Розали Хейл было больно слышать постоянные упоминания о приехавшей в город этим утром "маленькой красавице". Она была раздражена и раздражена настолько, что отпугивала от себя потенциальных клиентов. А когда один из постоянных посетителей салуна сказал ей, чтобы она перестала быть такой "отвратительной", она только еще больше нахмурилась и скрылась в своей комнате наверху.

Отсутствие клиентов означало отсутствие денег. А если у нее не будет денег, ей придется работать и завтра, несмотря на то, что завтра у нее выходной. Ну и пусть! Если раньше она думала только о том, как бы провести побольше своего свободного времени с Эмметом, то теперь, когда к нему приехала его маленькая леди, ему уже не до нее. Розали Хейл оказалась за бортом.

И самое печальное — виновата в этом она, а не он. Эммет Свон не единожды предлагал ей бросить работу в салуне и переехать в "Большое Э" — к нему. Он говорил, что любит ее, хочет на ней жениться, хочет детей, но он такой мечтатель... в отличие от нее. Эммет богат, он один из богатейших людей здесь, на Западе, а она шлюха.

Вот только Эммет никогда не обращался с ней как со шлюхой. Он не стеснялся ее, ходил с ней по городу под руку точно так, как делал бы это, будь она благовоспитаной женщиной, одной из тех, что исправно посещают церковь по выходным. Она же тащила его каждый раз в постель. Сначала он сопротивлялся, но это не могло длиться вечно. Сдавшись, он сменил тактику и начал упрашивать ее выйти за него замуж. Она думала, он шутит, а когда поняла, что нет, отказала ему.

Ей не хотелось, чтобы он и дети, которые, возможно, у нее с ним будут, когда-нибудь почувствовали на себе последствия ее прошлой жизни. Когда она сказала об этом Эммету, он заявил, что ему все равно, и это не причина. Они потом еще долго спорили и ругались друг с другом, и только вызванный свидетелями этой ссоры шериф Уитлок сумел их успокоить и несколько охладить. Эммету пришлось заплатить немалые деньги за поломанную мебель и другой причиненный им в ее комнате ущерб: Деметрий и Феликс, владельцы салуна, не были в восторге от разгрома, который он учинил.

Больше о женитьбе он не говорил.

Месяц назад он сообщил Розали, что выписывает себе невесту, и, конечно, это ранило ее. Но она знала, ему пора двигаться вперед. Ей следовало радоваться за него, и она радовалась бы, если бы он не приходил к ней в салун весь этот месяц и не говорил каждый раз, что любит ее.

Кружа по комнате, она принялась раздеваться — готовиться ко сну. Внизу еще оставались посетители, но сегодня она была не в том настроении, чтобы кого-то из них обслужить. Теперь, когда прибыла будущая миссис Свон, он даст ей отставку. Эммет не способен причинить кому бы то ни было боль, тем более если этот кто-то — его жена. Он не из тех мужчин, кто станет изменять.

Стоило ей снять чулки, как она услышала стук в дверь. Обернувшись в простынь, она подошла к двери и спросила:

— Кто там?

Прошла минута, но никто не отвечал. Она уже было подумала, что стучавший ушел, и тут услышала голос Эммета:

— Рози? Рози, это я.

Она была более, чем удивлена.

— Эммет, какого ч... — начала она говорить в чуть приоткрытую дверь. Не дав ей закончить, Эммет вошел. Его губы уже были на ее губах в тот момент, когда он захлопывал за собой эту чертову дверь. Вцепившись в простынь, которой она прикрывалась, он толкнул Розали на постель.

Она пыталась снять с него одежду в то время, как его губы и язык скользили по ее коже. Она обхватывала его руками, а он их с себя скидывал и продолжал ее целовать. Остановившись только для того, чтобы расстегнуть ремень и приспустить штаны, он вновь вернулся к ней в постель и с глубоким стоном заполнил ее. В ответ она закричала.

После чего они оба начали двигаться в едином ритме точно так, будто были одним целым. Постанывая, они просто наслаждались близостью друг друга. Для обоих это было сродни возвращению домой.

Он смотрел на нее, и в его глазах отражалась вся та любовь, что он испытывал. Обхватив его голову обеими руками, она притянула его к себе еще ближе и поцеловала в губы. Их поцелуй становился все более интенсивным, она продолжала ласкать его и пробовать на вкус своим языком. Через мгновение, когда их языки переплелись, он приподнял бедра и вновь их опустил, он проделывал это снова и снова, постанывая от тех ощущений, которые испытывал, скользя по ее горячему влажному входу вперед, назад и снова вперед.

Она всхлипывала каждый раз, когда ее собственные бедра приподнимались над кроватью, чтобы встретить очередной его толчок. Ему же было хорошо, как никогда раньше. Каждое его движение приближало их обоих к оргазму. Он начал двигаться быстрее, став причиной ее новых криков и стонов, и застонал сам. Они успокоились только тогда, когда она, достигнув наивысшего блаженства, выгнулась под ним дугой, охотно вобрав в себя семя, которое он в нее излил.

Они оба лежали и все никак не могли отдышаться. Он лениво скользил по одной из ее грудей своей рукой в тот момент, когда она прошептала:

— Маленькая мисс совершенство не сделает это так, как делаю я, да?

Эммет смотрел на нее в замешательстве.

— Что?

Оттолкнув его от себя, она принялась осматривать свои ноги. Проведя ладонью по внутренней стороне бедра и найдя там ссадины, которые образовались в результате трения ее кожи и брюк Эммета, а также вставленного в них ремня, она вздохнула:

— Черт, Эммет! Ты же знаешь, я ненавижу, когда остаются следы.

Он выглядел еще более смущенным.

— Прости, Рози.

Она вновь вздохнула и покачала головой.

— Иди домой, Эммет.

Она встала и подошла к умывальнику, где принялась приводить себя в порядок. Она не обернулась даже когда услышала скрип кровати, означавший, что Эммет тоже встал и одевается.

Вздохнув, он спросил:

— И что дальше, Рози?

Дела шли таким образом, что ему все чаще стало казаться, будто он просто не в состоянии сделать ее счастливой.

— Ты не сделал сегодня ничего нового, Эммет.

— Что, черт бы тебя побрал, ты имеешь в виду? — Он нахмурился.

Не глядя на него, она продолжила:

— Я буду раздвигать для тебя ноги постоянно? Или только до свадьбы? Маленькая леди безнадежно холодна? Из-за этого ты здесь?

— Маленькая леди? О ком ты, мать твою, сейчас говоришь, Розали?

Он окончательно потерял самообладание. Он никогда раньше не называл ее Розали.

— Вот только не надо! Брось это, Эммет! Я знаю все о девчонке, которая к тебе приехала. Так что, прекращай! Иди домой, нагни ее у дивана и оттрахай как следует. Сделай это с ней вместо меня. Ты ведь в любом случае будешь в выйгрыше? По крайней мере, ей тебе не нужно будет платить.

Эммет знал, что она говорит это в приступе ярости, но все равно злился. Его гнев стал практически неконтролируемым, когда он понял, о ком она говорит, с кем предлагает проделать все то, о чем говорит.

Схватив Розали, он повернул ее к себе лицом и встряхнул как следует.

— Отпусти меня... ты... кусок дерьма! — завопила она в гневе.

Он нахмурился.

— А теперь послушай меня, Розали Хейл! Ты никогда больше не будешь говорить о ней подобным образом! Никогда! Ты меня поняла?

— Что, не можешь спокойно думать о том как твой твердый член трахает ее влажную дырочку? Тебе противно, да? — прошипела она, стоило ей вырваться.

Он схватил ее снова, грубо — не заботясь о возможных синяках.

— Это Белла. Девушка, которая сегодня приехала — Белла, моя сестра. И я пришел просто... просто... Я...

Он просто хотел, чтобы его Рози познакомилась с его Беллой.

И о чем он вообще думал, черт возьми?

Отпустив Розали, он покачал головой и, не сказав ей ни слова, ушел.