Ауттейк 2

Антракт: Хэллоуин Беллы

В плену.

Снова.

Как, черт побери, я попадаю в такие ситуации? Я провела всю ночь с практически разбитым сердцем, и, наконец, между мной и Эдвардом все стало налаживаться. Я чувствовала себя в безопасности в темноте, потому что Эдвард крепко держал меня, будто бы ничто не могло заставить его отпустить меня. Наш поцелуй был таким сладким и мягким, пока его не прервал стук в дверь.

А затем разразился настоящий ад.

Это был один из тех моментов, в которые все происходит замедленно и в то же время сверхъестественно быстро. Эдвард смотрит в глазок и говорит, что это Таня. Открывает дверь и понимает, что она не одна. Возможно, даже не живая. Мой самый страшный ночной кошмар ожил, когда я увидела мистера Мерзкого, ухмыляющегося из-за плеча Тани. Я перенеслась назад во времени, увидев то же лицо со склада, где меня держали в заложниках, прежде чем Эдвард помог мне сбежать. Он был таким же отвратительным, как и всегда.

Словно пригвожденная к месту, я видела, как мистер Мерзкий бросил Таню на Эдварда, свалив его с ног, когда бесчувственное тело девушки упало на него, поймав в ловушку. Я едва заметила женщину, которая ломилась в дверь.

- Белла! БЕГИ!

Крик Эдварда, наконец, заставил меня двигаться. Развернувшись, я помчалась к лестнице. [i]Пистолет. Мой пистолет.[/i] Это было моей единственной мыслью. Если только я доберусь до своей комнаты, то смогу взять свой гребанный пистолет. Коридор никогда не казался таким длинным. Он словно стал несколько ярдов в длину, а то и миль, и продолжал растягиваться до невозможных размеров, когда я услышала шаги позади себя. Я никогда быстро не бегала, и та женщина догоняла меня.

Я уже почти добежала до моей спальни, как почувствовала руки на своей спине, и эта маленькая хитрая шлюха толкнула меня со всей силы, впечатав сразу же головой в стену и удачно оглушая. Колено уперлось мне в спину, а пистолет в затылок за считанные секунды. Неважно, как много я тренировала приемы самообороны за последние четыре месяца, выбраться из такого положения было невозможно. Пуля всегда побеждает. Если я что и выучила на полигоне, так именно это.

Игра окончена.

Шах и мат.

Тяжело дыша, Виктория вывернула одну мою руку за спину.

- Вставай, - выдохнула она, - медленно.

Я сделала, как было сказано, и она потащила меня обратно вниз, где остались мужчины. Оттуда доносились звуки борьбы, и я замедлила свои шаги. Эдварду нужно было как можно больше времени, чтобы получить преимущество. Я видела, как он дерется раньше, и не сомневалась, что он победит в рукопашной этого слабака Джеймса.

У Виктории имелись другие планы, и она толкнула меня в спину, пытаясь заставить идти быстрее.

Когда мы зашли в гостиную, Эдвард сидел на груди Джеймса, нанося со всей силы удары кулаком по его лицу. Я почувствовала моментальный прилив гордости, который тут же был подавлен. Виктория резко вдохнула, затем обернула тощую руку вокруг моей шеи и прижала пистолет к моему виску. Именно тогда я и вспомнила, что была беспомощной жертвой. [i]Снова.[/i]

- Стоять! Или я вышибу твоей подружке мозги!

Эдвард остановился, уже почти размахнувшись для удара, резко вскинул голову и впервые заметил нас. Его глаза сузились до щелочек, и он скривился, когда понял, что Виктория взяла меня в заложники. Стало очевидно, что ему не нравилось то, что он видел, и я была уверена, если бы он мог, то разорвал бы девчонку на части за то, что имела наглость приставить пистолет к моей голове.

Я покраснела от понимания, что являюсь самым слабым звеном. Все мои тренировки прошли впустую. Они не научили меня, как быстро восстанавливаться после удара головой о стену. Все бы уже закончилось здесь и сейчас, если бы я не дала Виктории поймать себя. Чувство стыда захлестнуло меня. Я провалилась, и теперь Эдвард должен платить за мою ошибку. За себя я не волновалась. Я знала, что готова к огромному количеству боли от рук этих двух садистских уебков, но также знала, что боль Эдварда будет намного хуже, и это разбивало мне сердце.

Пока Эдвард пытался торговаться с Викторией за мою жизнь, я сосредоточилась на том, как выбраться из ее захвата. Это было бесполезно, она слишком близко прижимала меня к своему телу, а ее рука слишком крепко сжимала мою шею. Я никак не могла выскользнуть из ее хватки, чтобы она не заметила и не нажала на курок. Прижатое к моей голове, дуло пистолета ощущалось огромным. Я даже не была уверена, как именно она держала эту чертову штуку. Я ясно увидела, когда Эдвард бросил все попытки выбраться живым из этой передряги. Поняла по его внезапно потухшим глазам и опустившимся плечам. Он знал лучше меня, что мы никак не могли убедить ее отпустить нас живыми. Виктория была связана с Джеймсом какой-то нерушимой связью. Она боготворила его и не за что бы ни оставила Эдварду. Она ни за что не даст ему [i]время.[/i]

- Нет... Эдвард, не делай этого, - простонала я, когда увидела, что он начинает подниматься с груди Джеймса.

- Я должен, - ответил он, не смотря мне в глаза.

- Оставайся на коленях! - резкий голос Виктории раздался у меня в ушах, и я вздрогнула от этого.

Эдвард наконец посмотрел на меня, и печаль с поражением в его глазах почти убивали меня. Мы смотрели друг на друга все время, пока Джеймс связывал ему руки. Я видела, как он пристально наблюдает за Викторией, ожидая малейших изменений. Я тоже ждала сигнала от него, что могла попытаться вырваться.

К сожалению, ничего не изменилось, и скорее, чем мне того хотелось, меня тащили прочь от него. Меня приволокли в мою спальню. Джеймс поставил два стула из столовой в центре комнаты и повернул их к нам. Он широко улыбнулся, как акула, и шагнул ко мне, беря мое лицо в руки как никогда нежно. Я сдержала порыв вырваться из его хватки, так как рыжая все еще держала мою шею как в тисках, и думаю, она вполне могла придушить меня насмерть, если бы я разозлила ее.

- А, Белла, - сказал он мягким, но все еще зловещим голосом, - давно не виделись. Нам нужно многое наверстать, не так ли?

Пока он говорил, его рука неумолимо сжималась, и, наконец, я почувствовала, что он может раздавить мою челюсть в любую секунду. Я пыталась оставаться тихой, но не удержалась и застонала. От боли слезы брызнули из глаз и заскользили по щекам. Я ненавидела плакать перед ним, но не могла остановить поток, как бы ни старалась. Зрачки Джеймса расширились, и он наклонился ближе и слизнул слезы с моего лица широкими мазками языка. Желчь подступила к горлу, и я лихорадочно сглотнула.

- Мммммм... Я люблю вкус страха, - произнес он взволнованным голосом, - мы с тобой отлично повеселимся, ты и я. Правда, моя зверушка?

Наконец, он отпустил меня, и я резко вздохнула. Кровь прилила обратно к моему лицу, в те места, где он сжимал свои пальцы, и они стали болезненно покалывать. Я даже не хотела думать о том, что предстоит мне сегодня ночью. Если я не буду думать об этом, то не смогу запаниковать. Я не хотела умолять оставить мне жизнь, я хотела быть сильной.

- Свяжи ее, - приказал он, а затем схватил меня и бросил на пол.

Джеймс стоял надо мной, пока Виктория возилась с лентой. Я сжала крепче кулаки, сильнее напрягая запястья, надеясь хоть немного освободить их. Я знала, что с веревкой этот трюк сработал бы, но с лентой все обстояло иначе, потому что она была клейкой и прилипала к коже. На тот момент это был мой единственный шанс, и я не собиралась упустить его.

Вместе, Виктория и Джеймс, подняли меня и бросили на один из стульев. Стараясь шевелиться как можно меньше, я расслабилась и стала крутить запястьями вперед и назад, пытаясь ослабить ленту. А в это время Джеймс повернулся к Виктории и схватил ее за волосы на затылке. Он яростно целовал ее, а другой рукой грубо провел между ее ног. Я снова почувствовала приступ тошноты и отвернулась от зрелища передо мной.

- Ты взволнована, детка? - спросил он тихо, когда она застонала, а у меня мурашки по спине побежали. Эти двое были садистскими уебками. Кто получает удовольствие от подобного дерьма? Очевидно, я получила ответ.

- Для этого будет время позже, - продолжил он и грубо оттолкнул ее. Виктория надула губы, а я подумала, чего ей так не хватало в жизни, что пришлось заполнять пустоту таким монстром как Джеймс.

Он вышел из комнаты, и Виктория стала осматриваться. Скоро Джеймс вернулся, волоча за собой тело Тани. Он бесцеремонно тащил ее, ее голова болталась с каждым шагом. Таня застонала, что вызвало у меня судорожный вздох облегчения. А затем я подумала, что же нас ожидает. Возможно, было бы лучше умереть в дороге.

- Вик, тащи свой зад сюда и помоги мне! - прокряхтел Джеймс. Девушка слегка подпрыгнула, но пошла и взяла бесчувственное тело Тани. Они посадили её на стул позади меня; она слегка завалилась на бок и замерла. Мне стало интересно, какого черта с ней сделали. Было очевидно, что они каким-то образом смогли схватить Таню, как только она вернулась домой, а затем отправились во Флориду найти нас, посылая те сообщения в дороге, чтобы Эдвард ничего не заподозрил.

Как они достали информацию из Тани? Я терялась в догадках.

Джеймс опять вышел, а Виктория удобно устроилась на кровати. Она схватила мою книгу и стала рассеянно пролистывать страницы. Женщина совсем не обращала на нас внимания, что было хорошо. Фишка того, как они нас посадили, состояла в том, что Виктория полностью видела меня, но совсем не могла видеть мои руки. Стараясь не подпрыгивать слишком сильно, я стала опять вращать запястьями. Я медленно двигала ими вперед и назад, поэтому смогла почувствовать, как лента стала натягиваться и дергаться на моей коже. А потом лента принялась и вовсе отлипать. Когда я ощутила, что путы, наконец, немного ослабли, мне пришлось напомнить себе действовать не спеша. Был огромный соблазн просто разорвать ее, но я не хотела привлекать внимание Виктории.

Пока я делала это, то все отчетливее понимала, как же облажалась сегодня. Вместо того чтобы стоять истуканом и кричать как идиотка, я должна была сразу же побежать за пистолетом. И вместо того, чтобы бежать, когда меня преследовали, я должна была развернуться и бороться. Я знала, что одолела бы Викторию, она не выглядела особенно сильной. Но нет... Я побежала и меня почти вырубили.

Теперь же я продолжала бороться с лентой.

Через несколько секунд я ощутила легкое прикосновение к своим пальцам и остановилась. Было ли возможно, что Таня очнулась? Когда больше ничего не произошло, я потеряла надежду. Как только я собралась продолжить то, чем занималась, случилось чудо. Пальцы Тани сомкнулись на моих и сжали их. Она очнулась! Мне хотелось вскочить и станцевать победный танец, но Виктория определенно заметила бы это.

Я сжала пальцы в ответ и отпустила ее руки. Пальцы Тани двигались медленно, почти лениво на моих путах. Я слегка паниковала, молясь, чтобы ей удалось снять ленту или хотя бы ослабить ее достаточно, чтобы я могла выскользнуть из уже расширенной петли. Подвинувши запястья дальше назад, я полностью положила их в её руки так, чтобы она могла ощупать ленту и найти конец. Когда Таня, наконец, нашла его и потянула, мне хотелось расплакаться от облегчения. Она продолжала медленно двигаться, оставаясь слабой и стараясь издавать как можно меньше шума, пока отклеивала ленту.

Казалось, прошла вечность с тех пор, как я почувствовала руки Тани на моих, но я знала, что прошло не так много времени. К счастью для нас, Виктория не умела связывать жертв. Она обернула ленту вокруг моих запястий только дважды и провела ее между ними, чтобы сделать подобие наручников. Благодаря этому Таня смогла достаточно быстро размотать ее. Когда мои запястья освободились, я впервые почувствовала надежду с того момента, как приехали Джеймс и его сучка. Я попыталась вернуть должок и потянулась к ее ленте. Она слегка покачала головой, и я поняла, что ее связали гораздо лучше, чем меня. Я бы ни за что не смогла освободить ее вслепую.

Хорошо, теперь я свободна, но что, черт возьми, мне делать? Рядом с Викторией на кровати лежал пистолет. Если я встану, она увидит и прострелит дыру или во мне, или в нас обеих. Пока я размышляла, Таня еще раз сжала мои руки, пытаясь привлечь внимание. Я сжала свои в ответ, и как только сделала это, Таня начала дрожать и стонать, мотая головой из стороны в сторону.

Блядь, гениально.

- Помоги ей! - позвала я Викторию. - У нее припадок!

- Что? Блядь!

Я возблагодарила Бога наверху, увидев, что Виктория скатилась с кровати и не взяла пистолет. Когда она пробегала мимо меня, я выставила ногу и подставила ей подножку. Она упала на колени рядом со мной, и прежде чем смогла подняться, я повалила ее на пол. Руки Виктории согнулись под ней, и ее лицо первым встретилось с полом.

- Нравится, сука? - прошипела я, сжав в обоих кулаках ее волосы, и стала бить ее лицом об пол.

Виктория принялась брыкаться, чтобы сбросить меня, так что я ударила ее коленом по почкам несколько раз, злобно улыбаясь с каждым кряканьем, что она издавала. Девушка потянулась назад, чтобы схватить меня руками, но я быстро отодвинулась. Не привыкшая драться, я ударила ее по пальцам, заставив закричать в отчаянии. Таня тоже начала кричать, чтобы скрыть шум, и тогда я решила, что влюбилась в нее. Если мы выберемся отсюда живыми, возможно, я даже выйду за нее вместо Эдварда.

Я продолжала бить Викторию головой об пол, пока она не перестала двигаться. Осторожно встав, я перевернула ее, готовясь, что она снова начнет драться. Виктория осталась неподвижной, ее голова запрокинулась в другую сторону. Я с силой ударила ее по лицу несколько раз на всякий случай, чтобы посмотреть, не вздрогнет ли она. Ничего. Она была без сознания. Бросившись к Тане, я стала разрывать ее ленту, но она была слишком крепкой.

- Белла, не волнуйся обо мне, - сказала она все еще немного слабым голосом после того, что они с ней сделали.

- Я не могу просто оставить тебя здесь, - сказала я, безуспешно пытаясь разорвать ленту.

- Я все еще под наркотиками и ни хуя не могу. Ты нужна Эдварду! Иди!

Я посмотрела Тане в глаза. Она слабо улыбнулась мне и кивнула.

- Хорошо, я вернусь и освобожу тебя, как только смогу.

Она едва кивнула опять, закрыла глаза и уронила голову на грудь. Жаль, у меня не было времени убедиться, что с ней все в порядке, но она была права, Эдвард нуждался во мне. Я подбежала к кровати и схватила пистолет. Эта штука была такая тяжелая, и я чувствовала, как она оттягивает мне запястье. У меня не заняло много времени понять, что я никаким образом не смогу точно выстрелить из него. Он был слишком большой, громоздкий и тяжелый. Из такого стрелял Эдвард, а я была только уверена, что смогу заставить штуковину выстрелить, но этого оказалось бы не достаточно.

Фыркнув от отвращения, я бросила пистолет на пол и стала копаться в своей сумке. Я быстро нашла Глок и побежала к двери. Приложив к ней ухо, я прислушивалась к любым звукам из коридора. И не услышала ничего. Глубоко вдохнув и бросив последний взгляд на Таню, я медленно повернула ручку и приоткрыла дверь. Я быстро посмотрела, не идет ли Джеймс сюда, чтобы посмотреть, из-за чего поднялся шум. Пусто.

Взяв пистолет двумя руками, я опустила его в пол и тихо пошла к гостиной, прокручивая в голове все, чему меня учили. Целься в грудь. Используй обе руки. Сожми локти, чтобы не было отдачи. Не бойся. Страх - твой враг.

Я слышала, как Джеймс гоготал, как сумасшедший, и как только убедилась, что он безоружен, вышла из тени.

- Что смешного, говнюк?

Две головы резко повернулись ко мне. Выражение лица Джеймса было бы комичным, если бы не вся ситуация, в которой мы находились. Я хотела посмотреть на Эдварда и убедиться, что он в порядке, но знала - эта ошибка будет стоить одному из нас жизни. А так как я не была уверена, что это жизнь Джеймса, то не могла позволить себе такую роскошь.

Я видела, как Джеймс медленно сместился, готовясь прыгнуть на меня. Между нами было достаточно пространства, где бы он мог рвануть, но я не хотела рисковать. В тот момент я находилась на грани нервного срыва, я никогда раньше не целилась в живого человека, и пусть даже этот конкретный человек заслуживал, чтобы его пристрелили, как собаку, меня все еще пугало, что его жизнь была в моих руках.

- Неправильно, - сказала я резко, когда он снова напрягся, - шевельнешься, и я пристрелю тебя на месте. Ты мне больше нравишься там, где находишься.

К счастью для меня, Джеймс послушался и остался на месте. Его взгляд был расчетливым, даже хитрым, пока он метался между Эдвардом и мной. До меня вдруг дошло, что мы оказались в затруднительном положении. Эдвард был связан, и чтобы освободить его, мне пришлось бы сосредоточиться только на нем. Не так-то просто, когда нужно к тому же держать на мушке садистского уебка, который только что вломился к тебе в дом, одержимый жаждой смерти и разрушений.

Эдвард быстро разобрался в ситуации, встал на ноги и стал спиной подходить ко мне, чтобы я не приближалась к Джеймсу ближе, чем необходимо. Я мысленно застонала, когда посмотрела на ленту на его запястьях. Как и у Тани, его руки были крепко связаны. Не нужно было быть гением, чтобы понять, что Джеймс постарался в обоих случаях. Он определенно знал, как работать с клейкой лентой. Ругаясь себе под нос, я отняла одну руку от пистолета и безуспешно попыталась ослабить ленту. Я доверила Эдварду следить за Джеймсом и предупредить меня, если он начнет двигаться, и молилась, чтобы у меня хватило времени сделать что-нибудь, если такое случится.

- Белла! - закричал Эдвард.

Паника в его голосе должна была напугать меня, но по какой-то причине я этого не сделала. Странное чувство покоя охватило меня, и одним плавным движением я взяла двумя руками Глок, подняла их, согнув в локтях, и прицелилась.

Я прицелилась ему в грудь и выстрелила без единой мысли в голове. С присущей невозмутимостью я заметила, как кровь выступила на рубашке Джеймса, словно там распускались цветы, за мгновение до того, как его тело завалилось на бок и упало на пол. Я не смогла бы точно объяснить, почему звук пуль доходил до меня [i]после[/i] выстрелов. Пронзительный крик и визг взорвали тот пузырь спокойствия, который окружал меня в тот миг. Неожиданно у меня возникло ощущение, будто вся кровь вытекла из моего тела, пока я смотрела, как мужчина корчился на полу перед нами. Повисший в воздухе густой запах пороха и крови душил меня. Все случившееся навалилось на меня, когда я поняла, что только что застрелила человека.

Не знаю, сколько я так простояла, смотря на эту бойню, прежде чем голос Эдварда донесся сквозь всю неразбериху в моей голове. Он звал и звал меня, пока я не повернулась к нему, чувствуя себя марионеткой с шарнирами, веревками и свободными концами. Его лицо, однако, вернуло меня на землю, и я смогла каким-то образом не упасть в пропасть истерики, которая была уже близко.

Эдвард говорил мне принести нож с кухни, чтобы освободить его от ленты. Увидев смысл в таком плане, я смогла дрожащими руками убрать пистолет за пояс, чудом при этом ничего себе не отстрелив. Я быстро двигалась, чтобы найти достаточно острый нож, и затем вернулась туда, где стоял Эдвард. Он равнодушно смотрел на тело на полу. Джеймс уже не двигался, но по его рваному дыханию и булькающим звукам из груди было ясно, что он все еще жив.

Пока я работала ножом с запястьями Эдварда, отчаянно пытаясь не порезать его, он спросил меня, как я освободилась, и я в деталях рассказала, что случилось в спальне. Я была краткой и могла поклясться, что Эдвард был потрясен до глубины души тем фактом, что мы с Таней оказались способны работать вместе, чтобы освободиться. Я сама была еще немного удивлена.

Эдвард резко разорвал ленту, вздрогнув от боли. Едва отбросив ленту, он обнял меня, как никогда крепко, и я подавила рыдания, когда его руки обернулись вокруг меня. Он ощущался таким сильным и уверенным под моими руками, его сердце глухо билось под моим ухом. Конечно, еще не все кончено, но тот факт, что я могла вновь обнять его, придавал мне сил. Мы опять были близки к смерти и чудом остались живы. Я молилась, чтобы это было в последний раз.

- Я люблю тебя, - сказал он после того, как отпустил меня. Он поцеловал меня и вытащил пистолет из-за моего пояса. - Теперь иди.

- Что ты собираешься делать? - спросила я. Мой голос отчаянно дрожал.

- То, что я должен был сделать пять месяцев назад, - ответил он непреклонным тоном, подталкивая меня к прихожей.

- Оставь нас. Пойди проверь, как там Таня.

Я хотела сказать ему «нет». Я хотела, чтобы он пошел со мной и просто вызвал полицию. Я знала - то, что он собирался сделать, будет висеть тяжелым грузом на его совести, и что мне следует постараться отговорить его. Посмотрев на Эдварда, я увидела решительность в его глазах и знала, что бесполезно пытаться. Если только я сама не лягу прямо на Джеймса, Эдвард ни за что не оставит его здесь живым. Только не снова. Особенно после всего, через что мы прошли сегодня ночью.

Все еще не желая уходить, я постаралась найти в себе нечто, что заставит меня пожалеть человека, истекающего кровью на полу, но у меня ничего для этого не было. Он мучил меня, пока я была его заложницей, угрожал мне, напал на меня и пытался убить. Этот человек каким-то образом воскрес из мертвых и охотился на нас, как на животных. Джеймс сам навлек на себя это, и хоть мне происходящее было не безразлично, я знала, что если Эдвард не покончит с ним сейчас, возможно однажды нам придется снова пережить этот кошмар.

Решение было принято. Я позволю Эдварду сделать то, что он должен. Я отошла, но не слишком далеко, боясь оставить его совершенно одного, но понимая, что ему необходимо сделать это самому. Скрестив руки на груди, я прислонилась к стене и стала смотреть на Эдварда. Они обменялись словами, но я не могла ничего разобрать, да и не была уверена, что хочу. Через несколько секунд Эдвард навел пистолет на грудь Джеймса, целясь ему в сердце, и спустил курок. Выстрел был не в упор, но достаточно близко, чтобы работа была выполнена наверняка.

Не уверена, чего я ожидала дальше, но когда руки Эдварда упали по сторонам, а он свернулся на полу, то поняла, что мое решение остаться поблизости оказалось верным. Подойдя к нему, я услышала, как его дыхание вырывалось резкими тяжелыми вздохами.

- Он мертв? - спросила я тихо. Эдвард поднял на меня свои безумные глаза и кивнул.

Опустившись на колени рядом с ним, я обняла его и притянула к себе. Эдвард крепко сжимал меня, почти до боли, и дрожал в моих руках.

Я знала, что хоть он и не мог заставить себя оплакивать мертвого монстра, лежащего рядом с нами, у него было достаточно сострадания, чтобы понять, что он забрал жизнь самым худшим способом. Не думаю, что кто-нибудь на Земле или за ее пределами когда-нибудь обвинит его или осудит за те действия, которые он предпринял сегодня ночью, но это не значило, что совершить подобное было просто. Или что он не будет страдать из-за этого поступка.

Я знала, что эта ночь будет преследовать нас обоих, но, в конце концов, мы сделали то, что должны были, чтобы выжить. Это станет только одним пунктом в длинном списке того, о чем мы жалеем всю жизнь. Конечно, мы не пострадали физически, но эти события не могли не коснуться нас иным образом. Кошмар закончился, но я знала, что во сне придут воспоминания. Почему-то мне верилось, что мы станем талисманами друг для друга в самые темные ночи, что ждут нас впереди, и что с этой верой нам не страшны никакие тени на нашем пути. Завтра будет день для новых начинаний, и я не могу дождаться, когда взойдет Солнце.

Конец