Глава шестая

Тритон

Ее грудь станет моей погибелью. Пока я держал ее в своих руках, Белла откинулась на подушки и вздохнула. Я сжимал их и гладил, пока ее ноги не раздвинулись, приглашая меня опустить руки ниже. Не было необходимости прикасаться к ней там, я и так знал, что она влажная. Ткань ее трусиков потемнела от впитавшейся влаги. Несмотря на это, когда я провел пальцами между ее ног, я был поражен, как сильно она возбуждена. Она нетерпеливо дернула бедрами вверх и сдернула с себя трусики, полностью обнажив себя мне.

Женщина моей мечты лежала передо мной обнаженная и раздвинувшая ноги. Она положила руку мне на лицо, и я медленно взял в рот два ее пальца и пососал.

- Потрогай себя, - прошептал я.

Другой рукой она гладила себя по телу, подразнила свои соски и опустила руку между своих ног. Она раздвинула ноги еще больше, предоставляя мне лучший вид, и ввела в себя палец.

- Мммм… - ее стон был приглашением для меня.

Я больше не мог ждать. Я схватил ее, прижался к ее теплу и толкнулся внутрь.

- О, Эдвард, ты такой большой, - простонала она. - Ты даришь мне многократные оргазмы каждый раз, когда трахаешь меня.

Я продолжал, она стонала еще сильнее.

- Вот, сейчас будет еще один. О, Эдвард, - она шлепнула меня по ягодице и начала извиваться. - О, Боже, и еще один. О, Боже, опять оргазм, - она шлепнула меня снова. - О, Боже, о, Господи.

- Не Бог делает это с тобой, Белла, а я, - прояснил я, продолжая вколачиваться в нее.

- Эдвард, - снова простонала она, тыкая пальцем в мою грудь.

Как-то странно, что она так тыкала в меня во время секса. Я подумал, может, она хочет на что-то мне намекнуть. Я изменил свой темп, подстраиваясь по тот ритм, что создавала она, тыкая мне в грудь.

- Эдвард, - она снова прижала палец к моей груди.

Так мы и продолжали тыкать, она – пальцем в мою грудь, я – в нее своим членом. Я был уже готов кончить, когда она заговорила:

- Милый, если мы собираемся это сделать, нам нужно снять пижамы и надеть презерватив.

А?

Я открыл глаза. Я был в постели Беллы, нападая на нее с утра пораньше своим каменным стояком. Я был подавлен, когда осознал, что наслаждался эротическим сном, находясь с Беллой в одной постели. Когда я взглянул на себя, мои щеки залились румянцем от понимания, что если бы не наша одежда, я либо действительно проник в нее во сне, либо замарал бы все простыни. Я такой придурок.

- О, Боже, Белла, мне очень жаль.

- Все в порядке, Эдвард, правда, - она погладила меня по щеке, и я было начал расслабляться, но она опустила взгляд и посмотрела прямо на мой стояк, прекрасно заметный сквозь очертания моих пижамных штанов. - Доброе утро.

Я натянул одеяло до самого подбородка и уткнулся лицом в подушку, не в силах более выносить этого смущения.

- Что не так? - спросила она.

- Все.

- А поконкретнее?

Я не смотрел на нее, пока говорил:

- Я провел здесь ночь, потому что хотел поспать с тобой. Понимаешь, просто обнимать тебя и чувствовать твою близость. Я не собирался нападать на тебя.

Или напоминать тебе, что я тинэйджер, неспособный справиться с собственной поллюцией, - добавил я про себя.

Она рассмеялась.

- Ты не нападал на меня. Эдвард, ты никогда не должен стыдиться того, как твое тело реагирует на меня. Мое тело реагирует на тебя точно так же. Просто это не так очевидно.

- Я ценю твой жест, Белла, но мне бы не хотелось, чтобы ты лгала лишь для того, чтобы улучшить мое самочувствие.

- Я не лгу.

- Ну конечно.

Она сдернула с себя простынь и залезла рукой под свои трусики. На этот раз это был не сон. Она достала руку и подняла ее вверх прямо передо мной. С ее пальцев едва не капала влага.

- Видишь? Я постоянно возбуждена.

От размышлений, что бы я мог с ней сделать, я кончил в штаны. Возможно, ранее мне и было стыдно, но теперь я был по-настоящему унижен.

- Теперь ты понимаешь? Тебе совершенно нечего стыдиться.

Я кивнул.

- Могу я убрать с тебя одеяло? - спросила она.

Она все еще хотела проверить, как там поживает моя эрекция, не преувеличиваю ли я. Я не мог заставить себя признаться, что смотреть уже было не на что.

- Нет, - я был на грани паники.

- Не говори мне, что ты все еще смущен.

Это было преуменьшением века. Мне стоило сказать ей. Я не хотел, чтобы она, будучи в неведении, спала на осрамленных простынях.

- Да. То есть, эм, нет. Ну… э… ситуация как бы разрешилась сама по себе, - я молился, чтобы она поняла, о чем я.

Двенадцать секунд она недоуменно смотрела на меня, прежде чем ее озарило.

- Ладно, Эдвард. Почему бы тебе не пойти в душ первым?

Она встала с кровати, я был невероятно признателен. Она все поняла, мне не пришлось говорить об этом вслух.

- Я начну готовить завтрак. Как бы мне ни хотелось весь день пронежиться с тобой в кровати, мне нужно сделать сегодня пару дел, - она надела рубашку и нежно поцеловала в губы. - Не смущайся, - прошептала она. - Мне нравится, как твое тело реагирует на меня. Прежде чем ты присоединишься ко мне, не мог бы ты снять простыни с кровати? Понедельник – мой день стирки.

Кажется, я влюбился в нее еще чуточку больше. От этого чувства перспектива встречи дома с моими родителями показалась не такой печальной.

Когда я зашел к себе в дом, они оба сидели на диване и ждали меня.

- Прежде чем ты что-либо скажешь, мне очень жаль. Правда, мам, прости. Я на самом деле был уверен, что папа все тебе рассказал, хоть я и знаю, что мне в любом случае стоило рассказать тебе обо всем самому. Мне очень жаль, что я расстроил тебя, Я не хотел…

- Эдвард, присядь, - авторитетно сказала она. - Я не знаю, из-за чего именно расстраиваюсь больше – из-за того, что ты встречаешь с учителем старшей школы, из которой ты сам выпустился пару недель назад, или из-за того, что все это продолжалось на протяжении нескольких месяцев, и ни ты, ни твой отец не сказали мне ни слова. Хоть я и понимаю, что вы делали это неумышленно, я все рaвно расстроена. Вы и представить себе не можете, насколько преданой я ощущала себя на протяжении вчерашнего обеда, зная, что я – единственный человек в комнате, который понятия не имеет, что происходит на самом деле.

- Я знаю, мам. И мне жаль. Честно.

- Скажи мне, Эдвард, ты не сказал мне об этом из-за того, что ты стыдишься этих отношений?

- Нет, - незамедлительно ответил я. - В части всего, что касается Беллы – я не делал ничего постыдного.

- А Белла?

Я сглотнул. Я понимал, к чему она клонит, и было довольно трудно обсуждать с мамой такие вопросы.

- Нет.

- Так вы не…

- Однозначно нет.

- И ты не ощущаешь принуждения к этому с ее стороны?

- Нет.

Она вздохнула.

- Я пытаюсь понять, каков мотив.

- Ты же видела ее. Она красива и умна. Почему я не могу хотеть быть с ней?

- Не твой мотив меня интересует.

О. Я понял, к чему она клонит.

- Так ты спрашиваешь о ней.

- Да.

- Почему? - спросил я. - Ты всегда говорилa, что любая девушка может в меня влюбиться.

- Это правда. Любая девушка. Белла же взрослая женщина.

- Ну а почему бы и не женщина? Почему не эта женщина? Мам, она никогда не была моим учителем, в течении нескольких месяцев я был очарован ей, а она обо этом знать не знала. Она даже не знала, кто я такой, прежде чем мы познакомились. Мы  говорили об искусстве и литературе. Белле нравлюсь я такой, каков я есть. Ты всегда говорила, что возраст – ничто, и что я не должен чувствовать себя неполноценным из-за того, что не смог наладить контакт со своими сверстниками. Ты говорила, что общение со взрослыми людьми ничуть не менее ценно.

- Эдвард, ты прекрасно знаешь, что тогда речь шла о поиске партнера по шахматам.

- И чем партнер по жизни отличается от партнера по шахматам?

Ее глаза расширились.

- Твои намерения настолько серьезны?

- Да. Она предназначена мне, даже если она пока этого не чувствует. Она идет в ногу со мной, она бросает мне вызов. Я могу быть самим собой с ней, и ей это нравится. Я ей нравлюсь. Ее не пугает ход моих мыслей.

- Эдвард, ты встретишь много таких людей в колледже. Просто сейчас у тебя не очень большой выбор собеседников…

- Мам, ты познакомилась с папой когда тебе было шестнадцать, ты тогда знала, что он – твой единственный?

- Твой отец и я были примерно одного возраста.

- Я говорю не об этом.

Она вздохнула.

- Да, я знала, но тогда мне все равно хотелось немного осмотреться и убедиться в своей правоте.

Я посмoтрел на папу.

- А ты знал тогда, в шестнадцать лет, что мама – твоя единственная?

Он посомтрел на маму.

- Без сомнения.

- Прекрати, Карлайл. Ты все еще по уши в дерьме, все эти поцелуи в зад не помогут.

- Эсме, когда это я целовал тебя в зад исключительно ради твоей милости?

Она посмотрела на него.

- А когда было не так?

- Это не правда, - он наклонился и легко поцеловал ее в губы. Она оттолкнула его.

- Не пудри мне мозги. Я еще с тобой не закончила.

Пятьдесят четыре секунды мы сидели в тишине. Я начал паниковать.

- Ты собираешься запретить мне видеться с Беллой?

- Нет, Эдвард. И не потому, что я и так знаю, что это не сработает. Все равно через два месяца ты уедешь в Принстон и, в любом случае, будешь заниматься там тем, что душа пожелает. И хоть я и не совсем понимаю ее мотивацию, я не буду стоять у тебя на пути. Я бы хотела узнать ее получше. Мне бы хотелось пригласить ее к нам на выходные  четвертого июля.

- Так что, теперь ты собираешься стать ее компаньонкой (п.п.: пожилая женщина, сопровождающая молодую барышню)?

- Я не собираюсь вмешиваться. Эдвард. Несмотря на вчерашние события, я все еще надеюсь, что мы с отцом хорошо воспитали тебя, и ты не станешь бросаться в постель с первой попавшейся женщиной.

Мое лицо залилось румянцем.

- Мам, я уже говорил тебе, мы не занимаемся сексом. Можем мы оставить эту тему?

- Многие женщины ведут себя словно хищницы. Эдвард. Я часто вижу таких.

- Белла – не педофилка.

- Тогда у тебя не должно возникнуть проблем с тем, чтобы познакомить меня с ней получше. К тому же, если ты так в ней уверен, разве мне не нужно начинать дружить с будущей невесткой?

Я вздохнул:

- Ты чересчур покровительственна и манипулятивна по отношению ко мне.

- Да, это так. Таково это, быть родителем, Эдвард, и это для твоего же блага. О, и на заметку: я невероятно разочарована тобой. Я не думала, что ты способен так невнимательно относиться к чувствам других людей.

- Я знаю, что ранил тебя вчера, мам. И мне на самом деле жаль. Я не знаю, как выразить, насколько я сожалею о своем поступке.

- Все нормально, Эдвард. Без сомнения, ты серьезно облажался, но я понимаю, что это не было умышленно. Полагаю, Белла не знала, что ты не сказал мне об этом?

Я покачал головой.

- Бедняжка. Учитывая обстоятельства, она справилась просто прекрасно. Я бы никогда не подумала, судя по ее внешнему виду, что ей двадцать четыре. Если честно, я предполагала, что ей около девятнадцати. Есть в ней какие-то детские черты, - она замолчала, а затем добавила: - Мне очень интересно, какие у нее отношения с родителями и родственниками.

- У нее их нет.

- Кого? Родителей или родственников?

- И тех и других, на самом деле. Она – единственный ребенок и не близка с родителями.

Моя мама кивнула, и я буквально видел, как закрутились шестеренки в ее голове.

- Не ночуй больше у нее до тех пор, пока я не познакомлюсь с ней получше. Не важно, сколько времени в течении дня ты у нее проводишь, я хочу, чтобы ты спал под моей крышей.

- Хорошо, - уступил я. - Так ты не будешь возражать, если мы будем с ней встречаться?  

Мама вздохнула:

- Полагаю, что нет.

- Спасибо.

- Я все еще хочу узнать ее получше, Эдвард.

- Хорошо, - я подошел к ней и поцеловал ее в щеку. - Могу я идти? Белла нервничает по поводу нашего с тобой разговора, я хочу позвонить и успокоить ее.

Мама кивнула, и я побежал в свою комнату. Я сел на кровать и только было собрался звонить Белле, как она позвонила мне сама и пригласила меня на ужин к Роуз и Эммету. Я был рад. На следующий день у нас были планы с папой, и я бы не смог встретиться с Беллой до конца недели.

По пути к дому Беллы я заехал за цветами. Пока я шел к крыльцу, я заметил, что ее газон был примерно с фут высотой. Может, у нее нет газонокосилки. Я бы подстриг траву для нее, но у нас тоже не было газонокосилки. Моя мама нанимала для этого профессионалов. Сомневаюсь, что Белла позволит мне нанять их для нее, но, думаю, она бы не отказалась, если бы я скосил эту траву самостоятельно. Я взял себе на заметку, позаботиться о ее газоне, после того, как мы с папой вернемся с побережья.

Тем же вечером, когда я вез Беллу домой, она, казалось, было глубоко погружена в собственные мысли. Я проводил ее к двери и объяснил, что не смогу увидеться с ней до среды.

Она выжидательно смотрела на меня, я знал, что она ждала поцелуя. Интересно, перестану ли я когда-либо нервничать, находясь в ее окружении, смогу ли             прикоснуться к ней без страха, почувствовать, что она моя. Она явно дала понять, что мне не нужно особое разрешение, чтобы доказать ей своей физическое влечение, но я все еще не хотел прибегать к этому.

- Я собираюсь поцеловать тебя, - прошептал я, прежде чем нежно прижаться губами к ее губам. Она крепко прижала свое тело к моему, и я знал, что она хотела большего. Так же сильно, как я хотел зайти в дом и раздеть ее, я хотел, чтобы она поняла, что это не единственная причина, почему я наслаждался ее компанией. Я нежно обнял ее и отпрянул, завершая поцелуй прежде, чем наши языки начали свое дело. Это был тот поцелуй, которого она заслуживала – и я дал его ей, лучше поздно, чем никогда.

___________________________  

Перевод:   dafffkin
Редакция: Нотик