что-нибудь ещё. Как она ведёт себя рядом с вами?
Я начинаю с первого, что приходит мне на ум.
– Эсме заметила, что Белла кажется более спокойной, когда получает прямой приказ? – даже не осознавая этого, моё наблюдение превращается в вопрос.
– Да, всё верно. Я также заметила, что она чувствует себя очень неловко, когда не знает, что ей делать.
– Как это? – меня это очень заинтересовало.
– Ну, Карлайл, из того что я узнала в течение тех двух недель когда она жила со мной, всем хозяйством в доме Стефана занималась она. Она знала, что ей нужно делать и что Стефан от неё ждёт. Возможно, после этого он был к ней менее жесток. Скажи мне, она уже пыталась делать какую-то работу по дому?
– Да, пыталась, на самом деле, – я пока не говорю Рене об эпизоде с рубашкой и ремнём. Всё это есть в письме, которое я уже собирался ей отправить.
– Скажи ей, что нужно делать или объясни, чего именно ты ждёшь от неё. Будь конкретен. Она будет благодарна за это.
– Даже не знаю, смогу ли я это сделать. Ты не думаешь, что для неё было бы намного лучше обрести некую свободу действий, чтобы делать то, что она хочет?
Задумавшись, Рене вздыхает.
– Думаю, она никогда не сможет делать то, что хочет. Она не знает, как расслабляться и как отдыхать. Похоже на то, что она не позволяла себе этого. Думаю, бездельничая, она чувствует себя очень виноватой. Назначь ей время для отдыха.
– В самом деле?
– Да. Карлайл, она чем-то напоминает компьютерную игру. Она не сдвинется с места, пока ты не скажешь, чтобы она это делала. Скажи ей пойти и почитать книгу или посмотреть телевизор. Скажи, как долго она может этим заниматься. Ты увидишь, это работает.
Потеряв дар речи, я что-то невнятно бормочу. Неужели мы действительно должны руководить ею подобным образом?
– Тебе сложно это понять? – ласково спрашивает Рене.
– Непросто, – признаю я.
– Всё будет хорошо. Как Эсме?
– Она молодец, – улыбаюсь я. – То, как она взаимодействует с Беллой, кажется просто чудом. Она уже несколько раз уговорила Беллу что-то написать.
– Хорошо, – отвечает Рене. – Это очень хорошо. Я говорила тебе, что мы с Беллой использовали очень простой язык жестов? Просто давая ей на выбор два варианта?
– Нет, не помню, но ты говорила, что общаться с ней будет легче, если мы начнём использовать её интуицию. Но, Рене, этим вечером я попытался предоставить ей два варианта и, казалось, она полностью напряглась.
На какое-то время воцаряется напряжённая тишина, а затем она говорит:
– И какие варианты ты ей предоставил?
— Я спросил её, хочет ли она сделать это в своей комнате или в моём кабинете, – как только эти слова слетают с моих губ, я сразу же понимаю, какую серьёзную ошибку допустил. – Мы остались в её комнате, потому что я подумал, что на своей территории она почувствует себя в безопасности.
Судя по всему по моему голосу Рене слышит, что я всё осознал. Когда она снова говорит, её голос кажется удивительно нежным.
– По твоему голосу я слышу, что ты уже понял, почему Белла отнеслась к тебе таким образом.
– На самом деле всё пошло не так, когда я, не задумываясь, потянулся к ней.
– Деятели, – выдыхает Рене, но в её голосе не чувствуется возмущение. – Ты её напугал. Легко забыть о том, как она реагирует на прикосновения. Но я всё же ожидала, что ты будешь об этом помнить.
Я слышу лёгкое обвинение в её голосе, но предполагаю, она знает, что я тоже себя за это корю.
– Прости.
– Это не у меня ты должен просить прощения. Белла – вот кто закрылся благодаря тебе.
– Я знаю. Но это не упрощает дело, и я не знаю, как мне дать ей понять, что я должен осмотреть её и ничего плохого не произойдёт.
— Будь откровенен с ней. Я знаю, что вы абсолютно честны со своими детьми. Почему бы тебе не вести себя так же с Беллой?
Да, почему?
– Тебе будет нелегко это принять, Карлайл, но ты должен выслушать, что я собираюсь сказать. Я понимаю, что ты хочешь проверить голову Беллы. Ты не уверен, потому что боишься напугать её и это понятно. Но если ты покажешь Белле свою неуверенность, это не исправит ситуацию. Ты должен сказать ей, что собираешься осмотреть её голову, а не то, что ты этого хочешь. Не спрашивай её, как она к этому относится. Вопросы заставляют её нервничать, потому что она боится последствий своих ответов. Не оставляй места для вопросов или колебаний, просто действуй. Делай это спокойно, говори ей о каждом своём шаге и увидишь, она сделает всё как надо.
Я в шоке после её речи.
– А что, если с ней снова случится приступ паники?
— Если ты будешь спокоен и собран, и будешь говорить с ней, этого не произойдёт, – с уверенностью отвечает она.
– Но что, если это всё же случится? Тогда мне нужно будет оставить её в покое, да?
– Я уверена, что паники не последует, но если это произойдёт, ты можешь попробовать посчитать с ней. Не отказывайся от неё. Пусть она знает, что ты рядом, что не причинишь ей боли и не станешь судить за её поведение. А потом, когда она успокоится, можешь продолжать. Я уверена, она справится. Но, если вдруг, она будет впадать в панику каждый раз, попытайся оставить её в покое, но не уходи. Постарайся не беспокоить её. Она вернётся, когда будет готова и очень хорошо, если в этот момент кто-то будет рядом с ней.
– Ты так хорошо её знаешь.
– Нет, Карлайл, это не так. Я совсем её не знаю. И сомневаюсь, что кто-то из нас когда-нибудь узнает, какая она на самом деле.
Какое-то время после этого мы молчим. Даже не знаю, смогу ли я сделать то, о чём просит меня Рене.
– Я могу спросить у тебя ещё кое-что? Как там Чарли?
Она задаёт свой вопрос очень неуверенно, словно боится услышать ответ.
– У него всё хорошо, – успокаиваю её я. – Всё по-прежнему, хотя, насколько я знаю, он встречается с женщиной из резервации.
– Правда? О, это хорошо, – улыбается она и я счастлив, что эта информация её не расстроила. В конце концов, она была замужем за Чарли немало лет, прежде чем оставила его, чтобы найти немного солнечного света и осуществить свою мечту – обрести собственную практику. Детей у них никогда не было. После их развода мы остались близкими друзьями, как с Чарли, так и с Рене, да и они временами всё ещё общались друг с другом. Расставшись, они сохранили хорошие отношения. Я вижу Чарли довольно часто, и наши встречи связаны не только с работой. Как шеф полиции нашего небольшого городка, он присутствует практически на каждом несчастном случае, жертвы которого оказываются в больнице. Кроме этого он частый и желанный гость у нас в доме.
Но Рене больше ничего не говорит о своём бывшем и снова меняет тему.
– Расскажешь мне что-нибудь ещё о Белле?
Застигнутый врасплох, я в растерянности.
– Что ты хочешь знать?
– Что угодно. Я хочу знать о ней как можно больше. Она хоть немного освоилась у вас?
– Я так не думаю. Я бы сказал, с каждым часом она становится всё более напряжённой. Словно ждёт чего-то.
– Да, ты уже это говорил. Скажи, она уже пыталась спровоцировать вас?
Я вспоминаю о том, как Белла швырнула в стену стакан, когда поняла, что мы без её согласия дали ей дополнительные лекарства.
– Она показывала свой характер, если ты это имеешь в виду.
– Что произошло? Ну, давай же, Карлайл, мне придётся вытаскивать из тебя каждую деталь?
– Она бросила в стену стакан со своим лекарством.
– Ох. И чем же это было вызвано? Или стало импульсивным действием?
– Боюсь, что это наша вина. Не сказав Белле ни слова, я дал ей дополнительные обезболивающие, потому что ей нужно было отдохнуть после сотрясения мозга. До этого момента она почти не спала. Когда Белла узнала, очень рассердилась.
Рене реагирует мгновенно.
– Боже, Карлайл! Как ты мог так поступить! Каким образом ты хочешь завоевать её доверие, когда, пытаясь заставить её уснуть, даёшь снотворное, тем самым лишив её небольшого контроля, который, как она думает, у неё ещё остался?
– Я был неправ, – искренне говорю я. – Я действовал, учитывая только её интересы. Ей необходим был сон. Я уже извинился перед Беллой. Сейчас, кажется, она уже забыла об этом.
Рене набирает воздуха, чтобы заговорить, но останавливается и начинает снова.
– Это хорошо. Но Карлайл, ты должен знать, что она хочет участвовать в собственной жизни. Она должна осознавать происходящее вокруг.
– Да, я буду работать над этим. Между прочим, Белла очень наблюдательна.
– Это правда, и меня совсем не удивляет, что она всё заметила. Ты бы удивился, узнав, как много она замечает. Она очень, очень умна и у неё превосходное чувство юмора, но думаю, она проявит его спустя какое-то время. Давай вернёмся к тому, что ты говорил. Чего она ждёт?
Я моргаю, когда она снова меняет тему, но, как могу, стараюсь ответить на её вопрос.
– Похоже, она ждёт, когда случится что-то плохое. И зачастую после этого начинает задыхаться. Мне кажется, эти приступы паники возникают, когда она слишком долго ждёт, а ничего не происходит.
– Это для меня новость, – бормочет Рене, и мне кажется, что она сказала это самой себе. – Но думаю, новость хорошая.
– Как это может быть хорошей новостью? – хмурюсь я. – Рене, ты видела её страх? Ужасно видеть её такой и мучительно понимать, что мы не можем даже прикоснуться к ней, тем более обнять, чтобы хоть немного утешить.
– Я знаю, Карлайл, знаю. Но всё же ты сказал, что она ждёт. Она ведь не закрывается, как только замечает, что кто-то к ней приближается?
– Я наблюдал совсем другое. В основном она просто застывает в страхе. А закрывается, я думаю, только когда сильно напугана.
– А начинает паниковать, когда, кажется, ждёт чего-то, но этого не происходит?
– Да, похоже на то. В субботу её что-то напугало, и она просто стояла, выжидая. Но когда ничего не произошло, защищая голову руками, она съёжилась на полу и начала задыхаться. Именно тогда Эсме считала с ней.
– Знаешь, что, по моему мнению, это означает, Карлайл?
Я качаю головой, прекрасно зная, что Рене этого не видит.
– Она хочет подождать и увидеть, что произойдёт. Это отрадное событие и большой прогресс, – волнение в её голосе растёт.
– Она хочет… прости, я не совсем понял, что ты имеешь в виду.
– Защитная реакция Беллы заставляет её отступать в своё подсознание и там пережидать. Она делает это превентивно – закрывается прежде, чем кошмар может начаться. Но ты только что сказал, что она не закрывается мгновенно, даже если ожидает, что ей могут причинить боль. Это значит, что она готова подождать какое-то время и увидеть, произойдёт ли это плохое на самом деле. Это замечательные новости. Это значит, что у неё появилась надежда.
После такого объяснения, которое стало для меня открытием и несёт в себе прекрасный смысл, я немного расслабляюсь.
– Я тебе говорила, что на этот раз у неё всё будет хорошо.
Я всё ещё потрясён и Рене посмеивается, когда понимает, что мне нечего сказать.
– Но всё же будь осторожен с ней. Не торопи её.
– Я бы не посмел.
Мы с Рене говорим ещё какое-то время, в основном пытаясь найти способ, с помощью которого могли бы ускорить юридические аспекты перехода Беллы в наш дом. И нам ещё предстоит убедиться, что Белла сможет получить все свои вещи. Она убежала от Стефана, не взяв с собой ничего, а все имеющуюся одежду купила ей Рене за те несколько недель, когда Белла жила в её доме. Она нуждается буквально во всём и хоть, деньги, конечно, не проблема, покупка новых вещей может ею стать. К тому же Белла может стать легче, когда сможет носить собственную одежду.
До этого времени мы должны найти способ уладить этот вопрос. Пока я думаю, что Элис могла бы помочь Белле подобрать одежду в интернет магазине, слышу стук в мою дверь.
– Входите, – говорю я. Взяв чашку, я делаю глоток своего чая, о котором совсем забыл. Он давно остыл.
Засунув руки в карманы, в мой кабинет входит Эдвард.
– Она снова запаниковала? – спрашивает он, кивком головы указывая на другой конец коридора, где находится комната Беллы. За легкомысленным тоном он пытается скрыть своё беспокойство.
– Не совсем. Она закрылась, как сделала это в прошлую субботу, – я не говорю «с тобой». Эдвард и так винит себя за тот случай.
– О. И что произошло?
– Я напугал её.
Я вижу в его глазах как беспокойство, так и облегчение, словно он рад, что не единственный, кому это удалось.
– А сейчас?
– Надо надеяться, всё будет хорошо. С ней мама. Как ты, Эдвард?
Он смотрит на меня. Рука, оставляет его карман и тянется к волосам.
– Вроде нормально, – он пожимает плечами. – А чего ты ожидаешь? – он делает круговое движение рукой, пытаясь дать понять, о чём он говорит.
– Я ничего не ожидаю, Эдвард. Думаю, ты справляешься замечательно.
Он фыркает и опускает взгляд, снова засовывая руку в карман. Я вижу, что его что-то беспокоит. Но я очень хорошо знаю своего сына – он скажет об этом, когда будет готов.
Движение в коридоре за спиной привлекает его внимание и, повернувшись, он смотрит, что же там происходит. Несколько мгновений спустя я вижу, что Эсме ведёт Беллу ко мне в кабинет.
Сделав шаг в сторону, Эдвард пропускает их. На какое-то мгновение их с Беллой глаза встречаются, я замечаю, и меня это удивляет. Затем Эдвард откашливается и, не сказав ни слова, выходит из комнаты.
Я перевожу взгляд с Беллы на Эсме. Белла выглядит полностью опустошённой, и я начинаю беспокоиться о её здоровье. Встав и медленно выйдя из-за стола, я пытаюсь вспомнить всё, что говорила мне сегодня Рене. Это будет своего рода вызов.
– Привет, Белла, – улыбаясь, начинаю я. – Рад видеть, что ты снова с нами. Я сожалею о том, что произошло.
Она смотрит на меня, не двигаясь. Я решаюсь последовать совету Рене.
– Послушай, я собираюсь осмотреть твою голову. Чтобы сделать это, мне необходимо прикоснуться к тебе. Я не причиню тебе вреда. Пожалуйста, сядь на диван.
К моему огромному облегчению, она садится, не отводя от меня взгляда. Она складывает руки на коленях и начинает заламывать их. Но она по-прежнему с нами.
Объясняя ей, что я собираюсь делать, кончиками пальцев я осторожно касаюсь её головы. Как только я делаю это, она начинает тяжело дышать, но не закрывается и не поддаётся панике. Эсме становится перед Беллой на колени и, глядя на неё, пытается морально поддержать.
Я не могу точно сказать, из-за чего это происходит, и не хочу проявлять высокомерие, говоря, что всё это благодаря моей новой манере поведения. Но Белла выполняет каждую мою просьбу и остаётся странно спокойной, когда я проверяю ушиб на её голове, гибкость шеи и даже как она держит равновесие.
Её дыхание тяжёлое, но контролируемое. Я вижу, что ей необходима вся сила воли, чтобы не поддаться приступу тревоги. Я понимаю, что её поведение больше напоминает покорность. Это почти жутко и не зная истины, я мог бы подумать, что она либо полностью игнорирует все мои действия, либо просто не осознаёт, что происходит вокруг неё.
Но я знаю, что сейчас это совсем не так. Она, скорее всего, сверхчувствительна и воспринимает всё с полной ясностью и ей необходима невероятная выдержка, чтобы не убежать и не закрыться в своём разуме. Я неимоверно ею горжусь.
Ушиб почти зажил, и я говорю об этом Белле. Ещё несколько дней она будет чувствовать последствия сотрясения мозга, но с каждым часом ей будет становиться всё лучше. Худшее уже позади. Белла никак не реагирует на мои слова, но я знаю, что она меня слышит. На лице Эсме я вижу облегчение.
Все мы опустошены после первой неудавшейся попытки осмотра. Усталость физически ощущается в комнате.
Белла всё ещё сидит на диване. Должно быть, её руки уже болят, потому что она по-прежнему заламывает их. Мне приходится противиться инстинкту, чтобы пытаясь успокоить, не накрыть её руки своими.
– Спасибо тебе, Белла. Я очень горжусь тобой. Ты всё сделала замечательно.
Она смотрит так, словно у меня выросла вторая голова, но тут же быстро отводит свой взгляд. Как было бы замечательно, если бы эта девушка позволила себе выражать свои мысли и дать нам понять, о чём она думает.
Эсме тихо спрашивает Беллу, хочет ли она есть или сразу отправиться спать. Белла, как всегда смотрит испуганно и неуверенно и нерешительно поднимает два пальца – очень простой, но удобный язык жестов, который она использовала прежде.
– Тогда иди, ложись, дорогая. Увидимся утром. Если хочешь, можешь запереть дверь, а если тебе что-то понадобится, не стесняйся попросить, хорошо?
Белла один раз кивает и когда Эсме расслабляется, встаёт и подходит к двери. Но прежде чем покинуть комнату, она останавливается и смотрит на меня. Опустив глаза, она кивает, словно благодаря. Затем выскакивает в коридор и, судя по звуку её шагов, практически бежит, и запирается у себя в комнате.
Я невероятно горд этой сломленной девочкой. Если Рене считала за прогресс то, что Белла не закрывалась, то я бы назвал просто чудом то, что произошло сегодня вечером.
Эсме встаёт и обнимает меня за талию.
– Хорошая работа, доктор, – говорит она, целуя мой подбородок.
– Хорошая работа, мама, – отвечаю я, возвращая объятия. – Как тебе это удалось?
Эсме пожимает плечами и прячет голову в изгибе моей шеи. Мне всегда очень нравится, когда она это делает.
– Разговорами, я думаю. Я на самом деле полагаю, что она слышит нас, находясь в таком состоянии.
– Да, Рене тоже так считает.
– Ты говорил с ней?
– Да. И узнал очень много нового.
– Расскажи мне.
– Расскажу. Но, если честно, я очень устал.
Эсме усмехается в ответ, и чувствую на шее её тёплое дыхание.
– Пойдём вниз, выпьем по бокалу вина и отдохнём немного. Думаю, дети тоже захотят знать, что случилось.
Соглашаясь с Эсме, я иду следом за ней и спускаюсь по лестнице.
~O~
Возможно, в этой главе вы нашли ответы на вопросы, связанные с прошлым Беллы и её поведением.
Что вы думаете о Рене? О Карлайле? О беспокойстве Эдварда;)) Кстати, со следующей главы он будет появляться намного чаще)) Давно пора)))
Форум вас ждёт))
Источник: http://robsten.ru/forum/19-1397-40
0
.
