Слушая звук моря, я прикрыла глаза и на несколько мгновений растворилась в звуках океана, соленом воздухе, ощущавшимся на языке, и свежим ласковым ветром, мягко треплющим мои распущенные волосы и доносящим до меня смех Денни. Сын смеялся весело и беззаботно, как это могут только дети, и так громко, что замечательный звук его смеха, звеня как колокольчик, разлетался по всему пляжу.
Я открыла глаза и с улыбкой поискала Денни взглядом. Оказалось, что он бежал по песку и тянул за собой воздушного змея. На его лице светилось выражение чистой, ничем не сдерживаемой радости и жажды жизни.

Первые несколько дней здесь, в Манчестере, оказались нелегкими. Денни не понимал, почему мы должны были находиться тут, а я не стала рассказывать ему всю правду. Он понимал, что у нас с Эдвардом все было не очень хорошо в последнее, он же не был глуп. Но для него это был просто этап, который пройдет, и он по-прежнему твердо верил в то, что мы снова будем вместе в самое ближайшее время.

Его первоначальное заблуждение невероятно давило на меня. Денни не мог понять, почему мы просто уехали. Я же знала причину слишком хорошо и почти мечтала оказаться на его месте, только чтобы не помнить, почему я здесь.

Наблюдать за ним теперь, видя как он, наконец, снова беззаботно играл, отпуская змея летать высоко в воздухе, снимало камень с моей души.

- Мам... Мам... Мама! - восторженно прокричал сын, задрав голову и уставившись туда, где, раскачиваясь и кружась, подхватываемый порывами ветра, летал змей. - Посмотри, как высоко он летит.

- Да, я вижу! - крикнула я в ответ и помахала ему рукой.

Внезапно я поняла, что больше не могу сидеть на одном месте, и поднялась на ноги одним плавным движением. К моим закатанным до колена джинсам прилипли песчинки, и я, как смогла, отряхнула их. Мои ноги были босыми, обувь я носила здесь редко. А зачем? Пляжный домик Эсме был так уединенно расположен, что никто и никогда не забредал сюда, а мне нравилось ощущать песок меж пальцами ног. Это давало мне хоть немного почувствовать, что я жива, даже если вместо сердце была мертвая пустыня.

С того дня, как мы с моим мальчиком приехали сюда, у нас только один раз был гость. Я отогнала вспоминания о том дне, чтобы не думать, что сказала мне тогда Эсме. Теперь это вызывало болезненное отчаяние...

Я решительно направилась к Денни, у которого появилась проблемка. Змей приземлился рядом с его ножками, и сын тщетно пытался распутать шнур, но у него ничего не получалось. Это немудрено, он был еще слишком мал для такой кропотливой работы, его маленькие пальчики были пока довольно неуклюжи, чтобы справиться без посторонней помощи.

Опустившись на колени рядом с Денни, я осторожно забрала у него змея.

- Позволь я помогу тебе, хорошо? - спокойно попросила я и начала осторожно распутывать моток.

Денни, молча, наблюдал за мной, и я краем глаза видела, что он играл пальцами, кусая нижнюю губу. У него было что-то на уме. Он не постоянно был беззаботным и счастливым, слишком часто я видела, как он грустно сидит один и думает о чем-то. И хоть его мысли оставалось для меня неизвестными, я догадывалась, о чем он думал, ненавидя себя за то, что я забрала у Денни семью, о которой он так мечтал.

- Дорогой, о чем ты думаешь? - осторожно положив ладонь на его беспокойные ручки, все же решилась спросить я. - Ты можешь мне все рассказать, ты же знаешь это?

Сын нерешительно посмотрел на меня, и мерцающие слезы в его карих глазах разбили мне сердце. Ох, Денни, что же тебе приходится переносить из-за меня...

- Мама, - прошептал он очень тихо, и мое сердце сжалось, а на глазах навернулись слезы, когда я услышала его дрожащий голос, - когда мы вернемся к Эдварду? Я скучаю по нему.

"И я скучаю..." - с тоской подумала я.

- Я не знаю, дорогой, - выдавила я. - Я тоже скучаю по нему.

- Сильно? - спросил Денни.

- Даже очень, - призналась я, мои руки привычно потянулись к сыну, он прижался ко мне и тихо заплакал.

- Он больше не любит нас? - сквозь слезы пробормотал он.

О боже...

- Конечно же, Эдвард нас любит, - крепче прижимая Денни к себе, как можно увереннее сказала я. - Это я виновата в том, что мы ушли, с тобой это никак не связано, сокровище.

Он поднял голову и, всхлипывая, втянул сопельки. "Вот почему носового платка нет под рукой именно, когда он так нужен?", - пролетело у меня в голове, когда я подолом рубашки вытирала нос Денни.

- Почему ты виновата? - с интересом спросил он, вмиг забывая о слезах и выпуская на первый план детское любопытство.

Боже, как объяснить ребенку о том, что произошло, не слишком вдаваясь в подробности, но и не обманывая его?

Я, так или иначе, должна сказать ему правду. Да, Денни был еще ребенком, но он не был глупым. Он заслуживал честного ответа на свой вопрос.

- Мы поссорились из-за того, что произошло давным-давно, - тщательно подбирая слова, начала говорить я. - Эдвард сделал кое-что неправильно и сказал глупые вещи, и я тоже. Вот поэтому мы и оказались здесь, Денни. Теперь Эдвард может подумать о своих глупостях, а мама о своих. И когда мы все обдумаем, то посмотрим, как нам быть дальше.

- А когда вы закончите думать, мы снова будем жить вместе? Как семья? - в его голосе прозвучала такая надежда, что мое сердце снова сжалось.

Он был таким маленьким и уже так многого лишен. Отца, деда, Эдварда...

- Я надеюсь на это, Денни, - честно ответила я. - Но не могу обещать тебе, что именно так и будет.

И я не солгала сыну ни единым словом. Был ли у нас с Эдвардом когда-нибудь шанс снова быть вместе, знали только звезды. Уйти от него было самым трудным шагом, что я когда-либо делала. Эдварду необходимо было время и пространство, чтобы окончательно разобраться в своих чувствах, и я дала это ему.

Время... Много времени...

Уже больше месяца мы жили здесь, тихо провожая день за днем. Решение приехать сюда созрело в то утро, когда Эдвард отправился выручать Таню из тюрьмы. Но уехала я не потому, что он снова захотел ей помочь, я вполне понимала, что это действительно была исключительная ситуация. Меня всерьез напугала та легкость, с которой он оставил меня.

Да, Эдвард любил меня, но он снова не принял во внимание мои чувства, и мне стало более чем очевидно, что я была для него чем-то само собой разумеющимся.

А именно такой я и не хотела быть!

Я желала, чтобы Эдвард видел в нас, в наших отношениях, то, чем они были для меня. Для меня они были тем особенным, что можно найти только один раз в жизни, и, найдя, нужно беречь как самое драгоценное сокровище. Пока он это не осознает и будет продолжать действовать как прежде, Таня всегда будет стоять между нами. Не потому, что он любил ее, а потому что она стала символом наших слабых мест.

По этой причине я решила, что должна уйти, даже если это означает, что я проведу всю свою жизнь без него.

Мне очень помогло то, что Денни еще не ходил в школу, в противном случае, устроить наше уединение было бы значительно труднее. А так я рисовала и делала с ним поделки, мы регулярно ходили на детскую площадку в Саутворте. Контактов с взрослыми я избегала, заботясь только о том, чтобы Денни мог играть с другими детьми. Эсме любезно предоставила мне достаточно денег, так что у меня была возможность не оставлять никаких следов. Свой сотовый я оставила у Калленов, здесь он был мне не нужен. Я хотела полного разрыва, никаких контактов с внешним миром. Нет, конечно, я могла при необходимости связаться с Эсме, она показала мне телефонную будку недалеко от дома. Свекровь была единственной, с кем я поддерживала связь. Даже Биби не знала, где я. Я написала в коротком письме, что со мной все в порядке и попросила Эсме передать ей его. Но на этом и все.

Эдвард должен, наконец, осознать, что для него будет значить жить без меня. Риск окончательно потерять его был огромен, но я должна была это сделать. Он так часто обижал меня, что, в конце концов, обид стало слишком много. И я скорее была согласна остаться одной, чем жить вот так, вечно находиться в тени другой женщины, которой стоило только щелкнуть пальцами, чтобы Эдвард прибежал как болонка.

Несмотря на то, что мое последнее письмо звучало так, словно я уже приняла окончательное решение, это было далеко не так. Только одно я решила для себя наверняка - я вернусь, только если Эдвард сможет убедить меня в своей искренности, а осуществить это будет достаточно трудно. Я дошла уже до того состояния, когда легко не прощают. Я так часто извинялась перед Эдвардом, так часто уступала ему, что этого было достаточно на всю оставшуюся жизнь. В моих намерениях не было меряться виной или доказывать свою правоту, теперь все зависело от него. Эдвард сам должен был привести свою жизнь в порядок.

Я ждала его со дня на день, потому что несколько дней назад Эсме принеслась сюда, чтобы сообщить, что Карлайл был у Эдварда и раскрыл ему мое местонахождение. С каждым днем из-за неизвестности, как же все это закончится, моя нервозность росла, равно как и напряжение от ожидания его приезда. Я, в общем-то, была уверена, что Эдвард не бросится сразу же ко мне, ему всегда нужно было сначала все переварить, а потом уже принимать решение. Но то, что решиться приехать ко мне займет у него так много времени, было очень тревожным.

Эсме рассказала, как плохо, по словам Карлайла, ему было, то он даже переехал обратно в пентхаус. Она считала, что он не мог оставаться один в нашей с ним общей спальне. По ее рассказу Эдвард был сам не свой, что жил как робот, потому что очень скучал по мне... Услышать об этом было больно, видит Бог, я не хотела быть тому причиной. Но теперь-то он знал! Теперь он знал, где я, но прошло уже столько дней, а он так и не предпринял никаких попыток увидеть меня.

Что-то было не так!

Очевидно, мой последний способ достучаться до него, которым я пыталась спасти наши отношения, оказался провалом, и Эдвард принял для себя то, что меня больше нет в его жизни.

Я зашла слишком далеко, оставив его?

Нет!

Это было необходимое решение. А если Эдвард так быстро сдался, он просто напросто не заслуживает меня. От осознания этого было не менее больно понимать, что я должна буду жить без него, даже если сама и совершенно сознательно пошла на это. "Гордость - холодная напарница в постели...", - вспомнились мне совершенно правильные слова Биби. Но на данный момент именно гордость была всем, что у меня оставалось, и я цеплялась за нее как за соломинку, чтобы не утонуть в море страха и тоски.

Я нежно погладила кудри Денни, бормоча слова утешения. Мне было безумно жаль, что он стал жертвой моего решения, но я должна была уйти.

Что за семья бы из нас вышла в противном случае?

Мы с Эдвардом постоянно ссорились бы из-за Тани, и рано или поздно все равно бы расстались.
Нет, хоть это и было тяжело, но этот момент должен быть прояснен раз и навсегда.

- Ну, что? Пойдем в дом готовить ужин? - предложила я сыну, в попытке отвлечь нас от мрачных мыслей.

Он снова шмыгнул носом, кивнул и улыбнулся.

- А можно я опять буду резать картошку?

Я усмехнулась, просто потому, что снова увидела его улыбку. Счастье может быть таким простым.

- Я просто настаиваю на этом, - ответила я с самой широкой улыбкой, на которую была способна, и мы, держась за руки, побрели в сторону дома.

Наше хорошее настроение вернулось, но ни я, ни Денни не были полностью счастливы сейчас. Без Эдварда не хватало последней и очень важной части, которая и делала нас целыми и счастливыми.
 

Я мыла посуду, задумчиво наблюдая за прозрачной струей воды, стекающей в раковину, и однообразный шум разлетающихся капель успокаивал мои нервы. Будильник на подоконнике показывал начало десятого. Последние лучи солнца давно исчезли, и ночь вступила в свои права. Денни уже полчаса как крепко спал в своей постели. Такое количество свежего воздуха выматывало его, и он каждый вечер, едва коснувшись головой подушки, проваливался в глубокий сон и спал всю ночь, не просыпаясь.

Я и сама не планировала долго засиживаться, а так как телевизионная программа была скучной, подключения к интернету не было, да и читать мне сегодня не хотелось, я просто хотела пораньше лечь спать. Особенно захватывающей моя жизнь здесь не была, а уж когда Денни спал, она и вовсе была наполнена тоской, ведь именно по вечерам я скучала по Эдварду больше всего.

Автоматически вымыв две тарелки, стаканы и столовые приборы, оставшиеся после ужина, я составила посуду на стол и в тот момент, когда взяла кухонное полотенце, собираясь вытереть ее, услышала глухой стук в дверь. Он был настолько тихим, что я сначала подумала, что ослышалась. Но нет, звук повторился.

Тук, тук.

Громко и энергично на этот раз.

Я бросила полотенце на стол и, вытирая мокрые руки о джинсы, подозрительно посмотрела на дверь.

Кто это мог быть в такой час?

"Неужели, что-то с Эдвардом?", - так не вовремя шепнул мне внутренний голос, и я почувствовала, как задрожали руки, судорожно сжимая ткань джинсов.

Шаг за шагом я двигалась к двери, пока не оказалась непосредственно перед ней.

- Кто там? - негромко спросила я и, не получив ответа, растерялась.

Кто это был???

Внезапно до меня дошло, что я была здесь с Денни в полном одиночестве. А если сюда забрел преступник? Никто ведь не сможет нам помочь.

Но разве эти люди стучат в дверь?

В фильмах они приходят под покровом ночи и тумана, не предупреждая о себе заранее.

- Кто там? - повторила я, пытаясь подавить нарастающую панику.

"Ничего страшного, это только безобидный визит...", - внушала я себе. - "Просто разыгралось воображение...".

- Белла, - услышала я мужской голос, приглушенный разделявшей нас деревянной дверью.

Господи иисусе! И это я себя убеждала, что все будет безобидно?

Вы можете назвать Эдварда Каллена как угодно, но только не так!

Ладони, которые я только что насухо вытерла о штаны, в момент снова стали влажными, дыхание участилось и невероятное сочетание чистого счастья, бурлящей в крови радости и панического страха затопило меня с головой.

Когда я потянулась, чтобы открыть дверь, и поняла, что моя рука дрожит как сумасшедшая, то остановилась, вцепившись в ручку и уперлась лбом в деревянную поверхность, пытаясь выровнять дыхание.

Он был здесь! Он на самом деле пришел!

Ох, Эдвард!

- Белла, - снова раздалось из-за двери, - милая, пожалуйста, открой...

Его голос звучал почти покорно, я еще никогда не слышала от него подобного тона. Я чувствовала, что снова становлюсь слабой, чувствовала, как тяга к Эдварду выталкивает все мысли из моей головы, приказывая сделать только одно - распахнуть, наконец, эту чертову дверь, кинуться к нему на шею и безоглядно зацеловать его. Отчаянно пытаясь задушить этот импульс, я сжала кулаки так сильно, что ногти впились в мягкую кожу ладоней. Боль встряхнула меня, и я снова смогла трезво смотреть на вещи.

- Чего ты хочешь, Эдвард? - жестко спросила я, желая оставаться сильной, а иначе все произойдет слишком быстро.

О небеса, я же не хотела этого на самом деле. После Денни Эдвард был самым дорогим, что у меня было. Он - моя любовь, моя родственная душа. Было неправильно разыгрывать перед ним сцену из разряда "Я не хочу тебя больше", даже для того чтобы он, наконец, понял каким непрочным может быть счастье. Что счастье не обладает неисчерпаемым запасом, что с ним нужно обращаться осторожно, беречь его.

- Милая, впусти меня, - снова позвал меня Эдвард. - Нам нужно поговорить.

- Все, что я хотела тебе сказать, было в письме, - ответила я и закрыла глаза.

Что, если я перестараюсь, если...

- Белла, я серьезно! Открой дверь или я выломаю ее к черту! - пригрозил он.

- Ты не посмеешь! - повысила голос я.

Теперь я реально была зла, к черту угрызения совести. Иногда он был так чертовски самоуверен!

Да, что он о себе возомнил?

Приперся, куда не звали, да еще и ведет себя как варвар! Дверь он выломает! Ну, сейчас ты у меня получишь!

Я надавила на ручку, рывком распахнула дверь и возмущенно уставилась в самодовольные и явно забавляющиеся зеленые глаза Каллена.

- Я знал, что на твой темперамент можно рассчитывать, - фирменная нахальная усмешка заиграла на его губах, и я окончательно разозлилась.

Возмущенно вскрикнув, потому что его план разозлить меня полностью сработал, я хотела так же резко захлопнуть дверь, но нога Каллена свела мой эффектный жест на нет. Потом он просто толкнул дверь плечом и, прежде чем я успела произнести хоть слово, направился в небольшую гостиную, небрежно захлопнув дверь ногой. Она стукнула так громко, что я вздрогнула.

- Господи, Эдвард, - зло зашипела я, - ты разбудишь Денни! Он уже давно спит, и лучше ему не знать, что ты был здесь. Почему бы тебе не убраться отсюда?

Святые угодники, но как он стоял передо мной! Доминирующе, уверенно, вальяжно. Это чувствовалось в его осанке, читалось на его лице, искрилось в исходящей от него харизме.

Эдвард Каллен вернулся.

А мне столько рассказывали, как он скучал по мне...

Да, Эдварду было так же далеко до печали, как мне до натуральной блондинки.

Его дерзкая усмешка только еще больше злила меня, одновременно вызывая совсем нежеланное сейчас покалывание на моей коже.

Дерьмо, это должно быть запрещено законом, быть таким невероятно захватывающим. Никто не мог сравниться с Эдвардом Калленом. Любой другой мужчина бледнел на его фоне, ни один из них ему и в подметки не годился. И я была без ума от него... все еще... нет, даже больше, чем когда-либо...

- Денни в любом случае узнает, что я был здесь, милая, - он сделал шаг ко мне, и его голос потемнел. - И знаешь, почему?

Я скрестила руки на груди.

- Уверена, что ты меня просветишь.

В моем голосе прозвенел такой лед, что Эдвард вдруг вздохнул, и все его поведение резко изменилось. Мачо исчез, уступая место просто мужчине.

Sister Hazel - Your Winter

- Так ничего не выйдет, - пробормотал он и провел рукой по волосам.

Он замолчал, и я воспользовалась возможностью рассмотреть его. Хотя рассмотреть - это было не совсем правильное определение тому, что я делала. Я не просто рассматривала Эдварда, я буквально впитывала его в себя. Слишком долго я была лишена этого.

Каждая черта его лица все еще так хорошо мне была знакома. Щетина придавала его резко очерченным скулам непреодолимое мужское обаяние, невероятно красивые глубокие глаза и этот твердый рот, с чувственными губами, умевшими оставлять на моем обнаженном теле такие обжигающие поцелуи.

Но были и изменения, которые невозможно было не заметить. Эсме не преувеличивала.

Наше расставание не прошло для Эдварда бесследно. Он выглядел бледным, почти больным, и еще он очень похудел. Если раньше он был просто стройным и мускулистым, то теперь выглядел почти аскетично, и я совсем не чувствовала триумфа от того, что он страдал. Я не стремилась причинять ему боль. Все, чего я хотела добиться своим отъездом это, чтобы он определился, чтобы подумал о своей жизни и решил, что ему действительно нужно. Иногда это действительно лучше делать в одиночку, а мое присутствие рядом отвлекало его от главного. Я просто надеялась, что своим уходом развяжу узел, который душил его, не позволяя ясно мыслить, и похоже это сработало. Хотя я все еще была зла на него за его появление "а-ля мачо", мне не терпелось услышать, что за время моего отсутствия изменилось в его мыслях.

Эдвард, наконец, перестал ходить взад-вперед и вдруг встал прямо передо мной. Взяв меня за руки, он положил их на свою грудь, а я, растерянная внезапной сменой его настроения и такой пьянящей близостью, подняла взгляд и утонула в любимых зеленых омутах.

Мягкая улыбка коснулась уголков его рта, прежде чем Эдвард заговорил.

- Белла, дай мне минуту, просто послушай меня! - взмолился он. - Пожалуйста, любимая! Я знаю, что на самом деле не заслуживаю этого, но прошу - дай мне этот последний шанс и выслушай меня. Клянусь, если ты не захочешь потом иметь ничего общего со мной, я исчезну навсегда из твоей жизни.

Как я ни пыталась сдержаться, слезы все же навернулись на глаза.

На мгновение я задумалась, а найду ли я силы, чтобы оттолкнуть его, если он снова начнет давать мне пустые обещания?

Я просто никак не могла себе представить жизнь без Эдварда. Перспектива планировать свое будущее без него ставила меня перед лицом одной из самых сложных задач в жизни, и я не знала, была ли достаточно сильна для того, чтобы справиться с этим.

Дрожа, я кивнула, не в состоянии выдавить ни звука.

Эдвард закрыл глаза и глубоко вдохнул.

- Мы можем присесть? - тихо спросил он с надеждой в голосе.

- Конечно, - прохрипела я и закашлялась, отворачиваясь от него.

Неохотно вытянув руки из его ладоней, я направилась к дивану, который создавал своеобразный центр в небольшой гостиной, лишь маленький деревянный столик из темного тика отделял его от камина, и тихонько села. Эдвард последовал за мной, располагаясь на некотором расстоянии и устремляя взгляд на огонь.

Я каждый вечер разжигала камин, потому что ночью здесь было довольно прохладно, и теперь могла видеть, как лицо Эдварда озарялось красно-оранжевыми всполохами пламени. Его волосы в таком свете приобретали еще более бронзовый цвет, бледное лицо было словно обрамлено кольцом огня, впавшие глаза фактически светились, а в зрачках плясали язычки пламени. Все это придавало ему неописуемый вид.

Так мы сидели: Эдвард неотрывно смотрел на огонь, а я терпеливо ждала, когда он начнет говорить, так как видела, насколько трудно ему найти правильные слова. Правду говорят, что легче довериться незнакомцу, чем тому, кого вы любите.

Дрова бодро потрескивали и пощелкивали в камине, тепло от огня согревало мое тело, но он не мог изгнать холод из моего сердца. Сделать это мог только Эдвард, убедив, что мы будем счастливы вместе.

- Я сделал много ошибок, Белла, - начал Эдвард так внезапно, что я вздрогнула. Он повернул голову и очень серьезно посмотрел на меня. - Милая, не знаю, смогу ли я когда-нибудь загладить свою вину, но, клянусь, что сделаю все, чтобы ты забыла, насколько я был глуп.

- Ну, разумеется...

Это действительно мой голос произнес эти слова?

Он прямо сочился сарказмом, что было на меня не очень похоже, но сейчас я была жутко разочарована. То, что Эдвард сейчас сказал, было верно и хорошо, но в принципе это был набор ничего не значащих фраз. Это было слишком неопределенно, слишком расплывчато и ни к чему не обязывало.

Я тоже о многом сожалела! Начиная с отсутствия солнцезащитного крема, из-за чего я ужасно обгорела в первые дни пребывания здесь, вплоть до того, что я так часто в своей жизни оставалась в дураках.

Нет, Эдварду придется приложить больше усилия, чем просто сказать "Я сделал много ошибок...", чтобы заставить меня забыть обо всем произошедшем.

- Это прозвучало довольно плоско, не так ли? - в его словах явно послышалось раскаяние, но я просто кивнула, соглашаясь.

Эдвард поднялся с дивана и подошел ко мне. Его высокая фигура почему-то показалась мне почти нереальной. Я уже тоже хотела подняться, когда он вдруг встал передо мной на колени, схватил за руки и крепко их сжал.

- Белла, я хочу объяснить, что последние несколько недель происходило во мне, - пылко заговорил он. - Может быть, тогда ты сможешь хоть чуточку понять, почему я так по-дурацки себя вел.

- Если ты сейчас собираешься рассказывать, как сильно любил Таню, и как тебе было сложно отпустить это после ее возвращения, то можешь не утруждаться, Эдвард, - вспыхнула я, пытаясь вырвать ладони из плена его рук.

О его неземной любви к Тане я не хотела больше слушать! Хватит с меня этой истории!

- Таня, конечно, сыграла свою роль, но она не была единственной причиной, почему я не понимал, насколько больно делал тебе своими поступками, - сказал Эдвард, не позволяя мне вырваться.

- И тогда в чем причина? - все так же на взводе воскликнула я.

Безумно долго подавляемые эмоции так сильно кипели во мне, что в какой-то момент я вдруг больше не могла терпеть мягкость подушек, с силой потянула руки и толкнула Эдварда, чтобы встать. Мне было необходимо двигаться... отодвинуться от него.

- Я с нетерпением жду твоих объяснений, Эдвард, - с сарказмом сказала я, делая несколько шагов, чтобы увеличить расстояние между нами. - Ты знаешь, я все еще хорошо помню твои слова после нашей ночи. Как ты заверял меня, для тебя есть только я. Как ты обещал не видеться с ней... и все в таком же духе… Ты помнишь?

Эдвард прищурился.

- Конечно, помню, и я был серьезен в каждом слове, - твердо сказал он. - Ты - женщина, которую я люблю и с которой хочу провести остаток своей жизни. Это никогда не изменится.

Слезы заволокли глаза, и Эдвард расплылся перед моим взором. Я судорожно всхлипнула.

Проклятье...

- Тогда почему ты ушел, Эдвард? Почему ты просто оставил меня там, словно я ничто? - зло смахивая слезы, спросила я и, не дожидаясь его ответа, добавила: - Это было так больно… Наша ночь была прекрасна, я верила каждому твоему слову, а затем... - я умолкла, не в силах дальше вспоминать.

- О, милая...

Эдвард пошел ко мне, протягивая руки, но я отступила назад, пока не оказалась слишком близко к камину и вынуждена была остановиться.

- Нет... не трогай меня...

Эдвард резко выдохнул, он явно был разочарован.

- Я опоздал, Белла? Это то, что ты хочешь показать мне своим поведением?

Я не ответила, просто отворачиваясь от него.

Все снова пошло не так.

Я слышала, как он прерывисто дышит. Он был также расстроен, как и я.

- Белла, а ты знаешь, что я чувствовал себя иногда совершенно лишним рядом с тобой? - вдруг спросил Эдвард.

В его голосе явно слышались отчаяние и страх, что все его мольбы о прощении будут напрасны. Я озадаченно обернулась, потому что он сделал это снова - удивил меня.

- Лишним? - недоуменно переспросила я.

Он кивнул и несколько раз провел рукой по спутанным волосам, которые пребывали в полном беспорядке, будто не видели расчески в течение многих недель. Странно, но я только сейчас заметила, что состояние его волос частенько напрямую зависело от его настроения. Если Эдвард был зол или расстроен, он постоянно дергал их и трепал, приводя в полный беспорядок, и, наоборот, чем лучше было его настроение, тем аккуратнее лежали волосы. Если брать этот факт в качестве критерия, то было очевидно, что его настроение сейчас было на нуле.

Эдвард снова провел пальцами по волосам и посмотрел на меня.

- Да! - подтвердил он. - Ты... ты так чертовски сильна, милая. Ты всегда со всем самостоятельно справлялась, в любых ситуациях, и поэтому я, как само собой разумеющееся, считал, что мы переживем всю эту кутерьму с Таней без угрозы для нашего брака, - он еще больше погрустнел, но продолжил: - Теперь я понимаю, что было глупо с моей стороны полагаться только на то, что ты знаешь о моей любви к тебе. Мои чувства к тебе так невероятно сильны, что мне даже не приходило в голову, что ты можешь думать иначе, - Эдвард виновато посмотрел на меня. - Я - тупица, милая. Я действительно хотел только помочь Тане и зашел в этом слишком далеко. То, что это так тяжело для тебя я... - тяжелый вздох вырвался из его груди, показывая, как же ему тяжело. - Я просто не хотел в этом признаваться самому себе. Я внушил себе, что ты справишься с этим, как и со всем остальным справлялась. Белла, я никогда не встречал такую женщину, как ты. Женщину, которая настолько держит свою жизнь в руках. Вот почему я просто проигнорировал, что мой эгоизм делает тебе больно, и вместо этого заигрался в героя.

Ничего не понимая, я смотрела на него.

Это он про меня сейчас говорил? Я держу свою жизнь под контролем?

Да, ничего подобного. Напротив!

Как часто я чувствовала себя словно потерпевший кораблекрушение, который отчаянно пытается достичь спасительного берега, но каким-то образом мне удавалось выкарабкиваться. И этому есть простое объяснение - у меня просто никогда не было другого выбора!

- Я не понимаю, что ты хочешь этим сказать, - ошеломленная его словами, проговорила я. - Почему тебя так задевает моя самостоятельность? Мне всегда приходилось справляться в одиночку, но ведь в этом нет ничего плохого...

- Конечно, нет, - кивнул он. - И ты можешь по праву гордиться собой. Но я так хотел стать для тебя особенно нужным, отдать тебе все, что у меня есть, - Эдвард посмотрел на носки своих туфель и слегка покачал головой. - Для мужчины довольно унизительно, когда женщина, которую он любит, в общем-то, не нуждается в его помощи, в нем...

Как же он был неправ! Как ужасно он был неправ!

- Ты так еще и не понял, что ТЫ САМ был нужен мне больше, всего на свете, Эдвард? - почти отчаянно вырвалось у меня.

Он легко улыбнулся.

- Это правда? - с надеждой спросил он, но я не хотела развивать эту тему и отвлекаться от реальной проблемы.

В моей голове кружилось столько вопросов, которые нуждались в ответах. И Эдвард был единственным, кто мог мне их дать.

- Тебе действительно так мешала моя самостоятельность? - спросила я с сомнением.

- Мешала... нет, скорее вселяла неуверенность, - я вопросительно вскинула бровь, и Эдвард пожал плечами. - Ты чудесно справлялась и справляешься и без меня, милая. Это пугало меня, потому что мысль о том, что ты нуждаешься во мне меньше, чем я в тебе, постоянно крутилась в моей голове. Но я был слишком глуп и горд, чтобы высказать ее вслух, - я кивнула, соглашаясь с ним, и он продолжил: - Кроме того, мне было совершенно непонятно, почему ты не наслаждаешься, наконец, жизнью, а снова хочешь работать! В какой-то момент я с ужасом осознал, что возможно жизнь со мной не дает тебе того, что ты хочешь, того, что ты заслуживаешь. Это было чертовски угнетающе, - на его лице появилось выражение чистейшего отчаяния. - Тебе всегда было нужно оставаться сильной, милая, а я просто хотел позаботиться о тебе, хотел, чтобы ты, наконец, зажила беззаботной жизнью. У меня ничего не вышло - ты была несчастна. Знаешь, я чувствовал себя неудачником, потому что только меня тебе оказалось недостаточно для счастья. Я видел это, но не понимал, как еще могу тебя удержать. Слишком поздно я понял и принял то, что тебе необходима работа, что ты просто не позволишь запихнуть себя силой в мир роскоши.

- И тогда ты стал повышать самооценку, заботясь о персоне, принимающей твою заботу без сопротивления, - прошептала я больше себе самой.

Эдвард горько рассмеялся.

- Неосознанно, но... да… - сказал он, пожимая плечами. - Таня... она всегда нуждалась во мне. Я всегда брал на себя все ее проблемы, такие отношения были понятны и привычны мне. И этот стереотип прочно владел мною на протяжении многих лет. Когда Таня вновь появилась, я просто продолжил там, где остановился. С той лишь только разницей, что, когда прошел первый шок от ее "воскрешения", я понял, что не люблю ее, - он на мгновение задумался, очевидно, подбирая слова. - Все это было скорее, чтобы заглушить свою совесть - я ведь был счастлив, а она нет. Любовь к ней прошла уже давно, Белла, а любовь к тебе вытолкнула ее полностью из моего сердца, там просто больше не осталось места ни для кого, кроме тебя. Помощь Тане - это словно старая привычка. Что-то, что понятно и безболезненно. А то, что Таня с готовностью принимала мою помощь, тешило мое уязвленное самолюбие. Ты же абсолютно другая! Ты…

Он остановился на полуслове, пытаясь перевести дыхание.

- Человек не может всегда и полностью зависеть от других, - серьезно сказала я. - Тот факт, что я не бегу к тебе за помощью из-за любой мелочи, не означает, что ты нужен мне меньше, чем ей. Я всегда думала, что брак должен быть партнерством. Нет ничего хорошего в том, когда один человек полностью зависим от другого.

Улыбка Эдварда смягчилась.

- А если я скажу тебе, что я зависим? - его голос потемнел, и я затаила дыхание, чувствуя, как все тело стало покалывать, словно миллионом иголочек. - Я зависим. Настолько, что это чертовски пугает меня.

Он подошел на два шага ближе. Осторожно, словно стараясь не спугнуть меня.

- Я зависим от твоего смеха, милая. Никогда прежде ни по чему я не тосковал так сильно, как по его отсутствию, - выдохнул он, и в его голосе зазвучал бархат.

Он сделал еще шаг ко мне, но я оставалась неподвижной, не сдвигаясь ни на дюйм с места, где стояла.

- А твое тепло, твоя щедрость, твоя любовь? Белла, в тебе так много любви, и ты отдаешь ее так, словно владеешь ее неисчерпаемым запасом, - в его глазах вспыхнули зеленые огоньки. - Если бы ты только могла представить, как ужасно для меня, жить без всего этого...

Еще один шаг в мою сторону. О, Эдвард...

- Твое упрямство - еще одна твоя особенность, по которой я скучаю сверх всякой меры. Никогда не думал, что мне так будет не хватать твоей упертой головы, - слегка улыбнулся он, - но это так! Я готов был орать в голос, только представляя, что ты больше никогда не отчитаешь меня, потому что я в очередной раз сделал глупость.

Последний шаг, и он сократил расстояние между нами. И физически, и вербально.

- Белла, ты самая замечательная женщина, которую я только знаю, и я очень сожалею, что не осознавал, насколько больно тебе делаю своими поступками, - тихо проговорил он. - Ты совершенна такая, как есть, и я ничего не хочу менять. По мне так ты можешь снова работать официанткой. Главное, чтобы ты была счастлива. Плевать на то, что скажут, только твое мнение важно для меня. Ты…

Его голос сорвался, о боже, в его глазах и в самом деле заблестели слезы. Мое горло стянуло, я сама еле сдерживалась, чтобы не разрыдаться.

- Я так скучал по тебе, мой ангел, - прошептал Эдвард, задохнувшись. - Так сильно скучал…

Теперь я уже не смогла удержать слезы, они просто ручьями побежали по щекам, а я и не пыталась остановить их.

- Я тоже скучала по тебе, - прошептала я. - Больше, чем ты можешь себе представить.

Эдвард вздрогнул, и в следующий же миг я оказалась в его объятиях. Он крепко прижал меня к себе и спрятал лицо в изгибе моей шеи.

- Позвольте мне все исправить, Белла, - прерывисто дыша, взмолился он. - Пожалуйста! Если ты откажешь мне, я просто умру.

Я была так поглощена ощущением счастья и возможностью чувствовать его снова, что все еще не могла ответить. Его запах окружал меня, окутывал, парализовывал мое сознание. Я не хотела думать, только чувствовать... прикасаться... пробовать... Хотела вернуть все то, чего мне так не хватало эти долгие недели.

Мое лицо было спрятано на груди Эдварда, и я, наконец, снова ощущала себя в безопасности. Дома.
Но мне не суждено было долго наслаждаться этой эйфорией, потому что его руки отодвинули меня немного назад, и я увидела вопрос в его зеленых глазах.

- Белла...

Эдвард хотел ясности. Он хотел точно знать, дам ли я ему шанс.

Чертенок на плече нашептывал мне на ухо, что нужно еще немного помучить его, да я и сама не хотела делать все настолько легким для него. Но в то же время я была готова простить.

Люди делают ошибки, иногда маленькие, иногда большие. Но неумение прощать чаще всего намного хуже, чем даже самые большие ошибки.

Я не понимала слов Эдварда, так же как и он моих. Может быть, так случилось потому, что мы оба не хотели их слышать? Да, скорее всего, и теперь нам обоим придется иметь дело с нашими слабостями и делать это вместе, пока не найдем приемлемый для нас обоих способ их преодолеть. Недостаток общения, неправильно понятые жесты и неверие в непоколебимость любви другого повергли нас в глубокий кризис. Таня никогда не была настоящей проблемой, скорее детонатором, который спровоцировал взрыв. Думаю, что даже без ее появления наш брак зашел бы в тупик, просто для этого понадобилось бы больше времени. В общем-то, мы с Эдвардом оба были виноваты. И если говорить о тяжести вины, то моя весила не меньше, чем его.

- Я должна быть уверена, что ты настроен серьезно, Эдвард, - вытерев слезы, решительно сказала я, наконец, собравшись с мыслями. - Самостоятельность навсегда останется частью меня. Чтобы обрести ее, мне пришлось долго и упорно бороться, и я не откажусь от нее. Даже ради тебя, - Эдвард весь напрягся, услышав эти мои слова, но я все же продолжила: - Эдвард, это вовсе не значит, что ты не нужен мне. Просто я нуждаюсь в тебе по-другому. Не так как Таня. Мне не нужна нянька, мне нужен муж! Я хочу делить с тобой все, Эдвард, - хорошее и плохое, радость и счастье, беспокойство и страхи. В горе и в радости, помнишь? - легкая улыбка мелькнула на губах Эдварда, и я тоже улыбнулась. - Эдвард, мы должны быть равноправными партнерами, которые поддерживают друг друга. Только тогда наш брак будет работать. Посмотри на своих родителей. Ты думаешь, они были бы так счастливы, если б твой отец освободил маму от каждой мелочи? Конечно же, нет.

Я сделала паузу, чтобы перевести дыхание, и тут Эдвард снова удивил меня.

- Ты просто невероятна! - прошептал он, глядя на меня с восхищением, и даже каким-то благоговением. - Ты хоть понимаешь, как я горжусь тем, что я твой муж?

- Это, должно быть, прошло как-то мимо меня, - немного неуклюже пожала плечами я.

Эдвард закрыл глаза и открыл снова. Он выглядел сейчас таким робким, что это никак не вязалось с тем мачо, каким он пришел сюда.

- Наш дом закончен, - тихо произнес он, внезапно сменив тему. Я, сглотнув, уставилась на него, и мой взгляд завис на его смущенной улыбке. - Я... эм... последние несколько дней я приводил его в жилой вид. Я покрасил комнату Денни и обставил ее. Она ждет только его.

Я снова почувствовала жжение в глазах и огромный ком, застрявший в горле.

Боже, иногда даже Эдвард все делает правильно!

- Ты... ты красил? Сам? - с трудом удалось выдавить мне.

Он неловко кивнул, смущаясь, а я просто не могла в это поверить. До сих пор Эдвард не проявлял никакого интереса к нашему будущему дому, и тут такое!

- Я помню, как ты говорила, что я не отнесся к дому серьезно, поэтому и использовал последние дни, чтобы закончить ремонт. Мы можем хоть завтра въезжать, - теперь он выглядел почти гордым. - Признаюсь, сначала я не был в восторге от твоего выбора, и действительно купил дом только, чтобы порадовать тебя. Он казался мне недостаточно большим и роскошным, но потом я попытался посмотреть на него твоими глазами, - он нежно улыбнулся. - Да, это не вилла, не дворец, и он на самом деле слишком мал для нашей семьи, - опять эта улыбка - ласковая и любящая. - Но это настоящий дом, милая. Наш дом! Если ты, конечно, еще этого хочешь...

Он замолчал, с надеждой глядя на меня, а я только, молча, смотрела на него, не в силах вымолвить ни слова.

- Белла...

Мое молчание медленно стирало с его губ так любимую мной улыбку, но я была так поражена его словами, что все еще не могла собраться с мыслями. Я не отрываясь, смотрела на него, просто поглощая взглядом любимого мужчину.

Теперь я знала, почему он не сразу пришел ко мне. Он не хотел приходить с пустыми руками, не словами, а поступками показывая мне свое желание сделать на этот раз все правильно. Это было так невероятно мило.

Все эти мысли вихрем пронеслись в мое голове, но я все еще, как идиотка, стояла и молчала, пытаясь найти слова. И Эдвард, конечно, снова все неправильно понял.

- Понимаю, - с натянутой улыбкой проговорил он. - Значит, я действительно опоздал и слишком многое испортил, - он горько усмехнулся. - Извини, что так поздно побеспокоил тебя.

Он повернулся, чтобы уйти, и я вдруг поняла, что мне до смешного знакома эта ситуация. Один в один как в день нашей свадьбы, когда он признался мне в любви. Дежа вю́ в нашем стиле... и все… круг замкнулся.

- Эдвард Каллен, - спокойно, но очень твердо промолвила я, - если ты посмеешь сделать еще хоть шаг, то тогда ты точно познакомишься с моим темпераментом!

Он в мгновение остановился, замирая на полушаге, и хоть стоял спиной ко мне, я сразу поняла, что на его губах сейчас играет та самая знаменитая Калленовская улыбка. Для того чтобы понять это, мне не надо было видеть его лицо.

- Вы мне угрожаете, миссис Каллен? - спросил Эдвард, разыгрывая удивление.

- Вы можете голову отдать на отсечение, что это так, мистер Каллен, - поддразнила его я, и он тут же повернулся ко мне.

Огромное облегчение читалось в каждой черте его лица. Все в нем практически кричало об этом, и мне стало так хорошо на сердце. Наконец, оно освободилось от холода и льда, и билось теперь уверенно и ровно, наполняясь теплом, что разливалось сейчас внутри меня.

- Могу я теперь поцеловать тебя, милая? - смиренно спросил Эдвард, но дьявольский огонек в его глазах говорил, что смирение это более чем наигранно.

В тот момент, когда я собиралась ему ответить, мы услышали сонный голос Денни.

- Мам, с кем ты разговариваешь? - спросил он, появляясь в дверях, волоча за собой плюшевого мишку и устало потирая глаза.

Сын несколько раз моргнул, посмотрел на меня, а затем перевел взгляд на Эдварда и замер. С каждой секундой его глаза становились все больше, и в них все ярче разгорался счастливый огонек.

- Эдваааааааард! - внезапно закричал он и пришел в движение.

Так быстро, как только могли его маленькие ножки, он подбежал к Каллену, и Эдвард на лету поймал моего сына, заключая в свои объятия.

Денни крепко обнял его своими маленькими ручками и обхватил ножками за талию, как маленькая обезьянка, обвиваясь вокруг него. Но самым удивительным в этой картине был сам Эдвард. Он держал моего сына так, будто никого и ничего не было важнее него в этом мире. В нежном и защищающем объятии его руки сомкнулись вокруг Денни, и Эдвард уткнулся лицом в его волосы.

- Наконец, я получил тебя назад, Денни, - прошептал он. - Как же мне тебя не хватало.

Я прижала руку ко рту, потому что иначе слезы снова хлынули бы неконтролируемым потоком. Правда, на этот раз уже от всепоглощающего счастья.

Эдвард не притворялся, говоря эти слова Денни. Он никогда не симулировал чувства, лишь бы достичь своей цели. Денни был дорог его сердцу. Я ясно видела это.

- Ты останешься с нами, Эдвард? - взволнованно спросил Денни, заглядывая Эдварду в глаза. - Мама сказала, что когда вы закончите думать, мы снова будем как семья.

Эдвард душераздирающе улыбнулся.

- Уверен, что мы трое будем самой классной семьей, какую ты только можешь себе представить, - он подмигнул Денни, и тот громко рассмеялся.

- Крууууто! - восторженно воскликнул он и широко улыбнулся.

Стало видно, что у него нет одного зуба, и теперь Эдвард рассмеялся.

- Где ты потерял свой зуб, парень?

- Я его сам вытащил, - гордо похвастался Денни. - Это было просто. Я сохранил его. Хочешь, покажу?

Эдвард слегка поморщился.

- Эм… давай завтра, хорошо? - храбро выкрутился он. - А сейчас тебе нужно вернуться в постель.

Лицо Денни стало испуганным.

- Ты будешь тут, когда я проснусь? - и в его голосе прозвучал страх.

- Конечно! - Эдвард погладил Денни по голове. - Денни, я теперь твой папа, и я никогда не уйду.

- Мой другой папа ушел, - сомневаясь, сказал Денни.

- Я не такой, как твой другой папа, - со всей серьезностью заверил его Эдвард. - Денни, я всегда буду рядом с тобой, чтобы не случилось.

- Обещаешь? - в глазах сына засветилась надежда.

- Обещаю! - твердо ответил Эдвард.

- Ну, хорошо, - выдохнул сын. - Тогда ты можешь отнести меня в постель.

Абсолютно растроганная я наблюдала за этой сценой, когда у меня мелькнула мысль, должна ли я идти с ними. Но, поразмыслив, я решила этого не делать. Этот момент принадлежал Денни и Эдварду.

- Я подожду здесь, - спокойно сказала я, встречая удивленный взгляд Эдварда.

Мои глаза послали ему молчаливое согласие, и он улыбнулся, поняв все без слов.

Где-то через полчаса Эдвард, наконец, вышел из комнаты Денни, тихо закрыл за собой дверь и прислонился к ней спиной.

Мы, молча, смотрели друг другу в глаза, на расстоянии ведя беседу, в которой не нужны были слова. Я знала, что счастье, переполнявшее меня, светилось сейчас в моих глазах, потому что видела отражение своих чувств в глазах Эдварда.

Я понятия не имела, как надолго мы потерялись во взглядах друг друга. Да это было и неважно. Даже если мы простоим так всю оставшуюся вечность, я ничего не имела против.

Что может быть прекраснее, чем увидеть любовь в глазах любимого человека?

Получается, что действительно была слепа, потому что за своими страхами не увидела этого раньше. Мои сомнения отпали, как досадная пелена спадает с глаз, и я отправила их в далекое, далекое путешествие, без права на возврат.

На этот раз все было правильно.

На этот раз все было навсегда.

Именно в ту же секунду, когда я начала движение, чтобы пойти навстречу Эдварду, он элегантно оттолкнулся от двери и тоже пошел ко мне. Мы были как два магнита, которых неудержимо влечет друг к другу. Две половинки одного целого, которые объединились навечно. Нас разделяло, наверное, сантиметров двадцать, когда мы, наконец, остановились друг напротив друга.

- Хэй, - прошептал Эдвард, даря мне свою очаровательную кривую усмешку, и мое сердце подпрыгнуло от радости, а счастливая улыбка сама собой приподняла уголки моего рта. - Он спит.

- Это хорошо, - прошептала я, не сводя глаз с его рта.

Невероятно насколько сильно можно жаждать поцеловать мужчину. Мои губы аж дрожали в предвкушении того, что снова прикоснутся, наконец, к его губам. Желание поцеловать его было настолько всепоглощающим, что я едва могла дышать.

Но кому нужен воздух, когда у вас есть любовь?

Глаза Эдварда потемнели, пока он сам с тоской смотрел на мои губы. Он был опытным любовником и точно знал, когда женщина желала его. Но сейчас все было по-другому.

Сейчас в каждом из нас сидела какая-то застенчивость, мешающая сделать первый шаг. Я так вообще чувствовала себя, словно молоденькая девочка перед ее первым разом.

- Что мы будем теперь делать? - робко проговорил Эдвард, и моя улыбка стала шире.

Никогда в жизни не подумала бы, что Эдвард вот так полностью отдаст себя в мои руки. Мой уход, похоже, хорошенько засел у него в горле, раз он даже не предпринял попытки просто взять то, что хотел. Теперь Эдвард боялся сделать что-то не так. В конце концов, я еще "официально" его не простила.

Чтобы сделать все немного легче для него, я взяла его за руку и потянула в спальню. Он следовал за мной без слов, только его рука дрожала в моей.

Когда мы зашли в комнату, мне показалось, что невероятная харизма Эдварда просто переполнила крошечное пространство, и это было потрясающе.

Все также без слов мы остановились у подножия кровати и посмотрели друг другу в глаза. Свет был выключен, и только проникающий в незашторенное окно лунный свет, позволял нам видеть друг друга. Внутри меня царили тишина и спокойствие, и я не спешила. Эдвард был со мной, и нам принадлежало теперь все время мира. Перед нами расстилалась целая жизнь. Жизнь, которую мы проведем вместе.

Мы простояли так совсем недолго, когда Эдвард решился, поднял руки и обхватил ладонями мое лицо. Его тепло проникло в меня через каждую клеточку, и я, вздохнув, закрыла глаза, полностью отдаваясь нежному прикосновению мужа и наслаждаясь его близостью.

- Ты значишь для меня так много, милая, - прошептал он, уткнувшись своим лбом в мой. - Ты - моя жизнь, Белла. Ты и Денни. Вы показали мне, каково это - любить и быть любимым. За это я бесконечно благодарен вам.

- Эдвард... - мой голос сорвался на шепот. - Я... я чувствую то же самое. Когда тебя не было рядом, это было так ужасно. Денни тоже очень грустил, он действительно тебя любит.

Эдвард слегка отстранился от меня и заглянул прямо в глаза.

- Я тоже его люблю, Белла. Больше, чем я думал, - он сделал глубокий вдох. - У меня есть еще кое-что на сердце, прежде чем мы...

Он не закончил предложение, но я не могла не улыбнуться. Обычно он не был так немногословен.

- Что? - спросила я ласково.

- Денни - мой сын, - начал Эдвард, и я просто застыла, не ожидая услышать такое, - но не в глазах закона. Белла, я хочу быть его отцом во всех смыслах. Я хочу усыновить его.

- Ты хочешь, что? - с трудом переспросила я, потому что ему определенно удалось лишить меня дара речи.

- Я хочу сделать Денни своим сыном, - серьезно повторил Эдвард. - Официально. Он должен иметь такие же права и возможности, как и ребенок, который я надеюсь, когда-нибудь появится у нас с тобой.

Он говорил так серьезно, что я почувствовала, как мои губы задрожали, а все тело напряглось в попытке не расплакаться снова. Я боролась со слезами изо всех сил, но все равно проиграла. Неистовые рыдания вырвались наружу таким бурным потоком, что Эдвард пришел в ужас.

- Белла... что... я только хотел... Белла?

Я покачала головой, подняла руку к его лицу, притянула его к себе и, хотя мои щеки были мокрыми от слез, прижалась губами к его губам. Слова, которые он хотел сказать мне, чтобы успокоить, были заглушены моим поцелуем. Я не могла говорить, не могла словами объяснить ему, что происходит сейчас во мне, но я могла показать!

Его удивление от моего нападения длилось всего несколько секунд, прежде чем он обхватил меня руками и притянул к себе, сжимая в крепких объятиях. Мой поцелуй, который скорее напоминал атаку, был пойман его мягкими губами, принят и превращен в нечто невероятно нежное. Наши губы с любовью двигались вместе, Эдвард отдавал мне свое дыхание, я ему свое, и мы растворялись друг в друге.

Иногда мы разрывали контакт наших губ, прикасались к лицам друг друга, вычерчивая линии, круги и восьмерки. Я тихо рассмеялась, когда Эдвард игриво прикусил мой палец, которым я проводила по его нижней губе, и он легко присоединился к моему смеху.

Неужели, это и есть истинное счастье?

Во всяком случае, я не могла представить себе, что может быть лучше, пока Эдвард вдруг не подхватил меня на руки и не уложил осторожно на кровать.

- Я хочу заняться с тобой любовью, Белла, - прошептал он, целуя меня в шею, и я, задыхаясь, слегка отклонилась, чтобы заглянуть ему в глаза.

Заняться любовью!

И мы будем заниматься ею в полном осознании того, что теперь есть только мы, и никто не сможет встать между нами. Ни сегодня, ни завтра, никогда...

- Я здесь, Эдвард, - шепнула я ему. - Я принадлежу только тебе.

В ответ на мое признание в любимых изумрудах вспыхнул огонь, и Эдвард очень медленно опустил голову и снова поцеловал меня. Наши руки пустились в путешествие по нашим телам, нежно и любяще исследуя каждый уголок и каждую частичку любимого.

Я чувствовала ласки Эдварда всем своим существом, он был повсюду, - в моем сердце, в моей душе, в моих мыслях - и со всей пылкостью, что жила во мне, я возвращала каждую ласку назад.

Возбуждение нарастало с каждой секундой, с каждым поцелуем, с каждым движением наших рук, пока не стало почти невыносимым.

- Я думал, что уже никогда не смогу почувствовать тебя так, - выдохнул Эдвард между поцелуями. - Милая, никогда больше не пугай меня так…

- Я больше не уйду от тебя, Эдвард, - прошептала я ему в губы. - Пожалуйста, Эдвард. Возьми меня, хочу чувствовать тебя везде! Ты мне так нужен…

Он улыбнулся и снова захватил в плен мои губы. Нежно покусывая мою нижнюю губу, Эдвард провел языком по шелковистой коже, а потом погрузился языком в мой рот и нашел мой язык, переплетая их вместе. Его вкус был точно таким, каким я его помнила. Мужчина, любовь и счастье. Таким всегда был вкус Эдварда.

А мне всегда его будет мало. Мне никогда не будет достаточно его поцелуев, его ласк, его любви.

Как одержимая я цеплялась за его шею, гладя затылок, пропуская между пальцами шелковистые прядки его волос, не давая ему отодвинуться от меня. Это были самые нежные путы, которыми я могла удержать его. Когда мы были вот так сплетены телами, деля друг с другом любовь, нам ничего больше не было страшно.

Мы целовались почти без перерыва, с трудом отрываясь друг от друга даже на короткий вдох. Мы были такими жаждущими, такими голодными и такими бесконечно влюбленными.

Тот момент, когда Эдвард вошел в меня, соединяя нас самым интимным образом, навсегда останется в моей памяти. Я записала на подкорку то, что чувствовала, когда он медленно скользнул в мое тело, ведь эти чувства были особенными.

Жизнь иногда играет с нами горькие шутки, никогда не знаешь, в последний раз ты делаешь что-либо или у тебя еще будет шанс сделать это.

И поэтому в эти самые секунды я решила, что никогда не буду принимать происходящее со мной как само собой разумеющееся. Я хотела наслаждаться своим счастьем, наслаждаться жизнью и нашей с Эдвардом любовью до своего последнего вздоха. Каждый его толчок, каждое с любовью нашептанное слово я навсегда выжгу в своем сердце.

Мы все время смотрели друг другу в глаза, и когда я достигла пика наслаждения, я могла видеть свое отражение в его зеленых глазах.

Да, нам было еще далеко до достижения нашей цели, но теперь мы оба знали, что друг без друга мы не существуем, а вот вместе мы - целый мир.

От переводчика и беты: Ну, что, выдохнули?
Итак, наши голубки воссоединились, и мы вышли на финишную прямую. У нашей истории осталась всего одна глава, из которой мы узнаем, как же складывается жизнь нашей любимой семейки Калленов.
Из ваших комментариев мы знаем, что вы хотели бы узнать детали того, как действовала все эти годы Кармен, но, к сожалению, вынуждены сразу вас огорчить - автор предоставила нам самим додумать в каких случаях ей просто везло, а какие стали следствием ее продуманных действий.
Зато можем точно сказать, что мы обязательно заглянем в будущее наших героев. Причем глазами Эдварда. Это даст нам возможность узнать, насколько в этот раз будут совпадать его решения с его поступками.
Да, вы все правильно поняли. Вас ждет сюрприз в виде ауттейка. На наш взгляд он и станет полноценным эпилогом, в котором мы увидим один очень важный для Денни день. А сопровождать и поддерживать его будет Эдвард. На правах отца...
Мыслями по поводу главы, как всегда, можно поделиться здесь !

Перевод: Vita404
Редактура: CullenS
Маячки: Yana1907, Alice