Глава 3

Развитие

Мой экзамен на водительские права был назначен на двадцатое июня – день, когда мне исполнялось семнадцать лет, и в этот же день был мой выпускной из старшей школы. Хоть я и не сомневался в своих водительских навыках, я боялся неудачи – прежде я ни разу не заваливал экзамены. Будет хреново, если закон средних чисел (п.п.: гласит, что в долговременной перспективе результаты усредняются до среднего значения, но в краткосрочной перспективе невозможно предсказать исход события) сыграет на таком важном событии. Поскольку у меня были серьезные намерения пригласить мисс Свон на свидание, как только я перестану быть школьником, провалить этот тест не было вариантом. Таким образом, я вынуждал свою маму помогать мне практиковаться в вождении каждую свободную минуту, что у нее была. Я с пристрастием допрашивал ее об отношениях, почему она влюбилась в моего отца, и был шокирован, когда узнал, что мой отец был жигало до встречи с мамой. Спустя часы разговоров, я сделал для себя некоторые выводы:

• Человеческий разум – самая значимая эрогенная зона
• Изначально мы воспринимаем людей как источник эмоций, которые мы получаем, когда находимся рядом с ними, и лишь позднее мы начинаем видеть в них личность
• Женщины любят, когда мужчины проявляют настойчивость, но в разумных пределах
• Лучше сосредоточиться на общих интересах, даже если их не очень много, чем притворяться кем-то, кем ты не являешься
• Уверенность – это хорошо, а высокомерие – нет; разница между двумя этими понятиями отражается скорее в восприятии, чем в действии
• Рождение феминизма не означает смерть рыцарства
• Мой отец верит в любовь с первого взгляда, а моя мать считает, что он наглый врун

Несмотря на то, что мой отец был склонен к легкомысленным отношениям с женщинами до встречи с мамой, я был с ним согласен. Уверен, что мисс Свон тщательно скрывала свои чувства. Мне было необходимо показать ей, насколько мы совместимы, несмотря на то, что вся окружающая действительность свидетельствовала об обратном. Если мне повезет, оркестр Филадельфии будет играть концерт Рахманинова в конце июня. Это было бы идеальное первое свидание. Я мог бы купить билеты на места в ложе и держать ее руку в темноте во время концерта ее любимого композитора. Когда я отвезу ее домой, я могу устроить для нее частный фортепианный концерт. Я смог бы поцеловать ее на прощание у двери, выждать положенные семьдесят два часа и пригласить ее на второе свидание. Этот план мог бы сработать.

Шли недели, и я размышлял, как продемонстрировать мисс Свон, что я думаю о ней, не вынуждая ее контактировать со мной. Цветы – это клише. Письмо – чересчур. Я все еще был в замешательстве, пока, однажды, в начале июня, не взглянул на запад и не увидел радугу. Это яркое совершенство тут же напомнило мне о ней; я хотел, чтобы она увидела то, что вижу я. Поддавшись импульсу, я послал ей сообщения, призывая посмотреть на город. Я знал, что она поняла и увидела то, что я хотел ей показать, как только получил ответ:

Я скучаю по тебе

Мне хотелось быть игривым, и я провел три минуты и сорок четыре секунды, пытаясь придумать достойный ответ, но, в конце концов, я ответил честно:

Я тоже

Последний месяц моего выпускного года тянулся мучительно медленно. Мне не потребовалось тратить время, анализируя, что принесет мне этот день. Я упал на колени и взмолился – если Богу угодно научить меня смирению через неудачи, пожалуйста, пусть oн выберет другой день для этого. Неплохо было бы добавить это в свою выпускную речь.

Три часа спустя, держа в руках новенькое водительское удостоверение, я ждал выпускного с неожиданным для самого себя оптимизмом. Один шаг назад, два вперед.

Сам выпускной был не более чем констатированием факта окончания школы. Я был выбран для произнесения речи от имени всех выпускников. Иронично, что я говорил от лица людей, совершенно мне незнакомых. Я хотел избежать этой обязанности, но мой папа настаивал, что эта ответственность была честью. Когда я подошел к трибуне, я сказал, что это большая честь и ответственность, и что я буду вечно благодарен за все возможности, которые давала мне школа в течении трех лет. Я сказал еще несколько вводных фраз и заметил, что, несмотря на сумерки, во время которых и проводилась церемония, ее значение на самом деле предполагает некоторый рассвет. Я не стал говорить об одноклассниках – я не знал их. Я пожелал своему классу счастья и удачи и поблагодарил учителей. Моя речь длилась две минуты двенадцать секунд. Одноклассники аплодировали моей краткости.

Яркие лучи заходящего солнца слепили меня и я не мог толком разглядеть лица людей, сидящих перед сценой, но прилив волнения в моем теле сказал мне о присутствии мисс Свон где-то неподалеку. Я не намеревался тревожить ее сегодня. Насколько мне известно, помимо встречи в музыкальном классе, она еще никогда не видела меня в стенах школы. Мне казалось, что отсутствие воспоминаний о наших школьных встречах поможет ей относиться ко мне немного проще.

Я выполнил последнюю свою обязанность на сегодняшний вечер – передал права по управлению Школьного совета. Вечеринка длилась уже восемь часов. Я комфортно расположился на скамейке в спортивном зале, в то время как мои одноклассники лихо отплясывали на импровизированном танцполе. Я уже было собирался поискать в своем телефоне какую-нибудь книгу, когда увидел, как ко мне шла мисс Свон. Ее платье открывало ее плечи, я заметил на них несколько веснушек.

Я еще никогда не был так благодарен сам себе за то, что не заправил рубашку в брюки.

- Привет, - она встала, скрестив ноги. - Хочешь потанцевать?

- Да, - когда я встал на ноги, я испугался, что показался ей слишком заинтересованным. Она взяла меня за руку и потянула к краю танцпола.

Она все еще держала меня за руку, повернулась ко мне лицом и пожала плечами.

- Итак, я должна тебя предупредить, что не умею танцевать.

- Совсем? - спросил я.

Она помотала головой.

- Вести буду я. Просто двигайтесь вместе со мной.

Я положил свободную руку ей на спину, она положила свою на мой бицепс. Пока мы вальсировали, я пытался держать себя в руках, надеясь, что если она подумает, что я так напряжен из-за танца, она не поймет, как сильно я хочу ее.

- Я и правда танцую вальс? - спросила она в неверии.

- Правда. И получается очень хорошо, - я улыбался как идиот.

- Рад выпускному?

- Немного. В данный момент я просто… - я быстро посмотрел вниз, но осознал, что может создаться впечатление, что я пялюсь на вырез ее платья, и тут же снова посмотрел ей в глаза. - Я просто рад, что могу прикасаться к вам на публике.

Песня закончилась, и она неуклюже выпуталась из моих рук.

- С днем рождения, - сказала она, устойчиво встав на ногах.

- Как вы узнали?

- Твой отец упомянул об этом.

Я был в ярости.

- Я должен был предугадать, что он отыщет вас. Мне жаль.

- Все нормально, - уверила она. - Теперь мне стоит вернуться к работе. Спасибо за танец.

Я наблюдал за ее попкой, пока она шагала к столу преподавателей. Когда она села, я достал телефон из кармана и начал читать «Улисс» (п.п.: автор Джеймс Джойс). Мне нужно убить всего-то шесть часов и тридцать четыре минуты, прежде чем пора старшей школы официально закончится.

Когда я вернулся с вечеринки, мой отец был все еще в больнице, так что у меня не было возможности покричать на него за разговор с мисс Свон. Я должен был быть измотанным, но сон совершенно не шел. Я знал, что мисс Свон, должно быть, крепко спит, и подождал до утра с отправкой сообщения, в котором попросил ее о встрече на нашей скамейке в четыре часа. Я приехал заранее и пытался сам себя успокоить. Я знал, что смогу это сделать. Когда я поднял голову, мисс Свон уже шла в моем направлении. Благодаря ее облегающей белой майке, было очевидно, что в этом помещении стоял не только мой член.

Еще никогда я не был так благодарен за хорошее кондиционирование воздуха.

Я встал, когда она подошла ко мне.

- Пройдемся?

- Как чувствует себя выпускник старшей школы? - спросила она.

- Честно? Будто получил условно-досрочное освобождение.

Она рассмеялась, будто мои слова были шуткой.

- Нет, серьезно. Потрясающее чувство.

- И ты решил отпраздновать первый день свободы в компании Дега?

- А разве вы бы поступили иначе? - с сарказмом ответил я. - Нет, я пришел сюда сегодня не поэтому. Я хотел провести с вами время, и музей показался самым подходящим для этого местом.

- А, так это было уловкой.

- Это вас беспокоит?

- На самом деле, нет. Я рада, что ты пригласил меня.

Я был рад, что мое внимание было ей приятно. Но мне хотелось узнать ее получше. Я хотел знать все об Изабелле Свон.

- Итак, - начал я. - Есть планы на лето?

- Не особо. Мой план – отсутствие планов. Моя лучшая подруга Элис выходит замуж в сентябре. Она уже на грани нервного срыва со всеми этими приготовлениями к свадьбе, так что я уверена, что она обязательно поручит мне какие-нибудь дела. Мне нужно будет немного поработать, и я хочу сходить на побережье, если выдастся случай. Думаю, эти два месяца пролетят незаметно.

- А откуда вы родом?

- Мы играем в «Двадцать вопросов»?

Мне нравилось, что она не давала мне расслабиться.

- Нет. Но вы сказали «на побережье». Никто из местных не использует такое выражение. Мы говорим «на пляж». Поэтому я догадался, что вы не отсюда родом, но живете здесь довольно давно. Коллоквиализмы (п.п.: разговорные выражения)  подобны вирусам.

Она остановилась и посмотрела на меня с любопытством.

- Я из маленького городка в штате Вашингтон, он неподалеку от Олимпийского полуострова.

Она рассказала мне о своей семье, о том, что не близка с ними. Она переехала в Филадельфию вместе с подругой, чтобы учиться в колледже и теперь живет одна в своем собственном доме. Ее независимость только подпитывала ее привлекательность. Она ничего не говорила об отношениях, но мне было трудно поверить, что она была одинока. Я знал, что мне необходимо спросить об этом.

- И все, да? Никаких мужей, детей или преследователей?

- Нет, - она усмехнулась.

- И парня?

- Никого, о ком бы стоило упоминать.

- Совсем никого?

- Никого.

Еще никогда я не чувствовал такого облегчения. Обретя уверенность, я приступил к осуществлению плана – свидание на концерте оркестра.

- У вас есть планы на следующую субботу?

Она помотала головой.

- Ты спрашиваешь о чем-то конкретном?

- Ну, мне бы хотелось устроить для вас сюрприз.

- Я ненавижу сюрпризы, - недовольно сказала она.

- Любые сюрпризы?

- Да, любые сюрпризы.

- И вам никогда не устраивали хороших сюрпризов?

- Нет. Не припоминаю такого.

Я мог бы придумать несколько очень хороших способов удивить ее.

Она развернулась и пошла в обратном от меня направлении.

- Подождите, куда вы идете? - остановил я ее.

- Мы посмотрели все картины в этой галерее. Я подумала, что нам стоит вернуться.

Я не мог поверить, что она никогда не видела работу Марселя Дюшана в дальнем  темном углу этого зала. Там было две деревянные двери,  в них две небольшие дырочки. Сквозь них была видна картина, на которой была изображена обнаженная женщина с широко разведенными руками и ногами, открывался великолепный обзор на розовую плоть между ее ногами (п.п.: речь идет о картине Etant Donnes, на нее действительно можно смотреть только через глазок в двери – вот такой вуайеризм). По сегодняшним меркам, в этом не было ничего особенного, но зритель и правда мог буквально заглянуть в ее вагину. Я очень рисковал, и я знал это, но мисс Свон не казалaсь мне одной из женщин, которая бы смутилась от такого проявления эротизма. Если ей будет комфортно смотреть на эту картину в моем присутствии, это было бы свидетельством того, что я привлекаю ее сексуально.

Я взял ее за руки и повел к темному углу зала. Подождав, пока мы окажемся в полумраке, я заговорил:

- Что, вы никогда здесь не были?

Она помотала головой.

Я развернул ее лицом к дырочкам в двери.

- Иди сюда, - прошептал я. - Взгляни.

У нее перехватило дыхание, когда она поняла, что скрывается за дверьми, и встала на цыпочки, чтобы получше рассмотреть картину.

Святой Иисус.

Ее топ слегка задрался, открывая полоску кожи над юбкой, сидящей на бедрах. Вероятно, я мог бы оттянуть эту тонкую ткань от ее кожи зубами, да что уж говорить, я мог бы даже членом ее оттянуть, он бы прекрасно разместился между ее ягодицами.

Мой пенис реально завидовал полиэстеру в данный момент.

Я хотел прикоснуться к ней, но не хотел, чтобы она знала, насколько я заведен. Я положил руки на ее бедра и аккуратно прижался грудью к ее спине, сохраняя безопасное расстояние между ней и своим пенисом. Несмотря на мою неловкую позу, ощущение ее тела, прикасающегося к моему, было самым потрясающим эротическим опытом, что у меня когда-либо был. Невероятно, что мои джинсы были в состоянии выдержать мою эрекцию. Ее дыхание было прерывистым, и у меня более не было сомнений в том, что она хочет меня также сильно, как я ее.

Она хотела меня, и под ее юбкой на ней были надеты лишь крошечные трусики. Я был возбужден до дрожи. Если ее возбуждение было хотя бы в крошечной степени похоже на мое, она, должно быть, вся влажная. Я посмотрел на ее юбку сзади и не нашел никаких признаков возбуждения. Я не знал, как именно выглядят женские соки, и могут ли они оставаться на лобковых волосах, если они у нее есть, или будут стекать вниз по ногам…

Я наклонился и тихо заговорил:

- Удивлена?

- Да, - прошептала она.

- Неприятно удивлена? - Я вывел круги пальцами на ее бедрах и развернул ее лицом к себе. Так медленно, как мог, я провел одну руку выше по ее телу, а другую оставил на ее бедре. Несмотря на то, что я держался слишком далеко от груди, ее соски стали выделяться еще больше. Я провел рукой по голой коже шеи и плеч и прикоснулся к ее лицу. Мягко наклонив ее лицо к своему, я провел пальцем по ее губам. Мне было необходимо поцеловать ее, и, судя по ее прерывистому дыханию, мисс Свон тоже этого хотела.

Мисс Свон?

Могу ли я засовывать язык в рот женщине, которая даже не позволила мне называть ее по имени? Так же сильно, как я хотел попробовать ее, я хотел, чтобы мы стали равными. Я убрал от нее свои руки и сделал шаг назад. Она, казалось, была шокирована.

- Ты не злишься на меня, правда? - спросил я.

Она помотала головой.

Равные, напомнил я себе. Мне бы не очень хотелось называть ее мисс Свон, когда я буду внутри нее.

Когда я буду внутри нее, повторил я про себя снова.

Так или иначе, я надеялся, что мои фантазии станут явью, и в моих фантазиях я называл ее Изабеллой…

- Изабелла, пожалуйста, скажи что-нибудь.

- Белла, - ее голос был едва громче ее дыхания. - Я предпочитаю, чтобы меня называли Белла.

- Белла, - с улыбкой повторил я. - Ты встречаешься с друзьями сегодня вечером?

Она кивнула.

- Тогда тебе стоит идти.

Она, казалось, была немного не в себе, пока мы шли к стоянке такси.

- Итак, насчет субботы, - начал я. - Как насчет шести часов?

- Я не говорила «да», - пробормотала она, будто была в состоянии побороть притяжение между нами.

Несмотря на отсутствие опыта, я достаточно часто видел, как женщины бросаются на моего отца, чтобы суметь распознать похоть. В этой ситуации она былa так же беспомощна, как и я.

- Белла, мы оба знаем, что ты не собираешься говорить «нет».

Я открыл дверь такси и подождал, пока она не сядет на сидение.

- Тогда до субботы.

- До субботы, - сказал я и закрыл дверь.

Белла. Она попросила называть ее Белла. Я победоносно улыбался, пока машина исчезала из виду.

_______________________ 

Перевод:   dafffkin
Редакция: Нотик