От лица Беллы

Я вытащила еду из пакета. Это был сэндвич: омлет, бекон и сыр на булочке. Несмотря на чувствительность организма, у меня слюнки потекли. Также я обнаружила внутри чашку кофе и большую бутылку воды.
- Тебе необходимы белок и жиры. Это поможет, поверь мне. Съешь это, выпей кофе, а затем воду. Всю до капли.
Я решила последовать совету и вгрызлась в сэндвич. Прикончив его и запив кофе, я почувствовала себя много лучше.
- Ты был прав. Помогло.
Он усмехнулся.
- Я кое-что понимаю в похмелье.
Началась игра, и мы оба сползли на сиденье для пущего комфорта.
- Ты знаешь правила этой игры? – спросил Эдвард.
Я послала ему смущенный взгляд.
- Меня вырастил отец-одиночка, плюс Эммет с Джаспером постоянно ошивались у нас. Да, я знаю, как играть в бейсбол.
- Понятно, значит ты – фанатка бейсбола, хммм?
- Я этого не говорила. Просто много игр смотрела.
- О, понял. Надеюсь, тебе будет не слишком скучно.
Я пожала плечами. – Все нормально. Думаю, мы можем побеседовать.
Он бросил на меня взгляд.
- Конечно. Побеседуем.
Я захотела застрелиться. Как вообще можно сморозить такую чушь? С чего бы ему захотеть разговаривать со мной весь день? А теперь он думает, что обязан это делать. Уфффф. Я как могла внимательно сосредоточилась на игре и ничего не ответила, пытаясь исправить положение.
- Эй, Белла?
- Хммм?
- Я тут подумал… ну, наверно будет выглядеть лучше, если мы возьмемся за руки. Ты не против?
- Ох, нет, конечно! Я не подумала об этом. Конечно.
Эдвард потянулся и, обвив пальцами мою кисть, снял ее с колена. И поместил наши соединенные руки себе на левое бедро. Ааххх. Почему, ну почему это так чертовски приятно? Я едва могла думать о чем-то еще, кроме как об ощущении его пальцев на моей руке.
- Что ж, - начал он.- Расскажи мне о своей жизни в Форксе.
Я ему улыбнулась. – Эдвард, я не имела в виду, что мы должны все время разговаривать. Мы можем посидеть молча, или ты можешь посмотреть игру. Как пожелаешь.
- Нет, - быстро возразил он. – Мне действительно интересно. У меня такое ощущение, что я ничего о тебе не знаю. А должен бы. Знать что-нибудь, то есть. Начнем с группы. Как вы все встретились?
Наши глаза встретились и, покраснев, я перевела взгляд на более безопасный объект.
- Эммм, рассказывать практически нечего. Мы все вместе выросли. Эммета я, конечно же, всю жизнь знаю, ведь он мой двоюродный брат. С Роуз и Джаспером мы познакомились, когда пошли в детский садик. В шесть лет Джаспер взял несколько уроков игры на гитаре и «подсел» на это дело. Параллельно он учил Роуз всему, что узнавал сам. Когда нам исполнилось по двенадцать лет, Эммет и Джаспер решили объединиться и играть в гараже. Роуз ныла до тех пор, пока они не позволили ей примкнуть к ним. Затем оказалось, что она играет лучше Джазза, так что она перешла на гитару, а он – на бас-гитару. Как-то вечером Эммет услышал, как я пою в процессе готовки, и они пригласили меня петь с ними. Мне было тринадцать. И с тех пор мы вместе. Время от времени мы делали перерыв, на первый план выходило что-то другое, но никогда по-настоящему не бросали группу. Пару лет спустя после окончания старшей школы мы решили переехать. Мы с Роуз хотели взять несколько курсов в Вашингтонском Университете, так что мы двинули в Сиэтл.
- Почему вы не пошли в колледж сразу после окончания школы?
Несколько секунд я таращилась на него, пытаясь понять – не издевается ли он, но открытое и любопытное выражение на лице убедили в обратном. Несколько раз в разговоре они с Элис упоминали кое-что, наводящее на мысль, что они из богатой семьи, гонорары Эдварда за участие в фильмах в расчет не принимаются. Насколько я могу судить, у Элис нет ничего похожего на настоящую работу. Ясно, Эдвард просто не понимает, как мы росли.
- Эдвард, - медленно начала я. - Мой отец служит шефом полиции в городке с населением тридцать пять сотен человек. Он – государственный служащий. Отец Джаспера и Роуз держит небольшую автомастерскую. Мама Эммета, моя тетя Кэрол - секретарь в средней школе. Его отец исчез много лет назад. По финансовым причинам поступление в колледж никому из нас не по карману. Мы прослушали несколько курсов в местном колледже*, но мы должны были еще и работать. Так что заниматься всерьез было бы очень сложно.
Эдвард отвел взгляд, сфокусировавшись на игровом поле.
- Прости, Белла, я не хотел казаться невнимательным, я просто не думал…
- Эй, это все не так важно. Мне не стыдно, и тому подобное. Мы делали все, что в наших силах. И если уж говорить начистоту, то группа всегда стояла на первом месте, мы не хотели распадаться. Если бы мы разбежались и сосредоточились на образовании, то все в жизни было бы легче.
- Но тогда тебя бы здесь не было, - с улыбкой произнес он.
Я улыбнулась в ответ. – Даа, а здесь очень даже хорошо.
Я имела ввиду «здесь» - в широком смысле слова: в Лос-Анджелесе, на шоу, и тому подобные вещи. Но почему-то это прозвучало как «здесь, с тобой». Боже, я такая идиотка.
Эдвард только улыбнулся в ответ с выражением на лице, которое я не смогла расшифровать.

От лица Эдварда

Проклятье.
Черт.
Я не в состоянии держать под контролем эмоции, когда она улыбается мне как сейчас. Какого хрена? Я что, по-дурацки втюриваюсь в нее?
Не могу отрицать, что каждый раз, когда я до нее дотрагиваюсь, и огромное количество случаев, когда о прикосновениях и речь не идет, я хочу завалить ее на ближайшую горизонтальную поверхность и затеряться в ней. Бля, я отчаянно жажду ее. В то же время я делаю успехи в подавлении этих чувств, так что способен вести себя как взрослый человек. И приходиться признать, что в попытках вести себя прилично тоже наблюдаются успехи. Белла намного свободнее чувствует сегодня в моей компании, в сравнении с тем вечером в «Fez» прогресс налицо.
Но есть ли здесь нечто большее, чем желание? Мне не знакомы такие материи. Все это: свидания, игры и беседы… не мои подмостки. Но мне это нравится, я думаю. Я продолжаю пороть чушь и позволяю своему члену руководить мной – что пугает меня до усрачки. Я имею в виду свой комментарий про колледж. Иисусе, мне захотелось пристрелить себя. Но она обернула все в шутку, и так, словно мы разделили между нами какой-то дурацкий «интимный» момент.
И уж конечно, я веду себя не как обычно, стоит признать. Помог с грузовиком, вылечил от похмелья, я забочусь о ней, и это кажется таким правильным. А от ее признательности я готов взлететь. Но чего я ожидаю в результате? Мне нужна только ее благодарность? Это было бы по-настоящему неловко. У меня нет ни малейшего представления, как мы будем «настраивать» наши отношения. И, откровенно говоря, я терпеть не могу «розовые сопли». Сложность, и большая, в том, в конце концов я грандиозно облажаюсь. И тогда ни о каких «нежностях» и речи идти не будет. Так что, может быть, стоит просто забыть обо всем. По крайней мере, пока действует наше маленькое соглашение. Возможно после, когда-нибудь…
Джаспер.
Проклятье.
Я все время про него забываю. И про нее. Лоран говорил, что парня у нее нет, но если суммировать все, что я видел, то у нее есть… Джаспер. Что бы там между ними не происходило. Может быть, это сыграет мне на руку. Должно сыграть. То есть, она хочет меня, но я лучше других знаю, насколько желание может быть отделено от эмоций. Наверно, для нее только оно и существует. Желание. На поводу которого она решительно не собирается идти. Из-за Джаспера. Либо это, либо она уверена, что я – безнадежный ублюдок, который ничего, кроме проблем, не приносит. И что она достаточно умна, чтобы держаться от меня подальше.
Смогу ли я соблазнить ее, если по-настоящему захочу? Конечно, я твердо уверен, что смогу. Тот поцелуй около машины… я мог ее получить, если бы настоял. Выбери я подходящий момент, напои ее ликером, и это произошло бы. Но к чему бы это привело? Конечно, это было бы потрясающе, но, абстрагируясь от моих нужд, к чему бы это привело? После она наверняка возненавидела бы себя, а затем и меня за соблазнение, а потом и я возненавидел бы себя за причиненное ей зло. Так что нет, соблазнение – пока неосуществимая идея.
Получается, что со времен старшей школы я почувствовал что-то к девушке, которую встретил благодаря безумным обстоятельствам, и которая полностью недоступна. И слишком для меня хороша. Конечно, теперь, когда я убедил себя в абсолютной ее недосягаемости, я абсолютно уверен, что она мне нравится.
Я сполз чуть ниже в кресле и сжал ее ладошку чуть сильнее. По крайней мере, это я сделать могу. Тяжко вздохнул и рассеяно потер переносицу.
- Все в порядке? – тихо поинтересовалась Белла.
- Конечно, в полном. Просто немного устал. Как ты себя чувствуешь? – я начинаю смиряться с тем, что моей вредной привычкой стало трястись над ней.
- Хорошо, намного лучше. Нормально, - ответила она живо. – Твоя очередь. Расскажи что-нибудь о себе.
- Что, например?
- Что угодно. Как ты начал играть на сцене? Ты этим с детства увлекаешься?
- Нет, совсем нет. В детстве я увлекался музыкой. Играл на пианино.
- Ты играешь на пианино? – она, казалось, очень удивлена.
- Ну да, играл. Я давно уже почти не играю. – Давно, несколько лет.
- Ты сыграешь мне когда-нибудь? Я бы хотела послушать.
Я взглянул на Беллу, она выглядела очень искренне.
- Конечно. В любое время.
- Что же, на сцене в детстве ты не играл. А когда начал?
- В колледже. Ну, я был в медицинском колледже, но забавы ради прослушал несколько лекций по театральному мастерству и влюбился в театр.
- Ты учился в медицинском колледже?
- Пожалуйста, не надо так удивляться!
Она рассмеялась.                                                                                                                                             - Это слегка удивляет! Прости. Ты закончил колледж?
Я слегка выпрямился и притворился уязвленным в самое сердце, но при этом улыбался.
- Сумма кум лауде* колледжа при Вашингтонском Университете, рад с Вами познакомиться.
- Уау. Ладно. У тебя есть степень, но ты актер. Что произошло?
- Мне понравилось, я имею в виду то, что я делал в колледже. И я захотел попробовать себя в этой сфере. Дал себе год, и если бы ничего не вышло, пошел бы в университет. И вот я здесь.
- У тебя получилось.
- Ну, я же здесь, – отстраненно сказал я. - Это получалось, когда я играл Гамлета. Быть безработным известным ублюдком – не совсем то, кем я себя видел в то время.
- Эдвард, - произнесла Белла, легонько пожурив, - Я читала, что говорят зрители о твоей игре. Ты поразителен.
Ах, проклятье. Забавное слабое чувство вновь трепыхнулось в сердце. Бездумно я прижал наши сплетенные руки поверх этого местечка на груди. Она не возражала. Вместо этого она слегка развернулась ко мне и подогнула под себя одну из своих ножек.
- Когда у меня есть возможность играть, - ответил я, задержав взгляд на поле. – С чем в настоящий момент наблюдаются трудности.
- Но мы же работаем над этим, правда?
Боже, она кажется такой серьезной, смотря на меня таким взглядом. Прежде, чем я смог сдержать себя, моя свободная рука поднялась и заправила выбившийся локон ей за ушко. Ее потрясающие карие глаза расширились, но она не отстранилась. Я быстро убрал руку и выдавил улыбку, пытаясь сгладить момент. Белла откинулась на спинку кресла и, кажется, была этому рада.
Дерьмо. А я ведь хотел ослабить напряжение.
В оставшееся время мы сконцентрировались на игре, наш сеанс взаимодоверия закончился. К тому времени, как добрался до дома, понял, что мне жаль, что после того момента мы так и не продолжили разговор. Потому что у меня до сих пор есть около миллиона вопросов к ней.
.
.
.

*местный колледж - [общинный] двухгодичный колледж, готовящий специалистов средней квалификации для работы на территории местного сообщества; как правило, финансируется органами местного самоуправления и имеет небольшую стоимость обучения; для поступления требуется аттестат об окончании средней школы.
*сумма кум лауде –summa cum laude (лат. с наибольшим почётом). Латинские награды представляют собой фразы на латыни, показывающие уровень отличия при получении академической награды. Обычно уровень отличия указан в дипломе. Как правило, учебное заведение имеет чёткие правила для данных наград, зафиксированные в уставе. Латинские награды были введены в 1881 году в Англии, а позже распространились и в США.