Глава 34

Ферматa

(В музыке фермата («fermata» (итал.) – «остановка», «задержка») – знак, предписывающий исполнителю увеличить по своему усмотрению длительность ноты, обычно в полтора-два раза, но возможно и более (особенно, если фермата заключительная) вплоть до «пока не растает звук».)

Саундтрек к главе от переводчика:

http://www.youtube.com/watch?v=K1EI9R2tNEQ («Малагенья», исполнитель: Chris Dunnett)

http://www.youtube.com/watch?v=_8ThTE1HOsM (М. Щербаков – Paris encore)

 Разместив свои бёдра по обе стороны от моих, она расположилась надо мной и, медленно опустившись, приняла меня в своё жаркое лоно. Я застонал, упиваясь одновременно и физической близостью, и интимностью момента разделения своего «я» с той, кто понимала, как много это значит для меня – с той, кто, как я верил, никогда не примет это как само собой разумеющееся и ничего не стоящее.

 Я поднял бёдра, толкаясь глубже внутрь нее.

 – Жёстче. О боже, Кейт, трахни меня жёстче.

 Вместо того, чтобы выполнить мою просьбу, она замерла в неподвижности.

 – Кейт? – услышал я голос Беллы. – Кто такая, чёрт возьми, Кейт?

 Мои глаза распахнулись, и я сел в постели. Осмотревшись, я понял, где нахожусь. Несмотря на ощущение абсолютной реальности сна, в номере я был совершенно один – как и в тот момент, когда лёг спать, с той разницей, что теперь был весь в холодном поту. Я рухнул обратно на кровать и стал переворачиваться на бок, но остановился, ощутив под собой жёсткий кусок пластика. Его острый угол болезненно ткнул меня в грудь, физически напомнив, что, хотя присутствие Беллы в моем гостиничном номере было лишь сном, однако полученное от неё – насколько я помнил – электронное письмо, скорее всего, действительно существовало. Я взял свой ноутбук так, будто в нём была бомба, и очень медленно открыл, боясь того, что появится на экране, и не уверенный, какой из двух возможных сценариев расстроит меня больше.

 Когда я увидел, что послание от Беллы на самом деле существует, я испытал одновременно и облегчение, и ярость, но прежде всего в моём уме вновь и вновь звенели два вопроса:

 Почему?

 И более конкретно:

 Почему сейчас?

 Могла ли Белла выбрать худшее время? Ведь шесть месяцев назад всё было бы по-другому. Блин, да шесть недель назад всё было бы по-другому. Сколько раз я открывал свой ноутбук в надежде, иногда даже с молчаливой молитвой – найти там письмо от Беллы? Даже я потерял счёт. В те времена я воображал, что одного-единственного слова от неё будет достаточно, чтобы унять мою муку, а уж если бы она прислала мне целое письмо? Конечно же, оно исцелило бы меня полностью. В действительности же, оно разрывало меня на части.

 Не способный отвести взгляд, я смотрел на экран, читал и перечитывал её слова, пока глаза не защипало. Хоть я и сомневался в истинности большинства из написанного ею, там была по крайней мере одна правильная вещь – она не имела абсолютно никакого права «раскрывать свою душу». Правдива или нет остальная часть её письма, в действительности не имело такого уж большого значения. Сам факт его существования кричал о том, что, несмотря на все её уверения в противоположном, ничего не изменилось. Она была такой же эгоистичной как всегда.

 Я закрыл ноутбук, только когда услышал стук в дверь.

 – Pas maintenant! [фр. «Не сейчас!»] – крикнул я, не совсем уверенный в своём французском и слишком расстроенный, чтобы думать о том, какое выражение будет правильным.

 – Эдвард, это отец. Ты всё утро не выходишь. Всё в порядке?

 Я встал и открыл ему дверь.

 – Всё нормально. Я просто... – Я покачал головой.

 – Что?

 Я не готов был рассказать об электронном письме Беллы.

 – Просто проспал. Приму душ, и можем приступать к нашей сегодняшней программе. Прости, что впустую потратил утро.

 – Ты не должен извиняться. Эта поездка – для тебя, помнишь?

 В свете последних событий забыть о цели этой поездки было невозможно. Изгнать боль и удержать от возвращения к прошлому. Я не хотел даже думать о том, как чувствовал бы себя, если бы получил е-мейл Беллы, и океан не отделял бы меня от неё. Тогда бы был соблазн бросить всё, сесть в машину и поехать к ней – а я понимал, что это было бы огромной ошибкой. Мои руки сами собой обняли отца.

 – Чего это ты? – спросил он.

 – Просто очень рад, что мы здесь. Спасибо за то, что всегда был со мной, заслуживал я этого или нет.

 Почти как в детстве, когда мы с ним дурачились и кувыркались, он оттолкнул меня, смеясь.

 – Так просто тебе от меня не отделаться. Это часть родительских обязанностей.

 – Я не об отцовстве говорю. Я был дерьмовым другом, папа.

 – Может быть. Но по-настоящему дерьмовые друзья никогда не понимают, что они были дерьмовыми. Возможно, был период, когда ты вёл себя эгоистично, но по натуре ты не эгоистичный человек. Ты не ставил себе цели кого-то обидеть.

 – Думаешь, вся разница в наличии или отсутствии злого умысла?

 – Обычно да.

 – Вот как. – Я сел на диван, раздумывая о его словах.

 – Ты не согласен?

 – Я думаю, что из этого правила есть исключения. Например, если один человек снова и снова унижает другого, важно ли в такой ситуации наличие злого умысла? Или представим себе, что кто-то постоянно действует в своих интересах, не думая о вреде, который может нанести. Злого умысла нет, но есть определенный уровень эгоизма.

 – Ясно. Но ведь действовать так можно и из чувства самосохранения. Всё зависит от обстоятельств. – Он сел в кресло напротив меня. – Странная тема для первого утреннего разговора.

 Я притворился, что не понял.

 – Уже далеко за полдень. Так что это не утренний разговор.

 – Для меня – да. А ты только что проснулся.

 Как обычно, он видел меня насквозь.

 – Ты не дашь мне увильнуть, не так ли? – Я склонил голову вперёд, тяжело вздохнул и руками откинул назад волосы с лица. – Сегодня утром я получил е-мейл от Беллы. Она утверждает, что любит меня по-прежнему.

 – Как ты себя после этого чувствуешь?

 – Если бы я хотел рассмотреть эту ситуацию с психотерапевтической стороны, то поговорил бы сейчас с мамой. Господи, я не могу даже начать это анализировать.

 – Я не изображал психотерапевта. Я просто знаю, что, если эмоцию назвать, то легче понять, что с ней делать.

 – Сказать честно? – спросил я. – Я в ярости.

– Слава Богу, – произнёс он с видимым облегчением.

 Я посмотрел на него растерянно.

 – Ярость можно куда-то направить, – пояснил он. – Это просто энергия, и всё. Это нормально. А вот когда ты вообще перестаёшь чувствовать, это проблема.

 Я вспомнил то, как чувствовал – вернее, не чувствовал – этой зимой.

 Видимо, папа подумал о том же.

 – Что, в конце концов, вернуло тебя к нам?

 Я ответил, не задумываясь:

 – Кейт.

 Кейт. Как мог я забыть о ней? До этого момента я был так сосредоточен на том, чтó е-мейл Беллы значил для меня, что даже не задумался о том, что он будет означать для Кейт – которая меня поддерживала, любила и всего лишь семьдесят два часа назад отдала мне свою девственность. Даже если это не было похоже на чувство, которое я испытывал к Белле, я на самом деле любил Кейт и не желал делать ей больно, если мог этого избежать. Она заслуживала того, чтобы я уделял нашим отношениям всё своё внимание – а этого я никак не смогу делать, сохраняя хоть какую-то связь с Беллой.

 Внезапно всё обрело смысл. Белла не изменилась – несмотря на текст в моём компьютере, где утверждалось противоположное. Нигде в её письме не звучала просьба простить её. Её письмо не просило меня ни о чём, даже об ответе, потому что оно было написано не столько для того, чтобы исправить причинённый мне ущерб, сколько из необходимости извиниться, чтобы иметь возможность двигаться по жизни дальше. Не стоит упрекать её за это, понял я – её е-мейл подсказывал мне, что я тоже должен жить дальше.

 – Что ты собираешься делать? – спросил он.

 – Я собираюсь принять душ, а потом я собираюсь осматривать Париж с мамой. Когда она уедет домой, я с радостью проведу время со своим лучшим другом, и, возможно, попытаюсь возместить ему то время, когда вёл себя с ним дерьмово.

 – Я говорил об этом е-мейле.

 – Я тоже. Я решил, что не дам ему испортить нашу поездку, – объяснил я. – Помнишь, что ты сказал мне в тот вечер, когда я впервые заговорил с Беллой?

 – Помнится, я тебе тогда много чего говорил.

 – «Братаны важнее цыпочек, мужик. Братаны важнее цыпочек».

 Папа рассмеялся.

 – Я стоял там, дожидаясь тебя, два часа, и соскучился до слёз.

 – Вот этого я так и не понял. Почему ты стоял и ждал, а не пошёл в музейные залы?

 – Если бы я пошёл с тобой в залы европейского искусства, это выглядело бы так, словно я навязываюсь. Если бы я пошёл в другие залы, ты бы не смог легко найти меня, если бы что-то из её слов тебя расстроило.

 Он всегда ставил мои интересы выше своих. Для меня настало время вернуть ему долг.

 – Во всяком случае, это был хороший совет, и мне жаль, что я не внял ему в то время. Зато я следую ему сейчас. За этот прошедший год я дал Белле достаточно власти над собой; Это тоже меняется. Я был бы признателен, если бы ты не говорил маме, что Белла написала мне. Мама захочет об этом поговорить, а я не... в общем, не здесь. Я скажу ей сам, когда мы вернемся домой.

 – Хорошо. Это может пока что остаться между нами. Кстати, о твоей матери, она, вероятно, интересуется, где я. Мне нужно пойти и найти ее. – Он направился к выходу, но остановился у дверей. – Знаешь, Эдвард, у меня часто бывают моменты, когда я думаю, что не мог бы больше гордиться тем, каким человеком ты стал...

 – А потом наступает такое утро, как сегодня, – перебил его я, – когда ты понимаешь, как неправильно это чувство, и удивляешься, как тебе вообще пришла в голову мысль гордиться мной...

 Он не дал мне закончить.

 – Я горжусь тобой всё больше и больше. Правда.

 Ко времени возвращения в Штаты мы с папой были близки как никогда. Когда мы вернулись домой, я сразу же прошёл к себе в комнату, испытывая потребность отдохнуть с дороги. У себя на кровати я нашёл большой фотоальбом. Открыв его, я прочитал надпись.

Для Y,

Ты уравновешиваешь* меня.

Люблю, Х

 Листая альбом, заполненный фотографиями – моими и отца – которые она сделала в Лондоне, я понял две вещи. Первое – Кейт и в самом деле одарённый фотограф. Второе – с некоторых ракурсов я и в самом деле внешне напоминаю папу. Моей последней мыслью перед тем, как провалиться в кóму, вызванную путаницей часовых поясов, была надежда на то, что наше сходство этим не ограничивается.

 Проснувшись, я обнаружил Кейт сидящей в моей комнате на диване, с книгой в руках.

 – С приездом. – Она отложила книгу и присела рядом со мной на постель.

 – Спасибо тебе огромное за фотографии; они потрясающие. Ты не поверишь, но у меня таких нет. То есть у меня много семейных снимков, но ни одного, на котором были бы только папа и я.

 Я притянул Кейт к себе и поцеловал, демонстрацией физической и эмоциональной привязанности надеясь возместить своё решение скрыть от неё электронное письмо Беллы. С пылом, ранее неведомым в наших отношениях, я сорвал с неё одежду, отчаянно желая, чтобы между нами не было никаких барьеров. Моими действиями руководила не только похоть. Была ещё и потребность оказаться внутри неё – именно внутри Кейт – то, чего я раньше не испытывал. Я не знал, что это было за желание – приблизить к себе Кейт или отдалить от себя Беллу; наверное, и то и другое понемногу. Что я точно знал, так это то, что едва Кейт оказалась на мне, а я – внутри неё, все мысли о Белле покинули мой разум и не возвращались туда, пока три минуты и одиннадцать секунд спустя я не кончил.

 Интересно, смогу ли я в конечном итоге – если буду упорно практиковаться – продержаться дольше?

-----------------------------

* По поводу надписи на фотоальбоме «Ты уравновешиваешь меня» (по-английски «You balance me»): Возможно, Кейт думала в этот момент о работах погибшего в мае этого года математика Джона Нэша (см. напр. тут: http://feldgrau.info/2010-09-02-14-35-19/11655-ravnovesie-nesha-2 или тут: https://ru.wikipedia.org/wiki/Равновесие_Нэша), лауреата Нобелевской премии по экономике 1994 года «За анализ равновесия в теории некооперативных игр» (по-английски «Nash equilibrium»). Эти работы были выполнены им как раз в Принстоне. Основную их мысль можно выразить словами: ни один участник не может увеличить выигрыш, изменив свою стратегию, когда другие участники своих стратегий не меняют. Все участники игры либо выигрывают, либо проигрывают.

__________________

Перевод:   leverina
Редакция: bliss_