Глава 2
Ночь выдалась для меня очень нелёгкой, хоть я и получил ещё одну разрядку. Я действительно надеялся, что сегодняшний день переживу без постоянной эрекции.
Я вытащил себя из постели, после того как был вырван из беспокойного сна своим старым радио-будильником. Сегодня мне пришлось заставлять себя выйти на свою ежедневную пробежку в Центральном парке. С подходящей музыкой мне это, в конце концов, удалось, и после крепкого двойного эспрессо я, чувствуя себя человеком, открыл магазин, как обычно, ровно в десять часов.
Нью-Йорк сегодня одарил нас таким редким для него мягким весенним днем. Я оставил двери открытыми, чтобы нежный ветерок гулял по моему шоколадному магазину. На улице было ещё тихо, и мои мысли унеслись к шедеврам, которые я хотел попробовать сотворить сегодня. Каждый субботний вечер я отводил для экспериментов, и сегодня, наконец-то, попробую все ароматы, которые в течение недели записывал в своём ежедневнике. Мой взгляд задержался на последней записи.
Ночь выдалась для меня очень нелёгкой, хоть я и получил ещё одну разрядку. Я действительно надеялся, что сегодняшний день переживу без постоянной эрекции.
Я вытащил себя из постели, после того как был вырван из беспокойного сна своим старым радио-будильником. Сегодня мне пришлось заставлять себя выйти на свою ежедневную пробежку в Центральном парке. С подходящей музыкой мне это, в конце концов, удалось, и после крепкого двойного эспрессо я, чувствуя себя человеком, открыл магазин, как обычно, ровно в десять часов.
Нью-Йорк сегодня одарил нас таким редким для него мягким весенним днем. Я оставил двери открытыми, чтобы нежный ветерок гулял по моему шоколадному магазину. На улице было ещё тихо, и мои мысли унеслись к шедеврам, которые я хотел попробовать сотворить сегодня. Каждый субботний вечер я отводил для экспериментов, и сегодня, наконец-то, попробую все ароматы, которые в течение недели записывал в своём ежедневнике. Мой взгляд задержался на последней записи.
"Мёд, Клубника, Молоко, Шоколад-Тринидад” (п.п. Тёмный шоколад, делающийся из какао-бобов, выращенных на острове Тринидад, южная часть Карибского моря)
Я набросал ее несколько минут назад и не мог отрицать, что именно сон, приснившийся мне этой ночью, побудил меня к этому. Я всё ещё мог чувствовать фантастический аромат на своих губах, и у меня разве только не текли слюнки.
- Привет? - нерешительно прозвучало совсем рядом.
Я резко оторвал взгляд от записей и оказался в плену шоколадных глаз, которые преследовали меня каждую секунду и во сне, и наяву.
Я так был занят своими мечтами и фантазиями, что реальную, застенчивую, недостижимую девушку вероятно совершенно испугал.
Только один вздох она смотрела прямо мне в глаза, прежде чем опустила взгляд, вероятно от смущения, и розовый румянец отчётливо проступил на её щёчках. Её милое смущение и моё болезненное желание разожгли во мне двойной пожар, который разбушевался не на шутку.
Я так был занят своими мечтами и фантазиями, что реальную, застенчивую, недостижимую девушку вероятно совершенно испугал.
Только один вздох она смотрела прямо мне в глаза, прежде чем опустила взгляд, вероятно от смущения, и розовый румянец отчётливо проступил на её щёчках. Её милое смущение и моё болезненное желание разожгли во мне двойной пожар, который разбушевался не на шутку.
Как бы я сейчас хотел взять ее за подбородок и приподнять ее личико, чтобы заглянуть в шоколадные глаза. Как бы мне хотелось поцеловать ее здесь и сейчас...
- Э-эй? - она неуверенно помахала ручкой перед моими глазами.
- Извините, я, наверное, задумался! Что я могу для Вас сделать? - непривычно мягкое и покорное звучание моего голоса было странным для моих ушей.
Она легко усмехнулась, прежде чем обвести взглядом весь магазин. Хоть я и не знал её имени, но знал очень много о ней самой. Я знал про её любовь к шоколаду всех сортов, про то, что она смело пробовала даже самые необычные изделия. Не говоря уже о её доверии, о том, что она следовала каждой моей рекомендации, и о благоговении, с которым она наслаждалась первой конфетой еще здесь в магазине.
Те моменты, когда на её лице читались чистое счастье и удовлетворение, были лучшими, что я когда-либо видел.
Те моменты, когда на её лице читались чистое счастье и удовлетворение, были лучшими, что я когда-либо видел.
Интересно, а как она бы выглядела, если бы я подарил ей несколько оргазмов подряд? Покроется ли её бледная кожа румянцем сначала от возбуждения, а потом и от утомления? Засияют ли её глаза ещё больше, а губы станут ли еще полнее?
Если будет так, то тогда это означало бы, что я умер и встретил ангела на небесах.
Если будет так, то тогда это означало бы, что я умер и встретил ангела на небесах.
Хихиканье вырвало меня из моих совершенно непозволительных мыслей. Разрядка прошлой ночью, казалось, только ухудшила моё состояние, если я настолько витал в облаках.
- Где Вы находитесь вместе со своими мыслями? - задала она риторический вопрос.
- Здесь за моим прилавком! - это совсем не прозвучало двусмысленно, хотя в действительности являлось таковым.
В своих мыслях я сейчас сажал её прямо на прилавок. Её одежда была разбросана по всему полу, и её обнаженная красота сияла для меня во всем своем великолепии. Я с благоговением восхищался каждым подъёмом и изгибом ее тела, мягкими округлостями ее груди. Каждым взмахом её ресниц, каждой вибрацией и каждым вздохом. Её фигура была настолько совершенной, что с ней нельзя даже пытаться сравнивать ни одну их тех, что когда-либо были высечены из камня великими мастерами. Я бы хотел увековечить её совершенство в своем искусстве, но, боюсь, это выше моих возможностей.
- Что бы Вы мне сегодня посоветовали? - вновь она вырвала меня из моих фантазий.
- Вы всегда были такой храброй... Как насчёт "Petit mort"? (п.п.: В переводе с французского «Маленькая смерть»)
- Надеюсь, на этот раз Вы расскажете мне, что скрыто внутри Вашего шедевра?
Она каждое утро пыталась выведать секрет конфеты. Но и на этот раз я не сдался и с улыбкой покачал головой, на что её губки тут же очаровательно надулись, лишая меня воздуха. Она не знала, что только ради этого выражения ее лица я и оставался непоколебимым.
Будет ли она смотреть на меня именно так, надув губки, если я осторожно уложу её на прилавок. Издаст ли она короткий вздох и пронзит ли её тело дрожь, когда её тёплая кожа коснётся холодной стеклянной поверхности. Я бы гладил её груди и бёдра, восхищаясь шёлковистостью кожи, а затем довел бы до оргазма, наслаждаясь тем, как расцветает ее красота.
Я коротко откашлялся, чтобы вновь обрести голос.
- Тогда я получил бы вполовину меньше удовольствия, наблюдая за Вашей реакцией!
Сегодня утром всё было как-то иначе, я говорил свободно о том, о чём раньше думал только тайком.
- Наблюдать? Мою реакцию? - удивлённо спросила она.
Я кивнул, протягивая ей на салфетке конфету. Эта шоколадка имела так много общего с ней... кремово-белая с вкраплениями тёмного шоколада... и спелая розовая вишня внутри...
- Первая реакция человека чаще всего говорит больше, чем это могут сделать тысячи слов! - объяснил я. - Вы, например, очень любопытная, интеллигентная и храбрая.
Безумно привлекательный румянец на её щеках стал ещё заметнее. Мне очень хотелось сделать ей ещё много комплиментов. Я отвечал за каждое сказанное слово. Единственное, что меня удивляло, то, что я нашёл в себе мужество произнести их.
- "Petit mort"? - растерянно спросила она, приподняв бровь.
Как охотно я дарил бы ей один оргазм за другим. Как бы я хотел, чтобы она была такой восхитительно обнажённой на моём прилавке, пока я выпытывал бы все её маленькие тайны. Как бы мне хотелось показать тот огонь во мне, который не имеет ничего общего с моим пристрастием к перцу Чили и шоколаду. Как бы я хотел назвать её своей.
- Мистер? - снова её ручка мелькнула перед моими глазами. - Вы уже целую неделю являетесь моим персональным шокодилером, а я до сих пор не знаю Вашего имени...
- Эдвард... - мечтательно ответил я. - А Вас как зовут?
- Белла, - выдала она с небольшой улыбкой.
- Итак, Белла, Вы хотите снова довериться мне и проявить смелость? - кивком головы указывая на шоколад в ее руках, спросил я.
Все внутри меня прыгало и плясало, потому что я, наконец, узнал имя этой девушки-мечты. Идеальное имя, по моему мнению.
- Хорошо, я доверяю Вам. Но только попробуйте дать мне начинку из горчицы! - шутливо погрозила мне она.
Я не мог не рассмеяться на прозвучавший в ее голосе скептицизм, она играла со мной, и её чувство юмора было таким чистым и искренним, что я очень не хотел, чтобы наш разговор заканчивался.
Белла настороженно разглядывала конфету. Конечно, она могла видеть только оболочку из сахарной пудры и глазури, ну и, может быть, находящуюся под ней основу из нежно-горького шоколада. Слегка наморщив носик, словно бы почувствовала запах скрытой под оболочкой начинки, Белла отбросила всю нерешительность и, пристально глядя мне в глаза, откусила сразу половину конфеты.
Зрелище, открывшееся моему взгляду в тот момент, теперь вечно будет преследовать меня во снах.
Как только находящийся внутри конфеты крем потёк ей на язык, глаза Беллы сами собой закрылись, а на лице, сменяя друг друга, проявились выражения удивления, счастья и, наконец, полнейшего удовлетворения.
Низкий хриплый стон, вырвавшийся у нее, прошёл горячей волной по моей спине, а то, как она слизнула крошки сахарной пудры со своих губ, приковало мой взгляд к её влажному рту.
- Это невероятно! - мечтательно произнесла она, немного остудив накалившуюся атмосферу.
Переполненная восхищением, она ослепительно улыбалась мне, всё ещё держа в руке половинку шоколадки.
- Кислинка свежей вишни... а это определённо ваниль и Чили в креме!
Её восприимчивость была такой впечатляющей. То, что конфеты содержали Чили, можно было заметить, только ощутив приятноё легкое жжение во рту.
- Вы - молодец! - честно похвалил её я.
- То, как Вы сочетаете ароматы, создавая новые вкусы и ощущения, просто невероятно! А я бы хотела, хотя бы, клубнику в шоколаде сделать аппетитно...
Она снова покраснела, и я предположил, что в этот раз от смущения. Это признание сделало её ещё более привлекательной для меня, хотя куда уж больше...
У меня были постоянные клиенты, которые считали, что они могли приготовить конфеты лучше, чем мы - профессионалы, только потому, что распознали, что именно находилось внутри шоколада, и оценили его качество.
Но шоколад не был моей профессией. Он был моим призванием, моей страстью...
Но шоколад не был моей профессией. Он был моим призванием, моей страстью...
- Если хотите, я покажу Вам несколько трюков, чтобы вы не потерпели неудачу на следующем свидании! - поддразнил я её, подмигивая.
И только спустя секунду осознал, что флиртую с Беллой и только что пригласил её к себе. Дерьмо, я слишком поторопился.
- В самом деле? Вы могли бы научить меня?
Она посмотрела на меня своими большими, сияющими шоколадными глазами, и я понял, что ради одного такого взгляда сделаю для нее всё, что угодно.
Но сейчас я только, молча, кивнул, так как в данный момент на большее был просто не способен.
Эта женщина даже не осознавала, что взорвала мой мозг, преследуя меня в моих мечтах. Я сглотнул и решил пойти ва-банк. Я должен был использовать этот шанс.
Но сейчас я только, молча, кивнул, так как в данный момент на большее был просто не способен.
Эта женщина даже не осознавала, что взорвала мой мозг, преследуя меня в моих мечтах. Я сглотнул и решил пойти ва-банк. Я должен был использовать этот шанс.
- Как насчёт сегодняшнего вечера, около восьми? По субботам я обычно экспериментирую и готовлю выставочные образцы. В общем, делаю то, что не успеваю в другие дни недели.
Теперь была её очередь. Она должна была или отступить, или согласиться.
С сияющей улыбкой она кивнула мне в знак согласия, и эта улыбка не покидала её губ, пока она оставалась со мной. Как обычно, она купила шесть конфет, рекомендованных мною, и, приветливо помахав на прощание, вышла из магазина.
С сияющей улыбкой она кивнула мне в знак согласия, и эта улыбка не покидала её губ, пока она оставалась со мной. Как обычно, она купила шесть конфет, рекомендованных мною, и, приветливо помахав на прощание, вышла из магазина.
А я принялся за привычную рутину второй половины субботнего дня скорее для того, чтобы отвлечься, потому как в действительности совершенно не обращал внимания на то, что делал, какое бельё засовывал в машинку, что надел наволочку на подушку наизнанку. Кассирше в супермаркете пришлось два раза окликнуть меня, чтобы выдернуть из моих фантазий и заставить платить.
Когда солнце уже клонилось к закату, я закончил все свои дела, и тут же нервозность и напряжённость накрыли меня как цунами. Она будет здесь меньше чем через три часа, а я больше не знал, как убить время.
Конечно, я не собирался начинать подготовку, когда она уже будет стучать в дверь, но приготовления и глазурь точно не займут всё остающееся до ее прихода время.
Совсем измучившись, я потёр глаза.
От напряжения прошедшей недели я чувствовал истощение каждой клеточкой своего тела. Я знал, что отосплюсь завтра и послезавтра, но, черт, именно сейчас моё сознание, несмотря на желанную встречу с Беллой, предательски требовало отдыха.
Устав сопротивляться, я плюхнулся на диван, снял ботинки и скинул подушки на пол. В свою кровать я не хотел сейчас ложиться, так как знал, что будет очень тяжело проснуться. Да и сон, приснившийся ночью, был слишком ярким воспоминанием.
Улегшись на живот, я с полузакрытыми глазами кое-как запрограммировал свой сотовый, положил его на придиванный столик и в ту же минуту провалился в такой желанный сон.
Когда солнце уже клонилось к закату, я закончил все свои дела, и тут же нервозность и напряжённость накрыли меня как цунами. Она будет здесь меньше чем через три часа, а я больше не знал, как убить время.
Конечно, я не собирался начинать подготовку, когда она уже будет стучать в дверь, но приготовления и глазурь точно не займут всё остающееся до ее прихода время.
Совсем измучившись, я потёр глаза.
От напряжения прошедшей недели я чувствовал истощение каждой клеточкой своего тела. Я знал, что отосплюсь завтра и послезавтра, но, черт, именно сейчас моё сознание, несмотря на желанную встречу с Беллой, предательски требовало отдыха.
Устав сопротивляться, я плюхнулся на диван, снял ботинки и скинул подушки на пол. В свою кровать я не хотел сейчас ложиться, так как знал, что будет очень тяжело проснуться. Да и сон, приснившийся ночью, был слишком ярким воспоминанием.
Улегшись на живот, я с полузакрытыми глазами кое-как запрограммировал свой сотовый, положил его на придиванный столик и в ту же минуту провалился в такой желанный сон.
*****
Ласковые и нежные прикосновения мягких женских рук. Напряжение растаяло под этими руками, как сливочное масло на солнце, и меня затопило приятное тепло.
- У тебя такие красивые широкие плечи, Эдвард! - услышал я томный голос Беллы.
Итак, это были её руки... Руки, которые ТАК ублажали меня, что я в ответ мог только громко стонать. Это было так хорошо.
Запах шоколадного массажного масла проник в мои ноздри только когда оно - холодное и без подготовки - уже коснулось моей разгорячённой кожи. Я не смог сдержать совсем немужественный писк, и в ответ у моей шеи, как перезвон колокольчиков, прозвучало звонкое хихиканье.
Запах шоколадного массажного масла проник в мои ноздри только когда оно - холодное и без подготовки - уже коснулось моей разгорячённой кожи. Я не смог сдержать совсем немужественный писк, и в ответ у моей шеи, как перезвон колокольчиков, прозвучало звонкое хихиканье.
- Такой пугливый? - поддразнила она меня, прежде чем проскользить своей обнажённой грудью по моей облитой маслом спине. - А я приготовила так много сюрпризов для тебя!
Её руки сначала бродили по моим плечам, умело разминая мышцы, затем пропутешествовали ниже - к моей талии. Ненадолго задержались там, и двинулись дальше вниз… Пока не достигли моей задницы, которую, неожиданно для меня, Белла нежно погладила.
Но какой бы осторожной она не была, её руки разожгли во мне адский огонь. А еще я очень хотел её руки именно на этом уровне, но несколько на другой стороне.
Но какой бы осторожной она не была, её руки разожгли во мне адский огонь. А еще я очень хотел её руки именно на этом уровне, но несколько на другой стороне.
- Пожалуйста, Белла, - взмолился я, - я хочу тебя увидеть!
Она, было, замерла, но потом все же приподнялась ровно настолько, чтобы я смог перевернуться. Вид её прекрасного лица и обнажённого, покрытого маслом, тела ошеломил меня, не говоря уже о том, как рад был возможности свободно встать мой твердый, изнывающий член.
Она снова наклонилась ко мне и прижалась к моим губам коротким дразнящим поцелуем. Я уже хотел было схватить её, когда она игриво ударила меня по рукам и, надув губки, попросила не делать этого и не портить ей удовольствие.
Её руки спустились от моего подбородка по шее к плечам, втирая масло в кожу. Медленными, размеренными движениями она путешествовала по моей груди, и живот тоже не остался без внимания.
Она снова наклонилась ко мне и прижалась к моим губам коротким дразнящим поцелуем. Я уже хотел было схватить её, когда она игриво ударила меня по рукам и, надув губки, попросила не делать этого и не портить ей удовольствие.
Её руки спустились от моего подбородка по шее к плечам, втирая масло в кожу. Медленными, размеренными движениями она путешествовала по моей груди, и живот тоже не остался без внимания.
- Ты такой напряжённый, Эдвард... - игриво упрекнула она. - Может я могла бы помочь тебе расслабиться?
Моё дыхание сбилось, когда её руки скользнули по моим бёдрам. Я попытался поднять руки, но её взгляд заставил меня остановиться. Кончиками пальцев она провела сквозь поросль около моего члена, и я охотно сказал бы ей, как именно она могла меня расслабить, но её покачивающиеся бёдра заставили меня промолчать и тяжело сглотнуть.
- Я точно знаю, что собираюсь сделать с тобой!
С этими словами она приподняла бедра и расположила их именно так, как я этого отчаянно хотел…
*****
Пронзительный звук вырвал меня из моего предвкушения в здесь и сейчас. Короткий взгляд на сотовый сказал мне, что я не услышал звонок будильника, а оглушающий звук раздавался от входной двери.
Дерьмо!
Я проспал, и Белла была уже здесь!
Источник: http://robsten.ru/forum/19-1430-3
0
оу ,шоколад - афродизиак сильный 
,а тут еще знакомство с Беллой красавицей,неудивительно,что Эдварда так атакуют эро-сны. 
да именно здесь где ты готовишь свои шедевры из шоколада............... 
