Белла POV.

Я терпеть не могла первый день занятий. Преподаватели смотрели на тебя со своих кафедр так, как будто ты несешь личную ответственность за окончание летних каникул. Они неправильно произносили твое имя и выдавали план занятий, которому потом все равно не будут следовать. Особенно я не любила тех, кто заставлял каждого студента представляться перед всем классом. У меня даже была теория на этот счет о том, что они тайно хотят унизить нас, правда, доказать эту теорию я не могла.

Я обнаружила, что представиться в одном предложении означало вызвать недоразумения или обмануть. Ведь человека невозможно описать одним предложением. Все сводилось к тому, что вы успевали только узнать имя и пытались охарактеризовать человека, исходя лишь из его специализации в колледже и хобби, и это было смешно. Я частенько думала про себя, что однажды встану и скажу, что меня зовут Плюшевый Медвежонок, и в прошлом я – убийца, но знала, что в действительности никогда бы такого не сделала. Я не хотела привлекать к себе внимание. Я ненавидела внимание и не собиралась только для того, чтобы доказать свою точку зрения по этому вопросу, рисковать, зная сколько взглядов привлечет такого рода утверждение.

Я сползла с кровати, почистила зубы и оделась. По правилам студенческого сообщества первые две недели на занятия нужно было ходить с буквами-символами твоего Братства на одежде. Я остановилась на майке на бретелях с напечатанными на ней буквами. Сверху я набросила фланелевую рубашку нараспашку и дополнила свой наряд парой джинсов. Я не была модницей, но выглядела презентабельно. Мои волосы были причесаны, зубы вычищены, буквы были на мне, и я даже слегка покрасила губы блеском с ягодным ароматом, что дополнительно придало мне уверенности, которая все-таки не имела никаких шансов устоять в сравнении с моими сестрами по сообществу.

В этом семестре мое расписание включало четыре предмета. Социология, точное название предмета – «Коммуникативное поведение человека», два предмета по истории искусств и Изобразительное искусство. Я составила расписание таким образом, что два предмета были по понедельникам и средам и два – по вторникам и четвергам. Первым занятием в этот день было «Коммуникативное поведение человека» в 8:30. Я предполагала, что буду единственной в сообществе, у кого занятия начинались с раннего утра в понедельник, поэтому была удивлена, увидев Джессику, спускающуюся по лестнице в кухню, чтобы налить себе фруктовый коктейль. В короткой юбке, топе с буквами без бретелей и лаковых босоножках она выглядела практически как девочка по вызову. Наряд завершали тонкие серебряные цепочки, поблескивающие на ее лодыжке, запястье, шее и в ушах. Ее макияж был безупречен. Тут-то и растаяла моя уверенность в себе, которую ранее придал мне ягодный блеск для губ. Я вздохнула.

- Привет, Джесс. Почему ты так рано встала?

- Привет, Белла. Я вчера узнала, что Эдвард будет на занятиях сегодня в 8:30, и поэтому сдвинула свое расписание.

- О, и какой это предмет?

- Поведение человека что-то… или типа того. Какая разница? Там будет Эдвард.

- Коммуникативное поведение человека? – у меня сердце ушло в пятки. Прекрасно. Теперь каждый понедельник и среду мне придется смотреть на то, как Джессика делает из себя дуру из-за этого парня.

- Да. Подожди. У тебя тоже этот предмет?

Я улыбнулась.

- Да.

- Отлично! Мы можем пойти вместе.

- Определенно.

Она быстро окинула взглядом мой наряд: я почувствовала, что она хотела что-то сказать, но, к счастью, не произнесла вслух оценку, которая читалась в выражении ее лица. Мы вышли на занятия вместе. Я всегда чувствовала себя посредственной и неказисто одетой рядом с Джессикой, но отогнала от себя эту мысль. Сегодня было солнечно и приятно тепло. Судя по всему, выдался погожий денек.

Когда мы вошли в кабинет, я была удивлена, увидев нетрадиционный класс для занятий. Вместо этого, здесь был один огромный стол со стульями вокруг него – нечто похожее на конференц-зал в больших корпорациях. У входной двери я заметила небольшой стол, на котором лежали учебные программы, и остановилась, чтобы взять одну.

Я стояла в дверном проеме, читая план занятий. Я была на середине первой страницы, когда волосы у меня на затылке начали шевелиться, а мой нос наполнил едва различимый, но доставляющий удовольствие запах – легкий запах туалетной воды, смешанный с чем-то естественно-мужским. Он был восхитителен! В тот момент, когда моя голова начала поворачиваться к этому запаху, мой взгляд упал на левую руку мужчины, и мой рассудок перестал соображать… Рука была точно такой же, как рука в моем сне: с длинными тонкими пальцами и шрамом, пересекавшим ее сверху.

Я застыла. Мое сердце перестало биться, ладони покрылись испариной. В уме проносились картинки из моего сна. Господи! Мог ли мужчина из моего сна существовать на самом деле? Желание разлилось по животу в ответ на эту мысль, а мышцы внутри сжались в легкой судороге. Он существовал и был настолько близко, что к нему можно было прикоснуться. Я могла спиной почувствовать тепло, исходившее от него. Все мое тело пылало от осознания близости его тела за мной. Я сглотнула. Неожиданно во рту у меня пересохло. Я отчаянно хотела обернуться и увидеть его лицо, но была напугана. Что, если он заметил, как сильно я хотела его? Что, если он окажется совсем не таким, каким я ожидала его увидеть? Что, если он окажется таким, как я ожидала? Что я должна сказать? Что я должна сделать?

Это было слишком, слишком ошеломляюще. Я не обернулась. Я назвала себя трусихой и поспешила за Джессикой. Она выбрала место справа, в середине длинной стороны стола. Я рухнула на свой стул и опустила глаза в тетрадь. Мои волосы упали вперед, создавая вокруг меня защитную завесу. Я не могла поднять взгляд.

Я почувствовала, как идеальной формы искусственный ноготь Джессики идеальной формы уткнулся мне в бок, и быстро взглянула на нее.

- Эдвард Каллен, – произнесла она губами и бросила быстрый взгляд в его направлении.

Черт. Теперь мне совершенно необходимо было поднять глаза. У меня не было выбора. Я подняла голову и встретилась взглядом с его глазами. Я утонула в его взгляде, и мои мысли спутались. У него были прекрасные, кристально-голубые глаза в дивном обрамлении длинных ресниц, пронизывающие своей прямотой. Я чувствовала, будто они могли заглянуть мне прямо в душу, и я оказалась эмоционально обнажена перед ним.

Я пыталась вспомнить причину, по которой мне пришлось поднять голову. Я снова уставилась в свою тетрадь, чтобы собраться с мыслями.

Это должны быть его глаза. Эти глаза могли принадлежать только Рукам. Никогда ранее никакие глаза не производили на меня такого впечатления. Мне необходимо было увидеть его целиком, но если я снова встречу его взгляд, я не смогу четко мыслить. Я решила, что быстро посмотрю в его сторону и на стену за ним, чтобы избежать встречи с его взглядом. Я положила руку на лоб. Господи Иисусе! Я на самом деле планировала, каким образом посмотреть на этого человека? Что со мной?

Я никогда не чувствовала себя так. Все мои нервы были оголены, все мое естество было полностью сосредоточено на мужчине напротив. Мне нужно было взять себя в руки. Я чувствовала, будто вся остальная часть класса пропала, а единственным, что осталось в моем сознании, был он. Я чувствовала, как он движется, слышала, как он дышит.

Скрип стула, расположенного прямо напротив моего, отдавался эхом в моем сознании. Каждая частичка меня была сосредоточена на самом незначительном изменении в мужчине, сидящем напротив, а я даже не видела, как он выглядит полностью.

Его рука пошевелилась, и я увидела ее боковым зрением. Это была его левая рука. Его рука со шрамом. Его рука с длинными пальцами и сексуальным шрамом. Я слегка приподняла голову и обнаружила, что пристально таращусь на эту руку. Однозначно, это его руки раздвинули мои бедра тогда. Мое дыхание участилось, и я почувствовала, что краснею.

- Белла? – позвала Джессика, – Белла, с тобой все в порядке?

- В порядке, – тихо ответила я, не отрывая взгляд от его руки.

- Белла, – быстро прошептала Джессика и с силой толкнула меня в бок, – Что с тобой?

Я подпрыгнула и поспешно отвернулась.

- Ничего. Я в порядке.

Она посмотрела на меня как на сумасшедшую и повернулась к парню, сидящему с противоположной стороны. Она блеснула в его сторону своей «Ты-хочешь-переспать-со-мной» улыбкой, и мне в первый раз за всю мою жизнь захотелось кого-то треснуть.

- Привет, Эдвард.

- Здравствуй, – ответил ей мелодичный глубокий голос, сексуальный тембр которого заставил мой желудок сжаться.

FUCK. Мой разум кричал это слово. Я редко ругаюсь, но прямо сейчас в моей голове проносился поток ругательств. Естественно, Руки должны принадлежать Эдварду Каллену. И, мать его, даже его голос был сексуальным. Грубоватый, тепло-сексуальный бархат.

- Джессика, кто твоя подружка? По-моему, я не имел удовольствия...

Джессика хихикнула. Я неожиданно люто возненавидела ее хихиканье.

- Ах, это просто Изабелла Свон. Так я слышала, что ты был во Франции в прошлом семестре?

- Здравствуй, Белла, – тихо проговорил он.

Четыре слога вызвали медленное плавление внутри меня. А затем до меня дошел смысл его слов. Моя голова взметнулась, и я быстро ответила:

- Почему ты назвал меня «Белла»?

Его лицо вздрогнуло, и он пожал плечами. Он пожал плечами, как будто мой вопрос ничего не значил, как будто он и не собирался утруждаться ответом на него. Ладно. Теперь я была взбешена. Я все еще была заведена и немного, ну… ослеплена… но мои мысли сосредоточились на злости. Он даст мне ответ!

- Почему ты назвал меня «Белла»? – потребовала я. Я не позволю обращаться с собой, как будто я не считаюсь, как будто я ничто. Он не проигнорирует меня вот так. Ни за что!

Он ухмыльнулся, как будто мой гнев был чем-то забавным для него; затем он поднял свою великолепную горделивую бровь.

- Я не спал, когда ты позвонила Эмметту прошлой ночью, – сказал он. Его тон был скучающим и слегка снисходительным, словно с моей стороны было нелепостью даже задавать такой прозаический вопрос.

Я уставилась на него: он выглядел раздраженным. С какой это, черт возьми, стати он на меня злится? Что я сделала? Он даже не знает меня. Может быть, он злился из-за того, что я позвонила прошлой ночью? Вероятно, он не хотел, чтобы кто-либо тревожил дом Братства, которым он правил. Подумаешь! «Я его ненавижу!» – неистово говорила я себе. Он был высокомерным наглым придурком, и мне было все равно насколько сексуальными были его руки. Мое тело шептало, что мне далеко не все равно, но я окончательно решила игнорировать это.

Вошел преподаватель и начал монотонно рассказывать о плане занятий. Эдвард вежливо повернулся и уделил внимание лектору. Это дало мне время изучить его. Его волосы спутались после сна, что производило впечатление, будто он пришел, только что закончив заниматься невероятно жарким сексом. Могли вообще волосы заниматься сексом? Я решила, что могли, и у этих волос определенно была жесткая ночка. Рельеф его лица был отточен выдающимся подбородком с легким потемнением, как будто у него не хватило времени побриться сегодня утром. У меня руки чесались взять кисть или карандаш, чтобы запечатлеть прекрасные черты его лица. Его лицо было мечтой художника. На нем был стандартный свитер братства с буквами. Сам по себе свитер не особо подчеркивал достоинства, но на нем он выглядел великолепно. Бьюсь об заклад, что угодно будет выглядеть на нем великолепно. Сукин сын!

Я была полностью увлечена изучением каждой его черты, когда вдруг, из ниоткуда, ему передали перевернутую шляпу. Он достал маленький листик бумаги, посмотрел вниз, чтобы тихо про себя прочитать то, что на нем написано, и скривился.

- Изабелла Свон, – тихо сказал он своим хриплым бархатным голосом.

Черт, что я пропустила? Почему он достал мое имя из этой шляпы? И почему его глаза только что опустились, чтобы посмотреть на мою грудь? Я почувствовала, как мои соски напряглись в ответ, жаждая внимания не только его глаз. Эдвард отвел взгляд от моей груди и посмотрел на Джессику, когда ее имя назвал парень, сидевший рядом с ним. Он вежливо улыбнулся ей, и она кивнула ему в ответ.

Я нахмурилась. Я почувствовала, будто меня только что оценили и нашли недостойной. Я посмотрела на Джессику и быстро бросила взгляд на ее грудь. Ах. Да. Очевидно, я была недостаточно «большой» для него. От этого у меня скрутило живот. Мне хотелось врезать Джессике. Мне хотелось врезать Эдварду. И я неожиданно почувствовала сильное желание скрестить руки на груди. Глупый. Поверхностный. Сукин сын. Я посмотрела на стену позади меня и сосредоточилась на том, чтобы не заплакать. Когда я почувствовала себя достаточно уверенно, чтобы контролировать свои эмоции, я снова перевела взгляд на него. Наши глаза встретились.

Его взгляд сверлил меня насквозь, как будто отчаянно хотел узнать мои тайны. Я почувствовала, что гнев уходит, а на его место пришло сжигающее желание узнать его секреты. Я хотела знать о нем все. Я хотела рассказать ему о вещах, о которых я даже не представляла, что захочу кому-либо рассказать. И я хотела этого же от него.

Он посмотрел вниз, разрушая нашу связь. Он очень медленно тряхнул головой, повернулся к парню, сидевшему рядом с ним, и что-то зашептал. Я не могла слышать, что он говорил, но по движению его руки могла сказать, что он пытался обменяться партнерами, обменять меня! Парень посмотрел на Джессику и сделал жест, который значил: «Не может быть и речи, мужик».

Что за черт? Я чувствовала, как слезы наворачиваются на глаза и быстро моргнула, чтобы смахнуть их. Эдвард не хотел меня. Конечно же, он меня не хотел. С какой стати ему меня хотеть, когда он мог получить Джессику, которая выглядела как огромная кукла Барби? Я не испытывала иллюзий по поводу своей внешности; я трезво смотрела на свой внешний вид. Я выглядела посредственно. Я выглядела как девушка, живущая по соседству, в то время как Джессика, на самом деле, выглядела, как будто она могла быть из ТВ-шоу «Девушки По-Соседству». И хотя я знала, что это правда, я ненавидела Эдварда за то, что он выбирал ее вместо меня. Эдвард, руки которого заставляли мои внутренности трепетать. Эдвард, единственный мужчина, который когда-либо казался мне привлекательным. Эдвард хотел Джессику. Я была рассержена, опечалена и заведена одновременно. Эмоции стремительно сменялись одна другой до тех пор, пока я не превратилась в один большой запутанный клубок чувств. И все это было из-за него. Эдварда Гребаного Каллена.

Преподаватель опять начал говорить, и на этот раз я приложила усилия, чтобы слушать. Я не хотела, чтобы меня снова застали врасплох, и я все еще не была до конца уверена, почему Эдвард назвал мое имя.

- Окей, дам вам несколько минут, чтобы обменяться контактной информацией, а после этого мы обсудим проект, продолжительностью в семестр, который вы и ваш партнер будете выполнять совместно, – сказал профессор с улыбкой на лице. Он был пожилым человеком, который выглядел так, как будто с 60-х не обновлял свой гардероб и прическу. Неожиданно меня охватило очень нехорошее предчувствие по поводу того, что этот проект может повлечь за собой.

Эдвард подтолкнул свой номер телефона мне через стол. Я медленно потянулась за ним, чтобы не коснуться его пальцев, но в последний момент он еще немножко подтолкнул листок, и наши пальцы соприкоснулись. Я могла услышать, как от него ко мне пробежал электрический разряд. Дрожь охватила мою руку, и я быстро ее отдернула, как будто обжегшись. Я бессознательно потерла пальцы, смакуя ощущения.

- Мне нужен твой, – выдавил он.

Мои глаза сузились. Он, очевидно, был раздражен, что я – не Джессика. Я проигнорировала острую боль, которую осознание этого факта вызвало в моей груди. Как вообще я могла так переживать из-за парня, с которым только что познакомилась? А затем, когда следующая мысль пришла мне в голову, я вновь почувствовала закипающее раздражение. Ну и что, что я не была Джессикой? Ему вовсе необязательно было быть таким колоссальным засранцем по отношению ко мне! Я злобно написала свой номер на целой странице из тетради и вынуждена была побороть ребяческий порыв скомкать ее и бросить ему в голову. Единственное, что меня остановило, была уверенность, что я, скорее всего, промахнусь, что будет еще более унизительно. Вместо этого я сложила лист пополам и с усилием толкнула его, чтобы он перелетел через стол. Я почувствовала извращенное удовлетворение от того, что он метко и бесшумно угодил ему прямо в грудь.

Он ничего не сказал, просто взял сложенный листок бумаги, положил его в свою тетрадь и решительно повернулся к преподавателю. Я продолжала таращиться на него, открыв рот. Теперь, когда я была рассержена, я не хотела, чтобы меня игнорировали. Я хотела сразиться с ним, поразить его словесным оружием… может быть, даже шандарахнуть его тетрадью по башке! Я хотела заставить его заметить меня, что было очень чуждым мне желанием. Обычно я была такой спокойной, такой мирной. К сожалению, я не могла дать выход желаниям, бурлящим внутри меня, поэтому звучно закрыла рот и решительно повернулась к преподавателю.

- Этот проект о том, как узнать ближе вашего товарища. Итак, для начала, знаком ли уже кто-нибудь с человеком, который стал вашим партнером? – руки не поднял никто. – Великолепно. Отныне на протяжении семестра вы будете знакомиться с вашим товарищем одногруппником посредством развернутого списка вопросов. Вам необходимо будет встречаться один раз в неделю не менее чем на один час. В завершении проекта вы напишите реферат на 10 листов о человеке, с которым вы познакомились. Вы опишите, что ему нравится, что ему не нравится, его травмы, его победы, а также что нового вы узнали о себе в процессе знакомства с другим человеком. Обычно, к концу этого проекта, многие сильно сближаются. Некоторые студенты постоянно приходят ко мне и говорят, как много этот проект для них значил, многие подружились на всю жизнь, а некоторые даже женились на людях, с которыми познакомились во время этого проекта.

На это мне захотелось фыркнуть. Как будто я когда-нибудь вышла бы замуж за Эдварда Каллена.

- Ну что же, сегодня первый день занятий, а вы знаете, что говорят о первом дне? Если не отпустишь студентов пораньше, они могут не вернуться вообще. Вы можете быть свободны!

Эдвард даже не взглянул на меня, когда со всех ног помчался в двери. Он вышел первым, и, глядя сзади на сексуальные растрепанные волосы, мне неожиданно захотелось побежать за ним и спросить его прямо в лицо. Я начала представлять себе эту сцену.

Я побежала за ним, догнав его на лестнице. Я схватила его за рукав, чтобы заставить его посмотреть на меня.

- Эдвард, почему я тебе не нравлюсь? – отчаянно умоляла я.

Стоп, это не то, что я собиралась сказать!

- Почему ты так злишься на меня? – спросила я. Так-то лучше.

Он не ответил. Вместо этого он сказал:

- Дай мне твои руки.

И я дала, ошеломленная тем, почему это делала. Электрический разряд, курсирующий между нами, издал треск, когда мы коснулись кожи друг друга, и я вложила свои руки в его ладони. Мне казалось, что мы соединены оголенным проводом. Я сгорала от его напряжения, все мое тело ожило с ним. Он посмотрел на наши соединенные руки, большими пальцами нежно гладя мою кожу, как будто наслаждаясь ее мягкостью. Каждое простое прикосновение его пальцев извергало огонь, обжигающий меня. Мое тело сделалось сверхчувствительным.

Его глаза встретились с моими, и я почувствовала в нем изменение. Я могла почти физически ощущать, как он теряет контроль. Я услышала, как его дыхание участилось. Неожиданно, он толкнул меня к стене. Мои руки ударились о бетон, и он удерживал их там в плену. Его губы обрушились на мои, требовательно и беспощадно. Мои губы раскрылись, и его язык протиснулся внутрь, чтобы объединиться с моим в отчаянном танце. Он прервал наш поцелуй, чтобы провести языком по моей шее.

Он нежно покусывал и пощипывал, оставляя след жидкого пламени от моей ключицы до мочки уха. Его зубы начали попеременно кусать и облизывать мякоть моего уха – сладкая, нежная боль укусов быстро утихала от нежных ласк его языка. Это сводило меня с ума. Я отчаянно хотела прикоснуться к нему, и мои руки напряженно стремились к свободе. Мои бедра непроизвольно дернулись к нему. А потом он выдохнул мне в ухо:

- Я отпущу твои руки, но не шевели ими.

Его руки отпустили мои запястья и заскользили по моей спине вниз к попе, где они протиснулись в мои джинсы под нижнее белье. Он резко прижался руками к обнаженной коже, в то время как его зубы с нарастающим давлением терзали мое ухо. Я чувствовала, как каждое прикосновение языка, каждый укус и каждое сжатие эхом отдавались внутри меня, каждое прикосновение толкало меня все ближе к краю, заводя все сильнее.

- Сними джинсы, – приказал он.

- Я не могу, мы на лестничной клетке, – сказала я ему. Я хотела, чтобы это прозвучало как веская причина, но вместо этого мой голос срывался от отчаяния, разрушая мой отказ.

- Это черная лестница. Никто никогда здесь не ходит. Сделай это.

- Я не могу, – прошептала я.

Я одновременно услышала и почувствовала, как он прошептал мне на ухо:

- Пожалуйста, Белла.

О, Боже! Он сказал мое имя. Мышцы внутри меня напряглись от звука, слетевшего с его губ.

- Я не могу, – простонала я, бездумно прижимаясь к нему. – Я не могу, но ты можешь.

Я закрыла глаза и сказала это. Я не могла поверить, что позволю ему это сделать… Но я так сильно его хотела!..

Он не колебался. Он расстегнул пуговицу и молнию, грубо стянув джинсы с моих ног. Он расстегнул свои джинсы и позволил им упасть. Подставив руки мне под бедра, он сначала поднял меня, а потом опустил на свой член, внушительный размер которого полностью заполнил меня одним медленным, сладостным движением.

Я громко застонала. Мне было не важно, даже если все в здании меня услышат. Восхитительное скольжение его члена, совершающего толчки внутри меня, было так потрясающе. С каждым резким толчком моя голая задница терлась об бетон, и его грубая текстура добавляла еще больше остроты ощущениям. Его язык повторял ритмичные толчки его бедер…

- Белла! – настойчиво звала Джессика.

Я повернулась к ней:

- Да?

- Ты сидишь здесь уже минут пять. Что с тобой сегодня?

- Ничего.

Она просто уставилась на меня. Я поднялась и пошла рядом с ней.

- Эдвард пялился на тебя сегодня, – сказала она, словно упрекая.

- В самом деле? Мне показалось, что он смотрел на меня так, как будто был очень рассержен…

- С чего ему на тебя сердиться? Ты же раньше никогда с ним не встречалась, не так ли?

- Да. Вчера я первый раз услышала его имя.

Она кивнула.

- Мне кажется, что ты ему нравишься, – сказала я ей. Сердце слегка защемило, когда я произнесла эти слова вслух.

- Действительно?

Я кивнула.

- Он пытался обменяться с парнем, который сидел с ним рядом, чтобы получить тебя в качестве партнера.

- Не. Может. Быть.

Я снова кивнула. Я ни за что не смогла бы вынести, если бы они начали встречаться. Так быть не должно. Я только вчера узнала о его существовании. Но я ничего не могла поделать. Я ненавидела саму мысль, что он прикасается к кому-нибудь. Никогда. Особенно, к Джессике. Моей подруге Джессике.

- Вообще-то, Джесс, я собираюсь в деканат. Думаю, что я брошу этот предмет. Мне кажется, что для меня это слишком много.

- Да. Понимаю. Это к лучшему, – сказала она, и, клянусь, ее улыбка была почти хищной. А потом она потеряла свой блеск, когда Джессика произнесла: – То есть, ты же не хочешь перетрудиться или что-нибудь в этом роде, правда?

- Правда, – вздохнула я.

Это было к лучшему. Я должна защитить себя. Я ни за что на свете не смогла бы провести целый семестр, наблюдая как Эдвард встречается с Джессикой. О, Боже, а что если он захотел бы обсудить это со мной во время занятий? Это было бы еще хуже. Окей. Определенно, я бросаю этот предмет.

Я стояла в очереди в деканат, когда почувствовала, как он походит ко мне сзади. Я поняла, что это он. Потому что мое тело отреагировало немедленно, отозвавшись колющей болью, когда его запах окутал меня. Он одурманивал меня.

Я не обернулась. Я отчаянно старалась вести себя так, как будто не заметила его. Не знаю, насколько мне это удалось. Мое сердце билось так сильно, что я была удивлена, что никто в кабинете этого не слышал.

Он наклонился ко мне, и его дыхание коснулось моего уха. Что? Что он делает? Я почувствовала, как мое тело слегка задрожало.

- Здравствуй, Белла, – выдохнул он мне на ухо. Я немного повернула голову и кивнула, притворяясь, что едва заметила его. Если он не заметил, как колотилось мое сердце, и как я покрылась гусиной кожей, он поверит, что я абсолютно равнодушна к нему. Очко в твою пользу, Белла.

Я подошла к столу, отодвигаясь от него. Биение моего сердца немного замедлилось.

- Здравствуйте, меня зовут Белла Свон. Я хотела бы отказаться от одного из предметов.

- От какого?

Я нервно заткнула волосы за ухо и откашлялась.

- Коммуникативное поведение человека.

- Трусиха, – пробормотал Эдвард сзади.

Я быстро обернулась.

- Как ты меня назвал?

- Ты слышала.

Трусиха? Что, черт возьми, это значило? Я просто закатила глаза. Его красивые голубые глаза сверкнули и сузились. Я не была трусихой. Что за придурок? Что он вообще имел в виду?

Я повернулась к женщине за столом и прочитала ее имя, Мисс Коуп. Я улыбнулась ей. Это была натянутая улыбка сквозь зубы, но я смогла это сделать.

- Да, мисс Коуп, Коммуникативное поведение человека мне не подходит.

- Какие-то проблемы на занятиях?

- Кудах-кудах, – тихо пробормотал Эдвард позади меня.

(Прим. переводчика: в переносном смысле в английском языке для обозначения понятия «трус» употребляется слово chicken (цыпленок, курица), поэтому Эдвард подтвердил произнесенные ранее слова кудахтаньем.)

Я застыла и еле удержалась, чтобы не повернуться. Что за хрень?! Эдвард только что прокудахтал, как курица, в мой адрес? В чем его проблема? Должно быть, он думает, что я не могу перенести тот факт, что я ему не нравлюсь. Пошел он! Мне все равно, нравлюсь я ему или нет. Все равно! Мое подсознание шептало мне: «лгунья», но я поспешила заткнуть этот тоненький голосок. Мне все равно.

- Не важно, мисс Коуп, – пробормотала я и понеслась прочь, даже не взглянув на Эдварда Каллена, пробегая мимо него. Я была до смешного горда этим достижением. Дверь, к моему удовольствию, со стуком захлопнулась за моей спиной. Вот тебе Эдвард Гребаный Каллен!

Когда я добрела до дома, решила приготовить что-нибудь сложное на обед. Процесс смешивания ингредиентов обычно меня успокаивал. Я гремела кастрюлями, когда на кухню зашла Анджела. Она все еще была в пижаме и искала кофе.

- Блин, подруга. Можно потише? Полдень – это еще утро для большей части общежития.

Моя злость немного поутихла, а ее место заняло чувство вины. Тупой Эдвард Каллен. Обычно я была достаточно тактична, а теперь я разбудила Анджелу. Я полностью возложила всю ответственность на его плечи. И тут я вспомнила, как он кудахтал в мой адрес, и злость вспыхнула снова.

«Что. За. Хрень?» – кричала я в мыслях.

- Белла, положи ложку.

Я посмотрела вниз и поняла, что буквально согнула ложку пополам.

- Хочешь поговорить об этом? – спросила Анджела.

- Не очень.

- Ну, если захочешь…

Она достала чашку с кофе из кофеварки и изящно оперлась на стол. Она спокойно ждала моего ответа. В конце концов, я вздохнула.

- Я познакомилась с Эдвардом Калленом сегодня.

- Да. Он великолепен, – улыбнулась она.

- Да, но полный засранец.

- В самом деле? Странно, я никогда не слышала, чтобы кто-нибудь о нем так отзывался.

- Ты, должно быть, шутишь.

- Ну, да, он немного замкнутый, но обычно очень вежливый.

Я пожала плечами. Я собралась рассказать ей об инциденте с кудахтаньем, но передумала. Анджела обычно не сплетничала, но если она поделится этим всего лишь с одним человеком, я знала, что все общежитие будет это обсуждать. Но то, что она сказала, заставило меня задуматься. Если Эдвард обычно был очень вежливым, почему он вел себя по-другому со мной?

Анджела посмотрела на меня. Я видела, что она раздумывала над тем, стоит ли на меня надавить и узнать больше деталей, но прежде чем она что-либо решила, на кухню вошла Джессика.

- Эй, девчонки, – позвала Джессика.

- Джесс, – ответила я и закусила губу. Я не хотела рассказывать ей о том, что не отказалась от предмета. Я знала, что она расстроится.

- Как все прошло в деканате? – спросила она.

- О, никак. Я решила не отказываться от занятий по этому предмету, – сказала я.

- В самом деле. Почему? – настороженно переспросила Джессика.

- Без повода. Просто посчитала, что это будет неправильно, – ответила я.

- Как хочешь, – сказала она. Она посмотрела на меня оценивающе. Мне показалось, что она готова меня зажарить на гриле. Но затем ее взгляд ожесточился, и она вышла.

Я знала, почему она разочарована. Она думала, что если я брошу предмет, она сможет стать партнером Эдварда на семестр. Черт! Я совершенно об этом забыла. Я не только продолжала посещать этот семинар, но в буквальном смысле, в соответствии с учебной программой, была обязана узнать Эдварда Каллена ближе. Как я с этим справлюсь?

Источник: http://robsten.ru/forum/19-865-1