Глава 20

Диссонанс

Саундтрек к главе от переводчика:

http://www.youtube.com/watch?v=natOgjN37vs (The Rolling Stones - Anybody Seen My Baby)

http://www.youtube.com/watch?v=GJY8jJkDoMY (The Doors - People Are Strange)

Мы пробыли в моём доме, на бранче, посвящённом дню рождения Беллы, ровно три минуты и одиннадцать секунд, прежде чем всё покатилось к чертям собачьим, и поворотный момент совпал с появлением высокого худощавого парня лет двадцати пяти. Стоило Белле его увидеть, как глаза у неё стали размером с её же ареолы, она несколько раз подскочила на месте, а затем запрыгнула на него, обхватив руками и ногами.

 Я сделал глубокий вдох и попытался справиться с желанием немедленно оттащить её прочь от него, напомнив себе: мало того, что я понятия не имею, кто это, но существует ещё и довольно высокая вероятность того, что он не входит в число сорокá заявленных Беллой ранее партнеров по траху.

 – Не ожидала увидеть тебя здесь. – Всё ещё обнимая загадочного мерзавца, Белла со слезами на глазах повернулась ко мне. – Как ты вообще догадался его пригласить?

 Я понятия не имел, что это за тип, но за какие-то тридцать две секунды, проведённые с Беллой, он уже добился от неё и щедрой демонстрации физической привязанности, и искренних слёз радости. Это было гораздо больше, чем получил от неё я за семьдесят восемь дней нашего знакомства – мысль, которая ничуть не помогла мне успокоиться. Я в жизни никого так не ревновал, ни единое человеческое существо. Я, может, и не знал его, но я его ненавидел.

 – Я не приглашал, – мои слова прозвучали немного более отрывисто и сухо, чем мне хотелось бы.

 – На самом деле, Эммет упомянул об этом случайно, и я вроде как пригласил себя сам, – объяснил Загадочный Мерзавец и только после этого напрямую обратился ко мне: – Надеюсь, ты не возражаешь?

 Не возражаю против чего? Что он заявился на день рождения моей девушки? Или что с ним ей, по-видимому, гораздо легче проявлять свои чувства, чем со мной?

 Не зная, что сказать, я не сказал ничего.

 – Элис знает, что ты здесь? – спросила Белла.

 Загадочный Мерзавец вздохнул.

 – Нет.

 – Что ж, она чрезвычайно последовательна, – пробормотала Белла.

 – Это не так, Белла.

 – А как же тогда? – В её голосе довольно явственно прозвучала враждебность. – Потому что, как ты знаешь, на данный момент я у Элис в немилости.

 – Даже если бы я был готов говорить от имени Элис, сейчас для этого не время и не место. Кроме того, за все годы нашего знакомства это первый день рождения, который ты празднуешь. Я бы никогда не испортил его, пересказывая старые новости, которые не имеют значения.

 – Уверяю тебя, Джаспер, что касается нашей ссоры с Элис, то «старые новости», как ты выразился, на самом деле всё еще имеют значение.

 Итак, загадочный мерзавец оказался Джаспером, женихом, так называемой, лучшей подруги Беллы – сучки по кличке Элис, – и последним из членов их студенческого триумвирата. Я понимал, что лицемерно с моей стороны выказывать Джасперу холодность после того, как сам же умолял Беллу представить меня её друзьям, но я не ожидал, что он, оказывается, настолько близок с ней. Я не мог заставить себя быть дружелюбным.

 – Может быть, – ответил Джаспер, – но не в том смысле, в каком ты думаешь. В любом случае, я здесь не для того, чтобы обсуждать вашу ссору, и также не для того, чтобы отстаивать точку зрения Элис.

– Зачем же ты здесь? – спросил я.

– Ты, должно быть, Эдвард. Я Джаспер Уитлок. – Он протянул мне руку. – Я был с Беллой в колледже – я имею в виду, мы дружили в колледже с первого курса. Теперь я в «Пенне» [п.п. – Пенсильванский университет], вместе с Эмметом, хотя вообще-то мы с ним старые приятели. Очень рад, наконец, с тобой познакомиться.

 Я неуверенно пожал ему руку.

  – Джаспер – жених Элис, – объяснила Белла.

 Я был полностью в курсе отношений между Джаспером и Элис. Что я хотел знать, так это, с какой стати он обнимал мою девушку, и что имел в виду, говоря, что в колледже «был с Беллой».

 Когда моя мать позвала всех в столовую, я задержался в прихожей сам и задержал Беллу.

 Она оттолкнула меня, хихикая.

 – У нас нет времени для быстрого перепиха.

 – Правильно ли я расслышал Джаспера?

 – Ты о чем?

 – «Я был с Беллой»?

 Её хихиканье перешло в смех.

 – Так вот в чём дело? Он оговорился. Мы с ним дружим семь лет, и всё это время он был в исключительно моногамных отношениях с моей лучшей подругой.

 – Твоей бывшей лучшей подругой.

 Она пожала плечами.

 – Я вообще-то не теряю надежды, что мы помиримся.

 – Значит, у вас с ним никогда не было интимных отношений?

 – Нет, Эдвард. Я никогда не занималась с Джаспером сексом.

 Она никогда не занималась с Джаспером сексом.

 Точно так же она говорила о своих прошлых сексуальных партнерах, не признаваясь в том, что у неё был опыт секса с другими женщинами, но в то же время не отрицая этого напрямую. [прим. переводчика: чтобы понять сейчас ход мысли Эдварда, вспомните президента США Б.Клинтона, который утверждал, что он «не занимался сексом» с практиканткой М.Левински, а всего лишь имел с ней «неподобающие физические отношения» (иначе говоря, минет). Когда Эдвард озвучит Белле свои сомнения, та отлично поймёт намёк.]

 В любой другой ситуации это была бы просто семантика, ненужное копание в оттенках смыслов. С Беллой это попахивало обманом через умалчивание.

 – Если я чему и научился за последние несколько месяцев, так это умению интерпретировать тонкие нюансы твоей речи.

 – Не понимаю тебя.

 – Белла, мы оба знаем, что есть много весьма сомнительных действий, которые не охватываются твоим последним утверждением.

 – Ты же шутишь, правда?

 – Скажи мне, чтó я должен думать, Белла. – Я в расстройстве провёл рукой по волосам. – Этот парень, которого я никогда не встречал, которого ты редко упоминаешь, появляется на твоём дне рождения, и ты в ту же секунду практически запрыгиваешь на него. Мне плевать, что он помолвлен с Элис. Как это, по-твоему, выглядит?

 – Ты и в самом деле думаешь, что я путалась с женихом своей лучшей подруги?

 Я бы не стал полностью исключать такую возможность, и не знал, чему верить. Не желая лгать ей, я промолчал.

 – Я так и думала, что ты не сможешь справиться, зная их число, – пробормотала она себе под нос.

 – Белла, это не имеет ничего общего с твоей сексуальной историей.

 – Ещё как имеет, чёрт возьми. Вот это и есть то самое... – она пальцем указала между нами, – ...тó, за что я, мать их, ненавижу дни рождения.

 – Не превращай это в то, чем оно очевидно не является.

 Она с досадой всплеснула руками.

 – Да если я даже не знаю, чем это является, как, скажи мне ради Бога, я могу превратить это в то, чем оно не является?

 Потребовалось всё моё самообладание, чтобы не психануть, но я знал, что если начну говорить «на эмоциях», то Белла вообще не воспримет мои слова всерьёз. А если и была одна вещь, в которой я нуждался, так это чтобы Белла воспринимала мои слова – воспринимала меня – всерьёз. Она всё ещё не делала этого, и я начинал сомневаться, что когда-нибудь будет.

 – Неважно, с кем ты была, – начал я. – Их число не имеет для меня значения. Меня гораздо больше беспокоит мысль о том, что секс не значит для тебя ничего. Это только способ, которым ты предпочитаешь получать оргазм. При этом раньше для тебя было обычным делать то, что хочется, с тем, с кем хочется, не испытывая при этом никаких чувств. – Я остановился, нуждаясь в том, чтобы успокоиться. Утверждение Беллы, что заявленные ранее сорок партнеров ничего для неё не значили, имело оборотную сторону – оно просто вопило о том, что я тоже ничего для неё не значил. Я не мог даже начать обдумывать этот вариант, поэтому задвинул его куда подальше. – И после этого я должен, не видясь с тобой на неделе, умудриться каким-то образом не беспокоиться о том, как ты развлекаешься в моё отсутствие?

 – Я хочу только тебя, – прошептала она.

 Увидев, что моя мать выглядывает из гостиной, я обнял Беллу и прижал её к себе.

 – Мы сейчас придём, – крикнул я поверх головы Беллы. – Извини, мам. Я просто ещё не готов ею поделиться.

 Мама закатила глаза и поспешила обратно к гостям.

 – Эдвард, даже если бы у меня был секс с Джазом – а я тебя уверяю, что его не было – разве это сделало бы менее значимым то, что я чувствую к тебе?

 – Джаз? – недоверчиво повторил я. – Даже его прозвище кричит о сексе.

 – Ты действительно настолько не уверен в нас?

 Конечно, я был не уверен в «нас». Я просто не хотел произносить это вслух. Я знал, что стоит мне это сказать – и с «нами» будет покончено, а это было последнее, чего я хотел.

 – Можешь не отвечать, – продолжила она. – Но хотела бы я знать, что же, в конце концов, способно убедить тебя, что ты можешь мне доверять. Сейчас я собираюсь сесть за стол. Ты идёшь со мной или предпочитаешь остаться здесь и дуться?

Я не был уверен, что беспокоило меня больше – то, что она отрицает все мои обоснованные опасения, или то, что она говорит это менторским тоном, как будто я – заупрямившийся ребёнок, которого нужно поставить на место. Всё ещё недовольный, но зная, что гости нас ждут, я схватил её за руку и повёл в столовую.

 Я выдвинул для Беллы стул и, когда она села, улыбнулся родителям с притворным смущением, чтобы укрепить их в заблуждении, будто нас с Беллой задержали взаимные ласки.

 – Простите, что монополизировал именинницу. – Я подошёл к своему стулу, но остался стоять. – Я хотел бы поблагодарить вас всех за то, что вы приняли это почти внезапное приглашение, а свою мать – за то, что она так быстро всё организовала.

 Я посмотрел на женщину рядом с собой, женщину, которую любил. Я верил в неё, даже когда сама она в себя не верила. И с верой в самого себя у меня не было никаких проблем. Почему же для меня вдруг оказалось практически невозможным верить в «нас»?

Ответ пришёл ко мне в тот момент, как я поднял бокал с шампанским. Когда у неё бывали сомнения, я делал всё, что мог, чтобы их развеять. Когда же сомнения возникли у меня, она стала защищаться и ушла в себя. Половину из последних семидесяти восьми дней моя вера в «нас» была настолько сильна, что стало казаться, что недостаток её веры не имеет значения. Но он имел значение, сколь бы яростно я ни пытался убедить себя в обратном.

 Я был эмоционально истощён.

 Я подготовил тост, восхвалявший все свершения Беллы за прошедшие двадцать пять лет и всё то, чего она достигнет в годы последующие, но не смог заставить себя произнести его. Я боялся, что мой голос сорвётся и выдаст то, что я меньше всего хотел выдать, – мой страх и мою неуверенность. Не в том, воплотит ли она в жизнь свои мечты и свой потенциал, а в том, буду ли я рядом с ней, когда она сделает это.

– За Беллу. – Я сел на своё место рядом с ней и чокнулся с ней бокалом.

 Сам бранч прошёл достаточно спокойно. Вскоре после этого Роуз и Эммет уехали, а Белла вместе с моими родителями ушла в гостиную, оставив нас с Джаспером наедине. Я знал, что мне нужно сделать.

 – Может, выйдем на пару минут, если ты не против?

 Он коротко усмехнулся.

 – О, так ты требуешь сатисфакции?

 Мои щеки вспыхнули, когда я понял, как можно было интерпретировать мои слова.

 – Я не вызываю тебя на дуэль, если это то, что ты предполагаешь.

 – Нет, но ты хотел бы вывести меня на задний двор и как следует отлупить.

 – Хотел, – признался я. – Но больше не хочу. Я должен тебе и объяснение, и извинение, но предпочёл бы сделать и то, и другое без риска быть прерванным. – Я толчком открыл раздвижные двери, ведшие на кухню. – После тебя.

 Джаспер вошёл в кухню, и я вывел его на задний двор. Я не произнёс больше ни слова до тех пор, пока мы не оказались на улице, за плотно закрытой дверью.

 – Я хотел бы извиниться за то, как вёл себя. Я понятия не имел, кто ты, и почему Белла тебе так... обрадовалась. Мне довольно сложно привыкать к тому, что я провожу учебную неделю не здесь, и я сделал слишком поспешные и радикальные выводы о характере ваших отношений. За это я искренне извиняюсь.

 – Всё нормально, Эдвард. Слушай, я не виню тебя за нежелание видеть меня здесь. Исходя из того, что мне рассказала Элис, а Эммету – Роуз, у меня есть довольно ясное представление о том, что именно было сказано во время стычки Элис с Беллой. Белла и Элис знают друг друга всю свою взрослую жизнь, а за такое время у людей обычно формируются определённые представления друг о друге. Конечно, Белла не заслужила многого из того, что сказала ей Элис, но это не меняет того факта, что для некоторых из её выводов у Элис есть все основания.

 – Так же, как у меня есть все основания не хотеть иметь с вами никаких дел.

 – Возможно, и так, но ведь это немного лицемерно?

 – Не уверен, что понимаю твою мысль.

 – Вспомни, как ты отреагировал на меня поначалу. Ты подумал, что между мной и Беллой что-то было, не так ли?

 – Она почти запрыгнула на тебя.

 Джаспер засмеялся.

 – Верно, но дело ведь было не в этом. Ты пришёл к этому заключению, потому что знаешь Беллу.

 Он больше не был для меня загадочным, но всё ещё оставался немного мерзавцем.

 – Белла больше не такая.

 – Но ты признаёшь, что она такой была.

 Перед ним я не собирался ничего признавать.

 – Зачем ты так? Белла считает тебя одним из своих лучших друзей, независимо от её отношений с Элис.

 – Белла действительно один из моих лучших друзей, но всё же я не закрываю глаза на её недостатки. Если судить по тому, как ты отреагировал на меня раньше, ты тоже.

 – Я понятия не имею, о чём ты говоришь.

 – Ты сделал поспешные выводы об отношениях Беллы со мной, основываясь на её поведении в прошлом.

 Несмотря на то, что его утверждение было верным, я не имел ни малейшего намерения уступать. Однако лгать я тоже не хотел, поэтому решил промолчать.

 – Не стоит осуждать Элис за то, что она делает то же самое.

 – Это совершенно несправедливо – сравнивать меня с Элис.

 – Ты прав, несправедливо. У тебя есть преимущество – ты слышал объяснения Беллы. Всё лето вы с ней разговаривали, и у Беллы была уйма времени, чтобы объяснить тебе своё прошлое. Несмотря на это, проведя меньше минуты в одной комнате с парнем, которого Белла знает дольше, чем тебя, ты сразу же предположил не только то, что у нас был интим, но и то, что одно лишь моё присутствие на дне её рождения угрожает вашим отношениям.

 – Ничего из этого не имеет отношение к тому, как Элис поступила с Беллой.

 – Имеет, и самое прямое. Ты не можешь обвинять Элис за то, что она поставила под вопрос мотивы Беллы касаемо тебя.

 Даже не соглашаясь с Джаспером полностью, я понимал, что он имеет в виду.

 – Элис должна была дать Белле презумпцию невиновности.

 – Как ты сделал это сегодня?

 – Я всего лишь сделал один поспешный вывод. Как только Белла мне всё объяснила, я его пересмотрел. Я люблю её и доверяю ей.

 – Вот и Элис сделала то же самое. За исключением того, что ей Белла ничего не объяснила и не дала шанса ничего исправить. – Он посмотрел на часы и вздохнул. – Слушай, я должен идти. Элис не знает, что я здесь, и я не имею ни малейшего желания объяснять ей, что был на бранче у её лучшей подруги, которая до сих пор не отвечает на её телефонные звонки.

 – Ты солгал Элис о том, куда пошёл?

 Джаспер пожал плечами.

 – Значит, невзирая на тот факт, что честность, очевидно, не входит в число ведущих ценностей в ваших отношениях, у тебя хватает наглости стоять тут и судить меня за то, как я себя веду? Ты не в том положении, чтобы читать мне лекции о том, что правильно, а что – нет.

– Что правильно, а что нет, не имеет значения, – возразил Джаспер. – Поверь мне, Элис и Белла нужны друг другу. Они друг для друга – настоящая семья; ни у одной из них больше нет по-настоящему близких им людей.

– Белла сама принимает решения. Я бы никогда не посмел диктовать ей, как поступать.

– Я не предлагаю тебе вмешиваться, а прошу лишь не чинить препятствий их примирению. Элис хочет извиниться, если Белла согласится её выслушать.

– Не знаю, чего ты хочешь от меня. В конце концов, я всего лишь ребёнок. У меня нет никакой власти над Беллой. – Я открыл заднюю дверь и жестом пригласил его войти в дом.

– Не верю в это ни секунды. И если уж на то пошло, Элис тоже не верит.

 После того, как Джаспер попрощался, Белла проводила его до дверей. Будучи полон решимости спасти то, что осталось от её дня рождения, я обнял её за талию и притянул к себе. Я не был уверен, что могу ей доверять, но не вынес бы мысли о том, что могу её потерять.

 – Прости меня, – прошептал я.

 – За что? За то, что сомневался во мне, или за то, что был ревнивым придурком?

 Я смущённо улыбнулся.

 – За это всё и многое другое?

 Она обняла меня за шею и прижалась ко мне всем телом.

 – Пойми, так у нас ничего не получится. Ничего не выйдет, если мы будем всё время сомневаться в том, можем ли друг другу доверять.

 Три минуты и двенадцать секунд мы провели в прихожей в объятиях друг друга. За этот промежуток времени я шесть раз собирался озвучить то, о чём думал, но останавливал себя прежде, чем слова сорвутся с губ, и я уже не смогу забрать их обратно. Когда я, наконец, заговорил, это не было ни обвинением, ни оправданием.

 – Я знаю, о чем ты думаешь, Белла.

 – Сомневаюсь.

 Её тон подразумевал не только то, что я не знаю её мыслей, но и то, что, если бы я знал, они бы мне не понравились. Не желая с ней спорить, я констатировал очевидное:

 – Знаешь, иногда это очень тяжело.

 – Что?

 – Ты ставишь передо мной очень сложную задачу. Обычно я готов соответствовать твоим требованиям, но иногда...

 Когда я замолчал, Белла отклонилась назад и пристально на меня посмотрела. Она взяла меня за руку и молча потянула наверх, в мою комнату, а вновь заговорила лишь после того, как закрыла за нами дверь.

 – Что, Эдвард?

 – Я люблю тебя, Белла. Люблю. И полностью осознаю, что облажался сегодня по полной программе. Прямо в день твоего рождения, что делает всё гораздо хуже. Просто я на самом деле чувствую, что на меня давят...

 – Когда это я вообще на тебя давила?

 Спросила бы лучше, когда она этого не делала.

 Я закрыл глаза, не в силах смотреть на неё.

 – Я просто так чувствовал. Не думаю, что ты это делала сознательно.

 – Ты говоришь о сексе?

 – Нет. Вообще не о нём.

 – О чём тогда? – Она положила руки мне на бёдра и посмотрела в глаза.

 В голове у меня зазвучали слова отца о том, что его первая помолвка распалась из-за недостаточного общения. Я знал, что нам с Беллой о многом нужно поговорить; вот только она, скорее всего, не захочет меня выслушать. Я всё же рискнул.

 – Я чувствую, что иногда твои требования чрезмерны.

 – Что чрезмерного в просьбе не трахаться с другими и верить в то, что я тоже верна тебе?

 – Ты очень упрощаешь.

 – Я упрощаю?

 – Да.

 Я вздохнул. Глупо было с моей стороны рассчитывать на то, что она поймет, что эмоционально ждёт от меня гораздо больше, чем сама готова дать. Хотя почти всё в наших отношениях было построено на двойных стандартах, именно этот становился всё более невыносимым.

– Ничего, Белла. Просто это была трудная неделя.

 – Хочешь рассказать мне о ней?

 Я пожал плечами.

 – Наверняка всё это покажется тебе очень банальным.

 Она взяла моё лицо в свои ладони и большими пальцами погладила линию челюсти.

 – Я сомневаюсь. Ты же понимаешь, что я провела эту неделю в школе, а ты – в колледже?

 Я кивнул.

 – Если чей-то опыт и был банальным, так это мой.

 – Но ты оставила колледж далеко позади.

 – Эдвард, если память мне не изменяет, я не изучала основы естественных наук в Принстоне.

 – Я не говорю об изучаемых науках. Занятия ещё даже не начались. Я просто не вписываюсь... во все это.

 Она поместила мою руку у себя между бёдер, поверх ткани юбки.

 – Я точно знаю, куда ты вписываешься.

 Я понимал, что она пытается отвлечь и рассмешить меня, но это ничуть не уменьшило моего негодования. Я немедленно убрал свою руку.

 – Ты знаешь, о чем я. У моего соседа Тайлера дома, на севере Джерси, есть девушка. Она ещё учится в школе. Весь первый день в кампусе он распинался о том, как сильно будет по ней скучать. Две ночи спустя он спал с кем-то ещё. И он по-прежнему не имеет никакого намерения разрывать с ней отношения. Я просто не понимаю этого.

 Она села на мою кровать.

- Полагаю, жизнь в общежитии никогда не изменится.

 Уверенный в том, что она не станет раздевать меня или ласкать мой член, пока мы не закончим разговор, я скинул туфли и плюхнулся рядом с ней.

 – Ты когда-нибудь поступала так же?

 – Мы это уже обсуждали.

– Я имею в виду, раньше, до того, как мы познакомились.

 – Нет, я никогда не изменяла. Хотя, за исключением Джеймса, я отказывалась иметь постоянные отношения. Не позволяла себе чувствовать ничего более серьёзного, чем похоть, а она всегда была довольно мимолетной.

 – Я не хочу быть таким придурком, как Тайлер. Знаешь, мужчиной-шлюхой. Сама мысль о неверности мне противна. Мне понятно, что люди могут перерасти друг друга или свои отношения, просто порвать друг с другом. Я не понимаю, что заставляет их обманывать?

 Белла приподнялась на локте и посмотрела мне в лицо.

 – Девушки так и вьются вокруг тебя, верно?

 Я хотел сохранить в секрете женское внимание, которое получал, но румянец всё рассказал за меня.

 – Не могу сказать, что виню их за это. Ты восхитительный.

 Она лизнула моё адамово яблоко. Я решил, что не дам себя отвлечь.

 – Если я общаюсь с ними, пусть даже на людях, я чувствую, будто поощряю их. Если нет – выгляжу как заносчивый ублюдок.

 – Наслаждаться женским вниманием – это нормально. Я люблю, когда мужчины меня замечают, и это вовсе не обесценивает того, что я чувствую к тебе. Просто веди себя ответственно.

 – Но это же так поверхностно. Ни одна из них не знает меня на самом деле.

 – Это не слишком лицемерно с твоей стороны?

 – Не уверен, что понимаю тебя.

 – Когда ты подошёл ко мне в первый раз, что было причиной?

 – Физическая привлекательность, – признался я.

– Вот именно.

 – Это не главное, Белла. Если бы ты была легкомысленной пустышкой, я бы не пригласил тебя провести со мной остаток вечера.

 – Эти девушки поступили в Принстон. Очень сомневаюсь в том, что они пустышки. Эдвард, большинство женщин найдёт тебя привлекательным. Это факт. Не понимаю, почему тебя это так напрягает?

– А тебя это не беспокоит?

 – Только потому, что тебе от этого так не комфортно. Не могу сказать, что виню их за попытки. Но, в конце концов, они поймут, что им не обломится, и отстанут. – Она осторожно придвинулась и положила голову мне на грудь. – Итак, когда вы с Джаспером были в другой комнате...

 Белла была чертовски предсказуема.

 – Я знал, что ты это спросишь.

 – О чём вы говорили?

 – О реконструкции боёв Гражданской войны.

 – Правда, что ли?

 Казалось, она мне поверила, и я ощутил, что хотел бы солгать ей. Но я не мог.

 – Нет. Да ладно тебе, Белла, ясно же, что мы говорили о тебе и Элис. Любой другой разговор мы могли бы вести и в присутствии моей матери.

– Она всё знает о нашей с Элис драме.

 – Это я понимаю. Однако она учила меня, что не следует говорить плохо о ком-то, кого я никогда не встречал. Она бы не одобрила того, что мне нужно было сказать.

 – Подожди-ка, ты не хотел плохо говорить об Элис в присутствии Эсме, но готов был ругать её перед её женихом?

 – Тут важнее всего контекст. А сейчас нам нужно вернуться к родителям. Возможно, они сердятся, что мы их бросили, и думают, что мы поднялись сюда пообжиматься. Последнее, что мне сейчас нужно, это папины поддразнивания.

 Я встал с кровати и обулся. Белла села, но больше не тронулась с места. Она заправила волосы за ухо и посмотрела на меня почти со страхом.

 – Между нами всё в порядке? – тихо спросила она.

Я не мог подтвердить этого – не хотел ей лгать. Я сказал лучшее, что мог при данных обстоятельствах:

 – Нет, но будет. Мы просто должны привыкнуть к новому положению вещей.

 И молча помолился о том, чтобы это было правдой.

_______________________

Перевод:   leverina
Редакция: bliss_