Глава XXV. Часть 1. Эхо 

EPOV. 

В таких ситуациях говорят о времени. О том времени, что исцеляет от всего: ссор, ран, слов. Что ж, я думаю, что все это ерунда, потому как со временем, что протекало в Форксе, все для меня только усугублялось. 

Она так просто сломала меня всего парой слов. Солгала мне. Изменила мне. Обманула меня. 

Неделями я снова прокручивал в голове все, что она сказала, но не мог не заглядывать дальше в прошлое, где все было хорошо. Те интимные моменты, понимающие взгляды между нами и ощущение ее тела рядом. Все это было слишком идеально, даже в том долбанутом смысле, к которому все свелось. Это шло к концу; мне следовало это предвидеть. Нет, я изначально, блять, не должен был позволить себе попасть в такое положение. Так было бы проще. 

И что было действительно больно, неважно сколько я проигрывал у себя в голове все то время, что мы провели вместе, и пытался принять то, что она сделала, за правду, мое сердце говорило мне обратное. И я себя за это ненавидел. Я ненавидел то, что был таким чертовым глупцом. Я просто хотел двигаться дальше и забыть все это. Просто это было так чертовски тяжело. 

Думаю, больше всего меня шокировало то, как сильно я скучал по ее смеху. Из всех вещей, по которым скучают в человеке, для меня это был ее смех. И тот факт, что это я заставлял ее смеяться. Даже когда у нее было это лицо, то, что говорило мне о проблемах с ее матерью или об ее усталости, я мог изменить его несколькими словами. Эти несколько слов заставляли ее смеяться, самым милым смехом Беллы. Иногда за ним следовал поцелуй, или она сжимала мою ладонь, или иногда игриво ударяла по плечу. Но всякий раз, заставляя ее смеяться, я чувствовал себя хорошо. 

Мне было хорошо, потому что хорошо было ей. 

Но все это было игрой. Я рискнул и проиграл. Я обжегся. Я больше никогда с собой такого не сделаю. 

В итоге я снова стал жить единственным для меня известным «нормальным» образом. Я снова стал Эдвардом Калленом. Я выходил на охоту, как и привык. Я пил, я флиртовал, я дразнил. И господи, если я думал, что было просто снять телочку раньше, то после Свон это превратилось в какой-то конвейер свежих телок. Девчонки прижимались ко мне, шепча грязные гребаные словечки мне на ухо и пытаясь ухватиться за мои гениталии. Я хотел их трахнуть, хотя все они и стали совершенно безликими. Какого черта мне должно быть дело? С Беллой меня не связывали никакие обещания. Она ясно дала понять о своих чувствах, так что я должен был следовать примеру. Но пускай я и повторял себе это как мантру, тем не менее, в итоге я каждый вечер уходил в одиночестве. 

Просто все было не так. Не было той же резкой потребности или той же энергетики между мной и кем-то там еще, кто, мать вашу, терлась о мое колено. Даже поцелуев не было достаточно, чтобы возбудиться. Вообще-то меня это лишь остужало. В моем подсознании всегда был кто-то, с кем бы вместо этого я предпочел находиться. 

Я делал это в течение нескольких месяцев: повторял действия из своего прошлого, отчаянно пытаясь вернуться к тому, каким я раньше был. Я потерял сон и быстро замкнулся. Мое поведение не осталось незамеченным, и из-за этого я терял друзей. 

- Выглядишь хреново, - сказал мне Джаспер однажды днем, когда нашел меня курящего косячок на нашем обычном для этого месте. 

Я вскинул брови в уклончивом признании. У меня было похмелье, или я был пьян; больше я не был уверен. Этим утром я пошел в школу только чтобы избежать Карлайла, которого бесцеремонно разбудил прошлой ночью, уронив какую-то бесценную вазу в фойе, пока я ковылял в свою комнату. Утренние уроки походили на расплывчатое пятно, вплоть до самого обеда, когда я прислонялся к стене и не двигался до самого его конца. 

- Как вижу, ты все еще прожигаешь жизнь без сна и отдыха, - продолжил Джаспер, прикуривая сигарету. 

Я одарил его широкой, ленивой улыбкой. 

- Да, помнишь, как мы делали это, не так ли, Джей? Пока ты не оформил подписку на «Дом и Сад» со своей цыпочкой и не перестал развлекаться. 

Джаспер подавил смех. 

- Развлекаться? – спросил он, поджав губы. – Это то, чем ты сейчас занимаешься? 

- Можешь не сомневаться, - заявил я на выдохе и взглянул на парковку. 

Джаспер медленно кивнул. 

- Верно, ладно. Потому как я был под впечатлением того, как ты топил свою скорбь по разбитому сердцу. 

- Думай, что хочешь, - выпалил я, стреляя в него глазами. – Мне, правда, наплевать на то, что ты или твоя маленькая подружка думают о том, кто я в свое свободное время, - я замолчал и сделал еще одну затяжку. – И мне все равно, кому ты об этом еще рассказываешь. 

- Ты говорил с Беллой? – спокойно спросил Джаспер. 

Я нахмурился, постукивая ногой, что была прижата к стене. 

- С какого хера мне это делать? 

Джаспер пожал плечами и прислонился к кирпичной стене. 

- Потому что ты по ней скучаешь. 

Я злобно вздохнул. 

- О, бла, бла, блять, бла, Джаспер. Можешь не тратить на меня свою всезнающую психологическую чушь. 

- Просто я говорю..... 

- Да мне похуй, о чем ты просто говоришь, - прорычал я, отступая от стены и вставая к нему лицом. - Все, о чем ты думаешь, неверно. Ты ошибался по поводу много какой херни, Джей, много какой ебанутой херни. Если бы ты попридержал свои херовы мысли при себе, все бы вышло совершенно по-другому. 

Джаспер посмотрел прямо на меня с раздражающе спокойным выражением. Возможно, я растерял свое угрожающее влияние вместе со всем остальным. 

- Элис наконец-то дозвонилась ей, - продолжил он, делая еще одну затяжку сигареты и глядя на меня. – Она не вернется на зимние каникулы. 

- Зачем ты мне это рассказываешь? – выпалил я. 

На его лице отразился намек на раздражение. 

- Потому что тебе не все равно. 

- Джаспер, ради всего святого! – завопил я, в бешенстве кидая косячок на землю. – Пожалуйста, верь мне, когда я говорю, что мне похуй на Беллу Свон! 

Джаспер вздохнул, злобно затушив сигарету ботинком. Он засунул руки в карманы и собрался уходить, но обернулся ко мне. 

- Знаешь, это такая досада. Вместе вы были лучше. Мне все равно, что между вами произошло, я все еще убежден в этом. 

- Отъебись, Джаспер, - прорычал я, прикуривая сигарету. 

После этого мы много не разговаривали. Больше потому, что я вышел из этого круга элиты школьных стен, на границе которого он все еще стоял. Или же был совершенно в него погружен; я не мог точно сказать, не с Элис Брендон под ручку. 

Я не знал, рассказала ли Белла Джасперу или кому-то еще о том, что сделала. Не то чтобы это имело значение. Вся средняя школа Форкса приняла это как факт; Каллена провели. Хотя это и не влияло на то, как люди воспринимали меня, пусть я и не придавал этому значения. Все, чего я хотел, это закончить учебный год и убраться из Форкса как можно скорее. 

Я удивил Карлайла тем, что согласился провести зимние каникулы с ним и Эсме в Канаде. Я отшутился, назвав это «семейным отдыхом», но на самом деле больше был заинтересован тем, чтобы провести время подальше от типичной форкской дряни. Но даже будучи вдали от Форкса, я не мог избавиться от чувства, что месяцами сидело у меня внутри. Так что я продолжал пить до тех пор, пока не проснулся однажды утром и не обнаружил Эсме на краю своей кровати со стаканом воды в одной руке и электролитическим порошком* в другой. 

- Доброе утро, - бодро произнесла она. – Я подумала, что тебе это может понадобиться. 

Мне понадобилась пара секунд, чтобы издать звук, потому что язык прирос к небу. Когда мне удалось издать звук приветствия, Эсме улыбнулась и, смешав напиток, протянула мне стакан. 

- Потихоньку, - сказала она, вскидывая брови. 

Я сделал, как она сказала, и у меня ушло минут десять на то, чтобы добить стакан. Когда я закончил, она снова улыбнулась и наклонилась вперед, чтобы взять стакан у меня из рук. Я ожидал нотации или какого-нибудь ворчания, учитывая, что предыдущая ночь была не первой за время каникул, когда я возвращался домой пьяным до потери сознания и готовым к ссоре с Карлайлом. В похмельном синдроме меня не могло волновать, что меня отчитает Эсме. Но вот она, вся такая идеальная в пятнистом, коротком вязанном свитере и термо-леггинасах, все еще улыбается мне, словно она Американская Супер Мачеха. 

Нотации так и не последовало. Вместо этого она улыбнулась, кивнула и ушла, не сказав больше ни слова. 

Я не спрашивал ее об этом. Черт, я едва ли говорил с этой женщиной, а если и говорил, то и тогда сводил разговор к минимуму. Я понял, что это ее способ призвать к моим лучшим качествам, особенно с тех пор, как Карлайл объявил об их помолвке в канун Нового Года. Действительно, охеренно счастливый Новый Год. 

- Она делает меня счастливым, Эдвард, - с глазу на глаз сказал мне Карлайл после заявления не только о помолвке, но и о вечеринке в честь нее. – И взамен я хочу сделать счастливой ее. 

- Уверен, ей понравится быть миссис Карлайл Каллен, - саркастично произнес я. 

Карлайл проигнорировал меня. 

- Она переезжает к нам, как только мы вернемся в Форкс. 

- В любом случае, она уже, блять, практически там живет, - сказал я, прикуривая сигарету. 

Карлайл выхватил сигарету из моей руки и выкинул ее с балкона, а затем подошел ко мне и толкнул в грудь. 

Я зашатался. 

- Какого хера... 

- А теперь послушай меня, Эдвард, - сказал он, снова тыча в меня и цедя через зубы. Он выглядел взбешенным, но не так, как я видел раньше. – С меня довольно этого твоего плохого настроения, которое ты здесь с большим самомнением продолжаешь демонстрировать. Я пригласил тебя сюда для того, чтобы мы могли быть семьей, но все, что ты делал, это бросал его нам в лицо, напиваясь в стельку и с неуважением относясь ко мне и женщине, на которой я женюсь. 

Я твердо стоял на месте, подняв подбородок. 

- Я прекрасно знаю, что не вписываюсь в твою маленькую идеальную семью, Карлайл. Если хочешь, чтобы я ушел, я уйду, - я резко вздохнул, дерзко толкая его в ответ. – Мне-по-хуй, - медленно произнес я, в ответ толкая его в грудь. 

С мгновенье он изучал меня глазами, затем тяжело вздохнул и отступил от меня, потирая глаза пальцами, а после опустил руки по бокам. 

- Может, я и не был самым лучшим отцом, но, блять, Эдвард, дай мне немного времени, чтобы доказать, что я могу стать лучше. 

- Немного поздновато для всей этой хрени, ты так не считаешь? – сказал я, прикуривая еще одну сигарету. 

Карлайл смотрел на меня, действительно смотрел. Он выглядел грустным, даже опечаленным. 

Внезапно я почувствовал, как надо мной довлеет эмоция, когда осознал, что в его глазах стояли слезы. 

В этот момент я напрягся; это определенно были не мы. Я задержал дыхание, когда он легонько сжал мое плечо. Его рука была горячей, но я не мог ее убрать. 

- Ты мой сын, и я тебя люблю. Я ненавижу, что не знаю, как поправить то, что происходит между нами. Но я пытаюсь, Эдвард. Правда, клянусь, что так и есть. 

Я посмотрел в пол и напряг челюсть, борясь с подступившими к глазам слезами. Я был ошеломлен, потому что не знал, откуда они взялись, но я чертовски хотел, чтобы они прекратились. 

Карлайл сжал мое плечо, пытаясь поймать мой взгляд. 

- Не думай, что я не заметил, какой ты в последнее время. Ты беспокоишь меня, Эдвард. Ты беспокоишь Эсме. 

Я боролся с искушением сказать ему, чтобы отвалил. Я просто продолжал смотреть на наши ноги, пока комок то и дело подступал к груди и горлу. 

Я слушал, как он мягко вздохнул. 

- Перестань это с собой делать. Какая бы причина за этим не стояла, оно того не стоит. 

- Не говори со мной о вещах, которых не понимаешь, - сказал я, кусая губу, и мой голос дрогнул. 

Больше он ничего не говорил. Он просто слегка похлопал меня по плечу и ретировался. Мы не говорили до конца каникул. И тут до меня дошло: я не видел, как плачет Карлайл с тех пор, как умерла моя мать. Я никогда не думал, что когда-нибудь стану причиной его слез. Я не думал, что способен на это. Я ошибался. 

Карлайл и Эсме пригласили на свою помолвку почти всех, как я и полагал. Люди приехали из Огайо и Сиэтла, предоставляя завсегдатаям Форкса новые развлечения. Я проносил маску столько, сколько смог, внезапно наполненный легким чувством ответственности за исполнение роли «сына» к новой роли «отца» у Карлайла. Так что я обсуждал бизнес с его коллегами, я вежливо болтал с друзьями Эсме и шутил с местными, которых, вероятно, мне следовало узнать, чего так и не случилось. 

Я продержался порядочных полтора часа, пока не заметил Розали. 

Интерес Розали ко мне совершенно пропал, как только уехала Белла. Время от времени я ловил на себе ее взгляд, и у нее было это глупое, поддельно задумчивое выражение лица, словно она раздумывала, стоит ли засветить своей киской у меня перед лицом или нет. Это было жалко, потому что, серьезно, она была тем человеком Форкса, которого я ненавидел больше всего. Я ненавидел то, что она отстаивала, что делала, и ненавидел то, как просто для нее было примерить статус новой Королевы после ухода Беллы. Хотя это была просто ненависть, не отвращение. Если и был кто-то, кто вызывал у меня отвращение, то это была Элис Брендон. 

Элис вся расплывалась в улыбках, стоя здесь, в танцзале клуба МакКарти. Она расположилась рядом с Розали, и обе они осматривали помещение, а потом шептались о какой-то, без сомнения, стервозной чуши и людях вокруг. Я не был удивлен видеть их вместе. С тех пор как уехала Белла, всякий раз как Элис не было с Джаспером, она была под боком у Розали, словно маленькая, злобная закадычная подружка. Это беспокоило меня, потому как не секрет, что между Беллой и Розали была конкуренция, и я думал, что Элис была подругой Беллы. Может для меня Белла и была полной сучкой, но она не заслужила поганых друзей, которые кинули ее, как только она скрылась с поля зрения. 

Элис не говорила со мной месяцы; я подумал, что это потому, что у нас с Джаспером теперь едва ли были общие темы для разговора. Так что я был более чем удивлен, когда она подошла ко мне, когда я сбежал с вечеринки, чтобы покурить. 

- Так что, новая мачеха, Эдвард? Ты будешь в порядке, я тоже это пережила, - сказала она, улыбаясь мне. 

Я нахмурился. Я не понял, с чего это все – улыбки и попытки вести вежливый разговор. Даже при Белле мы едва ли разговаривали, разве что чтобы поприрекаться друг с другом. 

- Я не спрашивал, что ты думаешь по этому поводу, - ровно ответил я. 

Ее лицо из улыбки перешло на чрезмерную хмурость. Эта девчонка была ходячей гребаной гиперболой. 

- Почему ты со мной такой мудак, Эдвард? Что я тебе сделала? – закричала она. И я имею ввиду, правда, закричала. От смущения я стал переступать с ноги на ногу, когда заметил, как в нашу сторону повернулось несколько голов. 

- Мне просто интересно, каково это быть таким совершенно бессодержательным и пустым человеком, - сказал я. 

- О чем ты говоришь? – она скрестила руки. – Ты не можешь разыгрывать эту «я украла твоего лучшего друга» карту. Потому что если так, то это просто трагично. 

- Я говорю о том, как ты существуешь в своей рутине, все та же Элис, только в этот раз на пару с Розали гребаной Хейл. Словно ты забыла, кто твои настоящие друзья. 

Она поджала губы. 

- Полагаю, ты говоришь о Белле. Только когда ты говоришь о ней, ты превращаешься в особенного мудака. 

Я проигнорировал ее, позволяя безразличной усмешке сорваться с губ. 

- Просто я думаю, что это печально. Неудивительно, что она уехала. Ты хоть с ней еще общаешься? 

- Ты думаешь, я не пытаюсь?! – внезапно выпалила она. – Она не просто оставила тебя, Эдвард. 

Она оставила нас всех! Что еще мне нужно было сделать? С тех пор как она уехала, я говорила с ней лишь однажды, и даже тогда это длилось пять секунд. Она была моей лучшей подругой. И все, что я знаю, это то, что она отлично справлялась, пока на горизонте не возник ты. Так что спасибо, блять, большое! 

Я покачал головой. 

- Ты знаешь, что это ерунда. Она была на грани. И если ты не знала, то ты еще более херовая подруга, чем я думал. 

- Так почему сейчас, Эдвард? – сказала она, снова вскидывая руки. – Почему она вдруг собралась и уехала за несколько месяцев до окончания учебы? И ты говоришь мне, что это никак не связано с тобой и твоим огромным мозгоебством? Ох, пожалуйста… 

- Я мозгоеб?! – заорал я ей в лицо. – Она все испортила между нами. Она сделала выбор. 

- О да, ты и правда грустишь об ее отъезде, - сказала она, закатив глаза как дерзкий ребенок. – Через неделю после ее ухода, ты снова вернулся к девчонкам. 

- Она сделала выбор, - мрачно повторил я. 

- А ты сделал свой, - резко произнесла она, снова зашагав в дом как раз в тот момент, когда голова Джаспера показалась в дверях. Его глаза устремились прямо на Элис, потом на меня, а затем снова на Элис. Когда она прошла мимо него, покачав головой, он снова посмотрел на меня, но прищурился. 

Я поднял голову, готовый к еще одной ссоре. Но глубоко вдохнул, когда он вернулся внутрь. 

Я не мог найти себе места. Моя голова была забита всякой херней, спасибо Элис. Я спровоцировал что-то в Белле? Если бы я не пошел на поводу у всего этого пари, была бы она все еще в Форксе и жила бы прежней жизнью, до того как мы все это задумали? 

Но где бы она была? Все еще несчастная со своей матерью. Все еще изображала бы плохую девочку. 

Я не думал, что она была плохой, даже после всего. Я думал, что она та, кто любит объятия. Она была той, что обожала прелюдию у моей машины. Она была той, кто любила смотреть, как я играю на гитаре в своей комнате, думая, что я не знаю. Она была той, что утверждала, будто любит меня. 

Та Белла совершенно отличалась от Беллы, которая предала меня. 

И снова передо мной предстала все та же проблема: в том, что случилось, просто не было смысла. 

Школа продолжилась, и моя рутина поменялась. Я перестал развлекаться, но не потому, что не пытался. Как только начался новый семестр, Карлайл усадил меня и изложил нормативные правила. Правила, включающие семейные ужины и своего рода «совместную» хрень, к которой я уже теперь привыкал, но с ужасом комендантского часа до одиннадцати, плюс тест на наркотики каждые две недели. 

Сначала я над этим посмеялся. Да ни за что. Это была не моя жизнь. 

Карлайл угрожал мне моей машиной, моими деньгами и моим личным пространством. Я любил свою машину, мне нравились мои деньги и я дорожил тем фактом, что был одним из немногих ребят Форкса, которые не проходили терапию. Я был между молотом и наковальней. И в этом пространстве Карлайл держал меня за яйца. Так что я сделал то, чего никогда не делал – я сдался. 

Поначалу я усердствовал. Я катался по дорогам Форкса до одиннадцати, просто из принципа. Карлайл смотрел на меня с этим выражением, когда рука подпирает подбородок, словно он пытается поставить мне диагноз особо опасного заболевания – непослушного, ожесточившегося подростка. 

Вскоре это даже начало меня утомлять. 

Вещи стали меняться. Я стал больше учиться, больше читать и проводить дома времени куда больше, чем мне бы того хотелось. Я думал, это ускорит ход событий, приближая меня к моменту, когда я смогу сказать, что все забыл. Забыл ее. Это не менялось. То чувство внутри живота не проходило. Воспоминания о ней были повсюду. И неважно как сильно я старался, она, словно необъяснимо, снова поселялась в моем подсознании, будто оставляла незаживающую пульсирующую рану. Я понимал, что все еще конкретно и искренне поражен Беллой Свон. 

Весенние каникулы пришли и ушли. Я решил остаться дома, наслаждаясь тем фактом, что большинства моих знакомых не будет в городе. Моя жизнь начала переключаться на предсказуемый режим, когда письма о поступлении начали приземляться на мой порог. Меня приняли в каждый из колледжей, куда я обращался, и хотя Карлайл вел себя как гордый отец, я был к этому равнодушен. 
Шло время после весенних каникул, когда я начал действительно разговаривать с Эсме. 

Карлайл уехал на две недели, оставив нас одних дома. Хотя я изо всех сил притворялся, что был дома один, Эсме совершенно на это не реагировала. Она готовила нам ужин, она заводила разговоры и даже строила планы по просмотру телевизора для нас обоих. Поначалу я контактировал с ней по минимуму, как и раньше, но она была упорна. Прежде чем я это осознал, Эсме уже организовала между нами достаточно моментов, чтобы это просто стало нормальным. Я начал разговаривать с ней каждый день, словно она всегда и была в доме. Мне она даже начала нравиться, хотя если уж быть честным с самим собой, то я понимал, что в ней не было ничего неприязненного с самого начала. Она не пыталась изображать Мамочку, она просто стала той, в ком я нуждался: кем-то, кто заботился. 

Карлайл немного сомневался в наших с ней с недавних пор формирующихся отношениях. И я это понимал. Конечно, были времена, когда я был таким козлом, что попытался бы предпринять в ее сторону некоторые действия. Но Эсме была не такой; она была выше этого. И проводя с ней время, я понял, что сам уже выше этого образа жизни. 

Окончание школы было пустышкой. Всю церемонию можно было охарактеризовать просто – церемония. Еще одно лживое сборище жителей Форкса, на котором они могли сверкнуть своей наличкой и потереться друг о друга. Я не мог ничего поделать и думал о Белле. Не то чтобы я проводил много времени о ней не думая. Я смотрел, как со слезами на глазах обнимаются ее друзья и дают друг другу лживые обещания. Все постепенно сходило на нет, но, тем не менее, на меня это не повлияло. Я оцепенел перед надвигающимися переменами. Я не был взволнован, я ничего не чувствовал. Я просто плыл по течению, совершенно не в состоянии переключиться на другой темп жизни. 

Я избегал вечеринок, больше потому, что мне на самом деле не с кем было пойти. В любом случае это были не те, с кем мне хотелось бы провести время. Вместо этого я проводил выходные, запираясь в своей спальне и думая о себе, своей жизни и о том, какого хрена я собираюсь с ней делать. До Гарварда было целое лето, но я все еще чувствовал себя от него отчужденным. Не то чтобы я когда-то был чрезмерно взбудоражен перспективой своего туда поступления. Я должен был делать что-то, чтобы с пинка начать жить. 

Я почти решил, что путешествие в Европу было лучшим дальнейшим решением, когда раздался звонок в дверь. Открыв ее, я внезапно вспомнил, почему пребывание на другом конце планеты не решит никаких проблем. Определенно судьба имела обыкновение пинать меня по яйцам в моменты угнетения. За дверью стоял и улыбался мне Джейкоб Блэк, заставляя в самых ярких красках всплывать воспоминания о Белле. 

- Какого хрена ты здесь делаешь? - выпалил я, тут же пораженный инстинктивной неприязнью, что у меня была к этому парню. Он должен знать, где она, чем она занимается, в порядке ли она... 

* - применяется как средство от обезвоживания организма. 

Продолжение главы...