Глава 27. Как мы любим

Белла

– Я никогда не занималась любовью, Эдвард, но хочу, чтобы ты занялся любовью со мной. Настоящей любовью, которую можешь испытывать ко мне только ты.

Эдвард всматривается в мои глаза, но я больше не боюсь позволить ему увидеть все: мои страхи, мой позор, мою грусть и моё прошлое, потому что он не осуждает. Он принимает. Он прощает.

Он любит.

Он хочет и заслуживает всю меня, и я отдаю ему свои надежды, свои мечты, своё доверие и каждую каплю любви. Это всё я хранила для того, чтобы отдать ему. Очистив душу, я обнажаюсь перед ним всеми возможными способами, и это приносит такое облегчение и умиротворение, которое прежде я никогда не испытывала. Я готова любить и быть любимой, давать и получать взамен.

И Эдвард видит всё это. Не сдерживая свои эмоции, он улыбается и с нежностью целует меня. Его язык обводит мои губы, а затем касается кончика моего языка, что разжигает не только моё тело, но и саму душу. Я отдавала своё тело и раньше, но душа оставалась не тронутой. Теперь она принадлежит ему. Полностью. Без остатка.

Он снова встречает мой взгляд, его обещания и истины чётко прописаны зелёным, чёрным и золотым.

– Я буду заниматься с тобой любовью всю ночь, Белла. Всю ночь, детка, только ты и я.

Мои лёгкие заполняются чистым, свежим воздухом, и я вздыхаю, поглаживая щёки Эдварда и кивая, освобождённая, готовая, жаждущая получить настоящую любовь, которую дать мне сможет только он.

И в этот раз, когда он приближает ко мне свои губы, он всасывает мой язык глубоко в рот. Мучительно медленными движениями он кружит вокруг него, пробуя на вкус мою страсть. Я тихо стону ему в рот, поскольку сладкая боль, зарождающаяся внизу живота, становится слаще любой боли, которую я когда-либо испытывала. Его большие грубые ладони опускаются к моим бёдрам и ласкают меня, пока он продолжает поцелуй, а я тем временем запускаю пальцы в его волосы и слегка тяну за них. Из его горла вырывается стон, и этот пьянящий звук, отдающийся эхом в тихой комнате, для меня лучше любой музыки. Когда его пальцы находят кромку моих трусиков, я делаю несколько неровных вздохов, чувствуя покалывание и желание и понимая, что полностью готова принять его. Но скользнув руками под трусики, он не спешит спускать их. Вместо этого его ладони обхватывают мои ягодицы и слегка сжимают.

– Идеально. Чёрт, как давно я мечтал об этом, – мурлычет он, улыбаясь, заставляя меня хихикать. – Эй. Эй, не смейся надо мной, – с ухмылкой велит он и вновь скользит своим языком в мой рот. Стоны, которые зарождаются где-то в глубинах его горла, становятся громче, и когда я слышу их, моё сердце готово вырваться из груди.

Он переворачивает нас так быстро, что от неожиданности я резко вздыхаю. Теперь сверху я, наши губы продолжают терзать друг друга, а его руки всё ещё на моей заднице.

– Так намного лучше, – говорит он, и я чувствую, что его верхняя губы самодовольно приподнимается. – Теперь я могу сжать их полностью.

Я снова хихикаю, но мой смех стихает и превращается в стон, поскольку его руки приходят в движение. Он не шутил, говоря о сжатии. Обхватив ладонями мои ягодицы, он массирует обнажённую плоть, сжимая пальцами, прижимает меня к себе и стонет, когда его напряжённая эрекция вдавливается в мой живот. Ощутив его твёрдость, мои глаза закатываются к затылку.

И в одно мгновение всё меняется. Слегка приподнимая бёдра, он выгибается мне навстречу, и я скольжу вверх, выстраиваясь с ним в одну линию так, как это и должно быть.

С тихим хныканьем я отстраняюсь и смотрю ему в глаза, проводя указательным пальцем по его прекрасным губам, поскольку он должен знать, что это означает.

– Я люблю тебя, Эдвард.

– Я тоже люблю тебя, Белла, – улыбается он, и его дыхание становится более тяжёлым.

Я нежно целую его губы, затем шею и горло, в то время как он толкается бёдрами, вжимаясь в меня и создавая восхитительное трение. Боже, я словно под кайфом и такая влажная, полностью готова, и он скользит так легко. Мои поцелуи становятся жадными, я начинаю посасывать его ключицу и покусывать грудь; он толкается бёдрами, стонет моё имя и сбивчиво произносит слова любви, и я отвечаю ему своими прикосновениями и поцелуями. Но когда мои губы опускаются ниже, достигнув его твёрдого живота, Эдвард снова переворачивает нас.

– Эй, я только добралась до земли обетованной, – смеюсь я.

– Я дам тебе землю обетованную, – ухмыльнувшись, Эдвард хватает меня за запястья и сжимает их над моей головой.

Выражение ужаса искажает черты его лица. Он отпускает мои запястья и убирает свои руки, но я перехватываю их и, слегка приподнявшись, целую его в губы.

– Тсс, – выдыхаю я, покусывая его нижнюю губу и целуя челюсть, чувствуя на своём лбу его тяжёлое дыхание. – Не бойся любить меня. Я доверяю тебе. С тобой я чувствую себя в безопасности. Я могу быть с тобой любым способом, так, как ты захочешь. Я твоя и только твоя.

Несколько мгновений он абсолютно неподвижен, а я трусь носом о линию его челюсти, испытывая безумный страх, что наш момент нарушен. Но как только я начинаю паниковать, Эдвард кивает и, вновь подняв мои руки, целует и покусывает моё плечо, вжимая меня в матрас.

– Ты моя. Моя, – бормочет он, пока я молча киваю, извиваясь под его горячими губами. – И это – любовь, Белла. Это – любовь.

Когда он снова ложится на меня, придавливая всем своим весом и, устроившись там, где это необходимо, толкается бёдрами, я выгибаю спину, мотая головой из стороны в сторону, желая большего, нуждаясь в большем.

– Эдвард, – выдыхаю я ему в ухо. – Ты мне нужен. Ты нужен мне, Эдвард.

Убрав губы с моего плеча, он смотрит на меня; в комнате, освещённой лишь лунным светом, его глаза кажутся тёмными… и хищными. Он владеет мной, и теперь он это знает, и это нормально, потому что это он. Это Эдвард.

– Я знаю, детка, но я не хочу спешить. Я хочу насладиться каждым моментом.

Я снова хныкаю, его слова и глаза выжигают меня изнутри. В этот раз он набрасывается на меня с поцелуем, требовательно проникая языком в мой рот, и я с жадностью принимаю его, желая получить хоть что-нибудь из того, что он может мне дать. Опять же без предупреждения он переворачивает меня, заставляя втянуть в себя воздух. Мой живот прижат к матрасу, и, обняв сильной рукой, Эдвард привлекает меня к себе, обхватывает мою грудь, вжимаясь в меня своим твёрдым телом и тычась своей внушительной эрекцией в бёдра. Его другая рука, погрузившись в мои волосы, сжимается в кулак не слишком крепко, но этого достаточно, чтобы заставить меня выгнуться вверх, позволив ему приблизить своё лицо к моему. Я задыхаюсь, сбивчиво дыша, каждая клеточка моего тела покалывает от пьянящих импульсов.

– Я люблю тебя, Белла.

Это – напоминание.

– Я знаю, и я тоже люблю тебя, Эдвард, – заверяю я его, давая понять, что я не забыла: он не должен бояться любить меня так, как захочет.

Поочередно он то покусывает мою шею, то нежно посасывает кожу, облизывает её кончиком языка, заставляя меня беспомощно хныкать. Одной рукой сжимая одеяло, а другой поглаживая его грубую щёку, я выгибаюсь навстречу внушительной выпуклости, прижимающейся к моим бёдрам. Рука на моей груди скользит назад и расстёгивает мой бюстгальтер. Лямки спадают с плеч. Эдвард перекидывает волосы на одну сторону и вновь прижимается губами к чувствительной коже моей шеи, а после трётся об неё подбородком. В то же время он обхватывает ладонью мою обнажённую грудь и сжимает её, и я превращаюсь в лужу страсти и желания. Гладкий и грубый, нежный и требовательный. Я всегда знала, что прикосновения его мозолистой ладони будут очень приятны на нежной коже моей груди, но когда его большой палец начинает дразнить мой сосок, я громко стону, абсолютно неподготовленная к острому ощущению, которое, возникнув в той точке, спускается вниз к животу и распространяется между моих бёдер и в каждой конечности тела. Мой сосок твердеет и становится больше от его ласки, и я сжимаю и разжимаю бёдра, нуждаясь в его прикосновениях.

– Чёрт, всё в тебе идеально, – выдыхает он, и его горячее дыхание овевает мою обнажённую кожу и посылает мурашки по всему телу.

– Я люблю тебя, Белла, – шепчет он мне в ухо.

Очень медленно он снимает лямки лифчика с моих рук, сначала одну, затем другую, и делает это с такой заботой и тщательностью, что мне хочется плакать от тех чувств, что он воспламеняет во мне. Моё тело, безостановочно покачиваясь на матрасе, стремится к тому трению, которое может дать мне только он.

И я хочу – нет, нуждаюсь – в том, чтобы напомнить ему, что я тоже его люблю, но на то, чтобы сформировать слова, требуются усилия, и прежде чем я успеваю что-то сказать, Эдвард вновь переворачивает меня и становится передо мной на колени.

В его пылающем взгляде столько трепета, нежности, срасти и, да – чистого поклонения, что необходимость в его словах просто отпадает.

– Боже, Белла, я люблю тебя.

Но это не значит, что мне не нравится слышать их.

– Я тоже люблю тебя, Эдвард…

Он опускается на меня, прижимая своё тело к моему. Мы настолько идеально подходим друг к другу, что если бы оба всё ещё не были в своём нижнем белье, он был бы внутри меня, глубоко, глубоко внутри. Он начинает двигаться, его губы обхватывают мои, его обнажённая грудь на моей груди трётся об мои соски. Мы как океан, подверженный то приливу, то отливу, качаемся на мягких волнах, но в то же время горим в огне. Мои руки сжимают его плечи, чувствуя сильные, твёрдые мышцы, а ногти впиваются в кожу. Я провожу ими по его спине, и он шипит мне в рот. Его твёрдый как сталь живот сокращается под моим прикосновением, что позволяет моим рукам скользнуть в его боксеры. Я обхватываю его гладкую задницу, из его горла вырывается глубокий звериный стон.

– Чёрт, Белла, да-а…

Я хрипло посмеиваюсь.

– У тебя тоже отличная задница.

Он фыркает, после чего прикусывает мою нижнюю губу.

– Тебе ведь нравится пялиться на неё, да?

– Как ты пялился на мою с того самого дня, когда мы впервые встретились.

Он криво ухмыляется.

– Я обожаю её.

Посмеиваясь, я крепко сжимаю его ягодицы, но, когда он обхватывает ладонями мои груди, перестав смеяться, выгибаюсь навстречу ему. Оставив мои губы, он спускается по подбородку к моей шее и далее вниз, к ключице; тяжело дыша, я наблюдаю за ним и делаю глубокий вдох, готовясь к тому моменту, когда его губы сомкнутся вокруг моего…

– Святой…

Закрыв глаза, я откидываю голову назад, жар губ Эдварда на моей груди перехватывает моё дыхание. Его язык кружится вокруг моего соска, и мои глаза закатываются.

– Ммм… ты такая сладкая, – выдыхает он между облизыванием моего соска. – Точно такая, как я себе и представлял.

Он стонет, и я стону, когда он посасывает мой сосок, затем слегка дует на него, прежде чем снова втянуть его в рот… и так много раз.

Потерянная для мира, я извиваюсь на матрасе и выгибаю спину. Мои руки жадно двигаются по телу Эдварда, крепко сжимают его волосы, а затем простыни подо мной, после чего снова возвращаются к его волосам. Я хочу видеть, как он с силой сосёт вершину моей груди, но голова вновь откидывается назад. Я взорвусь. Я хочу его так сильно, что клянусь, сейчас просто взорвусь.

Проложив языком дорожку ко второй груди, он уделяет ей то же самое внимание. Мой пульс сходит с ума. Я пытаюсь снова приподняться, не совсем понимая, что именно собираюсь делать.

– Мне нужно, Эдвард… мне нужно…

Эдвард поднимает взгляд, его розовые губы припухли от поцелуев, и усмехается, качая головой.

– Я знаю, что тебе нужно, детка, но я ещё не закончил с тобой.

– Чёрт, ты убиваешь меня, – стону я, падая обратно на матрас.

Он посмеивается.

– Ну, я говорил, что буду любить тебя всю ночь.

Я смутно слышу его, потому что он ползёт вниз по моему телу; его губы целуют мой живот, а затем пупок.

– Чёрт, даже твой пупок идеальный.

– Ты ненормальный, – хихикаю я, глядя в потолок.

Он проводит по нему кончиком языка, заставляя меня зашипеть.

– Я серьёзно. Он идеально круглый. Я имею в виду… он… чертовски прекрасен.

Я смотрю на него, а он смотрит на мой пупок и, похоже, серьёзно увлечён. Поддерживая свой вес на одном локте, он обводит вокруг пупка указательным пальцем, а затем погружает его внутрь, щекоча меня. Я смеюсь, мышцы живота сокращаются, а ноги подрагивают от волнения и любопытства, поскольку, несмотря на паузу, чтобы полюбоваться моим пупком, я прекрасно знаю, куда именно он направляется.

Дело в том, что несмотря на всё моё прошлое, никто никогда не останавливался, чтобы восхититься моим пупком. Никто не стремился использовать столько времени, чтобы просто… лелеять меня… доставляя огромное удовольствие.

И то, что собрался сейчас сделать Эдвард… мало кто делал это для меня. Элай никогда не был поклонником этого. Да, он любил, когда я делала это для него, но не спешил ответить тем же, да и для меня это не имело особого значения. Я никогда особо не восхищалась оральным сексом.

Но сейчас, когда лицо и губы Эдварда так близко… мои бёдра дрожат, и я понимаю, что сейчас нет ничего, чего я хотела бы больше, чем почувствовать язык Эдварда там. Я пульсирую от одной только этой мысли.

И в то же время… нервничаю.

Взгляд Эдварда внезапно встречается с моим и, должно быть, он видит что-то. Конечно, видит. Теперь он всё видит, и я хочу, чтобы так и было, чтобы он любил и хотел меня такую, какая я есть, чтобы чувствовал всё это… и переживал вместе со мной.

– Это любовь, Белла, – говорит он с уверенностью, которая заставляет меня вздохнуть.

– Я знаю, – улыбаюсь я. – Знаю.

Его рот возвращается к моему пупку, но остаётся там только на несколько секунд, после чего начинает медленно опускаться ниже. Сердце бьётся у меня в ушах.

– Я люблю тебя, – шепчет он, раздвигая мои ноги, и я выдыхаю: «Да, да», и он повторяет: «Я люблю тебя», и я отвечаю: «Да», и тогда его язык лижет мою киску и… Ооо. Нет слов. Бессловесный, беззвучный крик.

Он словно пробует меня: его язык облизывает сначала одну губу, затем другую, и я уверена, что ещё немного и моё сердце просто выскочит из груди.

– Ммм… мёд. Бля, я знал, что на вкус ты как мёд.

– Чёрт, – шиплю я, ударяя кулаками по матрасу. – Эдвард.

– Ты такая сладкая, Белла. Ты просто охеренно сладкая, – его горячее дыхание ласкает мою самую нежную кожу. Я слышу и чувствую, что он глубоко вдыхает, уткнувшись носом между моими складками, впитывая в себя мой запах, пока я крепко сжимаю в руках простыни. Он смотрит на меня: восторженный, взволнованный взгляд его ярких глаз захватывает мой.

– Тебе лучше отпустить простыни и держаться за меня.

У меня есть время только на то, чтобы осознать его слова, поскольку тут же его язык останавливается на моём клиторе, и я улетаю. Мои бёдра реагируют по собственной воле, выгибаясь навстречу его языку, а я выкрикиваю его имя.

– Эдвард! О, Боже, Эдвард!

Он не отвечает, поскольку его рот и язык заняты мной, облизывая и посасывая. Отпустив простыни, я сжимаю в кулаках его волосы, направляя его рот туда, где он доставляет мне просто фантастические ощущения, хотя Эдвард точно знает, что нужно делать. И я опять застигнута врасплох, когда его язык отрывается от моего бугорка и входит прямо в меня.

– Боже!

Я в раю. Я смотрю на потолок и вижу небеса и звёзды, и, кажется, что я, должно быть, умерла, но мне так хорошо. Ничто в этом мире не может быть настолько же приятным.

– Чёрт, ты лучше, чем мёд, – говорит он, упиваясь мной. – Ты – чистый нектар.

Его рот, его слова… они побуждают меня ещё шире раздвинуть для него ноги. Я подталкиваю его лицо ближе к себе, и он наслаждается мной, ласкает меня языком и стонет от удовольствия, и я выгибаю спину, извиваясь, стеная и в течение нескольких секунд даже не дыша. Мой рот открывается в безмолвном «О».

Но Эдвард ещё не закончил. Его язык вновь возвращается к моему клитору, и я чувствую, как кончик его пальца, дразня, исследует вход в мои глубины, прежде чем он резко вводит его.

До этого момента я даже не подозревала, что можно плакать от удовольствия. Его язык и пальцы ласкают меня одновременно.

– Эдвард, – задыхаясь, говорю я. – Оххх… – выдыхаю. – Эдварррд… Я… Я…

– Да, детка, – отвечает он, продолжая посасывать мой клитор и погружать палец во влагалище. – Да, я люблю тебя, Белла. Чёрт, ты такая мокрая. Ты такая сладкая.

– Для тебя, Эдвард… только для тебя. Я люблю тебя, я… Я никогда… подобного… никогда…

Я слышу влажные звуки, которые выходят из-под его пальца, и в то время как его рот поглощает соки, появившиеся благодаря ему же, острая необходимость мчится по моим венам, кровь приливает к низу моего живота. Влажные звуки становятся более частыми, и я понимаю, что собираюсь кончить.

И когда Эдвард добавляет ещё один палец и его движения набирают темп, перед моим взором всё расплывается. Я пытаюсь увидеть, что происходит, но всё туманно, как во сне; в самом горячем, самом сексуальном сне, который только можно себе вообразить. Я вижу голову Эдварда, двигающуюся вверх и вниз у меня между ног, свет от Луны, отражающийся в его бронзовых волосах. Ощущаю жар… жар, который, возникнув в голове, опаляет моё лицо, как оползень спускается к шее и плечам, а затем охватывает всё моё тело во вспышке ослепительного огня.

И снова я выгибаюсь на матрасе.

– Да, вот так, детка. Кончи мне на язык. Я хочу попробовать тебя.

Я кричу.

– Эдвард! Эдвард!

Моё тело бьётся в конвульсиях. Я снова вжимаюсь в лицо Эдварда, но его рот и пальцы не ослабевают; он продолжает вытягивать из меня оргазм. Я плыву в океане наслаждения, плачу и кричу…

Спустя какое-то время приподнимаюсь, немного смутившись. Пытаясь отдышаться, провожу рукой по волосам.

Это магия… Я должна поделиться этим с Эдвардом. Это… это не может быть обычным оргазмом.

Должно быть, это любовь.

Такой оргазм можно получить только с тем, кого искренне любишь.

Эдвард поднимает голову от моих бёдер и, стоя на коленях на кровати, самодовольно усмехается – его губы блестят от моей влаги. Это самое опьяняющее зрелище, которое мне когда-либо доводилось видеть. Я притягиваю его лицо к себе, погружаю свой язык ему в рот и чувствую свой вкус.

– Тебе понравилось? – спрашивает он.

– Боже, Эдвард, а ты как думаешь? – усмехаюсь я.

– Я думаю, что понравилось, – улыбается он.

– Да. Да, да, да. И теперь твоя очередь…

Вскинув бровь и не отрывая от него взгляда, я тянусь к резинке его боксеров, после чего стягиваю их с него. Краем глаза я вижу что-то внушительных размеров напротив его живота и, когда опускаю взгляд, понимаю, что розовая, гладкая головка его члена уже влажная. Я провожу языком по верхней губе.

На этот раз, когда я беру его в рот, нет никакого страха, сомнения или смятения, потому что это Эдвард, и я дарю ему самую красивую, чистую и эротическую любовь.

И он тоже чувствует разницу. Я это вижу.

– Чёрт, детка. Да, да, – хрипло выдыхает он. Больше нет никаких колебаний с его стороны, когда он обхватывает ладонями мою голову, направляя вперёд и назад вдоль своей длины. – Как хорошо…

– Мм, ты тоже вкусный… – говорю я ему, слизывая солёную капельку предэякулята, появившуюся на кончике. Обвожу языком край головки, чувствуя вкус его мужественности, мыла и мускусного аромата его желания. Ничего более возбуждающего я никогда не испытывала.

– И такой твёрдый.

Он стонет.

– Твёрдый для тебя. Ты делаешь меня таким, Белла, только ты. Чёрт. Чёрт…

Его слова греют моё сердце и кажутся чистой поэзией для моих ушей.

Глубокий стон зарождается в его горле.

– Ух… Белла… так ты заставишь меня кончить, детка.

Я начинаю работать усерднее и двигаться быстрее.

– Нет, детка, нет, – он отстраняется от меня, убирая свой член из моего рта и, притянув меня к себе, впивается в мои губы горячим и голодным поцелуем. Его руки сжимают мои ягодицы, после чего поднимаются к моей груди, касаются всего, что принадлежит только ему.

– Я хочу кончить внутри тебя, Белла.

Я сглатываю, моё сердце стучит и, несмотря на то что у меня только что был ошеломительный оргазм, его хриплое признание вновь делает меня мокрой.

– Да, – нетерпеливо выдыхаю я. – Я на таблетках и… Я чиста, Эдвард. Клянусь. Я…

– Тсс, – он прикусывает мою нижнюю губу, а затем смотрит на меня, удерживая мой взгляд. – Я доверяю тебе. И я тоже чист.

– Я знаю, – улыбаюсь я, держась за его мускулистые предплечья. – Я тоже доверяю тебе.

Не отрывая от меня своего взгляда, Эдвард осторожно опускает меня на кровать, устраивается между моими ногами, и когда я чувствую его член у самого своего входа, понимаю, что ничто на свете нас уже не сможет остановить. Низ живота пульсирует и, разведя ноги шире, я сгибаю их в коленях и вжимаюсь пятками в гладкую задницу Эдварда.

Он резко шипит сквозь зубы.

– Белла…

Его хриплый голос полон тоски, желания и такой любви, что я чувствую боль в груди.

Я улыбаюсь ему, поглаживая его щёку.

– Займись со мной любовью, – шепчу я.

Кивнув, он обхватывает ладонями моё лицо и, оставив на моих губах нежный поцелуй, прижимается своим лбом к моему, закрывает глаза и с дрожью выдыхает.

– Я не хочу всё испортить, – тихо говорит он.

– Эдвард… – шепчу я и жду, когда он откроет глаза. Дождавшись этого, я позволяю ему увидеть всё. Я отдаю ему свою душу и тело.

– Ты не можешь ничего испортить, – заверяю я его. – Ты любишь меня, а я люблю тебя. Мы не можем это испортить.

Медленная улыбка расцветает на его красивом лице, в глазах появляется блеск, и медленно, очень медленно он толкается вперёд, входя в меня дюйм за чудесным дюймом. Я выгибаю спину, мои бёдра приподнимаются, чтобы встретить его, и он соответствует мне идеально, словно был создан для меня, а я – для него.

Он опускает голову и стонет, и, ощущая, что он погружается в меня всё глубже, я чувствую себя абсолютно счастливой, и когда наши бёдра встречаются, кажется, будто он заполняет всю меня, и подобного ощущения наполненности я не испытывала никогда. Я испытываю тепло и жар, облегчение и в то же время острую необходимость.

– Белла… – выдыхает он, склонившись надо мной и ловя ртом моё рваное дыхание; тёплые губы и горячие языки соприкасаются в изысканно томном и медлительном танце.

И затем он начинает двигаться. Его бёдра отодвигаются, а мои инстинктивно напрягаются вокруг него, не желая отпускать, но вот он вновь подаётся навстречу, и я чувствую трение внутри себя и… ооох…

Я стону, откинув голову назад, и чувствую, как губы Эдварда посасывают кожу на моём горле. Я с силой сжимаю его предплечья, цепляясь за него, пока его руки, чтобы поддержать меня, скользят к моему затылку.

– Белла… Белла, ты прекрасна, – стонет он. – Моя. Моя прекрасная Белла.

Он вновь отстраняется, а затем медленно возвращается, и я извиваюсь и стону, мои ногти впиваются в его кожу, пятки вжимаются в его задницу, бёдра приподнимаются, оказавшись на одном уровне с его.

– Я… Эдвард… Я… ты… Ооо…

– Да, детка. Да, я знаю. Ты и я, – говорит он мне в губы. – Это идеально, Белла. Ты была права, – он опускает глаза туда, где наши тела соединяются, и я следую за его взглядом. Его член выскальзывает, блестя от моей влажности, а мышцы живота сокращаются. После чего медленно, дюйм за дюймом, он исчезает внутри.

– Ооо, – стону я, откидывая голову назад.

– Да, – хрипло бормочет он. – Ничто не может это испортить… идеально.

Звуки наших любовных ласк заполняют комнату: шёпот, стоны и влажные толчки, где мы соединены в одно, где наша любовь выражается физически. И нет ничего постыдного ни в том, что он делает со мной, ни в криках удовольствия, срывающихся с моих губ, ни в словах, которые я говорю ему или которые он произносит для меня, поскольку всё это вызвано нашей всепоглощающей, изменяющей жизнь, ошеломительной, чистой любовью.

Когда он снова отстраняется и смотрит мне в глаза, я вижу морщины на его лбу и стекающую по виску каплю пота и понимаю, чего он хочет. Понимаю, чего он хочет сейчас больше всего. Я убираю с его лба упавшую прядь волос.

– Быстрее.

– Да?

– Да. Пожалуйста, пожалуйста.

Он резко погружается в меня, вдавливая в матрас.

– Ооо!

Он вращает бёдрами, отстраняясь, и… вновь двигается навстречу.

– Эдвард! Ооо!

Несколько медленных, томных толчков вскоре вновь становятся жёсткими и быстрыми. Трение увеличивается, и в моём животе сжимается самая восхитительная пружина. Эдвард закидывает мою левую ногу на своё бедро и проникает в меня ещё глубже.

Я вижу перед собой звёзды.

Я откидываю голову назад, моё тело выгибается, я не в силах вымолвить ни слова; его накачанная грудь трётся о мои соски, его губы внезапно смыкаются вокруг одного из них – и я так близко.

– Я близко, – выдыхаю я. – Так близко.

– Да? – Эдвард начинает двигаться ещё быстрее. – Ты знаешь, что это такое, детка? Это любовь, Белла. Это настоящая грёбаная любовь, – говорит он, входя в меня и тем самым подчёркивая свои слова.

– Да, да! – кричу я. – Любовь!

Он охватывает меня мгновенно. Огонь. Я вся горю. Языки пламени лижут всё моё тело, ослепляя меня, делая глухой и слепой ко всему, кроме Эдварда, который движется внутри меня, заполняя.

Когда он вдруг садится и тянет меня за собой, я сажусь на его бёдра, и он пронзает меня изнутри настолько, насколько я могу принять.

Я скачу на нём, моя грудь прижата между нашими телами, а Эдвард держит меня; и я кончаю громко и эйфорически. Вид города сверкает позади нас, освещая красивое обнажённое тело Эдварда, а я кричу от невыносимого удовольствия.

– Эдвард! Эдвард, да! Да! Чёрт, да!

Он позволяет мне двигаться на нём, держа меня за бёдра, и я продолжаю покачиваться, всё быстрее и быстрее, с жадностью целуя, заглатывая его язык, а затем замедляюсь, успокаиваюсь, и даже мои губы слабеют.

А затем он обнимает меня и силой тянет на себя, держа вплотную к своим бёдрам.

– Белла! О, детка! О, боже… Белла… Белла…

С каждым движением он громко стонет, и я крепко обнимаю его, соединяясь с ним в одно целое, пока он изливается внутрь меня. Мои руки бегают вверх и вниз по его спине, прослеживая линию слов и изображений, которые сейчас мне не видны и, чувствуя его пот и силу, я благодарю того, кто сплёл вместе наши судьбы.

Мой мужчина.

Моя жизнь.

Я кладу голову ему на плечо и в течение долгого времени мы сидим, медленно покачиваясь; наше тяжёлое дыхание, нежные поцелуи на моём плече, мои губы на его горле. Он заставляет меня поднять голову и целует в губы, лёгкие, нежные поцелуи – усталые и пресыщенные.

Удовлетворённые.

Наша любовь удовлетворена.

– Я люблю тебя, – шепчет он, лаская мои бёдра намного более нежно.

– Я заметила, – усмехаюсь я, играясь с волосами у основания его шеи. Он усмехается в ответ.

– Ты – моя жизнь, Эдвард, – заверяю я.

Он кивает, упираясь лбом в мой, и с дрожью вздыхает.

– Ты – мой рай.