5

Белла заметила, что тем вечером Эммет был очень тих. За ужином она спросила у него, что стряслось; в ответ он улыбнулся и просто сослался на "дела". Она кивнула и молча продолжила есть всю ту вкусную еду, что им приготовила Кармен.

Эммет смотрел на еду безо всякого интереса и ел крайне медленно. И Белла поняла: что-то происходит.

— Эммет, мне не следовало приезжать? — спросила она не выдержав.

Он посмотрел на нее с удивлением и моргнул.

— Что? Что могло заставить тебя сказать подобное? — Вздохнув, он вытер рот салфеткой и покачал головой. — Прости, Беллз. У меня сейчас столько мыслей в голове. Я рад, что ты здесь. Я все равно послал бы за тобой рано или поздно. — Сказав это, он сжал ее руку. — Мне жаль, что мы с тобой так пока и не поговорили.

Его мучил тот факт, что он даже не спросил у нее, как умерли их родители. Он знал, что Белла, возможно, прошла через многое, включая не только смерть родителей, но и большое число сложностей, сопутствующих переезду. Эммет чувствовал себя виноватым в том, что он сейчас сидит здесь и дуется из-за Розали, в то время как его сестре пришлось так сложно.

— Расскажи мне обо всем. — Он улыбнулся.

Все закончилось довольно коротким разговором. Она не знала, о чем рассказывать, тем у нее было не так много. Таким образом, все пришло к тому, что она начала смеяться над рассказами Эммета, в которых он описывал проделки трудившихся у него на ранчо работников. Эммет хорошо здесь устроился, и она за него радовалась, даже несмотря на то, что не до конца еще избавилась от мысли, что что-то идет не совсем правильно.

После того, как их тарелки опустели, они перешли в гостиную, и Эммет усмехнулся:

— Сегодня я здесь уже в третий раз. Никогда еще не заходил в эту комнату так часто.

Он налил себе выпить и присел. Кармен уже зажгла оставленные в гостиной масляные лампы и ушла к себе, где ее дожидался ее муж Елеазар, работавший у Эммета мастером.

Просидев сколько-то в тишине, Эммет тихо спросил:

— Что случилось с мамой и папой, Беллз?

Она знала, что ей все равно не удастся избежать этого вопроса, поэтому, вздохнув, прошептала:

— Они подхватили какую-то лихорадку. Все говорили: я должна радоваться, что не заболела, но я не знаю... Я не чувствую себя такой уж счастливой.

Эммет поставил на стол стакан со своей выпивкой и, придвинувшись к ней, взял ее за руку.

— Не говори так, Беллз. Ты нужна мне.

Посмотрев на него, она почувствовала, что сейчас снова расплачется.

— Я не хочу быть обузой, Эммет.

Эммет вздохнул и притянул ее к себе на колени.

— Ты не будешь, Белла... никогда.

Она положила голову ему на плечо и заплакала. У нее почти не было возможности поплакать все это время. Сначала ее родители были больны, и она пыталась заботиться о них. Потом, после их смерти, ей пришлось заниматься организацией похорон, а также разбираться с оставшимся после родителей имуществом и готовиться к отъезду. Но сейчас... Сейчас она почувствовала, что ей уже можно плакать... так же, как и ее брату, со слезами в голосе шептавшему:

— Теперь мы будем заботиться друг о друге.

Она плакала до тех пор, пока, утомившись, не заснула, после чего Эммет отнес ее наверх, в комнату, которую приготовила для нее Кармен.

Он был несколько растерян: с одной стороны, ему не хотелось беспокоить ее, с другой, не хотелось оставлять ее спать в одежде. Но и раздевать ее он не собирался.

Проводя по лицу рукой, он думал о том, что можно было бы позвать на помощь Кармен, но он терпеть не мог делать это после того, как она уходила домой к Елеазару. Поэтому он решил, что лучше будет, если он разбудит Беллу, и он стал легонько трясти ее за плечо, нашептывая:

— Беллз, просыпайся. Тебе нужно переодеться перед тем, как отправиться в постель.

Когда Белла очнулась, она несколько секунд выглядела смущенной, но потом кивнула, села в кровати и принялась зевать. Затем, спотыкаясь, начала ходить по комнате в поисках вещей, которые могли ей понадобиться перед сном. Посмеиваясь, Эммет вышел.

После того, как она сняла с себя одежду, убрала ее подальше, надела ночную рубашку и пригладила щеткой волосы, Белла скользнула под одеяло и сразу же провалилась в глубокий сон.

На следующее утро она проснулась, как ей казалось, довольно рано. Но когда она одетая спустилась вниз, суетившаяся на кухне Кармен сказала ей, что Эммет уже два часа, как поднялся и приступил к работе.

— О! Жаль, что мы разминулись, — ответила ей Белла, садясь за кухонный стол.

Кармен улыбнулась.

— Ах, не волнуйся ты так, милая. Он сказал, что вернется к ланчу, он хотел показать тебе здесь все уже этим утром. Не хочешь пока позавтракать? — Не дожидаясь от Беллы ответа, она разожгла огонь в печи и начала готовить. — Все ждут не дождутся встречи с тобой. И мой Елеазар тоже. Большинство вакеро сейчас со стадами, но ты еще увидишься с ними, они появляются здесь раз в месяц или около того. Ты должна посмотреть на них, когда они только вернутся с пастбищ. Это стоит того. После стольких недель вдали от дома они выглядят так, будто...

Белла пропускала мимо ушей половину того, что говорила ей Кармен, она была занята изучением кухни. Было очевидно, что это место в отличие от неиспользуемой гостиной является сердцем дома. Она выдавливала из себя время от времени звуки, показывая тем самым Кармен, что все еще ее слушает, но на самом деле почти полностью переключилась на плотный завтрак, который ей предложили.

Она будет здесь счастлива. Она была уверена в этом. Им с Эмметом было легко друг с другом. Их шестилетняя разлука почти не чувствовалась. Кармен была милой женщиной, а из того, что она узнала вчера от Эммета за ужином и из болтовни Кармен можно было сделать вывод, что, похоже, все люди в "Большом Э" образуют большую дружную семью. Белла надеялась, что она не окажется здесь лишней.

Позавтракав, Белла предложила Кармен свою помощь с уборкой, но та прогнала ее, заявив, что это не ее работа.

— Хорошо. Тогда, думаю, мне стоит пока просто пройтись, осмотреться... — ответила Белла.

Кармен кивнула и улыбнулась.

— Конечно, милая. Только не уходи далеко от усадьбы. Здесь легко заблудиться. Я слышала, когда твой брат оказался здесь впервые, он путал лево и право. Конечно, тогда здесь не было ни особняка, ни других зданий, но все же... Клянусь, этот человек словно ребенок, но в конце концов не так уж это и плохо. У него доброе сердце, и каждый здесь знает об этом.

Кармен говорила и говорила. Очень редко она останавливалась, чтобы выдохнуть, и во время этих пауз в монологе женщины Белла улыбалась и махала ей — так до тех пор, пока она не оказалась у двери, ведущей во двор, откуда крикнула на прощание:

— Я буду поблизости, если Эммет пойдет меня искать.

Сбегая по ступенькам крыльца, она улыбалась.