Глава 30. Чикаго

Эдвард

Мой приезд в Чикаго оказался, по меньшей мере, разочарованием. Не знаю, чего именно я ожидал. Конечно, не приветствия под фанфары, но и не прибытия в качестве самого обыкновенного туриста. Возможно, я считал, что все будет несколько более захватывающе. Например, если бы чикагский преступный мир разнюхал о моем прилете и устроил бы в аэропорту нечто вроде публичной казни. Или, может, Макс бы бесцеремонно схватил меня и отвез силой в офис, чтобы потребовать объяснений произошедшим за последние недели событиям.

Но, на самом деле, вокруг моей персоны не было никакой шумихи.

Из аэропорта О’Хара я направился на стоянку такси и велел водителю ехать прямиком в госпиталь Милосердия. Я следил, чтобы он, свернув с шоссе, не взял один из туристических маршрутов, но он, кажется, признал во мне местного и поехал кратчайшим путем.

Мое времяпрепровождение не могло быть более ужасным. Вдали от будничной суеты я совсем забыл, каким может быть движение на автомагистрали огромного города в разгар часа пик. Поездка, на которую в другое время потребовалось бы от силы полчаса, растянулась на нескончаемый час, и я поймал себя на том, что колено дергается, а пальцы отстукивают рваный ритм. Хоть я и не жалел, что провел с Беллой больше времени, эта задержка теперь вылилась в необходимость еле тащиться по городу, что начинало действовать мне на нервы.

После того первого, больше звонков от Джаспера не поступало, и я предполагал, что Элис еще не родила. Я ничтожно мало знал о беременности и родах, но все же понимал, что на это может потребоваться долгое время, на это и рассчитывал. Конечно, я не желал, чтобы моя сестра мучилась подольше, но ей все равно придется, а я не хотел пропустить появление на свет ребенка.

Мы, наконец, сделали это, поэтому я бросил таксисту деньги и выскочил из машины. Он уже открыл багажник, и мне не потребовалось много времени, чтобы схватить сумку и заскочить в больницу. Вместо того чтобы сразу отправиться в родильное отделение, я пошел сначала в кабинет Карлайла, чтобы оставить там вещи. Как ни странно, как только я постучал, сразу услышал позволение войти.

Заглянув в кабинет, я улыбнулся, когда он оторвал взгляд от стопки документов, бифокальные очки едва держались на кончике его носа. Хоть Карлайл был не слишком далек от своего шестидесятилетнего юбилея, едва ли кто–то мог легко догадаться об этом. Виски едва посеребрила седина, но из–за светлых волос это было почти незаметно. Возле его глаз собиралась милая сеточка морщинок, когда он улыбался, как сейчас. Его светло–голубые глаза весело заблестели, когда он одобрительно осмотрел меня.

– Эдвард! Ты сделал это, – промолвил он горячо, вставая из–за стола и двигаясь ко мне.

– Я не слишком опоздал? – Карлайл встретил меня на середине комнаты и крепко обнял, прежде чем отступить назад, все еще широко улыбаясь.

– Нет, – ответил он, качая головой и глядя куда–то мимо меня. – А где же Белла? Она разве не приехала с тобой?

– Она решила остаться на пару дней в Форксе и провести время с отцом.

– Ааа, – протянул он задумчиво, – я рад это слышать. Хоть и жду с нетерпением встречи с ней.

Его ответ подарил мне тайную радость. Это было приятно, учитывая, что человек, которого я любил, заботится о благополучии того, кто стал для меня смыслом жизни.

– Так если Элис все еще рожает, что ты делаешь здесь?

– У нее сейчас свои заботы, – объяснил он, махнув рукой. – Насколько я знаю, она хорошо справляется, но ей потребуется еще, как минимум, пару часов. Сказать по правде, мне пришлось сбежать, – хмыкнул он. – Каждый раз во время схваток она умоляла, чтобы я лично принял роды.

– Но... ты ведь шеф, а не акушер.

– Точно, – кивнул он с сарказмом, – но ты ведь знаешь свою сестру. Она может быть чертовски убедительной. Если бы я остался, в конце концов, стал бы кричать ей: «Тужься», не успев и глазом моргнуть.

Мы с Карлайлом усмехнулись, но я не мог отрицать тот факт, что, хоть он и пошутил, могло статься именно так, если бы Элис настояла на своем.

– Но теперь ты здесь! – многозначительно произнес он, похлопывая меня по плечу.

– Что ты имеешь в виду? Ты же не думаешь, что она попросит меня принять роды? – спросил я с омерзением.

– Нет, конечно, – Карлайл с улыбкой покачал головой, – но, возможно, тебе удастся отвлечь ее. Или хотя бы отговорить ее от этой безумной идеи. Джаспер не может ей ни в чем отказать, поэтому он бесполезен.

– Ну, не ожидай от меня многого, я полезен так же, как любой из вас.

– Не стоит себя недооценивать. А теперь спускайся и поздоровайся.

Я быстро откланялся и отправился в родильное отделение. Одна из медсестер в приемном отделении сообщила мне номер палаты Элис, и я быстро нашел нужную. Тихо постучав, я подождал секунду, прежде чем войти в комнату, напоминающую номер в отеле. Это место было почти таким же уютным, как моя собственная квартира, с успокаивающим интерьером, большой кроватью и шкафом у стены. Я быстро огляделся, прежде чем обратил внимание на сцену посреди комнаты.

Элис сидела на большом мяче с закрытыми глазами. Она тихо стонала, так, как я никогда раньше не слышал от женщин, положив руку на живот и тихонько разговаривая с ним, словно подбадривая и поощряя. Джаспер сидел на кровати позади жены и массировал ее поясницу, а выражение сосредоточенности на его лице граничило с жестокостью. Я замер и наблюдал, чувствуя себя лишним в этой мирной, как ни странно, обстановке, которая никак не вязалась в голове с образами потных, орущих женщин, каких я видел раньше по телевизору.

– Ты прекрасно справляешься, Элис, – успокаивающе похвалила Элис какая–то женщина.

– Эта была очень тяжелой, – вздохнула она, медленно открыв глаза. Сестра сразу увидела меня, широко улыбнувшись и сразу растеряв всю недавнюю концентрацию.

– Эдвард! – воскликнула Элис счастливо, заставив Джаспера с женщиной обратить на меня внимание. – Ты здесь.

– Конечно, здесь, – категорично подтвердил я, подходя к ней. Когда я наклонился к ней, чтобы обнять, невольно рассмеялся, поняв, что ее живот встал у меня на пути. – Как ты себя чувствуешь?

– Я беременна, – сообщила она так, словно это и было ответом на мой вопрос. Повернувшись к женщине, которая теперь разглядывала меня с нескрываемым любопытством, Элис представила ее, – это Шарлотта. Она моя повитуха.

– Кто?

– Ее повитуха, – повторила Шарлотта, улыбаясь и протягивая изящную ручку, – я помогаю таким женщинам, как Элис, разродиться.

Я кивнул так, словно знал, что все это означает, и пожал женщине руку. Любой, кто мог помочь моей сестре менее болезненно пройти через это все, был для меня хорошим человеком.

– Шарлотта – жена Питера, – пояснила Элис, – партнера Джаспера, поэтому Питер, как только узнал, что я жду ребенка, дал нам визитку Шарлотты.

– Как тесен мир, – улыбнулся я и выпрямился, чтобы поприветствовать Джаспера.

Он поднялся с кровати и внимательно посмотрел на меня, словно не мог решить, хочет ли он обнять меня или врезать. Я освободил его от принятия решения, заключив в крепкие объятия. После того, как первый шок прошел, Джаспер ответил мне, несколько раз похлопав по спине.

– Поздравляю, дружище, – прошептал я, прежде чем отпустить его.

– Спасибо, – кивнул он, с нежностью глядя на Элис, пока она улыбалась нам обоим.

– А Белла с тобой приехала? – поинтересовалась она, осматривая комнату так, словно надеялась обнаружить здесь Беллу.

– Нет, она осталась в Форксе, чтобы провести время с Чарли. Но она очень хотела быть здесь.

– Это правильно, – улыбка Элис была немного печальной, но больше понимающей, – все случилось слишком неожиданно.

Улыбка Элис потухла секундой позже, когда она глухо застонала.

– Вот... еще одна, – она стонала, а ее голос возвысился на несколько октав. Джаспер резко прыгнул обратно на кровать, уперев кулаки в позвоночник Элис, а Шарлотта схватила ее за плечи и крепко сжала.

– Элис, – произнесла она мягко, – расслабься, милая.

– Эдвард, – простонала сестра, рукой подзывая меня. Я упал на колени и схватил ее за руку.

– Я здесь, – прошептал я, – здесь.

Я зачарованно следил за тем, как Шарлотта говорила с Элис во время схватки, заставляя ее расслабиться, тихо стонать, а не кричать, и позволить волне пройти через тело. Наблюдая за женщиной, я стал подражать ей и нежно гладил руку Элис, давая ей сосредоточиться на чем–то кроме схваток. Было удивительно наблюдать, как мы все объединились, помогая преодолеть ей ужасную боль.

Примерно через минуту или около того Элис открыла глаза и снова мягко улыбнулась мне и Шарлотте. Несколько схваток спустя вошел ее гинеколог и выпроводил меня из комнаты, чтобы оценить успехи Элис. Шарлотта осталась с ней на случай новых схваток, а Джаспер вышел со мной в коридор. Он оглянулся, нервно покусывая губу.

– Что–то не так? – озабоченно уточнил я. – Все же, вроде, нормально.

– Она так рано рожает, Эдвард, – пояснил Джаспер, оборачиваясь ко мне. – Я имею в виду, что Элис почти на тридцать шестой неделе, так что это почти нормальный срок, но...

– Но она ведь будет в порядке, верно? – я крепко схватил его за плечо, ощутив, как пальцы впиваются в мышцы.

– Доктор сказал, что все, вероятно, в порядке. Возможно, они неправильно поставили срок, и Элис рожает вовремя. Разница всего в полторы недели.

– Все будет хорошо, – заявил я резко, – и Элис, и ребенок будут в порядке.

– Я надеюсь, – вздохнул Джаспер, снова заглянув в палату.

После этого оттуда вышел врач и успокаивающе улыбнулся Джасперу.

– У нее все отлично. Мы еще не вполне готовы, но я бы удивился, если бы ты дождался своего ребенка всего час спустя.

– Спасибо, доктор Хатчинсон.

– Эдвард! – раздался голос в конце коридора. Эсми шла к нам, улыбаясь и держа в руках пластиковые стаканчики. Она отдала их Джасперу и крепко обняла меня.

– Как ты?

– Я в порядке.

Она отступила назад и осмотрела меня так же проницательно, как и Карлайл, словно пытаясь определить, не вру ли я. Через несколько минут она утвердительно кивнула и отпустила меня.

– Я принесла немного колотого льда для Элис и кофе для Шарлотты, – пояснила она, когда Джаспер проскользнул обратно в палату с упомянутыми предметами, – ты уже виделся с ними?

– Я был там. Потом пришел врач и велел подождать здесь.

– И как ты поживаешь? – уточнила Эсми и впилась в меня взглядом так, словно точно узнает, если я совру.

– Все хорошо, – я твердо кивнул головой, – приятно вернуться домой.

– Даже если это место больше не является домом, – добавила она проникновенно. Я опустил взгляд и улыбнулся. Эсми никогда не была человеком, осторожно подбирающим слова и ходящим вокруг да около. И обычно она попадала в точку.

– Да, – подтвердил я тихо, – здесь пролито слишком много крови. А это как раз то, о чем я предпочел бы забыть.

– Жизнь не для того, чтобы забыться в ней, Эдвард. Нужно просто прожить ее. И научиться двигаться дальше.

– Да, конечно, это не слишком больно, чтобы попробовать.

– Куда ты отправишься? – с грустью поинтересовалась Эсми. Едва я вернулся к ним… и вот уже намереваюсь снова сбежать.

– Я не знаю, – ответил я честно, – у нас еще есть время подумать.

– У нас, значит, у вас с Беллой?

– Да, – кивнул я, на этот раз не пытаясь скрыть улыбку.

– О, Эдвард, – воскликнула она, прижимая руки к груди, – я так счастлива за тебя.

– Не радуйся раньше времени, – нахмурился я, – давай сначала посмотрим, сможет ли она со мной жить.

– Уверена, все будет отлично, – усмехнулась женщина, похлопывая меня по руке, словно по–матерински. Она приоткрыла дверь и обернулась ко мне, – идешь?

– Передай Элис, что у меня есть кое–какое дело. Я скоро вернусь.

– Хорошо. Увидимся позже.

Так как, казалось, у меня оставалось не так много времени, которое можно было использовать, а в палате Элис становилось тесно, я решил пойти и навестить Таню, чтобы узнать, как она. Часы посещения скоро закончатся, и я не был уверен, как долго еще Элис будет рожать, так что, решил, что сейчас самое время наведаться к моей напарнице. Я проделал свой путь через огромную больницу к отделению реабилитации и попросил проводить меня в палату Тани Денали.

Уже в третий раз за этот день я стучал в больничную дверь. Это было странное чувство. Когда я услышал голос Тани, то заглянул внутрь и заметил на ее лице удивленное выражение.

– Любовничек! – воскликнула она, широко улыбаясь, – не ожидала увидеть тебя в ближайшую пару дней.

– У Элис начались схватки, – пояснил я, проходя внутрь и усаживаясь на краю ее постели.

– О! Поздравляю! Мальчик или девочка?

– Не знаю, она еще рожает, а я решил зайти и проведать тебя, пока жду.

– Я в порядке, – кивнула она, – пиздец как скучно, но я в норме.

– Они здесь хорошо о тебе заботятся? – я заметил на ее щеках легкий румянец, когда она перевела взгляд на покрывало.

– Да, – ответила она, подняв голову, – ты был прав насчет Карлайла, он потрясающий... так, где же Белла?

Я приподнял удивленно бровь, но промолчал и объяснил отсутствие Беллы.

– Она прилетит в Чикаго через пару дней. Мы тогда снова навестим тебя. Если ты все еще будешь здесь.

– О, я буду здесь, – подтвердила Таня, и я вновь заметил в ее взгляде что–то странное, когда она, незаметно для себя, улыбнулась.

– В самом деле? Я думал, тебе не терпится выбраться отсюда?

– На самом деле, нет никакого смысла в спешке, – она неопределенно пожала плечами.

Как только я собрался спросить, что же, черт возьми, с ней происходит, раздался новый стук в дверь.

– Тук–тук, – произнес мужской голос, прежде чем дверь полностью распахнулась, – как поживает моя любимая пациентка?

Высокий мужчина с угольно–черными волосами и плотного телосложения в белом халате вошел в палату, рассматривая снимок. Он поднял взгляд, и, казалось, удивился, увидев меня, сидящего на постели Тани. Я готов был поклясться, что его глаза чуть сузились, когда он рассматривал меня.

– Ой, извините, – произнес он глубоким баритоном с легким ирландским акцентом, – я не знал, что у тебя посетители.

Я перевел взгляд на Таню, и, к моему великому изумлению, ее лицо окрасилось в пунцовый цвет. В тот момент она могла бы поспорить с Беллой в умении краснеть. К тому же, на ее лице появилась наиглупейшая улыбка, когда она посмотрела на мужчину, стоящего у двери. Ни разу за все время, что мы жили вместе, она ни на кого так не смотрела. Исчез и намек на ту сексуальную кошечку, что работала со мной под прикрытием. Сейчас она просто поражала меня.

– Все нормально, – поспешила уладить недопонимание Таня, – это всего лишь Эдвард, мой напарник. Я тебе рассказывала о нем.

– Верно, – кивнул мужчина, подходя ближе.

– Эдвард, это мой лечащий врач. Вон Кармайкл. Он работает под наставничеством Карлайла.

По ее взгляду я понял, что Таня не против, чтобы он какое–то время побыл ее наставником.

– Приятно познакомиться, – он пожал мне руку. Я ответил на рукопожатие.

– Взаимно. Спасибо, что присматриваете за моей напарницей.

– Конечно, это моя работа, но не могу сказать, что это не доставляет мне удовольствие, – подмигнул он Тане.

– Это потому, что ты – садист, – съязвила она, вернувшись к своей обычной манере общения.

– Ты просто злишься, потому что я заставляю тебя делать те упражнения, – парировал он, и я почувствовал искрящееся, подобно электрическому току, между ними притяжение.

Интересно.

Я смотрел, как они состязаются в остроумии еще пару минут, прежде чем он объявил, что ему пора идти.

– Вам не нужно уходить из–за меня, – заметил я, наблюдая за реакцией Тани на его слова.

– Моя смена закончилась, – он взглянул на часы, – около десяти минут назад, а у меня еще куча бумаг. Я просто хотел пожелать спокойной ночи.

– Это личный сервис? – доверительно наклонился я к нему. – С другими пациентами вы так же любезны?

– Нет, – тоже тихо ответил он, глядя не на меня, а на Таню, – это не для всех.

Он мог просто сказать, что ни для кого из них. Таня снова покраснела, переведя на него на мгновение взгляд, после чего добрый доктор улыбнулся, развернулся на каблуках и стремительной походкой вышел из палаты.

– Да уж, – хмыкнул я, как только мы остались одни.

– Что? – возмутилась Таня.

– Уверен, ты пропала, – рассмеялся я, снова садясь.

– Заткнись, Мейсен.

– Ты, – я ткнул в нее пальцем, превратившись на мгновение в Эммета, – влюбилась в него.

– У тебя, кажется, где–то рожала сестра? – проворчала она, заставляя меня еще громче смеяться.

– Я рад, – произнес я искренне, – ты заслуживаешь счастья.

– Спасибо, Любовничек, – смутилась она, – ну, просто... да, – резко выдохнула Таня, – ты же знаешь, я всегда текла от зеленых глаз.

На этот раз опускать взгляд и неловко улыбаться пришлось мне, одновременно потирая шею. Я понимал, что она намекает на то, что изначально я был объектом ее желания. Очевидно, что ничего из этого не вышло только из–за моей недоступности, но я надеялся, что этот обладатель зеленых глаз будет смотреть на нее одну.

– Ладно, нужно пойти посмотреть, как там Элис, – погладил я ее по колену, – я заскочу с Беллой, как только она прилетит.

– Звучит здорово. Увидимся.

Поднявшись, я покинул палату Тани и вернулся в родильное отделение. Когда я вошел в палату Элис, там кипела бурная деятельность. Она лежала на кровати и стонала, пока все суетились вокруг нее. Все умоляли ее не тужиться, а она просто посылала их в ответ. Джаспер был рядом с ней, в панике глядя на нее, пытаясь разговорить и гладя волосы. Я собирался выйти в коридор, когда она заметила меня.

– Эдвард! – вскрикнула Элис, потянувшись рукой ко мне. Несмотря на то, что я никогда не желал бы увидеть, как рожает моя сестра, никак не мог отвернуться сейчас от нее. Шарлотта уступила мне место возле кровати, и я подошел ближе и вцепился в ее руку с единственной мыслью в голове: «Не смотри вниз». К счастью, я мог сосредоточиться только на напряженном лице Элис, когда она тяжело дышала, пытаясь не дать ребенку вылезти до того, как доктор все приготовит.

– Хорошо, Элис, – наконец, произнес доктор Хатчинсон, – как только ты будешь готова.

– Я была готова десять минут назад! – возмутилась она, облегченно вздохнув, потому что никто не кричал ей, что не нужно тужиться.

Каждый помогал ей, как мог. Мы с Джаспером поддерживали ее, держа за руки, пока Эсми и Шарлотта держали ноги. Элис старалась, как могла, и, в конце концов, доктор сообщил, что показалась головка, а следующее, что я помнил, был скользкий маленький ребенок, которого положили на грудь моей сестры с криками.

– Это девочка!

– Девочка! – радостно воскликнула Элис, пока медсестры энергично хлопотали над крохой. – Джаспер, девочка.

Он просто кивнул, слишком подавленный, чтобы говорить, и слезы побежали по его щекам. После того, как перерезали пуповину, они забрали ребенка, чтобы провести несколько стандартных тестов и убедиться, что с ней все в порядке, несмотря на преждевременность родов. Я наклонился и поцеловал Элис в лоб, а она сжала мою руку.

– Она в порядке? – спросила сестра дрожащим голосом, пытаясь найти взглядом медсестер, суетящихся над ее дочерью.

– У нее затрудненное дыхание, Элис, – ответил медик, – ее заберут в отделение интенсивной терапии для стандартных процедур.

Медсестры запеленали ребенка, положили его в колыбельку и понесли к выходу. Элис сидела, порываясь встать и последовать за своей дочерью.

– Подождите! – закричала она, а в голосе слышались нотки отчаяния, – пожалуйста! Мой ребенок!

– Элис! – я схватил ее за худенькие плечи, пытаясь удержать на кровати.

– Нет! Она не должна оставаться одна! Джаспер... – она повернула теперь заплаканное лицо к мужу. – Ты должен пойти с ней! Она не должна быть одна!

– Но, – начал было он, очевидно, разрываясь между желанием остаться с женой и необходимостью пойти за новорожденной дочерью.

– Джаспер, иди, – велел я, – мы здесь, мы побудем с Элис.

Твердо кивнув, он обошел кровать, после чего бросился в коридор за своим ребенком. Мы с Эсми обняли и успокаивали Элис, пока доктор и медсестры мыли ее и приготавливали к перевозке в отделение интенсивной терапии. Слезы текли по ее лицу, а тело сотрясалось от рыданий.

– Она такая маленькая, – голос Элис больно цеплял, и я обнял ее крепче, – такая маленькая.

– С ней все будет в порядке, – увещевала Эсми, вытирая лицо Элис влажной мочалкой.

– Ты очень скоро увидишь ее, – добавил я, откинув прядь волос с ее лба.

– Я так рада, что ты здесь, – прошептала Элис, глядя на меня своими огромными, полупрозрачными глазами, – так рада, что ты вернулся.

– Я тоже, – ответил я, целуя ее в лоб.

После того, как доктор и медсестры закончили, в палату привезли инвалидное кресло, и мы помогли Элис сесть в него. Она двигалась немного неловко, но уверенно и решительно. Мы быстро покатили ее к палате. Шарлотта осталась, чтобы позаботиться о вещах Элис. Карлайл уже ждал нас у выхода, и он подошел, чтобы обнять Элис, после чего обнял Эсми за плечо.

– Она в порядке, – спокойно произнес он, и плечи Элис облегченно опустились, когда она выдохнула. – Она лежит в кислородном боксе, но дышит самостоятельно. Им нужно убедиться, что нет желтухи.

– Но она ведь в порядке? – настойчиво потребовала Элис, словно сама была ребенком.

– Почему бы тебе не пойти и не убедиться самой. Эдвард, ты тоже можешь пойти, но только на пару минут.

Я кивнул и протолкнул Элис в дверь, которую открыл Карлайл. После того, как мы помыли и продезинфицировали руки и предплечья, нас пустили в реанимацию, и я увидел Джаспера, стоящего у бокса, где лежала его дочь. Он выглядел слегка взволнованным, но без паники на лице, и это успокоило Элис больше, чем что–либо иное. Облегчение видеть своего ребенка целым и невредимым.

Когда я докатил Элис до бокса, Джаспер заметил нас и подошел ближе. Он встал на колени рядом с коляской, и они сплели свои пальцы вместе. Я собирался уйти, но Элис потянулась и схватила меня за руку.

– Нет, останься, – попросила она. Я кивнул в знак согласия.

Элис приложила руку к стеклу, словно могла бы прикоснуться к дочери. Ее пальцы нежно гладили стекло, пока внутри безмятежно спала малышка.

– Ее зовут Элизабет, – шепнула она, – в честь мамы.

– Прекрасное имя, – одобрил я, сжимая ее плечо.

– Я до сих пор скучаю по ней... безумно.

– Я тоже.

Мы молча стояли и наблюдали за тем, как мирно спит малышка Элизабет. Откуда ей было знать, что за пределами ее уютного мирка столько людей, которые безумно любят ее и уже пролили из–за нее столько слез? Все, о чем она знала, был теплый уют ее маленького гнездышка, и я молился о том, чтобы даже когда она вышла оттуда, девочка всегда чувствовала себя в безопасности.

– Я сожалею, сэр, – произнесла медсестра, подошедшая к нам, – вы должны выйти. Останутся только родители.

– Но он мой брат, – запротестовала было Элис слабым голосом.

– Все в порядке, Элис. Карлайл предупредил, что я смогу войти лишь на пару минут, – наклонился я к ней. – Я приду завтра. Все в порядке?

– В порядке.

Я обнял ее и поцеловал, а затем обнял Джаспера. Повернувшись к боксу, я положил руку на стекло, как Элис.

– Спокойной ночи, Элизабет. Спи спокойно, ангелочек.

Девочка на мгновение двинула ртом, словно улыбнулась мне в ответ. Я воспринял это как доброе предзнаменование, и на сердце у меня полегчало впервые за последние часы.

[c]***[/c]

Таксист высадил меня перед домом. Я стоял на тротуаре с сумкой у ног и смотрел на высокое здание. Прошло шесть месяцев с тех пор, как я не был дома, и я не осознавал до конца, что чувствую. Одно было ясно: возвращение к холостяцкой жизни напомнило мне, как сильно мне не хватает Беллы.

Мой день был наполнен делами, что помогало притупить чувство страха, но теперь, когда я должен был остаться один в пустой квартире и одинокой постели, то вдруг испугался этого. Мне хватало того, что я был разлучен с Беллой и не желал столкнуться с чувством страха вновь. Решившись, я поднял сумку и вошел в здание.

Поездка на лифте прошла гладко и быстро, и я оказался перед дверью собственной квартиры быстрей, чем ожидал. Воспользовавшись ключами, я вошел и быстро отключил сигнализацию. Забавно, как некоторые вещи укореняются в вашем подсознании. Я не раздумывал, код пришел сразу, и пальцы порхали по сенсорной панели, не останавливаясь. Я включил свет, бросил ключи на столик возле двери и шагнул внутрь помещения, служившего мне домом в течение почти десяти лет.

Я чувствовал, словно нахожусь в двух измерениях одновременно. Все было таким же, но совершенно другим. Какие–то вещи, которые мне безумно нравились когда–то, теперь казались холодными и отстраненными. Все металлические поверхности не излучали никакого света или тепла. Четкие линии и острые углы были везде, куда бы я ни посмотрел, и это показалось теперь лучшим отражением моей прошлой жизни. Не было ничего живого во всем этом. Казалось, из комнат ушла вся радость, осталась лишь бездушная шелуха. Пустота. Безысходность.

Единственное, что немного взбодрило меня, было моим пианино. Стоя у стены, оно одно являлось по–прежнему воплощением счастья. Я подошел и провел рукой по крышке, нахмурившись, увидев следы, оставленные на слое пыли. Подняв крышку, я пробежался пальцами по клавишам и съежился от нестройности нот. Инструмент был лишь немного расстроен, но для человека с музыкальным слухом это казалось пиликаньем на детском игрушечном пианино. Казалось, все в этом месте было призвано напомнить мне, что я не хочу здесь оставаться.

Вернувшись в прихожую, я схватил сумку, выключил свет и пошел прямо в спальню. Мне не потребовалось много времени, чтобы раздеться и отправиться в ванную, чтобы принять горячий душ. В очередной раз я был окружен тьмой. Все было отделано черным мрамором, а свет отражался лишь от хромированной арматуры. В каком–то смысле, и это немного утешило меня, обстановка походила на утробу матери.

Надев пижамные штаны, я схватил телефон и залез в постель. Я набрал номер Чарли и стал ждать ответа. Из–за разницы во времени я знал, что никого не разбужу. Телефон продолжал звонить, и на мгновение я почувствовал приближение паники. Где может быть Белла, и почему она не отвечает на звонок?

– Привет, – задыхаясь, ответила она, и я улыбнулся.

– Привет, – отозвался я с облегчением.

– Эдвард, – выдохнула Белла, – я надеялась, что это ты.

– Все хорошо? – насторожился я, ощущая досаду, что мы находимся так далеко друг от друга.

– Все хорошо, – ответила она, и я упал на подушку, – я просто скучаю по тебе, вот и все.

– Я тоже скучаю.

– Ой, Элис родила?

– Да. Малышку по имени Элизабет.

– Как твоя мама, – с теплотой промолвила Белла, и я почувствовал приятную теплоту оттого, что она вспомнила. Мы всего пару раз говорили о моей маме, урывками, и меня приятно поразило, что она запомнила ее имя.

– Да, она немного маловата, и ее поместили в бокс, но, в целом, девочка в порядке.

– О, рада слышать это. Уверена, Джаспер с Элис очень волновались.

Мы немного поговорили о том, как прошли роды. Белла очень волновалась о том, что пережила моя семья, и она взяла с меня обещание, что я передам всем ее извинения за то, что не могла быть с нами рядом в такой момент. Я также рассказал ей о Тане и докторе Кармайкле, за которых она, казалось, была искренне рада. Я удивлялся, как они успели стать приятельницами с моей напарницей. В любом случае, ее расспросы заставили меня улыбнуться.

– Ты сможешь все увидеть сама, когда прилетишь в Чикаго.

– Я понимаю, – вздохнула она, – просто очень скучаю! Чарли весь день на работе, потому как «это ведь рабочий день», и мы видимся только ночью при просмотре спортивного канала, – она это сказала с таким отвращением, что я еле сдержал смех.

– Нууу... ты ведь знаешь, что всегда можешь прилететь на день раньше. Бронь на билет полностью конвертируема.

– Не искушай меня, – простонала Белла.

– Хорошо, не буду, – вздохнул я.

– Не ожидала, что ты так легко сдашься.

– Я не хочу быть эгоистом, – улыбнулся я.

– Может, я хочу быть эгоисткой.

– Тогда кто я такой, чтобы останавливать тебя?

Белла рассмеялась, и я достал ноутбук, прежде чем она дала согласие на обмен билета. Я забронировал ей билет на Американские Авиалинии и был рад обнаружить, что у них есть рейс из Сиэтла завтра без пяти три вечера, что дает ей возможность добраться на арендованной машине до аэропорта. Меня взбодрило то, что уже завтра в девять вечера Белла будет в моих объятиях.

– Ты уверена, что Чарли не станет возражать? – уточнил я.

– Он – взрослый мальчик, справится, – заверила Белла, – мы провели вместе все выходные. Я так же редко виделась с ним, когда переехала в Сиэтл.

– Правильно.

– К тому же, никто не сказал, что это наша с ним последняя встреча.

– Тоже верно.

– Бронируй билет.

– Уже забронировал, – скромно заметил я, за что был вознагражден новым приступом смеха Беллы.

– Ты будешь скучать по мне?

– Больше, чем ты можешь себе представить.

Мы поговорили еще немного, прежде чем Белла поймала меня на том, что я мучительно зеваю, и заставила попрощаться. После того, как я повесил трубку, в квартире все еще чувствовалась зияющая пустота, но теперь, по крайней мере, я знал, что все это временно.