Глава XXIV. Никогда не задумывайся. 

Rob Pattinson - Never Think

EPOV. 

Когда она захлопнула дверь, я швырнул через столешницу нож, что был в моей руке. К тому времени, как он ударился об пол, я уже стоял лицом к двери с трясущейся рукой вокруг дверной ручки. Я уставился на свою руку, глядя, как она дрожит и складывается в кулак, когда ее машина унеслась от дома. 

Я не понял, как это произошло. Как весь день пошел насмарку. Так много было сказано без разговора, и все сказанное - ошибочно. 

Я ненавидел саму мысль о том, чтобы контролировать ее, не давать ей продохнуть или удерживать. Мне физически становилось от этого плохо, потому что я не был из таких парней; я не мог быть таким. Я ненавидел таких парней, потому что они были слабы. 

Я никогда не задумывался о том, что контролирую ее ежедневные действия. Я считал, что она чувствует так же, как и я: что день, проведенный без нее, проходит зря. Я думал, что она чувствует то же самое. Словно между нами это было негласное соглашение. Очевидно, нет. 
Существует ли норма времени, которую разрешается проводить с кем-то, прежде чем станет слишком? Было ли желание видеть кого-то ежедневно для нее чем-то неправильным? Было ли неправильно скучать по ней, когда ее нет рядом? 

Я хотел спросить ее обо всем. Я хотел пойти за ней к машине, взять ее за плечи и держать до тех пор, пока она не скажет мне, как все исправить. Но я собирался дать ей необходимое пространство. Не то чтобы она дала мне шанс сказать что-то еще. Не то чтобы в ее действиях был какой-то гребаный смысл, учитывая, что между нами произошло. 

Я не был идиотом. Я никогда не говорил, что не из тех парней, которые не скажут «я люблю тебя» в ответ. Это было неизбежно. Такова жизнь. Я всегда знал, что однажды какая-то женщина проберется мне под кожу. Я просто никогда не думал, что это случится в семнадцать. 
Когда она это сказала, у меня сперло дыхание. В это самое время, в этот момент слова застряли в моей груди, выстреливая мимо, прежде чем я смог задуматься. И потом она была на мне, восхитительно прижимаясь губами, языком и телом ко мне. Она, должно быть, знала, что это делает со мной. Она должна была знать, что я не мог связать мыслей, когда такое происходило между нами. Она была грубой, но в этом не было ничего необычного. Не было до того момента, пока она ушла и я начал беспрерывно вышагивать по дому, осознавая, что это мог быть знак. Плохой знак. В ее действиях сквозило отчаяние. И вина лежала на мне, я это знал. Это с моей стороны доносилась оглушительная тишина. Но, все же, я не мог последовать за ней. Я не хотел сцены и не хотел играть злодея в ее драме. Я бы подождал до утра, пока она не успокоится. И тогда я бы сказал ей. 

Я просто должен был дожить до воскресенья, не потеряв рассудок. 

Я решил занять себя. Я безуспешно читал. Я бездумно играл на гитаре. Я постоянно курил. Время ускользало мимо без телефонных звонков и сообщений. Каждая минута в тишине заставляла меня думать, что я все сделал неправильно. А потом мой разум говорил мне, что остаться здесь было единственным выходом из поставленной ей ситуации. 

Я закончил свой вечер ничем иным как скотчем. Не типичный для меня напиток, но один из тех, что подходят в определенные моменты жизни. Это и был один из таких моментов. Возможно это то, чему я научился у Карлайла за все эти годы. Внезапно мне ужасно захотелось его, словно бутылка в кабинете взывала ко мне. 

Один бокал золотистой жидкости превратился в два, потом три. Только тогда сон показался заманчивым и возможным. И как только веки начали смыкаться, я услышал легкий стук в дверь. 
Меня тут же разбудила возможность снова быть рядом с Беллой. Я подошел к парадной двери, и каждые вопрос и проблема покинули мой разум, когда вместо них надежды на воссоединение с ней наполнили его. Без сомнения, она была там, на крыльце дома. Она улыбнулась мне, и я не смог сдержать ответной улыбки. Она выглядела уставшей, но встревоженной. Я заметил, что она держала туфли в руках и у нее были грязные ноги. 

Она заметила, что я смотрю. 

- Я сюда пришла, - немного запыхавшись, сказала она, приподнимая одну ступню и глядя на нее. – Это безумно? 

Я покачал головой, шагнул к ней и убрал волосы с ее лба. От этого она закрыла глаза; я воспринял это как возможность поцеловать ее в губы без какого-либо протеста. Мгновением позже она нежно уперлась кулаком мне в грудь, и мы прижались друг к другу лбами. 

- Мне нужно в душ, - произнесла она, беря мою руку и целуя ее. – Пойдешь со мной? 

Мы ничего не говорили. Возможно потому, что оба устали, или потому, что поговорить можно в другой раз. Здесь и сейчас это было неважно. Я был так увлечен фактом ее близости, что сдержал себя от раздумий над тем, что было сказано между нами и что так очевидно было не высказано. Белла была со мной, и это все, что меня волновало. Время всегда есть. Она улыбалась, пусть даже легкой улыбкой, чтобы я знал, что она в порядке. Я был в этом уверен. 

Я помогал ей сбрасывать каждую деталь одежды на пол ванной и целовал каждый новый участок кожи, который раньше не изучал. Я снял свою собственную одежду, когда она включила душ. Мы ступили под струи воды вместе, и я восхищался тем, как ее шоколадные волосы приобретали еще более насыщенный оттенок, пока струи воды стекали по ее бледной коже. С мылом в руке я начал медленно двигать пальцами по изгибам ее мокрого тела, начиная с плеч и перемещаясь к ее тонким рукам. Я прошелся по ее животу, спине и скользнул пальцами к внутренней стороне ее бедер. Это был ритуал, и она была прекрасна. 

Ее руки начали двигаться вдоль моего тела, заставляя каждый волосок встать во внимании, пока ее пальцы скользили по моей коже. Ее рука нашла мою эрекцию, и она направила ее между пальцев, пока наши губы двигались в унисон. Мы целовались лихорадочно, вода лилась между нами и по нашим телам, а ее мокрые волосы прилипли к моей груди. Я скользнул пальцами в ее волосы, и она схватила меня за зад, прижимая ближе к себе. Я оттолкнул ее назад, к прохладному кафелю, заставляя ее резко вздохнуть. Я приподнял ее на небольшую полочку в душе, и мои пальцы спустились к ее клитору, мой большой палец выводил на нем круги, и она стонала мне в рот. 

Я медленно вошел в нее, застонав от ощущения ее вокруг меня. Мои мысли смешались, опьяненные ощущением ее тела, прижимающегося ко мне. Я говорил ей, что она красива. Я говорил ей, что мне жаль. Она говорила, что нуждается во мне. Я толкнулся глубже, схватив ее за попку и снимая ее с полки душа, и понес ее в кровать. Она приподнялась на локтях, и я начал медленно совершать толчки. Я не торопился, страстно желая показать ей, что чувствую. Каждый медленный толчок заставлял трястись мои ноги и содрогаться мою грудь. Она прильнула ко мне с поцелуем, рукой схватившись за мои мокрые волосы, и наши мокрые тела скользили друг напротив друга. Ее дыхание было горячим, и она запыхалась; на вкус она была божественна. Она была повсюду, и я с наслаждением окутывался ею. 

Я не позволил себе кончить, пока это не сделала она. Только тогда я рычанием нашел свою разрядку, губами прижимаясь к ее плечу, пока не прошло это исключительное ощущение. Я перекатился на спину рядом с ней и взял ее за руку, как можно сильнее сжимая ее, учитывая онемевшее состояние своего тела. Мои глаза естественно закрылись, мое тело изнемождено и наполнено ощущением некого экстаза, который у меня мог быть только с Беллой. 
Через, как показалось, пару мгновений я посмотрел на нее. Он лежала лицом ко мне на боку, сложив ладони под головой. Ее глаза были закрыты, и я понял, что она заснула. Я поцеловал ее лоб, я затем накрыл нас обоих одеялом. Я лежал возле нее и пальцем продолжал поглаживать ее предплечье, шепча ей все, о чем хотел сказать, пока мои глаза не закрылись. 

Я начал медленно просыпаться, когда мои ощущения заполнил свежий запах сигарет. Какое-то время мои глаза привыкали к темноте, а потом нашли ее или вернее маленькую красную искру, которая, как я понял, горела на конце ее сигареты. Она сидела на подоконнике, поджав под себя ноги, и смотрела в окно. 

Я приподнялся на локтях, создавая достаточно шума для того, чтобы она поняла, что я проснулся. 

Она не обернулась на меня; ее взгляд все еще был сфокусирован на мире за окном. 

- Ты в порядке? – спросил я скрипящим от сна голосом. 

Она не отреагировала. Вместо этого она сделала еще одну медленную затяжку и кивнула, выдыхая дым в окно. Я осознал, что она была все еще обнаженной, и мои глаза охотно наслаждались ее силуэтом в лунном свете, что подчеркивал красивую бледность ее кожи. 
Прошло несколько минут перед тем, как я сел должным образом и прижал пальцы к глазам в попытке заставить их привыкнуть к темноте. Она не оторвала взгляда от окна, когда я подошел к ней. Она не среагировала, когда я сел рядом и положил подбородок на ее плечо; она просто продолжала подносить сигарету к губам примерно каждую минуту. 

- Белла, - снова прошептал я ей в плечо, и мои губы прошлись по ее коже. 

Не сказав ни слова, она выбросила наполовину выкуренную сигарету в окно и встала на ноги. 

- Возвращайся в постель, - сказала она, обнимая меня вокруг талии и разворачивая меня к себе лицом. 

Я смотрел, как она снова забралась под одеяла. На мгновение она замерла, и хотя ее шоколадные глаза были скрыты темнотой, я знал, что она смотрит на меня. 

Я вздохнул и развернулся, чтобы закрыть окно, а затем присоединился к ней. Я был удивлен тем, что она обняла меня рукой и положила голову мне на грудь. Ее дыхание касалось моей кожи и заставляло меня дрожать. Я прижал ее ближе и поцеловал ее волосы. 

- Прости меня за происшедшее, Эдвард, - низким голосом произнесла она. – Я была просто... расстроена. 

- Не надо... – сказал я, покачав головой, и приподнял ее голову за подбородок, чтобы встретиться с ней губами. – Это неважно. Это, правда, неважно, - с легким смешком сказал я. 

Мы продолжали целоваться; мягкими, медленными поцелуями, что заставляли мою лишенную сна голову кружиться еще больше. Я хотел продолжить, но ночь истощила меня. После финального поцелуя, я неохотно закрыл глаза и погрузился в куда более мирный сон, чем надеялся. 
Я проснулся счастливым от того, что сегодня воскресенье, счастливым от того, что дом был только в нашем с ней распоряжении. У нас не было никаких планов, никаких обязательств. Мы могли бы просто провести день вместе наедине. Это был лучший способ провести день. 

Через мгновение я заметил, что ее не было возле меня в кровати. Я быстро сел, сонными глазами осматривая комнату на ее наличие. Ее одежда исчезла вместе с ее сумкой. Дверь спальни была закрыта. Не было ни записки, ни признака ее возвращения или ухода. Был только я. 
Я потянулся к телефону и взглянул на экран. Ни пропущенных звонков, ни сообщений. Я откинулся на подушки, все еще хмурясь на экран. Я хотел позвонить ей, но, в то же время, и не хотел. Слово «контроль» пробегало у меня в голове. Теперь уже было не важно, что она сказала, тот разговор выставлял меня каким-то вспыльчивым идиотом. Я мог быть лучше. Ради нее. 

Сбросив одеяло на пол, я уступил, решая, что проведу день без нее и дам ей необходимое пространство, пусть даже это и последнее, чего я хотел. Так что я проживал этот день, как только мог. 

Я не пытался связаться с ней до полудня, меня пожирала моя жалкая паранойя, когда я пытался сконцентрироваться на домашнем задании. Я злобно вздохнул, когда звонок перешел на автоответчик один, два и три раза в одиннадцать часов, как раз когда Карлайл и Эсме вернулись домой со своих выходных. 

Я был не в настроении с ними говорить, хотя и слышал упоминание своего имени в холле. Вместо этого, я закрыл дверь спальни, выключил свет, надел наушники и лег на кровать. Я знал, что легко не засну, особенно учитывая, что большая часть меня ждала, что Белла отзовется. 
Вопросы кружились у меня в голове. Я сделал что-то не так? Я обидел ее? Она в порядке? Я совершенно все испоганил? 

Ответов так не последовало и на следующее утро в школе, лишь еще больше вопросов подогревалось сплетнями, которые вовсю разошлись к последним утренним урокам. К третьему уроку я услышал об Эммете, которого застукали с двумя первогодками, о какой-то девчонке, что вылизывала другую девчонку у всех на виду, и о Ньютоне, который пришел с серьезным высыпанием герпеса на лице. 

Ничего из этого меня не волновало и не беспокоило. Это меня даже не развеселило, потому что как только я начал называть все услышанное брехней, я узнал что-то, что было равносильно удару под дых. Джеймс говорил с Беллой субботним вечером. 
Я пытался не реагировать или давать понять, что подслушал треп какой-то глупой сучки, которой мне хватило глупости однажды присунуть. Вместо этого я не отрывал взгляда от ручки, смотря как рисуемый мною круг становится все темнее и темнее, пока не зазвонил звонок. Я вскочил на ноги и быстро вышел из класса, предотвращая нападение сплетников, что выпытывали информацию. Я направился прямо к Джасперу. 

- Что случилось с Беллой в субботу вечером? – прижал я его у шкафчиков. Он осмотрел меня с ног до головы, продолжая раскладывать книги. 

- И тебе доброе утро, - сказал он, покачав головой. 

- Джаспер… - взмолился я, делая глубокий вдох. 

Он ухмыльнулся и снова повернулся к шкафчику. 

- Я только мельком ее видел. Она была весьма не в себе. Я не видел ее такой уже очень долго, - он замолчал, посмотрел на меня, и на его лице появилось обеспокоенное выражение. – Где ты был? 

- Она была одна? – прервал его я; мой голос стал глубже, а дыхание прерывестей. 

Джаспер нахмурил брови. 

- По большей части. В смысле, она много с кем танцевала. Она немного потусила с нами, но мы с Элис там долго не оставались, - он замолчал, засунув книгу подмышку, и закрыл шкафчик. – А что? Ты что-то слышал? 

Я застонал, завалившись на шкафчики и ударив по ним кулаком. 

- Ебаные сплетни. – Я вздохнул, покачав головой и не веря, что втянулся в жалкие школьные сплетни. – Я слышал, что этот пидер, ее бывший, там был. Я просто хотел узнать, в порядке ли она. 

- А ты не можешь просто ее спросить? 

- Я не гребаный идиот, Джей! – выпалил я, яростно забрав волосы назад. – Я не могу найти… Я не знаю, где она. Ни по телефону, ни в школе; она испарилась к чертям. 

- Ладно, ладно, - сказал Джаспер, осторожно посмотрев в сторону оживленного коридора. Без сомнения, он был в курсе заинтересованных прохожих. Мне было плевать. 

Джаспер кивнул мне в сторону пустого класса, чтобы я последовал за ним, а затем закрыл за нами дверь. 

- Слушай, я знаю, о чем ты думаешь, потому что я бы тоже так подумал. Тем не менее, я правда сомневаюсь, что она испортит все, что у нее есть с тобой. Она тебя любит. В этом я не сомневаюсь. 

Я снова вздохнул, раздраженно поджав губы. 

- К чему такое лицо? – спросил он. 

- Я знаю, что любит, - тихо признался я. – Она сказала мне. 

Задумавшись, Джаспер медленно кивнул. 

- И что ты ответил? 

- Я этого не сказал. В итоге мы трахнулись, а потом поссорились… - мои слова оборвались, когда я осознал всю суть ситуации. 

Джаспер вздохнул, заправив волосы за ухо одним быстрым бездумным движением. 

- Назови меня старомодным, но когда девушка признается тебе в любви, по крайней мере, вежливо это признать. Даже если ты не говоришь аналогичного в ответ. 

Я прижал пальцы ко лбу и процедил сквозь зубы: 

- Я знаю, я, блять, знаю. 

Я облажался. Я оттолкнул ее. Если она что и сделала, то я это заслужил. Сделала ли бы она что-нибудь? 

- Итак, ссора. Что было потом? – спросил он. 

Я покачал головой. 

- Она пошла на гребаную вечеринку Эммета. 

- А ты не думал о том, чтобы пойти ее поискать? 

- Слушай, она, блять, сказала, что я ее контролирую. Я не собирался ходить по этому минному полю. 

Джаспер прыснул от смеха. 

- И ты ей поверил? 

Я бросил ему предупреждающий взгляд. Он легонько взял меня за плечо. 

- Вы поссорились. Люди говорят глупые, долбанутые вещи, когда ссорятся. Ты ранил ее, но ты можешь все исправить. Вероятно, она просто остывает после ссоры. 

Я уставился в пол. Я не хотел упоминать ее вчерашний поздний визит. Часть меня задавалась вопросом, произошло ли это вообще или это была еще одна блаженная, пьяная галлюцинация. Что-то с ней было не так, вот что я знал. Я просто надеялся, что она даст мне шанс выяснить, что именно, и исправить. 

- Эдвард, не забивай голову ерундой о том, что произошло и что нет. Тебе нужно ее найти. Найти и поговорить с ней. Она единственная, с кем тебе нужно поговорить. 

Я глубоко вздохнул и кивнул ему. 

- Спасибо, чувак, - сказал я, заключив его в быстрое объятие. 

И я снова ступил на школьный конвейер. Хотя я и не видел ее весь день, я все еще надеялся, что она будет сидеть за обеденным столиком. Ее не было. 

Я встал как вкопанный, глядя на знакомую театральную постановку за столом. Я не хотел казаться милым, не хотел смотреть на Эммета, который ведет себя как хронический рогоносец, и не хотел смотреть, как Джаспер на пару с Элис составляет гребаную безупречную картину. И я уж точно не хотел говорить с Розали, которая так знающе мне улыбалась. 
Вместо этого я вышел на улицу. Я был не против сильного дождя. Я даже не заметил его, пока не почувствовал капли, что щекоча стекали по лицу. Я решил запереться в машине, оградив себя от школьной херни. Я стал выпускать дым и смотреть на потолок машины, слушая, как дождь барабанит по крыше. Это было громко, но не настолько, чтобы выбросить из головы все «а что если». 

Я подскочил, когда услышал громкий стук в окно. На секунду сердце подпрыгнуло в груди, когда я подумал, что это Белла. Я злобно вздохнул, когда увидел, что это промокающая под дождем Розали. 

- Господи, Каллен, ты можешь впустить меня в чертову машину? – прокричала она, сильнее барабаня в окно. – Я просто хочу попросить сигаретку. 

Я неохотно разблокировал дверь, ворча, когда дождь стал забрызгивать салон. Когда она уселась на сидении, я понял, что мне не следовало ее впускать. 

- Блять, ты долго, - с улыбкой сказала она. 

Я осторожно отнесся к этой улыбке. Розали лукавила. 

Она улыбнулась снова, взяв одну сигарету из пачки в бардачке. 

- Ну так что, хорошие выходные? – спросила она. 

- Чего ты хочешь, Розали? 

Она выпятила нижнюю губу. 

- О чем ты? Я просто спрашиваю, как твои хреновы выходные, господи. 

Я яростно вздохнул. 

- Слушай, может ты и можешь дурачить всех остальных тем, что ты какая-то заурядная принцесса, но ты уж точно не одурачишь меня. Я знаю, кто ты такая, Розали. А теперь, какого хрена тебе надо? 

Она улыбнулась, пробежавшись языком по зубам, и наклонилась вперед, чтобы прикурить сигарету. 

- Ты так чертовски заводишь, когда ведешь себя так, ты в курсе? – она прикусила губу и зарычала, пробежавшись глазами по моему телу. Я отвернулся. – Такая досада, что ты тратишься на эту гребаную потаскуху. 

- Следи за словами, - предупредил я, снова посмотрев на нее. 

Она округлила глаза так, словно я обидел ее. 

- Что?! – спросила она, опустив зеркало заднего вида, и провела рукой по волосам. По мне ударил запах ее волос, но тот оказался пресным. – Я подумала, что после того, что она сделала в субботу, ты будешь не столь исключительным по отношению к ней. Она уж точно нет. 

Я сжал губы, чтобы остановить рык. Розали это отметила, изобразив преувеличенно удивленный открытый рот, который прикрыла лакированными ногтями. 

- Ох, ты не знал? Ну, я уверена, что это только пустые сплетни. Мы все им подвергались, - сказала она, снова глядя в зеркало, и отмахнулась рукой. 

- Расскажи мне, - прорычал я. 

Розали слегка пожала плечами. Это было еще одно типичное «я знаю об этой ерунде, о которой ты не в курсе, и не собираюсь тебе рассказывать» пожатие плечами от Розали. Она откинулась на своем сидении и улыбнулась мне, пока ее рука медленно продвигалась по моему предплечью. 

Я отбросил ее. 

- Не играй со мной, Роуз. 

- Что?! – воскликнула она. – Все, что я слышала, это что они зашли в спальню вместе. Делай, какие тебе угодно, выводы, - она снова пожала плечами. Я клацнул зубами. Я знал, что попадаюсь в ловушку, но не мог остановиться. 

- Кто? 

- Джеймс и Белла, - ответила она, преувеличенно вздыхая. Она повернулась ко мне, искривив губы в хитрой улыбке. – Ты ведь знаешь, что она типа была влюблена в него, так? Знаешь, она почти убила себя, когда он бросил ее. Охеренно грустно. Она такая чокнутая. 

- Можешь уйти? – сказал я. 

- Уйти? Почему? Каллен, мне скучно, пойдем сделаем что-нибудь веселое. Что думаешь на счет полуденного вуаеризма? Я принесла свою игрушку, - улыбнулась она, доставая маленький, вибрирующий предмет из сумочки. 

- УБИРАЙСЯ ИЗ ЕБАНОЙ МАШИНЫ! – взревел я, ударяя кулаком по панели. 

Я слышал, как она хохотнула. 

- Ладно, веди себя так и дальше. Я подожду. Знаешь, ты не сможешь противиться блядкам. Это то, чем занимаются люди навроде тебя и меня. Очевидно, Белла понимает это лучше тебя. 
Когда она захлопнула дверь, я завел двигатель и с визгом умчался с парковки. Я вжал педаль в пол и ускорился на дороге. Мне следовало знать, что в конечном итоге я окажусь около ее дома. 
Выключив зажигание, я задался вопросом, почему я просто не приехал сюда ночью воскресенья, посмотреть, в порядке ли она. 

В доме горел свет, но я знал, что это ничего не значило. Поднимаясь по ступенькам к парадной двери, я задержал дыхание, надеясь, что она откроет дверь, с хитрой улыбкой на лице, которая скажет мне, что это все было большой шуткой, или что она потеряла телефон, или что ей пришлось уехать за город... 

Я позвонил дверь и посчитал до десяти, прежде чем позвонить снова. И затем еще. Но ответа все еще не было. 

Я прошел вдоль дома туда, где, как я знал, была ее комната, заметив, что все окна были закрыты и открытыми оставались только верхние жалюзи. Ее там не было, но не было и Рене. Меня тут же наполнило чувство вины. Должно быть, ей пришлось быстро уехать, должно быть у нее была какая-то экстренная ситуация. Кто-то из близких заболел, или умер член семьи. Это могло быть что-то чертовски ужасное. И вот он я, в глубине души подозреваю что-то, чего, я знаю, она бы не сделала. 
Тем не менее, я бы оценил, если бы она как-то связалась со мной. 

Вторник пришел и ушел. Все еще никаких появлений в школе, телефон все еще недоступен. 
Среда проходила медленнее, потому что рядом со мной в классе пустовало ее место. К тому же, не только я заметил ее отсутствие. Понемногу заговорщические теории об ее местонахождении начинали просачиваться по коридорам. Беллу Свон загребли за пьяное вождение. Белла Свон находится в психиатрической лечебнице после передозировки. Белла Свон сбежала с мужчиной постарше. Все то же дерьмо, только разные люди. 

Четверг был ужасен. Я даже не ходил в школу. Вместо этого я поехал в Ла Пуш в поисках Пса. Возможно, он знал, где она. Возможно, она была с ним. У меня сперло дыхание при мысли об этом. 
Мы друг друга недолюбливали, это я понял по его взгляду в тот самый момент, когда зашел в его гараж. 

- У тебя нет рубашки? – спросил я; мой голос лишен всякого юмора. 

- Что стряслось с Беллой? – быстро ответил он. Я заметил быстрый проблеск тревоги, что отразился на его лице, когда он подошел ко мне. 

- Ничего, - сказал я, засовывая руки в карман. – Ну, я так не думаю. Я не видел ее. Я хотел проверить, знаешь ли ты, где она. 

Взволнованный вид Джейкоба помрачнел еще больше. 

- Что значит, ты не видел ее? Она твоя девушка, не так ли? Разве тебе не полагается знать? 

- Я не ее чертов прихвостень, - выпалил я, защищаясь. 

- Ну, тебе, блять, следовало бы, - прорычал он в ответ. Он сделал ко мне три шага, выставив палец. 

– Знаешь, она была так близка к тому, чтобы уехать из Форкса и подальше от своей матери, но затем ты оказался на ее пути и принялся ебать ей мозги. 

- Я не ебу ей мозги! – завопил я. 

- Но ты ведь знаешь, что Форкс выпивает из нее все соки, разве нет? Очевидно, ты не настолько глуп, чтобы этого не замечать. Ты знаешь, что ей было бы куда лучше находиться где-нибудь еще. 

Я не отрывал от него взгляда, прищурив глаза. Я не собирался показывать слабину. 

- Я так и думал, - самодовольно произнес он, отстранившись на машину, которую чинил. – И теперь она пропала. Так что очевидно, ты не способен осчастливить ее. 

- Ладно, - выпалил я. – Я не достоин ее, я в курсе. 

Он улыбнулся, саркастично кивая. 

- Да, без базара. 

- Также я знаю, что ты ее друг и тоже заботишься о ней. Поэтому я спрашиваю тебя, как кого-то, кто о ней заботится: ты слышал о ней что-нибудь за последние пять дней? 

- Нет. И не надо делать этот хмурый, расстроенный взгляд, я бы не стал об этом врать. Не о Белле. 

Я медленно кивнул. 

- Спасибо. 

- Слушай, я поспрашиваю, и если увижу ее, я дам тебе знать. Но только если она того захочет. 

- Я ценю это, - сказал я, кивая и притворяясь, что игнорирую пренебрежение. Он был лоялен, я отдал ему должное. В каком-то смысле я был даже рад тому, что у Беллы был такой друг вне Форкса. Пусть даже он и был наглым мудаком. 

Я ехал через Ла Пуш, пробегая глазами по каждой фигуре в поисках ее. Добравшись в Форкс, я не останавливался, пока не доехал до Порт-Анджелеса. Я зашел в бары, рестораны и кружил по клубам, пока они не начали закрываться. Все еще никаких ее признаков. Это сводило меня с ума. 
Приехав домой, я включил у себя свет и захлопнул дверь, не заботясь о том, разбудил ли весь дом. Я бросил рюкзак на кровать и краем глаза заметил силуэт, которого обычно там не было, но мне хватило и мгновения, чтобы догадаться, кто это был. 

Белла. 

- Блять! – завопил я и отскочил. Меня накрыла волна облегчения, когда я увидел ее сидящую на подоконнике, словно она никогда и не покидала этого места. Прежде чем я смог себя остановить, я подошел к ней и взял ее лицо в руки, чтобы убедиться, что она настоящая. Я поцеловал ее, а затем прижал к груди. Ее руки медленно обняли меня в ответ. 

- Ты в порядке? Где, черт возьми, ты была? Я… Я волновался, - признался я, отстраняясь от слабого объятия. 

Она слабо улыбнулась и уставилась в пол. 

- Я знаю. Мне жаль. 

Я взял ее за руку и переплел наши пальцы. 

- Ты уезжала с Рене? Что-то серьезное? – спросил я. 

- Мне нужно было на какое-то время уехать из города, - сказала она, обходя меня и отпуская мою руку. – Мне пришлось кое-что уладить. 

- Ясно, - произнес я, не желая давить на нее. Я смотрел, как она глядела на меня в ответ, выражения наших лиц не менялись. – Белла, ты могла бы позвонить, - наконец произнес я. – Мне не стыдно сказать, что я волновался за тебя. Никто не знал, где ты. Я даже ездил к Джейкобу, чтобы посмотреть… 

- Он знает, что я вернулась, - сказала она. 

- Оу, - произнес я. 

- Я только что вернулась от него. 

Я нахмурился, задаваясь вопросом, знал ли он все это время, где она была, и предпочел ли просто не говорить мне. 

- Белла, я понимаю, что вы друзья, но я думал, что являюсь более важным человеком в твоем списке тех, кому бы ты сказала, что в порядке. 

Она вздохнула. 

- Вообще-то ты был последним, - отметила она. 

- Ауч, - сказал я, садясь на кровать сзади. Я посмотрел на нее. Она смотрела на меня сверху, ее лицо отражало спокойствие, но с намеком чего-то еще. – Ладно. Белла, какого хрена происходит? 

- Я хотела оставить тебя напоследок, потому что это будет сложнее всего. 

Я нахмурился, и в груди затрепетало. 

- Можешь, блять, просто сказать? 

Я видел, как сорвалось ее дыхание. 

- Я уезжаю, Эдвард. 

- Что? – воскликнул я, и боль пронзила мой живот. 

- Я уезжаю из Форкса. Я переезжаю в Сиэтл. Я говорила с Рене, и она ездила со мной посмотреть школу и комнату, так что все улажено и за все заплачено. Я вылетаю завтра, ну, сегодня, учитывая, что если уж посмотреть, то уже ранее утро. Я вернулась, чтобы попрощаться. 

С моих губ сорвался выдох. Я ждал, когда она посмотрит куда-то кроме моих глаз, возможно под ноги, чтобы показать мне, что ей грустно. Или вверх, чтобы остановить слезы. Но ничего. Просто голые факты. Белла уезжала из Форкса, и ей было все равно. 

- Я поеду с тобой, - сказал я. 

Она покачала головой. 

- Нет, Эдвард. 

- Почему нет? Я сказал, что поеду. 

- Ты не можешь просто оставить своего отца, - возразила она. – Для тебя это не так просто, у тебя 
есть план. У тебя Гарвард. 

- Брехня! – завопил я, повышая голос. – Ты знаешь, что это ебаная брехня, Белла. Скажи мне правду.

Она посмотрела в пол. Я смотрел, как успокаивалось ее дыхание, а затем она снова посмотрела на меня. 

- Я не хочу, чтобы ты ехал со мной. 

Я раскрыл рот, а мой мозг соображал, находя ответы на формирующиеся вопросы. Она была так спокойна, этого я не понимал. 

- Что-то случилось с Джеймсом, не так ли? – сказал я, кивая еще до того, как услышал ответ. 

Она нахмурилась. 

- Дело не в нем, дело во мне… 

- Так ты этого не отрицаешь… 

- Дело в том, чтобы уехать из Форкса! – закричала она, вскидывая руки вверх. – Я должна убраться отсюда, Эдвард, я здесь ужасно задыхаюсь. Я больше не могу жить с Рене. Я не могу находиться среди этих людей, этих гребаных жалких людишек. 

- А что на счет нас с тобой, а?! – прокричал я в ответ. – Что случилось с «ты и я против всего мира»? 

Это все тоже было ерундой? 

- Нет, - произнесла она, и маленький всхлип вырвался из ее груди. 

- Для тебя это было просто шуткой, частью какой-то ебанутой игры? 

- Нет! Дело во мне. 

Я смотрел, как он вытерла слезу. Еще была та небольшая, слабая часть меня, которая хотела заключить ее в объятия, прямо как мне следовало сделать в последний раз, и сказать ей, что все будет хорошо. Но мои руки не пошевелились, и я знал почему. 

- Расскажи мне, что произошло с Джеймсом, - произнес я, понизив голос. 

- Зачем? – заплакала она. – Какое это имеет ко всему отношение? 

- Должно быть, имеет самое непосредственное! – прокричал я. – Ты трахалась с ним или нет? 

Она покачала головой и поднесла ладони к глазам. Я смотрел, как она сделала глубокий вздох, а потом ее руки упали по швам, и она взглянула в потолок. Ее глаза были красными и влажными. 

- Да, я трахалась с ним, Эдвард, - сказала она сквозь тихие, злобные всхлипы. – Мы трахнулись жестко, и мне это понравилось. Ты это хотел услышать? 

Я сделал глубокий, прерывистый вздох. 

- Ты лжешь. 

- Не лгу… 

- Тогда какого черта ты пришла ко мне в субботу ночью? 

- Я не знаю, - прошептала она, вытирая слезы. – Я бы сказала, что сожалею, но это не так. Это к лучшему. Ты должен отпустить меня, Эдвард. Я для тебя не достаточно хороша. 

Я смотрел, как она смотрела на меня. Я хотел понять ее, понять, что все это была замысловатая игра. Или что она имела ввиду совсем не это. Я бы отдал все, чтобы услышать, как она снова говорит, что любит меня. Вместо этого, она просто смотрела на меня сквозь слезы и говорила, насколько мне будет лучше без нее и что ей будет лучше вдали от Форкса. 

- Убирайся, - медленно произнес я, глядя в пол. 

- Эдвард, я… - ее рука двинулась ко мне, но я отбросил ее. 

- Почему бы тебе не пойти и не трахнуть саму себя? – прорычал я. – Или лучше пойди трахни какого-нибудь левого мудака. Мне наплевать, что ты сделаешь, просто убирайся к хренам прочь с моих глаз. 

Я слышал, как дрогнуло ее дыхание, и был рад этому. Возможно, я ранил ее. Хорошо. 
Она отошла от меня, от нас. Когда она тихо закрыла дверь, я ощутил, как к горлу подступает комок, а слезы покалывают глаза, и для меня все стало так чертовски просто. Это что-то, с чем мне придется смириться. Это что-то, что мне придется принять: девушка, которую я люблю, не любила меня в ответ.

BPOV. 

Врать было просто. Я умела врать. Умела всегда. Та вещь или иная, все было игрой, фальшивкой. Я прожила жизнь, притворяясь, так что соврать о Джеймсе для меня было абсолютно естественно. 
Просто так получилось; я этого не планировала. Выражение его лица подсказало мне, что он не отпустит меня. Я должна была думать шире. Я должна была прекратить нашу связь, ради нас обоих. Я оказала ему услугу. Научиться ненавидеть меня – это лучшее, что он мог сделать. Теперь он мог двигаться дальше, пока я буду волочить свое существование. 

Думаю, часть меня была разбита тем, что он подумал, будто я на самом деле сделала это. 
Но почему бы мне было не трахнуть Джеймса? Все этого ждали. Держу пари, что как только люди увидели его, она поспорили, что это непременно произойдет. Джеймс в том числе. Возможно, в некоторой степени даже я. И вот он, мурчал как Том, словно я была легкой жертвой. Он был прав. Я могла быть проста, мы оба это знали. Мать вашу, все знали. 

Итак, он был весь в стиле «Как ты красавица?». «Не виделись вечность». «Ты отлично выглядишь». 
Я не выглядела отлично. Я выглядела потасканной и уставшей. Возможно, немного опустошенной, опустошенной без Эдварда. Теперь я это понимаю. Но Джеймс просто воспринял это как отчаяние, потребность в хоть чьей-то близости, нежели в близости кого-то определенного. Как будто он знал, что такое настоящая близость. Может Эдвард спал со всеми вокруг, но у него была душа. У Джеймса, однако, ее не было. 

«Ты так хорошо пахнешь», - сказал он мне. – «Я так сильно по тебе скучал, красавица». 
Он говорил мне всю эту чушь, которую говорил и раньше; нужные слова, которые приходились как раз в нужное время, чтобы заставить меня вновь влюбиться в него, и неважно, какую боль он мне причинил. Так что в некотором смысле я этого снова ожидала. Я бы охотно попалась в эту ловушку, просто по привычке. Но когда он говорил, его слова не производили тот же эффект; вместо этого они казались тусклыми, банальными и бездушными. Здесь он не имел надо мной власти. Он ничего для меня не значил. Как только его рука скользнула под мою майку, все стало ясно как день: я была выше этого. 

Так что когда он прижался ко мне ближе телом, обдавая своим когда-то соблазнительным дыханием мои губы, проводя по моей нижней губе большим пальцем, как он это делал раньше, я собралась, отвела руку назад и врезала ему по лицу. 

Это был не самый удачный удар. Я все еще была пьяна и измотана, но выражения удивления на его лице хватило, чтобы заставить меня смеяться. Его чары на меня не действовали, и он это понял. Он был ничем, и я сказала ему, насколько. 

Я пошла в лес в тумане, но со странным чувством ясности. Я заканчивала главы, но начинала новые, и впервые за долгое время я почувствовала, словно понимаю все. 
Элис ушла. Джаспер был с ней. Розали была сучкой. Эммет был мудаком. Джейкоб был не мой. Джеймс был неуместен. Дом не был домом. Школа была фальшивкой. Форкс был адом, а Рене была дьяволом. 

Но Эдвард. Эдвард был необычным спасителем, но даже он не мог остановить то, во что мог превратить меня Форкс. Во что Форкс уже превращал меня. Я должна была убраться. Я должна была уехать из Форкса. Я знала это многие годы. Я знала это летом, когда с ужасом возвращалась обратно. Я знала это, когда зашла в коридоры форкской средней школы. Я знала это, даже когда была с Эдвардом. 

Я не хотела, чтобы меня спасли. Я хотела спастись сама. Уехать из Форкса было единственным способом.