Глава 26. Как мы начинаем исцеляться

Эдвард

– Роуз, Мел может сегодня остаться на ночь у тебя? Кое-что произошло, и я не смогу забрать её.

Моя сестра отвечает не сразу, и во мне сразу же поднимается тревога. Обычно она до безумия хочет этого.

– Да, конечно. Конечно, она может остаться. Что случилось? – слишком невинным голосом интересуется она.

– Просто… мне нужно кое о чём позаботиться.

– Мм, – я практически вижу, как кривятся её губы. – Позаботиться о своей подруге, Белле?

Я устало вздыхаю. Мел снова проговорилась.

– Да, о своей подруге Белле.

Пошло всё к чёрту. У меня нет причин это скрывать.

– Эдвард, если эта учительница танцев теперь твоя девушка, и она проводит много времени с Мел, я хочу с ней познакомиться.

– Роуз, у меня сейчас нет сил, чтобы терпеть это дерьмо, правда, нет. Просто позаботься о Мел.

– Я серьёзно, Эдвард. Она принимает слишком активное участие в жизни моей племянницы! Пригласи её на День благодарения. Я хочу поговорить с ней.

– Роуз, я предупреждаю тебя. Давай не будем сейчас об этом. Просто позаботься о Мел.

Она сердито фыркает.

– Я хочу поговорить с ней, Эдвард. Это не…

– Твою мать…

– Ладно, ладно!

А затем трубку берёт Мел.

– Дядя Эдвард, ты уже едешь? Мы опоздаем в кинотеатр!

Я закрываю глаза и с силой нажимаю пальцами на веки. Мой мозг слишком перегружен для этого. Сегодняшний день Мел лучше провести с Роуз.

– Во-первых, тебе нужно прекратить где нужно и не нужно открывать свой рот.

– Да, я сказала тёте Роуз, что Белла – твоя девушка, и что? Ведь это не тайна, правда?

– Нет, это не тайна, но, знаешь что? Ладно. О твоём длинном языке мы поговорим позже.

– Так ты уже едешь?

Повернувшись, я смотрю в сторону спальни Беллы. Она лежит на своей кровати. Свернувшись калачиком, спиной ко мне. У нас был утомительный разговор в течение по крайней мере двух часов, и Белла полностью опустошена. Прямо сейчас я хочу, чтобы она отдохнула. Несмотря на её слова, она не в том состоянии, чтобы отправиться в кинотеатр и уделять время почти тринадцатилетней девочке.

И я не смею покинуть это место без неё, не сегодня. Я не доверяю сам себе, потому что не знаю, что случится, если я сейчас один выйду на улицу. Я должен быть рядом с Беллой.

– Белла не очень хорошо себя чувствует, поэтому я заберу тебя утром.

– Я думала, что ты приедешь за мной сегодня вечером.

– Я собирался, но Белла не очень хорошо себя чувствует.

– Что с ней?

– Мел…

– Вы двое просто пытаетесь избавиться от меня для того, чтобы заняться сексом?

– Какого чёрта, Мел…

– Ну это же правда?

– Нет, неправда, – шиплю я сквозь сжатые зубы, – и я также хочу предупредить тебя: лучше не начинай. У меня без тебя был чертовски плохой вечер!

Видимо, что-то в моём тоне даёт ей понять, что сейчас не лучшее время для её остроумия и что лучше не нарываться.

– Боже, хорошо. Успокойся, чувак. Слушай, если ты не собираешься забирать меня сегодня вечером, то можешь хотя бы приехать завтра пораньше? – просит она. – Я люблю Сета, но если он ещё раз стрельнет в меня из своего пистолета, то, клянусь, я засуну этот пистолет прямо в его маленькую…

– Ладно, я понял тебя. Мел, веди себя хорошо. Не усложняй жизнь своей тёте Роуз.

Она фыркает, затем говорит:

– Передай Белле от меня привет, и я надеюсь, что она почувствует себя лучше, – больше никаких грубых слов.

– Передам, – тихо отвечаю я. – Спокойной ночи, Мел.

– Спокойной ночи, дядя Эд.

***

Стоя под душем, я пытаюсь осмыслить всё дерьмо, что узнал сегодня вечером, но поскольку Беллы нет рядом со мной, потихоньку начинаю сходить с ума.

Белла состояла в каких-то БДСМ-отношениях, где была слабой, ведомой стороной. И словно этого недостаточно, этот ублюдок Элай предоставлял её своим друзьям, словно какой-то поддержанный автомобиль.

Вокруг меня клубится горячий пар; он вторгается в мои лёгкие, и я чувствую, что задыхаюсь, мне трудно дышать. Закрыв глаза, я вижу Беллу, которая обхватывает своими губами мой член, а затем плачет на полу. Мои колени подгибаются, и чтобы не упасть, я прислоняюсь лбом к стене.

– Успокойся. Твою мать, просто успокойся.

Я бью кулаком по влажной плитке, но теперь это контролируемый удар. Я уже испортил одну из стен в квартире Беллы и собираюсь исправить это. Достаточно и того, что мне нечего ей предложить, я не могу в добавок к этому громить её квартиру.

Сделав глубокий вдох, я бормочу слова, предназначенные для того, чтобы успокоить меня. «Господи, дай мне душевный покой, чтобы принять то, что я не в силах изменить… мужество, чтобы изменить то, что я могу… и мудрость, чтобы отличить одно от другого».

Я крепко зажмуриваюсь, пытаясь заглушить растущий гнев.

Я не могу изменить то, что произошло в прошлом Беллы, но могу изменить то, что этот ублюдок, так обидев её, слишком легко отделался. Да, это я могу изменить.

И как отличить одно от другого? Будет ли отличие заключаться в том, если я просто приму всё случившееся. Должен ли я принять то, что какой-то больной мудак причинял боль девушке, которую я люблю? Использовал её? Отдавал другим?

Нет, я не могу изменить то, что с ней произошло, но я могу заставить его заплатить, потому что просто принять и забыть… не вариант. Я так не смогу.

Мудрость, чтобы отличить одно от другого.

Я многого не знаю, но кое в чём ни капли не сомневаюсь.

Этот грёбаный ублюдок пострадает.

***

Когда я выхожу из душа, Белла спит.

Первоначально мы планировали сходить в кино, после чего мы с Мел собирались остаться. Мел спала бы с Беллой, а я на диване.

Но планы изменились.

Белла накрыта одеялом. Лежит лицом к широким окнам, из которых открывается превосходный вид на реку и освещённый горизонт города за ней. Одеяло приподнимается и опадает в такт её мерному дыханию, и в течение какого-то времени я просто стою и смотрю на неё, раздираемый гневом и нерешительностью. Я хочу заботиться о ней, защищать её, быть для неё тем человеком, который ей нужен, но кто мне подскажет лучший способ добиться этого?

Этот гнев… этот гнев заставляет мои руки дрожать. Он омрачает мой разум, смешивает все мои мысли, и прямо сейчас мне на ум приходят только два способа борьбы с этим, и я знаю, какие будут последствия, но…

Я не могу этого допустить. Я не могу.

Стараясь не слишком сильно давить на матрас, я откидываю одеяло и ложусь рядом с Беллой. И закрываю глаза, ощутив её тепло, которое охватывает меня, как только я оказываюсь рядом с ней, несмотря на то что я ещё даже не коснулся её. Лёжа на боку в течение нескольких секунд я просто смотрю на неё, такую умиротворённую, и медленно тянусь к ней пальцами, жаждущими прикоснуться…

А затем убираю руку и сжимаю её в кулак.

Недавний страх в её глазах был из-за меня. Именно я напугал её. Я обещал защищать её, стать ради неё достойным мужчиной, но вместо этого причинил ещё большую боль. Всё мой грёбаный… характер. Она боялась сказать мне. Господи, о чём она думала? Неужели она на самом деле думала, что я отвернусь от неё?

Перевернувшись на спину, я прикрываю рукой глаза и, тяжело дыша, пытаюсь очистить свой разум, чтобы я мог нормально всё обдумать или уснуть, но ничего из этого не происходит. Слишком много дерьма сейчас в моей голове, слишком много вопросов и… Я хочу вытеснить их. Хочу утопить их. Я хочу…

Чёрт, мне нужно поговорить с кем-нибудь. Срочно. Мне нужно…

Мне нужна помощь.

***

– Эдвард? – голос Карлайла хриплый и скрипучий.

– Да, Карлайл, это я. Прости, что звоню тебе так поздно, – затянувшись сигаретой, я бросаю быстрый взгляд на тумбочку Беллы, где часы ярко-красными цифрами показывают, что сейчас начало второго ночи.

– Всё хорошо, Эдвард. Не переживай об этом. Я же говорил, что ты можешь звонить мне в любое время. Что случилось?

– Я… – я провожу рукой по волосам, стараясь не сжечь их. Я ещё не рассказывал Карлайлу о Белле. – Дело в том, что… Карлайл, у меня сейчас в голове столько дерьма и… – с трудом сглотнув, я закрываю глаза, потому что, чёрт, практически чувствую вкус спиртного у себя во рту.

На другом конце слышится какой-то шум, после чего Карлайл шепчет:

– Спи, Эсме. Я скоро вернусь.

– Чёрт, я не хотел разбудить твою жену.

– Эдвард, ничего страшного, – заверяет он меня, и его голос больше не кажется таким сонным. Я слышу скрип закрывающейся двери. – А теперь расскажи мне, что тебя мучит, сынок.

Сделав несколько глубоких вдохов, я перехожу к делу.

– Учительница танцев Мел. Я рассказывал тебе о ней. Мы с ней встречаемся и всё было хорошо, если не считать её бывшего мудака, и я только что узнал, что он делал с ней кое-какое дерьмо.

– Какое дерьмо?

– Карлайл, я не собираюсь вдаваться в детали, но достаточно сказать, что прямо сейчас я хочу его убить. Задушить его своими руками. И я чувствую, что… – сделав последнюю затяжку, я выбрасываю сигарету через балкон, – мне нужно выпить, Карлайл. Я очень хочу выпить.

Я слышу, как Карлайл так же делает несколько глубоких вдохов.

– Обо всём по порядку. Эдвард, Белла не нуждается сейчас в медицинской помощи?

– Что? Нет, нет. Она спит.

– Хорошо. Значит, физически с ней всё в порядке?

– Да.

– Хорошо. Значит, когда ты говоришь, что он причинил ей боль, имеешь в виду…

– Я имею в виду, что он вовлёк её в некое ненормальное дерьмо. Но это было какое-то время назад. Сейчас она в порядке, но… он просто попользовался ей, Карлайл.

– Он изнасиловал её, Эдвард?

– Нет. Нет, это было… по обоюдному согласию.

– Она была несовершеннолетней в то время?

– Нет, – говорю я сквозь сжатые зубы.

– Прямо сейчас её бывший парень несёт в себе непосредственную физическую угрозу ей или тебе?

– Нет!

– Итак, позволь мне убедиться, что я понял всё правильно. Ты встречаешься с Беллой, и ты только что узнал, что ей причинили боль в её прошлых отношениях. Но это были согласованные отношения, она на тот момент была совершеннолетней, и сейчас бывший парень не представляет для неё никакой физической угрозы.

– Да, только не так сокращённо и сухо, – шиплю я, крепко сжимая в руке телефон. – Слушай, я не собираюсь вдаваться в детали, но есть кое-что… то, что он заставлял её делать…

– Эдвард. Эдвард, послушай меня, – говорит он своим успокаивающим тоном. – Я не пытаюсь преуменьшить то, что произошло между Беллой и её бывшим парнем или сказать, что твой очевидный гнев не оправдан. Я уверен, что есть детали, которые могут заполнить эту историю, и понимаю, почему ты не хочешь рассказывать мне всё. Я просто хочу убедиться, что в настоящее время Белле ничего не угрожает и что она не замешана в чём-то таком, что потребует правовой защиты.

– Да, сейчас она в безопасности. Я не позволю ему оказаться и в миле от неё. И когда я увижу его, то…

– Думаешь, ты в скором времени увидишь его?

Я насмешливо фыркаю.

– Помнишь того придурка на моей работе, о котором я рассказывал тебе? Это – он.

– Вот дерьмо.

В течение нескольких секунд я слышу лишь тяжёлое дыхание Карлайла.

– Эдвард, ты позвонил мне, потому что эта проблема ставит под удар твой самоконтроль.

– Я позвонил тебе, потому что хочу совершить убийство, а затем напиться, празднуя.

Несмотря на тему разговора, Карлайл тихо посмеивается.

– И если это кажется тебе смешным, то, очевидно, позвонив тебе, я совершил огромную ошибку.

– Эдвард, это абсолютно не кажется мне смешным. Клянусь тебе в этом, – отвечает он более серьёзно. – Эдвард, ты помнишь, как мы впервые встретились с тобой?

– Да, – бросив взгляд через плечо, я смотрю на Беллу и, убедившись, что она всё ещё спит, вновь облокачиваюсь на балконные перила и смотрю на освещённые небоскрёбы на той стороне реки. – Мой брат Джаспер позвонил тебе, чтобы ты помог… исправить ситуацию.

– Верно.

– Ну, поначалу это вообще не работало.

– Нет, не работало, – подтверждает Карлайл. – Я пригласил тебя присутствовать вместе со мной на встрече, дал тебе свой номер телефона и просил, чтобы в следующий раз, когда ты почувствуешь желание выпить, сначала позвонил мне.

– Я не звонил.

– Нет.

– И, наверное, никогда бы не позвонил… – признаю я, – если бы тот ублюдок не врезался в Джаспера и Элис… и если бы они не оставили Мел мне.

– Ну, у меня никогда не хватит наглости заявить, что нет худа без добра, но каждое действие вызывает свою реакцию, и в этом случае твоей реакцией было то, что ты решил взять на себя ответственность и стать лучше, насколько это возможно.

– У меня не было выбора.

– Конечно, был, – не соглашается он. – Ты мог бы в очередной раз проигнорировать меня. Ты мог бы продолжать напиваться, топя в спиртном свою боль и гнев. Но когда ты столкнулся с необходимостью сделать что-то правильное, не обязательно для себя, а ради тех, кого ты любишь и о ком заботишься, ты решил сделать этот телефонный звонок. Ты принял решение остановиться и подумать.

– Хочешь сказать, то, что я позвонил тебе, означает, что я уже исцелён? – усмехаюсь я. – Поскольку я чертовски уверен в обратном. Я безумно хочу выпить, Карлайл. Я хочу так сильно, что могу чувствовать вкус на языке. Я могу чувствовать, как виски обжигает моё горло.

– И ты всегда будешь чувствовать эту боль, Эдвард, эту тягу, особенно когда происходит что-то плохое. Я всё ещё чувствую это.

Недоверчиво хмыкнув, я поворачиваюсь в сторону спальни Беллы. Она всё ещё спит и, наблюдая за ней, мне становится легче дышать.

– Это правда, Эдвард. Пусть не так… сильно, как это было раньше, но я тоже испытываю эту тягу, особенно если у меня выдался плохой день на работе, если я поругался с Эсме или что-то в моей жизни происходит совсем не так, как мне бы того хотелось. Но я научился управлять этим, Эдвард, и ты тоже научишься. У тебя будет много таких ночей, как эта. Когда ты не сможешь уснуть от желания выпить и гнева, но я обещаю тебе, со временем станет легче.

– Мне кажется, я на грани, Карлайл, – признаюсь я, сжав в кулаках волосы и зажмурившись. – Словно ещё немного – и я переступлю эту грань, – я опускаю взгляд на реку, где чёрные воды отражают свет луны и города.

Карлайл вздыхает.

– Эдвард, первый год трезвости самый трудный, и мы обсуждали это. Ты чувствуешь себя так, словно стоишь на зыбкой почве, отчаянно пытаясь найти какую-нибудь опору. Вот почему встречи, как и наставник, так важны… почему не рекомендуется заводить романтических отношений. Изменчивость новых отношений…

– Я не собираюсь порывать с Беллой, если ты ведёшь именно к этому.

– Я не собирался предлагать это, Эдвард. Ты не говорил мне, что встречаешься с ней, но я догадывался об этом сам. Ты изменился, стал более спокойным, более непринуждённым… не считая сегодняшней ночи, конечно. И именно это я подразумеваю под изменчивостью. У каждых отношений имеются свои взлёты и падения, Эдвард, и все, кто вовлечён в эти отношения, приносят с собой свой багаж. Иногда мы должны помочь с этим багажом. Но мы должны иметь возможность справиться с этим и не потерять свою опору.

– И ты не думаешь, что мне это по силам.

– Эдвард, – вздыхает он, – не спеши судить себя. Ты позвонил мне, Эдвард. Ты мог бы просто поддаться гневу и своим инстинктам, но ты позвонил мне. Это означает, что несмотря на все твои внутренние метания, ты ставишь потребности других людей выше своих. Это не так-то легко сделать при обычных обстоятельствах, и гораздо труднее в первые месяцы трезвости. Вот почему в этот период времени отношения так хрупки.

Я смотрю на Беллу, спящую в своей постели, и думаю о Мел, которая сейчас у Роуз.

– Я понимаю, о чём ты говоришь, Карлайл, и для меня в действительности её благополучие важнее, чем моё собственное… вот почему я хочу причинить ему боль, Карлайл. Вот почему я должен заставить его заплатить, – злобно шиплю я.

– Думаешь, поэтому, Эдвард? – сомневается он и продолжает, прежде чем я успеваю ответить. – Если, судя по твоим словам, этот парень в прошлых отношениях причинял боль и манипулировал Беллой, то я начинаю думать, что Белле сейчас нужен совсем другой человек.

– Я никогда бы…

– Позволь мне закончить, Эдвард. Тебе кажется, что ты должен заставить того парня заплатить, но очевидно, что Белла нуждается в том, кто поможет ей забыть о том времени в своей жизни. В том, кто покажет ей, какими могут быть отношения, основанные на взаимном доверии, уважении и заботе. В том, кто может поставить всё это перед собственным гневом и своими желаниями свести счёты.

– Хочешь сказать, что я должен просто забить на этого ублюдка? – недоверчиво спрашиваю я.

– Я хочу сказать, что так же, как ты остановился и подумал, прежде чем пойти сейчас и напиться, ты должен остановиться и подумать, какова же твоя главная цель. Она в том, чтобы помочь тому, кто тебе не безразличен исцелиться от неудачного опыта, или твоя цель состоит в том, чтобы наказать другого?

Откинув голову назад, я смотрю на чёрное небо и с трудом сглатываю.

– Как я могу помочь ей исцелиться, когда сам не чувствую грёбаной опоры под ногами?

– Опять же, это ещё одна из причин, почему отношения в данный момент не рекомендуются.

– Карлайл…

– Но… иногда, если нам достаточно везёт, мы находим партнёра, который отдаёт столько же, сколько и берёт. Эдвард, очевидно, что ты со всей искренностью привязан к этой девушке, и предполагаю, если ты порвёшь с ней сейчас, то это принесёт тебе больше вреда, чем пользы. Точно так же тебе было бы легко пойти сейчас, найти того парня и физически наказать его за то, что он причинил боль Белле, после чего ты мог бы заглушить свой гнев и разочарование бутылкой виски. Но в итоге, если ты выберешь этот лёгкий способ, то причинишь боль не только себе, но и тем, о ком ты заботишься: Белле… и Мел. Ты должен сейчас сохранять спокойствие, Эдвард, не только ради себя, но и ради них двоих.

Я невесело усмехаюсь.

– Она сказала мне почти то же самое.

– Кто, Белла?

– Да.

– Кажется, она умная девушка.

Размышляя над словами Карлайла, я глубоко вдыхаю, наполняя лёгкие холодным ночным воздухом. В моей голове его слова имеют смысл, и я знаю, что ради Мел должен держаться как можно дальше от неприятностей. Но в моём сердце, душе, в моих лёгких, в моих руках…

– Она хочет встретиться с тобой.

– О, правда? – он ненадолго затихает. – Ну, я бы тоже очень хотел встретиться с ней.

Мы оба молчим в течение нескольких секунд.

– И что ты собираешься делать, когда в следующий раз увидишь этого парня, Эдвард?

– Я… Я пока не знаю.

Карлайл глубоко вздыхает.

– Просто помни, Эдвард, не стоит торопить события. Нужно действовать шаг за шагом. Это всё, что мы можем сделать.

– Да, я запомню это. Спасибо, Карлайл.

***

Я ложусь на кровать рядом с Беллой и притягиваю её к себе, ощущая под пальцами её гладкую кожу. Уткнувшись лицом в сгиб её шеи, я делаю глубокий вдох и… бля, о чём я думал? Вот… вот именно то, в чём я нуждаюсь. Она… и только она успокаивает меня; её сладкий аромат, медовая кожа и то тепло, которое исходит от неё волнами, заставляет всё остальное просто исчезнуть. Она бальзам для моей души, и если когда-нибудь наступит день, когда я больше не смогу касаться её… вот тогда я не знаю, что буду делать.

Забота о ней станет моим приоритетом; я помогу ей забыть о том, что он сделал, любя её так, как только могу. Всё остальное…

Со всем остальным я буду справляться постепенно. Шаг за шагом.

***

Я просыпаюсь где-то в середине ночи.

Огни города проникают через большие окна комнаты и освещают её. До меня доносится отдалённый звук сирены скорой помощи, но, кроме этого, царит абсолютная тишина.

Белла смотрит на меня, её тёмные глаза широко раскрыты, выражение лица умиротворённое. В какой-то момент один из нас переместился, и она больше не прижата ко мне, но моя рука обхватывает её талию.

– Я люблю тебя.

Она говорит это с лёгкостью, как само собой разумеющееся, и, выдыхая через суженные губы, я крепче сжимаю её в своих объятиях. Её тёплая рука ложится на мою щеку, нежные пальцы поглаживают линию подбородка и растущую на нём щетину. Её глаза блестят, отражая в себе неяркое освещение комнаты.

– Жаль, что я не говорила этого раньше, – шепчет она. – Это было во мне, – она уверенно кивает, а одинокая слеза медленно ползёт по её щеке, но она улыбается мягкой, нежной улыбкой. – Это было во мне… всегда. Думаю, я родилась… с этой любовью к тебе… и просто ждала.

Я закрываю глаза, потому что у меня никогда… нет, в прошлый раз мои глаза так жгло… когда я был на кладбище.

Она прикасается губами к моим губам, целуя нежно, осторожно, и я отвечаю, как буду делать это всегда.

– Если ты думаешь, что я прежде уже любила, то нет… ничего подобного я не испытывала даже близко. Я наблюдала за тем, как ты спишь рядом со мной после всего, что я рассказала тебе… Ты остался, и ты обнимал меня; даже когда спишь, ты обнимаешь меня, и я не могу представить, что тебя не будет здесь, и никто не будет любить меня так, как это делаешь ты. Я люблю тебя, Эдвард, – выдыхает она. – Я так сильно тебя люблю.

Её сладкий язычок скользит между моими губами, и я с жадностью принимаю его, потому что не знаю, что бы я делал, если бы она не любила меня. Просто не знаю.

И всё это время она выдыхает в меня свою любовь ко мне.

– Когда ты пришёл сегодня, – шепчет она, – я была не в себе. Меня переполняла… энергия, которая сводила с ума после прослушивания. Я знала только один способ, как освободить её, и мне очень жаль, что я набросилась на тебя.

– Тсс, – я целую её губы, щёки, прокладываю дорожку поцелуев к её шее и отстраняюсь назад. – Тебе не за что извиняться. Теперь ты со мной, Белла. Ты можешь освобождаться от своей энергии так, как хочешь, но со мной и только со мной. Я буду всегда заботиться о тебе. Всегда давать тебе всё то, что тебе действительно нужно, – крепко сжимая её бёдра, выдыхаю я ей в ухо.

Она цепляется за меня, её грудь вздымается, сердце бьётся рядом с моим.

– Я верю тебе, Эдвард. Я знаю, что так и будет. Я доверяю тебе своё сердце и душу.

Я переворачиваюсь и нависаю над ней, в течение долгого времени просто наслаждаясь её красотой и совершенством, сияющим в глазах. В глазах, которые захватили меня с самого первого дня.

– Ты идеальна, – говорю я ей, потому что хочу убедиться, что она не забыла об этом. И никогда не забудет. – Это никогда не изменится, Белла. Ты всегда будешь идеальной для меня.

Она мягко улыбается и кивает, гладя меня по щеке.

– Теперь я это понимаю. И я чувствую то же самое.

Я медленно склоняюсь, прижимаясь к ней всем своим телом, и впиваюсь в её губы. Она открывается сразу же, всегда желающая, всегда ожидающая меня, всегда готовая отдать и простить. Её любовь освобождает меня. Исцеляет. Делает меня цельным человеком.

– Идеальна, – я целую её губы и спускаюсь вниз к шее, а она тихо вздыхает, играя с моими волосами, выгибается, предоставляя мне доступ ко всем частям её тела, которые теперь мои. Она вся моя. И в течение долгого времени наши рты исследуют друг друга с жадностью, но теперь без прежнего отчаяния. Эта сладкая боль, а также волнение, рождаются из любви, а не из-за чего-то другого. Её пальцы перебирают мои волосы, ласкают моё лицо и плечи, после чего, вновь вернувшись к моему лицу, она обхватывает его ладонями и ждёт, когда я встречусь с ней взглядом.

Сделав это, я загипнотизирован; загипнотизирован так, что это не передать словами, но я испытываю это всегда, когда она рядом со мной. И знаю, что всегда так будет, но мне плевать. Я приветствую это. Я жажду этого. Она успокаивает демона, она изгоняет его.

– Я никогда не занималась любовью, Эдвард, но я хочу, чтобы ты занялся любовью со мной. Настоящей любовью, какую можешь испытывать ко мне только ты.

Я всматриваюсь в её глаза, такие открытые и искренние, настолько любящие меня. Я целую её один раз, другой, кончик моего языка лишь слегка дразнит, а затем снова встречаюсь с её взглядом.

– Я буду заниматься с тобой любовью всю ночь, Белла. Всю ночь, детка, только ты и я.