«Промедление – это как мастурбация. Под конец ты взвинчен до предела, и все это твоих же собственных рук дело», - аноним.
Глава 10. Хорошие вибрации.
Белла.
Ох, черт.
Мой отец собирался убить Эдварда, а у меня только появился шанс рассказать ему, что у него есть сын. Хотя я была абсолютно уверена, что поезд уже ушел. Он либо умственно отсталый, либо просто в шоке.
О, я совершенно упустила тот факт, что он постоянно бормотал себе под нос что-то о волосатых яйцах и о том, каково это быть оттраханным.
Мейсен тот еще любитель поговорить о своих яйцах. Может быть такое, что это передается генетически?
- Ты кто? – прошептал Эдвард, глядя прямо на Мейсена, будто пытаясь сложить все кусочки пирога воедино.
- Я – Мейсен Свон, а ты кто такой, черт возьми?
- Мейсен! – закричали мы все, кроме Эдварда. Он до сих пор выглядел так, будто его сейчас стошнит.
Дерьмо, не так я себе это представляла. После вчерашней ночи я, конечно, знала, что мне придется все прояснить в ближайшем будущем. И я планировала сказать ему сегодня, сделав все, чтобы он воспринял это гораздо легче.
После того как волью в него лошадиную дозу алкоголя.
- Это один из мамочкиных друзей, приятель, - сказала я Мейсену. В этот момент мне показалось, что «Друг» звучит не так плохо как «отец, которого ты никогда не знал».
Мейсен начал было скучать оттого, что весь восторг в комнате пропал, пока мы все стояли и ждали, когда взорвется мозг Эдварда. У моего ребенка была потребность во внимании, как у двухлетнего, сидящего на крэке. Он стал изворачиваться, чтобы я отпустила его.
У меня сперло дыхание, когда он, как хищник, начал выхаживать перед Эдвардом, уперев руки в бока.
- Ты - мамочкин друг? – спросил он.
Эдвард лишь кивнул – рот открыт, но звуков никаких.
Прежде чем кто-либо смог среагировать, Мейсен сжал свой маленький кулачок и со всей злостью зарядил Эдварду в промежность.
Тот сразу же сложился пополам, хватаясь руками между ног и задыхаясь.
- О, мой Бог! Мейсен! - закричала я, быстро подскочила к нему и, присев, повернула его к себе лицом. Мой отец с Элис тем временем задыхались от смеха.
- Что с тобой? Мы не бьем людей. НИКОГДА! - ругалась я.
Пока Эдвард пытался восстановить дыхание, мой отец каким-то образом соизволил прекратить смеяться и произнести извинение.
- Прости, Белз, вероятно, это моя вина. Прошлой ночью я позволил Мейсену смотреть со мной «Бойцовский клуб».
Я – совершенное унижение имени Белла.
- Прошлой ночью ты чувствовала себя плохо из-за своих друзей. И ты сказала, что он твой друг, - объяснил Мейсен, как будто это было само собой разумеющееся.
От этого мой отец рассмеялся еще сильнее.
- Это мне никак не помогает, пап, - прошипела я сквозь стиснутые зубы.
- Ты больше не заставишь мою маму болеть, ослиная морда! – закричал Мейсен на Эдварда, а потом сделал этот жест – направил два пальца на свои глаза, потом указал ими прямо на Эдварда.
- Срань Господня, - прохрипел Эдвард. - Он что только что угрожал мне?
- Срань Господня, - закричал Мейсен.
Элис подлетела и схватила его на руки.
- Так, мужчинка, как насчет того, чтобы ты, я и деда пошли и поговорили о словах для взрослых? – спросила она его, подходя к моему отцу и хватая того за локоть.
Я встала и с благодарностью посмотрела на нее. Она лишь улыбнулась и потащила моего отца из комнаты, в то время как Мейсен, сидя у нее на руках, рассказывал ей что-то о Спанч Бобе.
Когда мы с Эдвардом наконец-то остались одни, я решилась посмотреть на него. Он вроде как не злился. И не был расстроенным. У него просто был такой вид, будто он понятия не имел, где находится и какой сейчас день.
Мы стояли там и смотрели друг на друга, пока тишина не начала меня вымораживать.
- Может, ты что-нибудь скажешь, пожалуйста? – попросила я.
Она качнул головой, будто пытаясь прийти в себя.
- Это был ребенок, - начал он, – а я не люблю детей.
Я прикусила язык, чтобы сдержаться. Он все еще был в шоке. Я не должна злиться на него за то, что он это сказал. Черт, да я сама никогда не любила детей, а теперь жила с одним. Я любила моего ребенка, но это не значит, что он всегда мне нравился.
- Я использовал презерватив. Я знаю, что я использовал презерватив, - проговорил он обвинительным тоном, глядя на меня, с паникой в глазах.
Так вот тот момент, когда нужно прикусить, а лучше откусить язык.
- Правда? Ты действительно помнишь это? А вот я вполне уверена, что двадцать минут назад ты, черт возьми, не имел понятия, кто я такая. Хотя ты прав, презерватив был. Но позволь мне прояснить кое-что Эйнштейн - они эффективны не на сто процентов, - выпалила я.
- Меня выворачивает, когда кого-либо рвет. И я не знаю, как менять подгузники, - на его лице был написан подлинный ужас.
- Эдвард, ему четыре года. Он не носит подгузники. И он не Линда Блэр из фильма «Изгоняющий дьявола». Он не ходит целый день и не извергает рвоту, – сказала я, закатив глаза.
- У меня болят причиндалы, и мне нужно выпить, - пробормотал он и, развернувшись, вышел за дверь.
…
К тому времени, как Элис и мой отец вернулись в магазин, у меня не было настроения разговаривать ни с одним их них. Я схватила Мейсена и направилась домой, не сказав не слова.
Возможно, я вела себя как ребенок, но мне было все равно. Я злилась, что они считали все это забавным. Злилась на себя за то, что не предвидела подобную реакцию Эдварда, а то могла бы подготовиться. А еще я злилась на то, что злилась на все это.
Кому какое дело, что у него крыша поехала и, возможно, он никогда больше с нами не заговорит? Не то чтобы мы с Мейсеном потеряли что-то. Мейсен не имел понятия, кто Эдвард на самом деле. Как можно потерять то, чего никогда не было?
Но он был, в буквальном смысле. И даже если вас послали, вы знаете, что теряете. В каком-то роде.
Дерьмо.
Оставшуюся часть дня я провела за генеральной уборкой дома. Это был явный признак того, что я была на взводе. Ненавижу убираться.
Я стояла раком, доставая из-под дивана разное дерьмо. Упаковка от печенья, недоеденный леденец и маленький поильничек с чем-то отвратительным, возможно, когда-то это было молоко.
Боже, Мейсен целый год ничего не пил из поильников.
- Мамочка, к нам придут гости на вечеринку?
- Нет, у нас не будет никакой вечеринки, с чего ты взял? – спросила я его, подбирая два пенса, никель и несколько зерен попкорна.
- Потому что ты убираешь. Ты убираешь только, когда к нам кто-то приходит.
Я вытащила голову из-под дивана и села на пятки.
- Я убираю не только, когда кто-то приходит, - возразила я.
- Нет, только.
- Нет, это не так.
- Правда.
- Неправда.
- Правда, правда.
Я спорю с четырехлетним.
- Мейсен хватит, - поругалась я, - иди и уберись в своей комнате.
- Отстойное дерьмо, - пробормотал он.
- Что ты только что сказал? – спросила я строгим голосом.
- Люблю тебя, мамочка, - ответил он и крепко обнял меня за шею.
Черт побери, я слабачка.
Три звонка Элис и один от отца за весь день были отправлены в игнор. Сообщение от Элис были предсказуемыми.
«Хватит вести себя как манда. Позвони мне»
«Ты уже достала дубину из своей задницы?»
«…О, ДА! Сильнее, Джаспер! О, черт, да…»
Эта сучка на самом деле звонила мне, пока трахала Джаспера.
Сообщение от отца показало, насколько он переживает о моем состоянии.
«Я у тебя оставил свою кепку Budweiser?»
Когда день подошел к концу, я начала испытывать чувство жалости к Эдварду. Но ведь, правда, для него это было как удар исподтишка. То он пытался меня поцеловать, а в следующую минуту уже узнал, что у него есть четырехлетний сын.
Он пытался поцеловать меня.
Моя рука застыла в процессе перемещения тарелок со стола в посудомоечную машину, и я уставилась в одну точку, вспоминая, что произошло между нами, пока все не покатилось к чертям. Мне следовало подумать, что я собиралась сказать Эдварду, когда мы снова заговорим, но воспоминания о сегодняшнем утре были свежи в моей памяти. Прошло так много времени с тех пор, как я позволяла мужчине приближаться ко мне так близко. Мое тело изголодалось по влечению. И даже я не могла отрицать, что какая-то маленькая часть меня, всегда мечтала снова быть с Эдвардом. Мне было стыдно признаться, что он всегда был объектом моих фантазий. Хоть, конечно, стоит признаться, что материала для мастурбации после нашей первой ночи у меня было немного - лишь поцелуи и воспоминания о том, как он сексуален.
А сейчас у меня был реальные факты, которые я могла использовать. Его губы были такими мягкими и теплыми, они дарили невероятные ощущение моей коже. Я чувствовала кончик его языка, как он попробовал меня, и желала большего. Его дыхание на моей щеке заставляло мое сердце биться быстрее, а промежность была готова взорваться. Его сильные руки, обнимающие меня, и то, как он прижимал меня к себе. Я чувствовала каждый дюйм его тела, в том числе подтверждение того, как он хотел меня. За последние несколько лет я мало ходила на свидания, и еще реже дело доходило дальше поцелуев. Но никто из этих мужчин не вызывал во мне и крошечной доли тех чувств, которые пробуждал во мне Эдвард. Ни с одним из них я не желала большего. Я никогда не мечтала о том, как их губы или язык прикасаются к моему обнаженному телу. У меня никогда не было желания потереться об их эрекцию, чтобы доставить себе удовольствие. Каково быть с ним в трезвом состоянии? Реабилитируется ли он на этот раз? Он будет сильным и требовательным или мягким и нежным?
Звук об очередном входящем сообщении на телефоне вырвал меня из грязных мыслей, и я чуть не уронила тарелку, которую держала на тот момент в руках. Положив ее в посудомойку и закрыв дверцу, я подошла к столу и взяла телефон.
Сообщение от Элис.
«Если ты не собираешься перезванивать мне, по крайней мере сделай что-нибудь со своим перенапряжением. Даю тебе задание на дом. Опробуй Пулю, что тебе купили на вечеринке у Розали. Жду отчета завтра.
Элис - Пулевая Сучка»
Я закатила глаза и удалила сообщение, даже не ответив. Почему я не удивлена, что Элис прислала мне сообщение, приказывающее помастурбировать?
Я выключила на кухне свет и направилась проверить Мейсена. Он заснул, поэтому я тихо прикрыла дверь в его комнату и пошла к себе.
Надев топ и почистив зубы, я забралась в кровать и уставилась на потолок, думая об Эдварде. О его руках. И пальцах… и губах...
Бляяя…
Должна ли я подумать о том, как справиться с этой ситуацией?
Мой одноразовый трахер объявился спустя пять лет, и был также божественен, как и раньше, и, заставляя меня чувствовать то, что я никогда раньше не чувствовала. Нужно придумать план. Например, узнать, где он живет, чтобы пойти и извиниться за то, какую огромную бомбу я в него кинула. У меня было девять месяцев на подготовку. У него не было на это времени вовсе, и рядом даже не было никого, кому бы он доверял. Или хотя бы знал, что есть кто-то, кто поможет ему вынести эту новость. И какого черта он вообще делал в Форксе? Как долго он тут останется? И нахрен я не узнала кто он «на следующее утро»? Что он делал на вечеринке студенческого братства и что делал после?
Мое сердце грозилось растаять, тогда, как мозг устроил скоростное переключение с одного на другое. Я вспомнила выражение его лица, когда он наконец-то понял, кто я. Неужели он действительно искал меня все это время? Это казалось за гранью возможного и неестественным. Но, Боже, то, как он смотрел на меня, когда понял, кто я… это было слишком. Он выглядел как обреченный на смерть, которому только что отменили приговор. Его лицо так засияло от счастья, что мои колени ослабли.
Нет, это все из-за его языка и стояка, которым он тыкал в мое бедро.
Боже, а запах. Он все еще пахнет как коричный мальчик. Ну, сейчас как мужчина, надо сказать. И чтоб меня, какой мужчина! Как может запах туалетной воды так заводить?
Я сжала бедра и потерлась немного, почувствовав знакомое покалывание между ног.
Дерьмо, с такими темпами я никогда не усну. И тем более не приму никакого важного решения. Я чувствовала себя электрическим проводом, который сейчас коротнет. Я провела кончиками пальцев по нижней губе, вспоминая вкус его губ, которыми он так нежно водил по моим. Боже, я просто умирала - так хотела поцеловать его сейчас. Я хотела почувствовать его язык, попробовать его на вкус. Пульсация между ног дала понять, что мне необходимо позаботиться о себе. И я хотела этого. Неожиданно мысль о моей руке, приносящей мне облегчение, не показалась такой уже замечательной. Я хотела, чтобы меня ласкали его руки, его пальцы скользили по моим влажным складочками, подводили меня к краю. Моя рука не возымеет должного эффекта.
- Черт тебя за ногу, Элис, - пробормотала я, потянувшись к своей прикроватной тумбочке, и открыла верхний ящик.
Нащупав пластиковый пульт, я потянула за него. Потянув за двенадцатидюймовый тонкий провод, прикрепленный к пульту, связывающий его с маленьким серебристым цилиндрической формы предметом, я притянула устройство на кровать.
Я – взрослая, независимая, двадцатичетырехлетняя женщина. Почему, черт возьми, я боюсь пользоваться вибратором?
Я легла на спину, положив пульт на бедро, и уставилась на серебряную пулю удовольствия. На минуту меня одолела паника, а что если бы я верила в привидений, и они сейчас смотрели бы на меня? Интересно, мистер Питер – грязный старик, который жил напротив, когда я была маленькой, и умер от сердечного приступа, когда мне было двенадцать – стоит в углу и ждет, когда я буду трахать сама себя? А моя бабушка? Ждет ли она, чтобы накричать на меня и поругать за то, что я развожу тут беспорядки? Вот же блять!
- Тебе лучше компенсировать всю эту мою неуверенность в себе, мой маленький друг, - пригрозила я пуле.
Я покачала головой – ну и глупость, разговаривать вслух с вибратором – закрыла глаза и свободной рукой нажала кнопку на пульте, который все еще лежал на бедре.
Может эта штука и маленькая, но вибрирует активно. Она ожила в моей руке, и если до этого в моей комнате не было приведений, от подобного жужжания они определенно повылезают из могил и припрутся поглазеть на источник звука.
Я нырнула под покрывало, потащив за собой пулю, и сильно прижала ее к животу в попытках заглушить шум. В детстве, когда было страшно, что придет бабай, можно было спрятаться под одеяло, и это означало, что он не сможет схватить тебя за ногу, пока ты спишь. Это всегда работало. Сработает и с мертвецами, которые пришли поглазеть, как ты мастурбируешь. Я была под одеялом – ничего и не происходило.
Я в домике! Меня не видно!
Странно, но вибрация на моем животе дарила приятные ощущения. Своего рода успокаивающий массаж. Спокойствие - это хорошо. Оно мне просто необходимо.
Я расслабилась, вдавливая свое тело в матрац, и снова закрыла глаза, вызывая картинки в своем сознании в виде Эдварда сегодня утром – глаза Эдварда, рот Эдварда, влажный язык Эдварда, теплый язык Эдварда между моих грудей.
Ладно, этого не было. Но это было продвинутое видение, и я могла заставить Эдварда полизать меня в нем, если хотела.
А я хотела. Я хотела, чтобы он лизал и посасывал мою шею, мои соски, чтобы он вылизал дорожку на моем животе и коснулся языком между моих ног.
Моя рука с пулей проделывала тот же путь, что и рот Эдварда в моих мыслях, пока маленькая вибрирующая штучка не очутилась над моим клитором поверх трусиков.
Вау. Что ж, хорошо. Черт, это даже лучше, чем просто хорошо.
Я немного сильнее прижала пулю к клитору, отчего мои бедра брыкнулись вверх, а из горла вырвался едва слышный стон удовольствия.
- Боже правый…
Я задвигала бедрами в ритме вибратора и немного простонала – как же хорошо. Это безумие, черт возьми. С этой штукой я не протяну и пары минут. Я почувствовала, что белье стало мокрым, а под ним все пульсировало. Неожиданно больше всего на свете мне захотелось почувствовать прохладную металлическую игрушку на обнаженной коже.
Со скоростью звука, а я никогда не совершала раньше таких быстрых движений, я засунула пулю в трусы, помещая ее в то место, которому она предназначена.
Как только вибрация и гладкий металл пришли в контакт с моим клитором, я громко застонала, зажмурив глаза и запрокидывая голову назад. С этой штукой, пульсирующей между моих ног, мне даже Эдвард был не нужен. Но я все еще хотела его. Я представляла, как его гладкие пальцы ласкают меня, его губы терзают мой сосок, а его большой палец вырисовывает круги на моем клиторе. Ощущения были нереальными, и я вскрикнула от неожиданности, прогнувшись в спине, когда меня накрыла первая волна оргазма от того, как интенсивно я потирала свой клитор пулей.
- О Боже, охренеть, - простонала я, после того как меня отпустила волна наслаждения, скрючившая пальцы на ногах.
У меня была отдышка после столь яркого высвобождения, а энергия медленно покидала мое тело, но я все еще терла пулей по гладким складочкам. Прежде чем я снова начала связно мыслить, еще один оргазм, немного менее интенсивный, чем первый, накрыл меня и парализовал. Рот был открыт, но звуки я не издавала, а мои губы секса пульсировали с невероятной силой.
Открыв глаза, я вытащила пулю из трусов и быстро выключила. Когда устройство перестало жужжать, в комнате стало чертовски тихо.
Я лежала на кровати как слизняк, не в силах поднять хоть одну конечность.
Когда я наконец-то смогла пользоваться руками, то потянулась к тумбочке и, взяв телефон, написала Элис сообщение.
«Домашнее задание выполнено. Похоже, моя вагина никогда не сможет придти в себя. – Б.»
Эдвард.
Стук в дверь вырвал меня из моих размышлений. Ладно, может и не размышлений, оцепенение более подходящее определение. Я печально поплелся к двери и открыл ее.
Там стоял Эммет в черной майке с надписью «Элис в цепях» с изображением Элис из фильма «Семейка Бранч» в маске, наручниках и цепях.
Он улыбался, держа в руках упаковку из шести бутылок пива.
- Пиво может остаться, а ты - нет.
Я хлопнул дверью прямо перед его лицом и снова направился к своему месту на диване.
Но он все равно открыл ее и вошел.
- Так, Мэри, совершенно нет необходимости вести себя как ребенок, - сказал Эммет, поставил бутылки на кофейный столик и плюхнулся на диван рядом со мной.
Мой нос съежился от запаха, который исходил от него.
- Боже, Эммет, чем от тебя так дерьмово воняет? – простонал я, прикрывая нос рукой.
- Не будь ненавистником. Я только сегодня его взял. Это одеколон Тима Макгро ( прим. Тим Макгро — американский певец в стиле кантри).
- Ты имеешь в виду его яиц? Он воняет как смесь бензина и кошачьей мочи.
- Отъебись, - проворчал Эммет.
- Нет, спасибо, запашок меня не возбуждает.
Эммет фыркнул и, скрестив руки на груди, уставился на меня.
- Ладно, повременим с этим, мне лучше стоит сбегать в магазин и купить тебе Мидол (прим. обезболивающее при менструации) и тампоны.
Я запрокинул голову на спинку дивана. Я конечно веду себя как сволочь, но ничего не могу с собой поделать. Мой мир взорвался у меня перед глазами.
- У нее ребенок. Я чей-то отец, - пробормотал я.
- Ага, я понял это из сообщения, которое ты оставил мне сегодня утром. Хотя должен сказать, что для меня была еще та головоломка понять, что значит «Брюс Уиллис обрюхатил ее спермой из моих шоколадных волосатых яиц на вечеринке студенческого братства». К счастью, мне помогли Джаспер и Элис, так как ты не отвечал на мои звонки.
- Что, черт возьми, я должен делать? – спросил я его, опустив голову и посмотрев на него.
- Для начала ты должен поговорить с ней и выслушать всю историю. Я знаю, ты шокирован, но сидеть здесь весь день и утешать пальцами свою вагину, проблемы не решит. Поэтому включи мужика. Все эти годы ты пытался найти ее, и вот она здесь прямо перед тобой. Да, у нее есть маленький багаж прошлого. Ну, а у кого его нет?
- Маленький багаж? Эм, у нее есть сын. Это больше, чем маленький багаж, - пожаловался я.
- Проснись и посмотрись в зеркало, папочка. Это и твой сын тоже. А ты провел последние несколько лет, пытаясь вытрахать ее из своей головы с помощью чики, которую ты еле переносил. Это не просто багаж - сумки, чемоданы, ручная кладь, рюкзаки и косметички и тому подобное.
Я озадаченно посмотрел на него.
- Что? Мне нравится увлажняющий крем. Хорошая кожа - признак здоровья. У меня есть косметичка, и я храню в ней свои отшелушивающий скраб, средства для очищения кожи и фирменный лосьон для кожи.
Эммет встал и повернулся ко мне лицом.
- Словами великой Маури Пович «Ты – отец!»
Я поблагодарил его за пиво и подбадривающий разговор, и он ушел на свидание с Розали. Неудивительно, учитывая, что он чуть не стер ее ногу за ужином прошлым вечером.
Смогу ли я сделать это? Смогу ли я быть чьим-то отцом?
Полагаю, есть только один способ это выяснить.
_______
И он выяснит))))
Кстати, автор намекает, что в главе пара "правдивых событий") Зная нашу даму, и ограниченное количество событий в этой главе, думаю вы угадаете))
Глава 10. Хорошие вибрации.
Белла.
Ох, черт.
Мой отец собирался убить Эдварда, а у меня только появился шанс рассказать ему, что у него есть сын. Хотя я была абсолютно уверена, что поезд уже ушел. Он либо умственно отсталый, либо просто в шоке.
О, я совершенно упустила тот факт, что он постоянно бормотал себе под нос что-то о волосатых яйцах и о том, каково это быть оттраханным.
Мейсен тот еще любитель поговорить о своих яйцах. Может быть такое, что это передается генетически?
- Ты кто? – прошептал Эдвард, глядя прямо на Мейсена, будто пытаясь сложить все кусочки пирога воедино.
- Я – Мейсен Свон, а ты кто такой, черт возьми?
- Мейсен! – закричали мы все, кроме Эдварда. Он до сих пор выглядел так, будто его сейчас стошнит.
Дерьмо, не так я себе это представляла. После вчерашней ночи я, конечно, знала, что мне придется все прояснить в ближайшем будущем. И я планировала сказать ему сегодня, сделав все, чтобы он воспринял это гораздо легче.
После того как волью в него лошадиную дозу алкоголя.
- Это один из мамочкиных друзей, приятель, - сказала я Мейсену. В этот момент мне показалось, что «Друг» звучит не так плохо как «отец, которого ты никогда не знал».
Мейсен начал было скучать оттого, что весь восторг в комнате пропал, пока мы все стояли и ждали, когда взорвется мозг Эдварда. У моего ребенка была потребность во внимании, как у двухлетнего, сидящего на крэке. Он стал изворачиваться, чтобы я отпустила его.
У меня сперло дыхание, когда он, как хищник, начал выхаживать перед Эдвардом, уперев руки в бока.
- Ты - мамочкин друг? – спросил он.
Эдвард лишь кивнул – рот открыт, но звуков никаких.
Прежде чем кто-либо смог среагировать, Мейсен сжал свой маленький кулачок и со всей злостью зарядил Эдварду в промежность.
Тот сразу же сложился пополам, хватаясь руками между ног и задыхаясь.
- О, мой Бог! Мейсен! - закричала я, быстро подскочила к нему и, присев, повернула его к себе лицом. Мой отец с Элис тем временем задыхались от смеха.
- Что с тобой? Мы не бьем людей. НИКОГДА! - ругалась я.
Пока Эдвард пытался восстановить дыхание, мой отец каким-то образом соизволил прекратить смеяться и произнести извинение.
- Прости, Белз, вероятно, это моя вина. Прошлой ночью я позволил Мейсену смотреть со мной «Бойцовский клуб».
Я – совершенное унижение имени Белла.
- Прошлой ночью ты чувствовала себя плохо из-за своих друзей. И ты сказала, что он твой друг, - объяснил Мейсен, как будто это было само собой разумеющееся.
От этого мой отец рассмеялся еще сильнее.
- Это мне никак не помогает, пап, - прошипела я сквозь стиснутые зубы.
- Ты больше не заставишь мою маму болеть, ослиная морда! – закричал Мейсен на Эдварда, а потом сделал этот жест – направил два пальца на свои глаза, потом указал ими прямо на Эдварда.
- Срань Господня, - прохрипел Эдвард. - Он что только что угрожал мне?
- Срань Господня, - закричал Мейсен.
Элис подлетела и схватила его на руки.
- Так, мужчинка, как насчет того, чтобы ты, я и деда пошли и поговорили о словах для взрослых? – спросила она его, подходя к моему отцу и хватая того за локоть.
Я встала и с благодарностью посмотрела на нее. Она лишь улыбнулась и потащила моего отца из комнаты, в то время как Мейсен, сидя у нее на руках, рассказывал ей что-то о Спанч Бобе.
Когда мы с Эдвардом наконец-то остались одни, я решилась посмотреть на него. Он вроде как не злился. И не был расстроенным. У него просто был такой вид, будто он понятия не имел, где находится и какой сейчас день.
Мы стояли там и смотрели друг на друга, пока тишина не начала меня вымораживать.
- Может, ты что-нибудь скажешь, пожалуйста? – попросила я.
Она качнул головой, будто пытаясь прийти в себя.
- Это был ребенок, - начал он, – а я не люблю детей.
Я прикусила язык, чтобы сдержаться. Он все еще был в шоке. Я не должна злиться на него за то, что он это сказал. Черт, да я сама никогда не любила детей, а теперь жила с одним. Я любила моего ребенка, но это не значит, что он всегда мне нравился.
- Я использовал презерватив. Я знаю, что я использовал презерватив, - проговорил он обвинительным тоном, глядя на меня, с паникой в глазах.
Так вот тот момент, когда нужно прикусить, а лучше откусить язык.
- Правда? Ты действительно помнишь это? А вот я вполне уверена, что двадцать минут назад ты, черт возьми, не имел понятия, кто я такая. Хотя ты прав, презерватив был. Но позволь мне прояснить кое-что Эйнштейн - они эффективны не на сто процентов, - выпалила я.
- Меня выворачивает, когда кого-либо рвет. И я не знаю, как менять подгузники, - на его лице был написан подлинный ужас.
- Эдвард, ему четыре года. Он не носит подгузники. И он не Линда Блэр из фильма «Изгоняющий дьявола». Он не ходит целый день и не извергает рвоту, – сказала я, закатив глаза.
- У меня болят причиндалы, и мне нужно выпить, - пробормотал он и, развернувшись, вышел за дверь.
…
К тому времени, как Элис и мой отец вернулись в магазин, у меня не было настроения разговаривать ни с одним их них. Я схватила Мейсена и направилась домой, не сказав не слова.
Возможно, я вела себя как ребенок, но мне было все равно. Я злилась, что они считали все это забавным. Злилась на себя за то, что не предвидела подобную реакцию Эдварда, а то могла бы подготовиться. А еще я злилась на то, что злилась на все это.
Кому какое дело, что у него крыша поехала и, возможно, он никогда больше с нами не заговорит? Не то чтобы мы с Мейсеном потеряли что-то. Мейсен не имел понятия, кто Эдвард на самом деле. Как можно потерять то, чего никогда не было?
Но он был, в буквальном смысле. И даже если вас послали, вы знаете, что теряете. В каком-то роде.
Дерьмо.
Оставшуюся часть дня я провела за генеральной уборкой дома. Это был явный признак того, что я была на взводе. Ненавижу убираться.
Я стояла раком, доставая из-под дивана разное дерьмо. Упаковка от печенья, недоеденный леденец и маленький поильничек с чем-то отвратительным, возможно, когда-то это было молоко.
Боже, Мейсен целый год ничего не пил из поильников.
- Мамочка, к нам придут гости на вечеринку?
- Нет, у нас не будет никакой вечеринки, с чего ты взял? – спросила я его, подбирая два пенса, никель и несколько зерен попкорна.
- Потому что ты убираешь. Ты убираешь только, когда к нам кто-то приходит.
Я вытащила голову из-под дивана и села на пятки.
- Я убираю не только, когда кто-то приходит, - возразила я.
- Нет, только.
- Нет, это не так.
- Правда.
- Неправда.
- Правда, правда.
Я спорю с четырехлетним.
- Мейсен хватит, - поругалась я, - иди и уберись в своей комнате.
- Отстойное дерьмо, - пробормотал он.
- Что ты только что сказал? – спросила я строгим голосом.
- Люблю тебя, мамочка, - ответил он и крепко обнял меня за шею.
Черт побери, я слабачка.
Три звонка Элис и один от отца за весь день были отправлены в игнор. Сообщение от Элис были предсказуемыми.
«Хватит вести себя как манда. Позвони мне»
«Ты уже достала дубину из своей задницы?»
«…О, ДА! Сильнее, Джаспер! О, черт, да…»
Эта сучка на самом деле звонила мне, пока трахала Джаспера.
Сообщение от отца показало, насколько он переживает о моем состоянии.
«Я у тебя оставил свою кепку Budweiser?»
Когда день подошел к концу, я начала испытывать чувство жалости к Эдварду. Но ведь, правда, для него это было как удар исподтишка. То он пытался меня поцеловать, а в следующую минуту уже узнал, что у него есть четырехлетний сын.
Он пытался поцеловать меня.
Моя рука застыла в процессе перемещения тарелок со стола в посудомоечную машину, и я уставилась в одну точку, вспоминая, что произошло между нами, пока все не покатилось к чертям. Мне следовало подумать, что я собиралась сказать Эдварду, когда мы снова заговорим, но воспоминания о сегодняшнем утре были свежи в моей памяти. Прошло так много времени с тех пор, как я позволяла мужчине приближаться ко мне так близко. Мое тело изголодалось по влечению. И даже я не могла отрицать, что какая-то маленькая часть меня, всегда мечтала снова быть с Эдвардом. Мне было стыдно признаться, что он всегда был объектом моих фантазий. Хоть, конечно, стоит признаться, что материала для мастурбации после нашей первой ночи у меня было немного - лишь поцелуи и воспоминания о том, как он сексуален.
А сейчас у меня был реальные факты, которые я могла использовать. Его губы были такими мягкими и теплыми, они дарили невероятные ощущение моей коже. Я чувствовала кончик его языка, как он попробовал меня, и желала большего. Его дыхание на моей щеке заставляло мое сердце биться быстрее, а промежность была готова взорваться. Его сильные руки, обнимающие меня, и то, как он прижимал меня к себе. Я чувствовала каждый дюйм его тела, в том числе подтверждение того, как он хотел меня. За последние несколько лет я мало ходила на свидания, и еще реже дело доходило дальше поцелуев. Но никто из этих мужчин не вызывал во мне и крошечной доли тех чувств, которые пробуждал во мне Эдвард. Ни с одним из них я не желала большего. Я никогда не мечтала о том, как их губы или язык прикасаются к моему обнаженному телу. У меня никогда не было желания потереться об их эрекцию, чтобы доставить себе удовольствие. Каково быть с ним в трезвом состоянии? Реабилитируется ли он на этот раз? Он будет сильным и требовательным или мягким и нежным?
Звук об очередном входящем сообщении на телефоне вырвал меня из грязных мыслей, и я чуть не уронила тарелку, которую держала на тот момент в руках. Положив ее в посудомойку и закрыв дверцу, я подошла к столу и взяла телефон.
Сообщение от Элис.
«Если ты не собираешься перезванивать мне, по крайней мере сделай что-нибудь со своим перенапряжением. Даю тебе задание на дом. Опробуй Пулю, что тебе купили на вечеринке у Розали. Жду отчета завтра.
Элис - Пулевая Сучка»
Я закатила глаза и удалила сообщение, даже не ответив. Почему я не удивлена, что Элис прислала мне сообщение, приказывающее помастурбировать?
Я выключила на кухне свет и направилась проверить Мейсена. Он заснул, поэтому я тихо прикрыла дверь в его комнату и пошла к себе.
Надев топ и почистив зубы, я забралась в кровать и уставилась на потолок, думая об Эдварде. О его руках. И пальцах… и губах...
Бляяя…
Должна ли я подумать о том, как справиться с этой ситуацией?
Мой одноразовый трахер объявился спустя пять лет, и был также божественен, как и раньше, и, заставляя меня чувствовать то, что я никогда раньше не чувствовала. Нужно придумать план. Например, узнать, где он живет, чтобы пойти и извиниться за то, какую огромную бомбу я в него кинула. У меня было девять месяцев на подготовку. У него не было на это времени вовсе, и рядом даже не было никого, кому бы он доверял. Или хотя бы знал, что есть кто-то, кто поможет ему вынести эту новость. И какого черта он вообще делал в Форксе? Как долго он тут останется? И нахрен я не узнала кто он «на следующее утро»? Что он делал на вечеринке студенческого братства и что делал после?
Мое сердце грозилось растаять, тогда, как мозг устроил скоростное переключение с одного на другое. Я вспомнила выражение его лица, когда он наконец-то понял, кто я. Неужели он действительно искал меня все это время? Это казалось за гранью возможного и неестественным. Но, Боже, то, как он смотрел на меня, когда понял, кто я… это было слишком. Он выглядел как обреченный на смерть, которому только что отменили приговор. Его лицо так засияло от счастья, что мои колени ослабли.
Нет, это все из-за его языка и стояка, которым он тыкал в мое бедро.
Боже, а запах. Он все еще пахнет как коричный мальчик. Ну, сейчас как мужчина, надо сказать. И чтоб меня, какой мужчина! Как может запах туалетной воды так заводить?
Я сжала бедра и потерлась немного, почувствовав знакомое покалывание между ног.
Дерьмо, с такими темпами я никогда не усну. И тем более не приму никакого важного решения. Я чувствовала себя электрическим проводом, который сейчас коротнет. Я провела кончиками пальцев по нижней губе, вспоминая вкус его губ, которыми он так нежно водил по моим. Боже, я просто умирала - так хотела поцеловать его сейчас. Я хотела почувствовать его язык, попробовать его на вкус. Пульсация между ног дала понять, что мне необходимо позаботиться о себе. И я хотела этого. Неожиданно мысль о моей руке, приносящей мне облегчение, не показалась такой уже замечательной. Я хотела, чтобы меня ласкали его руки, его пальцы скользили по моим влажным складочками, подводили меня к краю. Моя рука не возымеет должного эффекта.
- Черт тебя за ногу, Элис, - пробормотала я, потянувшись к своей прикроватной тумбочке, и открыла верхний ящик.
Нащупав пластиковый пульт, я потянула за него. Потянув за двенадцатидюймовый тонкий провод, прикрепленный к пульту, связывающий его с маленьким серебристым цилиндрической формы предметом, я притянула устройство на кровать.
Я – взрослая, независимая, двадцатичетырехлетняя женщина. Почему, черт возьми, я боюсь пользоваться вибратором?
Я легла на спину, положив пульт на бедро, и уставилась на серебряную пулю удовольствия. На минуту меня одолела паника, а что если бы я верила в привидений, и они сейчас смотрели бы на меня? Интересно, мистер Питер – грязный старик, который жил напротив, когда я была маленькой, и умер от сердечного приступа, когда мне было двенадцать – стоит в углу и ждет, когда я буду трахать сама себя? А моя бабушка? Ждет ли она, чтобы накричать на меня и поругать за то, что я развожу тут беспорядки? Вот же блять!
- Тебе лучше компенсировать всю эту мою неуверенность в себе, мой маленький друг, - пригрозила я пуле.
Я покачала головой – ну и глупость, разговаривать вслух с вибратором – закрыла глаза и свободной рукой нажала кнопку на пульте, который все еще лежал на бедре.
Может эта штука и маленькая, но вибрирует активно. Она ожила в моей руке, и если до этого в моей комнате не было приведений, от подобного жужжания они определенно повылезают из могил и припрутся поглазеть на источник звука.
Я нырнула под покрывало, потащив за собой пулю, и сильно прижала ее к животу в попытках заглушить шум. В детстве, когда было страшно, что придет бабай, можно было спрятаться под одеяло, и это означало, что он не сможет схватить тебя за ногу, пока ты спишь. Это всегда работало. Сработает и с мертвецами, которые пришли поглазеть, как ты мастурбируешь. Я была под одеялом – ничего и не происходило.
Я в домике! Меня не видно!
Странно, но вибрация на моем животе дарила приятные ощущения. Своего рода успокаивающий массаж. Спокойствие - это хорошо. Оно мне просто необходимо.
Я расслабилась, вдавливая свое тело в матрац, и снова закрыла глаза, вызывая картинки в своем сознании в виде Эдварда сегодня утром – глаза Эдварда, рот Эдварда, влажный язык Эдварда, теплый язык Эдварда между моих грудей.
Ладно, этого не было. Но это было продвинутое видение, и я могла заставить Эдварда полизать меня в нем, если хотела.
А я хотела. Я хотела, чтобы он лизал и посасывал мою шею, мои соски, чтобы он вылизал дорожку на моем животе и коснулся языком между моих ног.
Моя рука с пулей проделывала тот же путь, что и рот Эдварда в моих мыслях, пока маленькая вибрирующая штучка не очутилась над моим клитором поверх трусиков.
Вау. Что ж, хорошо. Черт, это даже лучше, чем просто хорошо.
Я немного сильнее прижала пулю к клитору, отчего мои бедра брыкнулись вверх, а из горла вырвался едва слышный стон удовольствия.
- Боже правый…
Я задвигала бедрами в ритме вибратора и немного простонала – как же хорошо. Это безумие, черт возьми. С этой штукой я не протяну и пары минут. Я почувствовала, что белье стало мокрым, а под ним все пульсировало. Неожиданно больше всего на свете мне захотелось почувствовать прохладную металлическую игрушку на обнаженной коже.
Со скоростью звука, а я никогда не совершала раньше таких быстрых движений, я засунула пулю в трусы, помещая ее в то место, которому она предназначена.
Как только вибрация и гладкий металл пришли в контакт с моим клитором, я громко застонала, зажмурив глаза и запрокидывая голову назад. С этой штукой, пульсирующей между моих ног, мне даже Эдвард был не нужен. Но я все еще хотела его. Я представляла, как его гладкие пальцы ласкают меня, его губы терзают мой сосок, а его большой палец вырисовывает круги на моем клиторе. Ощущения были нереальными, и я вскрикнула от неожиданности, прогнувшись в спине, когда меня накрыла первая волна оргазма от того, как интенсивно я потирала свой клитор пулей.
- О Боже, охренеть, - простонала я, после того как меня отпустила волна наслаждения, скрючившая пальцы на ногах.
У меня была отдышка после столь яркого высвобождения, а энергия медленно покидала мое тело, но я все еще терла пулей по гладким складочкам. Прежде чем я снова начала связно мыслить, еще один оргазм, немного менее интенсивный, чем первый, накрыл меня и парализовал. Рот был открыт, но звуки я не издавала, а мои губы секса пульсировали с невероятной силой.
Открыв глаза, я вытащила пулю из трусов и быстро выключила. Когда устройство перестало жужжать, в комнате стало чертовски тихо.
Я лежала на кровати как слизняк, не в силах поднять хоть одну конечность.
Когда я наконец-то смогла пользоваться руками, то потянулась к тумбочке и, взяв телефон, написала Элис сообщение.
«Домашнее задание выполнено. Похоже, моя вагина никогда не сможет придти в себя. – Б.»
Эдвард.
Стук в дверь вырвал меня из моих размышлений. Ладно, может и не размышлений, оцепенение более подходящее определение. Я печально поплелся к двери и открыл ее.
Там стоял Эммет в черной майке с надписью «Элис в цепях» с изображением Элис из фильма «Семейка Бранч» в маске, наручниках и цепях.
Он улыбался, держа в руках упаковку из шести бутылок пива.
- Пиво может остаться, а ты - нет.
Я хлопнул дверью прямо перед его лицом и снова направился к своему месту на диване.
Но он все равно открыл ее и вошел.
- Так, Мэри, совершенно нет необходимости вести себя как ребенок, - сказал Эммет, поставил бутылки на кофейный столик и плюхнулся на диван рядом со мной.
Мой нос съежился от запаха, который исходил от него.
- Боже, Эммет, чем от тебя так дерьмово воняет? – простонал я, прикрывая нос рукой.
- Не будь ненавистником. Я только сегодня его взял. Это одеколон Тима Макгро ( прим. Тим Макгро — американский певец в стиле кантри).
- Ты имеешь в виду его яиц? Он воняет как смесь бензина и кошачьей мочи.
- Отъебись, - проворчал Эммет.
- Нет, спасибо, запашок меня не возбуждает.
Эммет фыркнул и, скрестив руки на груди, уставился на меня.
- Ладно, повременим с этим, мне лучше стоит сбегать в магазин и купить тебе Мидол (прим. обезболивающее при менструации) и тампоны.
Я запрокинул голову на спинку дивана. Я конечно веду себя как сволочь, но ничего не могу с собой поделать. Мой мир взорвался у меня перед глазами.
- У нее ребенок. Я чей-то отец, - пробормотал я.
- Ага, я понял это из сообщения, которое ты оставил мне сегодня утром. Хотя должен сказать, что для меня была еще та головоломка понять, что значит «Брюс Уиллис обрюхатил ее спермой из моих шоколадных волосатых яиц на вечеринке студенческого братства». К счастью, мне помогли Джаспер и Элис, так как ты не отвечал на мои звонки.
- Что, черт возьми, я должен делать? – спросил я его, опустив голову и посмотрев на него.
- Для начала ты должен поговорить с ней и выслушать всю историю. Я знаю, ты шокирован, но сидеть здесь весь день и утешать пальцами свою вагину, проблемы не решит. Поэтому включи мужика. Все эти годы ты пытался найти ее, и вот она здесь прямо перед тобой. Да, у нее есть маленький багаж прошлого. Ну, а у кого его нет?
- Маленький багаж? Эм, у нее есть сын. Это больше, чем маленький багаж, - пожаловался я.
- Проснись и посмотрись в зеркало, папочка. Это и твой сын тоже. А ты провел последние несколько лет, пытаясь вытрахать ее из своей головы с помощью чики, которую ты еле переносил. Это не просто багаж - сумки, чемоданы, ручная кладь, рюкзаки и косметички и тому подобное.
Я озадаченно посмотрел на него.
- Что? Мне нравится увлажняющий крем. Хорошая кожа - признак здоровья. У меня есть косметичка, и я храню в ней свои отшелушивающий скраб, средства для очищения кожи и фирменный лосьон для кожи.
Эммет встал и повернулся ко мне лицом.
- Словами великой Маури Пович «Ты – отец!»
Я поблагодарил его за пиво и подбадривающий разговор, и он ушел на свидание с Розали. Неудивительно, учитывая, что он чуть не стер ее ногу за ужином прошлым вечером.
Смогу ли я сделать это? Смогу ли я быть чьим-то отцом?
Полагаю, есть только один способ это выяснить.
_______
И он выяснит))))
Кстати, автор намекает, что в главе пара "правдивых событий") Зная нашу даму, и ограниченное количество событий в этой главе, думаю вы угадаете))
Источник: http://robsten.ru/forum/19-1428-16#997001
0
Ничего, отойдет, куда денется 
