Глава XVII. Ты ураган. 

EPOV. 

Это была ошибка. 

Словно я слепо совершал один огромный прокол за другим. Непрерывный наплыв глупости вызывал головную боль, пока я мчался по 101. Моей единственной компанией была неизменная мантра, что снова и снова повторялась у меня в голове: «О чем, блять, я думал?» 
Я был словно в огне. 
Когда я проснулся, все было нормально. Всего лишь спокойствие и неподвижность, потому что я не хотел вырываться из того странного транса, в который она меня втянула в тот момент, когда закрыла за собой дверь спальни. Я знал, что ступор был связан с ее губами, с тем как она смотрела из-под ресниц и этим запахом абрикосов, что витал вокруг нее, словно она не знала, что он делает со мной. Она должна была знать, она была бы чертовски глупой, если бы не знала. 
Она была повсюду: каштановые волосы обвились вокруг моей руки, легкое дыхание щекотало грудь, кончики пальцев легко покоились на моем обнаженном бедре. Я проснулся, окруженный ею словно коконом, и это было безупречно, если кто-то из нас вообще мог стать частью чего-то безупречного. Теперь, рассуждая логически, мыслей об этом должно было быть достаточно, чтобы я остановился, развернулся и, черт возьми, выпутался из этой ситуации. Но, очевидно, что логика взяла чертов отпуск. 

Я был в порядке. Блять, я был почти счастлив, когда нашел ее у дороги. Я снова заставил ее улыбаться, и когда это случилось, я почувствовал себя фантастически. Я был слишком счастлив, теперь я это понимал. Да, я хотел с ней спать. Почему, черт возьми, мне этого не хотеть? Она была красивой, доступной и, хорошо, ладно, она знала, как обращаться с членом. 
Но все было не как раньше; мне стало слишком комфортно. Слишком чертовски комфортно. Я оставил свою осторожность и ступил на новую территорию, прежде чем у меня появился шанс осознать, какого черта я творю. 
Это все еще не дошло до меня, пока я смотрел, как она спит; она очаровывала меня. Я никогда не оставался в постели настолько долго, чтобы понаблюдать, как девушка спит, просто потому, что никогда не чувствовал в этом надобности. Но с Беллой, она просто притягивала меня, блять, гипнотизировала меня, и я хотел смотреть, как эта нижняя губа слегка приоткрывается, пока она вздыхает во сне. Или то, как утреннее солнце придавало ее каштановым волосам слегка красноватый оттенок, заставляя меня дотянуться и слегка прикоснуться к ним, просто чтобы удовлетворить странное чувство любопытства, которое появилось из ниоткуда. Пока я смотрел, как она спала, я думал, что все будет хорошо, что я смогу справиться с тем, что бы, блять, не происходило, думал, что в этом не было ничего особенного. Так было до тех пор, пока я не направился в душ, и меня не начали одолевать сомнения. 

Я начал размышлять о том, что могли значить последние двенадцать часов. Это были совершенно другие способы выражения со стороны двух людей, которые обладали минимальными шансами прийти к единому заключению. Это было невозможно. 
Если бы я вернулся в спальню, и она бы проснулась, чего бы она ожидала? Утренних поцелуев и обожающих взглядов? Солнечного завтрака в постель? Нам полагалось бы провести вместе день? Логически, это то, чего бы желала девчонка, которую я трахнул. Но это была Белла. И Белла не была похожа ни на одну из знакомых мне девчонок. Она была похожа на отрицательный и положительный заряды, каким-то образом сдерживаемые вместе в соблазнительной упаковке в сто семьдесят сантиметров. Я никогда не понимал, как она не разорвалась изнутри из-за всего этого мозгоебства, свидетельницей которого она являлась, и действительно могла собраться. Но опять же, иногда я понимал. Я знал, что мы были похожи, иногда слишком похожи. И это пугало меня до ужаса, потому что я чертовски уверен, что не стал бы развивать чувства к кому-то вроде себя. 
И учитывая то, что она была как я, не станет ли первой фразой, слетевшей с ее губ, фраза о пари? Что если я войду туда и увижу ее аккуратно расположившуюся на простынях, с легкой улыбкой на лице, когда она поднимется и засмеется, издеваясь над тем, что я проиграл пари? 

На хрен это. Я не доставлю ей такого удовольствия. 
Я вытер себя полотенцем и, открыв дверь, несколько мгновений смотрел, наблюдая за ней на кровати. Ее ноги выглядывали из-под одеяла. Она не шевелилась; там не было коварной улыбки и многозначительно изогнутой брови. Она была неподвижна. 
Но мне все еще нужно было убираться отсюда. 

Я редко убегал из собственного дома. Он был моим убежищем, барьером, оберегающим от поверхностного, скучного дерьма, которым являлся Форкс. Я заботился о том, чтобы в нем не было никакой ебли, только Джаспер бывал здесь, но даже он никогда не заходил в мою комнату. Но теперь она вторглась сюда, потому что я впустил ее, одурманенный ее длинными волосами, ее дыханием, ее накрашенными ноготками на пальчиках ног и ее запахом. Словно весь дом принял ее, раскусил ее и украсился ею. Он жил и дышал ею, требуя ответов на вопросы, на которые я не хотел отвечать или с которыми боялся встретиться лицом к лицу. 
Я должен был убраться отсюда, просто чтобы очистить свою чертову голову от мыслей о ней. Я не собирался ударяться в бега, но это был один из тех случаев. Я вышел из своей комнаты и просто продолжал идти, вниз по лестнице, через холл и в гараж. Я сел в машину и поехал. И я, блять, продолжал ехать. Мне чертовски нужно было выпить, или исчезнуть, или и то, и другое. Джаспера не было дома; он даже не брал свой хренов телефон. Я чертовски уверен, что ему не надо было считаться с последствиями прошлой ночи, так что я просто продолжал ехать, потому что это было лучшим решением. 

И это было проще всего, по крайней мере, в первые полчаса. Музыка ревела, и движение было нетипично свободным, но мой разум все компенсировал. Медленно, по чуть-чуть, воспоминания о прошлой ночи приходили мне в голову, каждое красочнее другого, до тех пор, пока я не был чувственно переполнен и мог на самом деле ощущать ее вкус у себя во рту. Когда я убавил громкость, все стало предельно ясно: Белла никуда не уходила. 
Это все было чертовой ерундой. Какого хрена, так или иначе, означал термин «что-то значить»? Это был гребаный глупый термин, выдуманный ебанутыми дерьмовыми романтическими фильмами, которым не было места в реальности. Не существует никаких гребаных счастливых концов, никаких закатов и рассветов. Это не то, как работают настоящие отношения. Напротив, ты живешь, ты трахаешься, ты стареешь, и на протяжении всего этого случается всякая херня, взлеты и падения, без какого-либо замысла и предопределенности. И у меня не было сомнений, что она знает это, потому что она Белла. Белла не была идеальной, так же как и я. Она ничего не ждала. Она никогда ни о чем меня не просила, за исключением хорошего траха и улыбки. Так почему мне стоит ожидать, что она будет другой или захочет чего-то другого? 
После всего, что случилось в долбаную первую неделю в Форксе, я точно уверен, что она не заслужила того, чтобы ее снова оставили одну. Я подвел ее. Бегство ничего не решало, и я был зол на себя за то, что повел себя как трус. Мне было необходимо решение, какое-то прозрение, чтобы я смог вернутся к тому, кто я есть. Я не позволю этой гребаной херне преследовать меня до тех пор, пока снова не увижу ее. Я хотел усадить ее и посмотреть, какого хрена значит вся эта ерунда для нее и меня, потому что, ебать меня, если б я знал, какого черта происходит. Это было ошибкой, но я уверен, что смог бы исправить ее, если б поторопился. 

Я вернулся домой в два раза быстрее, обдумывая все, что было сказано между нами за неделю. Воспоминания творили чудеса, и прежде чем я смог остановить себя, я уже ждал, когда снова увижу ее. 
Это длилось недолго, до тех пор, пока у меня не скрутило живот, когда я повернул на подъездную дорожку и заметил Veyron Карлайла у парадной двери. Его любимый Bugatti обычно был в гараже во время его отъезда. Закон подлости продолжал по-царски наебывать меня, так как стало очевидно, что Карлайл рано вернулся домой. Забегая на верхние ступеньки крыльца дома, я тихо молился, чтобы Белла еще спала или пряталась в моей комнате. 
У меня с Карлайлом в доме было одно правило: никаких сверкающих женских задниц на утро после. Мы никогда не говорили об этом прямо, это было правилом, потому что казалось логичным. Дом был нашим пространством, его и моим, и мы не желали, чтобы каждая жадная до Каллена девчонка шныряла у нас после восхода солнца. Все заключалось в сексе и такси, просто потому, что так было проще. Я нарушил правило, еще одна гребаная ошибка. 
В тот момент, когда я увидел его, я понял, что он видел Беллу. У него на лице было то выражение - обеспокоенное с легкой примесью сочувствия. То же выражение, которым он привык одаривать меня, когда получал еще один тревожный звонок по поводу меня, курящего что-то в школе или пойманного во время секса с первогодкой в фотокабинке. Это выражение на самом деле расстраивало меня, потому что я не хотел его беспокойства; я просто хотел, чтобы он все спустил на тормоза, только в этот раз. Я не хотел, блять, говорить об этом, но судя по его виду, это было единственное, чего хотел он. 

- Эдвард, - начал он, протягивая руку, чтобы похлопать меня по плечу, как он делал всякий раз, когда возвращался из поездки. 

Я кивнул ему. 

- Ты вернулся раньше, чем… 
Он жестом велел мне замолчать, обернул вокруг меня руку и повел в дом. 

- У меня изменились планы. Все пошло лучше, чем я ожидал в этой поездке, так что я подумал, что будет лучше вернуться домой пораньше. 

Я сглотнул. 

- Ладно. 

Я продолжал смотреть себе под ноги и шел в едином с ним темпе. Какого хрена я снова превратился в ребенка, который что-то натворил? Я быстро поднял подбородок, бросил куртку на диван в гостиной и рухнул рядом. 
Карлайл стоял в дверном проеме, подперев рукой подбородок. Это было его чертово выражение доктора, ставящего диагноз, которое он принимал, когда играл в «отца». Я, блять, ненавидел это. 

- Ты о чем-то хочешь поговорить? – сказал я, изо всех сил пытаясь не звучать как раздраженный ребенок. Я просто хотел начать этот «разговор» и покончить с ним. 
Он убрал от лица руку и заложил обе за спину. Позиция Доктора Папы номер два. 

- Я хотел поговорить о Белле Свон. 
Моя грудь сжалась, и я переметнул взгляд от него на колени. 

- Почему ты хочешь поговорить о ней? – спросил я, снова дерзко приподнимая подбородок. 

- Мы столкнулись этим утром. 

- Ну да, - произнес я, глядя на него. Затем я подготовил три предложения, которые закончат этот разговор. – Прости. Больше не повторится. Это была ошибка. 
Но он на это не отреагировал. Я знал это, потому что он сел напротив меня на кофейный столик, все еще с беспокойством на лице, все еще напряженно поджав губы. 

- Знаешь, ведь это нормально, иметь девушку, Эдвард... 
Я фыркнул, мое лицо скривилось в растерянной улыбке. 

- О господи, Карлайл, она не моя чертова девушка... 

Он нахмурился, но его тон остался спокойным. 

- Это второй раз, когда я видел, как эта девушка утром покидает дом. Этого никогда не случалось ни с какими другими девушками. Так что логично было предположить, что она что-то для тебя значит. 

Я усмехнулся, взъерошив волосы. 

- Она просто еще она девушка для секса, Карлайл. 
Еще мгновенье он держал мой взгляд, а затем задумчиво склонил голову. 

- Как жаль. Кажется, она милая девушка. 
Я ничего не сказал. 

Карлайл, вставая, вздохнул и направился к двери. 

- Просто я думаю, что мы были немного удивлены, что ты оставил ее одну, чтобы она ушла сама. 
Мое внимание снова переключилось к тому, что он говорит. 

- Мы? 
Он остановился в дверях. Я наклонился вперед, наблюдая, как он, помедлив, повернул ко мне голову. 

- Да... 

- Кто это, черт возьми, «мы»? – рассмеялся я. Мне бы чертовски понравилось, если бы Карлайл прочитал мне эту озабоченную родительскую речь только для того, чтобы притащить свою собственную цыпочку в дом. Я задумался. – Ты был дома прошлой ночью? 
Карлайл повернулся ко мне лицом и покачал головой. 

- Нет, мы прилетели этим утром. 

- Что, ты привозишь работу на дом? Это немного отчаянный поступок, ты так не считаешь, Карлайл? Наверняка в Форксе достаточно женщин, чтобы тебя удовлетворить в минуты полуночной жажды, - усмехнулся я. 
Он вскинул брови, будто он был не в восторге или что-то вроде того. Меня раздражало, что он все еще не оставил свое влиятельное отцовское поведение. 

- Эдвард, кое-кто собирается остаться с нами надолго. Ее зовут Эсме, и на самом деле она та причина, по которой я проводил столько времени в Огайо. 
Я нахмурился, а на губах уже играла легкая усмешка. 

- Ты шутишь, да? 

- Ничуть. На самом деле она сейчас в комнате для отдыха. Я хочу, чтобы ты с ней познакомился. 
Я открыл рот и покачал головой. 

- Ну, какого черта, Карлайл, надолго она остается? Должно быть, она какая-то чертова особа для секса. 

- Может, я выразился не достаточно ясно, Эдвард. Эсме важна для меня. Я пригласил ее, чтобы ты смог с ней познакомиться. 

- Но, разве это не против правил? 

- Каких правил? 

- Ты и твое отвращение к моногамии, - сказал я, не задумываясь вскинув руки. – Ты всегда так считал. 
Он покачал головой. 

- Это был лучший способ пережить утрату твоей матери. В каждом правиле есть исключения, Эдвард. Эсме – лучшее исключение, с которым мне когда-либо приходилось встречаться. 
Я моргнул несколько раз; он больше не воспринимал все, как тот отец, которого я знал. 

- Ты серьезно? 

- Абсолютно. 

- Так что, ты женишься на ней? 

- Я не составлял никаких официальных планов, но я не могу это исключать. 
Я схватился за волосы и застонал. 

- Твою мать... 

- Эдвард, это важно для меня. И если честно, это будет важно и для тебя. Женское влияние пойдет тебе на пользу. 
На мгновенье я посмотрел на потолок, мой мозг стал отходить от нетипичного родительского авторитета, который все еще исходил от Карлайла. Я не был уверен, почему он себя так вел, но в этом был смысл. Я знал, что он был из хороших парней, это был лишь вопрос времени, что он прекратит трахать подобия миссис Каллен и найдет кого-то, кто что-то значит для него. Это был лишь вопрос времени, это должно было произойти. 

- Хорошо, познакомь меня с ней, - произнес я, вставая и проходя мимо него. – Я чертовски взволнован. 
Я слышал, как он последовал за мной, пока я направлялся в комнату отдыха. 
Конечно, в комнате сидела женщина с карамельными волосами, которая повернулась и улыбнулась, как только мы вошли. И эта улыбка полностью предназначалась Карлайлу. Она повернулась от него с улыбкой ко мне, и твою мать, я осознал, как сложно не улыбнуться ей в ответ. Так что вместо этого я уставился на свои ботинки, переступая с ноги на ногу, а затем взглянул на Карлайла. Но он не отвечал мне взглядом, он смотрел на эту женщину. 
Карлайл прошел мимо меня к ней и взял ее за руку. Мои брови поднялись; я смотрел на гребаный семейный портрет. 

- Эдвард, это Эсме. 

- Привет, - сказал я, не отвечая на протянутую руку, потому как был слишком занят разглядыванием своего отца, который буквально ворковал около своей крошки. 
Она не одернула руку, она просто продолжала улыбаться теплой улыбкой, которая тут же заставила меня почувствовать вину за свое свинское поведение. 

- Эдвард, я так рада с тобой познакомиться; твой отец так много о тебе рассказывал. 
Карлайл засмеялся. 

- Не волнуйся, Эдвард, я пропустил негативные части! 
Они засмеялись вместе, все еще сжимая руки. Он, блять, сиял. Она была чертовски безупречна. Они бесспорно составляли союз. 

- Ты должна извинить Эдварда, Эсме, он гулял в городе, и думаю, все еще страдает. 
Она понимающе кивнула, и затем улыбнулась Карлайлу в ответ. 

- Конечно, ранее я встретила твою подругу. Такая красивая девушка. Вы хорошо провели время? 
Я фыркнул, покачав головой, и сложил руки на груди. 
Карлайл снова включил обеспокоенность, склонив голову и показав мне сесть на стул напротив них, словно он внезапно стал психологом или еще хрен знает кем. 

- Ты хочешь поговорить о том, что случилось прошлой ночью? – спросил он. 
Я медленно продолжал качать головой. 

- Ничуть, - ответил я, разворачиваясь к двери. – Приятно было познакомиться, - пробормотал я, не останавливаясь, чтобы услышать различные ответы и протесты, и покинул комнату. 
Сейчас я не нуждался в том, чтобы играть в гребаную счастливую семью. К Карлайлу в качестве Мистера Мужа придется привыкнуть, но не это волновало меня и заставляло болеть мою голову и живот. Дело было не в ней, она не сделала ничего плохого. Она не была похожа на тот тип женщин, которые могут сделать что-то не так. Просто мне было лучше убраться из царства Плезантвилля, прежде чем я выплесну на них свое дерьмо. Мне все еще было нужно очистить свои гребаные мысли.

Когда я подтянулся к дому Джаспера, то стал еще более раздражен тем фактом, что мерзавец был дома и не позвонил мне, принимая во внимание все оставленные ему мной сообщения. Он открыл дверь с яркой и такой говорящей гребаной улыбкой, которая подразумевала употребление им его стандартного утреннего травяного сбора. Он не переоделся с прошлого вечера, но выглядел так, будто ему абсолютно наплевать. 

- Господи, где ты, мать твою, был? – спросил я, минуя дверь. – Ты слышал о том, чтобы отвечать на свои ебаные сообщения? 
Он засмеялся, посмотрев вверх на лестницу. 

- Друг мой, я был очень, очень занят. 
Я потер глаза и вздохнул. 

- Неважно, у тебя есть что-нибудь? Мне, блять, нужно покурить, это было херовое утро. 

- Конечно, я как раз скручивал. 
Я прыснул от смеха. 

- Ага, ты ведь еще не поддатый. 

- Вообще-то нет. Я только что себе сделал. 
Я открыл дверь в его зал и был удивлен тем, что меня не ударил запах высококачественной травы. Вместо этого мои глаза пробежались мимо диванов в марокканском стиле, загроможденной книжной полки с элементами буддизма и остановились на большой фигуре, что сидела в моем гребаном кресле.

- Эй, Каллен! – Эммет вскочил на ноги и протянул мне «пять». 

- Какого хрена? – сказал я, глядя на Джаспера и указывая на Эммета. 
Джаспер, что сидел рядом со своим обычным «разделочным» столом, пожал плечами. 
- Он был здесь, когда я вошел. 
Затем, благодаря ему, профессионалу по части сворачивания косячков, через три минуты я уже развалился на диване в ожидании прочистки своего разума. 

- Итак, где ты был прошлой ночью? – спросил я, неохотно передавая косячок Эммету, так как знал, что он как всегда обслюнявит его. 

- Да, кого ты вылизал прошлой ночью? – спросил Эммет, неуклюже сжимая косяк между своими сосископодобными пальцами. – Лучше бы это не была снова Таня, чувак, клянусь, ты прожорлив до психо-вагин. 
Джаспер ухмыльнулся и покачал головой, пока я бросил Эммету «какого хрена?» взгляд. 

- Нет, брат, я покончил с этой херней. Я перехожу на следующий уровень. Я с Элис Брендон. 
Я медленно перевел на него взгляд. 

- В смысле с ней? 
Он улыбнулся. 

- Я имею в виду, что мы вместе. Пара. Эксклюзивно. И ебать, брат, это замечательно. 
Мое явное замешательство было быстро прервано гоготом Эммета. 

- Чувак, ты гребаный подкаблучник? О боже, трио, наконец, расколото! – смеялся он, ударяя ладонью по деревянному столу напротив нас и заставляя мое пиво расплескаться по поверхности. 

- Заткни ебало, Эммет, ты пока что подкаблучник Розали и как бы по совместительству ее гинеколог, - выпалил я, вытирая пролитое использованной салфеткой. 
Эммет раскрыл рот и с любопытным выражением наклонил голову. 

- Что? 
Я проигнорировал его, и Джаспер засмеялся. Я не знал, что, блять, сказать. К счастью, мне не пришлось что-то придумывать, потому что словно по сигналу, будто она подслушивала все это время, в комнату с важным видом зашла Элис Брендон. Она также выглядела иначе, та же сияющая, самодовольная улыбка расплылась на ее лице и стала только шире, когда она встретилась глазами с Джаспером. Мой живот внезапно скрутило, ведь я заблуждался в том, что она была с Беллой. Я даже не пытался скрывать того факта, что задержал взгляд на дверном проеме после того, как Элис уже вошла. 

- Привет, ребята, - Элис изящно села на подлокотник рядом с Джаспером. Он улыбнулся и схватил ее за талию, притягивая в объятия и целуя так, что у меня возникло ощущение, будто я подглядываю. 
Я был счастлив за него. В смысле, я был счастлив, что он счастлив. Несмотря на тот факт, что куда бы я не посмотрел, везде мне встречались чертовы счастливые парочки. Я потерял свою опору, и теперь завис с ебаным тупоголовым гигантом, который все еще пытался понять азы гинекологии. 

- Привет, малышка Элис, - ухмыльнулся Эммет, играя бровями. 

Ебаный придурок. 

Элис и Джаспер начали ворковать друг с другом, и ход моих мыслей прервал громкий шлепок по моей руке. 

- Эй, чувак, какого хера с тобой произошло вчера? Держу пари, Белла высосала из тебя жизнь. Я не понимаю, как такой стервозный маленький ротик может вызывать такие сладкие ощущения вокруг члена. Правда, ведь? 
Это было мгновенно. Словно ты просматриваешь картинки на DVD. В одно мгновенье перед тобой один кадр, а в следующее ты уже укладываешь этого большого парня на пол и стоишь над ним, со сжатым кулаком одной руки, а другой хватаешь его за воротник в ожидании следующего удара. 

- Мать твою, Каллен, извини! – завопил Эммет, пытаясь прикрыть лицо. 
Джаспер вскочил на ноги и схватил меня за плечи, оттягивая от него, пока Элис вставала между нами. Очевидно, я только что ударил уёбка по лицу. 
Джаспер быстро поднял Эммета на ноги и вывел из комнаты, пока Элис прыгала передо мной, говоря всякую ересь так быстро, что я просто не понимал. Я оттолкнул ее и зашатался в сторону подоконника, пока адреналин резал меня как стекло. 
По прошествии, как показалось, часа она подарила мне блаженную минуту тишины, я взял пиво и сделал большой глоток, чтобы смочить внезапно пересохшее горло. 

- Ого, Каллен, это была та еще реакция. Ты и меня атакуешь, если я произнесу ее имя? 
Я вытер рот тыльной стороной ладони и нахмурился на нее. 

- О чем, черт возьми, ты говоришь? 

- Я говорю о том, что, черт побери, здесь только что произошло. Не думаю, что видела кого-то, кто двигался бы с такой же скоростью. 

- Круто тебе, - сказал я, снова садясь в свое кресло. 
Думаю, я слышал, как она застучала своей чертовой ногой. 

- Знаешь, что я думаю? Думаю, ты без ума от Беллы. 

- Можешь оставить свои мысли при себе? – произнес я, потирая лоб и откидывая голову на спинку кресла. 
Элис издала высокий рычащий звук и вскинула руки к небу. 

- Почему ты просто не откровенен с ней? Ей нужна честность. Поверь мне, она ее ценит. 

- Не знаю, о чем ты, Элис. 

- Хорошо, ладно, веди себя так и дальше. Придерживайся своего глупого пари. Она не станет, поверь мне. 
Я грубо потер глаза и затем искоса посмотрел на нее. 

- Что ты имеешь в виду? 
Она уселась на диван напротив, всезнающе приподняв бровь, как всегда делали все девчонки, когда знали что-то и наслаждались тем, что ты нет. 

- Я имею в виду, что она покончила со всем этим. Нет, я вполне уверена, что это так, учитывая, что она собирается на свидание. Разве это не нарушает ваших правил или чего-то там? 
Я крепко зажмурился. Гребаный пес. Мне следовало знать. Свон наносит удар туда, куда, как она считает, будет больнее всего. 
- Послушай, только тот факт, что ты трахаешь моего друга, не делает нас внезапно приятелями, понятно? Можешь ты просто заткнуться на одну гребаную секунду? 
Я слышал, как она фыркнула, и как стал раздаваться слишком громкий стук ее шпилек о деревянный пол. 

- Знаешь, ты такой же невыносимый, как и она. 
Я прислонил голову к спинке кресла и выдохнул, когда вернулся Джаспер. 

- Ты в порядке, брат? – спросил он, садясь напротив меня. И снова, еще один обеспокоенный взгляд. Еще больше хрени, в которой я не нуждался или которой не хотел. 
Я кивнул, вставая на ноги, и залпом допил пиво. 

- Я чертовски отлично, почему должно быть наоборот? 
Джаспер все так же сидел. 

- Эдвард, не нужно каких-то особых способностей, чтобы понять, почему ты сделал то, что сделал. 
- О, ради всего святого, что с вами со всеми? – закричал я, с силой ставя бокал на стол. – Прекратите выискивать всякую ерунду там, где ее нет! Белла Свон ничего для меня не значит. Я ничего не значу для нее. Это просто гребаное пари, которое утрачивает актуальность. Мне теперь наплевать. Сегодня я иду развлекаться; совершу набег на свеженьких первогодок, что мне следовало сделать пять дней назад. Пойдем, если хочешь, на самом деле мне все равно. 
Джаспер вздохнул и покачал головой. 

- Ладно, чувак, делай, что хочешь. Веселой ночи. 

- Ты пас? 

- Я пас. Я устал от тебя и Беллы. Вам обоим надо, блять, повзрослеть. 
Я уставился на него, сжав челюсть. 
Он смотрел на меня в ответ, серьезный как черт, очевидно готовый при надобности защищать себя. Но я не собирался все вываливать на Джаспера, мне это было не нужно. Что мне было нужно, так это выпивка, еще один косячок и какая-нибудь новая гребаная киска. 

Bugatti Veyron