Фанфики
Главная » Статьи » Переводы фанфиков 18+

Уважаемый Читатель! Материалы, обозначенные рейтингом 18+, предназначены для чтения исключительно совершеннолетними пользователями. Обращайте внимание на категорию материала, указанную в верхнем левом углу страницы.


Истерзанная/TORN. Глава 10.



Эсме смотрит через плечо на беспорядок, затем снова переводит взгляд на меня. Она ничего не говорит. И не набрасывается на меня. Даже со своего места я вижу, как она с трудом сглатывает.


Моё сердце грохочет в груди. Я сжимаю кулаки и быстро дышу через нос, глядя на Эсме и ожидая её реакции.

Стефан бы перепрыгнул через кровать и набросился на меня.

Лоран заверил бы меня в ложном чувстве безопасности и привлёк в свои объятия, пока его успокаивающие прикосновения не превратились в сковывающие.

Я не знаю, чего ожидать от Эсме. И рано или поздно, мне придётся узнать, но, если честно, мне плевать, что за этим последует. Они сделали уже многое – забрали то, что как я думала, по-прежнему принадлежит мне. Контроль над сознанием. Я доверилась им, позволяя подготовить лекарство

Чёрт.

Глупая девочка, видишь, что получилось? Ты это заслужила.

На мгновение я с ужасом представляю, что они могли сделать со мной, когда я была без сознания. Но с другой стороны… нет. Я всё ещё была в своей одежде, и кажется, слышала, как Эсме говорила, что не хочет сама переодевать меня.

Ну, она должна была подумать об этом раньше, перед тем как напоила меня наркотиками.

Блядь.

Эсме всё ещё стоит и просто смотрит на меня, без сомнения, решая, что же со мной делать. Я надеюсь только на избиение. Конечно, это был бы самый простой выход.

Я больше не верю обещаниям, что не будет никакого насилия.

Я жду.

— Ты расстроена.

То же мне, открыла Америку.

– Я пойду вниз и оставлю тебя, чтобы ты смогла успокоиться. Найди меня, когда будешь готова, и мы сможем поговорить. Просто поговорить, Белла. Никакого насилия, – голос Эсме спокоен, почти равнодушен, но на её лице я отчётливо вижу боль.

Не говоря больше ни слова, она покидает комнату, а я по-прежнему стою. Её шаги спускаются вниз по лестнице, и только когда я понимаю, что она больше не услышит меня, я всхлипываю.

Потом снова.

И снова.

Я наклоняюсь вперёд и, опираясь о кровать всё ещё сжатыми в кулаки руками, пытаюсь взять под контроль своё дыхание. Приступ паники в сочетании с потерей самообладания – это то, с чем я почти не сталкивалась.

К этому добавляется ещё кое-что, и я как раз вовремя добираюсь до ванной, где мой завтрак находит обратный путь наружу.

Когда рвота, наконец, прекращается, я прополаскиваю рот и, пошатываясь, иду в угол комнаты. Там я опускаюсь и сижу в течение долгих часов. Я слишком устала, чтобы думать. Я чувствую себя недостойной того, чтобы искать утешение в одеяле Рене. У меня ни разу не возникало желание спровоцировать её так, как я только что это сделала с Эсме.

Клянусь Богом.

С другой стороны Рене платили, чтобы она относилась ко мне хорошо, и мы обе знали, что я живу с ней временно. Но кажется, в глубине души я всегда понимала, что Рене не сможет причинить мне боль. Захотев, она с лёгкостью могла бы отослать меня обратно к Стефану. Но она этого не сделала. Она просто терпеливо ждала, пока я не окажусь совсем в другой части страны. Очень удобно. Правда?

Мои глаза закрыты, но время от времени я открываю их, пытаясь не потерять чувство равновесия. У меня до сих пор кружится голова, но теперь это не постоянно, а больше похоже на приступы. Я слаба от рвоты и головной боли, снова такой же сильной, как и вчера. Мне нужно поесть, и мне нужны лекарства. Но это значит, что мне нужно спуститься вниз и встретиться с Эсме.

С Эсме, которая, кажется, снова сдерживает своё обещание и ждёт, когда я спущусь.

Но что меня там ждёт?

Я сижу, жду, и заставляю себя терпеть.

Бывало и хуже. К примеру, Лоран, временами запирал меня в комнате и не выпускал по нескольку дней.

Я поднимаю руку, чтобы перетянуть её резинкой, пока мрачные воспоминания не поглотили меня полностью, но увидев фиолетовую от синяков кожу на запястье, отказываюсь от этого.

Я не могу больше этого делать. Я устала, встревожена, опустошена и чувствую боль.

Я считаю до пятидесяти и затем встаю. Головная боль поражает меня на полную силу и мне приходиться бороться с желанием лечь на кровать и забыть об окружающем мире. Я так устала бороться, так устала...

Вот чёрт. Нужно покончить с этим. Столкнуться лицом к лицу с последствиями и понять, куда двигаться дальше. Я смотрю на разбитый стакан и, натянув рукава, начинаю собирать в кучу осколки.

Что я наделала?

Взяв чемодан, который ещё со вчерашнего дня упакован и готов отправиться в путь, я спускаюсь по лестнице, не переставая держаться за стену, и не только из-за моего головокружения.

Спустившись, я сразу же вижу, что Эсме на кухне не одна. Я узнаю светлые, почти белые волосы Карлайла, которые аккуратно зачёсаны назад. Он сидит спиной ко мне, но я понимаю, что он прекрасно слышит меня.

Я отшатываюсь назад, в буквальном смысле, так как не знаю, чего мне от этого ожидать. Почему он здесь? Разве он не должен быть на работе? Сдержит ли он своё обещание о ремне?

Будь смелее, Белла. У тебя бывало и хуже.

Я ставлю чемодан и, выпрямившись, встречаюсь взглядом с Карлайлом. Эсме сидит напротив него, и даже не смотря на неё, я чувствую, как она взволнована. Но не рассержена.

– Хочешь уйти от нас? – спрашивает Карлайл.

Думаю, это зависит от вас.

– Мы не отсылаем тебя, если ты так думаешь, – из-за спины Карлайла говорит Эсме. – Я понимаю, что ты расстроена из-за того, что мы сделали, я на самом деле это понимаю. Но должна сказать, Белла, ты не очень хорошо поступила. Мы не накажем тебя за это – никогда. Но мы это и не одобряем.

Я стою и жду.

– Ты понимаешь это?

Я не реагирую. Я жду, когда заговорит Карлайл. По крайней мере, пытаясь дать ему это понять, я продолжаю смотреть на него.

Наконец, он начинает говорить:

– Мне жаль, что мы расстроили тебя, дав дополнительное лекарство. Но ты нуждалась в нём из-за сильной головной боли. Я не знаю, почему оно так сильно повлияло на тебя. Видимо, ты очень устала.

И этот человек называет себя врачом? Серьёзно?

Затем я начинаю осознавать его слова. Ему жаль, что они расстроили меня. Но он не жалеет о том, что сделал. Но не это беспокоит меня больше всего.

Если бы они просто сказали мне тогда, что дают дополнительное лекарство, всё было бы прекрасно. Но они действовали за моей спиной, не считая нужным ввести меня в курс дела. Видимо моё мнение для них не имеет никакого значения.

Иногда, очень редко, мне по-настоящему жаль, что я не могу разговаривать. И сейчас как раз один из таких случаев.

Я в замешательстве. Я хочу плакать, хочу бежать. Хочу скрыться и хочу бороться. Меня охватывает отчаяние, так как я многое осознаю. Я понимаю, что злюсь из-за того, что они, не говоря ни слова, напоили меня наркотиками. Я понимаю, что Карлайл и Эсме даже не сдвинулись с места и начинаю думать, что они не собираются набрасываться на меня и заставлять платить за мой проступок. Я понимаю, что возможно, более разочарована, чем зла из-за этой истории с лекарством.

Но разочарование означает, что у меня были какие-то ожидания.

Тогда, чего именно я ждала?

– Белла, пожалуйста, отнеси свой чемодан обратно в комнату. Мы никуда не отсылаем тебя, – отвлекая меня от мыслей, мягко, но уверенно говорит Эсме. – Если, конечно, ты сама не хочешь от нас уехать. В этом случае, просто сообщи нам, и мы сделаем всё, что нужно. Если захочешь, сможешь уехать завтра утром.

Я на секунду закрываю глаза. Открыв их, я смотрю на её лицо, и под спокойным фасадом вижу волнение во взгляде.

– Но я прошу, чтобы ты дала нам ещё один шанс. Для нас это станет знаком перемирия.

Я смотрю на неё, затем на Карлайла.

– Мы должны были сказать тебе, что дали дополнительное лекарство, – говорит Карлайл, когда я встречаю его пристальный взгляд. – Я сожалею об этом, Белла. Это, должно быть, очень расстроило тебя, и было недопустимым для нас. Можешь ли ты попытаться нас простить?

Такое чувство, что мир ускользает из-под ног. Он сказал, что понимает моё беспокойство, и он извинился.

Извинился.

Я выдыхаю, и словно что-то ломается во мне. Я в смятении и не могу закончить ни одну мысль, поэтому просто смотрю на Эсме и Карлайла. Эсме встаёт, медленно подходит ко мне и протягивает руку.

– Как же мне хочется сейчас обнять тебя, – шепчет она.

И мне… так жаль, что я не могу позволить себе почувствовать её объятья. Эти прошедшие несколько дней были просто безумными. Моё тело болит, а душа разрывается на части.

Я опустошена до самого основания.

И понимаю, что у меня нет больше сил бороться со всем этим. Не знаю, из-за того ли это, что я так сильно устала, или виновата откуда-то взявшаяся непонятная беспечность, но у меня нет сил, чтобы попытаться это объяснить.

Плотину прорывает. Я обхватываю себя руками и плачу.

~O~


Не помню, сколько времени я сидела на кухонном полу, рыдая и обнимая себя. Спустя какое-то время Карлайл уехал, а Эсме продолжала сидеть рядом, плача со мной и точно так же как и я, обнимая себя руками.

Помню, что временами я встречалась с ней взглядом, и каждый раз видела в её глазах что-то такое, что не могла объяснить, но точно знала, что в этом нет ничего плохого.

Эсме встала первой, спрашивая меня, не больно ли мне так долго сидеть на полу. Она уговорила меня поесть и выпить лекарство, позволив приготовить его самой. Она говорила со мной о разных вещах, просто случайные фразы о работе по дому, о её детях, о Карлайле и обо мне. Она сказала, что надеется на то, что я смогу научиться доверять им, и снова и снова извинялась за то, что не рассказала о медикаментах.

Она сказала, что очень хочет, чтобы я хотя бы немного попыталась общаться. Не полностью разговор, но может, по мелочам.

Она сказала, как гордится тем, что я дала ей понять, как мне не понравилась эта история и что даже немного рада тому, что я дала ей отпор, «хотя мне бы не хотелось, чтобы бросать стаканы вошло у тебя в привычку». Она сказала, что хочет точно знать, что мне нравится, а что нет. «Мы должны сделать это вместе».

Вместе.

Она просила меня, умоляла, чтобы я им в этом помогла. И это ужасно пугает. Раньше никто никогда не спрашивал меня, чего я хочу. Никого никогда не интересовало, нравится ли мне происходящее или нет. Всё всегда решалось за меня. Здесь же я встретила только доброту. Никаких угроз, никакой напряжённости. Нет, конечно, напряжённость существует, но потому что я здесь новенькая и меня никто не знает, но эта напряжённость не исходит от угрозы насилия. Я не видела здесь ничего такого, что могло бы на это указать.

Возможно, именно поэтому так трудно оставаться настороже. Я до сих пор не знаю, к чему это приведёт, и это вконец выматывает меня. Раньше постоянная угроза держала меня в напряжении и подпитывала мою осторожность. Здесь этого нет. Меня даже ни разу не предупредили.

Я должна знать, чего они ожидают от меня.

Я нахожусь в комнате, которую, возможно, пора начинать называть своей. Когда Эсме спросила, хочу ли я остаться наверху, когда все вернуться из школы, я с благодарностью приняла её предложение. Она поднялась со мной и вместе мы убрали осколки битого стекла.

Теперь я сижу на кровати, прислонившись к изголовью. Карлайл сказал, что мне не помешало бы немного поспать, но добавил, что понял – я хочу делать это только на своих условиях.

Не знаю, что я сделала, чтобы заслужить этих людей. Я не могу на них больше злиться. Они извинились, и теперь я спокойна, и могу подумать обо всём рационально, и хоть я не одобряю того, что они сделали, не могу не признать, что я спала очень, очень хорошо и на самом деле в этом нуждалась. Очень нуждалась. Кроме того, ничего не произошло. Пока я была в отключке, они даже не переодели меня; я так и проснулась в своей одежде и лёжа поверх одеяла, и это обнадёживает меня. Очень обнадёживает.

Я записала в блокнот один вопрос. Когда я снова увижу Эсме, то покажу его. Это удовлетворит её потребность в общении со мной, и как бы мне не хотелось этого делать, облегчит моё беспокойство по этому поводу.

Я слышу, как младшие Каллены возвращаются из школы. Лёгкий тон разговора волнами доносится до моей комнаты. Желая побыть в одиночестве и надеясь, что меня оставят в покое, я закрываю дверь. Я даже немного смотрю телевизор, но у меня не получается долго сосредотачиваться на нём, к тому же от мигания изображений на экране ещё сильнее начинает болеть голова.

Мягкий стук в дверь заставляет меня слегка вздрогнуть, а затем доносится голос Элис:

– Белла, привет, я могу войти? Можешь дать мне знать, если могу?

Милая Элис. Хочу ли я с ней поговорить?

Подождите, я только что подумала «милая Элис»?

Я не могу решиться проигнорировать её, поэтому встаю с постели – вот чёрт, как кружится голова! – и открываю дверь. Сразу же после этого отхожу, и снова опираюсь ногами о кровать.

Элис входит в комнату.

– Привет! – широко улыбаясь, выдыхает она.

Я сажусь на кровать, прислонившись к изголовью и подтянув к себе ноги, обхватываю их руками. Элис садится рядом. Я рада, что кровать такая большая. Думаю, я не боюсь Элис. На самом деле, она, даже попытавшись, не сможет причинить мне боль. Не знаю, может она при помощи обмана попытается как-то повлиять на меня, но я в этом очень сомневаюсь.

Хочу сказать, я знаю, что в этом мире должны существовать добрые люди.

Просто я таких не встречала.

С другой стороны, кто будет добр ко мне?

– Как ты себя чувствуешь? Тебе лучше? – её слова отвлекают меня от мыслей, и я снова удивляюсь, какая она на самом деле добрая и милая.

Возможно…

Отвечая ей, я киваю, да, мне лучше. Мне почти хочется сказать ей, что она оказалась права, и я на самом деле пришла в бешенство, узнав о дополнительных лекарствах. Но не думайте, я не собираюсь с ней слишком сближаться. Когда она узнает обо мне немного больше, то не захочет иметь со мной ничего общего.

– Мне так о многом хочется тебя спросить, – смущённо улыбается она. – Но я не хочу тебя расстраивать, – и, умоляя понять её, она смотрит на меня щенячьим взглядом. – Но мне просто не терпится узнать тебя. Думаю, ты очень хорошая девушка.

Я усмехаюсь и закатываю глаза. Меня можно по-разному назвать, но только не хорошей девушкой. По крайней мере, так мне говорили всю мою жизнь.

– Почему нет? Хочу сказать, ты через многое прошла, но я думаю, что, несмотря на все стрессы, ты очень милая, хорошая и нежная.

Не знаю, как она это делает, но мне вполне комфортно общаться с ней. Я немного расслабляюсь и на её предположение вскидываю бровь. Глупая девочка. Она должна лучше знать.

Возможно, ты должна сказать ей об этом, шепчет моё подсознание, и даже не знаю, хорошая или плохая сторона говорит сейчас во мне.

Откинув голову назад, Элис смеётся над моей реакцией и её смех, словно звон колокольчиков разносится по комнате.

– Видимо, ты со мной не согласна.

– Элис? Мои книги всё ещё у тебя? – это голос Эдварда слышится в коридоре, а следом за ним и его шаги. – Ты где?

– Я здесь, – громко отвечает Элис.

Эдвард останавливается в дверях комнаты – моей комнаты – и, увидев меня, осторожно улыбается.

– Привет, Белла, рад видеть тебя. Как ты?

Словно завороженная я не свожу с него своего взгляда. Он злится? Раздражён? Я в опасности? Его глаза говорят мне совсем о другом, но я не уверена. Кажется, каждый раз, когда мы с ним видели друг друга, оказывался крайне неловким.

Что мне делать? Я боюсь его, ведь так? Так?

Молчание затягивается, и я, наконец, отвожу взгляд, и ещё крепче обхватываю свои колени. Я не знаю, что делать. Почему я не могу ему ответить?

Элис вскакивает с кровати, заставив меня слегка вздрогнуть. Чтобы увидеть, что она собирается дальше делать, я снова поднимаю взгляд.

– Конечно! Подожди, я сейчас их принесу, – направляясь к выходу и проходя мимо, она касается его руки.

Они такие разные. Рене говорила, что они близнецы, но противоположен не только их пол. Элис весёлая, счастливая, а Эдвард кажется мне задумчивым, даже отстранённым. А что до остального, кроме того факта, что он приблизительно на фут выше её, они совсем не похожи внешне. Волосы Элис всегда отлично уложены, а Эдвард, кажется, даже не расчёсывается по утрам. Их глаза одинаковой формы, но цвет совсем разный. Глаза Элис – тёплые и синие, и они всегда блестят.

Эдвард тоже собирается уйти, но поколебавшись, возвращается и снова поворачивается ко мне лицом.

– Прости меня за всё, что я сделал, и что тебя расстроило, – после долгой паузы говорит он. – Пожалуйста, знай, что у меня не было намерений сделать что-то плохое.

Мы смотрим друг на друга, и я вижу ту же искренность в его глазах, что и услышала в голосе. Кажется, он действительно расстроен этим.

Как такое может быть?

Не верится, но такое впечатление, что все в этом доме спешат извиниться передо мной, а ведь должно быть совсем наоборот. Я вдруг понимаю, как все пытаются мне угодить и сделать мою жизнь здесь более комфортной. Это касается всех. Даже Розали, стараясь не попадаться мне на глаза, в своём роде делает это.

Как сказать Эдварду, что я не виню его? Я думала, что он будет злиться, но, похоже, это не так. Изучая его глаза, я не могу отвести взгляд.

– Вот, – пританцовывая, возвращается Элис. Эдвард отводит от меня взгляд и смотрит на сестру. Я замечаю его… нежелание? Он берёт у Элис книги. – Спасибо. Пойду делать уроки, – затем кивнув Элис и слегка улыбнувшись мне, он уходит.

– Хорошо сработано! – заходя в комнату, подмигивает Элис, видимо подшучивая, но в то же время абсолютно серьёзно. – На этот раз никаких приступов паники?

Не сдержавшись, я молчаливо смеюсь, сжав губы и пытаясь не издать звука. Нет, приступов не было. И совсем не потому, что я была слишком напугана, чтобы двигаться. Облегчение и смех приносят ощущение свободы. С выходящим воздухом испаряется беспокойство. Но я отвожу от Элис взгляд, внезапно испугавшись, что веду себя слишком непринуждённо.

Элис хихикает и снова садится на кровать.

– Кстати, ты ведь не против, да? – спрашивает она и, махнув рукой на кровать, даёт понять, что имеет в виду. Я киваю. Она ближе, чем я кому-либо позволяла в течение длительного времени, но с ней я не чувствую угрозы. Хоть знаю, что должна оставаться настороже. Элис не подозревает о моих внутренних монологах. Когда я киваю, всё её лицо освещается, и она спрашивает:

– Ладно, хочешь узнать, как прошёл мой день?

Она рассказывает мне о школе, о смехотворно маленьком количестве учащихся и об учителях. Практически все знают друг друга по именам. У неё много совместных уроков с Эдвардом или Джаспером, несмотря на то, что у неё больше творческих предметов, Эдвард большее внимание уделяет иностранным языкам, а Джаспер теоритическим курсам. Эммет, как я и предполагала, играет в футбольной команде, а Роуз обожает технику.

Просто замечательно узнать об этой семье какие-нибудь подробности. Элис позволяет мне сделать это, не слишком выставляя напоказ и в то же время, ничуть не умаляя. Она просто говорит, говорит, и явно наслаждается.

Она говорит, что они не всегда обедают все вместе, так как Эдварда часто похищает Джессика – Элис говорит об этом так, словно это что-то отвратительное – а Розали и Эммет проводят время со своими друзьями, среди которых есть некий Джеймс. Элис, Джаспер, Эдвард и Джессика обычно сидят со своими одноклассниками, и Элис называет мне их имена, хотя они для меня ничего не значат. Тайлер, Майк, Лорен, Анджела и Эрик.

Слушая её, я наслаждаюсь. Не тем, о чем она говорит, ведь меня нельзя назвать общительной. Но это просто чудо, что я так долго взаимодействую с кем-то другим, и мне это на самом деле нравится. Однако спустя какое-то время моя голова начинает идти кругом, и я чувствую, что с трудом сосредотачиваюсь на её словах. Кажется странным, но я не хочу, чтобы это заканчивалось. Элис сидит со мной почти час и постепенно моё тело в её присутствии расслабляется. Это так… обезоруживает.

Эсме прерывает нас, созывая всех на ужин.

О-о. Что мне делать? Я не смогу есть вместе с ними, но возможно, смогу просто там посидеть? Но я на самом деле устала и даже не знаю, как долго смогу ещё бодрствовать. Но мне нужно поесть и принять что-то от головной боли. И от горла.

Элис улыбается и задаёт мне вопрос, над которым я думаю. Не успев ответить, я слышу, как по лестнице поднимается Эсме. Снова держа в руках поднос с едой, она входит в мою комнату.

– Ужин в постель, миледи?

На моих губах появляется лёгкая улыбка, и Эсме отражает её в десятикратном размере. Элис обменивается с ней взглядом, и с лёгким «Пока!» выходит из комнаты, а Эсме тем временем ставит поднос.

– Твоя обычная еда и немного пюре. Если не хочешь, можешь не спускаться сегодня вечером, но знай, что мы очень обрадуемся, если ты это сделаешь. Розали с Эмметом уйдут, а Джаспер, Эдвард и Элис, скорее всего, засядут за уроки, так что должно быть тихо. О, – подумав, добавляет она, – вот твои лекарства, подготовишь их сама. Я могу что-нибудь ещё сделать для тебя?

После её слов у меня кружится голова и нужно время, чтобы осознать всё, что она сказала. Только после этого я качаю головой.

– Приятного аппетита. Надеюсь, ты не чувствуешь себя игнорируемой или отвергнутой, но из-за того, что ты не ешь с другими… – её голос затихает.

Нет, я не чувствую себя игнорируемой. Я чувствую себя избалованной и совсем этого не заслуживаю. Я качаю головой, пытаясь заверить её, что я, конечно же, не чувствую себя ущемлённой. На самом деле, немного меньше внимания мне бы не помешало. Я больше не сержусь на неё. Она приложила для этого все усилия и тот факт, что теперь я сама подготавливаю свои лекарства, показывает, что она понимает – я больше не могу ей доверять. И она хорошая женщина. Нет смысла это отрицать.

Эсме выходит из комнаты, и я ем лучшее пюре в своей жизни. Это даже немного успокаивает моё раздражение жидкой едой.

Почти два часа после обеда я просто лежу, наслаждаясь ощущением полного желудка и тупой головной боли, вместо постоянной, резкой и пульсирующей. Кажется странным так много отдыхать, но моё тело живет по собственной воле. Я по-прежнему настороже, но отсутствие постоянной угрозы в этом доме расслабляет. Вспоминая, как я впервые появилась в доме у Стефана, я понимаю, что разница огромная. Можно сказать, что сама атмосфера здесь успокаивает.

Наконец я беру поднос и спускаюсь вниз, положив в карман свитера блокнот с записанным вопросом.

Возможно, мне следует переодеться в другую одежду. Та, что на мне, уже изрядно помялась. Но… меня на самом деле не волнует собственная внешность, и если я переоденусь, то только в мягкую пижаму и после горячего душа. Уверена, будет просто замечательно сделать это позже вечером.

Спустившись, в гостиной я нахожу только Эсме и Карлайла. Встретив их взгляд, я отношу на кухню поднос и освобождаю его от грязной посуды. Эсме начинает вставать, но краем глаза я вижу, как Карлайл осторожно сдерживает её.

– Позволь ей сделать это, – шепчет он, и я не знаю, хотел он или нет, чтобы эти слова кроме его жены услышала и я.

Держа в руках поднос, я бросаю на Эсме вопросительный взгляд.

– На холодильник, – улыбается она и, встав на цыпочки, и из-за волны головокружения облокотившись к холодильнику, я кладу поднос на его законное место.

Миссия пройдена.

– Иди, посиди с нами, – встав, неуверенно просит меня Эсме. – Хочешь что-нибудь пить? Чаю? Или горячего молока?

Не думая, я выставляю два пальца, бессознательно используя язык жестов, который мы с Рене разработали для общения. В абсолютном шоке от того что я только что сделала, я сразу же опускаю руку. На лице Эсме снова появляется самая широкая из всех виденных мной улыбка, и, не говоря ни слова, она спешит на кухню.

Повернувшись к Карлайлу, я вижу, что он жестом приглашает меня сесть. Не уверена, готова и хочу ли я общаться. С другой стороны, если я буду избегать всего, то никогда не узнаю этих людей и не пойму, на что здесь будет похожа моя жизнь.

К тому же, мне нужно спросить их кое о чём.

Осторожно я обхожу вокруг дивана и останавливаюсь на безопасном расстоянии. Когда он снова приглашает меня сесть, я устраиваюсь на самом краю большого кресла, на котором сидела в субботу, и которое находится дальше всего от него.

Он смотрит на меня выжидающе.

– Как ты себя чувствуешь?

Мысленно я оцениваю свое состояние. Если подумать, довольно хорошо. Карлайл пытается распознать мою реакцию, видимо обдумывая то, что собирается дальше сказать.

– Вот что, – начинает он, и я автоматически напрягаюсь. Думаю, мне не понравится то, что он хочет сказать. Совсем. – Твоё горло и шею нужно проверить, и я должен убедиться, что опухоль на голове идёт на убыль. Я знаю, насколько тебе всё это неприятно, но процесс исцеления должен контролироваться. Я, конечно, полностью квалифицированный врач и могу осмотреть тебя здесь. Но я пойму, если тебе это покажется неудобным. В таком случае мы можем отвезти тебя завтра в больницу, где тебя осмотрит врач-женщина. Но должен предупредить, что дорога может вызвать дополнительный дискомфорт, а тошнота с головокружением в движущейся машине возможно только усилятся.

По тону его голоса, я понимаю, что он пытается шутить, но не отвечаю, так как обдумываю его слова. Осмотр приведёт к стрессу, я уже проходила это в Финиксе. У меня была женщина-врач, которая казалась довольно милой, но лишь однажды я позволила ей осмотреть меня. Мне не нравится ощущение рук, ощупывающих тело. И уж, конечно же, не на мне.

Что мне делать?

Эсме прерывает нас, неся поднос с тремя дымящимися чашками.

– Подумай об этом, Белла. Хотя должен сказать, что на самом деле хотел бы сам осмотреть твою голову. Как врач и как заботящийся отец.

Услышав это, я удивлённо смотрю на него. Эсме ставит чашки на журнальный столик и улыбается. Затем относит поднос обратно на кухню и возвращается с банкой мёда.

– Для твоего горла? – держа мёд в руках, спрашивает она, и я киваю.

Я на самом деле чувствую себя избалованной. Возможно, мне нужно задать сейчас свой вопрос. Или стоит дождаться, когда остынет горячая жидкость? Ах, глупая девочка, ты должна была подумать об этом. Стиснув зубы, и дожидаясь, когда остынет молоко, я смотрю с Эсме и Карлайлом телевизор, но не обращаю внимания на то, что передают по новостям. Мелькающие изображения давят на голову, но я пытаюсь это игнорировать. Я счастлива, что вопросы, кажется, закончились, по крайней мере, пока. Я не ответила на вопрос Карлайла об обследовании, на данный момент, решив об этом просто «забыть». Я действительно не знаю, как лучше справиться с этой ситуацией. Прекрасно понимаю, что мои раны должны быть осмотрены, но не хочу, чтобы это делал незнакомый человек, или как раз наоборот?

– Я очень, очень рада, что ты решила присоединиться к нам, – неожиданно вздыхает Эсме, и когда я смотрю на неё, она держит мой взгляд. – Это, правда, очень много значит для меня.

Вау! Ну ничего себе.

– Может, попытаешься начать пить? Если хочешь, мы можем оставить тебя.

От того, как они стараются угодить мне, становится просто смешно. Я боюсь только одного, что если это доброе отношение ко мне будет продолжаться и дальше, вскоре они потребуют что-то взамен. С другой стороны, они не похожи на подобных людей. Но… я провела здесь всего два дня, а это не так уж и много.

Сжав челюсти, я говорю себе, что нужно перестать вести себя так нелепо. Я демонстративно беру свою чашку и пью. Вкусно. И совсем не так уж и сложно.

Когда молоко оседает в желудке, по всему животу распространяется приятное тепло. Я снова хочу спать, но у меня есть ещё одно незаконченное дело. Но прежде чем я решаюсь сделать это, Карлайл повторяет свой вопрос, спрашивая, может ли он осмотреть мою голову. Чёрт. Он ещё не забыл.

Глядя на него, я понимаю, что в моих глазах отражается беспокойство. Мне бы этого не хотелось. Он с пониманием кивает, но я вижу, что он слегка расстроен. Задав мне ряд простых однозначных вопросов, он пытается выяснить, как я себя чувствую.

– Спасибо, – после того, как мы закончили, говорит он. Это сбивает меня с толку. Заметив моё удивление Карлайл тихо посмеивается, но ничего не говорит.

Иногда мне очень интересно, что они думают обо мне на самом деле. Но сейчас мне нужно кое-что сделать. Я достаю из кармана блокнот и вижу, как загорается надеждой лицо Эсме.

Она должна это прекратить. Нет ничего особенного в том, что я что-то там записываю.

Сглотнув, я встаю и начинаю нервно теребить блокнот. И Карлайл и Эсме смотрят на меня с надеждой. Затем Эсме ободряюще кивает.

– Ты можешь спросить нас, дорогая.

Укрепившись в своём решении, я бросаю ещё один взгляд на блокнот. Одним быстрым движением я кладу его на стол и возвращаюсь обратно. Даже с такого расстояния я всё ещё могу читать слова, пусть и в перевёрнутом виде.

Чего вы ждёте от меня?


Я смотрю на них, слишком взволнованная, чтобы что-то чувствовать или понять, что выражают их лица. Эсме читает, хмурится, а затем смеётся. Открытым, обезоруживающим смехом. Карлайл улыбается, но менее восторженно.

Ну, по крайней мере, они не злятся, верно?

Карлайл и Эсме обмениваются взглядами, а затем Карлайл встаёт и уходит наверх. С тревогой я смотрю ему вслед. Подождите. Куда он собрался? Что он хочет взять? Блядь. Блядь!

– Успокойся, Белла, нет ничего страшного, – говорит Эсме, но я в этом совсем не уверена. Я не знаю, что в её понимании значит слово «страшно». Надеюсь, это не то же самое, что у Лорана.

Очень скоро снова появляется Карлайл, с чем-то, что выглядит как лист бумаги. Я чувствую облегчение, когда вижу, что в его руках нет ремня. Или бейсбольной биты.

– Это договор, – говорит Карлайл и все мои тревоги снова возвращаются. Невольно я делаю шаг назад. Договор? Что там написано? Что я должна подписать? Чего они хотят? Страшные, ужасные видения проносятся у меня в голове. Сердце набирает обороты, и моё дыхание ускоряется. О-о, чёрт, я не хочу снова подвергнуться приступу паники.

– Это отказ от применения насильственных мер, – проигнорировав мои мучения, продолжает Карлайл. – Мы с Эсме подпишем этот договор, в котором говорится, что мы никогда не причиним тебе боли и никогда не проявим по отношению к тебе никакого вида насилия.

Пытаясь осознать его слова, я совсем забываю дышать.

– Это поможет тебе… Возможно, когда мы это подпишем, тебе будет легче поверить, что мы тебе не навредим и никак не обидим.

В чём подвох? Блядь, в чём здесь подвох?

– В обмен мы просим только одного. Чтобы ты попыталась общаться с нами. Вполне нормально, если ты не захочешь этого, или почувствуешь, что не можешь. Если ты не захочешь общаться, последствий никаких не будет. Это сделка является безусловной. Но, может, ты попытаешься. Ты не должна это пока подписывать. Мы сделаем это сейчас, и как только ты почувствуешь, что готова выполнить свою часть соглашения, тоже сможешь подписать. Как это звучит?

Я в таком шоке, что не могу даже думать. Почувствовав жжение в лёгких, я снова начинаю дышать и в попытке осознать то, что только что произошло, заламывая руки, хожу по комнате.

Ебать мою жизнь, они действительно это имели в виду?

– Конечно, сначала ты должна согласиться с условиями договора и взвесить все «за» и «против». Прочитаешь договор сейчас или позже в своей комнате?

Нерешительно я поднимаю два пальца.

Договор. Вот чёрт.

– Отлично, – воодушевлённо говорит Карлайл. – Я очень рад, что ты готова рассмотреть наше предложение. Именно этого мы ждём от тебя, Белла. Попытайся взаимодействовать с нами для того, чтобы ты была здесь счастлива. Я не уверен, что своим вопросом ты именно это имела в виду, но это то, чего мы от тебя ждём. Ни больше, ни меньше. Мы просто хотим, чтобы ты была счастлива.

Они оба улыбаются мне, но я чувствую, что на моём лице отражается недоверие. Эсме смеётся и предлагает мне снова сесть.

– Начинай верить этому, – говорит она, когда я всё же откидываюсь на спинку огромного кресла. – Тебе здесь понравится.

~O~


Ну вот... немного позитива)))
И пусть небольшой, но такой долгожданный прогресс.
О, ну и конечно, Эдвард... пусть пока немного, но это только пока. Вскоре всё изменится
Жду всех на форуме)))


Источник: http://robsten.ru/forum/19-1397-35#937343
Категория: Переводы фанфиков 18+ | Добавил: IHoneyBee (24.04.2013)
Просмотров: 3062 | Комментарии: 46 | Рейтинг: 5.0/63
Всего комментариев: 461 2 3 4 5 »
0
46   [Материал]
  Не думаю, что Белла сможет поверить так быстро

0
45   [Материал]
  Судя по тому,как часто и сильно этого несчастного ребенка били по голове,удивительно,как она до сих пор не в психушке...

0
44   [Материал]
  Надо же, а Белла уязвлена и ведь, полностью противоречат Эсми с Карлайлом той, устроенной ей сцене протеста......................................................................... ...............
Хм, она снова погрузилась в мрачное сознание и увы, неумолимо ведома внедренными инстинктами...................................................................... .....................................
Ух ты, насколько Элис будучи, миниатюрной и сообразила как с Беллой, обращаться оу лишь, Эдвард такой смиренный, учтивый.......................................................................... ....
Да уж, только мудрые и великодушные родители ох, деликатно отнеслись к ней даже, волеизъявили этим, открытым актом об отказе от противодействия что, вся в раздумье.........................................................

43   [Материал]
  спасибо за главку,жду конечно большего прогресса.

42   [Материал]
  а версия с договором может сработать  (? или ! поставьте сами fund02002 )

41   [Материал]
  Глава и правда более позитивная чем все остальные....
Спасибо большое.... Надеюсь Белочка хоть немного начнёт доверять... lovi06032 lovi06032 lovi06032 lovi06032

40   [Материал]
  fund02016 ну же, Беллз давай!

39   [Материал]
  Спасибо за продолжение!

38   [Материал]
  спасибо за главу)

37   [Материал]
  Очень интересно)Спасибо за перевод!Очень жду продолжения.

1-10 11-20 21-30 31-40 41-45
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]