Одетая в чёрные бесформенные спортивные штаны, чёрные кроссовки и широкую чёрную футболку с длинными рукавами, под которой на мне две серых майки – в те вещи, которые любезно купила для меня Элис – я стою перед тренажёрным залом Форкса.

      Да, на самом деле в Форксе имеется такой.

      Рядом со мной Розали, Джаспер и Эммет. Эдварда нет, потому что, как он сказал, ему ненавистны такие тренировки, но Эммет пробормотал, что Эдварду было бы неплохо выйти из стресса.

      Помимо спортивной  Элис купила для меня несколько предметов летней одежды, которая мне идеально подходит, а также основные туалетные принадлежности и другие необходимые вещи. Почувствовав благодарность, я импульсивно её обняла. Она спасла меня от ненавистного похода по магазинам.

      Мы с Розали уже  одеты в спортивную одежду. Джаспер и Эммет решили переодеться в тренажёрном зале и теперь отправились в раздевалку, а Розали тем временем помогает мне получить однодневный пропуск. Если мне здесь понравится, – говорит она, я смогу получить членство.

      Меня радует, что я могу попытаться сделать это без каких-либо условий. Но я нервничаю. Несмотря на то, что спортзале тихо, там всё же присутствуют незнакомые люди – как мужчины, так и женщины.

      Мужчина за стойкой, видимо, замечает моё беспокойство и проводит со мной короткую экскурсию по помещению. Розали идёт вслед и я рада, что она не выпускает меня из виду.

      – Ладно, и чем ты хочешь заняться? – повернувшись ко мне, спрашивает он.

      Нуждаясь в помощи, я смотрю на Розали. Прямо сейчас я не могу говорить, и она прекрасно это понимает.

      – Чем угодно, чтобы обрести выносливость и немного силы.

      Тренер переводит взгляд с меня на неё, а затем снова возвращается ко мне.

      – Конечно. У тебя есть какой-то базовый уровень?

      – Я ценю ваши усилия, но мы сможем справиться сами, – твёрдо говорит Розали. – Если у нас возникнут какие-то вопросы, то мы обратимся к вам.

      Тренер нисколько не убеждён, но уступает.

      – Хорошо. Если у вас возникнут вопросы, я буду рядом. Только двигайтесь постепенно.

      Розали кивает и благодарит его, и в этот момент Эммет и Джаспер выходят в зал. Эммет выглядит просто огромным в обтягивающей чёрной футболке. Джаспер не такой большой, но от этого вовсе не кажется менее сильным.

      – Ладно, Беллабелла, – подойдя ко мне, говорит Эммет. – Что хочешь сделать?

      Чувствуя себя безумно потерянной, я пожимаю плечами. Однако Эммет не сдаётся и направляет меня к беговой дорожке, где велит заниматься на ней пятнадцать минут.

      – Для разогрева, – объясняет он, когда замечает мой недоумённый взгляд.

      Розали становится на беговую дорожку рядом с моей, а Джаспер устраивается слева. Эммет остаётся в поле моего зрения, разминаясь перед огромным зеркалом. Со всех сторон меня охраняют мои братья и сестра, и я чувствую такую благодарность из-за того, что они поддерживают меня, вовсе не выставляя это напоказ.

      После разминки Эммет ведёт меня к боксёрской груше, вручив какую-то ленту, которую мне нужно обернуть вокруг своей ладони. Он показывает мне комбинацию из трёх ударов и велит повторить её.

      Я так и делаю.

      Глядя на меня, он вскидывает бровь.

      – Знаешь,  ты не можешь причинить боль этому мешку. Попробуй ещё раз, и теперь сильнее.

      Я так и делаю, чувствуя себя ужасно глупо. Эммет не доволен.

      – Сильнее.

      После двух попыток, которые, судя по его мнению, недостаточно хороши, я смотрю на него, пытаясь скрыть своё раздражение, но интересуясь, чего же, чёрт возьми, он от меня хочет.

      – Начинаешь злиться? Хорошо. – Эммет указывает на боксёрскую грушу. – Используй это.

      Я бью снова, снова и снова и, может, причина моей злости вовсе не оправдана, но всё же помогает мне удерживать внимание. Я теряюсь в ритме своих ударов, даже позабыв как нелепо должно быть выгляжу. Ритм моего сердца постепенно увеличивается, а от энергичных и резких движений становится жарко. Скрестив руки на груди, Эммет стоит на страже, подсказывая, как мне добиться лучшего результата.

      – Как у вас дела?

      Услышав незнакомый голос, я разворачиваюсь так быстро, что теряю равновесие и чтобы не упасть на пол, хватаюсь за боксёрскую грушу. Это мужчина, который провёл для меня экскурсию, и  он подошёл слишком близко.   

      Не успев сделать глубокий вдох, я начинаю задыхаться. Я  ослабила свою бдительность. Я не заметила, как он подошёл сзади. Какая оплошность.

      Мужчина смотрит на меня.

      – Прости, не хотел напугать. Ты в порядке?

      Я просто тупо смотрю на него, не в силах даже кивнуть, чтобы ответить на его вопрос.

      – Конечно, она в порядке, – говорит Эммет тоном, который в данной ситуации не соответствует действительности.

      Мужчина кивает и к счастью снова уходит, а лицо Эммета вновь появляется в поле моей видимости.

      – Белла, сделай глубокий вдох. Он не  хотел напугать тебя, и ничего не произошло, ладно? Успокойся. Эдвард шкуру с меня сдерёт. И мама тоже.

      Я заставляю себя на мгновенье затаить дыхание, а затем медленно выдохнуть. После того как я беру своё дыхание под контроль, я смотрю ему в глаза и делаю жест «намасте».

      Отметая мои извинения, Эммет качает головой.

      – Всё хорошо?

      Я киваю, и он улыбается, демонстрируя ямочки на щеках. В этот момент к нам подходят Розали и Джаспер. Розали наматывает на руки ту же ленту, что и у меня, и кивает Эммету. Джаспер откашливается и смотрит на меня.

      – Мы  подумали, что тебе было бы полезно узнать некоторые основы самообороны. Я знаю несколько движений, которые хотел бы тебе показать, – говорит он. – Да, я – парень и знаю, что ты боишься меня, но здесь Роуз и ничего не произойдёт.

      Он выглядит почти смущённо, объясняя свою мотивацию, но благодаря его искреннему тону, он не кажется мне угрожающим. Умом я понимаю, что он не причинит мне боли, но кто бы ни был передо мной, я всё же не могу до конца избавиться от своих опасений.

      Грустно, но больше всех я до сих пор остерегаюсь Джаспера. Может, потому, что проводила с ним не так много времени. Возможно, у меня появился шанс это изменить. В конце концов, он сделал для меня фотоальбом.

      Пока Джаспер ждёт моей реакции, а я раздумываю над его предложением,  Розали и Эммет начинают спарринг, если их взаимодействие можно так назвать. Эммет  держит перед собой специальную подушку, а Розали, слегка передвигаясь, бьёт по её гладкой поверхности. Она, кажется, не боится, что Эммет не выдержит её нападок, и даже когда поднимает ногу и бьёт ею по подушке, он не блокирует её удар.

      – Белла? – осторожно спрашивает Джаспер. Я  снова смотрю на него. – Если хочешь, ты тоже можешь сделать это.

      Я быстро качаю головой. Слишком близко и слишком индивидуально. А также слишком жестоко.

      Джаспер смотрит на меня, затем протягивает руку.

      – Давай присядем там. 

      Как он и предложил, мы следуем в угол зала. Я чувствую себя неуютно в этом широком открытом пространстве, особенно когда туда заходит незнакомый парень и начинает поднимать гантели.

      – Посмотри на меня, – говорит Джаспер, и хоть с усилием, но я это делаю. – Я знаю, что для тебя это не идеальное место, но нам  нужен мягкий настил. Позже, когда тебе станут известны некоторые приёмы, ты сможешь заниматься дома, например, на траве во дворе, хорошо?

      Я неуверенно киваю. Надеюсь, он не ожидает, что я буду говорить.

      – Самозащита – очень важный навык и им необходимо обладать, – продолжает Джаспер, и я чувствую, что это начало краткой лекции, которая мне совсем не интересна. Но затем он произносит кое-что такое, что привлекает моё внимание, нравится мне это или нет. – Это не насилие. Это безопасный способ защитить себя. Ты можешь выбрать степень силы, которую соберёшься использовать против своего противника. Ты можешь просто разоружить его, или сломать руку.

      Он продолжает говорить, настаивая на том, что я буду лишь защищать саму себя. Это не насилие ради насилия, это – способ защититься, если на меня нападут. Я вздрагиваю, услышав последнее слово, и он с сочувствием смотрит на меня.

      Затем Джаспер встаёт, чтобы показать мне несколько основных приёмов.

      – Никаких прикосновений, – говорит он, заметив мои колебания.

      Неожиданно из меня вырывается тяжелый вздох. Мне ненавистно, что пытаясь угодить, все пытаются под меня подстроиться. Мне ненавистно, что я не могу позволить Джасперу показать, как опрокинуть его на пол, если он нападёт сзади. Но, думаю, он знает не хуже меня, что стоит ему только неожиданно коснуться моей спины, как я полностью закроюсь.

      А это, конечно, никак не поможет мне защититься.

      – Всё нормально, – говорит Джаспер. – В конце концов, мы доберёмся и до этого. Все уроки самообороны начинаются с демонстрации.

      Я не уверена, говорит ли он правду, но решаю попытаться сосредоточиться на его объяснениях. Он делает это для меня и мне нужно  ценить его усилия.

      Он показывает мне несколько базовых приёмов, которые я смогу сделать, если кто-то встанет передо мной или сбоку. Я чувствую себя идиоткой, но вслушиваюсь в слова Джаспера и, глядя на его примеры, понимаю, что постаравшись, смогла бы это повторить. 

      Однако спустя какое-то время, мой мозг, кажется, перегружен и  я больше не могу сосредоточиться ни на чём. Джаспер велит мне отрепетировать приёмы дома,  чтобы я смогла ознакомиться с ними.

      – Испытаешь их на Эдварде, – с усмешкой говорит Эммет.

      – Испытаешь их на Эммете, – вставляет Розали, и улыбка Эммета становится ещё шире.

      – На самом деле – это очень хорошая идея. Если ты сможешь бросить  меня на землю, то бояться тебе уже будет нечего. И уж конечно, не таких как Лорен, – говорит он, скривившись.

      Я хочу сказать ему, что не боюсь людей, подобных Лорен. Это лишь ментальный блок против любой формы насилия. Жаль, что я забыла спросить об этом Шивон.

      Под «забыла» я имею в виду очень свободное толкование этого слова.

      Как только мы оказываемся в доме, Эдвард выходит из кабинета своего отца и с улыбкой приветствует меня. Он выглядит более расслабленным, чем накануне, и я понимаю, что он, должно быть, поговорил с Карлайлом.

      Конечно, я без каких-либо предупреждений вывалила на него свой рассказ и, так же как и мне, ему нужно какое-то время после разговоров об этом. Предполагаю, что ему также необходимо было всё осознать. Должно быть, именно это имел в виду Эммет, когда сказал, что Эдварду нужно выйти из стресса.

      Эдвард подходит ко мне и берёт мои руки в свои.

      – Как всё прошло?     

      – Всё нормально, – тихо говорю я. – Джаспер показал мне несколько приёмов.

      Эдвард широко улыбается.

      – Мне теперь нужно бояться?

      – Ох, бойся, очень бойся, – проходя мимо, замечает Эммет. – Джаспер только-только начал заниматься с ней, и пока это лишь невинные хитрости.

      – И как тебе? – спрашивает Эдвард, убедившись, что Эммет вышел из комнаты.

      Я пожимаю плечами. Трудно объяснить, что любая форма борьбы или насилия заставляет мой разум биться в конвульсиях. И ещё труднее говорить об этом с Эдвардом, тем более что наш первый спор был именно на эту тему.

      Эдвард нежно улыбается.

      – Это трудно для тебя, не так ли.

      – Да, – выдыхаю я, радуясь тому, что он понимает меня.

      Он начинает приближаться, но затем колеблется и, прося разрешения, смотрит мне в глаза, после чего притягивает в свои объятия.

      – Ты, возможно, поймёшь меня неправильно, но я чертовски горжусь тобой за то, что ты сделала сегодня.

      Я с удивлением отстраняюсь.

      – Правда?

      Он кивает.

      – Конечно. Несколько недель назад ты бы даже не стала рассматривать такую возможность. И вот я смотрю на тебя сейчас.

      – Мне не кажется это чем-то, о чём можно говорит с гордостью, – нахмурившись, говорю я.

      Эдвард обхватывает моё лицо своими тёплыми ладонями.

      – Именно поэтому я делаю это за тебя. – Он медленно наклоняется и слегка касается моих губ.

      На мгновение я забываю, что стою посреди гостиной,  где находятся остальные члены семьи.

      Когда он отстраняется, я с дрожью выдыхаю и вижу улыбку в его глазах.

      – Моя девочка, – тихо говорит он. – Вот это – моя девочка.

      Его слова вплывают в мой мозг и тепло, которое я никогда ранее не чувствовала, распространяется по всему телу. Эдвард гордится мной, на самом деле гордится. Глядя в его глаза, я понимаю, что он видит что-то в моём  взгляде и к нашей связи добавляется ещё одна ниточка.

      Как же важно для меня, что он счастлив из-за того, что я делаю. Я никогда не получала чьего-либо одобрения  и даже никогда не догадывалась, что можно чувствовать из-за этого.

      Но я не нахожу слов, которые могла бы сказать ему в ответ, поэтому просто смотрю на него, вглядываясь в его прекрасное лицо.

      – На что ты смотришь? – спустя мгновение спрашивает Эдвард.

      Я краснею.

      – На тебя. Ты красивый. – Ладно, а теперь я красная как помидор.

      Но я широко улыбаюсь, когда вижу, как краснеют кончики его ушей. Но глядя на меня, он игриво ухмыляется в ответ.

      – Я рад, что ты так думаешь. А я думаю, что это ты очень красивая.

      О Боже, это совсем не так, но я не осмеливаюсь сейчас сказать ему об этом.

      Когда я собираюсь что-то сделать, что угодно, лишь бы сменить тему, в комнату заходят Карлайл и Эсме.

      – Ах, Белла, мы как раз искали тебя. Ты не против на минутку пройти в мой кабинет?

      Сразу насторожившись, я для перестраховки смотрю на Эсме. Она просто улыбается мне и её улыбка говорит, что скорей всего, мне ничего не угрожает. Но когда просят о частной беседе – это всё равно страшно.

      Эдвард на миг сжимает мою руку, после чего подталкивает меня, чтобы я начала подниматься вместе с его родителями.

      – Я слышал, что тебя ждут какие-то хорошие новости, но уточнять папа не стал, – прежде чем отстраниться, шепчет он мне на ухо.

      Лааадно. Я поднимаюсь вместе с Карлайлом и Эсме. Звук открывающейся двери в кабинет кажется мне зловещим. И всё же на их лицах нет никакого напряжения.

      – Хорошо, – садясь, говорит Карлайл. – Дорогая, у нас для тебя хорошие новости.

      Тысячи мыслей проносятся в моей голове, и появляется страх, что то, что является для них «хорошей новостью» может оказаться для меня чем-то неприятным.

      – Моя тётя умерла, – говорит Эсме, заставляя меня повернуть голову и посмотреть на неё. – Она оставила нам немного денег.

      Конечно. Это хорошие новости для них. Я имею в виду, деньги.

      – Я сожалею о твоей потере, – шепчу я.

      – Также она оставила деньги лично тебе.

      Я резко вскидываю голову, не уверенная, что расслышала правильно.

       Эсме улыбается моему явному замешательству.

      – Её очень впечатлил твой характер. Она оставила письмо, где всё объясняет.

      Карлайл открывает ящик стола и протягивает мне письмо, написанное Джейн. Потяжелевшая вмиг канцелярская бумага чуть не выпадает из моих рук, когда я вижу указанную там сумму.

      – Я не могу это принять, – запинаясь, говорю я, хоть по содержимому письма понятно –эти деньги завещаны именно мне.

      – Конечно, можешь, – говорит Эсме. –  Деньги пока находятся в целевом фонде, до тех пор, пока тебе не исполнится восемнадцать, но после этого ты сможешь делать с ними всё что захочешь.

      Конечно, мой разум представляет сразу тысячи возможностей. Я смогу сама заплатить за своё обучение в колледже. Закончив учиться, арендовать где-то небольшой домик. Пожертвовать на благотворительность.

      Благодаря этим деньгам, я смогу построить свою жизнь.

      Только принять их я не могу.

      – Заберите их себе, – говорю я, пытаясь отдать письмо Эсме.

      Она выглядит удивлённой.

      – Зачем? Они твои.

      – За всё то, что вы сделали, – настаиваю я. Безумно тяжело говорить  в присутствии Карлайла. Я не могу даже смотреть на него. – За то, что приняли меня. Ведь теперь я могу отплатить, верно?

      – Нет, – говорит Эсме, отказываясь принять письмо из моей вытянутой руки. – Мы приняли тебя без каких-либо условий. Эти деньги – твои, и ты можешь делать с ними всё, что хочешь.

      Я чувствую себя ужасно неудобно.

      – Подумай о том, чтобы ты могла сделать с этими деньгами, – поощряет меня Карлайл. – Как бы ты их использовала?

      – А остальные? – осторожно спрашиваю я, понимая, что не смогу принять эти деньги, если другие ничего не получат.

      – Они тоже получат свою долю, – ласково улыбается Эсме. – Дорогая, я знаю, что это трудно принять, но эти деньги действительно твои. Никаких условий.

      – Университет, – хрипло шепчу я. Если я не смогу получить стипендию, то смогу получить  образование на эти деньги.

      – Нет, это гарантировано, – говорит Эсме.

      Мои глаза широко раскрываются. Что? Я беззвучно двигаю губами, полностью лишившись возможности говорить.

      – Всем нашим детям мы даём образование. Тебе не придётся самой об этом заботиться.

      Их щедрость не знает абсолютно никаких границ. Во внезапном порыве крайней благодарности, я крепко обнимаю Эсме. Она хихикает, но обнимает меня также крепко, потирая мою спину сильными, утешающими движениями.

      – Спасибо, – шепчу я, пытаясь справиться с эмоциями, когда, наконец, понимаю, что здесь я в безопасности, что я полноправный член семьи и что они не отнимут у меня свою любовь.

      Я обнимаю её ещё более крепко, сдерживая свои рыдания, не желая, чтобы в этот момент меня полностью поглотили эмоции.

      – Мы любим тебя, – шепчет Эсме в мои волосы, и впервые я на самом деле верю ей.

      И хоть я не могу ответить тем же, потому что не уверена, что способна на подобные чувства, я мысленно произношу.

      Я тоже вас люблю.