Фанфики
Главная » Статьи » Переводы фанфиков 18+

Уважаемый Читатель! Материалы, обозначенные рейтингом 18+, предназначены для чтения исключительно совершеннолетними пользователями. Обращайте внимание на категорию материала, указанную в верхнем левом углу страницы.


КАТАСТРОФА. Глава 2. О-о!
Глава 2. ~ О-о!

BPOV

Что за черт! Он только что сказал: «Жена»? Я и он? Женимся? Этот невозможно сладкий красавчик и я – пациент №05-05-99 психоневрологического отделения - вместе?… Как, черт возьми, мне удалось заарканить его?

Все, что я сумела сделать, - так это уставиться на него, открыв от удивления рот. Я находилась в шоке и хранила молчание. Эдвард сказал, что мы живем вместе и собираемся пожениться. Вау.

- Белла, пожалуйста, скажи что-нибудь, - я слышала, как боль и страдание потоком срываются с его губ, но, кажется, мой мозг заело, словно старую пластинку, на словах про свадьбу. Подождите, что он сказал?

- Ты сказал: «Три дня»? Я была в отключке три дня? – сдавленным голосом я повторила последние слова.

Эдвард нахмурился, и по глубоким складкам, пролегшим между его бровей, я поняла, что он старательно подбирает слова. На каком-то подсознательном уровне я знала, что эти морщинки появляются, когда он пытается сосредоточиться. Или я просто предполагаю, что это так?

- Да, детка, три дня. Это было ужасно, мы не думали… - он запнулся, не в силах закончить предложение. И это лишь подтвердило, что мне все-таки придется столкнуться с чем-то очень неприятным. Должно быть, мое положение действительно было удручающим, если этот молодой человек не смог скрыть слез.

- … мы не знали, выкарабкаешься ли ты, - закончил он, взяв мою руку в свои ладони.

Моя ладонь казалась такой маленькой, совершенно утонув в его. Мне было приятно ощущать прикосновения его гладкой кожи. Но напряженное выражение его лица говорило о том, что это далеко не все, что мне следует знать, хотя сейчас он предпочел промолчать и поднес мою руку к своим губам. Казалось, что в этот момент мое сердце в буквальном смысле перестало биться. Ожидание того, что он собирался сделать, прервало ход моих мыслей. Все вокруг меня померкло, и в мире остались только я и Эдвард. Воздух в палате наполнился электричеством, и все, на чем я могла сосредоточиться, были его губы, приближающиеся все ближе и ближе к своему призу, этим призом была моя рука. Может быть, мне следовало остановить его? Я не помню его, не помню нас. Будет ли это честно: позволить ему продолжить? Он наблюдал за мной, а его взгляд безмолвно умолял разрешить ему эту маленькую роскошь. Он поднял глаза чуть выше. Их выражение обжигало, в них лучилась эта потребность. Я смотрела, как он медленно облизнул языком свою пухлую нижнюю губу, - о, мой бог! – я увидела самый кончик его языка и почувствовала, как теплое дыхание срывается с его губ и ласкает костяшки моих пальцев. Я дрожала в ожидании, задержав дыхание.

- Боже! Белла, я понимаю, что ты находилась без сознания несколько дней, но когда тебе говорят: «Получите свободное место», - никто не имеет в виду место в палате! – прогремел до странного знакомый голос. (п.п: игра слов – англ. room – означает как комнату, палату, так и свободное место на диске памяти)

Что? Эээ?

Казалось, Эдварда разозлило, что нас столь бесцеремонно прервали, и он простонал:

- Ради всего Святого, прояви немного сострадания. Твоя сестра пришла в сознание чуть больше часа назад, а ты вламываешься сюда, как медведь гризли!

Внимательно изучая внешность мистера Гризли, я не смогла сдержать широкую улыбку, которая расплывалась на моем лице и причиняла боль щекам. – Ауч! – Я проигнорировала ее, потому что это было так здорово - узнать хоть кого-то, действительно узнать чье-то лицо. Это был кусочек пазла, который не ускользнул от меня, и я тут же расслабилась. Мой брат, Эмметт, как всегда забавный и привлекательный, только увеличившийся раза в два по сравнению с тем, каким я его помнила. Он выглядел по-другому, старше – ах, да, чертова амнезия. – Его темные волосы были коротко подстрижены, но все же я увидела намеки на те завитки, которые сохранились в моей памяти. Он плюхнулся на койку и обнял меня своими огромными ручищами, отпихивая руки Эдварда и буквально впечатывая меня в свое тело. Капюшон его толстовки упал вперед и полностью закрыл мне лицо, заставляя меня пролопотать что-то невнятное.

- Эмметт, отпусти ее! Дай ей пространство! – вдруг громко сказал Эдвард.

Я вздрогнула. - Почему он так раздражен? – Я слышала напряжение в его голосе и чувствовала излучаемые им волны злости. Он так резко вскочил, что стул, на котором он сидел, упал на спинку, гулко стукнувшись об пол. Эмметт нежно поцеловал меня в лоб и сменил позу, его темно-карие глаза с опаской переместились на Эдварда.

- Джентльмены, - я услышала тягучий прононс. – Если у вас проблемы, пожалуйста, решайте их за дверью. Белла действительно нуждается в отдыхе.

Доктор Секси вернулся. - О, мне не следует так думать о нем, если я обручена с Эдвардом! - Это сбивало с толку, но полагаю, что правила этикета не имеют большого значения, когда у тебя довольно-таки большой провал в памяти.

Он постарался разрядить обстановку и начал говорить серьезным тоном:

- Белла, нам надо обсудить прогноз течения твоей болезни и наши дальнейшие действия, – то, как он, растягивая, произнес слово «прогноз», звучало просто волшебно. Белла, соберись!

- Ммм, да, хорошо, – пробормотала я.

Доктор Хейл внимательно посмотрел на меня, его брови сошлись на переносице, практически соединившись посередине. Ничего хорошего это не обещало.

~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~
Оказалось, что в моем случае амнезия была не самой большой проблемой – как это возможно? Еще у меня было сломано два ребра, этим и объяснялась режущая боль, которую я чувствовала каждый раз, когда вдыхала. Моя нога была так сильно повреждена, что было невозможно подсчитать точное количество ран, в общей сложности, мне наложили 38 швов, а два пальца на правой руке настолько туго перебинтовали вместе, что казалось, в них остановилось кровообращение. Очевидно, они тоже были сломаны. Все мое тело покрывали ужасные болезненные порезы и синяки; неудивительно, что каждый раз, когда я пыталась пошевелиться, оно пульсировало от боли. Кроме того, от моего плеча до груди красовался гребаный след от ремня безопасности, который чуть не перерезал меня пополам, вот черт! Это жуть как больно!

У доктора Хейла хватило хладнокровия, чтобы заявить мне, что «в целом» дела у меня шли хорошо. Правда? Да видел ли он мое тело? Тем не менее, я останусь в больнице еще на какое-то время, и сегодня чуть позже мне сделают компьютерную томографию. Мои мозги рикошетом отскочили от черепа, когда я ударилась головой о приборную панель машины. Доктор Хейл использовал термин «черепно-мозговая травма». Именно она и стала причиной амнезии. Вся эта ситуация невероятно угнетала. Он не мог сказать, когда ко мне вернется память и вернется ли вообще. Я чувствовала себя в полной изоляции. Девять лет моей жизни исчезли, и я не знала, как вернуть их обратно.

Я физически ощущала, как три пары глаз уставились на меня, ожидая, что я вот-вот сорвусь, но я не могла себе этого позволить. После того, как слезы иссякнут, я все равно останусь в подвешенном состоянии, отчаянно пытаясь зацепиться хоть за что-нибудь в реальности. Я должна быть сильной и изо всех сил попытаться справиться с ситуацией.

Когда доктор начал общаться со мной, Эмметту было велено покинуть палату, но Эдвард не отходил от меня ни на минуту. Он держал меня за руку, медленно выводя круги большим пальцем на тыльной стороне моей ладони. Он говорил, что мы справимся со всем этим, и что я со временем все вспомню. Со временем? В этом и заключалась ирония! Единственное, на что я могла положиться, было то, что я потеряла. Как мы собираемся преодолеть это? Я не знаю его. У меня нет ни малейшего представления, что меня привлекало в нем в первую очередь, за исключением того, что он был ослепительно красив. Сейчас я внимательно изучала его, умоляя свой мозг дать мне хоть какую-нибудь подсказку, хоть малейшую крупинку информации, которая облегчит страдания для нас обоих… но нет, ничего… просто ноль. Мне пришлось отвести взгляд: на него было больно смотреть, потому что именно я являлась причиной его страданий. Мне очень сильно хотелось сказать ему, что я все помню, что амнезия прошла. Я знала, что это осчастливит его, остановит мучения.

Доктор Хейл оставил нас одних, чтобы мы могли все обсудить, но говорить о событиях, которых ты не помнишь, было трудновыполнимой задачей. Я еще больше разволновалась. Частота писка на мониторе возросла, напоминая мне о том, что я должна дышать медленнее и сосредоточиться.

Моя мама обосновалась с другой стороны моей койки. Я вспомнила кое-что о ней, и доктор сказал, что это обнадеживает. Он сообщил мне, что при амнезии такое случается: можно помнить какие-то отдельные факты про человека, при этом, не узнавая его в лицо. Воспоминания о внешности, скорее всего, появятся позже. Я каким-то образом знала, что она была забывчива, хотя для меня оставалось загадкой, как такое возможно, если я даже не помнила, как она выглядит. Я также знала, что она была противницей любых технических усовершенствований. Ха! Какая польза от этой информации?! Пока я разглядывала ее, воспоминания детства наводнили мой мозг. Как мы хрустели чипсами и смотрели девчачьи фильмы, расположившись на полу на вязанном желтом одеяле, - такой своеобразный приватный пикник. Как по саду за мной и Эмметтом гонялась мутная фигура, которой, как я полагаю, была она.

Мама не переставала плакать с тех пор, как вернулась в палату с шерифом Своном, моим отцом; для меня он был совершенно белым пятном. Мне хотелось знать, почему я не узнала его. Я помнила лишь несколько фрагментов из своего детства, и не один из них не был связан с ним. Я внимательно изучала его, желая, чтобы сломанный предохранитель щелкнул в моем мозгу, позволяя воспоминаниям озарить мое существование. Я жила в своем собственном Белла-пузыре. Население – 1 человек; приятно оставаться.

Атмосфера в палате становилась гнетущей, и последние капли моего оптимизма таяли на глазах.

Мой отец не мог или не хотел встречаться со мной взглядом; разглядывание пола представлялось ему гораздо более интересным занятием. Он, что, размышлял о том, чтобы сменить линолеум на кухне на подобную этой смесь розовых и бежевых мурашек? Такой вывод напрашивался сам собой, ведь линолеум был единственной вещью, привлекавшей его внимание. Я сглотнула набежавшие слезы. Как все могло быть настолько плохо, что я не узнавала собственного отца? Была ли я ужасной дочерью? Поэтому он сейчас не смотрит на меня? Я не стану реветь. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы вернуть себе свою прежнюю жизнь.

Мне не было видно его лица, только волнистые темно-каштановые волосы; точно такие же, как у Эмметта, правда, длиннее. На нем была форма полицейского, и я подумала, что он, наверное, приехал сюда сразу из участка, как только узнал, что я пришла в сознание. Это значит, что он волнуется обо мне, верно? Я вздохнула от безысходности. У меня не было ни малейшего представления о моем отце. Похожи ли мы? Какие отношения нас связывали? Почему у меня есть разрозненные осколки воспоминаний о моей маме и абсолютно ничего об отце?

Мама украдкой продолжала бросать в сторону Эдварда выразительные взгляды, из-за чего тот нахмурился в ответ. Я не могла больше все это выносить. Я задыхалась от безысходности и своего постоянного замешательства. Собрав оставшиеся силы, я, всхлипывая, произнесла:

- Послушайте, я не могу больше выносить это молчание и убийственные взгляды. Доктор Хейл сказал, что, если вы слегка подтолкнете мою память,возможно, это поможет вернуть воспоминания. Так что, помогите мне, пожалуйста, и расскажите некоторые подробности.

В ответ я услышала только «хм-м…» и «ну, что ж...». Никто не хотел облечь слова в членораздельную форму. Вся эта ситуация начинала причинять мне боль, гораздо более сильную, чем мои травмы. Мне было необходимо, чтобы что-то отвлекло меня, прежде чем я сломаюсь. Я знала, что, если начну плакать, то в этот раз уже не смогу остановиться. Все это было слишком для меня.

- Эдвард, ты сказал, что мы познакомились еще в школе, как раз перед тем, как я сломала ногу. Как это случилось, когда?

Он уселся поудобнее на дерьмовом пластиковом стуле, который противно скрипнул под ним, и наклонился ко мне. Я чувствовала исходившее от него тепло и снова ощутила успокаивающий эффект, который позволил мне вздохнуть с облегчением. Он был по-прежнему напряжен. Линия его подбородка оставалась жесткой, зубы - стиснутыми. Он так плотно сжимал кулаки, что костяшки его пальцев побелели. Очевидно, ему так же, как и мне, было тяжело услышать прогноз доктора Хейла, понять и принять его. Эдвард выглядел выжатым как лимон; под его чудесными изумрудными глазами залегли фиолетовые тени. Сканируя его внешность, я не могла не заметить, что его черная футболка с V-образным вырезом была измята, как будто он в ней спал.

- Так ты хочешь услышать историю об Эдварде и Белле? – его голос обладал совершенными модуляциями. Я едва кинула в ответ, пытаясь понять, не поет ли он.

- Хорошо, - уступил Эдвард, заметно при этом расслабившись, и снова взял меня за руку. – Ты прожила в Форксе всего пару недель, но у вас с Элис сразу завязалась крепкая дружба, – я захотела прервать его в этом месте. У меня возникли вопросы: находилась ли эта больница в Форксе? Было ли мне семнадцать, когда я переехала туда?

Я посмотрела на маму и уже открыла рот, чтобы задать их, но Рене, должно быть, догадалась, о чем хочу спросить, поэтому опередила меня:

- Мы с твоим отцом разошлись практически сразу после того, как ты родилась. Я забрала вас с Эмметтом в Аризону, а ваш отец остался в Форксе.

Ее голос был таким легким, как ветерок, мягко пронесшийся по палате. Я повернулась к отцу. Было видно, что ему ужасно не по себе, он стоял в стороне ото всех в самом дальнем углу. Почему он думал, что должен держать дистанцию между нами? Ведь я - его дочь, и, как ни крути, мне повезло, что я осталась жива. Почему же он не может, по крайней мере, признать меня? Я ощутила, как чувство одиночества и покинутости растет во мне. Он не проронил ни слова, сама я не знала, что сказать ему, так что просто позволила маме продолжить, надеясь, что это хоть как-то успокоит меня.

- Когда вы с Эмметтом были поменьше, то проводили часть летних каникул здесь с отцом. Думаю, ты не помнишь этого.

Она говорила очень взволнованно, и то, как она нервно покусывала губу, лишь подтверждало мои ощущения. Я рассматривала черты ее лица. Рене выглядела очень молодой, ни одна черточка не выдавала ее возраст. Тут мои наблюдения прервал раздавшийся, словно в попытке прочистить горло, кашель. Я взглянула на отца. Он оттолкнулся от стены, на которую опирался, и смущенно указал на дверь. Он собирается уйти? Сейчас? Когда я попросила помочь мне? Он по-прежнему не смотрел мне в глаза, когда покидал палату. Что я такого наделала? Совершенно сбитая с толку происходящим, я умоляюще уставилась на свою маму.

- Беллз, твой отец расстроен и переживает. Он не очень хорошо с этим справляется. Не будь к нему слишком строга. Все это трудно для него, для всех нас. Он обожает тебя, а думал, что потерял.

Уверенность ее тона говорила мне, что мама честна со мной. Но неужели она действительно считает, что это извиняет поведение этого человека по отношению ко мне? Сейчас мне требовалась поддержка, а он просто сбежал отсюда. Прерывая ход моих мыслей, она продолжила:

- Как бы то ни было, я снова вышла замуж, и вы с Эмметтом захотели дать нам с Филом время, чтобы побыть вдвоем, как молодожены. Вы оба уехали к отцу и с тех пор живете в Форксе. Я умоляла вас вернуться в Аризону, хотела, чтобы вы жили со мной. Мы даже купили дом побольше, но ты не желала расставаться с Эдвардом, а Эмметт сказал, что ему и здесь хорошо.

Очевидно, мама была опечалена тем, что мы отказались возвращаться к ней, но сейчас она улыбалась. Широкая улыбка освещала все ее лицо. Она была красавицей. Рене взглянула на Эдварда, и, словно звон колокольчиков, в комнате снова раздался ее голос:

- Дорогой, извини, что я перебила тебя, продолжай, расскажи Белле все остальное.

Эдвард просто кивнул ей.

- Элис все время говорила о тебе: какая ты умная, какая упрямая, какая красивая, и, что вполне в духе Элис, о том, как она собирается одеть тебя в ту или иную одежду. Ты была для нее как Барби для взрослых, - он фыркнул при воспоминании об этом, и по мере того, как он говорил, черты его лица совершенно изменились. Все напряжение ушло; он выглядел шокирующе красивым молодым человеком с кривоватой усмешкой, которая появилась, когда он начал прокручивать прошлое в своей голове.

- Должен признаться, что она разбудила во мне любопытство, кто же это - печально известная Изабелла Свон, - боже, как он произнес мое имя! Скажи это снова, пожалуйста! – Я решил, что должен увидеть тебя своими собственными глазами. Элис сказала, что еще не готова делить тебя с семьей, поэтому вариант, что она приведет тебя к нам домой, исключался.

В тот момент глаза Эдварда не были сосредоточены на мне. Он больше, чем просто вспоминал; сейчас он находился там: в том времени, когда появились МЫ. А нормально ли это - ревновать его? У него имелось это воспоминание, и он мог видеть ту картинку и вызывать ее в памяти в любое время по своему желанию. Меня так захватили его слова, что я забыла о присутствии Рене. Интересно, рядом с ним всегда так?

- Однажды я решил, что приду и разыщу тебя. Во время обеда вы с Элис сидели за тем же столиком, что и всегда. Ты - спиной ко мне, и Элис смеялась над тобой. Твои волосы были распущены и блестели, струясь волнами по спине, шоколадные завитки прыгали, когда ты качала головой ей в ответ. Я подошел к вам ближе, и ты, казалось, замялась, словно почувствовав мое присутствие. А потом обернулась и посмотрела на меня. Я не солгу, Белла, сказав, что твой первый взгляд пригвоздил меня к полу. Я почувствовал, что воздух покинул мои легкие, и понял, что это означает для меня.

Он улыбался. Эта сексапильная улыбка могла завести любую представительницу женского пола в радиусе пяти миль. Его глаза светились счастьем. Мне хотелось закричать: «ОН МОЙ!» - но это было бы так неправильно. У меня не было никаких прав на него, по крайней мере, до тех пор, пока я на самом деле не смогу вспомнить этого мужчину. Закончится ли когда-нибудь этот хаос? Я разрывалась надвое, ведь мое тело и разум не были синхронизированы. Одна часть меня помнила все; прикосновения Эдварда к моей коже ощущались такими правильными, и одно лишь его присутствие приносило мне облегчение. Другая же часть меня находилась в сумраке, бессильная вызвать хоть одно воспоминание или мысль о нем. Эдвард пристально смотрел на меня, ожидая моей реакции, улыбаясь и соединяя мои пальцы со своими. Это казалось таким верным и естественным - держать его за руку, переплетя его длинные пальцы с моими. Черт, я хочу вспомнить!

- И что было первое, что я сказала тебе? – удалось прохрипеть мне.

Он самодовольно ответил:

- Ты не сказала ни слова. Ты зарделась и спряталась за своими волосами. На самом деле, ты делала это довольно часто, когда находилась рядом со мной.

Это стало новостью. Я краснею. Я не знала, как отнестись к этой информации, но это уже было что-то - крошечный фрагмент меня, той Беллы, которой я являлась.

Подарив ему самую лучшую улыбку, на которую была способна, я сказала:

- История Эдварда и Беллы звучит прелестно. Я вообще когда-нибудь разговаривала с тобой? Или ты все время довольствовался моим смущением, как единственной формой общения?

Я слышала, как мама подавила смешок, и это заставило меня улыбнуться. В этот момент мы все испытали облегчение.

Эдвард поднес свободную руку к моему лицу и нежно прижал ее к щеке. Мне действительно начинало это нравиться.

- Если бы ты только знала, что я могу прочитать по тому, как ты краснеешь, драгоценная моя Белла, тебе бы никогда не пришлось заговаривать снова, - сказал он хриплым голосом. Его глаза так соблазняли! Они вели свой собственный диалог, уводя меня в спальню. От этого я еще больше залилась краской. Плохая девочка!

Думаю, он сделал это специально. Я действительно считаю, что этот мужчина намеренно дразнил самые интимные уголки моей души для того, чтобы я стала пунцово красной. Почему мне так нравится эта мысль? Я чувствовала, как пылают мои щеки, и попыталась спрятать свое лицо, но твердая рука Эдварда на моей щеке не давала мне этого сделать.

- Белла, пожалуйста, не смущайся. Это приводит меня в восторг. Это чрезвычайно восхитительно.

Я верила ему. Абсолютное благоговение в его голосе говорило мне о том, что это правда. Этот мужчина любит меня. Это потрясло меня до глубины души, вызывая в теле мелкую дрожь. Ведь для меня он был незнакомцем, смогу ли я полюбить его в ответ? А что, если память никогда не вернется ко мне? Сумею ли я снова влюбиться в Эдварда? Повезет ли нам до такой степени?

Рассказ о нашей истории никак не сподвиг мой мозг на то, чтобы что-то вспомнить. Я выдохлась, зато напряженность Эдварда испарилась. Разговор о нашем прошлом принес ему облегчение, но что он дал мне? У меня не было прошлого, на которое я могла бы опереться. Эдвард в любой момент времени мог вызвать в памяти те моменты с кристальной ясностью, и, возможно, эти воспоминания помогут ему пережить плохие времена. Я начала думать о том, чего он ожидает от меня; в конце концов, он знал прежнюю Беллу, а я - нет. Будет ли «новая» Белла разительно отличатся от «прежней»? Будет ли он все еще хотеть «новую» Беллу, если я стану другой? Я не знала, кем я была сейчас.

Под грузом этой последней мысли я все-таки сломалась. Слеза скатилась вниз по моему лицу, и я услышала себя: как я кричу и прошу помочь мне. Мне надо было найти выход из всего этого хаоса. Писк монитора становился все громче и громче, и так участился, что я начала тонуть в этом звуке. Меня настолько яростно трясло, что кровать подо мной заходила ходуном. Я едва различила звук открывающейся двери, и около меня засуетились люди. Я слышала «успокоительное…», но все происходило как в тумане. Я отчаянно нуждалась в побеге, в каком-то выходе. Меня начала окутывать чернота, и я с радостью поприветствовала ее. В ушах зазвенело, и перед глазами заплясали пятна.

Перед тем, как темнота поглотила меня, я услышала, как Эдвард тихо прошептал: «Я люблю тебя…»

~*~


P.S. Ну, Ladies, и как вам начало истории Эдварда и Беллы? Как думаете, не слишком ли много Белла раздумывает об их отношениях? Обсудим на форуме?

Источник: http://robsten.ru/forum/19-1279-1
Категория: Переводы фанфиков 18+ | Добавил: white (15.11.2012)
Просмотров: 3129 | Комментарии: 17 | Рейтинг: 5.0/41
Всего комментариев: 171 2 »
0
17   [Материал]
  сначала излечится тело, потом память

0
16   [Материал]
  Тяжело будет Белле начинать жизнь заново - с чистого листа  giri05036

15   [Материал]
  Спасибо.

14   [Материал]
  Белла кажется более сильной,чем была до потери памяти!
Чем все это обернется?

13   [Материал]
  спасибо за главу! да она не девять лет жизни забыла, а всю жизнь...

12   [Материал]
  Мне очень нравиться история Эдвард-Белла!
Жду проду.. girl_blush2

11   [Материал]
  Спасибо!!! и когда же наша Белла вспомнит???

10   [Материал]
  спасибо за главу

9   [Материал]
  Тяжело, когда чистый лист... она сама не знает, какая она...
Надеюсь, дальше ей будет проще...
Спасибо за главу good good good good

8   [Материал]
  спасибо за главу!

1-10 11-17
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]