Глава 18.

Основной тон

Саундтрек к главе от переводчика:

http://www.youtube.com/watch?v=Cp3HBEXvi7E (The Sheik of Araby - Zez Confrey Piano Roll)

http://www.youtube.com/watch?v=yG-956YE-c0 (гимн Принстонского университета)

 Несколько недель моя мать настойчиво внушала мне, что в спальне общежития нужно занять верхнюю койку. Впервые услышав её аргументацию – которая сводилась в основном к тому, что это снизит (хоть и не исключит) вероятность осквернения моих постельных принадлежностей физиологическими жидкостями других людей, помимо меня и Беллы – я подумал, что она сошла с ума. Я знал, что колледж далеко не оплот пуританства, но всё-таки это был Принстон. Поэтому и не ждал, что все до единого студенты станут ежедневно, с утра и до позднего вечера, посвящать все своё время постижению знаний, но ведь считалось, что этот колледж – один из лучших в стране. Я сильно сомневался, что жизнь там окажется непрерывной разгульной оргией. Пока не познакомился со своими соседями по комнате.

 Майк Ньютон выглядел довольно безобидно, разве что садовые вечеринки и «кисули повзрослее» волновали его куда больше академических успехов. Я полагал, что мы с ним легко поладим, хотя и сомневался, что когда-нибудь сойдёмся близко. Наверняка останемся просто знакомыми, которых свёл случай. Второй сосед, Тайлер Кроули, поначалу внушал мне куда больше оптимизма. Как и у меня, дома у него оставалась девушка, которую он планировал навещать при любом удобном случае, и казалось, что учёба интересует его довольно серьезно. А затем, через пять минут после отъезда своих родителей, он распаковал трехфутовый бонг и больше дюжины коробок из-под тридцати пяти миллиметровой кинопленки, набитых марихуаной.

 – М-м-м, слушай, так не пойдёт, – сказал я, когда увидел, что он составляет их в наш с ним общий шкаф.

 – Эдвард прав, вы сразу спалитесь. Никто больше не снимает кино на пленке. Вам нужны другие емкости для хранения.

 Я был шокирован тем, что Майка волнуют только коробки, а не их содержимое, но придержал эту мысль при себе.

 – Ну, а я снимаю. У меня и кинокамера есть, – пояснил Тайлер.

 – Да, но если трава разложена по нескольким упаковкам, это может быть квалифицировано как хранение с целью сбыта. У тебя ведь тут не больше пятидесяти граммов, да? – спросил Майк.

 – Я так не думаю.

 Постойте.

 Что за?..

 Я смотрел на них и не верил своим глазам.

 – Откуда, парни, вам всё это известно?

 – У меня отец юрист, – пояснил Майк. – Он мне всегда говорил, что сначала нужно разобраться в законах, а уж потом их нарушать.

 – О… – Я попытался осмыслить то, что только что услышал.

 – Ты вообще куришь? – спросил меня Тайлер.

 – Нет, – я покачал головой.

 Они посмотрели на меня так, словно это я был наркоманом, а затем продолжили обсуждение. Четыре минуты и тринадцать секунд спустя, когда они всё ещё спорили о том, как именно лучше хранить коноплю, я понял, что на сегодня у меня больше нет никаких дел.

 – Вы не против, если я кое-кого приглашу к себе в гости?

 Ни один из них не возразил, поэтому я вынул из кармана мобильник и позвонил Белле, которая ответила после первого же сигнала.

 – Не ждала твоего звонка так скоро.

 Я рассмеялся.

 – А я не ожидал, что позвоню тебе так поздно. Забавно, да?

 – Как твои дела?

 Я хотел рассказать ей, что мои соседи по комнате – наркозависимые, а у меня чёртов стояк, но решил, что ни то, ни другое не прибавит ей энтузиазма. Казалось, что расстояние между нами и так доставляло ей довольно сильный дискомфорт.

 – Я вселился в комнату. Вещей я привёз немного, так что это получилось быстро. Если ты ничем не занята, я был бы счастлив, если бы ты приехала меня навестить.

 – Разве у вас там не намечается пивной вечеринки?

 Я прикинул, не рассказать ли ей о том, что анаши в моем шкафу хватит, чтобы заработать тюремный срок – может, это убедит её, что я успешно постигаю опыт студенческой жизни, – но почему-то решил, что она не придёт от этой информации в восторг. Вместо этого я взмолился:

 – Белла, родители большинства студентов всё ещё здесь. Пожалуйста?

 – Хорошо, напиши мне SMS-ку, как тебя найти.

 – Я отправлю тебе сообщение сразу же, как только мы закончим разговор. Если поедешь прямо сейчас, то дорога займёт минут сорок пять, иначе попадёшь в пробки.

 – Ладно, выезжаю прямо сейчас. Скоро увидимся.

 Убрав мобильник в карман, я вернул внимание Майку и Тайлеру. Они обсуждали достоинства и недостатки девушек, заселившихся в наше здание. Я перестал прислушиваться, но через некоторое время Майк обратился ко мне напрямую:

 – Засёк ту горяченькую блондинку, что будет жить под нами?

 – У меня есть девушка, – автоматически ответил я.

 – У меня тоже, – подтвердил Тайлер. – Но поразглядывать не значит переспать.

 – У меня нет желания никого разглядывать. Я счастлив тем, что имею. Кроме того, я предпочитаю брюнеток. Увидимся позже, парни.

 Благодарный за то, что имею законную причину оставить их, я направился к выходу из здания. Открыв двери, я увидел Беллу, которая шла ко мне через двор. Она не переоделась после работы – на ней была облегающая чёрная юбка до колена и пиджак, который подчёркивал изгибы фигуры. За лето я настолько привык к её мини-юбкам и маечкам в обтяжку, что позабыл, как сексуально она смотрится, когда оставляет хоть что-то воображению. Мой член встал по стойке смирно, когда я понял, что через несколько минут мне уже не нужно будет использовать воображение.

 – Ничего себе, – сказал я, как только она оказалась в пределах слышимости. – Кажется, я многое пропустил, перескочив через класс. Это ужасно с моей стороны – хотеть, чтобы иногда ты посещала меня в этом наряде и, может быть, даже, склонялась над моим столом, читая лекцию по глагольным формам?

 – Ответь мне, Эдвард, герундий (прим. переводчика: грамматическая форма (отглагольное существительное) и слэнговое название пениса) – это грамматическая форма, которая склоняется или спрягается?

 – Мой герундий склоняется к тебе и не прочь с тобой поспрягаться, особенно, когда на тебе этот костюм.

 Быстро поцеловав в губы, я взял её за руку и повел в свою комнату. Она выглядела так, будто немного нервничала. Я хотел спросить, почему, но не стал, подумав, что это только ухудшит дело. Казалось, ей стало ещё более неловко, когда я показал ей наш блок на троих и объяснил, что первая комната – это что-то вроде общей гостиной, а вторая – спальня.

 – Почему бы вам не освободить тут побольше места? – спросила она, увидев, как забита мебелью спальня. – Знаешь, переставить кое-что из вещей в другую комнату? Здесь же повернуться негде.

 – Я предлагал, но Майк и Тайлер не согласились. Они сказали, что так будет удобнее... – я пальцами показал кавычки, – ...развлекаться.

Она закатила глаза.

 – О…

Извинившись, я отошёл в туалет, а когда вернулся, Майк уже снова был в гостиной и глазел на Беллу так, словно она была одной из упомянутых им «кисуль постарше», столь милых его сердцу. Ещё ничью задницу мне не хотелось отпинать так сильно, как его, причем немедленно. Вместо этого я решил уведомить его, как обстоят дела.

 – О, привет, Майк, – сказал я. – Вижу, ты уже успел познакомиться с моей девушкой.

 Майк посмотрел сначала на меня, а затем – словно не веря мне – на Беллу.

 – Приятно познакомиться. – Белла пожала Майку руку, но её голос и поведение указывали на то, что она переключилась в режим «училки».

 Она была так холодна и высокомерна, что мне – вместо борьбы с желанием дать ему хорошего пинка – пришлось всерьёз бороться с желанием расхохотаться.

 – Если тебе нужно что-нибудь из той комнаты, – продолжила она, указав на спальню, – предлагаю взять это сейчас. Мы с Эдвардом пробудем там некоторое время и не хотим, чтобы нас прерывали.

 Майк рассмеялся так, словно ни на секунду не поверил в нашу с Беллой интимную близость. Невероятно преувеличенным жестом Белла обняла меня и практически вцепилась мне в задницу.

 Идиотская усмешка тут же сошла с его лица.

 – Тогда ладно. Возьму только свой ноутбук.

 Как только Майк вернулся из спальни с ноутбуком, Белла взяла меня за руку и повела туда, но, прежде чем захлопнуть дверь, обратилась к нему ещё раз.

 – Мы постараемся не шуметь, – сказала она с напускной искренностью.

 – Он мне не нравится, – прошептала она. – Я знаю этот тип. Хотя особенно противными они становятся обычно уже после двадцати.

 Я ему тоже не доверял, поэтому придвинул к дверям комод, на тот случай, если он «чисто случайно» забыл взять что-нибудь ещё. Затем я включил музыку и сел на край стола.

 – Подойдите, мисс Свон.

 Она подошла и встала у меня между колен. Я начал расстегивать её пиджак.

 – Полагаю, смысл этого костюма был в том, чтобы заставить вас выглядеть старше, и в этом отношении он сработал. Но хочу заявить со всей ответственностью, что сегодня каждый парень в классе старался вообразить, что именно скрывается под этим жакетом.

 Сняв его с неё, я узрел ответ на свой вопрос – там был обтягивающий чёрный топ, нечто большее, чем бюстгальтер или корсет, но меньшее, чем блузка без рукавов, и вдобавок – абсолютно просвечивающий. Сдвинув с её плеча одну из бретелек, я коснулся этого места губами.

 – Ты занимаешься самообманом, если полагаешь, что хоть кто-то из учеников мужского пола внимательно слушал твой сегодняшний урок, – произнёс я ей в кожу.

 – Не все семнадцатилетние парни так сексуально озабочены, как ты.

 – Шутишь? Большинство из них ещё хуже.

 Я расстегнул молнию на юбке, позволил ей упасть на пол и просунул пальцы под нижний край топа.

 – Что это за штука? – спросил я.

 – Это называется кáми.

 – А она предназначена для посторонних глаз?

 – Для твоих – да.

 – Но ты не знала, что мы увидимся, когда надевала её сегодня утром.

 Она пожала плечами.

 – Мне нравится чувствовать себя сексуальной.

– Значит, все эти прогулки передо мной в нижнем белье до того, как мы стали близки, были не просто ещё одной попыткой меня соблазнить?

 – Не замышлялись как таковые, хотя я понимала, что мой типичный домашний наряд может пошатнуть твою решимость. Я полагала, что, если ты не выдержишь и трахнешь меня, это будет просто дополнительный бонус.

 Я провёл ладонями по её рукам сверху вниз, поднял их над её головой, а затем снял с неё кружевной топ. Она обняла меня за шею и склонилась ко мне для поцелуя, но я не позволил, мягко её отстранив.

 – Хочу на тебя посмотреть, – прошептал я.

 Она сделала шаг назад, и я стал её рассматривать. Её трусики тоже были из черного кружева, а каблуки туфель настолько высоки, что я поразился, как она на них ходит. Волосы падали ей на грудь, чуть-чуть не доставая до сосков, которые умоляли о моём внимании. Наклонившись к ней, я взял один из них в рот.

 – Эдвард, – простонала она, – Майк, может, и женоненавистник, но даже он не заслуживает изгнания из собственной спальни на неопределённый срок. Да и второй твой сосед может появиться в любой момент.

 Оставив на её груди несколько быстрых поцелуев, я отстранился.

 – Ты права. Мы должны быть более тактичны. Начиная с твоего следующего визита.

 Я встал и положил ей руки на бедра, а затем повернул её лицом к моему письменному столу. Она наклонилась вперед, упёрлась в стол локтями и широко раздвинула ноги. Её попка подалась ко мне, и линия, разделяющая половинки, стала видна сквозь тонкое кружево нижнего белья. Я с двух сторон подцепил её трусики большими пальцами и спустил до колен. Этот вид – Белла, нагнувшаяся над моим столом, одетая лишь в туфли на высоких каблуках и приспущенные трусики — возбудил меня и придал храбрости. Я сорвал с себя рубашку, а затем стал одной рукой поглаживать её влажные губки, в то время как другой расстёгивал свои брюки.

 – А теперь скажите мне, учитель, – я ввел в неё два пальца, и мои брюки упали на пол, – когда вас в последний раз брали на письменном столе?

 – В колледже, – ответила она, толкаясь бедрами мне в руку, чтобы глубже принять в себя мои пальцы.

 – Приготовитесь повторить этот опыт.

 – Вот только я уже не ученица, – прошептала она чуть слышно.

 – Нет, это я ваш ученик. – Я вынул из неё пальцы, но не до конца, и снова толкнул их внутрь. – И я себя очень плохо вёл.

 – О? – простонала она.

 – Да. – Другой рукой я начал стимулировать её клитор. – Что вы делаете с плохими мальчиками, мисс Свон?

 Испытывая отчаянную потребность оказаться внутри неё, я вынул из неё пальцы и заменил их членом. Когда она, простонав, толкнулась в меня попкой, я дотянулся рукой до точки, находившейся чуть выше места соединения наших тел, и продолжил поглаживать её там.

 – Наказыв... ах... наказываю их.

 – В таком случае, детка, оставь меня после уроков и накажи.

 Её мышцы сжались вокруг меня, когда она кончила. Схватив её за бедра, я взял под свой контроль ритм и глубину толчков. Мощно кончив, я расслабленно склонился вперёд и прилёг на её спину.

 – Спасибо за то, что кончила, – прошептал я, когда ко мне вернулась способность связно разговаривать.

 Она повернула голову, чтобы быть ко мне лицом, и улыбнулась.

 – Ты сделал так, чтобы я кончила. Это я должна говорить спасибо тебе.

 – Я не это имел в виду.

 – Я знаю.

 Мы быстро оделись и, после того, как я отодвинул от двери комод, вышли в гостиную, которая, к счастью, была пуста. Я сел на диван и посадил Беллу к себе на колени.

 – Каким был твой первый день в колледже? – спросил я.

 – Не таким, как у тебя. Никаких трогательных прощаний с родителями. Одна прилетела в Кливленд, села в маршрутку-челнок, ходившую между аэропортом и кампусом. Когда родители остальных студентов уехали, мы все собрались в холле...

 – Ты имеешь в виду – в общем актовом зале? (прим. переводчика: в некоторых крупных университетах, например, в Принстоне, куда поступил Эдвард, есть, так называемые, «колледж-общежития» («residential college»), где в зданиях имеются не только жилые комнаты для студентов, но и другие помещения, которыми могут пользоваться учащиеся – актовые залы, столовые и т.п.)?

 – Нет, у нас его не было. Колледж был очень небольшой, общежития – старыми. Кроме жилых комнат там были только коридоры, очень длинные и абсолютно прямые. Спросят, где живёшь, и в ответ говоришь, в каком здании и в каком коридоре. Короче, мы все собрались в холле, и там мой куратор по общежитию сказала, что, если кто-то из нас ещё не занимался сексом, то к концу семестра займётся обязательно.

 – Скажу Майку, пусть переезжает, – пробормотал я, не успев подумать.

 – Что?

 – Одно тебе скажу, те пятьдесят тысяч в год, которые родители отстёгивают за его пребывание здесь, сам Майк наверняка предпочёл бы потратить на шлюх.

 – Она сказала это не потому, что посчитала нас легкодоступными девушками. В той части Огайо случаются такие холода, что секс, как она сказала, был единственным способом согреться. Затем она объяснила, где в здании можно брать презервативы.

 – И что, она оказалась права?

 – Не в отношении меня, но это ты уже знаешь.

 – Нет, я имею в виду, там действительно было так холодно?

 Белла рассмеялась.

 – Да. В старых каменных зданиях, вроде этих, очень много сквозняков, а зимы в Огайо суровые. – Она умолкла и огляделась. – Ты даже не представляешь, каким сюрреалистичным мне всё это кажется.

 – Мне тоже. Так странно. То есть, я всегда знал, что буду учиться здесь. Но на самом деле быть здесь... и быть с тобой... – Я изо всех сил пытался найти правильные слова, чтобы передать, как восхитительно чувствовал себя от того, что она приехала в кампус, склонилась над моим письменным столом и позволила мне оттрахать её до бесчувствия. – Представляешь, мне всего семнадцать, а я уже получил всё, чего хотел в жизни.

 Она улыбнулась.

 – Ты же понимаешь, что я не смогу тут бывать так уж часто, верно? Я, конечно, ожидала, что буду чувствовать себя здесь немного не в своей тарелке, но когда Майк предположил, что я твоя мачеха...

 Что за..?

 Я не смог сдержать смех.

 – Неужели Майк подумал, что ты моя мачеха?

 – Да.

 Я – бог этого колледжа; я далеко превзошёл всех своих сверстников; у меня потрясающая подружка, которую большинству выпускников Принстона мужского пола не заполучить, пока они не заработают такую кучу денег, что станут богаче настоящих богов. Все люди Земли должны склонить колени перед моим величием.

 На самом деле я хотел, чтобы только один человек склонил предо мной свои колени. Белла. Я трахнул её двадцать семь минут назад, и я уже хотел её снова. Это будут долгие четыре года.

 – Это потрясающе, – сказал я, продолжая смеяться.

 – Нет, вообще-то это было обидно.

 – Белла, ты не понимаешь. Каждый год в июне здесь проходит традиционная встреча принстонских выпускников, обязательной частью которой является парад, точнее, его называют «П-рад» (прим. переводчика: «P-rade», произносится «пи-рейд»; видимо, «П» означает «Принстон». Они приводят на это шествие жён и мужей, своих детей, в том числе крох в колясках, внуков и правнуков – это традиция). Люди проходят маршем вместе со своими однокурсниками, согласно году своего выпуска. На самом деле это просто повод для того, чтобы напиться и надеть уродские пиджаки.

 – Умные люди участвуют в этом по доброй воле?

 – Ты шутишь? Они обожают это. Вместе с отцом я участвовал в этом шествии с самого рождения, почти ежегодно. В последние годы многие однокурсники моего отца приезжают со своими вторыми женами. Одно тебе скажу: по возрасту все эти женщины ближе ко мне, чем к моему отцу, и выглядят они как топ-модели.

 – Даже не знаю, радоваться мне от твоих слов или расстраиваться.

 – Это был комплимент, Белла.

 – Неважно. В твоё окружение я не вписываюсь.

 – На тебе деловой костюм. Если бы ты приехала в джинсах и маечке, то, вероятно, получила бы от Майка совсем другую реакцию. Как ни больно мне это говорить, от меня ты тоже получила бы другую реакцию. Именно костюм позволил мне набраться духу и осуществить свою мечту – взять тебя на письменном столе. Он заставил меня почти пожалеть, что прошли времена, когда для воспитания нерадивых учеников учителя применяли телесные наказания. Если бы сегодня днём я был в твоем классе, то, вероятно, представлял бы для тебя очень большую проблему, Белла.

 На самом деле с каждой секундой моя проблема становилась всё больше… и всё тверже.

 – Я не твой учитель, и я, если хочешь, вполне могу тебя отшлепать, – предложила она.

 – Я сказал «почти». – Я почувствовал, что краснею. Даже при том, что эта фантазия меня взволновала, я не готов был осуществить её с Беллой. Пока не готов.

 Соскользнув на пол, она встала на колени у меня между ног и через джинсы сжала мой член.

 – Но мысль тебе всё же понравилась.

 Я смущённо кивнул.

 Она расстегнула молнию моих брюк.

 – Я хочу его «на посошок», – сказала она, выпуская на свободу мою эрекцию. Её ладонь обхватила мой член. Я тоже этого хотел, но не хотел в первый же день быть застигнутым за этим.

 – Парни могут вернуться в любую минуту. Они нас увидят.

 – Добро пожаловать в колледж.

 Почувствовав её губы вокруг своего члена, я в ту же секунду перестал волноваться о том, что кто-то войдёт. Сорок семь минут спустя я провожал её к машине. Я уже множество раз уверял её, что между нами ничего не изменилось, но сейчас, глядя, как её старый ржавый Фольксваген покидает кампус, ощутил болезненное чувство, которое не смог точно определить. Страх? Возможно, даже предчувствие беды? Не желая зацикливаться на собственной неуверенности, я отмахнулся от него и двинулся обратно к своему общежитию. На полпути я понял, чтó мне нужно сделать, вытащил мобильный из кармана джинсов и позвонил матери.

 Она ответила после первого же гудка.

 – Всё хорошо?

 Мамин голос прозвучал почти испуганно, и внезапно я понял, как она, должно быть, волновалась сегодня, отсылая меня жить со сверстниками, учитывая, что до этого времени я даже особо и не разговаривал  с ребятами своего возраста.

 – Да, всё отлично. Слушай, я тут вот что подумал. Не могла бы ты оказать мне одну услугу? В это воскресенье у Беллы день рождения, и я хочу кое-что для неё сделать, но мне будет трудновато организовать всё самому, пока я тут. Я знаю, что она не хочет, чтобы это было какое-то большое событие, но подумал, что можно устроить бранч (прим. переводчика: поздний завтрак) у нас дома, пригласив пару-тройку её друзей.

 – Чудесная мысль. Я подумаю о том, что приготовить. Дай мне только знать – сразу же, как узнаешь сам – сколько будет человек.

 – А ты точно не против?

 – Нисколько. Ты же знаешь, я люблю Беллу.

 – Спасибо, ты лучшая в мире мама. Я люблю тебя.

 Всю оставшуюся часть пути к общежитию, и даже открывая дверь в свой блок, я спрашивал себя: настанет ли день, когда я почувствую себя здесь нормально? Смогу ли я свободно вздохнуть, расслабиться и перестать чувствовать себя так, словно сейчас мне снится сон, а завтра я проснусь и обнаружу, что по-прежнему хожу в среднюю школу? И что я – девственник.

 Закрывая дверь, я услышал, что в разговоре Майка с Тайлером произошла смена темы.

 – Между прочим, Каллен тут строит из себя невинного мальчика, но видел бы ты, какую горячую бабёнку он трахает.

 Ну, всё.

 Моя улыбка была почти сладкой, но голос не оставлял сомнений в том, что я не шучу.

 – Единственный трах, Майк, о котором тебе стоит беспокоиться, случится, когда мой кулак трахнет тебе по физиономии, если ты ещё хоть раз неуважительно отзовёшься о Белле. Я ясно выразился?

 Это точно будут долгие четыре года.

_________________

Прим. переводчика по поводу названия главы: «Root» («корень») как музыкальный термин обозначает «основной тон» (ноту, от которой строится аккорд). В английском слэнге слово означает «половой член».

_________________

Если читателям интересно, посмотрите эти фото- и видеоматериалы.

Видео:

http://www.youtube.com/watch?v=1b-at9oDriU (Ежегодный парад («П-рад») выпускников Принстона. 2011 год.)

http://www.youtube.com/watch?v=2Egx5AM6cec (Встречи выпускников Принстона в прошлом и настоящем)

Фотографии, сделанные во время П-радов:

http://rosebud.dreamhosters.com/Reunions10/29b%20-%20Princeton2010087.jpg

http://planetprinceton.com/wp-content/uploads/2012/06/prade5.jpg

http://lovelace-media.imgix.net/uploads/145/83403a80-9198-0131-f54b-0a0ec405f405.jpg?w=790&h=550&fit=max&fm=jpg&q=65

https://i.vimeocdn.com/video/476735554_640.jpg

Оранжевый с чёрным – традиционные цвета Принстона, а тигр – талисман этого университета.

_____________________

Перевод:   leverina

Редакция: bliss_