Белла

Не желая задерживать Эдварда, я побежала в свою комнату. В первую очередь следовало сменить трусики, которые промокли от его неожиданно раннего прибытия и внезапной атаки на мое и без того нестабильное либидо. Эдварда, похоже, ничуть не беспокоил мой растрепанный после уборки и покатушек в его кровати вид. Но я не хотела показаться неряхой при знакомстве с его коллегами. Бабушка всегда подчеркивала важность хорошего первого впечатления, поэтому я выбрала симпатичное красное платье — не совсем повседневное, не совсем праздничное. Затем занялась спутанным гнездом волос на макушке и собрала новый хвостик.

Когда я спустилась вниз, Эдвард назвал меня красивой. В животе ожили бабочки. Интересно, как долго мне удастся сопротивляться ему и его телу? Если бы нас не прерывали, я бы наверняка уже выпустила на волю свою внутреннюю шлюху. Мое тело вопило об этом. Я была в любом случае почти готова согласиться — а там как карта ляжет. В конце концов, технически мы состояли в браке и уже перешли к реальным отношениям, поэтому воздержание от того, чего мы оба бесспорно хотели, имело мало смысла. Подумав, что эти метафорические карты могли уложить нас двоих прямо на его драгоценный покерный стол, я едва не хихикнула. «Прелесть» я собиралась перенести в гостиную, купив предварительно нормальный обеденный стол. Заеду в магазин перед покерной вечеринкой. Если придется, воспользуюсь силой имеющихся в моем распоряжении Чудо-Близнецов, чтобы заставить Эдварда передвинуть стол до прибытия гостей.

Во время поездки в студию Эдвард казался задумчивым. Мне пришел в голову вопрос о его раннем возвращении. Эдвард говорил, что не появится дома допоздна, а приезд в середине дня едва ли мог считаться обычным делом. Он, разумеется, лишь пожал плечами в ответ и спросил, почему я каталась в его постели, словно свинка в грязи. Я покраснела от смущения и быстро прикинула, смогу ли выброситься из машины на ходу. Наверняка же кто-нибудь из папарацци смягчит мне приземление?

В конце концов я выдавила полуправду о стирке и быстро перевела разговор на шоу Эдварда, надеясь отвлечь его от новых вопросов. Джаспер встретил нас на парковке. Судя по напряженным плечам Эдварда, тот не обрадовался встрече. Джаспер казался довольно милым, и я понятия не имела, что между ними могло произойти. Интересно, придет ли Джаспер на игру в покер? Если да, возможно, мне удастся понять, что пошло не так.

Как и любой турист, я пыталась осмотреться, пока Эдвард тащил меня к своей гримерке, Войдя в комнату, мы услышали знакомый мужской голос. Тело Эдварда напряглось при виде отца и Похотливой Перечницы — те сидели на диване, злобно уставившись на нас. Вероятно, Эдвард не ожидал их здесь увидеть. С их стороны было весьма нечестно доставлять ему столько волнений перед съемками. Я попыталась снять напряжение в комнате и шепотом пропела первые строчки песни Spice Girls. Когда Эдвард расхохотался, я засияла и снаружи, и внутри. Глядя на него, я думала, что трюк удался. Поначалу.

Через мгновение веселое выражение лица Эдварда сменилось ошеломленным, и я понятия не имела, почему. Конечно, в сравнении с моим пением течные кошки уподоблялись Бостонскому филармоническому оркестру, но едва ли сейчас дело было в этом.

Может, он бесшумно, но смертоносно пукнул?

Я выросла с Майклом Своном, и свалить меня могло лишь нечто эпическое. Осторожно вдохнув через нос, я ощутила лишь обычный аромат Эдварда. Если бы он мог разливать его по флаконам и продавать вместе со своей фотографией после бассейна, нажил бы состояние.

При мысли о флаконе в форме Кракена мой разум заволокла дымка похоти, через которую вскоре прорвался голос Эдварда.

— Что ты здесь делаешь?

Думаю, он спрашивал не меня. Я покосилась на кушетку, где сидел его отец и Сухофрукт. Она не смотрела на меня — старательно трахала Эдварда взглядом. Я встала перед ним, обвила его руки вокруг моей талии и закрыла собой столько Эдварда, сколько могла.

Он мой!

Эдвард обнял меня с такой легкостью, словно этот жест был для него вполне естественным. Напряжение так и не покинуло его тело. Будь у нас побольше времени, я бы сделала ему массаж. Вообразив, как разминаю каждую его мышцу, пока она не смягчится, я вспомнила и об одной конкретной мышце, которую я желала ощутить твердой и погруженной в меня. Как хорошо, что я выбрала платье. Гигантский разлив нефти казался каплей в море в сравнении с тем, что творилось у меня ниже пояса.

— Пришел убедиться, что твоя работа не скатится в дерьмо, раз уж ты настолько повелся на эту задницу, что даже женился на ней. Ты что, ничему не научился? — Отец Эдварда шлепнул Рябину по ягодице. — Все они — дешевки.

Я уже привыкла к его весьма нелестной оценке, но начала всерьез сомневаться в умственных способностях Смородины. Услышав, как он характеризует ее значимость, девица прижалась к нему и захихикала. Черт, я бы ей даже посочувствовала. Но она тут же посмотрела на Эдварда, облизнув наполненные коллагеном губы, и подмигнула.

Я не настолько добрая христианка.

В груди Эдварда завибрировало тихое рычание. Не успел он ответить, как раздалось цоканье каблуков. Мы все посмотрели на дверь. Словно только что покинувшая подиум, в комнату прошествовала Кейт. Положив руки на бедра, она оглядела всех. Не хватало только вентилятора, чтобы светлые волосы развевались за спиной.

Обратив внимание на кушетку, блондинка спросила:

— Какого хера ты приперся со своей спермоглоткой? У Эдварда сегодня серьезная работа. Ни к чему ебать ему мозги.

Не сдерживайся, Кейт; расскажи нам, что ты на самом деле чувствуешь.

Каллен-старший посмотрел на Кейт и ответил:

— Да, у Эдварда есть работа. И как его менеджер, я хочу, убедиться, что он действительно весь в работе, а не в ней.

Вот черт. Да здесь, кажется, никто не сдерживается.

— Ты его менеджер только потому, что Эдвард еще не опомнился. Но морские котики уже нашли Усаму и теперь, думаю, ищут новую цель. И я не постесняюсь дать им наводку. Любой снайпер, который тебя пристрелит, будет избавлен от мук совести. Да и вообще ничего не почувствует, кроме отдачи.

В дверном проеме кто-то кашлянул, и мы все снова повернули головы. Кто же решил присоединиться к секте «Свидетели пиздеца»? В дверях стояла пожилая женщина с косметичкой в руках. Судя по виду, она предпочла бы медленно выщипывать пинцетом волоски из носа, чем прерывать нас, но Эдвард быстро пришел ей на помощь.

— Входи, Рената, — сказал он. Затем оглянулся на диван и добавил: — Они как раз собирались уходить.

После короткого поединка взглядов незваные гости наконец встали. Каллен-старший бросил, направляясь к двери:

— Мы будем на съемочной площадке.

Эдвард недружелюбно глянул в сторону Джаспера, о чьем присутствии я напрочь забыла, и тот тоже ушел, оставив нас троих и Ренату, вид которой выражал явное облегчение.

Эдвард развернул меня лицом к ней и сказал:

— Рената, это моя жена Белла. Белла, это Рената. Она делает макияж для съемок.

Я все еще не привыкла к статусу супруги Эдварда, и уж тем более к тому, что об этом говорят вслух, но бабушка настолько укоренила во мне хорошие манеры, что я, не колеблясь, протянула руку, улыбнулась и сказала:

— Рада познакомиться, Рената.

Она подняла брови, словно не ожидала такого приветствия, но ответила улыбкой и пожала мне руку.

— Приятно познакомиться.

Посмотрев на Эдварда, Рената сказала:

— Нам пора начинать, если ты не хочешь опоздать.

Эдвард, по-прежнему стоявший у меня за спиной, наклонился и поцеловал меня в макушку.

— Мне нужно подготовиться. Кейт отведет тебя к столу, можешь перекусить, если проголодалась.

Он отпустил меня, подошел к большому зеркалу и сел в кресло перед ним. Рената начала раскладывать кисти. Не успела я ответить, как Кейт схватила меня за руку и сообщила:

— Да. Пойдем, пусть Эдвард сосредоточится на своей роли, а мы погуляем.

Она оказалась намного сильнее, чем выглядела. Мне стало любопытно, откуда Кейт знает, что такое отдача, но я слишком боялась спросить. Некоторых вещей лучше не знать.

— Итак, Белла, у тебя есть подходящее платье для пятницы? Сегодняшнее отлично подходит для повседневной беготни, но не годится для вечеринки в честь премьеры. — Блондинка ни на секунду не сбавляла скорость. Мы проносились мимо людей в коридоре, а те поспешно отскакивали с дороги.

Я уточнила:

— Ты о чем?

— Эдвард не сказал? В пятницу вечером будет вечеринка в честь премьеры сезона. Он должен присутствовать, так что и ты должна прийти. Могу засчитать это за одно из еженедельных свиданий на публике, но ты обязательно должна там быть. Будет странно, если ты не появишься, потому что все приходят с супругами.

— Нет, Эдвард ничего не сказал. — Но почему? Мы часами разговаривали в бассейне, а он даже словом не обмолвился.

— Наверное, просто забыл, — предположила Кейт. Люди продолжали разбегаться с ее пути, словно боялись ее. Впрочем, увидев ее в действии, я начинала их понимать.

— Ну, может быть. — В душе снова возникла неуверенность. Возможно, Эдвард не хотел, чтобы я пошла с ним, и потому ничего не сказал. Но я не смогла придумать ни одного разумного объяснения, почему он мог этого не хотеть.

Когда мы подошли к столам с едой для актеров и съемочной группы, телефон Кейт зазвонил. Она отошла в сторону, чтобы поговорить, а я направилась к еде. Ничто из представленного не казалось аппетитным. Неудивительно, что Эдварду так нравилась моя стряпня. Я остановила выбор на свежих фруктах, не доверяя другой пище — кто знает, как долго она здесь простояла. Ко мне подошла миловидная брюнетка и спросила:

— Это ты вышла замуж за Эдварда?

Я улыбнулась в ответ.

— Да. Я Белла. — Протянув руку в знак приветствия, я спросила: — Ты дружишь с Эдвардом?

Улыбка девушки превратилась в усмешку. С презрением покосившись на мою протянутую руку, брюнетка процедила:

— Можно и так сказать. Он трахал меня буквально пару недель назад.

Итак, происшествие с Джейком грозило повториться. Я начала закипать. Эта шлюха думала, что имеет право наезжать на меня, а Эдварду не хватило порядочности предупредить, что я могу столкнуться с одной из его подстилок. Впрочем, подобное предупреждение, наверное, покроет большую часть Лос-Анджелеса.

Я убрала руку, не желая подхватить какую-нибудь из ее болезней, подсластила улыбку и спросила:

— О, так это была ты?

Девица казалась шокированной, а я продолжала говорить, улыбаясь еще шире:

— Думаю, я должна тебя поблагодарить. Не будь ты таким бревном — по словам Эдварда, — он, наверное, не прибежал бы ко мне, умоляя выйти за него замуж, лишь бы не иметь больше дела с кем-то вроде тебя.

Шлюха.

Глаза брюнетки вспыхнули от гнева. Она закричала:

— Ах ты сука!

Я упоминала, что выросла с Майклом Своном?

Он привил мне не только иммунитет к ядовитому газу. Я научилась замечать, когда кто-то готовится к удару. Увернувшись от летящего кулака, я схватила девицу за руку, дернула ее вперед, воспользовавшись инерцией, и ускользнула с ее пути. Я не выпустила ее, и она не успела остановить падение второй рукой. Лицо брюнетки встретилось с полом. Окружающие начали поворачиваться к нам. Процокали каблуки, и Кейт спросила:

— Какого хера происходит?

Я не хотела объяснять — на нас все пялились, — поэтому просто пожала плечами, отпустила руку девицы и сказала:

— Она споткнулась. Я пыталась ее поймать, но не успела.

Шлюха зажимала окровавленный рот и плакала, шепелявя, что я сломала ей зуб. С трудом сдержав подступающую улыбку, я замаскировала ее полным беспокойства взглядом. Люди бросились на помощь. Мы с Кейт тихо ускользнули, слившись с толпой. Блондинка наклонилась ко мне и спросила, что на самом деле произошло. Я поняла, что актриса из меня не очень: Кейт явно не купилась на мою версию событий. Описав все произошедшее, я морально готовилась к выговору за подобную сцену. Однако она удивила как меня, так и всех, кто оказался в пределах слышимости, когда громко расхохоталась. Полагаю, от нее такое редко слышали. Затем Кейт снова поразила меня — обняла и прошептала на ухо:

— Я так рада, что вы с Эдвардом спьяну поженились. Рядом с тобой никогда не бывает скучно.

— Рада, что могу тебя развлечь, Кейт, — шепнула я в ответ.

Увы, я не могла повеселиться. Вместо этого я злилась и страдала: Эдвард полностью проигнорировал мои чувства. Я понимала, что он не ангел. Но неужели он не мог хотя бы предупредить о потенциальном столкновении с кем-нибудь из его гарема? В конце концов, я же рассказала ему о Джейке, даже не зная, что они были в некотором роде соперниками. Полагаю, эта брюнетка работала с Эдвардом, и он знал, что я могу с ней встретиться. Не потому ли он не рассказал мне о пятничной вечеринке? Ведь именно я предложила поехать в студию. Эдвард согласился, но, возможно, мое присутствие и вызвало в нем такое напряжение. Может, он на самом деле не хотел, чтобы я приезжала.

Кейт потянула меня туда, где рассаживалась аудитория студии, и мы заняли пару задних мест, куда не могла добраться «немытая туристическая сволочь». Я едва могла сосредоточиться на происходящем. Смотрела на Эдварда, но думала лишь о том, что он мог от меня скрывать. Может, он лишь притворялся, чтобы заставить меня переспать с ним?

Думаю, только время покажет.

Эдвард

Неужели я правда подумал, что влюблен в Беллу?

Я пялился на нее, напуганный собственными мыслями. Пытаясь отвлечься, перевел взгляд на отца и спросил, что он здесь делает, но не услышал ни слова из его ответа. Его губы двигались, но все слова заглушали вопли моего разума, который поспешно выбрасывал щиты с надписями «НЕТ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ», «НЕВОЗМОЖНО», «НИ ХРЕНА» и «УЕБЫВАЙ ОТСЮДА».

Я никак не мог влюбиться в Беллу. Во-первых, для подобных терминов было слишком рано, во-вторых, я сомневался, что вообще способен испытывать подобное чувство. Одержимый? Подкаблучник? Да, с этими чувствами я мог бы себя отождествить и даже неохотно признать, что Белла вызвала их во мне, но любовь?

Нет.

Я любил свою машину, свою карьеру, стряпню Беллы. Материальные вещи, а не людей.

Она мне очень нравилась. И еще сильнее я вожделел ее. Но на этом все.

Конец истории.

Конец.

Разобравшись в своих чувствах, я понял, что в комнате наступила тишина. Возможно, все ждали от меня ответа на вопрос, который я прослушал. Мне не понравилось, как отец уставился на Беллу, и я ощутил, как во мне растет желание защитить ее — на пару с тихим рычанием. Но затем Кейт с присущим ей одной тактом разрядила обстановку.

Так и не выбравшись из тумана, я сидел в кресле. Рената занималась моим макияжем, а я смотрел на теперь закрытую дверь в гримерку, через которую только что вышла Белла. Рената прервала мою задумчивость. Она сказала:

— Твоя Белла, кажется, очень мила. И очень красива.

Рената всегда вела светскую беседу, занимаясь гримом, но обычно речь шла о чем-то безобидном, вроде погоды или новостей. Она провела достаточно времени рядом с моим отцом, чтобы составить мнение о моих близких. Я немного удивился, что она вообще упомянула Беллу.

— Да, так и есть, — ответил я. В конце концов, это было правдой.

Рената сказала, продолжая работать над моим лицом:

— Думаю, я слишком долго проработала в Голливуде. Мне почти стыдно признаться, но я не ожидала от нее сердечного приветствия. Большинство местных прекрасных молодых леди слишком эгоистичны, чтобы удостоить взглядом нас, обычных людей. Но она явно совсем другая. Неудивительно, что ты в нее влюбился.

Если бы Рената не красила в данный момент мои глаза, они бы вылезли из орбит, как только прозвучали слова, которые мой мозг категорически отрицал. Я не мог ее поправить, но, будучи мазохистом, не удержался и спросил:

— Это заметно?

Пожалуйста, милостивый боже, не дай этому проявиться.

Не то чтобы там было чему проявляться.

— Что ты ее любишь? — уточнила Рената. Я кивнул, и она подтвердила: — Да.

— Как ты это поняла? — Мазохист. Однозначно.

Выдержав долгую паузу, она сказала:

— Посмотри на меня.

Может, она собиралась что-то подправить? Без плотного грима все мы выглядели на пленке бледными и болезненными. Но Рената лишь слегка отстранилась и рассмеялась. В ответ на мой вопросительный взгляд она пояснила:

— С того момента, как Белла вышла из комнаты, ты впервые не пытаешься проглядеть дыру в двери. Ты влюблен.

Я приготовился отрицать любой романтический бред, который она начнет распускать, но не мог. Рената подловила меня. С тех пор, как Белла ушла, я не отрывал глаз от двери. Но это не имело ничего общего с любовью. Я просто размышлял, глядя в одну точку. Да, я предложил Белле уйти, чтобы получить возможность все обдумать, а теперь хотел, чтобы она вернулась, потому что соскучился по ней, но все это тоже не означало, что я влюблен.

Я просто скучал по ней. Ничего экстраординарного.

Рената вскоре закончила и вышла из комнаты, чтобы я мог переодеться и выйти на съемочную площадку. Краем уха я услышал, как в команде обсуждают, что кто-то из массовки получил травму. Едва ли не каждый в этом городе состоял в Гильдии киноактеров, так что поиск замены был лишь вопросом времени. Пока я стоял в стороне, в последний раз перечитывая сценарий, подошел отец и спросил:

— Где содержанка?

Я выразительно посмотрел на его промежность и ответил:

— Раз она не привязана к твоему члену, полагаю, Облепиха пытается продаться подороже. — В моем словаре заканчивались названия ягод. Придется изучить полки с фруктами, когда мы с Беллой в следующий раз отправимся в магазин. Если, конечно, она задержится надолго. Я уж точно не собирался петь ей «Если ты хочешь быть моей возлюбленной». Ни. Хера. Подобного.

— Я говорил о твоей шлюхе, а не о моей.

Уверен, мы оба были в равной степени потрясены, когда моя рука сжала его горло. Я толкнул отца к стене. Все сыновние чувства бесследно исчезли, как только он назвал Беллу шлюхой. Осталась только ярость. Мы с ним обладали одинаковым ростом и телосложением, но отец давно позволил себе распуститься, и теперь я намного превосходил его в силе. Я едва не рассмеялся над его слабыми попытками убрать мою руку, но для этого во мне было слишком много злости. Наклонившись, пока мы не оказались нос к носу, я произнес:

— Я говорю это в последний раз. Отъебись. Если не можешь сказать ничего хорошего о моей жене, держи свою гребаную хлеборезку закрытой. Еще одно плохое слово о ней — и мы с тобой закончим. Ты не только перестанешь существовать для меня как отец, но и не получишь от меня больше ни единой зарплаты.

Он начал синеть, и я его выпустил. Отец втянул воздух в легкие, недоверчиво посмотрел на меня и прохрипел:

— После всего, что я для тебя сделал, чем пожертвовал, ты готов просто выкинуть меня из-за какой-то грошовой проститутки?

С каждым новым вдохом он говорил громче, и мы начинали привлекать внимание. Но не успел я ответить, как подошла его шлюха и спросила:

— Ссоритесь из-за меня, мальчики? Не нужно, меня на всех хватит.

Сюр-блядь-реалистично. Я указал на нее, слишком рассерженный, чтобы вспомнить новое наименование специи, и рявкнул:

— Вот грошовая проститутка! — Затем показал на выход и добавил: — Не дай двери отвесить тебе поджопник на выходе. Ты уволен.

Он выпрямился, шокированный моим заявлением.

— Эдвард! Ты ведешь себя неразумно! Мы с тобой всегда противостояли миру вместе, сынок. Когда ты успокоишься, то пожалеешь об этом.

Он бы в мгновение ока взял свои слова обратно, но я решил, что с меня хватит. Мы и раньше ссорились, но я никогда его не увольнял, и отец понимал, насколько я сейчас серьезен. Я не выгонял его из чувства вины — из-за того, скольким он ради меня «пожертвовал». Но после четырех в основном безмятежных дней с Беллой (каковы бы ни были мои истинные чувства к ней, она стала моим личным солнцем) я уже не мог справиться с ядовитым облаком, которое привносил в мою жизнь отец. Может, он был прав, и я пожалею, когда успокоюсь, но я в этом сомневался.

Пока я душил его, кто-то вызвал охрану. Они наблюдали за нами со стороны. Я жестом подозвал их, указал на отца и сообщил:

— Это мой бывший менеджер. А это — его зараженная пизда. Им больше нельзя сюда приходить. Все ясно?

Их вывели с площадки под перешептывания толпы, а ко мне подошли продюсеры, чтобы уточнить, смогу ли я сегодня работать, учитывая все произошедшее. Я заверил их, что все будет в порядке. Меня действительно это не беспокоило. С плеч словно упал огромный вес, и теперь я не мог дождаться, когда расскажу Белле хорошие новости. Конечно, ей будет не хватать нашего совместного глумления над Курагой, но она наверняка охотно пожертвует этим, если нам не придется отныне иметь с ними дело.

Во время записи я осматривался, когда мог, разыскивая Беллу, но так ее и не увидел. Вернувшись в раздевалку, я с удивлением обнаружил, что меня ожидает только Кейт. Не успел я спросить, где Белла, как блондинка опередила меня ликующим вопросом:

— Ты уже слышал о драке?

Я начал салфеткой стирать с лица грим, затем умылся водой с мылом и ответил:

— В каком смысле «слышал»? Я же в ней участвовал.

— Ты о чем? — уточнила Кейт. Восторг исчез с ее лица.

— Ссора между мной и моим отцом перед шоу. Я его уволил.

— Охуеть! Ты издеваешься? Если да, я приклею твой пенис суперклеем к животу, как только вырубишься.

Не сомневаясь, что она не преувеличивает, я мысленно съежился и ответил:

— Нет, не издеваюсь. — Кейт неофициально выполняла эту работу уже в течение нескольких лет. Будет только справедливо попросить ее официально принять эту должность. — Хочешь эту работу?

— Пф-ф-ф, — она отмахнулась. — Именно этим я и занималась, но будь я проклята, если не выпущу пресс-релиз, объявляющий меня твоим менеджером. — Она направилась к выходу, пальцы уже порхали над «Блэкберри». Я спросил:

— Где Белла?

— Ждет возле твоей машины, болтает с Джаспером, — бросила она через плечо и вышла.

Вот черт! Я быстро переоделся, смыл остатки косметики с лица и поспешил на улицу. Белла оказалась именно там, где ее и видела Кейт. Только они не просто говорили. Они смеялись. Я понимал, насколько моя ревность иррациональна; до появления Беллы у меня не было никаких проблем с Джаспером. На самом деле он мне нравился. Мне хотелось вырвать его руки из плеч, прежде чем эти дрочильные орудия решат прикоснуться к тому, что принадлежит мне, но потом я наверняка пожалею об этом. Кажется, Джаспер нервничал. Наверное, гадал, есть ли у него теперь работа, ведь технически работал на моего отца. Но я не мог его уволить. Ну, пока что. Я открыл дверь для Беллы и сказал Джасперу:

— Увидимся утром?

Белла забралась в машину, я закрыл дверь, а он спросил:

— А я утром смогу зайти в студию?

— Не глупи. Теперь просто будешь работать на меня. — Я улыбнулся, зная, что теперь никогда больше не услышу «но я на тебя не работаю».

Он ответил гримасой напополам с улыбкой — в его голове явно проносились те же мысли. Мы обошлись без объятий. Я сел в машину, не сказав ему больше не слова.

Затерявшись в размышлениях о событиях с отцом, я не сразу понял, что в салоне царит тишина. Белла смотрела в окно. Мое личное солнце казалось несколько мрачным. Я спросил:

— Что-то не так?

Поначалу она ничего не сказала, и я собирался спросить еще раз, но она вздохнула и сообщила:

— Думаю, да.

Настороженный ее зловещим тоном, я уточнил:

— В чем дело?

Если отец успел добраться до нее, прежде чем его вышвырнули из студии, полетят головы. Белла наконец повернулась ко мне и сказала:

— Кейт упомянула о какой-то вечеринке в честь твоего шоу, на которой мне следует присутствовать.

Блядь.

— Я собирался тебе сказать, но как-то вылетело из головы. Ты не хочешь идти? — Кейт, конечно, разозлится, но с ней я как-нибудь разберусь.

— А ты хочешь, чтобы я пришла? — парировала Белла.

— С чего бы мне не хотеть?

Она снова вздохнула и прикусила губу. Я уже знал, что так она делала, когда размышляла, поэтому молчал, пока она снова не заговорила.

— Мой внутренний подросток желает злиться на тебя, сжимать кулаки и топать, потому что я не знаю, как ты на самом деле ко мне относишься, но я не могу, потому что сама не знаю, что на самом деле чувствую к тебе.

С тем же успехом она могла бы говорить на мандаринском, потому что я совсем ее не понимал.

— Ты о чем? Я думал, вчера мы все прояснили, когда договорились, что попробуем стать парой.

При мысли о том, что Белла больше этого не хочет, меня охватил страх. Клянусь богом, если она скажет, что хочет быть с Джаспером, я его убью.

— Ты не упомянул о вечеринке, как и о том, что я могла столкнуться в студии с одной из твоих бывших подружек. Я неплохо осведомлена о твоей сексуальной истории благодаря этим порноплакатам на стенах — кстати, спасибо, что снял их, — и я не против. Потому что все это в прошлом. Но я не могу не задаваться вопросом: может, ты ничего не сказал, потому что не планировал моего присутствия ни на вечеринке, ни сегодня в студии? Ведь я сама напросилась. Так скажи мне, Эдвард, в чем дело? Ты ничего не сказал, потому что по какой-то причине не хочешь меня там видеть, или потому, что не особенно задумывался и не нашел в себе порядочности предупредить меня, что я могу столкнуться с одной из твоих бывших?

Белла ни разу не повысила голос, но я видел в ее глазах боль и гнев. К сожалению, я все еще был немного на взводе после ссоры с отцом, и ее сомнения в моих мотивах казались очень обидными. К тому же, я контролировал своего внутреннего подростка гораздо хуже, чем она.

— Ты серьезно, черт подери? Сколько раз я должен повторять? Мне. Нужна. Ты. Мне насрать на остальных. И я не могу предсказать, когда ты столкнешься с кем-то из тех, кого я трахал: из было МНОГО. Но мне очень жаль. Довольна?

Я сразу же об этом пожалел, но ничего не добавил. Белла повернулась к окну и пробормотала:

— Я, блядь, в экстазе.

Мы молчали до конца поездки, и я хотел извиниться, но не мог. Я почти весь день провел, снова и снова анализируя те чувства, что она вызвала во мне. Даже размышлял, не влюбился ли я в Беллу, но она все равно подвергала сомнению наши отношения лишь потому, что я забыл ей рассказать о какой-то дурацкой вечеринке. Скорее всего, сегодня она столкнулась с Бри. Попозже узнаю у Кейт. Белла, похоже, больше не разговаривала со мной, поэтому ее я спрашивать не собирался.

Как только мы вошли в дом, она перестала даже смотреть в мою сторону. Молча поднялась в свою комнату, а я остался внизу, надеясь, что она вернется и поговорит со мной. По прошествии часа я понял, что сегодня разговоров больше не будет, и ушел в спальню. Увидев, что одеяло и простыни сбиты на одну сторону, я вспомнил, как мы катались по кровати. Я поскорее поправил их, не желая никаких напоминаний. А когда лег в постель, сделал все возможное, чтобы проигнорировать запах Беллы на ткани. Но, как сказал Борг, «сопротивление бесполезно».

Она спала в нескольких метрах от меня, отделенная парой стен, и оттого пропасть между нами казалась все более смешной. Я размышлял о том, что она сказала в машине. Аргументы Беллы казались гораздо более зрелыми, чем мои, и я снова вспомнил один из первых тезисов: она не знала, как я к ней отношусь.

Как я к ней относился? Это явно не любовь, но нечто очень похожее. Мои чувства к Белле определенно были сильнее, чем к кому-либо еще. Могло ли это сойти за ответ?

В конце концов я уснул, намереваясь утром сказать все то, что должен был сказать в машине. Спустившись вниз за час до её обычного выхода на работу, я с крайним удивлением обнаружил, что она уже уехала. Белла снова взяла «ауди», но я знал, что ее автомобиль все равно не мог завестись, поэтому эта мысль не помогла. Я проверил ее спальню. Одежда по-прежнему висела в шкафах, но я все равно не испытывал ничего, кроме неуверенности.

Что, если все пошло настолько плохо, что Белла просто ушла? Что, если прошлая ночь считалась нарушением нашей договоренности?

Я стоял у окна, глядя на пустую подъездную дорожку, испытывая совершенно новую эмоцию.

Печаль.

Наконец я повернулся и направился в свою комнату, чтобы подготовиться. Дом казался еще более пустым, чем сразу после переезда. Я не знал, смогу ли вернуться к тому, как жил до появления Беллы, и не знал, хочу ли. Единственное, что я знал наверняка — я хотел получить возможность извиниться и попытаться загладить свою вину. И для этого, конечно, я нуждался в присутствии Беллы.

А пока мне оставалось лишь надеяться, что она вернется. Если она этого не сделает, я сам пойду за ней.

Следующая глава

Предыдущая глава