Глава 28. Прощание

Эдвард

Мы остались во Флориде еще на четыре дня. Таню поместили в искусственную кому почти на двое суток, и только после этого нас пустили к ней. Ее младшая сестра, Кейт, прилетела, как только смогла попасть на рейс. В отличие от своей старшей сестры, она работала в криминальном следственном отделе ФБР, а не под прикрытием, и была в отъезде в связи с очередным расследованием, когда все произошло. Тело Ирины было обнаружено в доме Тани, и похороны прошли в Чикаго на следующий день после того, как Таню выписали из больницы. Кейт находилась в подавленном состоянии из—за смерти старшей сестры и очень переживала в связи с состоянием Тани, поэтому первые пару дней мы все, как могли, утешали ее и заботились о том, чтобы она ни в чем не нуждалась.

Несмотря на заявление в полицию, они все еще не нашли Викторию ди Винченцо. Я полагал, что она могла найти какой—то способ вернуться в Чикаго под покровительство семьи, но на всякий случай палата Тани круглосуточно охранялась. До сих пор ничего необычного не происходило, и никто подозрительный, пока мы находились в больнице, там не появлялся. Сегодня настал момент прощания. Как я и обещал, я собирался отвезти Беллу в Сиэтл, чтобы привести дела в порядок. Потом мы отправимся в Форкс, чтобы провести какое—то время с Чарли, а также навестить Джейкоба, чтобы Белла убедилась, что он в порядке. Мы еще не были уверены в том, что будет дальше. Я взял на работе отпуск, дабы помочь Белле, но все же нужно было вернуться в Чикаго, чтобы официально уйти в отставку. Я слишком уважал Макса, чтобы сделать это по телефону.

Мы вернулись в дом с Эмметом и Роуз, чтобы забрать свои вещи. Ребята наняли команду профессионалов в клининговой компании, чтобы привести в порядок дом и уничтожить все следы ночи Хэллоуина, прежде чем мы вернемся туда. Все еще было жутко ходить по комнатам, и на долю секунды мне почудилось тело Джеймса, лежащее на полу в луже крови на месте, где я его оставил. Мне пришлось остановиться и зажмуриться. Когда я вновь открыл глаза, труп исчез.

— Ты в порядке? – прошептала Белла, хватая меня за руку и сжимая пальцы.

— Да, порядок, — кивнул я, выдавив небольшую улыбку и обойдя место, где он лежал.

Конечно, Розали с Эмметом не могли знать наверняка, где именно лежал мертвый Джеймс, но я не мог не вздрагивать, когда кто—то из них проходил по этому месту. Слава Богу, мы недолго там оставались. Кажется, я сошел бы с ума, если бы остался в этом доме минутой дольше. Возможно, это лишь игра моего воображения, но мне показалось, что Белла чувствовала то же самое и с облегчением выдохнула, когда мы, собрав последние вещи, вышли, наконец, на улицу.

Мы уезжали все вместе. Роуз и Эм тоже не были в восторге от мысли, чтобы жить в доме, где произошло убийство, и решили поехать на время в Чикаго, к родителям Эммета, чтобы передохнуть и решить, что делать дальше. Так как они жили на съемной жилплощади, им пришлось сообщить о своем решении арендодателю. Разумеется, тот не был в восторге от потери добросовестных арендаторов и от мысли, что ему придется взвалить на себя заботу о доме, в котором кто—то умер, но Эммету было плевать на это.

Сегодня они заезжали в больницу, чтобы попрощаться с Таней, и сейчас прямиком направлялись в аэропорт. Таня тоже сегодня улетала домой. Они с Кейт летели на частном самолете ФБР. Оттуда она снова отправится в больницу под присмотр Карлайла, пока полностью не поправится. Наша встреча состоится в Чикаго, когда мы с Беллой уладим все дела в Сиэтле.

В целом, это не было прощанием, хоть и чем—то большим, чем просто недолгое расставание, поэтому не было необходимости в слезах. Мы с Эмметом, мужчины до мозга костей, лишь похлопали друг друга по спинам, коротко обнявшись. Роуз с Беллой, как и подобает девчонкам, с визгами и объятиями желали друг другу счастливого пути. Женщины быстро подружились, что не могло не радовать меня. Это напомнило мне о том, что я так и не узнал у Беллы, о чем они с Роуз говорили несколько дней перед нашим примирением. Интересно, скажет ли она правду, если я спрошу у нее об этом.

У нас не было еще возможности попрощаться с Таней, поэтому следующей нашей остановкой стала больница. Мы хотели побыть с ней немного, чтобы убедиться, что она готова к выписке. Оттуда они с Кейт будут доставлены в частный аэропорт, где находился самолет ФБР. Мы с Беллой могли проводить ее в Чикаго, но так как самолет останется там, мы решили воспользоваться коммерческим рейсом.

— Я зайду ненадолго в магазин, чтобы купить кое—что, — взяла меня за руку Белла, когда мы проходили мимо. – Увидимся в палате Тани, хорошо?

— Конечно, — наклонился я к ней, чтобы поцеловать. Белла поднялась на цыпочки мне навстречу.

— Тебе что—нибудь нужно? – уточнила она, прежде чем отпустить меня.

— Нет, все в порядке. Увидимся наверху.

Я вызвал лифт и нажал кнопку этажа Тани. Она очень быстро шла на поправку, учитывая ее начальное состояние. Сначала она заартачилась против того, чтобы остаться в больнице Милосердия в Чикаго, настаивая, что достаточно поправилась, дабы просто отправиться домой, но в связи с осложнением после резекции кишечника ей необходимо было дополнительное время на восстановление и постоянное наблюдение. Пришлось долго убеждать девушку, но она, в конце концов, согласилась.

Мустанг Тани был арестован, проверен и готов к транспортировке. Именно тогда мы узнали, как Джеймс выследил нас. Система GPS все еще хранила информацию о нашем местоположении. Я ни разу не спрашивал Таню, как он узнал, где нас искать. Отчасти оттого, что не хотел, чтобы она вновь переживала тот день, когда он держал ее в заложниках, а отчасти потому, что и сам не хотел этого знать. Кроме огнестрельного ранения она была в относительном порядке, но мне было страшно узнать, что он с ней делал, чтобы она заговорила. Информация о GPS была почти облегчением, потому что теперь я хотя бы знал, что он не навредил Тане, дабы узнать, где мы находимся. Не было никаких сомнений в том, что он пошел бы на все, если бы не нашел нужной ему информации в автомобиле.

Постучав в дверь, я получил от Тани позволение войти. Когда я зашел в палату, она попыталась привести кровать в вертикальное положение.

— Боже мой, Та! – рассердился я, подлетая к постели. – Ты хочешь навредить себе? Успокойся, давай я помогу тебе.

— Привет, Любовничек, — фыркнула она, откидываясь на подушку, пока я возился с кнопками управления. Наконец, я нашел нужную, и кровать медленно поползла вверх.

— Спасибо. Не могу дождаться, когда выйду отсюда!

— Осталось всего пару часов, — успокоил я, осторожно поглаживая ее по плечу, после чего присел на край кровати.

— Я все еще думаю, что мне не за чем отправляться в больницу Милосердия, — надулась она, как ребенок, который собирается закатить истерику.

— Мы снова вернулись к этому? Таня, ты не пробыла в больнице и недели. Тебе необходимо больше времени на восстановление.

— Когда тебя подстрелили, ты пролежал в больнице всего неделю! – заныла она.

— А потом я еще две недели пролежал дома на спине, — напомнил я. – Плюс, я получил лишь пулю в легкое. У тебя все намного серьезней. Это совсем другое дело.

— Спасибо за понимание... [i]осел[/i].

Я попытался сдержать смех, но мои подрагивающие плечи были неопровержимой уликой, и Таня сердито зыркнула на меня.

— В любом случае, — заметил я, — тебе нужно провести больше времени в больнице хотя бы для того, чтобы убедиться, что все в порядке.

— Ну, конечно.

— Поверь мне, тебе понравится Карлайл. Если все будет хорошо, он, думаю, сможет выписать тебя раньше.

Таня немного поворчала, морщась при этом от боли. Она слишком храбрилась, когда я вошел, и поплатилась за это. Может, она и думала, что готова вернуться домой, но это было не так. Ей понадобится несколько недель, чтобы почувствовать себя достаточно хорошо, но и тогда еще какое—то время ее будут мучить остаточные боли.

— Твой автомобиль готов к транспортировке, — сообщил я мягко и заметил, как она вздрогнула.

— Я продам его, как только мы вернемся.

— Что? Ты ведь так любила эту машину!

— Уже не так сильно, — кинула Таня на меня затравленный взгляд. – Позволь заметить, путешествие через всю страну в багажнике собственного автомобиля позволяет многое переосмыслить.

Теперь настала моя очередь вздрагивать, когда я представил себе эту картину.

— Вы нашли GPS? – спросила она мягко, разглядывая простынь.

— Да, — ответил я. Да, я был рад, что это спасло ее от возможных страданий, но все еще не мог понять, как она допустила такую серьезную ошибку, и не был в состоянии удержаться от вопроса, как это произошло, — Таня, о чем ты думала, не удалив эти чертовы сведения?

Я ожидал, что она поднимет голову и огорошит меня каким—нибудь остроумным замечанием. Или, возможно, укажет на мои глупые промахи во всей этой эскападе. Но чего я никак не ожидал, это то, что лицо Тани помрачнеет, а плечи виновато ссутулятся. Я с ужасом наблюдал, как она буквально разваливается от горя на моих глазах.

— Мне так жаль! – слезы градом покатились по ее щекам. – Я не подумала. Я так устала, когда вернулась домой, что просто вышла из машины и вошла в дом! Я не знала... я не поверила тебе, когда ты предупредил, что он может найти меня, но он нашел! Он заявился туда, и они с Ириной ввязались в драку... и, о Боже! Ирина! Она мертва! Она погибла, Эдвард! Я все надеялась, что это лишь дурной сон. Но это не так... она ушла!

Таня зарыдала сильнее, поэтому я протянул руки и обнял ее. Ее тело содрогалось от яростных, мучительных рыданий, пока она говорила. Таня вновь переживала весь ужас произошедшего, хоть раньше и старалась быть храброй, но чувствовала себя так, словно падала в бездонную пропасть. Я старался успокоить и утешить ее, но это было бесполезно. Наконец, я позволил ей проплакаться, чтобы немного облегчить свою вину и оплакать тяжкую потерю.

В тот момент нас застала Белла, и ее брови поползли вверх. Я смотрел на нее беспомощно, когда она подошла к кровати.

— Что ты сделал? – спросила она яростным шепотом, но я лишь покачал головой.

— Я в порядке, — приглушенно промолвила Таня, отстраняясь и вытирая слезы.

— Ты уверена? – уточнила Белла, сталкивая меня с кровати и занимая мое место, чтобы обнять Таню. Это что—то новенькое. Я остановился позади Беллы и взглянул на свою напарницу.

— Та, я сожалею... — выдохнул я сокрушенно.

— Все в порядке, — ответила она тихо. – Мне это было необходимо.

— Ты уверена, что он просто не сукин сын? – уточнила Белла, убивая меня взглядом, брошенным через плечо.

— Сукин сын? – переспросила Таня, глядя на меня с забавным выражением лица.

— Ах, вот до чего мы дошли, — застонал я, закрывая лицо руками.

— Да, ты ведь лучше знаешь, какой он.

— Я знаю, какой он! – подтвердила Таня. – Сукин сын... это хорошее выражение. Мне нравится!

— Отлично, теперь все во всех трех штатах будут называть меня сукиным сыном к тому времени, как я вернусь.

Я ворчал, но обе женщины рассмеялись, и я не мог на это пожаловаться. Таня по—прежнему казалась печальной, но хотя бы лишилась этого состояния обреченности. Мы поболтали еще какое—то время, прежде чем появилась Кейт. Она закончила с последними приготовлениями к перевозке Тани в Чикаго, и им нужно было начинать собираться, чтобы успеть вовремя.

После прощальных объятий мы с Беллой оставили их, обещая навестить в городе Ветров. Я бросил последний взгляд на сестер, прежде чем покинуть палату, и мое сердце сжалось от вида, как они обняли друг друга. Обе были подавлены горем. Дверь закрылась, но эта картина еще долго оставалась перед моим мысленным взором. С сознательным усилием я повернулся к Белле и крепко обнял ее, прежде чем мы вышли из больницы.

Я припарковался напротив дома, где жила Белла, и застыл. Она смотрела на кирпичный фасад и кусала губы. Ее руки сжимали колени, а ноги отбивали рваный ритм. 

— Белла, мы не обязаны этого делать, — сказал я вполголоса, положив ладонь на ее руки. Я почувствовал напряжение, исходившее от нее, а затем она повернулась ко мне.

— Нет, я должна пойти и посмотреть, — возразила она ровным голосом, — можно ли что—то спасти.

— Зачем? Мы можем просто купить взамен новые вещи, — нахмурился я. Я не видел смысла снова ворошить прошлое. Я вовсе не желал будить лихо. Или будить мертвых, в данном случае.

— Я просто должна сделать это. Ладно? – Белла, собравшись с силами, сделала глубокий вдох и открыла дверцу машины.

Ее мы взяли напрокат. Из Форт—Лодердейла мы отправлялись на самолете, не желая вновь путешествовать на автомобиле. В удостоверении агента ФБР имелись свои преимущества. Думаю, это будет единственным, чего мне будет не хватать после ухода в отставку.

Полет на самолете в Сиэтл был долгим, и мы, в основном, молчали. Как только взлетели, Белла прижалась ко мне и не отстранялась, пока не приземлились. Так как мы почти не говорили, было безумно приятно ощущать эту физическую связь. После всего, что оказалось сказано и сделано, мне было просто необходимо иметь эту дополнительную страховку. Я знал, что мы вступаем в неизведанные воды, и первое время может быть довольно сложно. Я не хотел снова оказаться в неведении, или чтобы Белла оказалась, поэтому ее объятия убеждали меня, что ее слова были правдивыми.

Так как полет назад занял три часа, Белла настаивала на том, чтобы из аэропорта мы отправились прямиком к ней на квартиру. Она отвергла мое предложение поехать сначала в отель и сделать это завтра, чтобы как следует отдохнуть и снять эмоциональное напряжение. Я узнал характерный наклон ее головы и плотно стиснутую челюсть, поэтому покачал головой и согласился вопреки своим убеждениям. Когда мы приехали на квартиру, Белла просто сидела и смотрела на здание в течение пятнадцати минут, прежде чем я сделал последнюю отчаянную попытку переубедить ее.

Прохладный воздух ворвался в машину, шокируя после флоридской жары, когда Белла открыла дверь и вышла из машины. Вздохнув, я последовал ее примеру. Она ждала меня на тротуаре, пока я обошел машину впереди, а затем сжала мою руку. Я ободряюще сжал ее, и мы пошли к неприметному коричневому кирпичному зданию. Чем ближе мы к нему подходили, тем сильнее сгущался страх. Я не знал наверняка, что мы там найдем, но был точно уверен, что ничего хорошего.

Поездка в лифте лишь усилила эти ощущения, и Белла выпустила мою руку, чтобы прижаться вплотную и обвить руками талию. Я прижимал ее к груди так крепко, как только мог. Когда лифт остановился на ее этаже, Белла вздрогнула, и я ободряюще сжал ее крепче. Выйдя из лифта, мы оба остановились. Дверь квартиры была все еще опечатана, как место преступления. Белла издала безумный стон, и я хмуро уставился на ее макушку.

— Белла, ну же. Мы действительно не обязаны этого делать. Давай просто уйдем.

— Нет, Эдвард, — отозвалась она слабым голосом, — прошу тебя. Я действительно нуждаюсь сейчас в твоей поддержке.

Жалобный тон ее голоса и тихая мольба не оставили возможности отказаться, поэтому я собрал последние силы и двинулся вперед, пока мы не оказались перед дверью. На ней была наклеена лента желтого цвета с предупреждением об опасности, почти не осязаемой, словно разносила эхо по холлу и крик по этажу. После минутного колебания мы вместе потянулись к ней и сорвали злосчастную ленту.

Белла держала в руках ключи, но они не понадобились. Дверь взломали пожарники, и ее так никто и не починил. Они добрались до здания, когда еще не было серьезных повреждений, поэтому внутрь было легко проникнуть. Как сообщил нам хозяин, когда мы позвонили с просьбой приехать, большая часть имущества Беллы погибла при пожаре, а еще часть была испорчена водой.

Успокоив дрожь в руках, Белла посмотрела на меня еще раз, прежде чем толкнуть дверь. Та распахнулась, и я сжал челюсть, увидев интерьер ее дома. Белла тихонько ахнула, когда разглядела обломки. Некогда пестрая и просторная жилая зона сморщилась до обугленной горы мебели, сажи и золы. Языки пламени лизали стены и потолок. Краска почернела и потрескалась от сильной жары, создавая ощущение, что комната вот—вот задымится, и станет трудно дышать.

Основные повреждения приходились на переднюю часть дома, где, очевидно, пожар и возник. Он перекатывался волнами, ненасытный в своем желании уничтожать, как и тот, кто разжег это пламя.

В первых двух комнатах спасать было нечего.

Белла шагнула внутрь, закрыв рот трясущейся ладонью. Когда она оказалась в квартире, то сделала небольшой круг, а ее расширившиеся глаза изучали повреждения. Девушка не пыталась пройти в кухню или гостиную, а просто стояла между ними, осматриваясь вокруг. Я следил за Беллой, но не глядел ни на что кроме. Первого мимолетного взгляда на ее гостиную оказалось достаточно.

В конце концов, она двинулась через короткий коридор в сторону спальни и ванной, и я последовал за ней на некотором расстоянии. Я держался достаточно близко, на случай, если вдруг ей понадоблюсь, но давал Белле возможность осмотреться, не чувствуя моего постоянного присутствия за спиной. Трудно было сдержаться и не заключить ее в свои объятия, чтобы увести отсюда и утешить, но я знал, что ей это нужно. Это было частью ее жизни, поэтому она должна была оплакать ее и отпустить навсегда.

Огонь проложил себе путь по коридору к двери ее спальни. Все, что внутри не уничтожил огонь, погибло от шлангов пожарных. Очевидно, что у них не было шансов справиться, и они залили всю комнату водой, чтобы не пропустить языки пламени дальше. От сильной жары и воды большая часть спальни искорежилась, и я даже не мог представить, какой формы был ее матрас до того, как он полностью вымок несколько недель назад. Я услышал тихий всхлип Беллы, когда она приподняла одеяло и сжала его в руке. Тонкий слой плесени уже расцвел на нем и простыни.

— Разрушено, — прошептала она, — все разрушено, — в ярости девушка схватила с комода будильник, выдернула вилку из розетки и изо всех сил швырнула его в противоположную стену. – Разрушено! – заорала она, не обращаясь ни к кому конкретно, делая по комнате еще один безумный круг.

— Почему? – продолжала она. – Почему я? Что я такого сделала, чтобы заслужить это?

— Белла, — я подошел к ней и крепко сжал в объятиях, когда она заплакала. Я ожидал чего—то подобного и продолжал обнимать ее, пока она немного не успокоилась.

— Прости, — прошептала она голосом, полным слез. – Я знаю, это всего лишь вещи, но в них вся моя жизнь.

— Я знаю.

— И он разрушил все только потому, что мог это сделать... Кто сотворил это? Какой человек мог так поступить?

— Такой, как Джеймс, — ответил я. Я понимал, что мое предположение было абсолютно абсурдным, но оно стало единственным.

Мы ушли вскоре после того, как Белла успокоилась. Она бросила на свою квартиру последний горький взгляд через плечо и плотно прикрыла за собой дверь. Там действительно не осталось ничего, что мы могли бы забрать с собой; все самое ценное находилось в основных комнатах, да там и погибло. Полагаю, мы оба знали об этом еще до того, как пришли, но должны были убедиться сами, чтобы поверить, и теперь поверили.

Страховая компания сможет передать все важные сведения на адрес Чарли. Если им необходимо будет провести собственную инспекцию повреждений, мы сообщим арендодателю, что они смогут сделать это самостоятельно. Станет очевидным, что Белле нечего скрывать, как только они войдут в гостиную.

— Чем ты хочешь заняться теперь? – обратился я к ней, когда мы сели в машину. – Еще довольно рано. Хочешь отправиться сегодня же в Форкс? Мы могли бы это сделать после позднего ужина.

— Не сегодня, — возразила Белла приглушенным голосом. – Я соскучилась по Чарли, но не думаю, что смогу справиться с этим сегодня.

Хоть я ничего и не ответил, все же был полностью согласен с ней. Пусть Белла в общих чертах и рассказала отцу о произошедшем и заверила его, что мы в порядке и возвращаемся домой, я не горел желанием снова встретиться лицом к лицу с этим человеком. Особенно после того, как он велел мне следить за безопасностью Беллы, а я быстро нарушил данное обещание. На самом деле, это Белла постоянно спасала меня, и хоть она делала это с таким видом, словно отплачивает мне за те ситуации, когда я ее спасал, это уязвляло мое самолюбие. Не говоря уже о моей гордости.

В итоге мы провели остаток дня, катаясь по Сиэтлу. Белла зашла в школу, где преподавала, и встретилась с директрисой, чтобы сообщить, что случилось. Это была фантастическая и скверная история, и даже мое присутствие не лишало лица пожилой женщины вида ошарашенного недоверия. Она, возможно, решила, что мы оба сошли с ума, но у меня не было никаких доказательств, способных подтвердить наш рассказ.

Это все равно не имело значения, так как после трех дней беспричинного отсутствия они отдали место Беллы другому кандидату, искавшему работу. Так как она была признана «неблагонадежной», они не собирались давать Белле второго шанса.

— Нужно было позвонить, — произнесла она с грустью, когда мы шли к парковке.

— Это ничего бы не изменило, — промолвил я, обнимая ее за плечи. – Мы ведь не знали, как долго ты будешь отсутствовать, а им, несмотря ни на что, нужно было найти тебе замену.

— Наверное, ты прав, — вздохнула она удрученно.

— Если хочешь, я могу попробовать убедить ее, что это правда.

— Ты сделаешь это? Просто останешься навсегда здесь со мной? В Сиэтле?

— Конечно, почему бы и нет? – пожал я плечами. – Не думаю, что для меня хорошая идея… остаться в Чикаго. Хорошая идея для НАС остаться в Чикаго, — исправился я. – Может, переезд – это подходящая мысль.

— Не уверена, что она поверит тебе, — засмеялась Белла. – Ты видел ее лицо? – я захихикал вместе с ней, когда ее тело затряслось от смеха. – К тому же, не думаю, что мне хотелось бы, чтобы на работе обо мне сплетничали.

— А зачем же мы приезжали сюда?

— Не знаю. Наверное, выглядеть безответственной для меня еще хуже, — нахмурилась Белла. – Но не похоже, что я вернусь туда, поэтому они могут сплетничать, сколько душе угодно, — она шмыгнула носом, заставляя меня вновь рассмеяться. – Черт... Я не удивлюсь, если уже сплетничают. Эта дамочка может лишить меня шанса получить работу в любой другой начальной школе Сиэтла.

— Хорошо. Тогда Чикаго и Сиэтл отпадают. Куда ты хочешь отправиться?

— Фиджи, — заявила Белла категорично.

— Фиджи? Почему ты выбрала именно Фиджи?

— Я всегда хотела поехать туда, — Белла прижалась сильнее ко мне, прежде чем с помпой объявить, — мы могли бы жить в хижине посреди океана, а я стану преподавать английский местным детям.

— А как насчет сезона ураганов? – уточнил я насмешливо.

— Мы будем перебираться вглубь острова, — быстро нашлась Белла, продолжая игру.

— Ммм... похоже, ты много об этом думала. Завтра же я забронирую билеты.

— Ты ведь поедешь со мной? – прищурилась Белла.

— Если ты действительно хочешь этого, то конечно.

— Жаль, что это так далеко, — вздохнула она мечтательно.

— Ну, может, мы сможем отправиться туда в отпуск.

— Может быть... но пока единственное путешествие, на какое мы можем рассчитывать, это путешествие...

— В Форкс, — закончил я за нее.

На следующее утро мы покинули Сиэтл и отправились в родной город Беллы. Поездка заняла несколько часов, но они пронеслись слишком быстро, и я со страхом подъехал к дому Чарли Свона. Это был маленький, обшитый белой вагонкой, домик, казавшийся со стороны уютным и ухоженным. Двор был идеально ровным, а на небольшой подъездной дорожке стояла патрульная машина. При этом там могла бы спокойно располагаться гильотина, настолько я был обеспокоен и чувствовал, будто направляюсь на собственную казнь.

Дверь дома распахнулась, прежде чем Белла успела вылезти из машины, и на пороге появился Чарли Свон.

— Беллз? – выдохнул он восторженно, когда вышел к нам.

— Папа! – отозвалась она, распахивая дверцу и выскакивая ему навстречу.

Я застыл на секунду, когда они обнялись. Глубоко вдохнув, я вышел из машины. К тому времени, как я закрыл двери, отец Беллы повернулся ко мне, предусмотрительно прижимая к себе дочь. У него на лице появилось такое выражение, что я невольно занервничал. Белла, напротив, казалась счастливой.

— Шериф Свон, — вежливо проговорил я, протягивая руку. Я заметил, что левой рукой он обнимает Беллу, что означало, что ему не нужно отпускать ее, чтобы ответить на рукопожатие. – Приятно снова встретиться с вами.

Он мгновение глядел на мою руку, и я был уверен, что он проигнорирует ее. Какие—то чужие эмоции пробежали по его лицу, и он протянул руку, пожав мою. Это было крепкое рукопожатие, приятельское, в нем даже скрывалось какое—то уважение.

— Думаю, пора тебе звать меня просто Чарли, сынок.

Я старался не таращиться на него, но брови Беллы взметнулись вверх, а голова повернулась в сторону отца. Видимо, не только я был шокирован теплым приемом Чарли Свона.

— Спасибо, сэр... Чарли.

— Ну, сэр Чарли тоже звучит неплохо, — усмехнулся он, отпуская мою руку. – Послушай, Эдвард. Я хотел бы перед тобой извиниться.

— За что? – удивился я, уверенный, что ему—то как раз извиняться не за что.

— За то, как я отреагировал в прошлый наш разговор, — пояснил он, немного хмурясь. Вскользь я отметил, что у него между бровей появилась такая же складка, как у Беллы тогда, когда она погружалась в глубокие раздумья. – Ты должен понять, что я был очень расстроен и сорвался на тебе...

— Сэр... Чарли, на самом деле, вам не за что извиняться.

— Я был бы тебе крайне признателен, если бы ты дал мне закончить, — бросил он на меня суровый взгляд. – Не так часто я чувствую потребность извиниться перед кем—то. Наслаждайся моментом, возможно, это единственный раз, когда это произойдет, — Белла многозначительно кивнула, заработав тем самым очередной гневный взгляд отца, после чего он повернулся ко мне вновь, — как я уже говорил, я не должен был срывать на тебе злость. Если бы не ты, Белла бы даже не была здесь сейчас, чтобы можно было о ней беспокоиться.

Я кивнул, но промолчал.

— Я знаю, что ты сделал все, чтобы защитить ее, и ценю это. После того, что случилось с Джейком... – он замолчал, опустив взгляд, чтобы перевести дыхание. – Если бы ты привез ее сюда вместо того, чтобы забрать, это могла бы быть моя девочка, — задохнулся он от нахлынувших эмоций, и его голос немного сорвался в конце фразы.

— Пап, — позвала тихо Белла, крепко прижавшись к нему.

— Только она была бы мертва, — закончил он, закрывая широкой ладонью лицо, чтобы собраться с мыслями. – В общем, я хотел попросить прощения. И спасибо тебе. Еще раз.

Когда Чарли закончил свой небольшой монолог, я едва ли мог говорить. Опустив взгляд на землю, я прокашлялся, чтобы прочистить горло, прежде чем снова посмотрел на мужчину. Хоть я и чувствовал, что совершенно этого не достоин, его абсолютная откровенность и чистосердечное раскаяние в содеянном глубоко меня тронули.

— Спасибо вам, Чарли. Я знаю, что не многое сделал, чтобы доказать это, но я люблю вашу дочь и планирую провести всю свою жизнь, оберегая ее. Надеюсь, вы не возражаете против этого?

Белла усмехнулась и закатила глаза.

— Не многое сделал, чтобы доказать, лишь пару сотен раз спас мою жизнь.

Я смущенно покачал головой и вновь устремил взгляд на землю.

— Ну, думаю, решать ей, — посмотрел Чарли на дочь, — но я отношусь к этому положительно.

— Спасибо, пап, — ответила Белла, сияя, после чего встала на цыпочки и чмокнула его в щеку. Наблюдая за ними, я с удовольствием отметил еще одно сходство между отцом и дочерью. Чарли Свон стал пунцово—красным, улыбаясь этому проявлению любви дочерью.

— Ну, почему бы нам не войти в дом? – хрипло предложил он, поворачиваясь вместе с Беллой в сторону своего скромного жилища.

Белла протянула мне свободную руку, и я крепко схватился за нее. Оказалось, я зря беспокоился и впервые за долгое время позволил ощущать себя частью чего—то большего, чем я сам. Частью семьи.