BellaPOV

После неизвестности, непрестанно терзавшей меня, мучительных воспоминаний, раз за разом возвращавших меня в последний день моей жизни, беспокойства о судьбе дочурки и мужа, мной овладело сладкое безумие. Мне стало казаться, будто я слышу голос Эдварда.  Он воскрешал мою потерявшуюся в непроглядной пустоте сущность. После бесконечной тишины слова: «Говори со мной, Белла. Говори, любимая», - обильно орошали бальзамом источенную страданиями душу, вселяли робкую надежду на чудо.

Вторя любимому голосу, во мне сами собой возникли слова. Они лились бессвязным беззвучным потоком:

«Я с тобой, любовь моя. Я всегда с тобой, где бы ты ни был, что бы ни делал. Я не оставлю тебя, буду с тобой, пусть даже незримо. Я всегда буду поддерживать тебя, хранить тебя и лелеять. Так долго, пока не кончится… вечность. И даже когда это произойдет, я буду с тобой. Всегда… пока ты будешь помнить меня. Я твоя навсегда, а ты – мой… Я люблю тебя…».

Мне хотелось слышать в ответ слова вечной любви, и я их услышала:

«Я люблю тебя тоже. Я твой, а ты моя. Мы будем вместе…»

И вдруг все оборвалось. Резко. Жестоко. На половине фразы.

Кто-то или что-то насмехался надо мной, то насылая безумие, то возвращая рассудок. Тишина снова обступила меня со всех сторон, взяла в плен, обволакивая и засасывая в бездонную глубину. Вместе с ней вернулась жажда. Чудовищное мучение, не имея тела, испытывать жгучую потребность насытиться кровью. Это ощущение уже долгое время изводило меня, но притупилось, пока я слышала голос Эдварда. Когда же я поняла, что мне всего лишь показалось, будто я его слышу, жажда набросилась на меня с удвоенной силой.  Она разгоралась все сильнее и сильнее, вытесняя все иные мысли.  Я отчаянно пыталась противостоять ей, цепляясь за самые яркие воспоминания. Превозмогая огненную боль, я по крупицам собирала их осколки, объединяла в целостные образы, события. Это было чрезвычайно сложной задачей, но позволяло хоть на какое-то время отвлечься от сверхъестественной муки.

Горя в адском пламени, я все еще отчаянно боролась, удерживала в мыслях образ Эдварда, покачивавшего на руках нашу малышку. Он смотрел на неё, и на его губах сияла самая чудесная, светлая, счастливая улыбка. Губки Несси были немного приоткрыты. Кудряшки рассыпались по руке папы. Она, сладко посапывая. Ей снились разноцветные сны.

Но полностью игнорировать жажду мне все равно не удавалось. Со временем, это страдание превратилось в полноценную пытку, выжигающую во мне все человеческое, оставляющую лишь животные инстинкты.

Неожиданно к огню, сжигавшему меня, добавился еще один вид боли. Я почувствовала, что у меня есть шея и все ее мышцы сведены спазмом. Постепенно пришло ощущение присутствия головы. Тысячи тупых толстых игл одновременно впивались в каждый участок, вновь  обретенного мной, тела.  Они вгрызались в мою плоть, медленно пронзали ее, добираясь до костей. Я почувствовала, как они, пробуравив череп, принялись за его содержимое. Было похоже, что мой мозг встретился с вибрирующим дикобразом. Все мысли испугались и бросились врассыпную.

Позднее ко мне пришло болезненное ощущение всего тела, закутанного в смирительную рубашку. Я хотела закричать, но голос не слушался меня. Я чувствовала себя овощем, бессильным, не способным к каким-либо действиям.

Время текло, и казнь тысячей игл начала понемногу отступать, уступая место жажде. Но способность управлять телом ко мне еще не возвратилась.

Прорвав плотную пелену тумана, до меня начали доноситься всхлипы:

- Ма-а-а-ама-а-а. Ну, очнись же. Вставай. Мамочка-а-а-а. Ты мне очень нужна, – вначале тихо, а потом всё громче и громче.

Все это сопровождалось дерганьем моего плеча, а затем и туловища. 

Интонации голоса были очень похожи на малышку Несси, но тембр… Звучал голос взрослой девушки.

В отчаянной попытке успокоить дочь я, сконцентрировала свои усилия на том, чтобы открыть глаза. И, о чудо! Мне это удалось. Мои веки медленно поднялись, взгляд обшарил все вокруг.

Я лежала на полу в ярко освещенной комнате, которая выглядела так, будто в ней побывал смерч. Огромная кровать была сдвинута со своего места. Балдахин с одной стороны ниспадал на нее, не имея опоры. Та валялась на полу, в двух шагах от кровати. Предметы одежды, вперемежку с упаковками от человеческой пищи, пустыми коробками и журналами были разбросаны по всей комнате, создавая ощущение полнейшего хаоса.

Рядом со мной сидела худенькая девушка, рука которой лежала на моей груди. Ее лицо было скрыто от меня завесой из растрепанных бронзовых волос. Тоненькие плечики подрагивали в такт со всхлипами.

Моё сердце сжалось.

«Девочка моя».

Чтобы сказать хоть слово, мне нужен был воздух. Следовало вдохнуть, и я попробовала. Но лучше бы я этого не делала. В то мгновение, когда мои легкие наполнились, жажда усилилась в десятки раз. Множество различных запахов ворвались вместе с первым вдохом. Родной аромат  Эдварда,  отголоски знакомого запаха Карлайла. Еще пять вампиров посещали эту комнату. Их запахи смешались с  тяжелым духом человеческой пищи. Но два из них я опознала сразу же. Здесь были Аро и Джейн. Но самое ужасное, что над всем этим господствовало благоухание человеческой крови, которое исходило от Ренесми. Ее запах стал более выразительным и притягательным, чем раньше. Но возможно, мне это лишь показалось под действием неукротимой жажды. Как только я о ней неосторожно вспомнила, огненный смерч зародился в легких и пронесся по моему телу, снова заставляя его пылать.

«Кровавый ад! Мне нужно убраться отсюда, пока мой мозг не превратился в пепел! Иначе я наброшусь на Несси».

Я оттолкнула свою дочь и отскочила к противоположной стене, на лету зажимая рот и нос руками.

«О, нет! Я слишком сильно толкнула ее! Она сейчас разобьется».

Скованная ужасом, боясь сдвинуться с места, я наблюдала, как движется тело моей дочери, чтобы упасть навзничь. Но это продолжалось лишь сотые доли секунды, после чего она сгруппировалась и благополучно приземлилась на согнутую ногу и колено, приняв устойчивое положение, опершись рукой о пол.

- Мамочка. Это я, Несси. - Она внимательно глядела на меня, а я рассматривала ее.

Моя дочь изменилась. Узнать прежнюю малышку в ней можно было с большим трудом. Черты лица заострились. Исчезло все, что делало ее миленьким ребенком. Она стала прелестной взрослой девушкой.

«Как долго я была в отключке? Что произошло за это время? Где мы сейчас находимся? Где Эдвард? Что с ним? – во мне образовался гейзер из вопросов. - Что делали Аро и Джейн рядом с Ренесми? Что затевали? Где мы?!» – Я снова огляделась по сторонам в поисках ответа на последний вопрос.

Светлые стены, темные плотные шторы, кровать с балдахином, за кроватью старинная каменная кладка неоштукатуренной стены.

- Мамочка, не надо меня бояться, - прощебетала Несси. – Это всё ещё я, твоя дочь, Ренесми. Просто я стала взрослой.

«Почему она решила, что я её боюсь? Что произошло?»

- Прошло всего пять месяцев, с тех пор,…как мы последний раз виделись.

«В чем причина столь скорого взросления? Мне нужны ответы. Но я не могу говорить сейчас. Мне срочно нужно поохотиться, иначе я могу потерять контроль. Я едва сдерживаюсь».

Несси решила подойти и двинулась в мою сторону.

«Стой! Не смей подходить!» - мысленный крик услышать она не могла, но, повинуясь движению моей руки, замерла на месте.

Дочурка по-детски надула губки, неверно истолковав причины моего нежелания близкого контакта.

- Почему ты запрещаешь мне подойти?

Я схватилась за горло, пытаясь донести до нее мою острую необходимость. Несси догадалась, в чем я нуждаюсь.

- Пойдем со мной. Я покажу, где ты сможешь утолить жажду.

«Пойдем. Пойдем скорее, пока жажда не затмила мой разум».

Несси повела меня узкими сумрачными коридорами. С каждым подъемом по лестнице потолки становились все ниже. На верхнем этаже у меня сложилось впечатление, что стоит мне побежать, я зацеплюсь головой о поперечную балку, и кровля обрушится. Но ничего такого не произошло, и мы вскоре остановились у низкой невзрачной двери.

Пока мы шли, у меня сложилось впечатление, что я раньше бывала в этом месте. Не то, чтобы мне приходилось бродить по коридорам, где мы проходили. Нет, было что-то неуловимое, пока не осознанное. Меня посетила случайная мысль, что мы в замке Волтури. Я начала критично сравнивать свои туманные человеческие воспоминания с тем, что окружало меня. Дубовые двери, коридоры, никогда не видевшие солнечного света, каменные своды. Все это было похоже, но не давало мне полной уверенности.

«Если бы спросить Несси об этом. Она наверняка знает ответ, где мы. Но придется отложить расспросы ненадолго, пока я подкреплюсь и стану безопасной для неё».

Моё предположение, что мы с Ренесми выберемся из замка через балкон (хоть я и не была уверена в его существовании), или окно в какой-либо комнате, рухнули в одночасье. За закрытой дверью отчетливо звучало равномерное дыхание спящего человека,  биение его сердца, тихое шуршание крови, текущей по сосудам.

Мои глаза вмиг зашторил алый театральный занавес. Из-за кулис на сцену выскользнул супер энергичный конферансье в черном фраке, таких же штанах, белой рубашке, стянутой на шее бабочкой. Расхаживая с одного края сцены до другого и обратно, он принялся с умным видом разглагольствовать о том, как вредно сдерживать свои инстинкты, что это в конечном итоге приводит к утрате самосознания и самоидентификации.

«Эй, ты! - крикнула я ему, сидя в первом ряду зрительного зала. – Проваливай отсюда, безмозглый пижон!  Я – человек. И не нужно здесь пропагандировать каннибализм!»

Противореча себе, я с вампирской скоростью переместилась на сцену. Глаза толстячка округлились, а рот, произносивший букву «о», прекратил издавать звук, но так и остался открытым.

«Готов стать моим ланчем?» - прищурившись, спросила я.

Конферансье, потеряв от страха дар речи, отчаянно замотал головой.

«Тогда пошел вон!», - я развернула грузное тело к себе спиной и пнула коленом под зад.

Подстрекатель с грохотом свалился в оркестровую яму.

Тихо скрипнула дверь. От этого звука алая пелена  дрогнула и, расползшись по сторонам, вскоре рассеялась. Голос моей малышки окончательно возвратил меня в реальность.

- Заходи.

«Зачем? Там же человек».

Несси настаивала:

- Всё нормально. Заходи.

Я подчинилась, в надежде, что именно через эту комнату ведет путь за пределы дома. С опаской я ступила через порог. На кровати спала девушка. Грохот ее сердца и кровь, шумевшая, как горная река, взорвали мой мозг. Мои мышцы сократились в готовности к броску.

«Несси, зачем ты делаешь это со мной?!» - захлебываясь собственным ядом, думала я.

Ренесми приблизилась ко мне. Жар ее тела окатил меня волной.  Я отпрянула от нее как можно дальше, насколько позволяло стесненное пространство комнаты, и постаралась переключить все свое внимание на спящую девушку. Мне было необходимо рассмотреть ее поближе, узнать нечто, позволяющее воспринимать ее как индивидуальность, а не как пищу.

Растрепанные волосы, глаза, закрытые голубоватыми веками, длинные, черные ресницы, довольно широкие, но ухоженные брови. Ровный, небольшой носик и пухлые губы на идеально овальном лице.  Нежная кожа была разукрашена тремя бороздами запекшейся крови, внушительным синяком возле глаза и еще тремя поменьше на скулах и подбородке.

«Бедная девушка, - сочувствие возникло во мне, и я предположила: – Она подверглась насилию в семье и была вынуждена бежать».

Моя дочь шумно закашлялась.

Я хотела было шикнуть на Ренесми, чтоб та не мешала девушке отдыхать, но, не смея вдохнуть, лишь послала ей укоризненный взгляд. Дочь его не заметила. Она вся была поглощена желанием обратить на себя внимание юной особы, испуганно подскочившей на кровати. Еще совсем сонная девушка, ничего не понимая, оглядывалась по сторонам. Ее взгляд споткнулся о Несси, которая в тот момент хамовато-победно улыбалась, прищурив глаза, и махала рукой.

- Привет. Это моя мама, Белла Каллен.

Притворно-ласковая интонация Ренесми была непривычна для меня. Я даже не могла представить, что моя дочь может над кем-либо издеваться. Она всегда была добрым и послушным ребенком. По крайней мере до того нелепого случая, когда сбежала из дома.

Девушка на кровати, едва услышав моё имя, превратилась в каменное изваяние. Даже ее сердце стало биться тише. 

Произведя впечатление на несчастную жертву насилия, Несси повернулась ко мне и голосом победителя произнесла:

- Мамочка, разреши представить тебе особу, которая хотела увести у тебя мужа. Мисс Доротея.

«Что?!»

Но Несси не услышала моего немого вопроса, и повторяться не стала. Зато на лице девушки возникла гримаса серьезно набедокурившего ребёнка, чьи проказы неожиданно были раскрыты. Она закусила дрожащую губу, наверное, что бы удержать на месте самовольно отвисшую челюсть. Но концентрации для контроля над глазами у нее уже не хватило. Они стали большими и круглыми, словно два блюдца. Девушка  в панике решила, что ей удастся спрятаться от меня и потянула на себя одеяло. Но, то ли силы не хватило, то ли ее парализовал страх, но она замерла, прикрыв лишь половину лица, до глаз.

Как только я осознала, что себе позволила это негодная девчонка, мое сочувствие к ней  пропало без следа. Пламя жажды  запылало с прежней силой.

«Мог ли Эдвард увлечься этой особой? – размышляла в этот момент самая неэгоистичная часть меня. – Почему бы нет? Меня не было с ним рядом пять месяцев, как сказала Несси. Искал ли он меня? Наверняка искал. В тот момент, когда мы расстались, он любил меня по-настоящему. Но, не найдя меня, он мог решить, что я погибла. Если так, то ничто не препятствовало ему проявить интерес к человеческой девушке. Ведь меня он полюбил, отчасти потому, что я была человеком. Вполне возможно, что, он нашел утешение в объятиях этой красотки».

- Я вас, пожалуй, покину. Думаю, вам есть чем заняться. И приятного аппетита. Мамочка, я жду тебя в главном зале. Папа тоже там. Не задерживайся дольше, чем необходимо, – довольный голосок Ренесми переливался звоном хрустальных колокольчиков.

«Папа тоже там, – мысленно повторила я слова дочери. – Почему меня это должно удивлять? Если это замок Волтури, то он может быть в королевской свите. Аро всегда хотел заполучить Эдварда себе. Несси тоже его очень заинтересовала еще четыре года назад. По-видимому, Волтури что-то предприняли, чтобы привлечь моего мужа и дочь к себе. Все это я разузнаю, как только утолю жажду».

Ужасное слово «жажда» мигало у меня перед глазами как указатель «Пристегните ремни» перед посадкой самолета.

Несси посмотрела на меня ободряюще и покинула комнату. Наверное, она не хотела меня смущать в то время, когда я буду лакомиться кровью человека.

- Это несправедливо! Я же ничего не сделала! – И откуда у Доротеи взялись силы так визжать? Еще минуту назад она была почти при смерти от страха. – Меня вынудили! Он меня заставил. Аро пообещал мне вечную молодость, если я рожу ребёнка от Эдварда.

«От моего Эдварда. Моего мужа. Тебе никто не говорил, что брать чужое – это плохо?»

Я мгновенно переместилась к кровати. Девушка сразу же замолкла.

«Ненавижу!» - ревность полоснула ржавым ножом по моему сердцу.

Жесточайшая жажда смешалась со жгучим желанием мести.

В расширившихся от ужаса глазах Доротеи я увидела свое отражение. Свирепое чудовище, отдаленно напоминающее человека. Мое лицо было обезображено хищным оскалом и искажено презрением. Взгляд, черных, как ад, глаз буравил дрожащее передо мной насекомое.

Все внутри меня пылало. Я ощущала, как сердце съёжившегося передо мной существа выталкивало кровь, и она растекалась по артериям, разнося кислород всему телу. Ток человеческой крови отдавался в моем теле дрожью нетерпения.

Девушка затаила дыхание, мечтая стать невидимой. Но жилка, пульсирующая под её тонкой, почти прозрачной, кожей, в тот момент стала для меня магнитом, центром вселенной. Мой рот наполнялся ядом, и я была вынуждена его сглатывать раз за разом. Ненависть была отодвинута на второй план. Осталась лишь жажда. Всеобъемлющая. Поглощающая. Отнимающая способность мыслить, оставляющая лишь охотничий инстинкт.



Один бросок, и я впиваюсь в ее шею. Она не успевает опомниться, не то, чтобы попытаться сбежать. Горячая, ароматная кровь гасит пожар, полыхающий во мне, наполняет меня силой. Изо рта девушки вылетает сдавленный полустон - полукрик. Её руки отчаянно пытаются оттолкнуть меня.

Мне требуется меньше минуты, чтобы покончить с жертвой. Девушка больше не дышит. Её пульс слабеет и затихает. Глаза закатываются, рот остается открытым. Но теперь бледное лицо не выражает ни боли, ни страха.

Даже насытившись, я все еще сжимаю девушку в руках. Её тонкие руки безвольно свисают, голова запрокидывается.

- Ты хотела украсть моего возлюбленного? – склоняясь к её уху, шепчу я, будто она всё ещё может меня слышать. – Он мой. Его любовь принадлежит только мне и никому больше. Вечно.

Я хватаю всё еще тёплое тело коварной искусительницы и рву пополам.

Месть свершилась.

Нет! Я – человек! Я не вправе лишать ее жизни! Но она такая притягательная. Не имеет значения. Она тоже человек. Но она хотела соблазнить Эдварда, - змея-ревность обосновалась в моей груди, - И не соблазнила. Несси сказала, что пыталась, а значит, не соблазнила. Эдвард любит меня. Он не мог мне изменить. Никогда. Он клялся мне в верности. Я уверена в нем. Он любит меня. Если любит, то поймет, как мне было тяжело справиться с жаждой. Мне будет стыдно перед Чарли. Он видит во мне человека. Я хочу чувствовать себя человеком. Но я не могу просто сбежать. Я должна унизить ее хотя бы словом, - из глубинного слоя моего сознания всплыло предостережение: если я вдохну, то ничто не удержит меня от нападения.

Жажда, ненадолго отстраненная от первой роли, вернулась, схватила меня за горло и снова принялась раздувать костер. Чувствуя,  что следующий раунд борьбы с ней будет мной проигран, я решила действовать. Я оторвала руку от своего лица и отвесила шлюхе, сидящей на кровати, звонкую пощечину. 

Её тело вмиг обмякло и завалилось на бок. Дыхание стало поверхностным, пульс стих. Сердце пропустило удар, хотело остановиться, наверное, от стыда или сожаления, но потом передумало и толкнуло очередную порцию крови. Дора-прилипала лежала без сознания.

Я переместилась к окну, единственному, которое было в этой комнате, и отодвинула штору. Распахнув створки и ставни, я огляделась по сторонам. Было темно. 

За окном росло дерево, в летнюю пору заслонявшее его от посторонних глаз, а в то время лишенное листвы. Я прыгнула на ближайшую ветку и, пробежав по ней, прижалась к стволу.

Окно располагалось на тыльной части замка. Вокруг росло много довольно старых, лиственных деревьев. Под ними виднелись заросли кустарника.  Было очевидно, что за парком никто не ухаживал или то был вовсе не парк. Неподалеку я заметила мощеную камнем дорожку, которая вела от неприметных замковых дверей к стоянке. За деревьями виднелось несколько автомобилей. Дальше была дорога. Ни один из двигателей не работал.  Никого поблизости не наблюдалось.

Я осторожно вдохнула. На меня обрушился целый шквал запахов, свидетельствовавший о недалеком соседстве людей.  В таком состоянии приближаться к людям я не могла, поэтому сконцентрировала свое внимание на ближайшей территории, в надежде отыскать объект для охоты. Меня постигло разочарование: не удалось почуять ни одного, даже самого маленького, млекопитающего. Но мне было крайне необходимо решить эту проблему до того, как снова встречусь с Ренесми.

«Может быть, стоит вернуться в замок, найти Эдварда и попросить помощи? Он обязательно поможет. Несси сказала, что он в главном зале. Я без труда отыщу его по запаху, - рассуждала я. – Но там будет и Несси. Я не смогу говорить. Плохая идея. Значит нужно искать место, где мне удастся поживиться».

Я начала вытряхивать из самого нелюбимого файла своей памяти все, что рассказывала мне Элис о Вольтерре, пока мы с ней неслись в авто по пустынной дороге просторами провинциальной Италии. Эти события предваряли завершение самых болезненных воспоминаний моей человеческой жизни.  Тот тяжелый период в моем сознании был окрашен в блекло-серые тона. Я бы с удовольствием вовсе вычеркнула болезненные воспоминания, но это было не в моей власти. Тогда я узнала от Элис, что Вольтерра находится в сельскохозяйственной провинции Тоскана, где выращивают злаки и овощи, занимаются разведением домашних животных.

Я вспомнила, как Карлайл делился воспоминаниями о своей первой охоте. Утоляя терзавшую долгое время жажду, он осушил стадо коров. У меня сформировался план, как насытиться, не навредив людям.

Перепрыгивая с ветки на ветку, я добралась до парковки, и спрыгнула на землю. Оглядевшись вокруг, я заметила на столбах, по краям площадки видеокамеры. Красные огоньки рядом с объективами мерцали в темноте. Спокойным шагом я вышла из-за деревьев, пересекла парковку и пустынную дорогу. За дорогой были дома, а значит и люди. Какой-нибудь случайный прохожий мог нарушить мое шаткое спокойствие, превратить меня в безмозглого монстра. Такой вариант меня совершенно не устраивал. Но особого выбора не было. Кратчайшим путем мне необходимо было выбраться за пределы населенного пункта.

Медленно, человеческим шагом, я топала по ночному провинциальному городу. Биение десятков сердец давило на мои ушные перепонки, призывая меня утолить жажду. Сотни человеческих запахов дразнили мое воображение. В нем возникали самые незамысловатые картинки охоты на людей и долгожданного насыщения. Я чувствовала, как мой мозг воспаляется и распухает.

«Еще немного и он объявит о своей автономии. Это будет крах», - решила я и прекратила дышать, полагая, что контролировать только слуховые раздражители мне будет легче.

Невероятное облегчение я испытала, когда достигла окраины. Дальше дорога, по обочине которой я шла, петляла среди полей. Вдалеке, на расстоянии около пяти миль, призывно подмигивали желтые огоньки. Предположив, что это ферма, я, не сдерживая себя, помчалась туда напрямик, по припорошенным снегом полям. Пролетев, едва касаясь земли,  оставшееся расстояние за минуты я остановилась у низенькой деревянной ограды, за которой было подворье с небольшим белым двухэтажным домиком, несколькими хозяйственными постройками, птичником и хлевом.  В доме спало четверо взрослых и двое детей. В хлеву было около десятка крупных животных и еще несколько более мелких.

Три дворовые собаки были начеку. Почуяв чужака, они выскочили из своих конур и с громким лаем, бросились в мою сторону.

«Ну, что же мне с вами делать, дворняги?»

Я тихо, но красноречиво зарычала, доказывая свое превосходство.

Псы присели на задние лапы и дружно заскулили. Но свою главную задачу к тому времени они уже выполнили. Кто-то из людей в доме проснулся и собирался выйти из дома.  Я услышала, как он обулся, взял ружье, проверил, заряжено ли оно, и направился к двери. Встреча с хозяином дома не входила в мои планы сегодня, и я метнулась к строениям, расположенным поодаль от дома. Спрятавшись за стену сарая, я наблюдала, как во дворе зажегся свет, и немолодой мужчина вышел на крыльцо. Он, держа в одной руке двустволку, с грозным видом огляделся вокруг. Посторонних фермер не увидел, но еще долго стоял, вслушиваясь в ночную тишину и озираясь по сторонам. Так ничего и не заметив, он прикрикнул на собак и возвратился в дом. Какое-то время он ходил из комнаты в комнату, затем потушил свет во дворе, спрятал ружье в сейф, что-то достал из холодильника и выпил, посетил туалет. Наконец мужчина добрался до кровати и, недолго поворочавшись, нашел удобное для себя положение. Громкий храп возвестил меня и всех окружающих о том, что хозяин уснул.

Настало мое время действовать. Я выскользнула из своего укромного местечка и, открыв незапертую дверь, проникла в хлев.

В нескольких шагах от входа располагались стойла, где отдыхали коровы.  Они спокойно спали. В конце помещения, за оградой, рядком разлеглись похрюкивающие и повизгивающие во сне свиньи.

Я вдохнула. Тошнотворный запах свернулся комом в моем горле. Жажда выступила с протестом, не желая быть утоленной в этом жутком месте. Она собрала своих сторонников, все мои внутренние органы, и двинулась маршем к выходу через рот.

«Нет, уж! – возмутилась я. – Я командую тобой, а не ты мной. Так что заткнись и утоляйся тем, что доступно и не противоречит моим моральным принципам».

Бунт был подавлен, но пришлось снова затаить дыхание.

Я перепрыгнула через ограду, отделявшую место одной из коров от прохода, и, пересилив себя, впилась ей в шею. Животное не успело опомниться, как я осушила его до последней капли.

Я была чрезвычайно быстрой, но флюиды страха, обильно источаемые, животными, ставшими моей пищей, растревожили всех обитателей хлева. Вскоре там поднялся невероятный гам. Коровы, вскочив на ноги, мычали и нервно фыркали в своих стойлах, свиньи визжали и испуганно метались по загону. Дворовые псы, вслед за жителями хлева подвывали, скулили и, немного оправившись от нашей встречи, сдержанно лаяли.

Мне не хотелось быть замеченной людьми, которые обязательно прибежали бы на шум. Осушив четвертое животное, я оставила тушу на травяной подстилке и ринулась к выходу. У двери я остановилась и с опаской выглянула во двор. Там еще никого не было. Зато в доме проснулись три человека. Их сердца колотились сильнее, чем обычно. Двое мужчин и женщина обеспокоенно переговаривались между собой. Я слышала быструю итальянскую речь, но не могла понять, о чем они говорят. Судя по интонациям, их намерения были серьезными. Щелкнули затворы двух ружей.

В мои планы на эту ночь не входило знакомство с хозяевами моего обеда. Да, и что бы я им могла сказать при встрече? Попросить прощения за нанесенный ущерб? Я пошарила по карманам. С собой у меня не было ни цента, чтобы оставить им в качество утешения. Пришлось отложить благодарность на неопределенный срок.

Я выскочила из хлева и пролетела через двор, перепрыгнула  через ограды, помчалась по полям, обгоняя ветер, разметавший жидкий снег.

Мне казалось, что я раздулась, как сытый клоп. Конечно же, я не стала круглой и не катилась по дороге, но тем не менее. Жажда притупилась, хотя першение в горле все же осталось. Першение, не пылающий адский огонь. Поэтому я была уверена, что смогу в таком состоянии нормально общаться с дочерью.

Обратная дорога заняла совсем немного времени. Перед тем, как пробраться внутрь, я решила проверить свое предположение. Я помчалась вдоль старинных замковых стен. Дважды повернув за угол, я оказалась на площади с фонтаном. Над входом возвышалась башня со старинными часами, увенчанная шпилем.  Стрелки на часах показывали, что до трех часов осталось пятнадцать минут.

Вскоре, я, взобравшись по стене, через открытое окно запрыгнула в комнату Доротеи.

Мое настроение значительно улучшилось. Огромная гремучая змея-ревность превратилась в мелкого червя. Ощущая свое превосходство перед мисс невзрачностью, спящей на кровати, я закрыла окно и прошла через комнату, даже не подойдя к ней. Она сменила позу и завернулась в одеяло, а значит, пришла в чувство после полученной от меня оплеухи. И довольно.

Притворив за собой дверь, я глубоко вдохнула. Шлейф запаха Ренесми привел меня к высоким двухстворчатым дверям. Я остановилась и прислушалась.

В зале, по ту сторону двери, было тихо. Но не так тихо, как бывает в пустом помещении, а совсем иначе. Это была напряженная тишина.

Голос Карлайла, зазвучал, как гром с ясного неба:

- Где Эдвард?

Это не был мягкий, спокойный голос доктора Каллена, который я привыкла слышать. Он звучал требовательно. В нем звенела сталь.  Я вздрогнула от неожиданности.

- Его здесь нет, - спокойно ответил Аро.

- Я знаю, что он в твоем замке, - продолжал напирать Карлайл.

- Возможно. Но мне не известно, где он...

Я не выдержала и рванула на себя обе створки дверей. Они легко отворились.

Все присутствовавшие в зале замерли. Аро осекся, не окончив предложения. В накаленном недосказанностью воздухе, повисло молчание.  Все взгляды приклеились ко мне. Лишь Карлайл, стоявший спиной к входу, не обернулся.

Быстрым шагом я прошла в зал и остановилась только тогда, когда поравнялась с Карлайлом. Он повернул лицо в мою сторону, поприветствовал меня едва заметной улыбкой и кивком. Но улыбка не затронула его глаз. Карлайл снова обратил свой обеспокоенный взгляд на Аро.

Волтури понадобилось совсем немного времени, чтобы взять себя в руки и стереть со своих лиц выражения обеспокоенного удивления. От меня не укрылось, как они украдкой переглянулись между собой. Джейн зло зыркнула на Деметрия. Тот стойко выдержал взгляд. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Лишь спустя несколько секунд, великан опустил веки и поджал нижнюю губу, будто сожалея о чем-то.  Аро обменялся вопросительными взглядами с Маркусом и Кайусом. Было похоже, что он хотел заручиться их поддержкой. Затем он пристально поглядел на Ренесми, стоявшую слева от кресла, на котором восседал его светловолосый брат.

Она склонила голову в знак повиновения владыке и подняла ее лишь тогда, когда тот перевел взгляд на Джейн. На лице моей дочери застыло каменное выражение. Ее подбородок был надменно вздернут, губы плотно сжаты. Она еще ни разу не посмотрела на меня.

Я удивилась безразличию ко мне со стороны дочери, которая чуть больше часа назад вернула меня к жизни. Но, чувствуя, что оно показное, решила поддержать ее в этом спектакле. Я сделала вид, что не узнала Несси.

Взгляд Аро лег надгробной плитой на Деметрия, который стоял, втупив взгляд в пол и кусая губы. Под тяжестью этого взгляда большой мужчина, сгорбился, стал реально меньше.

От злости на лице Джейн не осталось и следа, когда Аро опалил ее взглядом. Лишь раскаяние и немая мольба о прощении нечаянного промаха.

Алек, стоявший рядом с сестрой, выглядел расстроенным. Аро, не меняясь в лице, смерил взглядом полным презрения этого древнего отрока. Тому стало еще гаже, на его лице отразилось отвращение к самому себе.

- Где мой муж?! – прорычала я, вложив в свою реплику всю злость, неожиданно поднявшуюся с четырехлетней глубины. 

- Приветствую тебя, Изабелла! – восхищенно воскликнул Аро, будто не услышав моего вопроса.

- И я тебя приветствую, - сдержанно ответила я.

Аро приблизился ко мне и с улыбкой произнес:

- Рад видеть тебя.

Он протянул обе руки для рукопожатия. Но я, сделав вид, что не заметила жеста, не поспешила подать ему руку. Совсем наоборот, все мое тело напряглось. Я немного наклонилась вперед, демонстрируя свою готовность к противостоянию. Да, признаю, идея была глупее некуда, вдвоем сражаться с целым кланом. Но в тот момент я подчинялась душевному порыву, а не разуму.

Аро, не испытав ни малейшего конфуза, сделал шаг назад и, умилённо сложив ладони на уровне груди, воскликнул:

– Ты сегодня особенно хороша! Сколько энергии! Какая экспрессия! Прекрасная дьяволица!

Я пропустила его неприкрытую лесть мимо ушей.

- Я хочу видеть Эдварда Каллена. Вели пригласить его.

- К сожалению, я не могу сделать этого даже для тебя, прекрасная Белла. Его нет среди нас, и мне не известно, где он сейчас.

Искренний взгляд честных глаз, слегка склоненная влево голова, без напряжения сложенные руки - всё говорило о том, что Аро проникся пониманием. Но предательский холодок плохого предчувствия повеял на меня.

Я заметила периферическим зрением, что Ренесми, очень медленно поворачивает голову, в одну, а затем в другую сторону. Меня посетила догадка, что это знак.

- Думаю, Аро, ты лукавишь.

От такого наглого заявления брови владыки взлетели вверх. Он на мгновенье онемел с приоткрытым ртом. Но быстро нашелся и натянул на лицо маску уязвленной добродетели.

- Меня печалит твое нелепое заявление. Я всегда считал, что между нашими семьями царит понимание и доверие. Да, признаю, был случай, когда наши добрые отношения, чуть было не разрушились  из-за поклепа недалекой женщины. Но общими усилиями нам удалось преодолеть тот трудный этап, и взаимопонимание было восстановлено. Белла, ты, наверное, не знаешь, но наша семья приняла самое активное участие в поисках твоей дочери, когда она была похищена. Не сочти это за хвастовство, но именно Кайусу удалось обнаружить и освободить ее. Эдвард и Карлайл долгое время гостили у нас, пытаясь наладить отношения с Ренесми, восстановить ее пошатнувшееся доверие. Я вижу, ты не узнала свою дочь. Но я не удивлен этим. Совершенно не удивлен. Она так выросла за то время, что находится у нас. – Он загадочно улыбнулся и  повернулся в сторону Кайуса. – Эльвира, дорогая, подойди к маме, поздоровайся.

Несси оторвала руку от спинки кресла, на котором восседал Кайус, и не спеша направилась ко мне. Безразличное до этого выражение ее лица ничуть не изменилось, ни когда она шла, ни когда между нами остался лишь один шаг.

- Эльвира? – удивилась я, глядя на свою дочь.

Но она ничего не ответила, просто смотрела на меня огромными глазами цвета шоколада.

- Она сама выбрала это имя для себя, - пояснил Аро.

Несси приблизилась ко мне вплотную.

- Мама, - довольно громко, но бесцветно сказала она, и обняла меня за плечи.

Ее голова склонилась. Моя девочка прильнула своей щекой к моей. Волна жара прокатилась от места соприкосновения по всему моему телу. Я вздрогнула, но уже не от пылающего лица Несии, а от того, что  привиделось мне, когда два ее пальчика коснулись моей шеи.  То, что я увидела в течение нескольких секунд, в корне изменило мою оценку происходящего. Я увидела будущее.

Наверное, я выглядела потрясенной, когда Ренесми прервала объятия и с показным безразличием вернулась на свое прежнее место.

Аро решил, что я ошеломлена поведением дочери, отчасти так это и было, и поспешил добить меня окончательно.

- Не так давно, Карлайл, а за ним Эдвард покинули замок, почувствовав призвание оказать помощь людям, пострадавшим от стихийного бедствия, - лицо Аро на мгновение едва заметно искривилось в презрении. – А вчера Эдвард возвратился. Но находился здесь совсем недолго. После очередной неудавшейся попытки примирения с дочерью, он отбыл. – Тихо отворилась боковая дверь. - Я его не задерживал. Он свободен в выборе своего жизненного пути.

Источник: http://robsten.ru/forum/49-964-1