Глава 17.

~Эдвард~

Белла наслаждалась облачным небом и легким ветерком, подняв лицо навстречу прохладе.

- Здесь так красиво, – она счастливо вздохнула.

- Так тебе нравятся идеи моего отца?

На мгновение она затихла. Я рассказал ей все, что мы обсуждали, желая, чтобы она была частью решения. Я очень быстро научился говорить с Беллой, и это приводило не только к спорам. Обсуждать с ней вопросы было гораздо спокойнее, но еще больше меня удивило то, что чаще всего мы договаривались.

- Форкс был важен для меня по сентиментальным причинам из-за моего отца, Эдвард. Где я живу сейчас, зависит от того, где находишься ты. Я предполагала, что нам придется уехать из-за ребенка и вопросов, которые возникнут с его рождением. Мне жаль, потому что я знаю, что тебе там нравится.

- Я знаю. Но мы можем вернуться. Родители будут жить там, и когда мы вернемся через несколько лет, наш ребенок может стать взрослой племянницей или племянником, или мы можем сказать, что он с моими родителями или в школе-интернате или что-то в этом роде. Мы разберемся со временем. В Форксе жители приезжают и уезжают, как и в большинстве маленьких городков. Некоторые меня даже не вспомнят.

Она засмеялась.

- Большинство меня не вспомнит.

- Не с этого времени.

- Твой бизнес?

Я усмехнулся.

- Что-то я продам, другими буду управлять удаленно. Родители разберутся с баром. Тебе не нужно беспокоиться о деньгах, Белла. У меня их достаточно на много жизней вперед, и они приумножаются с каждым днем.

- Я не беспокоюсь о деньгах, просто не хочу, чтобы ты скучал по работе.

- Не буду. На самом деле я с нетерпением жду перерыва. Я планирую проводить все свое время с семьей.

Она изучала меня.

- Скажи мне кое-что, Эдвард. Ты всю жизнь считал себя монстром. То есть так ты себя описывал. Теперь, когда я ношу твоего ребенка, ты чувствуешь, что он монстр, так как он наполовину твой?

Ее вопрос застал меня врасплох. Я положил руку на живот, почувствовав маленький толчок в ответ - прикосновение моего ребенка через барьер кожи Беллы. Мы улыбнулись друг другу – теперь Белла чувствовала движение, и мы разделяли это чудо.

- Нет.

- Поскольку его отец монстр, то это значит, что и ребенок тоже, - она бросила вызов моим словам.

- Мой отец кое-что сказал мне в ночь, когда Фил… той ночью. Он отметил, что они с мамой безумно любят друг друга, и дитя от такого прекрасного союза не мог стать монстром. Я много думал об этом и осознал, что хотя я не был полностью человеком, лишь вампирская сторона меня была чудовищем, потому что я позволил ей это. Он был прав, - я встретил ее взгляд. – Наш ребенок тоже создан из любви, Белла. Он может иметь некоторые мои черты, но ни сейчас, ни когда-либо он не будет монстром. Потому что в нем так же будут положительные черты. Потому что он родится от любви.

- Теперь ты понимаешь, что ты не монстр?

- Он живет во мне, но как сказал мой отец, монстр живет в каждом из нас. Мы сами выбираем, какая часть будет управлять нашей жизнью.

- И что ты решил? – ее глаза мерцали.

- Жить с тобой, быть лучшим отцом, каким только могу быть для нашего ребенка. Быть благодарным за то, что у меня есть, а не проклинать жизнь, которую мне дали.

- Твой монстр похоронен?

- Нет, - честно признался я. - Он всегда будет частью меня, Белла. Он будет там, если мне нужно защитить свою семью, но он уже не определяет меня. Я сам определяю свою жизнь.

- Я могу жить с этим.

Я склонил голову в сторону.

- У меня есть еще кое-что, с чем я хотел бы, чтобы ты жила.

- О?

Я вытащил маленькую коробочку из кармана. Я открыл крышку, показывая бриллиантовое кольцо, которое блестело и переливалось на свету.

- Я хочу, чтобы ты жила со мной - навсегда. Как моя жена.

- Навсегда? - прошептала она.

- Каким бы ни было это «навсегда». Сотни, тысячи лет, столько жизней, сколько захочешь. Пока ты со мной, и мы вместе.

- Да.

Я надел кольцо ей на пальчик и притянул в свои объятия. Я не так собирался просить ее выйти за меня замуж. Хотел купить ей цветы, прочитать стихи и рассказать о глубине моей любви к ней. Но это была Белла. Ей нравились простые вещи, и это было правильно. Мы были правильными.

- Когда? – спросил я, оторвавшись от ее сладких губ.

- Когда захочешь.

- Скоро. На этой неделе, если ты не хочешь чего-то большого и эффектного.

- Нет. Но как мы сможем организовать все так быстро?

- Элеазар может провести церемонию. Он лицензирован. Мама с папой будут свидетелями. Мама поможет тебе с покупкой платья сегодня днем, а мы с папой найдем костюмы. Они оставят нас одних на некоторое время, чтобы отпраздновать собственный медовый месяц, или мы съездим в другое место. Что еще мы можем пожелать?

- Фотографии?

- У нас их будет много. Папа любит фотографировать и хранит здесь фотооборудование. Он говорит, что это место вдохновляет его, и он очень любит свое хобби.

- Можно мне букет? – застенчиво спросила она.

Я наклонился к ее плечу, целуя мягкую кожу шеи.

- Конечно. Я куплю тебе целый цветочный магазин, если захочешь.

- Я просто хочу быть красивой.

- Тогда ты это получишь.

~o0o~

В день нашей свадьбы Белла была нереально прекрасна. Моя мать превзошла себя, и дом стал напоминать цветочную плантацию. Цветы были повсюду, наполняя воздух своим ароматом. Свечи мерцали, разливая романтическое свечение по комнате. Торт, шампанское, закуски - все для Беллы, но мама настаивала, что это необходимо.

Мама была прекрасна в простом, но элегантном платье, а отец - в голубом костюме. Я видел гордость на его лице.

Я же надел темно-синий смокинг - однажды Белла призналась, что хотела бы увидеть меня в таком. Сама она блистала в белом кружевном платье, словно облаком окружившем ее. Она прятала улыбку в красивом красочном букете, который сжимала в руках.

Я ждал ее у алтаря, готовый протянуть ей руку, купаться в ее прелести. Беременность заставляла ее светиться счастьем.

Никто не вел ее к алтарю, вместо этого мы отдались друг другу, обещая быть вместе вечно, любить и уважать. Слезы блестели в глазах Беллы, и я знал, что если бы мама могла, она бы тоже плакала. Мне и самому пришлось несколько раз моргнуть, пропуская через себя эмоции, которые я никогда не думал испытать, и только Белла смогла возродить их во мне. Мы обменялись обручальными кольцами, и я был поражен, насколько что-то такое маленькое может быть таким значительным для моего тела и разума.

Улыбка не сходила с лица Элеазара, и как только церемония закончилась, он присоединился к моим родителям, выказывая свое одобрение. Сияя от счастья, я обнял Беллу, притягивая ее ближе, и поцеловал.

- Ты моя, Белла. Сейчас и навсегда.

Она прильнула ко мне.

- Да, – усмехнулась она. - И ты принадлежишь мне, вампирский мальчик.

- Да, принадлежу.

~o0o~

Беременность Беллы развивалась очень быстро, и мы уже не могли скрыть ее, если бы вернулись в Форкс, поэтому изменили наши планы. Она была такой крошечной, ее живот, казалось, выступал и рос ежедневно. Ее аппетит, как питательный, так и физический, свирепствовал, и я мог поклясться, что мое нерушимое тело медленно истощается. Хотя я продолжал заверять Беллу, что все в порядке.

А прошло всего несколько недель.

Мои родители должны были со дня на день вернуться из Форкса, куда они уехали распространить новости, что мы с Беллой сбежали на медовый месяц. Белла так расстраивалась каждый раз, когда мы обсуждали невозможность возвращения в Форкс, что мы решились на простую ложь. До родов мы останемся здесь, а затем вернемся с ребенком, которого «усыновили». То, что я и раньше жил уединенной жизнью, а также наличие моих родителей рядом позволит нам с легкостью объяснить, почему мы не часто будем появляться с ребенком в общественных местах после первых нескольких месяцев его жизни, так как Элеазар объяснил, что именно тогда начнут происходить самые большие изменения. А затем мы с Беллой переедем, прежде чем начнутся вопросы. Если ребенок будет развиваться так, как мы ожидаем, то нам придется оставаться довольно уединенными и переезжать каждые пару лет, пока он не достигнет такой стадии, когда изменения не будут столь заметны. Это решение сделало Беллу счастливее и остановило ее слезы - по крайней мере, на некоторое время.

Для меня, не привыкшего иметь дело с эмоциями, сейчас это стало повседневностью – часто по несколько раз за день. Она плакала на рассвете и на закате. Во время дождя. Когда ветер качал деревья. Она истерично смеялась над маленькими деревенскими лягушками, которые прыгали вокруг. И над тем, как однажды я пытался скрыться от нее, когда она чувствовала себя исключительно любвеобильной, а я мог поклясться, что чертовски устал. В другой раз она закатила грандиозную истерику, когда у нее закончился зефир – употребляя слова, которые и моряка заставили бы покраснеть. Я уставился на нее, но молниеносно бросился к ней, когда она рухнула, рыдая и извиняясь.

Я прижимал ее к себе, заверяя, что все в порядке. Я знал, что она переживает столько изменений, и в ее теле бушуют гормоны, как человеческие, так и вампирские. Она переживала девять месяцев роста за короткий промежуток времени и страдала. У нее болели ноги и спина, и единственное время, когда она казалась расслабленной, было после того, как мы занимались любовью, или когда я лежал с ней и потирал ее тело, пока она не засыпала спокойным сном.

Я надеялся, что мама сможет утешить Беллу, когда вернется, или, по крайней мере, предложить мне совет. Возможно, отец мог поделиться своим опытом, и это помогло бы мне.

Все будет по достоинству оценено.

Белла вздрогнула в моих руках и подняла красные глаза.

- Прости.

- Все в порядке, котенок, я понимаю.

Но это был еще не конец.

- Почему я такая толстая? - ее нижняя губа начала дрожать. - Я не должна быть такой толстой!

Я понятия не имел, как ей ответить.

- Я высокий, Белла. Возможно, ребенок будет больше, чем обычно.

Это был плохой ответ. Она снова начала плакать, и у меня не было выбора, кроме как отвлечь ее. Я наклонил голову и поцеловал ее. Слезы мгновенно высохли, их заменили мягкие всхлипы и стоны, которые так сильно меня возбуждали. Вскоре я был похоронен внутри нее, шепча ее имя, а она объезжала меня, выкрикивая в своем освобождении.

После этого она рухнула мне на грудь и отключилась. Стараясь не смеяться, я отнес ее в нашу комнату и уложил в постель, а сам сел рядом с ней, положив руку на живот. Под моим прикосновением я почувствовал толчок руки или ноги. Сердцебиение было сильным и ясным. Быстрым. Казалось, оно стало быстрее, чем когда-либо – стремительная симфония звуков. Я положил ухо на ее живот, прислушиваясь, потому что обожал этот звук устойчивых ударов. Живот Беллы зашевелился, и я отпрянул назад, в шоке глядя вниз.

Все было иначе. Каким-то образом он стал не таким округлым, но увеличился. Ребенок повернулся? Я положил руку на ее кожу, ощущая нежные толчки в ответ. Чуть дальше проявилась еще одна конечность, и я усмехнулся. Ручка и ножка толкнули в одно и то же время.

Вот только они давили так сильно, что я мог видеть контур под тонкой мембраной ее кожи. И это были две крошечные ноги с одной стороны и две с другой... а потом меня осенило. Сердцебиение, которое казалось очень быстрым, не изменилось, на самом деле оно удвоилось. Ее живот двигался, потому что то, что было внутри нее, внезапно переместилось, раскрывая ее тайну.

Я встал, уставившись на Беллу, и схватился за изголовье для опоры, размышляя, могут ли гибриды упасть в обморок.

Я знал, что скажу, если она спросит меня, почему она такая толстая.

Она носила близнецов.

Всем привет))))У Эдварда и Беллы двойное счастье-близнецы)))Как только Белла отреагирует на эту новость)))

Поделиться своими мыслями вы можете на ФОРУМЕ. И как обычно все благодарности Тане за прекрасную редакцию и Свете за отличный форум))))