Глава 6. Ради Мел

Эдвард

У меня уходит несколько дней на то, чтобы выкинуть её из своей головы. Но я это делаю. У меня слишком много другого дерьма, о котором нужно заботиться. Кроме того, она не более чем симпатичное лицо... с прекрасной задницей.

В любом случае всё складывается довольно неплохо. Кажется, что хорошенькая танцовщица не спешит после уроков закрывать свою студию и работает допоздна. Мел прекрасно проводит время, болтая с ней и получая дополнительные уроки танцев, а я езжу на свои встречи, лишившись необходимости уходить с них раньше положенного. Затем я забираю Мел, но жду её на улице, потому что не хочу вновь столкнуться с парнем Беллы. Выбить из него дерьмо было плохой идеей – я понял это сразу, как только прояснилась моя голова. Я даже не хочу думать о проблемах, которые возникнут, если меня арестуют. Бабушка и дедушка Мел ждут не дождутся, когда это случится.

Поэтому Мел ходит на занятия, общается с симпатичной танцовщицей и возвращается домой намного счастливее, чем я видел её за последнее время. Я езжу на свои встречи и после них жду Мел на улице.

Беспроигрышный вариант для всех.

До тех пор, пока хорошенькая танцовщица не загоняет меня в угол прямо перед моим грузовиком спустя примерно две недели после нашего знакомства. Я поднимаю взгляд и понимаю, как много лгал я себе последние пару недель. Она просто великолепна – от тёмных волнистых волос до адски сексуальных бёдер и грёбаных ног.

– Эдвард… верно? – спрашивает она, словно не может точно вспомнить моё имя, либо притворяется, что это так.

Её губы продолжают двигаться, и это действительно прекрасные губы – красные и пухлые. В их форме можно разглядеть латинские черты, но я не понимаю почти ни единого слова, потому что, стоя на улице, она, можно сказать, одета в купальник… И я должен осознавать, о чём она говорит?

Это какая-то светская беседа; она упоминает погоду и, кажется, я говорю об оплате за обучение только для того, чтобы что-то сказать, а затем с её таких красивых губ срываются какие-то цифры… время… семь, восемь, восемь тридцать, я не знаю.

После этого я пытаюсь встать поудобней и дать передышку своему паху, потому что чувствую растущее там возбуждение и понимаю, как идеально она бы сейчас вписалась, встав у меня между ног… а ещё лучше, если б я оказался между её ног. Развести ей ноги, когда она в этом наряде… да, это было бы здорово. Склонить её над кухонным столом в выходные, когда Мел у своих бабушки и дедушки, и любоваться её попкой – крепкой и гладкой, как карамель. Нет, не карамель. Мёд. Да, медовая кожа. Наверное, и на вкус как мёд. И пахнет так же. На вкус она прекрасна везде – я в этом уверен.

Само собой разумеется, все эти мысли не помогают ситуации в моём паху или моей способности сосредоточиться на том, что она говорит.

– …ты ведь понимаешь, что я не могу нести за неё ответственность после окончания занятий, не так ли?

Именно эти слова она произносит, но в то же время в тоне её голоса столько мягкости и теплоты, несмотря на то что в основном она говорит мне, что я безответственный мудак. Внезапно мне хочется объяснить ей, почему я всегда опаздываю, забирая Мел, почему понятия не имею, что делаю, и почему мне так нужен кто-то, кто сказал бы, как, чёрт возьми, мне со всем этим справиться.

А затем за угол заворачивает её бойфренд. Не поднимая взгляда, он увлечённо разговаривает по мобильному, иначе увидел бы, что его девушка, одетая практически в нижнее бельё, стоит на улице рядом со мной. И вновь мне приходится напомнить себе, почему я не могу выбить дерьмо из него или из кого-то другого.

Но главное – мне приходится напомнить себе, что она просто девушка. Чертовски красивая девушка… у которой есть мужчина. А я парень, несущий ответственность за ребёнка, живущий от зарплаты до зарплаты, с грёбаной алкогольной зависимостью, от которой никогда не смогу избавиться. Кто в здравом уме захочет всё это?

***

В субботу со своими детьми к нам приезжает моя сестра Роуз.

– Как Мел справляется с уроками танцев, на которые ты её записал? – когда я возвращаюсь домой, спрашивает меня она. На одном колене она покачивает маленькую восемнадцатимесячную Лию, в то же время выкрикивая предупреждения Сету (гиперактивному четырёхлетнему малышу), а шестилетняя Рэйчел сидит на полу и играет с куклами.

Трое грёбаных детей младше шести лет и бесполезный мудак-муж, которого никогда нет рядом. Неудивительно, что Роуз выглядит так, словно не спала много лет.

– Думаю, она справляется хорошо, – я пожимаю плечами и засовываю в рот вилку с едой, которую она для нас приготовила.

– Думаешь? Разве ты не спрашивал её?

– Да, спрашивал. Она сказала, что всё хорошо. Она ела?

Лия начинает хныкать. Розали покачивает её всё быстрее.

– Немного. Она сказала, что вкус слишком нежный, нужно побольше специй или чего-то там ещё. Так что именно ей нравится?

– Ну, поскольку это студия танцев, думаю, что ей нравится танцевать, – говорю я.

– Ты думаешь, но ты не спрашивал её? Сет, не трогай грязные ботинки дяди Эдварда. Ты спрашивал её, нравятся ли ей сами танцы или встреча с новыми друзьями, или это помогает ей отвлечься? Это заставляет её почувствовать себя лучше…

– Иисусе, Розали. Сет, дружище, оставь в покое мои ботинки. Это единственная обувь, которая есть сейчас у дяди Эдварда. Роуз, ей нравится ходить на танцы. И я не проводил научное исследование, почему.

Роуз вздыхает. Лия начинает ныть. Я беру ещё одну вилку в свой рот.

– Ты говорил с её учительницей танцев?

– О чём? – сузив глаза, быстро спрашиваю я.

– О Мел! Вписалась ли она в коллектив? Ладит ли с другими детьми?

– Она всегда ладит с другими детьми.

– Это было раньше. Много её друзей ты видишь сейчас? Ей очень сложно приспособиться.

– Ей сложно приспособиться, – говорю я, глядя в свою тарелку, – потому что она потеряла своих родителей, и никакой долгий бессмысленный разговор с её учительницей танцев этого не изменит.

Лия теперь кричит во весь голос. Роуз подбрасывает её на своём колене всё выше и выше, отчего рыдания ребёнка кажутся неестественными. Я откладываю вилку и протягиваю руки.

– Дай её мне, – Роуз передаёт ребёнка. – Иди сюда, милая. У дяди Эда есть кое-что для тебя, – я тянусь к своим джинсам и, сняв пояс с инструментами, поднимаю его и показываю Лие. Её рыдания постепенно затихают, она смотрит на блестящие серебристые инструменты.

– Осторожно, Эдвард!

– Роуз, я не собираюсь давать их ей, – ухмыляюсь я.

– Ну, а ты искал какую-нибудь информацию о репутации этой студии, прежде чем зарегистрировал Мел?

– Нет, Роуз, – шиплю я. – Я не искал никакой репутации или информации об этой грёбаной студии.

– А должен был. Именно так поступает ответственный родитель. Нужно всё разузнать, прежде чем вовлечь во что-то своего ребёнка. Я нашла информацию, потому что знала, что ты этого не сделаешь. Слава Богу, у них хорошая репутация, так что тебе не стоит беспокоиться…

– Бляяя… – тихо бормочу я себе под нос, чтобы не услышали дети. – Я надрываю свою задницу от восхода до заката шесть дней в неделю и трижды в неделю езжу на свои встречи. Чёрт, и когда, скажи, я мог бы разузнать что-то об этой грёбаной танцевальной студии? Кроме того, прошло уже несколько недель, и Мел всё ещё жива, так что, думаю, это не подпольный притон для наркоманов…

К нам подбегает Сет.

– Дядя Эдвард, дай мне посмотреть твой лисунок! – говорит он, коснувшись моей спины.

– Конечно, приятель, – ухмыляюсь я и, отодвинув стул, свободной рукой снимаю с себя рубашку.

Роуз продолжает свою тираду.

– Это не смешно, Эдвард.

– Это и не должно быть смешно, – я фыркаю и наклоняюсь, показывая Сету свою спину. Его пальчики прослеживают линию от лопатки до лопатки, затем вниз до середины спины. Лия тянется вперёд, пытаясь разглядеть, что делает Сет.

– Я тоже так хочу.

– Нет, Сет, – отвечает Роуз. – Татуировки уродливы и опасны, могут привести к заражению крови.

– К чему?

Она игнорирует его вопрос.

– Как бы там ни было, я уже сказала, что проверила информацию. Владельца зовут Изабелла Свон. Я погуглила её…

– Ты погуглила её?

– Да, погуглила. Я не смогла найти, где она получила своё образование, но она выступала в Бродвейских постановках и получила много хороших отзывов, так что, думаю, она компетентна.

– Не могу поверить, что ты искала информацию о ней в гугле, – говорю я, качая головой, в то время как Сет пальцем проводит по кресту на позвоночнике. – Чёрт, это слишком… навязчиво, тебе так не кажется?

– Родители должны это делать.

– Гуглить учителя танцев? – усмехаюсь я. Позади меня Сет тоже смеётся, хоть я и уверен, что он понятия не имеет, о чём мы говорим.

Роуз качает головой.

– Как я уже сказала, Эдвард, это не смешно, а ты доказываешь лишь, как мало знаешь о воспитании ребёнка и как мало подготовлен ко всему этому.

Я закатываю глаза.

– Знаешь что, Роуз? – шиплю я. – Ах… чёрт…

Я вручаю ей ребёнка обратно, потому что всё моё тело начинает вибрировать. Когда она забирает у меня маленькую Лию, я встаю и, отбросив свою рубашку, отхожу на несколько шагов, сгребаю обеими руками волосы и крепко держу, потому что эта тяга…

– Привет, тетя Роуз, – Мел выходит из своей комнаты, и трое детей сразу же подбегают к ней.

– Привет, милая, – Роуз широко улыбается, и её раздражение, видимо, отходит на второй план – пока.

***

Роуз моет посуду, убирает в кухне и приводит в порядок мою небольшую гостиную. Она присматривает за нашим домом, так было всегда.

Она до сих пор раздражена, но не показывает этого, пока рядом Мел. Она одаривает её лаской и весельем, задавая вопросы о новой танцевальной школе, которые, предполагаю, должен был задавать я.

– Мел, хочешь сегодня вечером поехать ко мне домой? – спрашивает Роуз, одевая детей и собирая свои вещи. – Мы можем завтра пойти в парк, а когда дети лягут спать, поговорим и я сделаю тебе маникюр.

– Нет. Спасибо, тётя Роуз, может, в следующий раз.

Я вижу, что улыбка Роуз блекнет, и на долю секунды мне становится жаль её. Несмотря на то, что моя сестра – сплошная боль в заднице, она действительно любит Мел.

Но Мел не хочет быть с ней.

Мел не хочет быть со мной.

Мел хочет, чтобы рядом были её мать и отец. Но вместо этого всё, что у неё есть: измотанная, загруженная проблемами тётя, уставший, пьяный дядя, а также бабушка и дедушка, которые с удовольствием заставили бы её жить бесчувственной привилегированной жизнью; той жизнью, которую её мать, приложив все усилия, оставила позади.

Бедный ребёнок.

***

Спустившись, я помогаю усадить Лию на детское автомобильное сиденье и тихо обещаю Сету, что вскоре куплю ему новый пистолет.

– Эй, Роуз, сделай мне одолжение…

– Какое? – настороженно спрашивает она, вероятно, думая, что мне нужны деньги, словно я не знаю, что с тремя детьми, ипотекой и сраным мужем она сама не в силах что-то отложить.

– Уроки танцев Мел… заканчиваются в семь по понедельникам, средам и пятницам, и так уж получилось, что в эти дни у меня встречи. Я уезжал с них немного раньше, но всё равно добираюсь до студии слишком поздно. Я знаю, что ты живёшь довольно далеко, но все, кого я знаю, работают, и мне было интересно…

Она внимательно смотрит на меня, затем вздыхает.

– Эдвард, если бы я могла забирать её, я бы это сделала. И я не хочу, чтобы ты пропускал свои встречи. Ты теперь несёшь ответственность за свою племянницу, Эд, и просто не можешь снова начать пить.

– Я знаю это, Роуз, – с нажимом говорю я.

– Ты не можешь, Эдвард.

– Я знаю это! – говорю я более отчаянно.

Она держит мой взгляд и фыркает.

– Я до сих пор не понимаю, почему они оставили её тебе.

– До свидания, Роуз, – я разворачиваюсь и захожу обратно в здание.

***

Я выхожу в коридор покурить у окна, когда дверь напротив открывается и выходит Хайди.

Авария, в которую попали Джаспер и Эл, вынудила меня быть трезвым, но оставила головокружение, правда теперь совсем по другой причине. Мало того, что Элис и Джаспер покинули этот мир, так несколько дней спустя по завещанию со мной осталась их единственная дочь. Роуз была потрясена, я шокирован, а родители Элис пришли в бешенство.

Полагаю, одна из причин, почему её опекуном стал именно я – с самого рождения Мел была для меня вторым сердцем, но те первые пару месяцев… чёрт, совсем непросто иметь дело с таким большим количеством дерьма и не иметь возможности найти своё утешение на дне бутылки. Я имею в виду, раньше было легко любить её, потому что я не нёс за неё никакой ответственности. Но сейчас мне предстояло выяснить, как, чёрт возьми, быть опекуном двенадцатилетней девочки, не потерять работу и как держаться подальше от той жизни, которую я привык вести.

И однажды в наш дом переехала Хайди.

Это всегда был просто секс. Раз в месяц, как было обговорено в суде, Мел на выходные уезжала к своим бабушке и дедушке, а я оказывался в постели Хайди.

Я рассказал ей всё: что выпивал, что моего брата и его жену сбил пьяный водитель и что теперь я ответственен за их дочь. Я рассказал ей это не потому, что доверял или потому что чувствовал между нами какую-то близость, нет… Я лишь хотел, чтобы между нами было всё предельно ясно: это не больше, чем секс.

– Я не ищу отношений, мне нужно всего лишь снять напряжение.

Я убедился в том, что выразился ясно, потому что у меня не было времени на недопонимание и недоразумение. Я находился в начальной стадии программы трезвенности, и даже если бы хотел отношений, они были невозможны. Теперь у меня появился ребёнок и работа, которую мне доверил лучший друг Джаспера только ради их дружбы. У меня были встречи, на которые я обязан был ездить. Это всё, на что у меня хватало времени.

И она согласилась. Раздвинула для меня ноги и согласилась.

Мел ненавидела её. А затем спустя какое-то время… Признаю, возможно, я уважал бы её больше, если б она не была такой лицемеркой, когда дело касалось Мел.

И вот сейчас она выходит из своей квартиры, длинные светлые волосы покачиваются на спине. Её лицо освещается, а сильно накрашенные глаза не слишком скромно осматривают моё тело.

– Эдвард, малыш, – усмехается она, – что ты делаешь сегодня вечером?

Я прислоняюсь к стене, скрестив руки, и делаю большую затяжку.

– Буду смотреть телевизор с Мел. Как насчёт тебя?

– Меня ждут в городе несколько моих подруг, но я всегда могу поменять свои планы, если бы ты хотел сделать что-то ещё…

Я смотрю на неё в течение двух секунд, затем отвожу взгляд, поднимаю голову и выдыхаю дым.

Она вздыхает.

– Ну… если ты передумаешь… у тебя есть мой номер, Эдвард, – когда она проходит мимо меня, воздух насыщается безумно сладким ароматом, обжигающим мой нос.

И ещё один аромат вторгается в мою память. Мёд. Обычный мёд.

Я тушу сигарету своим ботинком.

– Эй, Хайди, в какое время ты обычно уходишь с работы?

Стук каблуков затихает. Она быстро возвращается ко мне.

– Я арендую место в маникюрном салоне, поэтому могу сама составлять своё расписание. Почему спрашиваешь? Зачем тебе это? – взволнованно спрашивает она.

– Послушай, я знаю, ты и я… Ну, всё как-то… неловко в последнее время, и ты меня за это прости, но… мне интересно, ты могла бы сделать мне одолжение?

– Ох. Ну, конечно, – она пожимает плечами. – Я постараюсь. Что это?

Я рассказываю ей об уроках танцев, на которые ходит Мел, а затем говорю, что мне лишь нужен кто-то, кто мог бы забрать её и привезти домой, чтобы я спокойно мог посещать свои встречи. С Мел не нужно нянчиться. Просто я не хочу, чтобы в тёмное время суток она возвращалась домой одна.

– Конечно, малыш, – соглашается она с лёгкой улыбкой. – Обычно я покидаю маникюрный салон в шесть, так что, без сомнений, в семь смогу забрать её, – она протягивает руку и гладит моё лицо одним пальцем, ярко-красным ногтем проводя линию от щеки, по челюсти и до другой щеки. – Я с удовольствием сделаю это для тебя… и ради Мел, конечно.

Я выдавливаю из себя улыбку и киваю, понимая, что по уши погряз в дерьме, а затем поворачиваюсь и, подойдя к своей квартире, останавливаюсь у двери.

– Ради Мел… – тихо шепчу я… вспоминая…

***

Кажется, она была блондинкой. Я почти уверен.

Честно говоря, не очень хорошо помню. Но думаю, что она была блондинкой.

Это был вечер пятницы, и я встретил её в местном баре в квартале от квартиры, где я жил с Джаспером и Роуз. Мы с Сэмом иногда по выходным проводили там время, просто тусовались, и думаю, эту девушку я не раз там встречал.

Мы лежали в постели, я трахал её, но неожиданный стук в дверь напугал меня до дерьма.

– Уходи, Роуз, клянусь, я предохраняюсь! – засмеялся я.

Кажется, блондинка подо мной начала хихикать.

– Это не Роуз, братишка. Открывай!

– Джаспер, я немного занят! – крикнул я, всё быстрее тараня блондинку и вроде как наслаждаясь. Но затем мне пришлось закрыть глаза, потому что вид её подпрыгивающих сисек и мой пульсирующий мозг начал вызывать у меня тошноту.

Ещё более громкий стук в дверь.

– Эдвард, открой!

– Блядь! – я слез с блондинки и, надев нижнее бельё, пошёл открывать дверь. Джаспер, ожидая, стоял, прислонившись к стене. Его взгляд скользнул по мне.

– Ты ходил сегодня в школу?

Я провёл рукой по волосам.

– Да.

– Ты уверен?

– Да, да. Уверен.

– Ты пил?

– Возможно, – хихикнул я.

Он покачал головой и прошёл мимо меня в мою комнату.

– Ладно, дорогуша, одевайся и уходи.

– Эй, чувак, мы ещё не закончили! – начал ныть я.

– Ты ведь знаешь, что моему брату нет ещё даже семнадцати, верно?

Кажется, она была удивлена. На самом деле я не могу вспомнить её лицо, но помню, как она повторяла:

– Он сказал, что ему двадцать один!

И помню, как я смеялся.

– Ну, это неправда, так что, думаю, тебе лучше уйти.

Следующее, что я помню – как Джаспер пихнул мне в лицо огромную кружку крепкого чёрного кофе, заставляя выпить его большими глотками. Он что-то говорил, но в памяти осталось лишь то, как двигаются его губы.

– Ты слушаешь, что я говорю?

– Что?

– Я сказал, чтобы ты завязывал с этим дерьмом, Эдвард. Это уже третий раз за месяц. Брат, после истории с папой, выпивка – опасная для нас территория. И ты знаешь это.

– Папа был козлом, – хихикаю я.

– Да, верно, – после недолгой паузы соглашается Джаспер. – Вечно пьяным козлом, которому было плевать на нас, так что совсем не жаль, что он ушёл, скатертью ему дорога, то же самое можно сказать и о маме. Ты, Роуз и я – мы теперь должны поддерживать друг друга, и моя работа – присматривать за тобой. Так что держись подальше от всего этого дерьма, ты меня понял? Я сказал, ты меня понял?

– Да, да, хорошо.

Затем он встал, подошёл к мусорной корзине, посмотрел в неё и вновь вернулся ко мне.

Неожиданно он оттянул резинку моих шорт и заглянул внутрь.

– Какого хрена? – засмеялся я, отталкивая его.

– Просто хотел убедиться, что ты надел презерватив, перед тем как трахнуть эту цыпочку. Чувак, я знаю, что ты пьян, но сейчас можешь снять эту штуку, – усмехнулся он.

После того как я сделал это, он подозвал меня к себе и велел сесть.

– Теперь слушай меня. Ты меня слушаешь? Потому что я должен сказать тебе кое-что чертовски важное. Так что, слушаешь? – он погладил меня по голове. – Твоя голова прояснилась хоть немного?

– Да, да, прояснилась! В чём дело?

Улыбка. Улыбка, которую я так хорошо помню, так хорошо, словно видел её вчера.

– Я стану папой.

Я был уверен, что сильно пьян и понял неправильно.

– Что? Ты, должно быть, издеваешься надо мной.

– Почему? – усмехнулся он.

Мои глаза расширились от удивления, и я попытался побороть головокружение и сосредоточиться на комнате. В его зелёных глазах плескался восторг и волнение, они были наполнены светом, который я никогда прежде не видел.

– Ребёнок, Джаспер? Грёбаный ребёнок?

– Ну, да, ребёнок, – фыркнул он. – А кем ещё Элис может быть беременна?

Качая головой, я просто смотрел на него, после чего перевёл взгляд на свои руки.

– Разве ты только что не проверял, что я перекрыл свой кран, прежде чем засунуть его внутрь случайной тёлки?

– Во-первых, Элис – не случайная тёлка. Она девушка, которую я люблю, так что следи за языком, – заявил он. – И я уверен, что встретил её не в пьяном угаре посреди какого-то дешёвого бара, – ухмыльнулся он.

Я осторожно кивнул. Он засмеялся.

– Это грандиозные новости, Эд! Ты скоро станешь дядей!

– Родители Элис знают?

Он ухмыльнулся.

– Да, мы сказали им сегодня вечером. Само собой разумеется, они были не слишком рады, их больше беспокоит то, – выплюнул он, – как отреагируют на это их друзья. Мы пообещали им, что Эл закончит школу, и я сказал, что буду сам содержать её и ребёнка, но это ничего не изменило. Они смущены. Им стыдно. Они отказались от неё.

– Что?

Он рассмеялся.

– Всё хорошо! Она в гостиной, – сказал он, кивком головы указав в сторону нашей гостиной. – Она останется здесь, пока мы не найдём себе квартиру.

– Ты переезжаешь?

– Я должен, братишка, – усмехнулся он. – Я теперь буду папой. Я должен построить дом для матери своего ребёнка. Пришло время взять на себя ответственность, – фыркнул он. Но несмотря на то, что я был пьян, всё же услышал гордость и решимость в тоне его голоса.

– Ты собираешься оставить меня здесь с Роуз?

– Эд, Роуз не так уж плоха. Она старается изо всех сил. Сделай ей поблажку. Она вовсе не обязана заботиться о нас; она всего лишь на несколько лет старше тебя.

– Да, конечно. Но… чёрт, как ты собираешься заботиться о себе, об Эл и ребёнке?

– Я устроюсь на другую работу, – он небрежно пожал плечами. – Ты знаешь моего друга, Эммета? Он строитель. Он говорит, что им всегда нужны люди, которые знают, что делают. Эд, ты знаешь: у меня руки – что надо. В любом случае, с этой работой и с работой в ресторане, у нас всё будет в порядке.

Я просто продолжал качать головой.

– Ты сошёл с ума. Собираешься работать на двух работах ради девушки… и ребёнка? – нахмурился я. – Я хочу сказать, да, Эл классная… но, ты думаешь, она стоит того?

Джаспер спокойно встретил мой взгляд, и в выражении его лица не было ни малейшего сомнения.

– Я не думаю, что она того стоит, Эд. Я это знаю. Я знаю, что они оба того стоят.

Но я не мог прекратить качать головой. Он снова засмеялся и похлопал меня по плечу.

– Всё в порядке, ты ещё ребёнок. Когда-нибудь поймёшь.

– Я всего лишь на год младше девушки, которую ты обрюхатил, – напомнил я ему.

– Ты прав, – согласился он. – И однажды ты встретишь кого-то, Эд. И я имею в виду – не в каком-то дешёвом, захудалом баре. Ты полностью потеряешь из-за неё голову и будешь готов пойти на всё ради неё. ВСЁ будет только ради неё.

– Я не знаю, – сомневаясь, ухмыльнулся я и наклонил голову, потому что да, был безумно зол. Я имею в виду, мне нравилась Элис, но теперь Джаспер уезжал, оставляя меня с Роуз…

И как всегда это было, Джаспер словно почувствовал моё настроение.

– Ну, а я знаю. Это ждёт тебя в будущем, братишка, и этого уже дождался я. У нас не будет таких хреновых отношений, какие были у наших родителей. Мы найдём себе хороших женщин, ты и я. Хороших женщин, которые сделают нас хорошими мужчинами. Я уже нашёл свою половинку, а когда ты станешь мужчиной, настоящим мужчиной, найдёшь свою. Поэтому не злись, Эд. Только то, что я больше не буду жить здесь, вовсе не значит, что я перестану заботиться о тебе, – он потрепал мои волосы, и я оттолкнул его, заставив рассмеяться. – Ты мой младший брат, и я всегда буду присматривать за тобой.

И он это делал.

До самого конца.

***

Я открываю дверь и захожу в нашу с Мел маленькую квартирку.

Она лежит на диване, её глаза приклеены к экрану.

– Дядя Эд, готов посмотреть фильм?

Я ненавижу тот фильм, который она хочет посмотреть, но ради неё сделаю это.

Ради Мел я буду прятать ту грёбаную бутылку и молиться, чтобы больше никогда не попасть под её власть.

Ради Мел я проснусь на рассвете и каждый день буду срывать себе спину, приходя домой грязный, с бетоном и шпаклёвкой под ногтями.

Ради Мел я буду ходить на встречи «Анонимных алкоголиков» так часто, как это необходимо.

Ради Мел я попрошу Хайди об одолжении, пусть потом и пожалею об этом.

Ради Мел я буду продолжать видеть её… Беллу, хоть и знаю, что никогда не смогу быть с кем-то вроде неё.

Так что, думаю, Джаспер был отчасти прав в том, что касается второй половинки…

Фыркнув, я сажусь рядом с Мел.

Она кладёт голову мне на плечо.

Но глядя на экран, всё, что я вижу – это красивое, милое, медового цвета лицо…

Дорогие наши читатели и читательницы!!!
Спасибо огромное всем, кто голосовал за эту историю!!!
Мы любим вас))))
ФОРУМ ждёт ;)