Глава 26. Хэллоуин

Эдвард

– Ты ведь знаешь, что это значит, не так ли? – поинтересовался я, как только мы остались одни, и развернулся к Белле от закрытой двери с серьезным выражением лица.

– Нет, а что? – отозвалась она, слегка нахмурив брови.

– Что никто не сможет услышать твоих криков, – пояснил я, присев и бросившись на нее.

– Нет! – завизжала Белла, в то время как я схватил ее на руки и понес к дивану, бесцеремонно опрокинув на него девушку. Прежде чем она успела опомниться, я забрался на нее сверху и начал нещадно щекотать.

– Нет! Стой! – фыркала она между приступами безумного хохота.

– Не останавливаться? Хорошо...

– Я сейчас описаюсь прямо в штаны! Я серьезно!

Сжалившись над бедной девушкой, я перестал щекотать Беллу, опускаясь на нее всем телом. Я склонился и подарил ей долгий, глубокий поцелуй.

– Может, я смогу заставить тебя кричать по другой причине? – поинтересовался я сиплым голосом, двигаясь губами к ее подбородку.

– Ммм... эта идея мне нравится гораздо больше.

Мы с Беллой посмотрели друг на друга и расхохотались, вспомнив о другой ночи. Все немного сошли с ума, и я был поражен тем, что обе дамы не сорвали голос, в конце концов. Наш смех внезапно оборвался, когда Белла подвинулась подо мной, напомнив, что мы находимся в довольно пикантной ситуации, требующей решительных действий. Я двинул бедрами, толкнувшись в нее, и улыбнулся, когда она двинулась в ответ.

– Так где же мы остановились? – пробормотал я, прежде чем коснуться языком ее шеи.

– Где–то... здесь, – выдохнула она, вцепившись двумя руками мне в волосы и поворачивая голову набок.

Я скользнул рукой вниз по ее бедру, а затем вернулся, обхватив ее грудь и пропуская сосок между пальцами через одежду. Дыхание Беллы перехватило, и она выгнула спину. Опустившись, я слегка прикусил ее грудь поверх рубашки и услышал стон Беллы. Я дернул ее рубашку вверх, нетерпеливо потянул лифчик вниз и захватил сосок ртом, превращая ее стон в хрип.

Ее тело вздрагивало, а бедра обхватывали меня, усиливая мое нетерпение. Обычно я с удовольствием оттягиваю финал, но сейчас мне не хотелось ничего так сильно, как до упора погрузиться в Беллу, в ее пульсирующую теплоту, охватившую меня всего и притягивающую в себя. Резко подавшись назад, я встал на колени между ног Беллы и взял ее за руку, дергая вверх.

– Вставай, – потребовал я. Белла взглянула на меня немного смущенно из–за того, что я остановился. – Давай же, – настаивал я, – вставай.

Когда она поднялась на ноги, я развернулся так, что теперь сидел на диване, а Белла стояла передо мной. Откинувшись назад, я осмотрел ее с головы до ног оценивающим взглядом. Волосы слегка спутались, одежда была в беспорядке, и она никогда еще не выглядела сексуальней.

– Раздевайся, – велел я низким голосом.

– Что? Эдвард... – Белла сложила руки, словно в попытке прикрыться, хоть и была еще полностью одета.

– Я хочу, чтобы ты разделась, – повторил я напряженно. – Разденься для меня.

Румянец, будто вспышка огня, окрасил ее щеки, когда до Беллы дошло, чего я хочу от нее. Она раскрыла рот, словно для того, чтобы возразить, но что–то в моем взгляде заставило ее промолчать. Небольшая улыбка украсила девичьи губы, когда она провела руками по груди, взялась за подол рубашки и потянула ее вверх через голову.

Я ожидал, что Белла просто снимет одежду и присоединится ко мне на диване, но был очень удивлен, когда она вместо этого принялась ласкать свою грудь. Она теребила соски, пока те не затвердели и не стали выпирать через тонкую ткань бюстгальтера, а я едва сдержал стон. Чтобы хоть как–то помочь себе, я нагнулся и накрыл ладонью бугор, натянувший ткань моих шортов. Глаза Беллы расширились, когда они проследили за моей рукой, накрывшей член.

После того как ее руки медленно прошлись по животу, девушка дернула пуговицу на шортах. Когда та расстегнулась, она потянула молнию вниз и отвернулась. Белла стала с чувством вилять бедрами из стороны в сторону, стягивая ткань вниз по попе. Показалась пара кружевных трусиков, когда она продолжала, прогнувшись в пояснице и демонстрируя мне удивительное зрелище, стягивая шорты еще ниже на бедра. Наконец, одежда упала к ее ногам, и она изящно перешагнула через нее.

– Этого ты хотел? – промурлыкала она, поворачиваясь ко мне.

– Не совсем, – ответил я, все еще осторожно поглаживая себя. – Я хотел, чтобы ты сняла все.

– Так приспичило, – хмыкнула Белла, заводя руки за спину, чтобы расстегнуть лифчик. Бретели упали на плечи, чашечки кремового цвета опустились вниз, обнажив темно–розовые соски. Одной рукой она продолжила теребить соски, тогда как вторая скользнула в трусики.

– Черт возьми, – выдохнул я, наблюдая за ее рукой сквозь тонкую ткань, достигнувшей нежной кожи.

Белла закрыла глаза и откинула голову назад, массируя клитор и продолжая ласкать грудь.

– Должна признаться, – она слегка задохнулась, – гораздо приятней, когда это делаешь ты.

– Сними трусики. Сейчас же, – потребовал я. – Я хочу видеть тебя всю.

Вздохнув, она убрала руку и вновь отвернулась. Белла стала избавляться от трусиков, вновь прогибаясь в пояснице. Ее вид в подобном положении грозился свести меня с ума, и я потянул шорты вниз, освобождая восставшую плоть и сжимая ее в кулаке.

– Стой, – велел я, прежде чем она выпрямится, – покажись мне. – Бросив мне мимолетную ухмылку через плечо, Белла раздвинула ноги и прогнулась глубже. – А теперь поласкай себя.

Воздух с шумом вырвался сквозь стиснутые зубы Беллы, когда она выполнила мое требование и начала слегка поглаживать себя. Держа ноги раздвинутыми, она слегка выпрямилась, но я все еще мог видеть, как пальцы скользят внутрь нее. Я двигался в такт с ней, слегка сжимая головку члена, прежде чем опустить руку к основанию.

Спустя пару минут я не выдержал. Привстав, схватил Беллу за бедра и потянул к себе на колени. Придержал ее, пока она потянулась ко мне между ног, обхватила член и направила его в себя. Я медленно опустил девушку, ощущая, как она полностью насаживается на меня.

– О Боже, – ахнула Белла, когда я полностью вошел в нее.

Она откинулась спиной на мою грудь и подняла руки, чтобы запутаться пальцами в моих волосах. В этом положении ее спина была немного выгнута, и я потянулся рукой, чтобы ласкать ее грудь. Мы стали медленно двигаться, растягивая наслаждение в эротическом ритме. Я наслаждался, поглаживая все тело Беллы, лаская ее ладонями и кончиками пальцев, растягивая каждое ощущение, пока она остро реагировала на каждое прикосновение. Используя рот и зубы, я целовал и покусывал ее плечо и шею, заставляя издавать быстрые, волнующие вздохи.

Когда я наклонился и стал массировать клитор Беллы пальцами, она протяжно застонала и стала двигать бедрами, приближаясь к разрядке. Я обхватил рукой ее талию, используя всю свою силу, чтобы приподнять ее, и стал совершать быстрые неглубокие толчки. Белла была почти готова; я чувствовал, как напряжение в ее теле растет с каждой секундой.

– Бля, как же хорошо, – прошептал я ей на ухо, прежде чем прикусить его. – Я так люблю трахать тебя в этой позе.

– О Боже...

– Тебе нравится, когда я трахаю тебя так? – я сильней надавил на клитор.

– Да! – выкрикнула она, и ее тело стало дергаться в моих руках. Я продолжал двигать пальцами, двигаясь в ней, пока она кричала. Еще через пару мгновений Белла откинулась на меня, обмякнув и улыбаясь. Я все еще был напряжен и находился глубоко в ней, когда нежно поцеловал ее в щеку, а затем в висок.

Когда она вновь могла двигаться, Белла встала, повернулась ко мне лицом и оседлала меня.

– Твоя очередь, – прошептала она, опускаясь на мой член.

Белла чувственно простонала мне в шею, и я вторил ей грудным рыком. Схватив ее попку, я сжал ее, направляя вверх и вниз на всю длину члена. Наклонившись, я сжал один сосок губами, несколько раз щелкнул по нему языком, после чего проделал то же самое со вторым.

В этот раз все было совсем иначе, чем в первый. Во мне кипело безумное желание, и я чувствовал, что сперма практически рвется на свободу из члена, поэтому еле сдерживался. Белла схватилась за спинку дивана, чтобы иметь возможность быстро двигать бедрами вверх и вниз. Она тихо бормотала ругательства, самозабвенно двигаясь на мне, в то время как я лишь поддерживал ее.

Когда я почувствовал, что оргазм накрывает меня, настала моя очередь материться. Весь мой организм напрягся, после чего меня затрясло. Я вошел в Беллу со всей силы, на какую только был способен, и ощутил, что ее тоже настигла эйфория. Мы вцепились друг в друга, целуя и издавая громкие стоны. Губы соединились, языки сплелись, имитируя то, чем занимались другие части наших тел. Мы полностью растворились друг в друге, отдавая и получая взамен, до краев отдавшись ощущениям плоти. Словно плотское желание и духовная жажда сошлись воедино.

Не было никого, с кем я мог бы разделить это священное чувство. Никого, кроме Беллы.

Она рухнула на мою грудь, тяжело дыша. Я ласкал ее спину и отвел спутанные волосы с разгоряченного тела. Мы потрудились на славу, будучи мокрыми от пота. Прошло немало времени, прежде чем кто–то из нас смог говорить или двигаться.

– Роуз бы нас убила, если бы узнала, чем мы только что занимались на ее диване, – засмеялась Белла немного хриплым голосом.

– То, о чем она никогда не узнает, не сможет причинить ей боль, – парировал я с улыбкой. – А если ей и станет об этом известно, то, по крайней мере, я до сих пор одет и не сижу голой зажницей на ее кожаном диване, – мы с Беллой покатились от смеха.

– Да, кстати, – протянула она, сузив глаза, – как так произошло, что я станцевала для тебя стриптиз, а ты даже не удосужился раздеться?

– Думаю, ты задолжала его мне с тех пор, как увидела меня голым в Чаттануге.

– Эй, это была случайность! Это не считается.

– Не согласен.

– С тем, что это не считается, или с тем, что это была случайность?

– И с тем, и с тем, – ответил я, целуя Беллу в нос, прежде чем отпустить и позволить ей встать.

Мы все спорили, собирая по полу одежду и направляясь в душ, прежде чем пойти обедать. Следующие несколько часов пролетели для нас быстро, пока мы наслаждались обществом друг друга и относительной тишиной. Должен признать, мне нравилось находиться наедине с Беллой, хоть с Роуз и Эмметом было довольно весело.

Когда во второй половине дня я отправил сообщение Тане, ее ответ весьма взволновал меня.

«Мы близко. Поймаем их сегодня вечером».

– Наконец–то, черт возьми! – воскликнул я, и Белла перевела на меня удивленный взгляд. – Все почти закончилось, детка. Таня пишет, что Джеймс со своей марионеткой почти у нее в руках.

– Правда? Какое облегчение.

– Расскажи мне об этом, – попросил я, притягивая ее поближе. Все шло своим чередом. Я находился рядом с Беллой, мы любили друг друга, Джеймс был все равно, что пойман, и эта пытка почти закончилась. Оставались вещи, над которыми нам еще нужно было поработать, но я чувствовал себя намного уверенней насчет всего, что касалось нашего будущего. Напутствие Эммета действительно помогло, и я знал: пока Белла на моей стороне, возможности мои безграничны.

Остаток ночи прошел довольно скучно. Эммет с Роуз позвонили, чтобы дать нам знать, что они все еще выслеживают Клайда Джемисона. Он не появился там, где они его ждали, но его мать все еще была уверена, что он в Майами. Мы какое–то время разрабатывали стратегию; оба боялись, что Клайд нашел новую жертву, и молились, чтобы мы ошиблись. Я упомянул об СМС Тани и сообщил, что он может спокойно заниматься этим уродом, который стал их с Роуз главной целью. Эммету позвонили по второй линии, и мы быстро попрощались.

В конце концов, мы с Беллой отправились в кровать. Возможно, это и была дьявольская ночь, но мы спали, подобно ангелам.

На следующий день был Хэллоуин, и мы с Беллой провалялись в постели все утро. Мы покинули ненадолго свое теплое убежище, чтобы позавтракать, хоть и не были сильно голодны. Хоть мы и находились совершенно в другом месте, я не мог не сравнивать наше теперешнее времяпрепровождение со временем, проведенным в хижине. Все было так спокойно и идеально. Мы были отрезаны от остального мира, целиком сосредоточенные друг на друге. Это было похоже на то, что мы начали все с чистого листа, ведь между нами не осталось лжи. Все карты были раскрыты, и между нами осталась только абсолютная искренность.

Создалась такая атмосфера, что я решился поговорить с Беллой о нашем совместном будущем и о том, чего она, возможно, ожидала от меня. Сейчас решение поговорить об этом и растущая необходимость обсудить данную тему оказались совершенно противоположными вещами. Должно быть, я сотни раз открывал и закрывал рот, собираясь поговорить об этом, пока наши дела были далеки от успешных.

Наступила ночь, и Белла выглянула в окно.

– Сегодня Хэллоуин, – вспомнила она. – К нам, должно быть, заглянет какой–нибудь попрошайка сладостей. Жаль, у нас нет конфет.

– Белла, даже если Джеймс в Чикаго, и, надеюсь, скоро окажется в тюрьме, не думаю, что это хорошая идея… открывать дверь незнакомцам ночь напролет.

– О, – она коротко улыбнулась, – думаю, ты прав.

– На самом деле, это кое о чем напомнило мне, – признался я, подходя к входной двери, – наверное, следует погасить освещение, чтобы никому не пришло в голову звонить в дверь.

Покончив с этим, я взял Беллу за руку и подвел к дивану. Время утекало, а я хотел поговорить с ней, прежде чем вернутся Розали с Эмметом. Я знал, что это можно отложить, но понимал, что нам вскоре не нужно будет больше оставаться во Флориде, и желал знать, куда мы отправимся. Усевшись, я потянул Беллу вниз, к себе на колени.

– Ой, мы снова сделаем это? – уточнила она, ехидно улыбаясь и наклоняясь, чтобы поцеловать меня.

– Нет, – покачал я головой, запечатлев целомудренный поцелуй на ее губах и отстранившись. – Ну, может, позже, – исправился я, улыбаясь и сжимая ее бедра, – я просто хотел поговорить.

– О чем?

– Слушай, Белла, – начал я, серьезно глядя в ее глаза, – с Джеймсом вскоре будет покончено, и я хотел бы знать, чего ты хочешь после того, как мы уедем отсюда?

– О, – выдохнула Белла, нахмурившись и наблюдая за тем, как ее пальцы перебирают ткань моей футболки.

Я поднял руку и откинул волосы с ее лица. Пальцами я приподнял ее подбородок, чтобы еще раз заглянуть в глаза.

– Я знаю, что мы вместе не так долго... Я имею в виду, что мы только возобновили общение. Черт, мы даже [i]знаем[/i] друг друга не так долго и всегда находились в опасности... – закончил я, усмехнувшись и не понимая, куда клоню. Белла лишь молча смотрела на меня.

– Дерьмо. Это я виноват, – вздохнул я, растирая лицо ладонями. – Я просто... Просто хочу знать, как ты все это видишь после того, когда все закончится. Ну, знаешь, между нами.

– Я не... не думала об этом, – наконец, призналась она неуверенно.

– Совсем?

– Ну, я... Я не знаю. Прошло всего пять дней.

– Верно, – произнес я медленно, опуская руки на диван. – Да, конечно, – я опустил взгляд, надеясь, что мое разочарование не слишком отразилось на лице или в голосе.

– А как все представляешь ты? – спросила Белла негромко.

– Ох, – выдавил я безразлично, – ну, я не уверен. Думаю, мне лучше всего вернуться в Чикаго. Поэтому, думаю, просто отвезу тебя к Чарли.

Заявление больше походило на вопрос, и я стиснул кулаки, надеясь и молясь, чтобы Белла принялась протестовать, говоря, что это нелепая идея. Она должна настаивать, чтобы я взял ее с собой. Она должна рассказать мне, чего хочет, что хочет меня. Вместо этого она только кивнула.

– Да, думаю, это отличная идея. У меня ведь много дел в Сиэтле. Ну, знаешь... проверить состояние квартиры. И страховки. В последнее время все казалось таким сумасшедшим, – промолвила она, неловко посмеиваясь.

Я почувствовал себя так, словно кто–то скинул мне на грудь валун размером с автомобиль. Я хотел орать и требовать от нее объяснений, что, черт возьми, для нее значила эта неделя, если она, вообще, что–то значила. Белла говорила, что никогда не переставала любить меня, но вполне спокойно относилась к мысли, чтобы жить далеко друг от друга. Это не имело никакого смысла.

– Думаю, пора готовить ужин, – тихо промолвила Белла и поднялась с моих колен. У меня не хватило душевных сил, чтобы остановить ее. У меня не осталось сил вообще. Вес валуна продолжал давить, прижимая меня к дивану, пока Белла на кухне готовила еду. Еду, которую у меня не было никакого желания есть.

Наш разговор все крутился в моей голове, и я все пытался понять, где допустил ошибку. Почему я все еще боялся выложить все карты на стол? Почему именно Белла должна была дать мне понять, что хочет быть со мной? Я просто мог признаться ей, как сильно ее желаю, как желаю быть с ней, и тогда она могла бы решиться. Возможно, Белла просто нуждалась в том, чтобы я сказал ей, как сильно нуждаюсь в ней.

Собрав всю волю в кулак, я поднялся с дивана и отправился на кухню. Подошел к ней и слегка тронул за плечо:

– Белла?

Лицо, которое я увидел, было чужим. Ее глаза казались далекими, вся теплота ушла. Моя решимость, живая секунду назад, погибла на корню.

– Ужин почти готов, – сообщила она с натянутой улыбкой, – надеюсь, ты не возражаешь против объедков?

– Нет, – ответил я, позволяя руке соскользнуть с ее плеча.

– Вот и отлично, – губы Беллы вновь исказила та ужасная ухмылка, когда ее взгляд скользнул мимо меня.

Весь обед я старался придумать, как вернуть наши отношения к тому моменту, как все полетело к чертям. Белла держала глаза опущенными почти все время, вяло ковыряя еду. Разговор казался высокопарным и неловким, особенно в сравнении с былой легкостью последних нескольких дней, и был мучительным. Я бы предпочел воткнуть вилку себе в глаз, чем пережить это снова.

Белла помыла посуду и повернулась ко мне.

– Я устала, – промолвила она, избегая моего взгляда, – думаю, мне лучше пойти почитать или еще что–то.

– Конечно, – кивнул я, не зная, что еще сказать. Я хотел пойти с ней, но понимал, что ей необходимо больше свободного пространства. Я и не пытался притворяться, что ее холодность ко мне не ранит меня.

Следующие несколько часов ползли, подобно улитке. Я бесцельно переключал каналы на пульте, посматривая в коридор на дверь спальни Беллы, ожидая, что она выйдет в любую минуту. Но она не появлялась. Чем больше времени проходило, тем больше я сомневался в себе. Хотела ли она, чтобы я к ней пошел сегодня? Может, я должен ночевать в спальне, которую выделили мне в самом начале?

Я погасил свет в гостиной и несколько минут сидел, пытаясь сообразить, как быть дальше. Мой разум окончательно спутался. Я очнулся, лишь получив новое сообщение от Тани. Я взглянул на экран, чтобы прочесть его.

«Привет, Любовничек, у меня для тебя сюрприз!»

Я надеялся, что сюрприз состоял в поимке Джеймса, но в данный момент меня это почти не волновало. Всеми моими мыслями овладела Белла.

Меня убивало то, что я не знал, чего она хочет, и был слишком труслив, чтобы спросить. Наш разговор сегодня прошел ужасно неправильно. Когда я узнал, что она даже не задумывалась о нашем совместном будущем, единственной моей реакцией было закрыться и отдалиться. Изобразить беззаботность и увеличить дистанцию. Это было моей рефлекторной реакцией, когда я сталкивался со слишком сильными эмоциями, с которыми не мог справиться. Я так упорно боролся со своей природой после того, как приехал сюда с Беллой, что был разочарован тем, как быстро вернулся к старым привычкам.

Решив действовать, я пошел по коридору в спальню Беллы. Я остановился, когда заметил, что свет там не горел. Было вполне вероятно, что она не спит и очень расстроена, как и я. Но если она все же спала, мне не хотелось ее разбудить. Я взялся за дверную ручку и прислонился лбом к двери, обдумывая, стоит ли входить.

Я тихо вздохнул и оттолкнулся от двери, направляясь в свою старую комнату. Дверь была приоткрыта, я толкнул ее и пошел к кровати. Я рассеянно озирался, не желая здесь оставаться. Не потрудившись раздеться, я просто откинулся на подушку и уставился в потолок.

Время потекло еще медленней, и я внезапно вспомнил о фортепиано Розали. Я встал с кровати и вышел из комнаты. Присев на скамью, я поднял крышку и вспомнил, что играл в последний раз, когда Белла услышала и пришла ко мне. Сейчас уже было очень поздно, но я был почему–то уверен, что Белла не спит. Если это так, то я надеялся, что звуки фортепиано вновь приманят ее.

Я легонько провел пальцами по клавишам и начал играть. Я играл самые глубокие отрывки, наполненные тоской и печалью, те, что были способны довести до слез. Песни, которые нашли отклик в пустоте в груди. Мелодии, которые могли объяснить ей, что я чувствовал сейчас.

Поиграв минут двадцать, я почти потерял надежду, что Белла выйдет. Может быть, она спит, в конце концов. Я замедлил темп, собираясь остановиться, но заметил краем глаза какое–то движение. Слегка повернув голову, я заметил Беллу, присевшую на диван рядом со мной. Она вытянула ноги на подушку и опустила голову на колени. Я еще раз проиграл последний отрывок, сделал плавный переход и стал наигрывать колыбельную Беллы.

Что–то в темноте и в музыке придало мне сил, чтобы заговорить.

– Я написал эту мелодию для тебя, когда мы были в хижине, – признался я тихо, едва различимо из–за музыки. – Однажды ночью тебе приснился кошмар, и я услышал, как ты зовешь меня. Я вошел в комнату, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке, но ты спала. Я наблюдал за тобой некоторое время, на случай, если понадоблюсь тебе... Думаю, тогда я впервые понял, что люблю тебя, – я услышал, как Белла позади меня вздохнула. – Всякий раз, когда ты засыпала, эта мелодия рождалась в моей голове. Она преследовала меня и не выходила из головы. Итак, я написал эту музыку. Я написал ее для тебя.

– Это та музыка, которую ты напевал мне в хижине, – тихо заявила Белла едва различимым шепотом.

– Да.

Я продолжал играть так тихо, что лишь мы могли различить мелодию. Когда та подошла к концу, я стал наигрывать чикагскую мелодию, под которую мы танцевали однажды. Я услышал позади себя шорох; это Белла поднялась и подошла к фортепиано.

– О, Эдвард, – печально вздохнула она, одной рукой нежно касаясь моего плеча и продвигаясь к груди, а другой зарываясь в мои волосы.

Я закрыл глаза и прижался спиной к ее груди, доигрывая мелодию до конца.

Доиграв, я развернулся на скамье и притянул Беллу так, что она оказалась стоящей между моих ног. Обняв ее за талию, я прислонился щекой к ее груди и прижал девушку к себе. Мы находились в таком положении некоторое время, безмолвные, пока Белла играла с моими волосами и ласкала мое лицо и спину.

Она повернула голову и прикоснулась губами к моим. Я отчаянно схватил ее, больше всего на свете желая излить свою скорбь из–за возможности потерять ее снова. Когда я уже собирался заговорить об этом, раздался тихий стук в дверь, поставивший в ступор нас обоих.

– Какого хрена? – я встал и подошел к одному из столиков, схватив пистолет, который хранился там. После быстрой проверки убедившись, что он заряжен, я жестом велел Белле уйти в коридор.

Раздался новый стук, громче и настойчивей, и я подошел к окну. Быстро выглянув из–за занавески, я увидел Мустанг, стоящий перед домом.

– Таня? – удивился я вслух, ничего не понимая.

Было слишком темно, чтобы различить цвет машины, но не так много людей ездило на шестьдесят пятом Мустанге Фастбэк. И я сомневался, что все они знали Эммета.

– Таня вернулась? – поинтересовалась Белла с таким же недоумением в голосе.

Я быстро прикинул в уме. Вчера днем она дала мне знать, что вечером они поймают Джеймса. Вполне возможно, что они создали ловушку, и она сразу же взялась за дело, как и в прошлый раз. Еще я получил сообщение около часа назад, где она говорила о каком–то сюрпризе. Таня приехала, чтобы лично сообщить мне радостную новость? Это было вполне в ее характере, ведь она сделала почти то же самое меньше, чем неделю назад, сразу после смерти Лорана.

Белла вернулась в комнату, как только я приблизился к двери и глянул в глазок. Конечно, я увидел волосы Тани, едва различимые в полумраке на пороге. Я почувствовал, что меня кольнуло от ощущения, что что–то не совсем так с этой историей, но, хоть убей, не мог понять, что мне кажется подозрительным. Продолжая крепко сжимать пистолет, я медленно повернул замок и дернул дверь.

Мне понадобилось всего мгновение, чтобы осознать свою ошибку, но оно было похоже на вечность. Казалось, все происходило как в замедленной съемке. Открыв дверь, я понял, что глазок мне сослужил плохую службу. На пороге стоял Джеймс, держа в руках нечто похожее на бездыханное тело Тани.

– Сюрприз, Мейсен, – поглумился он, толкнув мне ее тело.

Рефлекторно среагировав, мои руки метнулись в попытке поймать ее тяжелое тело. Мертвым грузом Таня повалилась на меня, заставив отступить назад. Мы оба упали на пол, ее тело прижало мою правую руку, лишая возможности воспользоваться оружием. Вместо того чтобы попытаться освободить правую руку, я выхватил пистолет левой и направил его на Джеймса. Он метнулся в сторону, словно молния, наступил мне на предплечье и вывернул руку запястьем вниз как раз в тот момент, когда я выстрелил.

Я услышал позади крик Беллы и увидел рыжую, мелькнувшую в дверном проеме.

– Белла! Беги! – заорал я, когда женщина пронеслась мимо меня.

Я услышал топот ног в коридоре и выдернул запястье из–под ноги Джеймса. Он потерял равновесие и грохнулся на диван. Этого времени мне хватило, чтобы освободиться из–под тела Тани. Она издала тихий стон, и я почувствовал легкое облегчение от осознания, что она жива. Я попытался развернуться и поднять пистолет, когда Джеймс схватил меня сбоку, ухватившись за руку. Он снова повалил меня на пол и стал бить рукой о землю, заставляя отпустить пистолет.

Из–за того, что он наступил на мое запястье раньше, теперь я чувствовал, что начинаю слабеть быстрей, чем обычно. В отчаянии я ударил кулаком ему в лицо, отчего его голова отлетела набок. Я отстранился, собираясь снова ударить его, но почувствовал, что моя хватка на пистолете начала слабеть после того, как он еще раз ударил мою руку об пол. Ворча, я вскинул кулак, вновь ударив его в лицо.

В тот же момент пистолет выскользнул из моих рук и отлетел по паркету. Джеймс сделал выпад за ним, но я схватил его за рубашку и со злостью дернул, потянув назад и безуспешно пытаясь вернуть его на место. Мы сцепились на несколько секунд. Он все еще был на мне, но мне удалось оттолкнуть его на достаточное расстояние, чтобы выбраться из–под него и потянуться за оружием. Мои руки оказались недостаточно длинными, пальцы лишь дотянулись до пистолета и оттолкнули его дальше. Джеймс попытался залезть мне на спину, чтобы перепрыгнуть, и я толкнул его локтем в солнечное сплетение. Он задохнулся у меня над ухом, и я напрягся всем телом, чтобы сбросить его с себя.

Я еще раз попытался дотянуться до пистолета, пытаясь локтями отталкиваться от пола, но Джеймс обхватил меня руками за талию, потянув назад. Извиваясь, я ударил его кулаком, не целясь никуда в отдельности, а просто надеясь, что он ослабеет и отпустит меня. Мы могли бы бороться, используя лишь кулаки, но, учитывая, что у нас был пистолет, это оказалось не лучшей идеей.

С криком отчаяния Джеймс отпустил меня и подтянул колени, оттолкнувшись вперед в последней попытке обойти меня и достать оружие. Это бы сработало, но я сумел оттолкнуть его в последний момент. Он успел лишь схватиться за дуло, когда я сбил его, и он выпустил оружие из рук, а пистолет отлетел под диван.

Он кинулся за ним, но тот был слишком далеко, вне пределов досягаемости. Наконец, я вылез из–под него. Я схватил Джеймса за рубашку, перевернул его и сел ему на грудь. Не дожидаясь, пока он опомнится, я стал наносить ему удары кулаком в лицо, кряхтя каждый раз, когда его голова поворачивалась от удара набок. Когда я замахнулся в очередной раз, чей–то визгливый голос остановил меня, прежде чем я успел завершить замах.

– Стой! Иначе я вышибу твоей подружке мозги!

В моей голове что–то щелкнуло, и я увидел дочь Аро, направляющую пистолет в висок Беллы. Рыжие кудри спутались, губы сжаты в жесткую прямую линию, и я смог даже разглядеть побелевшие костяшки пальцев, сжимавших клок волос Беллы, чтобы она не смогла вырваться. Я застыл, все еще удерживая Джеймса и не готовый дать ему свободу. Он тоже не двигался, тяжело дыша, воздух со свистом выходил из сломанного носа. В любой другой ситуации этот звук рассмешил бы меня.

Белла выглядела злой, струйка крови вытекала из ее носа, а щека посинела и распухла. Я видел, что она презирает роль жертвы, в которой снова оказалась, и не мог ее за это винить. Мне это не нравилось, тем более что Аро когда–то уже держал пушку возле головы моей любимой. Я помнил это так ясно, ведь это случилось всего пять месяцев назад, и я не мог не содрогнуться, когда чувство дежавю накатило на меня гигантской волной. Аро бы гордился этой чертовой сучкой, которую он породил, я уверен. Наверное, он сейчас улыбался из огненной пропасти ада и, как безумный, танцевал в огне.

Я внимательно осмотрел девушку, она держала Беллу слишком близко, чтобы проделать тот же трюк снова. Эрудит не поможет нам в этот раз. Я также заметил, что рука, сжимавшая пистолет, слегка дрожала. Она была еще слишком неопытной, но это не означало, что у нее не хватит духу нажать на курок, а раз я был безоружен, она могла убить и меня, и Таню довольно легко. А если мы не будем мешаться, от них не потребуется большого ума, чтобы счастливо скрыться. Когда Розали с Эмметом вернутся, они лишь обнаружат в своем доме три трупа. Я проклинал себя за то, что отправил их так далеко.

– Виктория, – промолвил я мягким, спокойным голосом, – ты не должна делать этого. Просто опусти пистолет на пол и уходи. Оставь Джеймса, и ты свободна.

– Хрен тебе, – выплюнула она, прижимая палец плотнее к курку. – Отпусти его.

– Ты – всего лишь жертва, – настаивал я, – Джеймс просто использует тебя!

– Не слушай его, Вики! – закричал Джеймс, – я люблю тебя, детка. Ты знаешь это.

– Заткнись, лживая гнида, – буркнул я, хватая его за волосы и ударяя головой об пол.

– Прекрати! – заорала Виктория. – Я предупредила тебя! Я пристрелю ее.

– Виктория, – попытался я снова, – ты ни в чем не виновата. Уходи, и никто не узнает о том, что ты была здесь.

Я ненавидел себя за эти слова, но, если это помогло бы спасти Беллу и обезвредить Джеймса, это того стоило. Возможно, вне пагубного влияния Джеймса, она смогла бы держаться от криминала подальше.

– Невиновна? – Джеймс заржал, – она уже убила одного федерала. Она вляпалась во все это по уши! И она никуда не пойдет без меня.

– Что? – я не поверил Джеймсу, понимая, что он скажет сейчас все, что угодно, лишь бы освободиться.

– Одну из сестер, – покосился он на Таню, – блондинку. Виктория застрелила ее.

Я посмотрел на Викторию, и она вскинула с вызовом подбородок. Это ответило на все мои сомнения. Джеймс не солгал, Виктория выстрелила и убила Ирину. Я взглянул на инертное тело Тани и меня замутило. Это объясняло то, как им удалось ее обезвредить. Картина, когда на ее глазах убили ее сестру, свела женщину с ума от горя.

Это все изменило. Теперь я знал, что Виктория так просто не оставит Джеймса, не ожидая никакого возмездия со стороны Тани. Я, конечно, мог пообещать ей карт–бланш, но больше не желал этого. Волна гнева захлестнула меня, когда я представил, сколько смертей и разрушений оставили эти двое на своем пути. Теперь я знал, что она такая же хладнокровная убийца, как и ее любовник, и каким был ее отец. Это означало, что Белла в гораздо большей опасности, чем я полагал. Виктория не собирается отпускать ее, что означает, что я должен сдаться. Я начал медленно вставать с Джеймса.

– Нет, Эдвард, не надо, – простонала Белла.

– Я должен.

Нашей единственной надеждой сейчас было то, что Эммет с Розали уже возвращались домой. Это было призрачной надеждой, так как они не связывались со мной, чтобы сообщить, что дело сделано, но если бы я мог достаточно потянуть время, возможно, нам бы повезло. Если они приедут домой и обнаружат, что в столь поздний час свет везде горит, я надеялся, это их насторожит.

– Встань на колени! – приказала Виктория.

Я сделал так, как мне велели, прижимая кулаки к бокам. Джеймс напрягся из последних сил, чтобы встать рядом со мной. Он вернулся к входной двери и схватил небольшой рюкзак. Вернувшись с ним ко мне, он смотал мои руки толстым скотчем. Я все время не отрывал глаз от Беллы, ожидая и надеясь, что Виктория потеряет бдительность на мгновение. Только одна маленькая ошибка, это все, о чем я просил. Одна ошибка, которая дала бы Белле шанс обезоружить эту бездушную суку.

Но этого не произошло.

Как только мои руки были зафиксированы, Джеймс толкнул меня в спину и заставил двинуться вперед.

– А теперь будь хорошим мальчиком и постой здесь, – с издевкой велел он, повернувшись к Виктории и рявкнув, – отведи ее в одну из спален.

Я наблюдал, как Виктория повернулась и толкнула Беллу вперед. Джеймс схватил два столовых стула и пошел за ними с рюкзаком. Как только они скрылись, я стал бороться со своими путами. Мой пистолет все еще находился под диваном, и если бы я смог освободиться, пока они были заняты, у нас бы появился шанс выбраться из этой передряги живыми. Джеймс связал меня крепко; он дополнительно перекрещивал ленту скотча, чтобы лучше зафиксировать руки. Я отчаянно боролся, пытаясь согнуть их и нащупать край ленты, чтобы как–то ослабить ее.

Послышались приближающиеся шаги, поэтому я перестал бороться и снова замер. Джеймс вернулся в комнату, и я молча наблюдал, как он потащил Таню в сторону спальни. Она вздрогнула и застонала, но все еще оставалась без сознания. Я боялся представить, что он с ней сделал, чтобы довести до такого состояния. Я все еще смутно надеялся, что мы сможем выбраться из этого кошмара.

Как только Джеймс исчез, я вновь начал бороться с путами. Я начинал осознавать всю безысходность ситуации, но все еще пытался.

Джеймс вернулся раньше, чем я желал, и взял еще один стул. Он потянул меня за руки и схватил за волосы, стащив на пол.

– Вставай, Мейсен, – ухмыльнулся он, – пойдем.

Он подвел меня к стулу и толкнул на него. Затем уселся на диван напротив меня и внимательно наблюдал за мной, пока я глядел на него. Сейчас он выигрывал, но я все равно ощущал некое мрачное удовлетворение, глядя на его окровавленное, все в синяках, лицо. Возможно, он выиграл эту битву, но не всю войну.

– Ну, ты только посмотри, – словно беседуя, посетовал он, – я сам заявился и даже не поздоровался. Как невежливо с моей стороны.

– Да, ты никогда не владел хорошими манерами, – ответил я жестко.

– Да, наверное, – усмехнулся он. – Привет, Эдвард. Давно не виделись.

– Недостаточно давно.

– Ой, а ты не скучал по мне? Я ведь ранен, – я не мог этого устроить, но очень хотел, чтобы он действительно был ранен. Смертельно ранен. – Итак, хочешь узнать, что у нас сегодня на повестке дня?

– Не особо.

– Ну же, Мейсен. Ты пытаешься лишить меня удовольствия от происходящего? – поддразнил он. Конечно, я не смог бы лишить его удовольствия в данный момент. – Итак, – продолжил он, – в другой ситуации я бы просто заставил тебя пожалеть о том, что ты, сука, чуть не убил меня. И это действительно великий соблазн. Но, так как у меня в руках оказались сразу и твоя подружка, и напарница, пожалуй, я начну с них и заставлю тебя смотреть на это, – он ухмылялся мне в лицо, демонстрируя зубы и взгляд маньяка. – Кстати, твоя партнерша и правда охуительная. Ты трахал ее, когда вы вместе отсиживались?

Он сделал паузу, чтобы я мог ответить. Я молчал, давая ему возможность насладиться моментом и надеясь, что мы потратим достаточно времени, чтобы успели вернуться Эммет и Роуз, прежде чем кто–то серьезно пострадает.

– Ну? Так что? – заговорил он, – я бы ее трахнул. Я бы отымел ее во все дыры, которые смог бы найти. Скажи мне, что ты хотя бы трахнул ее в ее аппетитную попку.

– Нет, – отрезал я категорично.

– Нет? – переспросил он изумленно. – Но я ведь могу сказать Белле, что ты ее трахнул? Думаю, на это будет забавно взглянуть. Не так ли? Может, ей будет легче, когда я засуну в нее свой член, от мысли, что это всего лишь месть тебе. Конечно, мне глубоко плевать, что будет чувствовать эта сучка.

От мысли, что он посмеет прикоснуться своими грязными руками к Белле, я пришел в бешенство. А осознание, что мне придется смотреть на это, убивало меня изнутри. «Пожалуйста, Эммет, – взмолился я про себя, – приезжай домой».

– Что случилось, Эдвард? Ты не считаешь, что будет весело?

– Мне жаль тебя разочаровывать.

– Все в порядке, уверен, тебе будет весело.

Вдруг мы услышали дикие крики из задней части дома. Кажется, это была Таня, но я не мог сказать наверняка.

– Ааа, похоже, Виктория начала без меня! Она так быстро учится, – произнес он с гордостью. – Но мне, наверное, придется ее отшлепать за то, что она так нетерпелива.

– Больной ублюдок! – я дернулся, изо всех сил стараясь освободиться. – Клянусь Богом, тебе лучше прикончить меня, когда все это закончится! Если оставишь меня в живых, я прикончу тебя. Я, блядь, найду и прикончу тебя!

Джеймс просто посмеялся надо мной. Он запрокинул голову назад и загоготал так, будто ничего более комичного в жизни не слышал.

– Что смешного, кретин? – произнес голос в коридоре. Мы одновременно повернули головы и увидели Беллу, выходящую из тени и сжимающую пистолет, который я видел впервые. Она направляла его в грудь Джеймсу, и хоть мне было страшно за нее, я восхищался ее техникой. Она целилась в самую широкую часть его тела, а не голову: классическая ошибка новичка. Я никогда в жизни не испытывал такого облегчения, как сейчас, просто видя кого–то. Тот факт, что это была женщина, которую я любил, делал момент еще более сладостным.

Медленно двинувшись, Джеймс попытался подняться. Белла прикрыла один глаз, чтобы прицелиться.

– Не верно. Еще раз дернись, и я пристрелю тебя на месте. Оставайся там, где сидишь.

Когда Джеймс вернулся на место, она медленно двинулась в комнату, все время целясь в него. В то же время я поднялся со стула и стал подходить к ней. Мы отошли от Джеймса, и Белла взглянула на скотч на моих руках. Она что–то бормотала себе под нос, убирая одну руку с пистолета и безуспешно пытаясь освободить мои руки. Я не отрывал взгляда от Джеймса и понимал, раз Белла больше занята попытками освободить меня, он попытается совершить какую–нибудь глупость. Конечно, он подтянул под себя ноги, собираясь прыгнуть на нас.

– Белла! – заорал я, когда он прыгнул к нам.

Не теряя ни секунды, Белла схватила пистолет двумя руками и выстрелила ему прямо в грудь. Джеймс картинно наблюдал, как пуля прошла сквозь него, пробив дыру. Он упал на пол, задыхаясь и хватаясь за живот. Лицо Беллы стало мертвенно–бледным, она опустила пистолет, на всякий случай, продолжая крепко сжимать его, но я знал, что у нее не хватит сил прикончить его. Джеймс был обезврежен, и я не хотел, чтобы она сделала это.

– Белла, – тихо позвал я, – Белла, – ее голова резко повернулась ко мне, а затем снова к Джеймсу, все так же корчащемуся на полу. – Ты должна освободить меня. Принеси нож из кухни. Он никуда не денется.

Она посмотрела на меня снова, судорожно вздохнула и медленно кивнула. Я был рад, что цвет медленно возвращался к ее лицу, что означало, что она не впала в ступор. Взяв с собой пистолет, она бросилась к столу и рывком открыла ящик. Вернувшись с ножом, Белла заткнула пистолет за пояс и стала теребить скотч, связывающий мои запястья.

– Как ты освободилась? – поинтересовался я, глядя через плечо.

– Таня притворялась. Эти идиоты связали нас спинами друг к другу, и она смогла освободить мне руки, – мрачно пояснила она, стараясь не порезать кожу. – А потом я выбила дерьмо из этой маленькой рыжей cучки, – решительно продолжила она. – Таня закричала, чтобы перекрыть шум.

Я был ошеломлен на мгновение от этого гениального плана. Еще я был невероятно горд тем, как Белла с Таней сработали вместе, чтобы освободиться. Мои руки, наконец–то, были свободны, и я вытянул их перед собой. Поморщившись, я сорвал скотч с запястий. Я выругался себе под нос, а затем повернулся к Белле и стиснул ее в крепких объятиях.

– Я люблю тебя, – прошептал я, наклоняясь, чтобы поцеловать ее и забрать пистолет из–за пояса, – а теперь иди.

– Что ты собираешься делать? – спросила она дрожащим голосом.

– То, что должен был сделать пять месяцев назад, – ответил я серьезно, подталкивая ее к выходу. – Оставь нас. Пойди и посмотри, в порядке ли Таня.

Белла кивнула и попятилась к выходу, последний раз взглянув мельком на Джеймса. Он все еще лежал на полу, но не двигался. Я знал, что он жив, так как слышал, как он неглубоко дышит позади меня. Скорее всего, Белла задела легкое, и оно сейчас либо теряет, либо наполняется кровью. Если я прямо сейчас вызову полицию, опытный врач, вероятно, сможет спасти его. Но я не хотел, чтобы его спасли. Даже если ему дадут пожизненное, я всегда буду бояться за безопасность Беллы, пока он будет жив.

Нет. Джеймс должен умереть.

Когда я подошел к нему, он повернулся ко мне. Его губы обнажили окровавленные зубы, и он продолжал рвано дышать. Я опустился на колени рядом с ним, держа пистолет в руке.

– Получил, что хотел, Мейсен? – прохрипел он и закашлял кровью. Я слегка покачал головой; это совсем не то, чего я желал. Я бы лучше забил его до смерти. Или хотя бы выстрелил, как в прошлый раз. Это было как–то никчемно и трусливо. Словно я зассал. Но у меня действительно не было выбора, если я не хотел, чтобы у него появилась возможность выжить, или не собирался понаблюдать, как он истечет кровью на полу.

– Знаешь... – задыхался он, – это... сделает тебя... таким же... как я...

– Я знаю, – я направил дуло чуть выше груди, прямо в сердце, и нерешительно застыл.

– Посмотри... в мои глаза и дай мне знать, если что–то увидишь в них... когда я умру, – прохрипел он слабым голосом, прежде чем я нажал на курок.

Через несколько минут я проверил его пульс, зная, что не обнаружу его. Перекатившись на пятки, я закрыл глаза и позволил руке упасть на пол. Пистолет тихо стукнулся рядом со мной, пока я загибался изнутри. Никогда я таким способом не отнимал чью–то жизнь, и меня удивляла собственная реакция. Думаю, я должен быть рад, что сохранил еще остатки человечности, раз чувствую ужас от произошедшего. Да, я был рад, что Джеймс, наконец, мертв, но что–то в том, как это случилось, задело меня. В моей душе зародился диссонанс, и я знал, что со мной официально покончено.

Мне больше незачем было жить.

– Он мертв?

Я поднял голову и увидел Беллу, обхватившую себя руками. Я кивнул. Она подошла и опустилась на колени рядом со мной, обнимая меня двумя руками. Я начал вздрагивать, моя кожа была неестественно холодной, покрытой мурашками. Белла укачивала меня, крепко сжимая в объятиях, единственное, почему я все еще держался на плаву. Единственное, благодаря чему безумие до сих пор не поглотило меня полностью.

Когда я очухался, мы одновременно встали и отошли от мертвого тела Джеймса. Я поднял пистолет и заткнул его за пояс. Я видел слишком много фильмов ужасов, в которых злодей возвращается из мертвых, и не собирался рисковать.

– Таня в порядке?

– Я не уверена, – с грустью покачала головой Белла, – я просто не могла оставить тебя одного.

Я с благодарностью кивнул, и мы вместе пошли по коридору. Как только мы приблизились к спальне, я услышал, как Таня выкрикнула мое имя, после чего последовало несколько выстрелов. Я толкнул Беллу себе за спину и вбежал в комнату, выхватывая на ходу пистолет. Виктория сидела на подоконнике, собираясь выпрыгнуть, в руках у нее был пистолет Тани, и она нажала на курок, увидев меня. Тело Тани вместе со стулом, на котором она сидела, полетело назад. Я дернулся вперед, но Виктория уже спрыгнула. Я подбежал к окну, однако женщина уже растворилась в ночи. Спусковой механизм был поврежден, что объясняло предыдущие выстрелы.

Повернувшись к Тане, я бросился к ней. Белла уже была рядом, прижимая одну из своих рубашек к животу Тани, чтобы остановить поток крови.

– Нет, нет, нет... – стонала Белла, – пожалуйста, Таня... не умирай, – она повернула ко мне заплаканное лицо, – Эдвард, помоги же ей!

– Просто продолжай, – велел я и выбежал из комнаты, чтобы позвонить в девять–один–один. Я нашел свой телефон и судорожно набрал номер, выпалил наши координаты ответившему оператору и понесся обратно в комнату.

Я бросил телефон на пол и сел рядом с Таней, взяв ее за руку. Она была холодной и безвольной. Я понимал, что она теряет слишком много крови, и происходит это слишком быстро.

– Таня? – позвал я, ее глаза закатывались, и она тихо простонала, – Та! Посмотри на меня. Я здесь, с тобой.

– Привет, Любовничек, – выдохнула она, сфокусировав, наконец, взгляд на мне.

– Привет, – улыбнулся я ей, пока внутри разрасталось чувство паники. – Эй, ты поправишься, хорошо? Ты просто обязана остаться с нами. Договорились?

– Окей, – ответила она, слегка кивнув и сглотнув несколько раз подряд. – Мне холодно, Эдвард. Мне так холодно...

– Я знаю, милая. Я знаю, – я крепко сжал ее руку и повернулся к Белле, – мы должны вывести ее на улицу. Я возьму ее на руки, а ты должна продолжать прижимать к груди рубашку. Поняла?

С трудом, но нам удалось уговорить Таню выйти на улицу, куда подъехала скорая. Они забрали у меня мою напарницу и сразу приступили к реанимации. Я схватил свой паспорт и ключи из сумки перед тем, как мы вытащили Таню, ожидая, что вместе со скорой приедет полиция. Я не оказался разочарован.

Передний двор весь был усеян синими и красными огнями, а когда мы вышли, к нам подошли сразу двое полицейских. Передав Таню врачам, я повернулся к ним, показал удостоверение и сразу стал раздавать приказы. У нас не было времени для формальностей, а я знал, что моя работа в ФБР дает мне власть над местной полицией.

– Это место преступления, – сообщил я, повернувшись к старшему из них по званию, – есть труп; нужно оцепить район. Человек в доме был объявлен ФБР в розыск, расследование все еще продолжается, пока он не был пойман, – мужчина все время кивал. – Свяжитесь с Максом Хармоном – вы записываете? – офицер выхватил блокнот и начал быстро строчить. – Макс Хармон. Он начальник отдела ФБР в Чикаго. Он позаботится обо всем остальном.

Я убедился, что мужчина все правильно записал, после чего вынул пистолет из–за пояса.

– Вам нужно будет использовать это в качестве улики, – пояснил я, осторожно передавая пушку. Я знал, что на ней имеются и мои, и отпечатки Беллы, и он уже понял причину этому. – Теперь, если вы нас извините, мы поедем в больницу с моей напарницей.

Взяв Беллу за руку, я затащил ее в машину, в которой мы прибыли из Сиэтла.

– Подождите! – окликнул меня офицер, – вы не можете уехать!

– Черта с два я не могу, – зарычал я. – Пусть кто–то из ваших людей сопровождает нас; они смогут допросить нас в больнице.

Больше не теряя времени, я сел в машину к Белле, убедился, что она в порядке, и двинулся в путь. Мы следовали за скорой, которая мчалась в ночи, громко воя сиренами.

Некоторые люди любят Хэллоуин. Я был одним из них. Но после сегодняшней ночи этот праздник всегда будет для меня синонимом убийства, безнравственности и смерти.