Глава 10. Недостающая часть

Эдвард

Первым моим воспоминанием о том дне является тихое детское хихиканье, после которого раздался стук в дверь моей спальни. Я медленно поднял голову от подушки, но даже это действие причинило адскую боль.

– Эдвард, это я и Мел, – тихо сказала Элис. – Мы можем войти?

– Подождите, – просипел я через пересохшее воспалённое горло. Мне необходимо было срочно выпить, но в ближайшее время я сделать этого не мог – не тогда, когда здесь Джаспер. Я облизал потрескавшиеся губы, обкусывая шелушащуюся кожу и надеясь, что благодаря боли и привкусу крови моя тяга к спиртному хоть ненадолго ослабнет.

– Эдвард?

– Хорошо, хорошо, – я сел и осторожно спустил ноги с кровати, прикрывая себя тонкой простыней и стараясь не стонать слишком громко из-за того, как начал вращаться мой мозг.

Когда дверь спальни медленно открылась, я прищурился, поскольку тусклый приглушённый свет, льющийся из коридора, принёс с собой ещё больше боли. Когда мои глаза начали акклиматизироваться к чему-то ещё кроме темноты, в которой я провёл последние три дня, в спальне стало светло, и маленькое мягкое тельце на всей скорости набросилось на меня. Да, это было очень больно, но я не мог злиться; я никогда не мог на неё злиться.

– Дядя Эдвард! – воскликнула Мел. – Наконец-то ты проснулся! Мама сказала, что ты заболел и что мне нельзя тебя будить! Ты чувствуешь себя лучше?

Ей тогда было всего четыре года, но она всегда казалась старше своих лет, поэтому говорила очень ясно, как любой взрослый.

– Теперь, когда ты здесь, мне уже намного лучше, – солгал я, потому что, по правде говоря, с трудом соображал. – Когда ты приехала?

– Этим утром. Мама сказала, что папе нужно оставаться с тобой, потому что ты заболел, а я смогу приехать, когда тебе станет лучше. Так тебе уже лучше, дядя Эд? У тебя был насморк?

– Вроде того, – снова солгал я.

– Ох. Тогда давай играть в шашки! – она спрыгнула с меня, опустилась на пол и начала копаться в сумке своей мамы.

Элис присела на кровать, и хоть я чувствовал на себе её взгляд, не мог заставить себя посмотреть на неё. Пока нет.

– Мел, дорогая, дяде Эдварду, похоже, может понадобиться ещё какое-то время, прежде чем он будет готов с тобой поиграть. Может, сходишь на кухню и попросишь тётю Роуз приготовить тебе ужин? Я скоро к вам присоединюсь.

Мел перестала рыться в сумке и посмотрела на меня.

– Это правда, дядя Эдвард? Ты пока не сможешь со мной поиграть?

– Да, Мел. Думаю, твоя мама права. Я поиграю с тобой вечером, хорошо?

– Хорошо, – она пожала плечами и перевела взгляд на свою маму.

– Иди, – Элис нежно улыбнулась, – и не забывай говорить «пожалуйста» и «спасибо».

– Не забуду! – Мел засмеялась, а затем встала и крошечными ручками обняла маму.

– Люблю тебя как до Луны и обратно, – поцеловав в нос, напомнила ей Элис.

– Люблю тебя как до Сатурна и обратно, – захихикала Мел в ответ. Это было их личное признание в любви, и они повторяли его, расставаясь, даже если расставание длилось не дольше нескольких секунд.

После того как Мел исчезла за дверью, небесно-голубые глаза Элис повернулись в мою сторону, и хоть я знал, что больше не могу игнорировать их, пытался не смотреть на неё как можно дольше.

Но когда я наконец сдался и встретил пристальный взгляд своей невестки, не нашёл никакого обвинения или гнева. Эти чувства были ей чужды. Я часто задавался вопросом, что же такого сделал Джаспер и почему ему настолько повезло, что он нашёл кого-то вроде Элис. Поймите, она была очень красивой и просто клёвой, она противостояла своим богатым родителям, даже если это значило, что они отрекаются от неё. Она была верной женой и безумно любила моего брата. Она тяжело работала на благо своей маленькой семьи, которую просто обожала, заботилась о дочери.

Она заботилась даже обо мне.

– Как ты себя чувствуешь?

– Как дерьмо.

– Да, ты и выглядишь как дерьмо.

Она была слишком прямолинейной.

– Спасибо, – хмыкнул я.

– Эй, братишка, я лишь говорю, как оно есть, – ухмыльнулась она. – Обычно ты очень красивый чувак, почти такой же красивый, как и мой муж, но сейчас… – изучая меня, она сузила глаза, – нет… не очень-то…

Я фыркнул и отвернулся от неё.

– Так вот что называют уйти в запой, да? Ты, должно быть, испытал что-то вроде этого.

– Да, – я ухмыльнулся. – Что-то вроде этого.

– Где ты вообще был?

Я закрыл глаза и попытался вспомнить, но любые размышления причиняли адскую боль. Я припомнил только то, что встретил в баре Сэма и пару других парней. Возможно, там было и несколько девушек; я смутно вспоминал, что кто-то сидел у меня на коленях, а Сэм кого-то обнимал… остальное было потеряно в пьяном угаре.

– Вау, судя по всему, ты и правда не можешь вспомнить, – опять же в её тоне не слышалось никаких обвинений. – Не похоже, что ты хорошо провёл время.

– Элис…

– Эдвард, братишка, я здесь не для того, чтобы злить тебя или читать нотации. Для этого у тебя есть сестра, даже у Джаспера найдется для тебя несколько слов, когда ты будешь готов покинуть эту комнату. Пару дней назад он очень хотел надрать тебе задницу. Тебе повезло, что я напомнила ему кое о чём.

– О чём?

– Я напомнила ему, что ты, Эдвард, самый близкий для него человек… самый близкий, как Мел и я.

– Эл… – я снова и снова продолжал потирать своё лицо, пытаясь избавиться от ужасной тяги. Но в последнее время она не исчезала. – Эл, честно, мой мозг сейчас просто не работает, – я фыркнул. – Мы можем поговорить об этом позже?

Элис потянулась ко мне и убрала мою руку подальше от лица, после чего поцеловала меня в лоб.

– У тебя, Джаспера и Роуз здесь кое-что отсутствует, – сказала она, взяв мою руку и положив её мне на грудь. – Но в этом нет вашей вины. Это вина тех, кто должен был поддерживать вас. Мы с Мел помогаем Джасперу заполнить это пространство, и, Эдвард, когда ты найдёшь ту, кто сделает это для тебя, такая жизнь, как сейчас, тебе больше не будет нужна. Я просто уверена в этом, – улыбнулась она.

С этим она встала.

– А теперь возьми себя в руки, потому что твоя племянница хочет поиграть в шашки.

***

В понедельник утром, когда мы с Мел выходим из дома, я вижу Хайди, прислонившуюся к моему грузовику.

– Эдвард! – заметив наше приближение, машет она и подпрыгивает на высоких острых каблуках.

Мел останавливается.

– Дядя Эд, мне казалось, ты сказал, что с этого момента я буду оставаться с мисс Беллой? Клянусь, если ты попросишь Хайди сегодня вечером забрать меня с танцев, я просто убегу.

– Что ты сказала? – хмурюсь я, вскинув бровь.

– Прости, дядя Эд, – быстро исправляется она, гораздо быстрее, чем я, честно говоря, от неё ожидал. – Я просто имела в виду… пожалуйста, не проси её забирать меня. Я хочу остаться с мисс Беллой. Она классная, а Хайди такая сука… ой, прости, прости. Я постараюсь следить за своей речью.

Я настолько озадачен её многочисленными извинениями, что не сразу нахожу нужные слова. С недоверчивой ухмылкой я достаю ключи и открываю дверцу.

– Просто… садись в грузовик. Ты останешься с мисс Беллой.

Мел с явным облегчением вздыхает.

– Спасибо, дядя Эд! – она подбегает к грузовику и садится в него, но я замечаю взгляд, который она бросает на Хайди.

Ожидая, когда Хайди подойдёт ко мне, я закуриваю сигарету.

– Эдди, милый! Мне так жаль, что я подвела тебя в прошлую пятницу! У меня было трое клиентов, желающих сделать спа-маникюр и педикюр, я просто не могла им отказать! Ты хоть представляешь, как люди ценят меня только из-за того, что я добавляю в воду немного экстракта мяты и сливки? Я заеду за Мелли вечером, хорошо? Даже если мне придётся отказать клиентам. Я сделаю всё для тебя, Эдди.

Я смотрю на неё, наклонив голову, чтобы выпускать дым в пространство между нами. Я не курю в присутствии Мел, а когда рядом Белла, сразу же тушу свою сигарету. Курение помогает мне оставаться в здравом уме, но мне не нужно, чтобы кто-то из них вдыхал дым, который я выпускаю. Если же Хайди собирается подойти ближе, ей придётся иметь дело с этим дерьмом.

– Знаешь что, Хайди? Я могу понять, что планы изменились, дела не всегда идут так, как хочется, – говорю я, почти повторяя то, что совсем недавно сказала мне Белла. – Но знаешь, что меня охеренно разозлило? То, что ты даже не удосужилась позвонить и сказать, что не сможешь прийти. Да, теперь я понимаю, что ты сделала мне большое одолжение, но речь идёт о моей племяннице, – подчёркиваю я.

– О, Эдди, я же сказала, что мне очень жаль, – надув губы, говорит она и опирается рукой на мой бицепс – на то же самое место, где несколько дней назад меня касалась Белла.

Резкий взгляд, который я бросаю на неё, заставляет её быстро убрать свою руку.

И, дерьмо, теперь я чувствую себя… грязным, мне кажется неправильным то, что я позволил ей коснуться меня в том месте, где недавно лежала рука Беллы. И хоть Хайди продолжает говорить, я мысленно задаюсь вопросом, смогу ли я заставить Беллу ещё раз коснуться моей руки…

– …и я сделаю для тебя всё, что хочешь, Эдди.

С глубоким вздохом я делаю ещё одну затяжку и выбрасываю сигарету.

– Спасибо, что помогала в прошлом, но я нашёл более подходящее решение, – гораздо более подходящее.

Накрашенные глаза Хайди сузились.

– Подходящее решение? У тебя есть кто-то ещё, кто будет забирать ребёнка?

– Тебе не нужно беспокоиться об этом, – ухмыляюсь я.

– Ты нашёл себе другую глупую суку, которая будет помогать тебе заботиться о ребёнке, поэтому я тебе больше не нужна? Ведь так?

– Пока, Хайди, – фыркаю я и отворачиваюсь, потому что у меня нет времени на это дерьмо.

***

Позже в тот же день мне звонит Роуз, потому что, видимо, всё, как всегда, наваливается разом.

– Послушай, я не смогу делать это постоянно, но у меня получится забрать Мел на этой неделе и на следующей. У меня был серьёзный разговор с Ройсом. Он пообещал, что будет возвращаться домой раньше, поэтому я заставлю его присмотреть за детьми, а сама…

– Спасибо, Роуз, но у меня всё схвачено.

– Что ты имеешь в виду? Мне казалось, что в течение следующих недель тебе придётся работать допоздна…

– Это правда, но учительница танцев… пока я не вернусь с работы, Мел будет с ней.

– Разве ты не говорил, что учительница танцев высказала тебе по поводу того, что ты так поздно забираешь Мел?

– Это было недоразумение. Она просто хотела убедиться, что… я позабочусь об этом, хорошо? Теперь у Мел всё будет в порядке.

Я делаю глубокий вздох и медленно выдыхаю, позволяя впитаться этим словам. У Мел теперь всё будет в порядке. Она будет в безопасности, окружённая заботой, благодаря Белле.

Благодаря красивой, прекрасной Белле.

– Чёрт, и как ты решился на это? Учительница танцев Мэл… Эдвард, – Роуз вздыхает, – пожалуйста, скажи мне, что ты не спишь с ней!

– Роуз, я не сплю с учительницей танцев Мел.

– Хорошо, потому что иначе ты всё испортишь, и на ком, ты думаешь, она сорвётся? Я имею в виду, она хоть знает, каким дерьмом ты становишься, когда пьян?

– Я же сказал, что не сплю с ней; следовательно, ей не нужно знать, каким грёбаным мудаком я бываю, когда напьюсь, не так ли? И, кстати, спасибо за напоминание. Учительница танцев будет присматривать за Мел, потому что она заботится о Мел. Это не имеет ко мне никакого отношения, – сквозь сжатые зубы произношу я.

Моя сестра молчит, но я практически чувствую её скептицизм.

– Я надеюсь, что ты не врёшь, Эдвард, и я надеюсь, что это не изменится, потому что иначе ты поставишь под угрозу то, что кажется довольно хорошим для Мел.

– Бля, верь чему хочешь. У меня нет на это времени. Мне нужно работать.

– Прекрасно, но потом не говори, что я не предлагала тебе свою помощь!

– Да, вот только теперь мне твоя помощь не нужна.

– Пока, Эдвард!

– Пока, сестра.

***

У нас обеденный перерыв. Эммет, разговаривая по телефону, дико жестикулирует, но расстроенным не выглядит. Я курю и наблюдаю за ним, хотя на самом деле вижу перед глазами Беллу… и вспоминаю, как чувствовал её в своих объятиях.

«…ты поставишь под угрозу то, что кажется довольно хорошим для Мел…»

Я фыркаю и, опустив голову, покачиваю ею взад и вперёд.

– Йу-ху! – закончив разговор, кричит Эммет. Он хлопает меня по спине и, как и я, садится на корточки.

– Это был мистер С, – усмехается он. – Говорит, что владельцы довольны нашей работой, проделанной за последние несколько недель! А когда счастливы владельцы, Эд, счастлив и мистер С, а когда счастлив мистер С, он делится этим со своими приятелями, и его приятели звонят нам, когда им нужна команда строителей!

– Наконец-то хоть какие-то хорошие новости, – соглашаюсь я.

– Эд, это не просто хорошие новости, – отвечает Эммет, – это отличные новости! – он осматривается по сторонам, но остальные члены нашей команды либо курят вдали от нас, либо куда-то отошли, воспользовавшись обеденным перерывом.

Эммет наклоняется ближе и понижает голос.

– Слушай, я говорил тебе об офисном здании, которое собираются построить в нескольких кварталах отсюда, верно?

– Да.

– Пару дней назад я узнал, что в начале весны начнут ставить фундамент. Мистер С является одним из главных подрядчиков в этом деле, и я только что узнал, что перед праздниками он планирует начать принимать заявки от потенциальных участников.

– Думаешь, у нас может быть шанс?

– Если бы ты спросил меня об этом несколько месяцев назад, я бы ответил отрицательно. Тогда мы бы это не потянули. Но наша команда растёт, и эта работа принесла бы нам огромный опыт. Это доказало бы мистеру С, что мы хорошо знаем своё дело. Эд, я думаю, у нас просто отличный шанс, особенно потому, что ты моя правая рука.

– Спасибо, Эм, я действительно это ценю.

– Слушай, я знаю, что сейчас у нас не все просто, и я не могу предложить тебе более высокую зарплату…

– Эммет…

– Но, если мы выиграем этот тендер, Эдвард, «Строительство Маккарти» поднимется на совершенно другой уровень. Это уже будет совсем другая игра, и зарплата увеличится, Эд. Всё изменится к лучшему для всех нас.

Огромный глоток воздуха раздувает мои лёгкие.

Эммет посмеивается.

– И я постарался, чтобы мистер С знал, что в основном именно благодаря нам эта работа идёт так хорошо. Я упомянул твоё имя, и хоть, возможно, сейчас он не знает тебя, – фыркает он, – в скором времени всё изменится. Когда мы выиграем этот тендер, он будет всех нас знать по именам, – уверенно говорит он.

– Это звучит действительно здорово, – я от души смеюсь.

– Да, ты прав, – он с любопытством смотрит на меня. – Эй, ты кажешься довольно… расслабленным сегодня. Помимо новостей, что я тебе преподнёс… Чёрт, что с тобой происходит?

– Ничего, – всё ещё улыбаясь, я пожимаю плечами. – Просто… Всё, кажется, меняется к лучшему в последнее время.

– Да? Рад это слышать, – говорит он, похлопывая меня по спине. – Ты наконец разрешил ситуацию с Мел?

– Да. Она будет оставаться с учительницей танцев по вечерам до тех пор, пока я не смогу её забрать.

– Правда? – спрашивает Эммет и удивлённо смотрит на меня. – Должно быть, у неё очень классная учительница танцев.

– Да. Она действительно классная… учительница танцев.

Эммет смотрит на меня.

– И как же выглядит эта классная учительница танцев?

Моя ухмылка становится шире.

– Вот дерьмо, – смеётся он. – Ты на неё запал?

И улыбка исчезает.

– Нет, чувак. Это не так. Она не такая. Она просто… на самом деле отличный человек, великолепный, очень хороший. Она не из тех, с кем можно просто трахаться.

– О, правда? – спрашивает Эммет, и я слышу удивление в его голосе. – Ну, в таком случае почему бы тебе тогда не сделать в её направлении честный ход?

– Сделать честный ход? Когда я навесил на неё все свои грёбаные проблемы? – фыркаю я, хорошее настроение, в котором я пребывал недавно, бесследно исчезает. – Достаточно уже того, что она будет бесплатно присматривать за Мел и даже помогать ей с чёртовым домашним заданием. Судя по тому, что ты только что сказал, возможно, в финансовом плане скоро всё изменится, но на данный момент я совсем на мели. Ты знаешь хоть одну девушку, которая хотела бы связаться с таким, как я?

– Ну, лично я с такой не знаком, – шутит он, но на этот раз я не могу посмеяться вместе с ним. – Она знает о твоей склонности? – напрямую спрашивает он.

– А что, того, о чём я упомянул, не достаточно? – фыркаю я.

– Эй, ты мог бы просто выложить все карты на стол и рискнуть.

Я смотрю перед собой на бульдозер, раскапывающий землю и камни, но вижу снова Беллу. Куда бы я ни посмотрел, везде вижу её. Что бы я ни делал, она там, в глубине моего сознания. Иногда в первых рядах. Она везде.

Да, я ей нравлюсь, я знаю об этом. Может, её влечёт ко мне так же сильно, как и меня к ней, но это только потому, что она не знает. Ей известно лишь немного, но она не знает всего. Она не знает худшего, и если когда-нибудь это всплывёт, она просто уйдёт…

«…ты поставишь под угрозу то, что кажется довольно хорошим для Мел…»

Я встаю и, затушив сигарету кончиком моего старого ботинка, втаптываю окурок глубоко в илистый грунт.

– Пора возвращаться к работе. Я хочу попытаться закончить до конца следующей недели, пока этот грёбаный владелец не устроил очередное шоу и не наговорил мистеру С какое-нибудь дерьмо.

***

Привет, дядя Эд. Мисс Белла попросила меня написать тебе и сообщить, что мы сейчас направляемся к ней. Она просила передать, чтобы ты не переживал и приезжал за мной, когда будешь готов.

Хорошо, Мел. Скоро увидимся. Веди себя хорошо.

Конечно.

Привет, Эдвард. Я просто хотела дать тебе знать, что мы сейчас едем ко мне домой. Приезжай, когда будешь готов, хорошо?

Хорошо. Спасибо, Белла. Это действительно здорово. Ты не представляешь, как сильно я это ценю. Я не знаю, что бы я делал без…

Я быстро удаляю всё сообщение.

Хорошо, спасибо. Скоро увидимся. Ещё раз спасибо. Правда. Ты такая классная. Ты лучшее, что…

Это я тоже удаляю.

Спасибо, Белла. Скоро увижусь с тобой и Мел.

Я смотрю на текст в течение пары секунд, а затем нажимаю «отправить».

***

Впервые за несколько месяцев, когда солнце начинает садиться, а я всё ещё на работе, я не чувствую вины из-за того, что Мел дома одна, или сидит после занятий в студии, или ждёт, чтобы поесть и сделать свое домашнее задание.

Она в безопасности. Она счастлива. Она с Беллой.

С красивой, идеальной Беллой.

***

Когда вечером я звоню в дверь, то слышу за ней классическую музыку, после чего дверь открывается – меня приветствует улыбка, которую я теперь вижу в каждом своём сне.

Белла одета в штаны для йоги и укороченную свободную футболку, спадающую с плеча, и я вижу медовую кожу её плеч и живота. Клянусь, что не знаю, в чём предпочитаю её видеть, в этом или в танцевальном трико. Оба наряда в последнее время присутствуют в моих мечтах, а также образы того, как я снимаю одежду с её тела… Образы того, как выглядит вся её медовая кожа… Мечты о том, как сладка её кожа на вкус. Воображаемому вкусу её кожи на моём языке даже удалось победить мысль о «Jack Daniel’s», а ведь именно об этом я всегда думал, прежде чем закрывал глаза.

– Привет, Эдвард. Заходи, – приглашает она, её тёмные глаза искрятся.

– Спасибо, – выдыхаю я, чувствуя уже знакомую невозможность сформировать слова, как это всегда бывает, когда я оказываюсь рядом с ней. Но я борюсь с этим. – Я должен… снять обувь?

– Тебе решать, – хихикает она.

Я опускаюсь на одно колено и снимаю с себя ботинки, потому что у неё довольно большая квартира, и я не хочу испачкать её. Это огромное пространство: около двух тысяч квадратных футов и наверняка не меньше четырёхсот квадратных футов на втором этаже, куда можно подняться по спиральной лестнице. Нет никаких стен, разделяющих комнаты, просто один большой открытый лофт, и, чёрт, сколько бы я мог здесь сделать… Не поймите меня неправильно: видно, что она содержит свою квартиру в опрятности и чистоте, но, как и в танцевальной студии, в дизайне нет никаких штрихов, выражающих её личность.

Пройдя в глубь квартиры, я вижу посреди гостиной Мел, одетую в трико и специальную юбку для танца.

– Привет, дядя Эдвард! – весело кричит она.

– Где ты взяла этот наряд?

– Мисс Белла дала мне его для наших уроков балета!

– Мы как раз проводили наш первый урок, – позади меня говорит Белла.

Я поворачиваюсь к ней.

– Уроки балета? Но я не записывал Мел…

– Они неофициальные, – осторожно говорит Белла. – Мы всего лишь дурачимся, вот и всё.

Я ничего не говорю, но у меня возникает чувство, что мы получаем всё больше и больше бесплатного от Беллы.

– Хм… мы с Мел приготовили на ужин рис с чёрными бобами и стейком. Будешь?

Мой желудок урчит, потому что да, я чувствую аромат вкуснейшего стейка, но она уже так много делает для нас, добавить ещё к этому грёбаную балетную пачку и уроки…

– Пахнет очень вкусно, но я не так давно поел, – фигня. – Но в любом случае спасибо.

Прекрасная улыбка, не покидавшая её лицо с тех самых пор, как я вошёл, на миг дрогнула.

– Тогда возьмёшь немного домой. Поешь позже. Я знаю, что мой папа всегда очень голоден, когда приходит домой после долгого трудового дня, – она заманчиво улыбается, словно все её улыбки недостаточно заманчивы для меня.

– Хм… если ты уверена…

Она закатывает глаза.

– Пойдём, – говорит она и направляется к кухне. – Мел, повтори ещё раз первое и второе движение, – велит она. – Я скоро вернусь.

И я следую за ней. Как я могу устоять, когда её попка движется в ту сторону?

Когда мы добираемся до кухни, Белла поднимается на цыпочки, чтобы достать до одного из кухонных шкафчиков и вытаскивает несколько пластиковых контейнеров, в то время как я наблюдаю за ней, находясь по ту сторону стойки. Сердце бьётся о мои рёбра, потому что когда она тянется, футболка приподнимается, и я вижу больше медовой кожи, чем когда-либо видел, включая нижнюю выпуклость восхитительной груди, покрытую чёрным бюстгальтером…

– Тебе помочь? – удаётся выдохнуть мне.

– Нет, спасибо. Я уже справилась.

Она начинает укладывать в контейнер рис, и её попка выглядит настолько аппетитно, что я чувствую растущую эрекцию, поэтому заставляю себя отвернуться.

– Эти цветы всё ещё живы? – спрашиваю я, пытаясь сосредоточиться на чём-то ещё, кроме того, как хорошо она выглядит, просто стоя там.

– Конечно, – отвечает она. Я слышу улыбку в её голосе. – Я говорила тебе, что не позволю им умереть.

Она ставит контейнер с рисом на стол и начинает заполнять другой кусочками стейка.

– Мел сама приготовила рис и помогла мне со стейком, – говорит она, совсем не обращая внимания на то, что я собираюсь потерять перед ней своё дерьмо. – Я имею в виду, я контролировала, но готовила в основном она. Надеюсь, тебе понравится стейк. Это по рецепту моей бабушки, она научила меня, когда я в последний раз навещала её в Пуэрто-Рико.

– И когда ты в последний раз её навещала? – спрашиваю я, опять же пытаясь избавиться от образа её груди, обнажённого тела, чёрного бюстгальтера и прекрасной попки, но как бы не так. Я твёрд и все ещё стою за стойкой, наблюдая, как Белла прикрывает один глаз и, задумавшись, смотрит на потолок.

– Мне было тринадцать, думаю, я была почти такого же возраста, как сейчас Мел, поэтому…

– Ей почти тринадцать, – мы оба одновременно усмехаемся, а затем начинаем смеяться.

– Тринадцать лет – трудный возраст для девочки, – говорит она, вскинув брови.

– Не знаю, – я пожимаю плечами, скрестив руки на груди.

– Нет, – смеётся она, – полагаю, не знаешь. Девочки начинают думать о мальчиках, макияже и одежде… Что ты делал в тринадцать?

Это прекрасная возможность. «Я впервые попробовал спиртное, – мог бы я ей сказать. – А потом ещё и ещё…»

– Так почему ты не навещала бабушку после этого? – спрашиваю я.

Она отвечает не сразу. Вместо этого ставит контейнеры на стол, плотно накрывает их и смотрит на меня тёмными пленительными глазами, и, несмотря на неловкий вопрос, который она задала мне полминуты назад, я внезапно поглощён таким ощущением умиротворённости, расслабленности, словно мы с Мел каким-то образом находимся там, где и должны быть в этот вечер понедельника. Может, так влияет на меня тепло её квартиры или восхитительный аромат домашней еды, или то, как уютно, но в то же время соблазнительно, она выглядит в своих штанах для йоги и короткой футболке, а может то, насколько расслабленной она сама кажется.

В конце концов, она склоняется над стойкой, упираясь в неё локтями, и пристально смотрит на меня.

– Ладно… это сложный ответ. Ты действительно хочешь его услышать? – озорно усмехается она.

– Конечно, хочу, – отвечаю я. И я не шучу. Я действительно хочу это услышать. Возможно, я задал свой вопрос, чтобы найти способ отвлечься, но понимаю, что на самом деле хочу услышать её историю; я хочу услышать всё, что бы она ни говорила.

Её улыбка становится шире.

– Хорошо. Когда я, будучи маленькой девочкой, только начала ездить в Пуэрто-Рико, я навещала там свою маму, Рене.

– Твоя мама живёт в Пуэрто-Рико?

– Раньше жила. Они с моим отцом встретились там однажды летом, когда он отдыхал с несколькими своими приятелями. Она влюбилась в милого белого парня из большого города, – Белла улыбается, – вышла за него замуж и вместе с ним уехала в Нью-Йорк.

– А как же языковой барьер?

– Ну, я родилась спустя девять месяцев после того, как они поженились, так что, видимо, разговаривали они не очень много.

Я смеюсь.

– В любом случае, спустя две зимы, проведённых в Нью-Йорке, мама начала скучать по своему солнечному и тёплому острову и решила, что брак и ребёнок не для неё.

– И она вернулась?

– Да, – она пожимает плечами. – Но даже если у моего отца и не было семьи, его всегда окружали верные друзья. Они помогли ему. Он был очень… строг со мной, пока я росла. Я никогда не оставалась дома одна, мне не позволялось ездить куда-то одной, многое было запрещено…

– В отличие от того, что я позволяю Мел, – киваю я.

– У всех обстоятельства разные, Эдвард. Кроме того, думаю, это хорошо, что Мел имеет некоторую свободу, иначе… она может растеряться, когда она у неё появится, – она с трудом сглатывает и в течение нескольких секунд выглядит почти пристыженной, после чего отводит от меня свой взгляд и смотрит на стойку между нами.

– Эй. Ты в порядке? – спрашиваю я, сразу же ощутив нехватку её взгляда.

Она поднимает голову и снова улыбается, но эта улыбка не доходит до её глаз.

– Конечно. Ладно, вернёмся к моей маме. Они с папой решили, что каждое лето я буду приезжать к ней на несколько недель. Самое забавное, что, когда я приезжала, большую часть времени проводила с бабушкой, а не с ней. Когда мне было десять, она встретила ещё одного белого мальчика…

– Ей нравились белые мальчики, да? – перебиваю её я, удивляясь дразнящему тону своего голоса.

Она смеётся, но щёки слегка краснеют, словно я каким-то образом её смутил.

– Да, полагаю, так и есть… – выдыхает она, внимательно наблюдая за мной. – В любом случае, этот был из Финикса, и я думаю, что климат подошёл ей лучше. С тех пор я о ней ничего не слышала.

– Со мной было так же.

Мне нужно несколько секунд, чтобы осознать, что я сказал это вслух. Судя по тому, как Белла уставилась на меня, я, кажется, тоже её удивил.

Мы оба молчим в течение нескольких секунд, продолжая смотреть друг на друга, в то время как в фоновом режиме, заглушая наши голоса, играет классическая музыка.

– Сколько тебе было лет, когда она уехала? – наконец бормочет она, тихо и спокойно, словно боится поднимать голос выше шепота.

– Шестнадцать, – я пожимаю плечами. – Она была рядом немного дольше, чем твоя, но, вероятно, только потому что мой отец бросил нас, когда мне было всего два года; так что, наверное, она просто должна была какое-то время торчать поблизости. И в отличие от твоей, моя, кажется, предпочитает более холодную погоду. В последний раз я слышал, что она где-то на Аляске… с каким-то дальним родственником.

И снова тишина.

– Я… прости, – шепчет она.

– За что? – фыркаю я. – Было непросто, и она ушла. Такова жизнь.

В её красивых глазах, устремлённых на меня, столько эмоций, что я отворачиваюсь, потому что начинаю чувствовать… поднимающийся гнев и тягу, сжимающую моё горло… необходимость избавиться от всего этого. Но как раз в тот самый момент, когда я думаю, что могу взорваться и вновь сказать что-то идиотское, о чём потом буду жалеть, мою руку вдруг охватывает самая непорочная теплота.

Когда я опускаю взгляд на стойку, вижу, что изящная рука Беллы сжимает мою.

– Жизнь не всегда такова, Эдвард. Не все уходят, когда становится сложно. Посмотри на себя…

Медленно, не отпуская моей руки и продолжая смотреть мне в глаза, она обходит кухонную стойку и, когда останавливается, стоит передо мной так близко, что тепло её тела просачивается в мои кости. Она наклоняет голову и обжигает меня своими тёмными глазами.

– Ты остался, Эдвард. Независимо от того, что происходит в твоей жизни, ты остался ради неё. И это делает тебя… очень сильным и замечательным человеком.

«Она хоть знает, каким дерьмом ты становишься, когда пьян?»

Она сжимает мою руку в своей так крепко, что мне кажется, будто она сжимает моё сердце, и я глупо тревожусь и беспокоюсь о том, какими грубыми должны ощущаться мои суставы в её гладкой ладони, что, скорее всего, мои мозоли натрут её прекрасную нежную кожу, но она удерживает мою руку, словно заземляя и успокаивая меня; и на какой-то краткий миг я хочу показать ей больше. Я хочу показать ей всё в себе. Я хочу сделать так, как предложил мне Эммет – просто выложить все карты на стол, на эту стойку рядом с нами. Я хочу впустить её в этот мир, полный смутных воспоминаний, в мир, которым управляют демоны в бутылках, потому что возможно… только возможно, она поможет мне изгнать их.

«…когда ты найдёшь ту, кто заполнит в тебе это пространство, такая жизнь, как сейчас, тебе больше не будет нужна…»

«…ты поставишь под угрозу то, что кажется довольно хорошим для Мел…»

Моя голова кружится. Я едва могу дышать, в то время как сердце трепещет в моей груди, пока она продолжает держать мой взгляд, ожидая…

– Я… я… лучше пойду.

Я отворачиваюсь от неё, моя грудь вздымается, а рука, которую я вытащил из-под её, сильно дрожит.

– Мел завтра в школу, а мне…

Я замолкаю, потеряв способность говорить, потеряв способность ясно мыслить.

– Ты не должен уходить, Эдвард.

– Я думаю… прямо сейчас будет лучше, если я уйду.

Спустя несколько секунд, я слышу, как она тяжело вздыхает.

– Хорошо, но не забудь свою еду. Подогреешь её в микроволновке в течение приблизительно двух минут на каждый контейнер. Больше не нужно, потому что иначе еда начнёт трещать и станет твёрдой, и потом… это всё просто неприятно.

Её неловким инструкциям по подогреванию еды удаётся развеять часть напряжённости, и мы тихо посмеиваемся. Я оборачиваюсь, но не могу заставить себя встретить её взгляд, когда забираю у неё два контейнера.

– Спасибо, Белла. Обещаю осторожно их подогревать.

– Хорошо.

Я поворачиваюсь в сторону двери.

– Эдвард?

Мне нужна вся моя сила воли, чтобы не развернуться, когда я слышу мольбу в её голосе, тоску… потому что она не знает. Она не знает.

– Да, – говорю я, стоя спиной к ней, словно трус.

Она отвечает не сразу.

– Я ведь увижу в среду тебя и Мел, верно?

– Конечно, Белла. Куда мне ещё идти?

И после этого я ухожу.

Мы ждём вас на ФОРУМЕ!!!