Эдвард POV

Я проснулся и уставился на потолок. Никогда в жизни я еще не чувствовал себя настолько неуверенно. Я хотел Беллу… очень, но я все еще сомневался, что из этого сможет получиться. Разговор с отцом заставил меня размышлять о возможных путях развития событий… но я все еще невероятно колебался.

Пока в голове роились вопросы, неуверенность в собственных силах мучила меня. Смогу ли я находиться рядом с ней, или это уничтожит меня эмоционально? Действительно ли любовь стоила того, чтобы рисковать гибелью собственной души? Способен ли я вообще любить, или моим уделом была жизнь в вечном одиночестве? Ответы на эти вопросы ускользали от меня, и я чувствовал себя абсолютно разбитым.

Всю свою жизнь я провел в мире конкретных убеждений, а теперь у меня было такое чувство, что единственным, в чем я могу быть уверенным, было то, что я не могу быть уверен ни в чем. Я чувствовал себя сбитым с толку и встревоженным, и… и… полным надежды?

Это непрекращающееся чувство мучительного беспокойства и страстного желания изводило меня, но я обнаружил, что также был благодарен за него, потому что в сомнениях начала зарождаться надежда, надежда, которая подталкивала меня к вере, что я могу хотя бы попытаться быть с Беллой. Я могу попытаться. Я могу сделать первый шаг и просто пригласить её на свидание. Возможно, это был путь, по которому я смогу приблизиться к тому, чтобы быть с Беллой… постепенно, шаг за шагом. Я хмыкнул, когда узнал фразу, которую повсеместно употребляли наркоманы на стадии излечения. Ирония в том, что я определенно чувствовал, что Белла была моим наркотиком… от пристрастия к которому невозможно излечиться.

Я боролся со съедавшими меня сомнениями… может, любовь стоит того, чтобы рисковать? Одно свидание меня ведь не погубит? У меня не получилось прийти ни к каким конкретным выводам кроме одного: одно свидание я смогу пережить.

Я посмотрел на часы… семь утра. До начала занятий оставалась еще куча времени. Я хотел прийти туда пораньше, чтобы занять место рядом с Беллой. Я улыбнулся, представив выражение её лица, когда она обнаружит меня сидящим рядом с её местом. Теперь, когда я настроился пригласить её на свидание, я начал разыгрывать в уме различные сценарии того, как я это сделаю. Может, мне воспроизвести что-нибудь их тех глупых фильмов о любви, которые постоянно смотрит Элис? Там всегда делают такие претендующие на остроумие вещи, как, например, подбросить девушке записку, или пригласить её, используя маленькие свечки в форме сердечек с посланием. Но это было абсолютно не в моем стиле. Думаю, что если бы это было необходимо, я бы смог попытаться сделать что-нибудь в этом роде, но это совсем на меня не похоже. Я решил, что вероятнее всего пойду более простым путем: «Поужинаешь со мной сегодня вечером?»

То, насколько я нервничал, готовясь задать этот вопрос, казалось почти нелепым. То есть, не похоже, что она откажется… после того, что она устроила прошлой ночью у меня на глазах. Я выругался, почувствовав, как утренняя эрекция подскочила при воспоминании о том, как её изящные пальчики проникали в её влажную киску. Господи! Желание погрузиться в нее становилось моим перманентным состоянием.

Я принял горячий душ и позволил себе расслабиться на мыслях о Белле, мыслях о том, как она наблюдала за мной мастурбирующим в душе, как она мастурбировала передо мной прошлой ночью, и как она выглядела, когда я в первый раз увидел её в окне, голую и наклонившуюся вперед. Очень скоро я уже содрогался, найдя свое освобождение.

Одевался я, тщательно обдумывая предметы гардероба и чувствуя себя полным придурком, когда несколько минут выбирал между двумя рубашками, размышляя, какая больше понравится Белле. В конце концов, я выбрал одну и надел её, при этом браня себя за то, что вообще задумался над этим.

Спустившись вниз, я прихватил с собой стакан кофе, апельсин и вышел из здания. Придя в класс, я посмотрел на часы и увидел, что было всего 7:55; я пришел на тридцать пять минут раньше. Я вошел в пустой кабинет и зажег свет, затем занял место рядом с тем, где обычно сидела Белла. Я достал ноутбук и вошел на сайт корпорации моего отца, чтобы просмотреть последние данные финансовой отчетности дочерней компании, которую мы вчера с ним обсуждали. Через секунду я уже был вовлечен в статистику. Я подпрыгнул, когда в кабинет вошел первый студент. Я был так поглощен работой, что потерял счет времени. Я отправил отцу короткое письмо с некоторыми дополнительными предложениями по нововведениям и убрал ноутбук. Я попытался совладать с улыбкой, когда осознал, что Белла будет здесь с минуты на минуту. Меня слегка настораживало то, что все счастье в моем мире неожиданно оказалось связанным с её именем.

Я не отрывал взгляда от дверей, пока студенты один за другим начали заходить в кабинет. В конце концов, когда класс был почти полон, вошла Джессика. Я едва удержался от того, чтобы закатить глаза, когда она, встретившись со мной взглядом, демонстративно облизала губы. Разве никто никогда не учил эту девчонку такту? Мысли о Джессике улетучились, когда за ней в кабинет вошла Белла. Она выглядела восхитительно растрепанной. Волосы беспорядочными волнами спутались вокруг её лица, а свободна фланелевая рубашка заставила меня задаться вопросом, что было надето под ней. Я встретился с ней взглядом и улыбнулся, пытаясь проигнорировать то, как сжалось мое сердце, когда наши взгляды встретились. Я пытался не обращать внимания на тот факт, что мое сердце, должно быть, пропустило удар, когда её теплые карие глаза нашли мои, зажигая в них свет, свет, предназначенный только для неё одной.

Я не расставался с ней взглядом, пока она шла ко мне. Широкая улыбка, расплывшаяся на моем лице, заставила меня почувствовать себя идиотом, но я, похоже, не мог прекратить улыбаться. Услышав скрежет стула рядом со мной, я быстро взглянул в поиске источника этого звука. Я едва сдержал сердитый оскал, когда увидел, что Джессика пытается занять место моей Беллы.

Я был так рассержен, что не стал даже останавливаться на мысли о том, что опять подумал о Белле как о «моей».

К моему удивлению мой голос прозвучал вполне ровно, когда я произнес:

- Джессика, прости, но я занял это место для Беллы. Ты, ведь, не против, не так ли? – я подчеркнул просьбу чем-то, что, я надеялся, было очаровательной улыбкой. Движение губ казалось вынужденным, когда я со скрежетом стиснул зубы, стараясь удержать растянутые в улыбку губы на месте. Что-то в этой девушке вызывало во мне раздражение; вероятно, это происходило от того, как она тогда отзывалась о Белле на первом занятии.

Джессика мотнула головой и сказала:

- Нет, но, может быть, ты как-нибудь сядешь со мной за столик за обедом?

Я проглотил непроизвольный ответ, который прозвучал бы как: «Нет, черт возьми!». Это было бы невежливо, а насколько я мог судить, Белла считала Джессику одной из своих подруг. Я не хотел обидеть Джессику из уважения к Белле. Я с трудом пытался сохранить внешнее спокойствие, хотя мое раздражение выросло до праведного гнева, когда Джессика нелепо выставила свое декольте прямо перед моим носом. Если дерзкое поведение этой девахи подорвет мои шансы на продолжение знакомства с Беллой… Я оставил мысль незаконченной, когда в уме стремительно пронеслись возможные варианты ответа.

Я решил ненавязчиво «отшить» её, преднамеренно неверно истолковав смысл её слов:

- Конечно, – сказал я, и мне пришлось сдерживать себя, чтобы не заскрежетать зубами, когда я увидел победную усмешку Джессики. Сделав паузу, я бросил взгляд на Беллу. Я заметил боль, исказившую её лицо, в ответ на которую у меня в груди все сжалось. Я быстро обернулся к Джессике, чтобы продолжить: – Общежитие нашего Братства будет счастливо организовать совместный ужин с вашим Сообществом. Я поговорю об этом с ответственным за социальные вопросы.

Я снова повернулся к Белле. Мне хотелось стереть эту боль с её лица. Я должен был ясно дать ей понять, что мне нужна она, а не Джессика.

- И, конечно же, Белла, ты там тоже будешь. Мне понадобится человек, который бы сидел рядом со мной с другой стороны и защищал меня, если вот она, собирается там присутствовать.

Я проигнорировал притворный смех Джессики и то, как она по-детски треснула тетрадью об стол, и полностью сосредоточился на приближающейся ко мне Белле. Каждая клеточка моей кожи невероятно остро ощущала любое её движение, когда она садилась рядом. Я жаждал близости с ней и, прежде чем смог осознать свой порыв, придвинул свой стул настолько близко к ней, что мы почти касались друг друга. Этого оказалось недостаточно, и я изменил положение своего тела так, чтобы наши руки соприкасались. Рядом со мной она казалась такой теплой и маленькой. Мне все еще было недостаточно; я нуждался в еще более близком контакте с ней. Чего я хотел по-настоящему, так это прижать её всем телом под горой одеял. Я повернулся, чтобы посмотреть на нее.

Мы сидели так близко, что я смог различить едва заметные веснушки, рассыпанные на её щеках, и я страстно желал нежно поцеловать каждую из них. Мне незнакомы были такие порывы. Секс всегда был важен для меня, но с Беллой все было по-другому. Я не просто хотел страстно и неоднократно заняться с ней сексом, я также хотел того, что последует за этим. Я хотел обнимать её, шутить с ней, быть с ней рядом, просыпаться, держа её в своих объятиях. Я представлял, как замечательно было бы просыпаться рядом с ней, когда наклонился и прошептал:

- Доброе утро, Белла.

Она повернулась ко мне, и я с трудом удержался, чтобы не посмотреть на её губы, когда она ответила:

- Доброе утро, Эдвард.

Она была так близко, что я знал: если мой взгляд коснется её рта, я сорвусь и наброшусь на нее… в этом чертовом кабинете полном студентов.

Я пристально смотрел в её глаза и вспоминал, как они выглядели, когда были затуманены страстью прошлой ночью. То, насколько связанным с этой девушкой я себя чувствовал, было безумием; один взгляд в её глаза, и вся моя вселенная сжалась, оставив только меня и её. Здание могло сгореть в пожаре, а я бы не заметил. Я боролся с надвигающейся паникой, которая пришла вместе с этим осознанием, и взамен сосредоточился на том, насколько живым я себя чувствовал в её присутствии.

Я был так поглощен Беллой, что, только когда она повернула лицо к дверям, заметил, что в кабинет вошел профессор. Я перевел взгляд на преподавателя, но не имел никакого понятия, о чем он говорил. Все мое внимание было сосредоточено на Белле. Неожиданно, я почувствовал облегчение, что Белла не посещала со мной занятия по коммерческой деятельности: в этом случае я оказался бы в полной заднице. Я чувствовал себя так тесно связанным с ней. Невозможно было удержаться, чтобы не обернуться и не взглянуть на нее еще раз. Пристально глядя ей в глаза, я почувствовал, как мое лицо медленно расплывается в широкой улыбке.

Сильное желание прикоснуться к ней было почти всепоглощающим. Мои мышцы сокращались, снова и снова пытаясь совладать с порывом протянуть к ней руки и погладить её. Когда я не смог вынести ни минуты дольше, я пошевелил мизинцем и медленно погладил им кожу её кисти, лежащей рядом с моей рукой. Я был так настроен на её волну, что смог расслышать, как у нее перехватило дыхание от моей ласки. Чувство удовлетворения разлилось внутри меня, когда это едва заметное изменение в ритме её дыхания выдало её чувства ко мне.

Я не отрывал взгляда от наших рук, пока нежно играл с её шелковистой кожей. Она позволила мне несколько минут подразнить себя, прежде чем отодвинула свою руку. Я улыбнулся ей, наслаждаясь осознанием, что могу производить на нее такое действие. Мне дико нравилось, что я могу заставить её дыхание сбиться и вызвать этот слегка ослепленный взгляд, сияющий в её глазах.

У меня свело живот от предвкушения, когда выражение лица Беллы сменилось от ослепленного к бросающему вызов. Она начала наклоняться к своей сумке, а затем в не таком уж невинном движении её рука приземлилась на моем бедре. Я едва сдерживался, чтобы не сорваться с места, пока она ласкала меня, медленно поднимаясь рукой выше по бедру. Мой член требовательно уперся в ширинку, с готовностью ожидая, чтобы её рука завершила свое путешествие вверх и приласкала меня через брюки. Я прилагал все усилия, чтобы подавить свою реакцию. Мне хотелось подхватить её с места, перекинуть через плечо и унести отсюда прочь. Неожиданно я почувствовал, что если её ладонь опустится на мой член, я не буду в состоянии себя контролировать. Этот безобидный флирт станет моей погибелью. Мне едва удалось удержаться от того, чтобы не застонать вслух от разочарования, когда я усилием воли заставил себя накрыть её ладонь своей в попытке прекратить её восхитительное исследование.

Мое прикосновение не остановило её, она попыталась продолжить свою пытку, скользнув дальше вверх по моему бедру. Мои пальцы сжали её, и мне пришлось бороться с порывом слегка приподнять её ладошку и положить на свой член. Моя эрекция начала пульсировать от предвосхищения, когда я представил её мягкую нежную ручку обхватывающей мой член. «Тебе нужно остановить это, чтобы не перейти черту, – напомнил я себе. – Легкий флирт!» Я попытался прошептать ей игривым тоном:

- Тебе следовало бы следить за уроком, Белла.

Она сильнее сжала мое бедро, и мой мозг немедленно представил картину, как она сжимает сильнее мой член, наклоняясь, чтобы взять его в рот. Fuck. Я боролся с потоком желания, который вызвала эта картинка, и мне действительно пришлось закусить губу, чтобы не застонать вслух. Это должно было прекратиться; с каждой секундой мои мысли все больше приобретали порнографический характер. Я должен бы наслаждаться легким флиртом с ней, но вместо этого, малейшее прикосновение вызывало во мне голод, который практически не поддавался контролю. Я должен это остановить. Подняв её ладонь со своего бедра, я вернул её на ногу Беллы.

Мой план потерпел крах, потому что как только я прикоснулся к ней, я не смог заставить себя оторваться. Я медленно сместил свою ладонь, чтобы положить руку на ее бедро. Я боролся, чтобы перестать представлять, каково бы это было, если бы между моими пальцами и её кожей не было джинсовой ткани. Мой разум кричал, что я должен убрать руку, но я не мог. Мне было наплевать, что мы находились в помещении полном людей; я должен был к ней прикасаться. Я продолжил медленно перемещать руку вдоль её бедра до тех пор, пока она не оказалась на её скрытой тканью промежности. Я плотно прижал ладонь к месту соединения её бедер и представил, какой невероятно влажной была бы она под моими пальцами, если бы путь не преграждал слой одежды. Мой рот наполнился слюной, когда я представил, какой скользкой и шелковистой она была бы, если бы я прикоснулся к ней языком. Я почувствовал легкое головокружение, когда мой член содрогнулся, реагируя на образы, наполнившие мой разум.

Какая-то очень отдаленная часть моего мозга заметила, что занятие почти закончилось, и мне нужно убрать от нее руку. Она сжала мою кисть бедрами, и прежде, чем я в действительности смог заставить себя это сделать, я мысленно несколько раз повторил себе как мантру: «Перестань прикасаться к ней».

С извращенным удовольствием я заметил по выражению лица Беллы, что она была абсолютно ослеплена от возбуждения. Она повернулась ко мне и удивленно спросила:

- Урок что, уже закончился?

Я посмотрел на часы и кивнул, отвечая слегка рассмеявшись:

- Он продолжался всего сорок пять минут; нас отпустили раньше.

Джессика с грохотом задвинула стул рядом с Беллой, и я начал волноваться о том, как много она видела из происходившего между Беллой и мной. Она была всем известной злостной сплетницей, и идея о том, что она будет распространять о нас слухи, мне совсем не пришлась по душе. Свирепый взгляд, которым она одарила Беллу перед уходом, вызвал во мне волну гнева, но я поспешно обуздал его. Я снова перевел внимание на Беллу, выбросив из головы мысли о Джессике. Я наблюдал за попкой Беллы, когда она наклонилась, чтобы поднять сумку, и сжал руку в кулак, чтобы не схватить её. Я обожал округлую форму её попки и бесстыдно уставился на нее с вожделением, следуя за ней из кабинета.

«Одно свидание, – решительно думал я. – Мне нужно хоть одно свидание с ней». Но я не мог пригласить её здесь, в коридоре полном студентов, спешащих на занятия. Я схватил её за руку, планируя отвести в более тихую часть здания, но проделал лишь часть пути по коридору, когда она произнесла смешливым тоном:

- Подожди. Помедленнее. Куда мы идем?

Я обернулся, чтобы ей ответить, но как только мои глаза встретились с её, все накопленное во время урока желание обрушилось на меня. Я был до боли возбужден и с трудом пытался что-нибудь ей сказать.

Не знаю, представляли ли собой звуки, вырывавшиеся из моего спертого горла, что-нибудь более или менее связное, поскольку я не мог ничего слышать из-за потока крови пульсирующего в моих венах. Боковым зрением я заметил кладовую и поспешно затащил её туда. Моя воля лежала в руинах. Единственной мыслью, пульсирующей в моей голове, было: я должен к ней прикоснуться. Сейчас же!

Я обрушился на её губы и почувствовал облегчение, смешанное с возбуждением, когда она ответила мне. Я готов был съесть её рот, каждое движение её языка вдоль моего подталкивало меня все ближе к краю пропасти. Я обхватил её лицо ладонями, наклонив её голову так, чтобы я смог еще глубже вторгнуться в её рот. Она ответила, погрузив пальцы в мою шевелюру, как будто пытаясь удержать меня рядом с собой. Если бы в моем мозгу осталось достаточно крови, чтобы я мог сформулировать связное предложение, я бы заверил её, что никуда не собираюсь. Здание могло загореться, но я бы не остановился.

Мне нужно было больше, и я спустился губами на её шею, засасывая в рот нежную кожу. Её вкус переполнил все мои чувства, и я вонзил в нее зубы. Я переживал, что оставлю следы на её шее, но властная часть моего разума, желающая обладать ею, получила извращенное удовольствие от осознания этого. «Еще! Мне нужно больше», – дико думал я.

Мои руки задрожали, когда я попытался удержаться и не сорвать с нее рубашку. Я расстегивал пуговицы на максимальной скорости. В конце концов, её рубашка распахнулась, и я стянул её бюстгальтер вниз, чтобы насладиться видом её грудей. Они поднимались и опускались с каждым трепещущим вдохом, который она делала. Соски поднялись на вершинах её грудей, напрягшись в чувственном возбуждении. Она идеальна. Я почувствовал, как капля семенной жидкости просочилась из моего члена, и застонал в ответ на восхитительную картину, развернувшуюся передо мной. Я накрыл руками её грудь, и время, казалось, замедлило свой бег, пока я выводил большими пальцами круги вокруг её сосков. Её кожа была как шелк, и я испытал неистовое волнение от удовлетворения, осознав, что я – первый мужчина, который прикасается к ней таким образом. Я был возбужден до боли, но заставил себя помедлить, снова и снова выводя ленивые круги вокруг её топорщащегося соска. Каждое медленное круговое движение усиливало предвкушение, возникшее между нами. Её сосок сжался еще туже, как будто умоляя меня коснуться его языком. Когда я больше не мог этого выносить… я наклонился и взял его в рот. Она изогнулась дугой, подталкивая свой сосок глубже в мой рот. Я играл с набухшей вершиной, наслаждаясь ощущением тугого бутона на языке. Я подпитывался её возбуждением, наслаждаясь тем, как она бессознательно вцепилась руками в мои волосы. Я переключился на второй сосок, и она с толчком бедер плотнее прижалась холмиком внизу живота к моему пульсирующему члену. Я был так настроен на волну её возбуждения, что начал переживать, что могу опозориться, если она продолжит так прижиматься ко мне.

Задыхаясь, она произнесла мое имя умоляющим тоном, и я содрогнулся от того, как настойчиво мой член уперся в ширинку. Я еще глубже втянул её грудь в рот и стал вращать второй сосок пальцами, а в моей голове ударами колокола звенела единственная мысль… «Моя». Она снова простонала, и я потянулся, чтобы расстегнуть пуговицу на её джинсах, но прежде чем моя рука смогла отыскать её, нас прервал громкий стук в дверь.

Мужской голос кричал из-за двери:

- Эй, вы там! Открывайте!

Я узнал голос Джефа. Это был один из сторожей, которому я регулярно давал взятки, чтобы иметь возможность играть на фортепиано поздно ночью.

Я набрал воздуха в легкие в попытке прояснить мысли в голове и успокоить вздыбившееся возбуждение. Я понимал, что то, что нас прервали, было к лучшему. Не уверен, что смог бы остановиться и не взять её, прижав к двери, а Белла заслуживала большего, особенно в первый раз. Я поспешно сглотнул, подумав об этом… первый раз.

Белла бросила на меня сердитый взгляд, и я почувствовал прилив сожаления. Я не должен был просто… так на нее нападать. Я должен был держать себя в руках… быть нежнее.

- Не смей говорить, что тебе жаль, – сказала мне Белла.

От таких слов я улыбнулся и заверил её:

- Я не жалею.

И хотя я действительно хотел бы продемонстрировать чуть больше выдержки, я не жалел о том, что поцеловал её. Разве я мог? Этот поцелуй был одним из самых страстных, самых эротичных моментов в моей жизни.

Я был счастлив увидеть её ответную улыбку, когда она застегивала свою рубашку. Я бросил еще один последний взгляд на её восхитительные груди, прежде чем она их спрятала. Мой рот наполнился слюной в предвкушении следующего раза, когда я почувствую их языком. Я подавил усмешку, когда до меня дошло, что я позволили себе даже думать о следующем разе. И он будет, следующий раз с Беллой; я сделаю для этого все возможное. Я открыл дверь. Не помню, как я её закрывал, но, опять-таки, я был весьма и весьма сконцентрирован на Белле.

- Прости, Джеф, – извинился я. Хотя уверен, что выражение моего лица давало ясное представление о том, насколько пустым было это извинение.

- Эдвард? Я удивлен обнаружить тебя в кладовке, – сказал Джеф.

Конечно же, он был удивлен. Я не встречался с Таней открыто, и за все три года обучения здесь я не был ни с одной из остальных девушек. Я знал, что думали обо мне другие люди… Чопорный, высокомерный, серьезный, сосредоточенный. Я заметил шутливые искорки в глазах Джефа, и ответил сухо:

- Забавно, какие вещи могут заставить тебя почувствовать острую необходимость в инвентаре для уборки.

Джеф рассмеялся над моим комментарием и ответил:

- Должно быть, это особенная девушка, раз она заставила тебя почувствовать острую необходимость в чистящих средствах.

Я понимал, что Джеф просто шутит, но неожиданно меня настигло осознание того, насколько Белла была особенной. Она была просто невероятной… красивой и внутри, и снаружи. Я ответил почти благоговейно:

- Да, она очень особенная.

Эти слова эхом отражались в моих мыслях, пока Белла и я шли по коридорам на улицу. Я был поражен тем, как я по-настоящему восхищался ею. Она сильная, талантливая, умная, забавная, красивая, и она заставляет меня чувствовать… ну, она заставляет меня чувствовать… что-то. Я уклонился от того, чтобы назвать сильное чувство, которое она вызывала во мне. Я старался превозмочь дурные предчувствия, но не мог остановить подсознательный, инстинктивный страх, который волной накрыл меня при мысли о… «Прекрати!» – приказал я себе.

Мне нужно сконцентрироваться… Я хотел задать ей вопрос, и если я буду слишком долго об этом думать, знаю, что переубежу себя, что это плохая идея, что она заслуживает лучшего. Вместо того, чтобы зацикливаться на всей этой ерунде, мне нужно просто сделать это… Пригласить. Ее. На. Свидание. Меня наполнило чувство решимости, и я произнес её имя:

- Белла.

- Эдвард, – сказала она в ответ. Я обожал, когда она произносила мое имя, и улыбнулся ей.

- Белла, я пытался сказать тебе раньше, до того как затащил тебя в кладовку… – я прекратил свою речь от того, что меня захлестнуло волной вернувшихся чувственных воспоминаний, но, даже наслаждаясь ими, я переживал, что был недостаточно нежен с ней.

- Ты же не собираешься извиняться, правда? – дерзко спросила она. Это было именно тем, что и требовалось сказать… Её шутливый вопрос стал идеальным противоядием моему чувству вины.

Я попытался объяснить, что имел в виду:

- Нет. Раз ты попросила меня не делать этого… Слушай, я не жалею, что поцеловал тебя, но я сожалею о том, что мне не хватило… не знаю… тактичности? Вообще-то, я не планировал так на тебя набрасываться, – сказал он.

Я был совершенно не готов к последовавшему ответу:

- Я рада, что ты это сделал.

Понимала ли она, насколько провоцирующими были её слова? Вероятно, нет. Я уточнил, что имел в виду, добавив:

- И все же, я хотел сделать это правильно.

- Сделать что правильно? То есть, кажется, что ты, эээ, знаешь как… сделать это… правильно? – она запнулась.

Я разразился хохотом. Полная неразбериха. Она продолжала неправильно истолковывать мои слова, причем таким очаровательным образом, что я готов снова затащить её в кладовку.

- Нет… то есть… – я попытался высказать это, но как только начинал, меня снова душил хохот. Я заметил, что Белла начинает выглядеть раздраженной. Если бы я знал, что пригласить её на свидание окажется так трудно, я бы прибег к дурацкому плану передать ей все в записке. В конце концов, я успокоился настолько, чтобы объяснить: – Белла, я хотел пригласить тебя как подобает… Я не переживаю из-за того, что неправильно тебя целовал.

Её щеки приобрели еще более глубокий оттенок красного. Она была такой милой, когда произнесла заикаясь:

- Ну… эээ…

Я не мог устоять, чтобы еще чуть-чуть не подшутить над ней, и сказал:

- Вообще-то, учитывая твою реакцию, я бы сказал, что целуюсь… очень правильно.

Я стоял, терпеливо ожидая её ответ, чувствуя, как меня накрывает волна неуверенности в себе. Что если она скажет «Нет»? Боже мой, я становлюсь чрезмерно эмоциональным. Но все же, почему она не говорит «Да»? Я попытался подтолкнуть её к ответу, сказав:

- Итак…

В ответ она озадаченно повторила:

- Итааак?

Я улыбнулся; судя по всему, моя шутка смутила её. Мне нравилось приводить её в замешательство. Я повторил свой вопрос:

- Белла, ты согласишься поужинать со мной сегодня вечером?

За краткий промежуток времени мое сердце набрало сумасшедший темп, и затем она согласилась, тихо произнеся:

- Да.

Я говорил себе, что это просто свидание, но это было не важно. Все еще ощущая волну триумфа, захлестнувшую меня, я улыбнулся ей. Это было глупо. Похоже, что я не могу перестать ей улыбаться. Понятия не имею, как долго я бы простоял там, глазея на нее, если бы меня не позвал Эмметт:

- Эдвард.

С приближением Эмметта Белла попыталась освободить свою руку из моей. Мне это не понравилось. Совсем. Она что, думала, что я стыжусь быть с ней? Или она стеснялась быть со мной? Я крепче сжал её ладонь. Это был незначительный жест, но наши соединенные руки отчетливо давали понять, что она моя.

Я попытался совладать с улыбкой, наблюдая за тем, как Эммет едва смог контролировать шок, когда заметил, что мы держимся за руки. Если бы я начал улыбаться как дурак, продолжая это делать, я бы никогда это не прекратил.

- Эмметт, – приветственно сказал я.

Мой желудок сжался, когда Эмметт широко улыбнулся и поздоровался с Беллой. Неужели ему обязательно нужно было так широко ей улыбаться? Я напомнил себе, что он был моим другом, и он был влюблен в другую девушку.

- Привет, – тихо ответила Белла.

- Чем вы тут занимаетесь? – спросил Эмметт.

Я надеялся, что Белла не заметила, что он произнес это так, будто застукал нас трахающимися посреди улицы, а не просто держащимися за руки. Я также понял, что позже мне придется отвечать на его вопросы. Он ни за что не пропустит этот случай. Он никогда не видел меня с девушкой, не говоря уже о том, чтобы я с кем-либо держался за руки. Когда я встречался с Таней, я обычно приезжал к ней на квартиру. Мы никуда не ходили вместе, и она не была знакома с моими друзьями… даже с Эмметтом. Я никогда не видел в этом смысла, и она, кажется, не возражала. С Беллой я чувствовал себя по-другому. Я хотел, чтобы меня видели с ней, чтобы люди знали, что она со мной. Я ответил ему, сказав:

- Я просто приглашаю Беллу поужинать сегодня вечером.

Эмметт повернулся к Белле, чтобы шутливо спросить:

- Белла, ты же не отказала, не так ли? Бедный Майк будет просто подавлен.

Я был абсолютно не готов к нахлынувшей на меня лавиной ревности. Мне неожиданно сильно захотелось увидеть, как будет выглядеть лицо Майка после контакта с моим кулаком. А затем другая картинка возникла у меня в голове… в ней Майк прикасался к моей Белле. Я с усилием отогнал эту мысль, чтобы подавить взрыв ярости, который это во мне вызвало. Я использовал все способы, которые были мне знакомы, чтобы вернуть контроль над своими эмоциями.

Мне немного полегчало, когда Белла ответила:

- Я согласилась, хотя понятия не имею, почему Майк должен из-за этого переживать.

Я представил Майка, лежащего на земле, с хлещущей из его носа кровью. Я бы очень хотел посмотреть на «бедного Майка», если бы он попытался возражать против моего свидания с Беллой. Я сказал Эмметту:

- Если у Майка по этому поводу какие-то проблемы, он может поговорить со мной.

И это будет очень короткий разговор. Всего одно предложение: «Майк, держись, на хрен, подальше от Беллы!»

Эмметт слегка пожал плечами, но я видел, что он за мной наблюдает, и видел, что в глубине его взгляда промелькнуло беспокойство. Непринужденным тоном он обратился к Белле:

- Уверен, что особых проблем не будет. Я просто пошутил, из-за той ночи, когда Белла звонила мне, чтобы я забрал Майка, – Эмметт рассмеялся, Белла тоже.

Я не был доволен собой, когда осознал, что мне не нравится то, как у него получается её рассмешить. Затем до меня дошел смысл его слов, и я снова оказался во власти гнева. Я отлично помнил ту ночь, когда первый раз увидел Беллу. Я помню её звонок, то, как неуважительно Майк себя с ней вел, и опасность, которой она себя подвергла. Страх смешался со злостью, когда я начал представлять… что, если бы это был не Майк, а реальная угроза?

Я отдаленно услышал, как Белла ответила Эмметту:

- Да, Эмметт, спасибо тебе за это.

Я заставил себя сосредоточиться на беседе, Эмметт сказал:

- Без проблем. Ну, я позволю вам вернуться к обсуждению ваших планов, так как мне нужно идти, чтобы устроить свое свидание.

- Снова Розали? – спросил я.

Эмметт широко заулыбался.

- Кажется, она начинает поддаваться. Увидимся, – Эмметт направился к зданию, в котором находился кабинет Розали.

Мы пошли по Греческой улице, и я начал мысленно формулировать то, что должен был сказать Белле. Я не знал, как правильно ей об этом сообщить. Она могла быть такой упрямой. Я хотел защищать её, но как уговорить её позволить мне это делать? Белла прервала ход моих мыслей, задав вопрос:

- Кто такая Розали?

- Просто девушка, которой заинтересовался Эмметт… – пренебрежительно ответила я, а затем сказал: - Слушай, Белла, нам необходимо кое о чем поговорить.

- О’кей, – ответила она, и я продолжил мучительно подбирать слова. Во мне все еще бурлили гнев и страх. Смешавшиеся во мне сильные эмоции еще больше мешали мне выразиться правильно. Наконец, я решил быть как можно более лаконичным.

- Я хочу поговорить о Майке.

- Что по поводу Майка? – спросила она.

Я хотел потребовать, чтобы она, к чертям собачим, держалась от него подальше. Но я понимал, что такое требование не прокатит, поэтому ответил:

- Той ночью. Тебе не следовало попадать в ситуацию, в которой пришлось просить о помощи. О чем ты думала, подвергая себя опасности? – эти фразы получились более резкими, чем я намеревался. Я знал, что, скорее всего, она не ответит благосклонно на агрессивные требования. Я понимал это, но все же не смог сдержаться и не придать словам эмоциональную окраску.

- Едва ли я была в опасности. Я просто гуляла. Я могла развернуться и пойти в другую сторону, – она произнесла это совсем беззаботно, что спровоцировало меня еще больше. Как будто она не представляла опасности, которая может настигнуть её на прогулке посреди ночи.

Я не доверял себе настолько, чтобы ответить сразу, поэтому я помолчал минуту, прежде чем сказать:

- Но ты этого не сделала. Тебе вообще не следовало так поздно выходить на улицу и гулять в одиночестве.

Я почувствовал облегчение, что не повысил голос. Обычно я мог без проблем скрыть свои чувства, но с Беллой это было невероятно трудно.

- Я все время так гуляю; это абсолютно безопасно, – ответила она. Наивность её комментария меня испугала. Я хотел объяснить ей, но мне не хотелось вбивать ей в голову те жестокие сценарии возможного развития событий. Вместо этого я попытался убедить её.

- Белла, если ты еще соберешься гулять так поздно, пожалуйста, возьми кого-нибудь с собой. Пожалуйста. Я понимаю, что ты считаешь, что это безопасно… но… это недостаточно безопасно… Я просто… Мне это не нравится.

- Тебе это не нравится? – скептически спросила она.

Она вообще ничего не понимает? Потребность быть уверенным в её безопасности каким-то образом стала необходимой для меня, и я заставил себя поделиться этим с ней:

- Мне необходимо знать, что ты в безопасности.

- Эдвард, я обещаю, что буду осторожна, о’кей? Я не буду гулять ночью одна, если получится.

Для меня этого было недостаточно. Но я почувствовал, что это был максимум, что она могла пообещать, поэтому я кивнул, соглашаясь.

Оставшиеся несколько минут пути по Греческой улице мы промолчали. Когда мы подошли к её дому, она отпустила мою руку. Я понял, что мне хочется, чтобы дорога к её дому была длиннее. Я не хотел с ней расставаться.

- Итак? Куда мы пойдем вечером? – спросила она.

- Я подумал о том маленьком французском ресторанчике, в котором недавно был. Тебе это подходит? – спрашивая это, я повернулся к ней лицом. Наши глаза встретились, и я почувствовал предвкушение прощального поцелуя. «Он будет легким и игривым», –заверил я себя.

- Да. Я никогда не пробовала французскую кухню.

Мне понравилось, как она произнесла это со слегка сбившимся дыханием

- Значит, у тебя это будет в первый раз? – поддразнил я её, делая ударение на словах «в первый раз». Я пытался проигнорировать внезапную вспышку физического влечения, стрелой пронзившую меня, когда в уме быстро пронеслись многочисленные варианты первых разов, которые я хотел помочь ей испытать.

- Да, в первый раз, – ответила она. Я наблюдал за выражением её лица, когда она поняла, на что я намекаю. Её щеки зарделись, а глаза загорелись тем напряженно-внимательным светом. Я знал, что она представляет, как это, заниматься любовью в первый раз. Мне показалось одновременно невероятно милым и невероятно возбуждающим то, как она начала заикаться:

- Ну… я… лучше… пойду. Да… Эээ.. Пойду, потому что… Эээ… Потому что… – она остановилась и закусила губу. Я услышал отдаленный стон, в котором едва узнал свой собственный. Единственной мыслью, промелькнувшей в моей голове, когда я наклонился, чтобы приблизить свои губы к её, было твердое напоминание быть нежным в этот раз.

Я поцеловал её осторожно, наслаждаясь мягким прикосновением наших губ, кожа к коже. «Легко», – повторял я себе, но теплое касание её губ к моим сводило меня с ума. Я отодвинулся, чтобы прошептать:

- Белла… ты понятия не имеешь…

А затем снова настиг её губы. Она понятия не имела, сколько усилий я прикладывал к тому, чтобы оставаться с ней нежным. Понятия не имела, как отчаянно я хотел погрузиться в нее. Понятия не имела, как это будет, принять меня внутри себя. Я был с ней очень нежным, но чувствовал, как дрожат мои руки в попытке остаться таким. Я знал, что на дольше меня не хватит, но прежде чем я смог отодвинуться от нее, Белла схватила меня за воротник и толчком проникла языком в мой рот.

Последней осознанной моей мыслью, перед тем как я стал горячо отвечать на её ласки, было: «Помни, что вы посреди улицы». Я тонул во влажном скольжении её языка по моему. Она совершенно определенно целовалась не как девственница. Её руки скользнули по моим щекам, и она сжала мочки моих ушей пальцами. Я почувствовал, как эрекция стала еще более твердой в тесном пространстве брюк. Мы должны были прекратить это, или я возьму её прямо у стены этого здания на глазах у всей Греческой улицы.

Я схватил её за запястья и оттолкнул от себя.

- Хватит, Белла.

Я был в восторге от её реакции на меня. Каждый её вздох, каждое прикосновение, каждый стон, казалось, спустился прямо со страниц всех эротических снов, которые мне когда-либо приснились. Но это также делало более трудным для меня контролировать свою реакцию на нее. Мне ничего не стоило забыть, что мы находимся на улице посреди бела дня в понедельник.

Я сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить бешеный ритм сердца. Когда я вновь был в состоянии говорить, я произнес:

- Увидимся вечером? В шесть? Я зайду за тобой?

Я заметил ослепленный взгляд, который был вызван нашим поцелуем, и меня наполнило чувство удовлетворения, что это из-за меня она так себя чувствует. Она открыла дверь и скользнула внутрь здания. Еще несколько мгновений я стоял там и смотрел на закрытую дверь с бестолковой улыбкой на все лицо. Наконец, до меня дошло, что я стою там как полный идиот, я развернулся и пошел домой.

Я взбежал вверх по лестнице и открыл дверь своего кабинета. Как только мой взгляд остановился на телескопе, я улыбнулся… сладкой, испорченной улыбкой… в которой отражалась каждая толика предвкушения, которое я чувствовал перед нашим свиданием сегодня вечером. Могу себе представить, что бы подумал любой человек, случайно проходивший мимо и увидевший меня. Он бы подумал, что я сошел с ума. Возможно, так оно и есть. Свидание с Беллой казалось верхом глупости. Но печальная правда состояла в том, что с недавних пор мне было наплевать. Наплевать, что, возможно, это была ужасная идея… Я больше не могу с этим бороться.

Звонок телефона заставил меня очнуться от раздумий.

- Алло, – ответил я.

- Эдвард, – сказала Элис.

- Элис, что случилось? – с беспокойством спросил я.

- Почему, когда я тебе звоню, ты каждый раз предполагаешь, что произошло что-нибудь нехорошее? – прощебетала Элис.

- Я не всегда предполагаю…

Элис нетерпеливо прервала меня словами:

- Ну… если ты действительно хочешь знать… Я думаю… Ай, ладно, не важно.

Я понял, что Элис хотела о чем-то поговорить, и попытался воодушевить её.

- Элис, ты можешь рассказать мне… Я бы хотел… То есть… – я выдохнул, пытаясь успокоить сердце, вырывающееся из груди, убеждая себя, что первоначальная вспышка страха была беспочвенной. Когда ритм сердцебиение потихоньку стал замедляться, я смог сформулировать свои мысли: – Я знаю, что никогда не был… самым открытым человеком… но я бы очень хотел, чтобы ты со мной поговорила, если хочешь этого.

На несколько мгновений наступила тишина, но вместо того, чтобы излить мне свою душу, она сказала:

- Эдвард… ты говоришь… не знаю… по-другому. Ты хочешь об этом поговорить?

- Нет. Я в порядке. Все нормально, – нетерпеливо ответил я. Я однозначно не хотел разговаривать о себе. Если у Элис проблема, я хотел о ней услышать, чтобы все уладить.

- Мне кажется, ты мне не все рассказываешь… Мне кажется… дело в девушке.

Черт! Я не хотел обсуждать Беллу с Элис. Раньше я никогда не упоминал ни одну девушку в присутствии Элис. Я знал, что если я расскажу о Белле, она начнет планировать нашу свадьбу. Я вывернулся:

- И почему ты так решила?

- Ооооо… Так дело действительно в девушке! – завизжала она.

- Что?

- Если бы дело не касалось девушки, ты бы просто ответил «Нет». Но поскольку ты ответил вопросом на вопрос… Я точно знаю, в чем секрет!

- Элис…

Она перебила меня:

- Это так волнующе. Какая она? Когда я смогу с ней познакомиться? Это любовь?

Я раздраженно вздохнул. Конечно, она начала с вопросов, на которые я не хотел отвечать. Я понятия не имел, как описать Беллу. Я не был готов произнести «любовь» и «Белла» в одном предложении. Я хотел, по крайней мере, попробовать сходить с ней на первое свидание, прежде чем даже подумать о возможности познакомить её с Элис. Я попытался объяснить:

- Элис…

Элис снова перебила меня, к счастью, избавив от необходимости отвечать на вопрос.

- Как она к тебе относится? Должно быть, она в тебя влюблена. То есть, какая девушка не была бы? Ты – идеал.

Несколько секунд стояла тишина, пока я переваривал информацию. Идеал? Идеал! Элис знала лучше, чем кто бы то ни было, насколько я был далек от идеала. Как возможно, что она была за меня рада? Могла ли она быть настолько наивной? Я знал ответ на этот вопрос. Конечно, могла. Она была откровенно слепа к людским недостаткам. Доказано опытом. Мне не нужно было напоминать лишний раз. Я сосредоточился на ответе, чтобы отвлечься от воспоминаний, которые угрожали прорваться на свет.

- Элис. Как дела в колледже?

Она снова проигнорировала мой вопрос и вместо этого сказала:

- Знаешь, а я ведь тоже влюбилась. Но… – голос Элис сорвался, и каждый мускул в моем теле напрягся в предчувствии. Почему Джаспер не рассказал мне? Я уже начал придумывать предлоги, с помощью которых уговорить её вернуться домой. Что если этот парень окажется таким же, как Джеймс? Что если…

Элис прокашлялась, но в её тоне все еще звучала грусть, и произнесла:

- Но… он – гей. Эдвард, как я могла в такое влипнуть? Не понимаю, почему мне обязательно нужно выбирать самых неподходящих мужчин? Может, со мной что-нибудь не так?

Я почувствовал облегчение и немного вину за это. Я ненавидел то, что она себя чувствовала разбитой, но, по крайней мере, благодаря влюбленности в гея она будет в безопасности, в безопасности от… Я сделал глубокий вдох. Просто не могу думать об этом сейчас.

- Мне жаль, Элис, – тихо сказал я.

Она вздохнула.

- Ну, что ж. Я счастлива за тебя. Я уже давно надеюсь, что ты найдешь свою любовь.

- Элис, я не говорил…

- Тебе и не нужно. Я все сама поняла.

- Поняла что?

- Не знаю… У меня такое чувство.

- Чувство.

- Не смейся надо мной… Иногда моя интуиция очень хорошо работает…

- Элис, мне пора идти.

- Папа сказал, что приезжал к тебе, – сказала Элис, игнорируя мою попытку закончить разговор.

- Ты разговаривала с отцом? – спросил я её. Обычно, отношения Элис с отцом сводились к минимуму, а когда это случалось, они были очень натянутыми.

- Ага. Он приезжал ко мне в гости на прошлой неделе, – сказала она.

- Правда? – удивленно спросил я.

- Да. Было очень мило. Кажется, он… не знаю… ему лучше? Это безумно звучит?

- Нет. Думаю, ты права.

Я подумал о том, чтобы рассказать Элис, что отец прошел курс терапии, и о его извинениях, но не знал, как много отец хотел бы рассказать ей… Наверное, он это должен был сделать сам.

- В любом случае… купи своей девушке красные розы. Девушкам всегда нравятся такие вещи… Поверь мне.

Я рассмеялся над её настойчивостью и сказал:

- До свидания, Элис.

- Видишь, Эдвард, ты смеешься… Эта девушка тебе подходит.

- До. Свидания. Элис, – повторил я снова.

- Лааадно… пусть так… Пока, Эдвард, – тон ее голоса окрасился смехом, и она повесила трубку.

Я положил телефон и посмотрел на часы: 10:30… Осталось семь с половиной часов до моего свидания с Беллой. Я был возбужден, взволнован, я не чувствовал себя так уже… Вообще-то, никакими словами я не мог описать эти эмоции. Наверное, так чувствует себя ребенок во время Рождества… правда, у меня не было счастливых воспоминания, связанных с Рождеством.

Я позвонил и сделал заказ во французском ресторане. Я снова посмотрел на часы: 10:40. Звонок занял всего десять минут. Ситуация выходила из-под контроля; я не мог провести весь день, считая минуты до встречи с ней. Я решил сосредоточить внимание на чем-нибудь полезном. Мне необходимо было подготовить курсовую по Экономике к концу семестра. Я установил будильник на телефоне и решил, что не прекращу работу, пока не сработает будильник. Я справлялся достаточно хорошо, поглядывая на часы всего лишь каждые тридцать минут. Я покачал головой, когда снова прервался, чтобы посмотреть, который час. Интересно, считала ли Белла минуты как я. Надеюсь, что да.

Заметив, что телефон лежит рядом с ноутбуком, я поднял его и нашел номер Беллы. Я набрал сообщение: «Еще три часа». Когда я нажал «Отправить», то почувствовал легкий укол неопределенности… Что если она не ждет этого так же, как я?

Телефон зажужжал, и я прочитал её ответ: «Два часа пятьдесят семь минут».

Я улыбнулся, вспомнив, как она выглядела еще пару часов назад, ослепленная нашими поцелуями. Мне хотелось взволновать её так снова, наблюдать, как розовеют её щеки, как её взгляд становится таким глубоким и ошеломленным... Я почувствовал прилив нетерпеливости и подразнил ее:

«Ты не из тех девушек, которые заставляют ждать, когда кавалер приходит, чтобы отвезти их на свидание?»

«Определенно, я не такая девушка».

От такого ответа я хихикнул… и едва сдержался, чтобы не написать в ответ: «А какая ты девушка?» Но это звучало слишком избито. Я просто на этом остановился и попытался быть терпеливым.

И вот, чуть более трех часов спустя, я стоял у её дверей с розами, которые предложила Элис. Я говорил себе, что глупо так волноваться перед простым ужином… что она – просто девушка, и это обычный вечер, но все было бесполезно; предвкушение вечера все еще пульсировало в моих венах. Я поднял руку и постучал в дверь. После краткого ожидания дверь открылась и передо мной предстала Белла. Сгорая от нетерпения увидеть её, я вновь и вновь представлял её в мыслях, но в своем воображении я недооценивал её красоту. Она выглядела сногсшибательно!

Короткое платье идеально обнажало её ноги. Они казались невероятно длинными, и я невольно вспомнил потрясающее чувство, когда они сомкнулись вокруг моей талии. Длинные полосы обнаженной кожи, скрывающиеся под юбкой, заставили меня в предвкушении подумать о шелковистости её бедер. Я хотел касаться их кончиками пальцев, подбородком. Я не предполагал, что Белла может выглядеть еще привлекательней, но черный и кремовый цвета платья каким-то образом делали её еще более соблазнительной. Макияж привлекал внимание к её искушающим пухлым губкам, а волосы были подняты в прическе, благодаря которой мой взгляд устремился вдоль изящной линии её шеи. Мой рот наполнился слюной, когда я вспомнил, как трепетал её пульс под моим языком, когда я целовал её там. Я еще раз медленно окинул её взглядом и прошептал:

- Вау!

Источник: http://robsten.ru/forum/19-865-1