Глава 30

Элегия

(Элегия в музыке – камерное музыкальное произведение задумчивого, печального характера.)

Саундтрек к главе от переводчика:

http://www.youtube.com/watch?v=2BPeeE31Zhw  (Массне – Элегия)

http://www.youtube.com/watch?v=qzg_w8BDRjw (М.Магомаев – Элегия)

http://www.youtube.com/watch?v=w0PtR2RI7YI  (Григ – Элегия)

http://www.youtube.com/watch?v=lj7PCEe0mpk  (Персёлл – Music for a while)

Тот факт, что Кейт писала своё краткое имя через «К» (прим. переводчика: «Kate»), а полное, «Кэтрин», через «С» (прим.: «Catherine»), озадачил меня, но, в общем-то, не слишком поразил. Кейт не походила ни на одну из девушек, которых я знал – хотя знал я, следует признаться, немногих. Она никогда не извинялась за то, кем была, и обладала редким даром вести себя с людьми уверенно и непринуждённо, но без всякого хамства или самолюбования. Она никогда не искала внимания или одобрения окружающих, не старалась никому угодить или быть как все, чтобы её приняли.

Именно поэтому она и оказывалась принятой – без видимых усилий с её стороны – почти всеми, с кем ей приходилось встречаться. Она отлично играла в сквош*, поэтому её уважали университетские спортсмены. Она специализировалась в математике, поэтому никто и никогда не принимал её за тупую блондинку. Там, где почти каждый из нас старался изо всех сил – одни в учёбе, другие в завоевании популярности среди товарищей или привлечении внимания противоположного пола, – Кейт не старалась вообще, однако же, ей всё это удавалось. Причём (что только усиливало моё восхищение) сама она этого, казалось, даже не замечала.

Так что Кейт была особенной, и если бы мне пришлось описать своё ощущение от неё одним словом, я бы выбрал именно это. Я не чувствовал рядом с ней ни яркого огня, который ощущал с Беллой, ни лишённого сексуальности дружеского чувства, которое испытывал к Анжеле. Кейт нравилась мне, и раз уж я не мог быть с Беллой, то не было никого другого, с кем бы я предпочёл проводить время.

Не прошло и недели с нашей первой встречи, как я обнаружил, что практически живу в её комнате, возвращаясь к себе только для сна, и явно предпочитаю того человека, каким становился в её присутствии, всем остальным своим «я» последнего времени. Не то, чтобы общество Кейт заставляло меня забыть о Белле – Беллу невозможно было забыть. Но я заметил, что в присутствии Кейт скучаю по Белле меньше. С Кейт я мог прожить минуту или две, не чувствуя выворачивающей всё нутро боли, которая стала моим постоянным спутником. Я рассказал ей об этом однажды, когда мы занимались в её комнате.

Она оторвалась от своего ноутбука и улыбнулась.

– Понемногу, по шажочку. Может, через неделю сможешь продержаться пять минут.

– Уж поверь мне. «Продержаться» я смогу гораздо дольше, чем пять минут.

Не знаю, что вдруг на меня нашло, и с какой стати потребовалось сообщать о своей сексуальной выносливости. Кейт никогда не проявляла ко мне сексуального интереса, а я ни в малейшей степени не готов был даже думать о попытке отношений с кем-то кроме Беллы. В то же время, по причинам, не совсем понятным мне самому, я не хотел, чтобы Кейт думала обо мне только как о друге.

А как ещё она должна была обо мне думать? Я не знал.

– Придётся поверить тебе на слово, – сказала она, закатив глаза. – А если серьёзно, то возможно, что полностью боль не пройдёт никогда, но она действительно станет меньше. Вот увидишь.

– Как ты это делаешь? – спросил я.

– Что делаю?

– Вот это, со мной. Ты единственная из всех моих знакомых, кто может подолгу терпеть моё общество, не заводя лекций на тему «тебе нужно из этого выбираться».

Когда Кейт ничего не ответила, меня осенило. Она не подталкивала меня, потому что понимала. Я был эгоистичным придурком, коли не догадался раньше.

– Как долго ты была с ним? – спросил я, наконец.

Она вздохнула.

– Десять месяцев.

– Я полагаю, это он был тем, кто ушёл.

– Можно сказать и так.

– Тебе неудобно говорить об этом? Я имею в виду, ты всегда поощряла меня говорить о Белле.

– Неудобно не совсем верное слово, мне просто... – она запнулась и прикрыла глаза, – очень, очень грустно.

– Когда это случилось?

– В июне.

– Ты чувствовала, что это приближается?

Она покачала головой.

– Нет.

– И что произошло?

– Он умер от передозировки наркотиков. Так что это не точно такая же ситуация, как у тебя. Я не сомневаюсь, что если бы он был жив, он бы до сих пор был со мной. – Она сморгнула слезы. – Но я понимаю твоё опустошение, постоянную тоску и чувство бессилия и невозможности хоть что-то изменить.

Я не знал, что сказать, чтобы её утешить; я вообще не знал, что сказать. Я взял у неё из рук ноутбук и положил его на пол перед нами, а затем осторожно обнял её за плечи. Она тут же напряглась, но через мгновение расслабилась, выдохнув и положив голову мне на плечо.

Это не было похоже на тот первый раз, когда я обнимал Беллу, хотя её я тоже хотел тогда утешить. С Беллой к этому примешивалось чувство какого-то отчаяния – казалось, что, как бы крепко я её ни обнимал, она всё равно всегда будет недостаточно близко. Не было это и тем ободряющим, почти родственным объятием, каким я мог бы обнять Анжелу. Обнимать Кейт было – за отсутствием лучшего слова – приятно. Приятно было свободно выражать свою приязнь физически, прикасаться к ней и ощущать её ответное прикосновение, давать утешение той, которая уже дала мне так много утешения. Взаимность – вот что я чувствовал, и это было абсолютно понятно; что мне было непонятно – это с какой стати мой член стал твёрдым.

Я обнимал Кейт, пока день не превратился в вечер, и в комнате не сгустилась тьма, мысленно пытаясь понять оба этих факта – как девушка, пережившая потерю гораздо бóльшую, чем моя, всё ещё в состоянии волноваться о моём эмоциональном благополучии, и почему тó, что она о нём волнуется, вызывает у меня сексуальное возбуждение. Понимание ускользало от меня в обоих случаях.

Когда настало время сна, я пошел наверх в свою комнату, но обнаружил там Ирину, лежащую на футоне в пьяно-бессознательном состоянии.

– С ней всё в порядке? – спросил я Майка.

– Я заставил её выпить цистерну воды, так что она должна быть в порядке. Но, если ты не против, я хочу, чтобы она осталась ночевать здесь, чтобы я мог за ней присмотреть. Всё из-за «Power Hour» (прим.переводчика: «Час силы», студенческая игра на выпивку, которая довольно часто заканчивается алкогольным отравлением, особенно если до начала «часа» уже было прилично выпито. Правила игры: в течение часа игрок каждую минуту выпивает небольшую порцию пива, «beer shot» – думаю, это где-то 50-100 г., так что в сумме (60 порций) получает 3-6 л.), и именно я предложил ей эту идею. Мне вроде как неудобно, знаешь.

Это был, вероятно, тот максимум рыцарства, на который был способен Майк. И хотя я бы, разумеется, вообще не назвал это словом «рыцарство», я не собирался гасить его порыв к самосовершенствованию.

– Я не против. – Войдя в спальню, я понял, что раз Ирина будет ночевать у нас, то Кейт останется в комнате одна. Я переоделся в пижамные штаны и футболку и, прихватив свой ноутбук, направился к дверям. – Буду внизу, – сказал я, уходя.

Кейт меня явно не ждала.

Со словами «Что, опять забыла ключ?» она приоткрыла дверь и сузила глаза, увидев меня.

– Ты не моя соседка по комнате.

На ней была только белая майка и шортики, что напоминало скорее нижнее бельё, чем пижамный комплект; разительный контраст с её обычным нарядом – просторным трикотажным костюмом.

– Если тебе холодно, накинь что-нибудь ещё.

– Мне не холодно, – возразила она.

– Ты уверена? – Я опустил взгляд туда, где сквозь футболку проступали её затвердевшие соски.

Краснея, она скрестила руки на груди.

– Есть какая-то причина, почему ты здесь?

– Ирина валяется в отключке в нашей гостиной.

– А ты, значит, сам себя пригласил провести со мной ночь.

– Почему ты так уверена, что я хочу провести с тобой ночь?

– А ты не хочешь?

– Ну, да, я вроде как надеялся провести здесь следующие несколько часов. Я имел в виду, что переносный смысл слов «провести ночь»...

– Однако, если ты проведешь здесь следующие несколько часов, ты фактически проведёшь со мной ночь, – прервала она меня.

– Мне можно войти или нет?

Она распахнула дверь полностью, и я последовал за ней в гостиную. Я сел на диванчик, а она, натянув поверх майки просторную футболку, уселась передо мной на пол.

– Знаешь, если ты здесь останешься, все будут считать, что мы спим вместе. Меня, конечно, не волнует, что люди подумают; но если все девушки в Мэдди-колледже будут думать, что у тебя уже есть отношения, то потом у тебя могут быть трудности с поиском партнёрши для секса.

Я фыркнул.

– Ну, и ладно. К тому же, если бы я хотел партнёршу для секса, я бы её нашёл. Лорен Мэллори предлагает мне себя не реже двух раз в неделю. Перепих с кем попало только ради самого секса меня не привлекает.

– Сейчас – да, но тебе не всегда будет так больно.

– Это ты так думаешь. Тебе перестало быть больно?

– Позволь мне выразиться иначе. Боль не всегда будет настолько сильной, чтобы идея физической близости с другим человеком казалась отвратительной.

Это было полезной информацией.

– Сколько времени тебе понадобилось, чтобы заняться сексом с кем-то ещё?

– Моя ситуация иная.

– Согласен, но физический аспект, вероятно, тот же самый.

– Я имела в виду, моя ситуация иная, потому что Джейсон и я не занимались сексом.

– Постой-ка. Что?

– А что в этом такого удивительного? Многие люди девственники в восемнадцать.

– Ты бережёшь себя для брака?

– Нет, но он был моим первым парнем, и я хотела быть уверена. Я решила, что готова к сексу, за неделю до его смерти. Он хотел, чтобы для меня это прошло идеально, и начал строить планы. На самом деле, мы вот-вот сделали бы это; мы просто не успели.

– В этом-то и проблема, – сказал я, вздохнув. – В последней встрече. Ведь, когда она случается, ты не знаешь, что она на самом деле последняя.

Я вспомнил, как в последний раз поцеловал Беллу, меньше чем за час до того, как она порвала со мной. Если бы я знал тогда, что никогда больше не поцелую её снова, то попытался бы вложить в поцелуй что-то бóльшее. По крайней мере, использовал бы язык.

– Ты жалеешь о том, что ждала? – спросил я.

– И да, и нет. Я имею в виду, да, было правильно не прыгать в постель через две недели после того, как мы начали встречаться. Тогда я была не готова. Но я действительно жалею, что позволила уговорить себя подождать, чтобы он мог сделать это «идеально». Из того, что я слышала от друзей, первый раз ни у кого не бывает «идеальным». Это больно, и ты не знаешь, что делать, и на следующий день ты ковыляешь, чувствуя, как там всё болит.

– Мой первый раз был не таким.

Она рассмеялась.

– Я говорила не о парнях. В этой конкретной сфере вам крупно повезло по сравнению с нами, и это лишний раз доказывает, что Бог – мужчина.

Не знаю точно, почему с Кейт было проще говорить о сексе, чем с Беллой, но так оно и было. Может быть, потому, что Кейт и я не были в интимных отношениях, или же её неопытность вселяла в меня веру, что она не осудит меня за мою. Хотя, сказать по справедливости, я больше не был неопытен. О чём другом, а уж об этом Белла позаботилась, потому что именно этим Белла со мной и занималась. Трахалась.

– Я был так счастлив от нашей первой близости, что, если бы это и было больно, мне было бы наплевать.

– Если бы у нас действительно был этот первый раз, я бы тоже не волновалась о том, что это больно. – Она встала и зевнула. – Жаль покидать тебя, но, пожалуй, мне пора спать. Ты тут сам справишься?

Я кивнул, однако я не планировал в одиночестве спать в её гостиной.

– Я хочу попросить тебя об одолжении, и это нормально, если ты мне откажешь, потому что я знаю, что есть довольно большая вероятность, что моя просьба покажется тебе оскорбительной. На самом деле, я уверен, что если она тебя действительно оскорбит, ты мне влепишь пощёчину. Причём по заслугам.

– Ладно, – неуверенно сказала она.

– Сегодня днём, когда я обнимал тебя... мне очень нравилось тебя обнимать. С тех пор я всё время пытаюсь понять, почему. Я не думаю, что это было сексуальное ощущение, хотя ты, конечно, очень привлекательная девушка. Я просто чувствовал, что если кто-то – кто-то такой, как ты – чувствует что-то, находясь в моих объятиях... если я в состоянии тебя утешить... то, может быть, я не совсем разрушен, и во мне ещё осталось что-то, что я в состоянии дать другому человеку. И, может быть, если мне по-прежнему есть что дать другому человеку, то постепенно, со временем, я снова смогу что-то чувствовать, и, возможно, для меня ещё есть надежда. Я не знаю, что это было; я просто знаю, что мне необходимо почувствовать это снова.

Она направилась в спальню и, задержавшись в дверном проёме, спокойно оглянулась на меня через плечо.

– Так ты идёшь?

Я вскочил на ноги и последовал за ней в спальню. Она сняла футболку, и я подумал, что она могла меня неправильно понять; но она подошла к комоду и вытащила оттуда другую футболку, с коротким рукавом, которую надела поверх майки, что была на ней.

Она подошла к одной из кроватей, удобно устроилась под одеялом, а затем похлопала по пустой части матраса. Я лёг рядом с ней и притянул её в свои объятия.

– Спасибо, – сказал я и легко поцеловал её в темя.

– Рано благодаришь. На всякий случай предупреждаю: я всегда перетягиваю на себя одеяло. А если серьёзно, то для меня это значит не меньше, чем для тебя. Ночью я сильнее всего ощущаю одиночество.

Я с нежностью сжал её в своих руках. В ту ночь, лёжа в заботливых объятиях Кейт, я мечтал о Белле, но не чувствовал никакой вины за это. То, как часто Кейт бормотала во сне «Джейсон», сказало мне, что если бы она об этом узнала, то отнеслась бы с пониманием.

----------------------------

*Сквош – игровой вид спорта с мячом и ракеткой в закрытом помещении. Игра, одиночная или парная, ведется на корте, с четырёх сторон окруженном стенами.

http://baltijalv.lv/user/opts/fotoanons1253130d675848eedcce0d6e7de3a1d4f1088182740.jpg

http://chestnuthilllocal.com/wp-content/uploads/2014/03/WEB-GFS-Fiechter-1-SQUASH.jpg

__________________

Перевод:   leverina
Редакция: bliss_