Глава 51

Финал

 – У кого рыжие волосы, тому нельзя носить оранжевый. – Моя мать осмотрела себя, поёжилась и открыла пиво.

 – Ты выглядишь прекрасно.

 Она рассмеялась.

 – Признавайся, чего ты от меня хочешь.

 – А?

 – И часа не прошло, как надел отцовский пиджак, а уже перенял его склонность к целованию задниц. Вот уж не ожидала, что эта зараза перескочит на тебя так стремительно.

 – Правда целованием задниц не считается.

 – Где-то я это уже слышала.

 Мама смотрела на окружавшее нас море оранжевого и черного, и я знал, о чём она думает. Она всегда терпеть не могла П-рад [прим.переводчика: пишется «P-rade», произносится «пи-рейд»], но несколько месяцев назад обещала папе, что в честь его юбилейного, двадцать пятого, парада выпускников Принстона она наденет оранжевый пиджак, и мы втроём, всей семьёй, пройдём традиционным маршем. Верная данному слову, она настояла на том, чтобы сделать это, хотя уже как вдова.

 Она заметила, что я наблюдаю за ней, и улыбнулась.

 – Твой отец так ждал этого момента. Он так тобой гордится.

 – Ты хочешь сказать, гордился бы.

 – Нет, я хочу сказать именно это – он гордится. Он здесь, я знаю, что он здесь. Он это ни за что не пропустит.

 Сделав вид, что хочу её морально поддержать, я крепко обнял её. На самом деле, поддержка была взаимной: я знал, что если посмотрю ей в лицо, то заплачу.

 – Вот вы где. Я уже начал беспокоиться, что не найду вас.

 Это был голос моего отца, и на долю секунды мне показалось, что мама права, и мой отец на самом деле здесь присутствует.

 Выпустив маму из объятий, я обнаружил рядом с нами деда в оранжевом пиджаке и с бокалом виски в руке.

 – Надеюсь, Эсме, ты не против моего вторжения. Когда Китти сказала мне, что ты пойдёшь с годом выпуска Карлайла, я захотел к тебе присоединиться.

 Мама пожала плечами.

 – У тебя больше прав быть здесь, чем у меня.

 Джек повернулся ко мне.

 – Могу я поговорить с твоей матерью наедине?

 Она посмотрела на меня и одними губами произнесла: «Всё в порядке». Я кивнул в знак согласия. Они отошли в сторону и встали вне пределов моей слышимости. Я понятия не имел, что произошло между ними за все эти годы. Знал лишь, что дед так никогда и не признал её. Если язык тела о чём-нибудь сейчас и свидетельствовал, так это о том, что проблемы между ними по-прежнему ждут своего решения. Пока Джек говорил, руки моей матери были скрещены на груди. Время от времени она кивала, но говорил лишь он. Когда рука Джека коснулась её локтя, я понял, чего я никогда ещё не видел за всю свою жизнь: я ни разу не видел, чтобы они прикасались друг к другу.

 От неё не укрылось сделанное Джеком усилие. Её поза стала менее напряжённой, и она похлопала его по руке. Сегодня у них была по крайней мере одна общая цель, затмившая собой любые их противоречия. Я знал, что могу никогда и не узнать, что именно произошло между ними. Что касалось моей матери, то, по её мнению, о Джеке мне следовало знать лишь одно – и меня, и моего отца он любил во всю силу имевшейся у него способности испытывать это чувство.

 – Ты был на своём первом П-раде, когда тебе ещё и года не исполнилось, – сказал Джек, когда они с мамой вернулись. – Карлайл одел тебя в костюмчик тигра. Ты ещё не умел ходить, поэтому мы несли тебя по очереди.

 – Ты и папа? – спросил я маму.

 Она покачала головой.

 – Нет, твой отец и я, – пояснил Джек. – Он бы в этом никогда не признался, но он ужасно хотел, чтобы ты поступил сюда. Это что-то очень особенное, когда три поколения...

 Он умолк, не зная, как закончить, и я подумал, что, хотя он редко выражает свои чувства, это не значит, что у него их нет.

 – Спасибо тебе, что пришёл. – Я обнял его и похлопал по спине. – Это много значит для меня.

 – Для меня тоже, сынок. Больше, чем ты думаешь.

 Заиграл оркестр, и мы двинулись вперёд – Джек со своим виски, мама со своим пивом. Я нёс фотографию отца, сделанную на его первом П-рaде двадцать пять лет назад. Когда мы прошли мимо однокурсников Джека, они по традиции поприветствовали моего отца кричалкой:

 «Гип! Гип! Ура! Ура! Ура!

Тигр! Тигр! Так! Так! Так!

Бум! Бум! Бум! Ах!

Восемьдесят – шесть!

Восемьдесят – шесть!

Восемьдесят – шесть!»

 Моя мать улыбнулась, помахала друзьям Джека, но, когда мы дошли до группы выпускников 1993 года, в её глазах блестели непролитые слезы.

 – Ты в порядке? – спросил я.

 – Уже да. – Она сжала мою руку и отвернулась в сторону огромного плаката с числом 1993. – В этот год у нас появился ты.

 Год быстро следовал за годом, костюмы и атрибутика позволяли им, пусть и ненадолго, воскресить картины их прошлого.

 Не только им одним…

«Гип! Гип! Ура! Ура! Ура!

Тигр! Тигр! Так! Так! Так!

Бум! Бум! Бум! Ах!

Ноль – семь!

Ноль – семь!

Ноль – семь!»

# 2007 #

 Пора кончать онанировать. Хотя из медицинских учебников отца я знал, что слепота, возникающая от чрезмерной мастурбации, это чистой воды миф, я всё же забеспокоился, не повредил ли этим занятием свой рассудок.

 Она была здесь.

 Та самая девушка с картины, девушка из моих снов и фантазий, девушка, мастурбируя на которую, я испортил отличный новенький ноутбук, была здесь.

 Я не знал, кто она, но знал, что мне нужно немедленно найти мужскую комнату, расстегнуть брюки, выпростать рубашку, освободить свой стояк и… но только после того, как я рассмотрю её поближе. Что-то подсказывало мне, что она, несмотря на моё презрение к своим сверстникам в целом, была другой; что она была для меня единственной; что если я узнаю её, то я её полюблю.

 Все ученики шли от аудиторий, где у них закончился урок, к тем, в которых у них был следующий, но она неподвижно стояла в дверях класса, наблюдая за движением остальных. Я удивлялся, почему она никуда не спешит, пока не подошёл достаточно близко и не рассмотрел её строгий костюм и высоченные каблуки. В руках она держала не учебник, а книгу комментариев к нему, книгу для учителей. Обложка была подписана чёрным маркером «И. Свон».

 Конечно, она никуда не спешила – ей это было не нужно. Девушкой моей мечты оказалась вообще не девушкой, а женщиной, которая, так уж случилось, была учительницей в моей школе.

 Могла ли судьба быть ко мне более жестока?

# #

«Гип! Гип! Ура! Ура! Ура!

Тигр! Тигр! Так! Так! Так!

Бум! Бум! Бум! Ах!

Две – тысячи – десять!

Две – тысячи – десять!

Две – тысячи – десять!»

# 2010 #

 Мы сидели на нашей скамейке в Художественном музее уже тринадцать минут, а Белла всё ещё ни разу на меня не посмотрела. Я знал, чего она боится, я просто хотел, чтобы она поговорила об этом со мной.

 – Ничего не надо менять, ты же знаешь, – напомнил ей я. – Мы – это по-прежнему мы. Я – по-прежнему я.

 Она вздохнула.

 – Отъезд из дома в колледж – огромная перемена. Ты изменишься, Эдвард. Мы изменимся. И с этим ничего нельзя поделать.

 – Мы изменимся к лучшему.

 – Может быть…

 Она произнесла это так, словно не верила мне, поэтому я не удивился, когда она сменила тему и спросила:

 – Ты волнуешься?

 – Не очень. Я знаю, что это звучит самонадеянно. Полагаю, я должен волноваться о том, смогу ли справиться с предметами, которые выберу для изучения, но я не сомневаюсь, что справлюсь. Я вообще-то с нетерпением жду, будет ли это достаточно сложно. Ничего, кроме этого, меня на самом деле не беспокоит.

 Протянув руку, я помог ей встать.

 – Пойдём.

 Мы проследовали через галерею современного искусства, и, пройдя зал с работами Дюшама, подошли к тому тёмному закоулку, где за дверью с глазкáми находилась его «Étant donnés».

 – Помнишь, когда мы были здесь в прошлый раз?

 – Ты был таким – за неимением более точного слова – доминирующим.

 Я не сдержался и рассмеялся.

 – Вот каким это тебе казалось? Я-то ощущал ужас. Знал, что обязан изменить твоё представление обо мне, чтобы ты смогла увидеть во мне возможного поклонника и партнёра. Я думал, что, показав тебе «Водопад», смогу наконец понять, способна ли ты заинтересоваться мной в романтическом смысле.

 Она посмотрела на меня с изумлением.

 – Так это был тест?

 – В значительной степени – да. Там были только ты и я, плюс эротическое искусство. Ты могла либо признаться самой себе, что находишь меня возбуждающим, либо испытать отвращение. В любом случае, я получил бы свой ответ. Но когда ты пришла, всё, о чём я мог думать, – это как отчаянно я хочу тебя поцеловать. Ты знала, что у тебя соски просвечивали через кофточку?

 Она покачала головой.

 – Кроме этого, юбка сидела на твоих бёдрах так низко, что время от времени передо мной мелькала полоска кожи. У меня не было намерения прикасаться к тебе, но это была пытка. Я планировал быть безупречно вежливым – дождаться, пока отведу тебя на полноценное свидание, прежде чем делать следующий шаг. Но когда ты склонилась, чтобы присмотреться… – я указал рукой в сторону двери, – давай, Белла. Посмотри.

 Она повернулась туда и сделала, как я просил, и я продолжил:

 – Твоя рубашка немного приподнялась сзади, и я мог видеть над юбкой кромку твоих трусиков. Внезапно я ощутил необходимость коснуться тебя, и это место… – я положил руки ей на бёдра, – …казалось самым безопасным. Я мог наклониться и почувствовать твоё тело рядом со своим… – я прижался грудью к её спине и продолжил, прошептав ей на ухо: – …и дать тебе ощутить свою эрекцию.

 – Ты был возбуждён?

 Я притянул её к себе, чтобы она сама могла почувствовать.

 – И тогда, и сейчас. Тем не менее, я не хотел набрасываться на тебя со своим стояком. Я просто хотел понять, привлекаю ли я тебя, как ты – меня, и могу ли возбудить тебя, как ты возбуждаешь меня.

Я развернул её лицом к себе и, скользнув руками вверх по её бокам, стал ласкать кончиками больших пальцев её соски.

 – Я почти поцеловал тебя тогда. Я хотел этого больше всего на свете…

 – Почему ты этого не сделал?

 Я улыбнулся.

 – Не мог. Ты всё ещё заставляла меня называть тебя «мисс Свон».

 – Я наивно полагала, что не влюблюсь в тебя, если у меня будет постоянное вербальное напоминание о моём более высоком статусе.

 Я закатил глаза.

 – И посмотри, как здóрово это сработало. Ты знаешь, зачем я хотел сюда прийти?

 – Сексуальная прелюдия?

 – Нет. Я знаю, что ты боишься перемен, Белла. Но разве ты не видишь? С того дня прошло всего три месяца, а мы уже так сильно изменились…

# #

«Гип! Гип! Ура! Ура! Ура!

Тигр! Тигр! Так! Так! Так!

Бум! Бум! Бум! Ах!

Две – тысячи – одиннадцать!

Две – тысячи – одиннадцать!

Две – тысячи – одиннадцать!»

# 2011 #

 – Ты поступаешь правильно.

 – Сдаться – значит поступить правильно? Вот уж не думал, что когда-нибудь услышу это от тебя. Или ты имеешь в виду, что я поступаю правильно, выбирая быть с Кейт, а не с Беллой?

 – Ты не выбираешь Кейт, ты выбираешь жить дальше. Всегда помни: если ты сам о себе не позаботишься, никто не сделает этого вместо тебя…

 – За исключением тебя и мамы.

 – Мы не всегда будем рядом.

# #

«Гип! Гип! Ура! Ура! Ура!

Тигр! Тигр! Так! Так! Так!

Бум! Бум! Бум! Ах!

Две – тысячи – тринадцать!

Две – тысячи – тринадцать!

Две – тысячи – тринадцать!»

# 2013 #

 – Я хочу посмотреть, как твои губки складываются бантиком, а ротик трудится, задувая свечки.

 Белла закатила глаза.

 – Ты же понимаешь, что их двадцать восемь, не так ли?

 – Именно так и положено – по одной на каждый прожитый год, да.

 – Прости. Но я тут подумала… – сказала она жалобно.

 – А?

– Ты приложил столько усилий, чтобы испечь для меня этот торт, и мне ужасно не хочется видеть, как ты напихаешь в него свечек и зажжёшь. Огонь всё испортит. – Она продела пальчики в шлёвки моих джинсов и притянула меня к себе. – Если ты действительно хочешь увидеть, как я работаю ртом, то возьми свой член и вложи его туда [прим.переводчика: в английском языке оба описанных действия – и «задувать свечу», и «делать минет» – описывает один и тот же глагол]. Я даже готова полизать его с кусочками льда во рту.

 – Тогда это получится не твой праздник, а мой… или, по крайней мере, праздник неотъемлемого атрибута моей мужественности. А я хочу, чтобы он был твоим.

 – Ты не понимаешь – ты уже всё сделал. Праздник состоялся.

 – Испечь торт – слишком просто; ты же это всё время для меня делаешь.

 – Я не о торте говорю.

 – Если не задуть на нём свечи, то не сбудется желание.

 – Ты уже меня любишь, – сказала она, положив голову мне на плечо. – И я бы не посмела просить о большем.

# #

«Гип! Гип! Ура! Ура! Ура!

Тигр! Тигр! Так! Так! Так!

Бум! Бум! Бум! Ах!

Че-тыр-над-цать!

Че-тыр-над-цать!

Че-тыр-над-цать!»

# 2014 #

 – Я собираюсь просить Беллу выйти за меня замуж.

 Мама вскочила на ноги и обняла меня.

 – О, детка, я так за тебя счастлива.

 – Может, ты поможешь мне купить кольцо? То есть я, по идее, знаю, какое ей может понравиться, но второе мнение никогда не помешает. Кроме того, я уверен в том, что она не захочет новое, а я понятия не имею, где найти антиквара, которому можно доверять.

 Она сняла своё обручальное кольцо и вложила его мне в руку.

 – Отдай ей это.

 – Ты уверена?

 Она кивнула.

 – Оно принадлежало семье твоего отца более ста лет. Китти отдала его твоему отцу для меня, когда он был в ссоре с Джеком. Это был её способ дать мне знать, что она принимает меня, даже если Джек никогда не примирится со мной. Я хочу, чтобы оно было у Беллы, даже если для помолвки она предпочтёт что-нибудь менее претенциозное. Кроме того, я уже считаю её своей дочерью.

 – Спасибо, – сказал я, засовывая кольцо в карман джинсов. – Увидимся сегодня на П-раде или нет?

 – Я ни за какие коврижки не упущу возможность увидеть тебя в твоём персональном оранжевом пиджаке.

 Я рассмеялся.

 – Теперь ты говоришь, как папа. Решила сменить сторону в соперничестве Принстона и Пенна?

 – Ни за что! Кроме того, ты же осенью идёшь в медицинскую школу в моей альма-матер. Значит, станешь, наконец-то, и моим «однокорытником» тоже.

 В этом году мой маршрут П-рада был намного короче, чем в тот раз, когда я шёл с отцовским выпуском. Поскольку мы были выпускниками этого года, то не было никого моложе нас. Хотя в том, чтобы быть окружённым людьми старше себя, не было для меня ничего нового, меня это больше не тревожило. Были вещи, которые имели гораздо больше значения, например, пережитый вместе опыт. Вот почему Белла настояла, чтобы этот опыт я разделил со своими друзьями. Она поцеловала меня и сказала, что будет ждать меня «на том берегу». Я не стал с ней спорить, потому что знал, что она права. Я понятия не имел, когда вновь увижусь с Анжелой или с Кейт после окончания колледжа, но Белла будет со мной всегда.

 Когда парад закончился, Белла ждала меня именно там, где сказала – в двухстах футах от Ширли*, в толпе зрителей, пришедших на церемонию выпуска. Торопясь к ней, я споткнулся и почти упал на нее.

 Она подхватила меня и обняла, смеясь.

 – Будем надеяться, что латынь ты усваиваешь лучше, чем алкоголь, иначе твоя выпускная речь будет очень интересной.

 – Я не пьян.

 – Правда? Тогда почему не можешь ходить?

 Я не ответил на её вопрос. Она только посмеётся надо мной, если я скажу ей, что без неё я не полон, что только она делает меня целым, что я споткнулся, торопясь вернуться к ней. Теперь я понимал, чтó имел в виду отец, говоря, что любит маму с такой силой, которую не может даже начать описывать. Для таких чувств не существует слов.

 Мне хватило двух секунд, чтобы понять, что я буду любить её, пока дышу. Ну и что с того, что потребовалось восемнадцать месяцев для выяснения того, что нужно гораздо больше времени, чтобы отношения заработали по-настоящему?

 Поднимаясь на трибуну в мантии выпускника, я думал об этом и о том, как сильно изменилась моя жизнь за последние четыре года. По традиции я обратился к однокурсникам на латыни и закончил речь строками Вергилия, которые посвящались памяти моего папы:

Pone merum et talos. Pereat qui crastina curat.

 […Несите ж

вино и кости, чтоб играть и пить.

 Пусть сгинет тот, кого заботит,

что станет с нами завтра...]

 Четыре года – большой срок, но только не по сравнению с двадцатью годами, десятью месяцами и шестью днями, которые понадобились мне, чтобы понять, что я являюсь точной копией своего отца. Ну, почти. Если сравнивать с ним, новый материал я усваивал гораздо медленнее.

__________________

* Ширли Таймен (р.1946) – женщина-учёный, молекулярный биолог, с 2001г. – Президент Принстонского университета.

__________________

От автора:

Это конец. Нет, правда, это последняя глава «Контрапункта». Хотя есть ещё кое-какие ауттейки.

Спасибо за интерес к истории и её героям. Всех, кто не готов с ними расстаться, приглашаем в сиквел от лица Беллы «Некоторые маленькие девочки».

__________________

Перевод:   leverina

Редакция: bliss_