Глава 22

Ложная каденция*

Саундтрек к главе от переводчика:

http://www.youtube.com/watch?v=1p_i-K7-F2g (Рахманинов. Сирень)

http://www.youtube.com/watch?v=jb-Pr57mxmQ (Рахманинов. Элегия)

http://www.youtube.com/watch?v=vDmw65QvlQQ (Handel-Halvorsen. Passacaglia)

http://www.youtube.com/watch?v=5cAifBraQXk (Maybe I Maybe You, играет Пётр Пивоварский)

Быть в доме Беллы, точно зная, что её там нет, казалось чем-то неправильным, несмотря на то, что она сама дала мне ключ. В её отсутствие голая штукатурка стен напоминала о том, как выглядела моя спальня, когда я только вселился в общежитие, и Майк с Тайлером ещё не развесили повсюду постеры фильмов про мафию и светящиеся в темноте плакаты со «stoner аrt»**. Даже несмотря на то, что её дом практически ничего не рассказывал о ней, я всё ещё чувствовал себя взломщиком.

Я явился не для того, чтобы шпионить за ней, а по делу. Мои родители решили, что проведут ночь после свадьбы Элис в Филадельфии, в отеле, что показалось мне немного странным, и вот почему.

Во-первых, с тех пор, как я переехал в кампус, наш дом и так был в их полном распоряжении каждый вечер.

Во-вторых, даже если бы я не уехал, это не имело бы значения. Мое присутствие их никогда не останавливало. Насколько мне известно, их вообще ничто и никогда не останавливало. Звуковые доказательства этого невозможно было игнорировать, даже с учётом значительного расстояния между их и моей спальнями.

В-третьих, моя мать не любила пить на приёмах. Она предпочитала оставаться трезвой, чтобы иметь возможность подкалывать отца, который почти всегда перебирал и вёл себя соответствующим образом.

Но в конечном счете их затея сработала мне на пользу: они согласились забронировать номер и для меня, благодаря чему я мог сделать Белле сюрприз, проведя с ней ночь в городе.

Я направился прямо в спальню Беллы, чтобы упаковать для неё сумку, зная, что она планировала сразу же после свадьбы вернуться домой. Как можно быстрее я собрал то, что, как я знал, ей понадобится, и уехал в город. После того, как мои родители зарегистрировались в отеле, мы переоделись и вместе поехали в церковь. Я и моя мать заняли места за фортепиано, и хотя пальцы у неё дрожали от волнения, игра её была безупречной. Я отвёл взгляд от нот, когда в задней части церкви появилась Белла.

Её волосы были зачесаны наверх, платье облегало тело. Словно сам секс во плоти шёл по проходу к алтарю. В тот момент, когда «секс во плоти» встретился глазами со мной, он споткнулся и упал на собственную задницу. Если и дальше рассматривать Беллу как воплощённый секс, то в этот момент она определённо олицетворяла «секс по пьяни», о котором наутро ничего не удаётся вспомнить. Я сразу же приподнялся со скамьи, чтобы убедиться, что с ней всё нормально. Она сидела на полу и хихикала, пока Роуз не помогла ей встать и не вручила букет.

В течение остальной службы Белле удавалось держаться в вертикальном положении, пусть и немного покачиваясь. Как только церемония закончилась, я выскочил из церкви. Если Белла пьяна хотя бы вполовину так, как кажется со стороны, то Эмметту понадобится вся помощь, какая только возможна, чтобы доставить её на приём. Я нашел её снаружи, обнимающей Элис и Джаспера.

– Спасибо, – сказала она Джасперу. – Я так благодарна, что ты пригласил Эдварда.

Я подкрался к Белле сзади и обнял её.

– Вообще-то меня пригласила Элис.

Она меня действительно пригласила, вот только в тот момент она не знала, кто я.

Элис схватила Беллу за руку.

– Поговорим по пути к Художественному музею. Эдвард, хочешь к нам присоединиться? Места в лимузине хватит, и для меня это будет многое значить.

– С удовольствием, – ответил я. – Спасибо, Элис.

После того, как жених с невестой и Эмметт с Роуз направились к лимузину, Белла повернулась ко мне, скользнула рукой под пиджак и схватила меня за задницу. Это было бы превосходно, если бы не перспектива вот-вот быть окружёнными толпой человек в триста, среди которых – чисто случайно – будет и моя мать.

– Белла, сколько ты выпила?

– Немного. – Она начала хихикать. – Ладно, может быть, и много. Меня просто немного укачало. Честное слово.

– Да уж конечно. Ты даже ходить прямо не можешь.

– Это всё ты виноват.

– Я виноват?

– Ага-а-а. Я не могу одновременно ходить и смотреть на тебя. Ты меня слишком отвлекаешь своим великолепием.

– Я об этом и говорю.

– То есть?

– Обычно для тебя не проблема одновременно и ходить, и смотреть на меня.

– Обычно, – она передразнила мою интонацию, – ты не носишь смокинг.

– Нам нужно сесть в машину и найти тебе воды.

– Мне не нужна вода, Эдвард. Я уже и так довольно влажная.

А прямо сейчас, дамы и господа, вас приветствует мой член.

– Пожалуйста, трахни меня, – прошептала она, водя руками по передней части моих брюк.

Я отнял её руки от своей промежности.

– Позже.

– Почему не сейчас? – обиженно протянула она.

– Средь бела дня, у ворот церкви, откуда вот-вот выйдут триста человек? Ты сошла с ума?

– Это всё ты и твой смокинг. Мне нужно увидеть, что под ним.

– Ты несёшь чушь, Белла. Кроме того, ты там всё уже видела.

– Точно. – Она облизала губы. – Ты изумительный. Мы, может быть, и не в церкви, но я точно знаю, где найти бога.

– Ты невероятна.

– Не-а, просто очень возбуждена. Так что скажешь? – Она подмигнула и опять потянулась к моей промежности.

Мои пальцы сжали её запястья.

– Нет, Белла.

– Ну же, Эдвард. Хлеб наш насущный даждь нам днесь. [прим. переводчика: В оригинале Белла произносит вместо «bread» («хлеб») очень похожее на него слово «head» («голова»), так что в текст молитвы «Give us our daily bread» – «Дай нам наш ежедневный хлеб» – пробирается уже известное нам с вами по прошлым главам английское выражение «give head» – «дай голову», означающее минет.]

Раньше я часто гадал, как подействует на Беллу алкоголь. Станет ли она более открытой? Рухнет ли тщательно выстраиваемая эмоциональная стена? Позволит ли она взглянуть на то, что на самом деле творится у неё внутри? Я никак не ожидал, что алкоголь сделает её ещё более сексуально раскрепощённой; честно говоря, я не предполагал, что это в принципе возможно.

– Давай договоримся. После приёма ты можешь хоть всю ночь провести на коленях. Но сейчас нам нужно сесть в машину.

Я обнял её за талию, чтобы поддержать, и она неохотно пошла со мной к лимузину. Мы сели в него, прошло шесть секунд, и Белла обратилась к Элис:

– Я знаю, что «Water Works» [прим. переводчика: «Водные сооружения» – ресторан у реки Скулкилл, в городском парке Фэйрмонт. То самое место рядом с Художественным музеем, которое Элис удалось забронировать для своего свадебного приёма. См. фото в конце 3-ей главы от Беллы.] – красивое место, и всё такое, но почему, черт побери, ты не могла выйти замуж в отеле, как все нормальные люди? Я имею в виду, какого хрена я должна ждать конца твоего приёма, прежде чем сама получу немного секса?

Это было просто здóрово. Мои щёки вспыхнули; я уже и не мечтал убедить Элис, что мои отношения с Беллой были равными. К счастью, Элис проигнорировала её слова. Она протянула мне руку, которую я неуверенно пожал.

– Так приятно, наконец, познакомиться с тобой. Я столько слышала о тебе за эти годы. Даже если бы ты сейчас не подошёл к Белле, я все равно тебя узнала бы. У тебя глаза твоей матери.

– Я ничего не понимаю, – жалобно воскликнула Белла. – Когда ты пригласила Эдварда?

– Эсме плюс два члена её семьи всегда были в моём списке гостей, Белла. Хотя только после нашей ссоры я осознала, что Эдвард Эсме и твой Эдвард – это один и тот же человек. – Элис посмотрела на меня. – Разные фамилии ввели меня в заблуждение. Короче говоря, после того, как ты в тот вечер ушла из «Neiman's», Эсме пришла ко мне на работу и рассказала, что её сын и есть тот семнадцатилетний парень, с которым ты встречаешься. Затем она целый час объясняла мне, почему она поддерживает ваши отношения. Она любит тебя так, словно ты её собственная дочь.

– Так значит, на следующий день у меня дома... – начала Белла.

– Я приехала извиниться. Я сказала ужасные вещи, Белла. Мне просто было трудно понять... – Элис посмотрела на меня. – Я же не знала, что речь шла о тебе. Предпочитаю думать, что если бы знала, то отреагировала иначе. В любом случае, Белла, я поехала к тебе домой, чтобы сказать, что доверяю твоему суждению и полностью тебя поддерживаю – и в этом и во всём остальном. Когда ты не стала меня слушать, я написала об этом в письме. До сегодняшнего вечера я не знала, что ты его так и не прочла. Я полагала, что ты уже знаешь, как расстроена я была, как сильно сожалела обо всём сказанном, и что это не имело для тебя значения. Я бы преследовала тебя пока ты не выслушаешь меня, если бы знала, что ты все еще думаешь, будто я тебя осуждаю. Эдвард, я бы хотела объяснить тебе. Мы с Беллой через многое прошли вместе. Она не всегда была...

Элис бросила взгляд на Беллу, которая кивнула ей, разрешая продолжить.

– Она не всегда вела себя обдуманно. Я боялась, что она действует совершенно импульсивно.

– Справедливости ради стоит сказать, что основания так считать действительно были, – признала Белла.

– Я знаю, что озвучила своё мнение абсолютно некорректно. Мне нет оправдания. – Элис посмотрела на меня. – У меня есть брат примерно твоего возраста, может, на год старше. Он тоже учится на первом курсе. И он... ну, он не такой, как ты.

– Прости, что я отказался играть для тебя, Элис. Я очень бережно отношусь к Белле, а последние несколько недель были для неё нелёгкими. Если бы этот наш разговор состоялся до того, как ты лишилась органиста, я бы согласился.

– Элис попросила тебя играть сегодня, а ты отказался? – развернувшись ко мне, спросила Белла.

– Не совсем, – уточнила Элис. – Вчерашний день был сплошным кошмаром. Я не могла справиться с тем, что, кроме всего прочего, ещё и с Эдвардом поцапаюсь. Поэтому попросила Эсме позвонить ему с этой просьбой вместо меня.

Я покачал головой, смеясь.

– Бедная мама. Она действительно хорошо к тебе относится, Элис. Когда я отказался исполнить твою просьбу, она очень на меня разозлилась. Сказала, что я упрямый козел, и что она не учила меня быть таким злопамятным. Она настаивала на том, что ты раскаиваешься, и сказала, что если я собираюсь и дальше быть чёрствым придурком, она сыграет сама.

Джаспер посмотрел на меня, как на ненормального.

– И что, твоя мама назвала тебя и козлом, и придурком всего за один телефонный разговор?

Я пожал плечами.

– Она за словом в карман не полезет. Ты бы слышал, что она сказала, когда выяснила, как я обошелся с тобой в воскресенье. Вчерашнее не идёт с этим ни в какое сравнение. И хотя она утверждала, что не волнуется перед выступлением, я всё равно решил быть рядом с ней для поддержки. Она не играла для публики уже лет десять. Я настоял на том, чтобы сидеть рядом с ней и переворачивать страницы, хотя она играет достаточно хорошо, чтобы обойтись и без этого.

– Почему ты не сказал мне, что приедешь? – спросила Белла.

– Хотел сделать тебе сюрприз. Хотя, честно говоря, Белла, если бы я знал, что, увидев меня, ты упадешь на пути к алтарю, я бы предупредил тебя заранее. Но надо признать, это было забавно.

Эмметт открыл бутылку шампанского и начал разливать его в бокалы. Наполнив пять бокалов, он остановился. Конечно же, он не налил мне. Мой возраст – вечная проблема.

– Я думаю, Белла, тебе уже хватит, – предупредил Эмметт, передавая мне бокал, который, как я думал, предназначался Белле.

– Я вообще-то начинаю немного трезветь. Да, я выпила полторы бутылки Veuve [прим. переводчика: шампанское «Вдова Клико»], но больше, чем за семь часов. Ещё один бокал ничего не испортит. Я бы споткнулась, даже будучи трезвой. Хочу сказать: вы что, не видите этого мужчину? – Она сжала мое колено. – Ничто не могло подготовить меня к тому, как он выглядит.

Элис немедленно оживилась.

– Тебе нравится смокинг? Это я выбрала. Было трудно сделать это без личной встречи, но Эсме принесла мне фотографии.

Белла жестом велела Эмметту наполнить ей бокал.

Джаспер остановил его.

– Слушай, Белла. Не будь я так чертовски рад, что ты снова разговариваешь с Элис, я был бы очень зол на то, что мы ещё до церкви не дошли, а ты уже на ногах не стояла.

– Отчасти это моя вина, – сказала Роуз, передавая Белле свой бокал с шампанским.

Здóрово. Белла собралась провести всю ночь на коленях, и всё бы хорошо, вот только мне, вместо того, чтобы иметь её сзади, как я первоначально планировал, придётся держать ей волосы, пока её будет тошнить.

– Сегодня днём в отеле, – продолжила Роуз, – нам всем наливали, и я попросила Беллу незаметно пить и вместо меня тоже. Я не хотела, чтобы вы узнали, что я на десятой неделе беременности...

Элис вскочила со своего места и обняла Эмметта и Роуз.

– Ты испортишь своё платье, – предупредила Роуз.

– Я так рада за тебя. Почему ты мне не сказала?

– Ждём конца первого триместра, прежде чем сообщать всем, – объяснил Эммет. – Ребёнок для нас очень желанный, вот и боимся сглазить.

Элис положила руку на живот Роуз.

– Ещё ничего не чувствуется, – сказала ей Роуз, смеясь.

– Не важно, я знаю, что он там, – проворковала Элис.

– Есть тост, – сказал Эмметт, подняв бокал шампанского и глядя на меня. – За перевернутую страницу.

Семь минут и сорок восемь секунд спустя лимузин остановился перед главным входом в Художественный музей. Когда мы начали подниматься по лестнице, я по-прежнему крепко обнимал Беллу за талию. Она немного покачивалась, но, казалось, уже более устойчиво держалась на ногах.

– Художественный музей значит для вас двоих что-то особенное? – спросил я Элис.

– Нет, я просто подумала, что здесь будет классно позировать для свадебных фотографий. Это как память о Филадельфии, по крайней мере, для приезжих, как мы. Новобрачные тут часто фотографируются. А почему ты спрашиваешь?

– Это место, где я встретил Беллу. – Я поразился тому, что она об этом ещё не знала.

– Тогда решено – ты назначаешься почётным шафером. Бывал когда-нибудь на свадебном приёме?

Я покачал головой.

– Добро пожаловать на наш, – сказал Джаз и добавил, указывая на Эмметта: – Только помни, что независимо от того, что тебе наплетёт этот остряк-самоучка, ты не обязан пить до дна каждый раз, когда новобрачные целуются.

Я взглянул на Беллу.

– Мне пора начинать бояться?

– Когда мы стали встречаться, я больше всего боялась двух вещей. Одна из них – что мои друзья никогда не примут тебя.

– А вторая? – спросил я.

Она улыбнулась.

– Что ты им понравишься.

Я подумал, насколько замечательно для Беллы, что я нравлюсь её друзьям; но затем вспомнил, как сильно осложняется разрыв наличием у пары общих друзей. Если это и было «что у трезвого на уме, то у пьяного на языке», то оно не имело ничего общего с тем, на что я надеялся.

Когда мы прибыли в «Water Works» и прошли в арендованный для свадебного приёма отдельный зал, нам сперва предложили напитки [прим.: так называемый «коктейль-час» – время перед тем, как официально начнётся приём – все эти тосты, танцы с кем положено и т.п.]. Белла начала с содовой, но вскоре переключилась на виски. Я прожил в общаге меньше месяца, но даже я знал, какая это плохая идея. Конечно же, она отказалась меня слушать; я мог бы и обидеться, не будь она пьянее, чем Майк и Тайлер вечером по четвергам. Я попытался сосредоточиться на положительной стороне происходящего, например, на том, что она домогается меня, а не кого-то ещё.

Сомнения перестали меня мучить, когда дирижёр джаз-оркестра объявил о начале приёма, и я вошёл в зал под руку с Беллой. Когда я услышал, как наши имена объявляют вместе, в одном предложении, перед таким количеством людей, мой оптимизм возродился почти с той же силой, с какой сияла в этот момент улыбка смотревшей на меня Беллы.

Мы прошли вперёд и встали сбоку от танцпола.

– Ты можешь в это поверить? – прошептала мне она.

– А что? Ничего же не случилось. – Я обнял её, готовый принять на руку её вес. Учитывая градус её опьянения, я решил не полагаться на удачу.

– Вот именно. Нас прилюдно объявили парой, и Криса Хэнсена до сих пор нигде не видно. [прим: Крис Хэнсен – американский актёр, ведущий одиозной телепередачи-ловушки для педофилов «Где и когда: поймать хищника». Туда их хитростью заманивают, безжалостно публично (т.е. перед телекамерами) шельмуют, а затем, вместе со всеми полученными в ходе тщательно разыгранной провокации уликами, передают в руки правосудия и пенитенциарной системы. Попадаются на крючок, разумеется, только самые наивные и неопытные.]

Чего-чего?

– Кто такой Крис Хэнсен?

Она закатила глаза.

– Неважно.

Молча, мы наблюдали за тем, как Элис и Джаспер исполняют первый танец. Когда настало время танцевать свидетелям, я повёл Беллу в фокстроте. Она не стеснялась и легко следовала за моими движениями, а когда песня закончилась, выглядела по-настоящему расстроенной.

По настоянию Элис я присоединился к столу, где сидели новобрачные и их свидетели. Всю первую часть ужина я просто смотрел, как они друг с другом взаимодействуют. В их общении была та простота, которая в некоторой степени напомнила мне то, как я чувствую себя со своими родителями. Я понял, что все они действительно были семьёй Беллы, и вдруг снова занервничал. Наверное, к концу ужина я напился бы до такой же степени, что и Белла, если бы не Эмметт, который изо всех сил старался дать мне почувствовать себя принятым и включённым в компанию.

После того, как подали основные блюда, заиграл оркестр, и начались танцы. Когда Белла пожелала пойти поздороваться с моими родителями, заметив их, стоящих перед одним из множества открытых баров, я, всё ещё не очень доверяя её способности твёрдо держаться на ногах, обнял её за талию. Глаза моего отца немедленно отметили этот жест, и он приподнял бровь, наблюдая, как Белла перешла из моих рук прямо в руки моей матери.

– Она перебрала, папа.

Он рассмеялся.

– Я заметил. Ещё в церкви.

– Я вас люблю, – сказала Белла моей матери.

Мама рассмеялась.

– Я тоже тебя люблю, Белла. Скажи, есть для твоего заявления какая-то конкретная причина, или ты просто в эту минуту любишь всех?

– Нет, только вас. И его. – Белла указала на меня. – И, наверное, вас тоже, Карлайл. И моих друзей...

Оркестр заиграл вальс, и я повернулся к отцу.

– Сможешь присмотреть за Беллой вместо меня?

Он кивнул, и я протянул руку маме.

– Можно тебя? – спросил я. Она подала мне руку, и я повёл её на танцпол.

– Ты выглядишь усталым. Как учёба?

– Всё нормально, – заверил я её.

– А с Беллой?

– Расстояние – вещь непростая. Мы привыкаем.

– Я обожаю Беллу. Ты знаешь это. – Я очень хорошо знал этот тон. Следующим словом должно было прозвучать «но». – Но хронологический возраст имеет очень мало отношения к способности человека поддерживать успешные взрослые взаимоотношения.

– Я вполне справляюсь с поддержанием успешных взрослых взаимоотношений.

– Я не в твоей готовности сомневаюсь. Солнышко, я думаю, что у тебя немного завышенные ожидания от неё. С учётом всех обстоятельств.

Мне начинало казаться, что нам никогда не забудут того, где и когда мы встретились.

– Я больше не учусь в той школе, где она работает.

– Это совсем не то, что я имею в виду. Бескорыстная любовь – это то, чему мы учимся на чьём-то примере. У Беллы определённо не было никого, чтобы научить её...

– До этих пор, – прервал её я.

– Отношения – не математический пример, две части которого можно уравнять, и не научная задача, которую можно решить, используя алгоритм. Белла не сможет взять и по мановению волшебной палочки забыть всё то, что делала в прошедшие двадцать пять лет. Такое бывает, но лишь как сознательный личный выбор и результат большой внутренней работы. Это то, что она должна сделать для себя сама. Ты не cможешь «починить» её.

– Я не пытаюсь её чинить, мама. Я просто хочу её любить.

– Полная самоотдача в отношениях – это восхитительно, но не работает в одностороннем порядке. – Её тон был тревожно-предупреждающим. – Просто... – Она помолчала. – Будь осторожен, Эдвард.

– В твоём предупреждении нет необходимости. Белла никогда не причинит мне боли намеренно.

– То, что меня тревожит – это вовсе не её намерения.

К счастью, песня подошла к концу, и мы вернулись к Белле и папе. Судя по их виду, как раз вовремя.

– Я думаю, тебе следует отвезти Беллу в отель, Эдвард. Она устала. Убедись, что она выпьет достаточно воды. Белла, как всегда, было приятно тебя повидать.

Белла ответила ему взглядом, ясно говорившим, что из них двоих он единственный, кому приятно. Я положил руку на талию Беллы, вывел её наружу, а потом подхватил на руки и понёс.

– Я сама в состоянии ходить, – взвизгнула она и шлёпнула меня по плечу.

– Пожалуйста, доставь мне удовольствие.

Я добрался до стоянки такси и осторожно устроил Беллу на сидении.

– К «Four Seasons», – велел я водителю.

_______________

*В названии этой главы имеется в виду музыкальная каденция в значении «гармонический или мелодический оборот, завершающий музыкальное построение (фразу)».

Прерванная (она же – ложная) каденция оставляет у слушателя не только ощущение незаконченности и сопутствующей ему тревоги, но иногда даже чувство настоящей обманутости и разочарования (или, наоборот, обманчивой лёгкости или надежды): музыка внезапно предлагает некое продолжение или даже совершенно новое начало в том месте, где музыкальными средствами только что «пообещала» конец.

**Вот примеры постеров с т.н. «stoner art». Под «stoner art» (приблизительный перевод - «художества укурышей») понимаются изображения, тематически связанные с употреблением марихуаны.

https://cannablogna.files.wordpress.com/2014/01/cannabis-flowers-at-night.jpg

http://420singles.com/wp-content/uploads/stoner-girl-art.jpg

http://assets.hightimes.com/22_060412cancup.jpg

http://andreiverner.com/wp-content/uploads/2012/01/gunja_tree_preview.jpg

_______________________

Перевод:   leverina
Редакция: bliss_