POV Эдвард

Со злостью вытащив из шкафа подходящий к костюму галстук, я завязал его быстрыми и резкими движениями, раздумывая над произошедшим.

С той ночи в ресторане, когда нас с Беллой застала моя собственная мать, все изменилось...

Белла тогда с ужасом отпрянула от меня, поспешно собрала свою одежду, пробормотала что-то вроде, - "О, Боже, мне так жаль!" - и выскользнула за дверь, прежде чем я смог хоть что-то сказать.
Мама же застыла, будто каменная, укоризненно и разочарованно глядя на меня. Она, конечно, знала, что ее старший сын в последнее время был почти что дьяволом, но все же не могла и предположить, что я буду прямо под носом своей невесты обманывать ее с другой женщиной.

А самой большой проблемой было то, что мне отнюдь не казалось это обманом!

Напротив! Никогда и ничего не чувствовалось более правильным, чем Белла в моих руках.

Но не об этом мне нужно было думать, нужно было как-то спасать ситуацию.

- Не беспокойся, мама, - надевая рубашку, осторожно начал я, - Джессику не волнует, если я пересекаю черту. Она смотрит на это сквозь пальцы.

- Эдвард Каллен! - произнесла мама таким тоном, которого я никогда не слышал от моей всегда спокойной, любящей и нежной матери. - Если Джессика игнорирует тот факт, что ты развлекаешься со своими шлюшками, это ее дело! Но не думай, что я потерплю что-то подобное, когда твой отец и я находимся поблизости, - вот черт, похоже, она действительно очень разозлилась! - Тебе должно быть стыдно, Эдвард! Ты встаешь из-за стола и, не говоря ни слова, исчезаешь. А потом… - она сморщилась в отвращении, - я застаю тебя здесь, когда ты развлекаешься с этой... этой персоной. Черт возьми, Эдвард, ты женишься через две недели!

Я смотрел на женщину, которая в болях произвела меня на свет и до сего дня всегда терпела все мои выходки, и знал, что она была права. Она лучше всех знала, как глубоко во мне все еще сидела боль от потери Тани, но сегодня я зашел слишком далеко. Так далеко, что даже всепрощающая Эсми осудила мой поступок.

Надо сказать, что вся семья была удивлена, когда я вдруг решил жениться на Джессике, после того как последние несколько лет всеми силами избегал этого брака, вроде бы не было никаких особых причин так срочно жениться. В мои двадцать девять лет у меня было еще предостаточно времени, чтобы попасться в сети брака по расчету, ведь в то, что я женюсь по любви, никто из родных уже давно не верил.

Раздраженный я кружил по своей спальне, не зная как убить оставшееся до ужина время. Сегодня Эммет хотел официально представить мне свою невесту Розали. И хоть у меня не было никакого желания попасть под укоризненные взгляды подруги Беллы, мне обязательно нужно быть там, если я не хочу навсегда рассориться с родителями и братом. Идти мне придется одному, Джессика наотрез отказалась сопровождать меня. Она считала ниже своего достоинства сидеть за столом с бывшей официанткой.

«Джессика - настоящий сноб!» - подумал я, усмехнувшись.

Высокомерие было единственным, что получалось у нее действительно хорошо, даже в постели она была крайне скучной. Да я и целую вечность уже не прикасался к ней. И не потому что не хотел.

Все это выглядело так, как если бы собственное тело больше не принадлежало мне!

С тех пор как я впервые увидел Беллу, я больше не чувствовал желания к другим женщинам. Нет, конечно, я пытался, но...
Помню, после того, как Белла отказалась спать со мной, я, чтобы избавиться от огромного напряжения, позвал одну из своих постельных подружек. Белла, даже не осознавая того, возбуждала меня так сильно, что даже звучание ее голоса делало меня твердым словно камень. А так как у меня не было никакого желания ходить с постоянным стояком, я подумал о Моник, очень симпатичной и невероятно способной в постели француженке.

Какая, в самом деле, разница кого я хочу. Все женщины одинаковы.

Но я и не подозревал, как сильно ошибался.

Даже когда Моник стояла передо мной в очень эротичном нижнем белье, я ничего не чувствовал. Да, чисто физически я отреагировал, но желания с ней переспать не возникло ни малейшего. А когда я все-таки попробовал это сделать, ничего не получилось. Меня все в ней раздражало - она была слишком большой, не была достаточно мягкой, от нее раздражающе пахло дымом.
Черт! Это просто была не та женщина в моей постели.
После Моник были Беверли, Лора, еще не помню кто. Отчаявшись, я даже позвонил Трейси, которая своими акробатическими трюками всегда могла вытрахать мне мозги, но с ней все получилось еще хуже, я едва смог вынести ее прикосновения.

И вот, когда до меня, наконец, дошло, что кроме Беллы ни одна женщина не возбуждала меня, я сделал все, чтобы соблазнить ее. Это оказалось не так то и легко. В ответ на мои попытки она сначала царапалась и шипела, словно кошка, но в следующую же секунду, как кошечка же, ласкалась.
Все это буквально сводило меня с ума! Я стал зависим от ее голоса, ее запаха, ее маленького горячего тела, от ее манеры противостоять мне.

Потерянно проведя рукой по волосам, я посмотрел на часы и пошел в гостиную, где, налив в бокал приличную порцию виски, плюхнулся в черное кожаное кресло и, откинувшись на спинку, закрыл глаза. Медленно потягивая спиртное и наслаждаясь жжением в горле, я вспоминал нашу первую встречу.

Прошло уже несколько недель, как я вернулся из Европы, чтобы выполнить свое обещание и принять руководство компанией. Однажды отец решил, что после стольких лет долгой и упорной работы заслужил, наконец, ничего не делать и просто наслаждаться жизнью вместе с моей матерью, пока они были еще молоды. Я в то время работал в одном из европейских филиалов фирмы, ведя… хм… ну… не очень приличный образ жизни. Так как я старший в семье, а, следовательно, являюсь преемником отца, у меня не было особого выбора. К тому же Эммет никогда и не был заинтересован в том, чтобы возглавить семейное дело, он довольно успешно занимался маркетинговым бизнесом.
Таким образом блудный сын и вернулся домой.

Теперь все лежало на моих плечах, и главной задачей стало провести компанию через трудные времена экономического кризиса, принимая правильные решения. Отец полностью отошел от дел, сказав, что теперь я могу показать чему учился столько лет и доказать на что гожусь.
После нескольких лет сладкой безответственности, к которой я привык после смерти Тани, в моей жизни произошли очень серьезные перемены. Теперь мне предстояло изо дня в день сталкиваться лицом к лицу с суровой правдой бизнеса, но, так как я всегда любил вызовы, то с удовольствием погрузился в свою новую работу. К тому же у меня была хорошая поддержка в лице Бентона, который все эти годы являлся правой рукой отца.

Помню, как, несмотря на безумную занятость, все же выбрал время, чтобы немного развлечься, потому что было очень трудно надолго оставаться один на один с собой, сразу одолевали болезненные воспоминания о Тане, заставлявшие осознавать в какую свинью я превратился.

Именно в том баре мы договорились встретиться с Эмметом, моим старым товарищем со студенческих времен Майком и моей тогдашней подружкой Трейси. Она была красива, холодна и всегда готова для хорошего траха. А это было единственное, чего я ожидал от отношений. Иногда я еще трахал Джессику, дочь своего делового партнера, неплохую замену, когда был настрой на дилетантку, а не на секс-бомбу.
В ту ночь на очереди была Трейси, и я надеялся провести приятный вечер в клубе, когда она ни с того ни с сего начала возмущаться медлительности персонала.

Посмотрев, на кого она ругалась, я увидел маленькую брюнетку, наклонившуюся над нашим столиком и круговыми движениями протиравшую его.
На мой взгляд, ей совсем не нужно было спешить!
Я как раз с удовольствием разглядывал чрезвычайно привлекательную попку, которая плавно раскачивалась в ритме ее движений, когда Трейси вдруг повысила голос, вереща, как торговка рыбой, и девушка обернулась.

Никогда не забуду этот момент!

Передо мной стоял темноволосый ангел. Ее большие темно-карие глаза мерцали на лице, которое очень мило контрастировало своей бледностью с искусственным загаром красоток в клубе. Прекрасные черты не были изуродованы макияжем, а полные розовые губы просто умоляли, чтобы я поцеловал их.
Она не была гламурной, она не была сексуальной. Она была… уникальной.
Я сразу почувствовал какую-то необычную тягу к ней. Ту, которая потом, начиная с этого самого дня, с завидным постоянством сводила меня с ума.

Но тогда я и представить себе ничего подобного не мог, в тот самый момент я просто ее хотел! Я желал ее каждой клеточкой своего тела. Такого сильного физического желания я никогда в жизни не испытывал, и тогда вечер показался мне еще более интересным.

Решив действовать как обычно, я забросил сети и стал ждать, когда рыбка в них попадется.
Но не тут-то было!
Она дала мне отпор, и это, как произвело на меня впечатление, так и в равной мере безумно разозлило.

Как же она была восхитительна там, на стоянке, проклинающая свою колымагу. Никогда мне не хотелось обладать кем-то больше, чем ею в тот момент.
Уже тогда я понял, что легко она не уступит. И мои опасения в полной мере оправдались - она совсем не собиралась сдаваться и упорно противостояла мне, хотя уже давно было ясно, что она чувствовала ту же тягу ко мне, что и я к ней.

В парке я поцеловал ее, одолеваемый яростью, потому что не знал другого способа удовлетворить сводящее с ума желание. Белла все также сопротивлялась, а я хотел ее еще больше.

Та встреча не была случайной, я хорошо заплатил одной из официанток за сведения о том, где Белла проводит свободное время. Девушка рассказала, что ее можно встретить в парке по воскресеньям, а когда я собирался спросить, какого черта Белла ходит туда, мы были прерваны пьяным Майком, и девушка испуганно пискнув, убежала, не договорив.

Каждая наша встреча навсегда запечатлелась в моей памяти, и каждый раз Белла оставляла о себе неизгладимое впечатление. Да, оно было всегда разное… Она была такая разная. Но это была только она…

Вот тогда я почувствовал это! Белла забралась мне под кожу, и моя любовь к Тане оказалась в опасности.

Таня!

Вздохнув, я поставил стакан и вытащил из бумажника фотографию. Она была уже выцветшей и потертой, ведь я огромное количество раз доставал ее, с нежностью рассматривая красивые черты своей покойной большой любви.

- Почему? - еле слышно прошептал я. - Почему ты оставила меня так рано? У нас даже не было шанса любить друг друга по-настоящему.

Когда она погибла, я впал в отчаяние от невыносимой боли и поклялся на ее могиле, что никогда не забуду ее и никогда не полюблю другую женщину. Никому кроме нее я не мог подарить свою любовь. Даже после ее смерти.
После долгих месяцев страданий я снова начал жить, но без нее было пусто и одиноко. Она никуда не ушла из моего сердца, и никто не мог конкурировать с ее легким характером, ее гордостью, ее красотой. Никто!

До недавних пор!

Все стало еще запутаннее, когда я понял, что Белла стала для меня бОльшим, чем просто еще один вызов.
По-настоящему я осознал это ночью после клуба, когда она сначала устроила мне порно-шоу, а потом пьяная станцевала на стойке бара, и я в полубессознательном состоянии увез ее в свою квартиру.
Я подозревал к тому моменту, что у нее есть чувства ко мне, и на самом деле уже думал, как можно использовать это знание, чтобы, наконец, заполучить ее в свою постель. И это было очень кстати, ведь после того как предложенные деньги и квартира были с возмущением отметены, у меня постепенно заканчивались идеи.
Когда Белла призналась, что влюблена в меня, все стало предельно просто. Нужно было только сделать вид, что я отвечаю на ее чувства! Но я не смог…

Она лежала рядом со мной, обнаженная и уязвимая, и то, что я делал, было неправильно, она же спала, но я не мог остановиться. Я гладил ее красивое лицо, обводя его контуры и оставляя легкие поцелуи на сомкнутых губах, глубоко вдыхая запах ее тела. Ничего больше, я же не извращенец и не насильник. Просто быть с ней так близко мне было достаточно.
Глядя на нее такую маленькую, милую, беспомощную, я чувствовал невероятную нежность к этой женщине. Я повторял себе раз за разом, что это был всего лишь обычный инстинкт защитника, который проявляется у каждого мужчины в подобной ситуации, но это не помогало. Я знал, что обманываю себя.

Белла Свон стала моим падением, она с грохотом расшатывала клетку, в которую я запер себя после смерти Тани, даже не прося о входе, а просто легко проникая между прутьями решетки. Шаг за шагом она, сама того не ведая, вытягивала меня из воспоминаний, в которых я так часто прятался, и у нее это получалось.

Тот день, когда я проснулся и не смог вспомнить лицо Тани, очень четко видя перед собой только Беллу, стал днем, когда я дал зеленый свет помолвке с Джессикой.

У меня правда появилась мысль разорвать помолвку, после того, как Белла узнала обо всем, она на самом деле была более желанной, чем несколько акций или приумножение власти. Но в тот же самый момент, как я подумал об этом, то понял, что тогда могу полюбить Беллу, как любил Таню, мгновенно сработал мой инстинкт самозащиты, и я решил пройти через эту эпопею с Джессикой до конца.

Меня одолевал просто панический страх потерять любовь к Тане, она была единственной константой в моей жизни. Многие говорили мне, что это ненормально так цепляться за чувства к умершей женщине, но я просто не мог отпустить ее. Все, что могло ослабить или уничтожить эту любовь, безжалостно сметалось в сторону.

Именно так я поступил и с Беллой.

Да, причинять ей намеренную боль, чтобы она возненавидела меня, и убрать тем самым из своей жизни, просто выворачивало наизнанку все мое нутро, но я сознательно шел на это.

Ей не нужен мужчина, который всегда будет сравнивать ее с другой. Она заслуживает лучшего!

Белла была замечательной, сильной, умной девушкой, и, как оказалось, еще и любящей матерью. Надо сказать, меня сначала весьма шокировал этот факт, а потом я понял, что это только еще один повод держаться от нее подальше. Теперь речь шла не только о ней самой, но и о маленьком мальчике, которому нужна спокойная и счастливая мама.

Я немного знал о детях, да и откуда бы мне знать. Все мои так называемые друзья были бездетными, и, насколько мне известно, я никогда не спал с женщиной, у которой был бы ребенок.

Сын Беллы оказался славным и очень храбрым малым. Сказать совершенно незнакомому человеку, что тот "чеканутый", точно не то, что сделает любой ребенок. С Таней мы хотели детей и даже в шутку выбрали имена, но после ее смерти о детях не могло быть и речи. Я не хотел ребенка от другой женщины, раз его не смогла мне подарить моя любимая.

Но, как я не старался, мне не удалось уйти от Беллы. Каждый раз, встречаясь, мы срывались на дикую страсть или ссоры, а иногда и на то, и на другое одновременно. Мы распаляли друг друга, делали друг другу больно, но все же не могли остановиться.

Апофеозом всего этого безумия стала та ночь в ресторане, когда мы, наконец, отпустили наши чувства и собирались заняться любовью. Да, именно любовью, я не мог сказать «трахаться», если это касалось Беллы, потому что... потому что это было гораздо больше, чем просто секс. Мне кажется, я до сих пор чувствую ее вкус на своем языке, слышу те сладкие звуки, которые она издавала, когда я ласкал ее.

Черт, ну почему именно моя мать должна была нас застать? Или это ирония судьбы?
Каждый раз, когда я собирался войти в рай, его забирали у меня.

Я сердито посмотрел на часы и поднялся, пора было отправляться в семейное гнездо, изображать любящего брата. А еще, втайне даже от самого себя, я надеялся хоть немного разузнать о Белле. После того вечера я ее больше не видел, в ресторане она не появлялась, взяв больничный. К ней домой я поехать не мог, потому что не хотел выяснять отношения перед ребенком.

Проклятье, все это не имело значения! Через два дня я женюсь на Джессике Стенли.
Наша гражданская церемония состоится в тот же день, что и регистрация брака Беллы и этого неудачника Джорджа. Было ли это простым совпадением или чьим-то злым умыслом, я не знал, но это ли не было странно, что мы одновременно с Беллой дадим наши клятвы лжи.

Я горько рассмеялся. Как там обычно говорят? В горе и в радости?
А брак со мной, вероятно, будет состоять только из горя.

«Поздравляю, Джессика!» - иронично подумал я и вышел из пентхауса.

Лифт отвез меня вниз в гараж, где я сел в свой новенький Porsche Panamera, который купил в порыве отчаяния. Утопив педаль газа в пол, я рванул с места. Я всегда любил быструю езду, совершенно не заботясь о соблюдении ограничений скорости. Из суммы штрафов, что я уже получил, можно было профинансировать, например, детский дом.

Мысленно я отметил, что именно это и сделаю. Мне нравилось играть роль богатого покровителя, это позволяло, по крайней мере, на какое-то время заглушить угрызения совести из-за моего отвратительного поведения. Мои порядочность и совесть умерли вместе с Таней, а потом... потом я и не пытался их вернуть, я просто хотел заглушить свою боль. Я пил, играл, блядовал, тратил деньги семьи направо и налево.
Кстати, это тоже было причиной, почему отец так резко передал мне руководство компанией. Несмотря на мою сомнительную жизненную позицию на тот момент, он доверил мне огромную ответственность, и именно это помогло мне снова вернуться на правильный путь. Я мог быть кем угодно, но только не паршивым сыном. Да, я скорее сам себя кастрирую, чем разочарую своего отца.

Уверенно ведя машину сквозь ночь Сиэтла, я с нетерпением ждал, когда, наконец, покину городские пределы. Выехав на трассу, я прибавил газу, разгоняя этот фантастический автомобиль. Наслаждаясь скоростью, я решил включить радио, попереключал каналы, пока не нашел нужную радиостанцию и завис на заигравшей песне. Черт меня подери, если это не о нас с Беллой.